Реферат: Дворянские поместья и их владельцы

Дворянские поместья и их владельцы

Центральная власть ставила в далёкие вотчины надёжных наместников, коими могли быть только приближённые русского царя, обладавшие необходимой знатностью и родовитостью и имевшие боевой и хозяйственный опыт, люди сильные, смелые и верные.

В полной мере это можно отнести и к основателю Саратова, князю Григорию Осиповичу Засекину, чей род восходит к династии Рюриковичей. Князь Г.О. Засекин, по прозвищу Зубок, был праправнуком основателя третьей ветви Засекиных — Давыда Ивановича Засекина, который был в 19-м колене потомком самого Рюрика. В середине XVI в. на государевой службе числилось 39 представителей рода Засекиных. Известно, что имели Засекины собственный герб — “щит четырёхчастный с щитком посередине”, на коем изображены были гербы русских княжеств, где обретались Засекины, — Ярославского (чёрный медведь с золотой секирой). Киевского (ангел в сребротканой одежде с мечом и щитом в руке), Смоленского (чёрная пушка на золотом лафете с райской птицей на стволе). Сам Григорий Осипович (рождения примерно 1550 г.) служил на государевой службе в качестве воеводы и стрелецкого головы в разных российских городах и весях, участвовал в Ливонской войне, строил крепости Самару, Царицын, Саратов. Последнее упоминание о нём датируется 1596 г.

Среди воевод левобережного Саратова отмечено также немало представителей княжеских родов. Так, первые три саратовских наместника на луговом берегу были князьями:

в 1617 г. — князь Фёдор Иванович Чорново-Оболенский,

в 1618 — 1620 гг. — князь Фёдор Тимофеевич Чорново-Оболенский,

в 1620 — 1622 гг. — князь Ефим Фёдорович Мышецкии.

У иных воевод значится менее родовитый, но тоже высокий титул — “дворянин московский”. Таковыми были Григорий Никитич Орлов (1626 — 1630, а потом 1639 — 1640 гг.), отличившийся в походе на татар и воровских казаков, Степан Васильевич Чемесов (1630 — 1632 гг.), Григорий Иванович Феофилатьеа (1635 — 1637 гг.). В перечне начальных саратовских людей XVII в. “дворяне московские” регулярно перемежаются с князьями. Среди последних — Иван Большой Фёдорович Шаховский (1637 — 1638 гг.), Фёдор Никитич Барятинский (1649 — 1650 гг.), Алексей Путятин (1664 — 1666 гг.), Фёдор Матвеевич Козловский (1683 г.). Но более всего в перечне стольников — Василий Григорьевич Феофилатьев (1650 — 1652 гг.), Алексей Пантелеевич Чириков (1652 — 1654 гг.), Никита Иванович Головин (1657 — 1658 гг.), Даниил Варфоломеевич Хитрово (1659 — 1660 гг.), Федор Иванович Леонтьев (1662 — 1664, а потом 1672 — 1674 гг.), Иван Васильевич Самарин (1668 — 1670 гг.).

С переносом нашего города на правый берег в 1674 г. традиция сохранилась и правили “на горах” также стольники — Михаил Иванович Глебов (1674 — 1676 гг.), Михаил Фёдорович Ознобишин (1677 г.), Матвей Михайлович Вешняков (1685 г.), Максим Никифорович Кологривов и другие.

С воцарением Петра I ситуация несколько меняется — представители старинных боярских родов подчас уступают место новым царским доверенным лицам — из молодых, толковых, но безродных государевых подданных, давших начало династиям новых российских дворян, прославивших себя приближённостью к великому российскому преобразователю. Таковыми можно считать В. П. Беклемишева (1722 г.), И. А. Казаринова (1754 г.), И. К. Бошняка (1774 г.).

Но причастность старинных боярских и дворянских родов к Саратовскому краю проявляется не только в меняющихся воеводах, комендантах, а потом губернаторах. В царствование Елизаветы и Екатерины II обычной практикой поощрения царских вельмож и сановников, военачальников и государственных деятелей стали “пожалования” земель на не освоенной пока юго-восточной окраине Российского государства — в т.ч. и на территории организованной в 1781 г. Саратовской губернии. Известно, что до 1797 г. земли в её пределах получили — граф Д. А. Зубов 89802 десятины, граф Н. Шереметев 38185 десятин, генерал-поручик П. С. Потёмкин 21070 десятин, граф А. А. Безбородко 18450 десятин, князь А. А. Вяземский 11993 десятины, граф Н. И. Салтыков 10007 десятин, князь А. Б. Куракин 5448 десятин, князь Г. Гагарин 1325 десятин и другие.

“Пожалование” в те времена вовсе не означало “проживание”, так что из представителей названных именитых дворянских родов бывали в нашем крае далеко не все. А с течением времени пожалованная земля, бывало, продавалась, сдавалась в аренду на долгий срок, отходила по наследству дальним родственникам — в силу этого укоренилось в Саратовской губернии не так уж много из упомянутых высокородных отпрысков. К середине и к концу XIX в., однако, старые дворянские гнёзда на правобережной территории, прилегающей к Саратову, имелись в немалом количестве.

К ним можно отнести князей Голицыных. Род этот очень древний и происходит от Наримана (Глеба) князя Пинского, Мозырского, Новгородского, Ладожского, Ореховского и Карельского, второго сына Великого князя Литовского Гедимина (умер в 1348 г.). Один из праправнуков Наримана, боярин князь Иван Васильевич Булгак (умер в 1479 г.) имел сына князя Михаила Ивановича Булгакова, получившего прозвище Голица, которое — по преданию — произошло от привычки князя носить железную перчатку только на одной руке. Род Голицыных кровно связан с Великими князьями московскими из династии Рюриковичей — прадед князя Михаила Голицы князь Юрий Патрикеевич был женат на княжне Анне — дочери Василия I, а это значит, что князь Михаил Голица и Иван Грозный были четвероюродными братьями. Голицыны были также в родстве с домом Романовых.

Генеалогическое древо Голицыных очень разветвлённое, и саратовские Голицыны принадлежат к 3-й линии 3-й ветви князей Голицыных. Основателем этой пинии и ветви можно считать Сергея Борисовича Голицына (1687 — 1758). Его внук, генерал от инфантерии, член Государственного Совета, кавалер ордена Андрея Первозванного Сергей Фёдорович Голицын (1749 — 1810) приобрёл землю в Сердобском уезде Саратовской губернии, на которой в 1795 г. выстроил знаменитую усадьбу Зубриловку — усилиями, в основном, нижних чинов 24-зскадронного Смоленского драгунского полка, пребывавшего на постое в тамошних местах, коим начальником был князь Голицын. Усадьбу сию наследовал его младший сын Фёдор Сергеевич (1781 — 1826), камергер и егермейстер, женатый на Анне Александровне Прозоронской, благодаря чему и сам князь и его отпрыски в просторечии назывались Голицыны-Прозоровские, хотя официально двойную фамилию имел только старший сын Александр Фёдорович (1810 — 1891). В дальнейшем, однако, ветвь Голицыных-Прозоровских затухла, ибо единственный сын Александра Фёдоровича — тоже Александр (1853 — 1914) — детей не имел. Но род саратовских Голицыных продолжался по линии старшего сына устроителя Зубриловки — Григория Сергеевича (1779 — 1848), крестника Екатерины I) и Г. Потёмкина, флигель-адъютанта и тайного советника. Один из его внуков — князь Лев Львович Голицын (1841 — 1918) после военной службы в 1869 г. вышел в отставку и переехал на жительство в Балашовский уезд Саратовской губернии. Избирался в земские гласные, в уездные предводители дворянства, а с 1887 г. три трёхлетия состоял саратовским губернским предводителем дворянства. Был активным членом Саратовской учёной архивной комиссии. Наследники его живы до сих пор, причём все старшие сыновья по этой пинии назывались Львами.

Двоюродный брат Льва Львовича, князь Фёдор Сергеевич Голицын (1850 — 1920) — не путать с его двоюродным дедом, тоже Ф. С. — окончил в 1871 г. С.-Петербургский университет со степенью кандидата естественных наук. Начал службу в Государственной канцелярии. В 1879 г. стал Хвалынским уездным предводителем дворянства, а затем гласным Саратовского уездного земства. На этих должностях он пробыл три трёхлетия, занимаясь одновременно “собиранием данных и документов, касающихся истории, этнографии, народного быта и народных обычаев северной части нашей губернии”. В 1884 г. переехал в Петербург, где служил в министерстве внутренних дел, а затем в министерстве государственных имуществ. В последние перед революцией годы был гофмейстером Высочайшего двора и сенатором 2-го департамента. Несмотря на иногороднее место жительства, активно сотрудничал с Саратовской учёной архивной комиссией, был её основателем. Детей у этого Фёдора Сергеевича не было.

В первой трети XIX в. служил в Саратове представитель другой ветви этого знаменитого рода — князь Александр Борисович Голицын (1792 — 1860), бывший здесь губернатором в 1826 — 1830 гг. Был этот человек “гордонадменный и властолюбивый” и доброй памяти здесь не оставил. К тому же позорно ретировался отсюда в дальние сибирские вотчины, когда узнал о приближении к нашим краям холерной эпидемии, буквально бросив все дела на попечение вице-губернатора. В результате от службы был отрешен и далее жил на доходы со своих имений.

Другой не менее именитый дворянский род, причастный к Саратовскому краю, — это князья Куракины. Происходили они, как и Голицыны, от Великого князя Литовского Гедимина. Правнук последнего Патрикий Александрович был вызван в 1408 г. в Москву на службу к Великому князю Василию Дмитриевичу. Праправнук Патрикия Андрей Иванович Булгаков по прозвищу Курака стал родоначальником рода. В XVI — XVII вв. двенадцать его представителей были боярами. Они занимали видное место в боярской думе, ведая рядом приказов (чаще ссудным), служили в первых городовых и полковых воеводах. Один из Куракиных был воспитателем царя Фёдора Алексеевича. Род этот связан кровно с Рюриковичами, домом Романовых и императорами Священной Римской империи.

В 1700 г. Петр 1 пожаловал село Преображенское на стыке Хопра и Сердобы своему сподвижнику Борису Ивановичу Куракину (1671 — 1727), генерал-майору лейб-гвардии Семёновского полка, впоследствии действительному тайному советнику, своему свояку (женатому на сестре первой жены императора) и потомку Гедимина в 14-м колене. Правнуком сего вельможи был Александр Борисович Куракин (1752 — 1818), канцлер Российских орденов, действительный тайный советник 1-го класса, выпускник Лейденского университета. Был он в разное время сенатором, послом в Вене, послом в Париже. Попечениями Александра Борисовича и была построена в 1790-х гг. роскошная усадьба в родовом сельце Борисоглебское, называемое с тех пор Надеждино. Детей хозяин усадьбы не оставил, и наследовал сию замечательную недвижимость его племянник Борис Алексеевич Куракин (1783 — 1850), действительный статский советник, при Павле I и Александре I губернатор Малороссии, член Государственного Совета. Но Куракины, по нашим данным, в Надеждинской усадьбе если и бывали, то очень редко, и содержалась она усилиями управляющих.

После 1917 г. хозяева усадьбы эмигрировали из России, и стала дворянская собственность собственностью народной, а потому обречённой на неуход, недогляд и медленное разрушение. Род же Куракиных не затух и, судя по всему, благополучно здравствует — последний его представитель Александр Андреевич (родился в 1959 г.) значится в недавно выпущенной 2-й книге “Дворянские роды Российской империи”.

Непосредственное отношение к Саратовской губернии имел старинный княжеский род Баратаевых. Это князья грузинского происхождения. Известно, что в 1724 г. князь Мельхиседек (Михаил) Баратаев выехал в Россию с царевичем Вахтангом Леопольдовичем. Мельхиседек имел 4 сыновей — князей Петра, Ивана, Семёна и Андрея. Волею судьбы расселились они в конце концов по российской провинции. Сам Мельхиседек был саратовским воеводой в 1760 — 1765 гг. Пётр в 1777 — 1789 гг. — симбирским губернатором, Семён в 1789 — 1796 гг. — казанским губернатором в чине генерал-майора. Иван Михайлович Баратаев осел в Саратове и служил здесь в 1804 — 1807 гг. губернским предводителем дворянства, находясь в гражданском чине тайного советника. Тщанием и иждивением Ивана Михайловича была собрана с саратовского дворянства сумма, необходимая на устройство в Саратове земской больницы. О князе И. М. Баратаеве напоминают нам и его сохранившийся дом, выходящий фасадом на нынешнюю улицу Мичурина, недалеко от Комсомольской. Взвоз, ведущий от Волги к баратаевской усадьбе, издавна поэтому и именовался Князевским и, как ни странно, название своё не утратил до сегодняшнего дня.

Связаны с Саратовом и некоторые представители князей Щербатовых. Они являются отраслью черниговских князей, и родоначальником их был, по преданию, князь Василий Андреевич Оболенский, по прозвищу Щербатый, бывший прямым потомком Рюрика в 17-м колене. В XVII в. князья Щербатовы были многочисленными среди московских дворян — стряпчих, стольников и окольничьих — и играли видную роль в приказном и воеводском управлении. В XVIII — XIX вв. они занимали высокие государственные посты. Герб Щербатовых являет собой щит четырёхчастный с малыми гербами княжеств Черниговского и Киевского, а также изображениями чёрного одноглазого коронованного орла с крестом в правой лапе и серебряной крепости с башнями и воротами в чёрном поле. Одним из наиболее известных представителей Щербатовых был князь Алексей Григорьевич, генерал-лейтенант, участник войны 1812 г., а впоследствии член Государственного Совета и московский генерал-губернатор в 1840 — 1845 гг. В 1843 г. за успешную деятельность на посту последнего он был удостоен высшей российской награды — ордена Андрея Первозванного. Непосредственное отношение к Саратову имел сын Алексея Григорьевича — князь Владимир Алексеевич Щербатов (1822 — 1888), служивший саратовским губернатором в 1863 — 1869 гг. Женат был князь на дочери известного саратовского дворянина А. А. Столыпина и проживал в их фамильном особняке на углу Александровской и Крапивной.

А сменил В. А. Щербатова на губернаторском посту представитель другого знатного дворянского рода — князь Сергей Павлович Гагарин (около 1820 — 1870). Гагарины ведут свой род от князей Стародубских, родоначальником которых был Иван Всеволодович, младший сын Великого князя Владимирского Всеволода Большое гнездо. Один из его потомков, князь Михаил Иванович Стародубский-Голибесовский (17-е колено от Рюрика) имел 5 сыновей, из коих трое — Василий, Юрий и Иван имели общее прозвание — Гагара. От них пошли 3 ветви князей Гагариных. Самым заметным представителем младшей ветви (от Ивана) в XIX в. был князь Павел Павлович Гагарин (1789 — 1872), прокурор одного из московских департаментов Сената, государственный деятель, сенатор с 1831 г. При Александре II был членом секретного комитета о крепостном состоянии, представляя в нём интересы консервативной партии. Готовил судебную реформу 1864 г., был председателем Государственного Совета. Его сын Сергей Павлович Гагарин служил в 1860-х гг. архангельским губернатором, а в 1869-м в связи с пошатнувшимся здоровьем был переведён на аналогичную должность в более тёплые края, в Саратов. Увы, здоровье его так и не поправилось, и через 1,5 года князь Сергей Павлович скончался, не успев здесь проявить себя должным образом — как это у него получилось в Архангельской губернии.

На губернаторских должностях в Саратове было ещё несколько представителей очень древних дворянских династий.

В 1879 — 1881 гг. служил здесь Фёдор Иванович Тимирязев (1832 — после 1881). Тимирязевы произошли от князя Ордынского Темир-Гази (Темиряз), который воевал с Литвою в 1374 г. Сын его князь Ибрагим Темирязев принимал участие в походе на Россию в 1408 г. в составе войск Едигея, но затем остался здесь и принял крещение с именем Александр. Потомок его Семён Иванович Тимирязев был провиантмейстером русской армии в 1805 г. и имел сыновей Аркадия Семёновича (тайного советника и сенатора) и Ивана Семёновича (генерал-майора, астраханского военного губернатора в 1834 — 1844 гг., сенатора, действительного статского советника).

От Аркадия затем произошёл Климентий Аркадьевич Тимирязев, ординарный профессор ботаники Петровской земледельческой академии в Москве, а от Ивана — Фёдор Иванович Тимирязев, будущий саратовский вице-губернатор (1877 — 1879 гг.), а потом губернатор (1879 — 1881 гг.). Преуспел Фёдор Иванович здесь на стезе народного образования и здравоохранения, действуя на первом этапе со своим предшественником Михаилом Николаевичем Галкиным-Врасским (1834 — 1916), саратовским губернатором в 1870 — 1879 гг., выходцем из старинного дворянского рода, упоминаемого впервые в русской летописи в 1300 г. в лице воеводы Петра Галки, сражавшегося с поляками. В дальнейшем род разделился на две ветви; польскую, получившую титул графов Ледоховских, и русскую — дворян Галкиных. Они первоначально селились на казацких землях, а затем в Харьковской, Курской, Казанской губерниях. Приставка Врасский пришла к Михаилу Николаевичу от фамилии матери — также потомственной русской дворянки.

Выходцем из древнего дворянского рода был саратовский губернатор князь Борис Борисович Мещерский (1850 — 1904), служивший здесь с 1891 по 1901 гг. Род Мещерских произошёл от Уссейна князя Ширинского, сын которого Бахмет пришёл из Орды на Мещеру и “засел в ней”. Отцом саратовского губернатора был князь Борис Васильевич Мещерский (1818 — 1884), тайный советник и камергер Двора Его Величества, а матерью — княжна Софья Васильевна Оболенская — фамилия эта также хорошо известна в среде российского дворянства.

Продолжая тему саратовских губернаторов, упомянем графа Сергея Сергеевича Татищева (1872 — 1915), который был потомком князя Смоленского Василия Юрьевича Соломерского по прозвищу Тать-Ищ. По преданию, он служил наместником Великого князя Василия Дмитриевича в Новгороде в начале XV столетия. Особенно выдвинулись Татищевы в XVI в., занимая высокие государственные посты (казначей, ясельничий, окольничий), а также будучи городовыми и полковыми воеводами. К этому роду принадлежит и знаменитый русский историк Василий Никитич Татищев (1686 — 1750). Отец саратовского губернатора Сергей Спиридонович Татищев (родился в 1846 г.) был известным публицистом. В молодости служил в консульствах в Рагузе, Афинах, Вене. В 1877 г. добровольно ушёл воевать против турок в Дунайскую армию. В 1881 — 1883 гг. был чиновником особых поручений при министерстве внутренних дел. Выйдя в отставку, сотрудничал в русских и иностранных журналах, вёл в “Русском вестнике” политическое обозрение. Перу его принадлежит немало книг о выдающихся государственных деятелях России. Сын его Сергей Сергеевич сменил на посту саратовского губернатора самого П. А. Столыпина — по протекции последнего. Открывал здесь Сергей Сергеевич университет, трамвайное движение, боролся, как мог, с левым и правым экстремизмом...

Ещё один саратовский губернатор князь Андрей Александрович Ширинский-Шихматов (1872 — после 1918), служивший здесь в 1913 — 1915 гг., выходец из старинного княжеского рода, ведущего начало от беев Ширинских, которые были завоевателями Крыма и находились там до начала XVIII в. “знаменитейшими и сильнейшими из всех”. Один из беев — Кинбар — выехал в Россию при Великом князе Иоанне Васильевиче III и считается родоначальником рода Ширинских.

Жили в Саратове и выходцы из старинного княжеского рода Ухтомских. Основатель рода, отпрыск князей Белозерских, Иван Иванович князь Ухтомский происходил в 17-м колене от самого Рюрика — через Всеволода, сына князя Юрия Долгорукого. Приняли фамилию Ухтомские от Ухтомской волости, что на реке Ухтома, где имел Иван Иванович лесные угодья, сенные покосы да добротный сруб за городьбою из двухсаженных брёвен. Блестящего положения при дворе князья Ухтомские не занимали и во времена укрепления Московского государства выше стольников не поднимались. Но талантливыми и сильными личностями исстари был славен знаменитый род. В битве с татарами под Казанью отличился князь Василий Ухтомский. В смутное время на Витке вёл борьбу с воровскими казаками князь Михаил Ухтомский. Потомок его Дмитрий Васильевич Ухтомский (1717 — 1775) был выдающимся русским архитектором. В созданной им “школе-команде” он руководил обучением 80 юных архитекторов по курсу “архитектуры-цывилис”. Под его опекой выросли такие знаменитости, как Баженов, Казаков, Кокоринов.

Один из наследников его Николай Ухтомский в 1812 г. организовал из своих крепостных отряд, с которым партизанил в Смоленской губернии. Употребив на отряд все свои средства, князь разорился, и последующие поколения Ухтомских были вынуждены жить, как теперь говорят, на трудовые доходы.

Сын Николая Ухтомского Александр был капитаном первого ранга, командовал на Каспии первым судном “Астрахань”. Он составил лоцию Каспия, которая частично используется до сих пор. В Астрахани он женился на дочери небогатого помещика, получившей от отца в приданое небольшое имение в деревне Песчанка Озерской волости Саратовского уезда.

В нём родился князь Александр Александрович Ухтомский (1861 — 1937), будущий мировой судья Саратовского уезда и известный общественный деятель. Совершенно неожиданно он прославился сочувствием к революционным идеалам и всячески способствовал распространению в нашей губернии социал-демократических идей. Имел дом на углу Б. Сергиевской и Введенской (недавно снесённый) и слыл, кроме всего прочего, специалистом по мукомольному делу, имея в родовом имении собственную мельницу. Вызвал неудовольствие властей своей левой ориентацией, был помещён в деревню под надзор, вследствие этого после революции не был репрессирован, служил в отделении “Главмука” и мирно скончался в Саратове, протрудившись почти до 70 лет. Старший сын его Александр был политруком в Красной Армии и погиб в 1941 г., а младший Михаил Александрович (1903 — 1982) работал бухгалтером в “Востокгипрогазе”, скончавшись бездетным.

Связан с Саратовской губернией также дворянский род Ростовцевых. Основателем его был Алексей Ростовцев, живший в конце XVII — начале XVIII вв. Сын его Иван Алексеевич (1730 — 1804) числился санкт-петербургским купцом, коий за особые заслуги в коммерческой и промышленной деятельности был возведён в дворянское звание. Сын Ивана Алексеевича Иван Иванович (1764 — 1807) служил директором училищ в С.-Петербургской губернии в чине коллежского секретаря. У него было пятеро сыновей, в т.ч. Яков Иванович Ростовцев (1803 — 1860), генерал-майор, член Государственного Совета. Сын последнего Николай Яковлевич (родился в 1831 г.) был также генерал-майором, возведённым в графское достоинство, и владел имением в Саратовской губернии, где поселился, выйдя в отставку. Имел он и добротный дом в Саратове на Приютской улице, прекрасно до нынешнего времени сохранившийся, но жили в нём больше его наследники, в т.ч. графиня Вера Николаевна Ростовцева (1873 — 1966), прославившаяся участием в Русско-японской войне 1904 — 1905 гг. в качестве сестры милосердия, за что была награждена полным бантом Георгиевских крестов.

Причастен к нашим “палестинам” и древний дворянский род Норовых. Произошёл он от Василия Норова, что жил во второй половине XV столетия. Сын его Иродион Васильевич, новгородский боярин (в 1473 г.), был переведён Великим князем Иоанном Васильевичем III на поместье в Коломенский уезд в 1485 г. Потомок его Сергей Александрович Норов (1765 — после 1839), человек образованный, в молодости служивший в коллегии иностранных дел, был помещиком, владел селом Ключи Ртищевской волости Сердобского уезда Саратовской губернии. В 1796 — 1799 гг. он служил саратовским губернским предводителем дворянства. Старший сын его Василий Сергеевич Норов (1793 — 1853), окончив Пажеский корпус в Петербурге, служил по военной части— участвовал в войне 1812 г., отличился во многих сражениях в составе лейб-гвардии Егерского полка, награждён 4 орденами и многими медалями, дослужился до чина подполковника, а затем был арестован и сослан как участник движения декабристов, немало огорчив своего сурового отца.

Но явно порадовал последнего младший сын Авраам Сергеевич Норов (1795 — 1869), сделавший блестящую карьеру на ниве ревностного служения Отечеству. Начинал он тоже как военный и уже в 17-летнем возрасте в чине поручика был участником Бородинского сражения (защищал знаменитые “Багратионовы флеши”), был ранен — потерял ногу, долго лечился — 2 года безвыездно жил в родном селении Ключи. Однако продолжил службу и в отставку вышел только в 1823 г. в чине полковника. Был известен в литературных кругах как поэт и переводчик, был знакомым А. С. Пушкина, служил по линии министерства внутренних дел, затем перешёл на службу в министерство народного просвещения и по Высочайшему указу в 1854 — 1858 гг. находился на посту министра —так высоко судьба заносила не так уж много наших земляков. А. С. Норов оставил значительное литературное наследие. Поэт В. П. Вяземский откликнулся на смерть Норова сочувственными строками;

В нём и паломник был — сын веры и молитвы,
И отрок пламенный, как в день народной битвы.

Мы рассказали далеко не о всех дворянских родах, причастных к Саратовскому краю. Были здесь и земли, и поместья Нарышкиных, Кочубеев, Воронцовых-Дашковых и других не менее именитых дворян. Но к саратовским вотчинам имели они скорее формальное отношение, особо часто здесь не бывая, а главное — особо не усердствуя на ниве местных забот и проблем, а стало быть, ничем себя особенным в Саратовском крае не проявив. Будем считать, что основные дворянские роды, значимые для Саратова, мы упомянули, как-то обрисовав их корни и фрагментарно проследив их генеалогическое древо вплоть до начала XX в.
^ Дворянские поместья и их владельцы
“В ряду помещичьих губерний Саратовская, слывшая всегда “степной”, занимала в своё время одно из видных мест. Множество селений её именуется по фамилиям помещиков, основателей или владетелей. Группировка таких селений даёт как бы родословную местного дворянства, служилых людей, наместников, воевод и приказных нашего края”. Многие названия селений, кстати, сохранены до сих пор.

Итак, в губернии были сёла (по алфавиту): Аблязово, Адоевщина, Бахметевка, Бекетовка, Боборыкино, Воронцовка, Вязовка, Голицыне, Грабовка, Долгоруково, Дурасово, Енгалычиновка, Злобовка, Ищейкино, Кологривовка, Колычеве, Куткино, Лапшиновка, Лопуховка, Мещерское, Неёловка, Огарёвка, Песковатка, Ртищево, Сабуровка, Салтыковка, Столыпине, Танеевка, Трубетчино, Усовка, Хватовка, Чадаевка, Шаховское, Шереметево, Юматовка, Юнгеровка, Языковка. Воистину, что ни название, то известное родовитое лицо — князь граф, барон, маршал, генерал. Титулы и воинские звания, а также женские имена и сама местность, где находились поместья, также находили выражение в названии селений и свидетельствовали об их помещичьем “благородном” происхождении: Генеральщина, Графчина, Князевка, Ольгино, Антонино, Марфино, Отрада, Покой, Приют, Находка, Нескучное, Спокойное...

Ещё в XVIII в. получили земли в Саратовской губернии высокопоставленные российские чиновники — граф Зубов, граф Шереметев, генерал-поручик Потёмкин, князь Вяземский, граф Безбородко, князь Гагарин и другие знатные персоны. Шло время, пожалованные наделы дробились, передавались наследникам, продавались, сдавались в аренду — так что к концу XIX — началу XX вв. далеко не все фамилии изначальных владельцев фигурировали в списке саратовских помещиков. И далеко не все поместья процветали, оказавшись в неумелых руках, подвергшись разорению, пожару или придя в запустение по причине обеднения владельцев. Но некоторые из дворянских поместий и их владельцы были подлинной гордостью Саратовской губернии, прославившись либо добрыми делами хозяев усадеб, либо архитектурным совершенством усадебных построек, либо красотой и ухоженностью прилегающего парка и необыкновенными природно-ландшафтными особенностями, либо образцово поставленным хозяйством, а иногда всем вместе взятым. О немногих из них мы расскажем.
^ 1. Злобовка и Н. П. Корбутовский
История Саратовского края тесно связана с именем дворянина-помещика, сельскохозяйственного предпринимателя, крупного общественного деятеля Николая Павловича Корбутовского. Отец его Павел Николаевич (1828 — 1902) был потомственный дворянин и владел крупными земельными наделами в разных уездах Саратовской губернии, хотя сам жил больше в Саратове. У него было двое сыновей — Сергей и Николай, которым и завещал он всё своё движимое и недвижимое имущество. Похоронен был на кладбище мужского Спасо-Преображенского монастыря.

Николай Павлович Корбутовский родился около 1860 г. Окончил Тверское кавалерийское училище, служил недолго в кавалерийском полку и уволен был в запас в чине корнета. По семейному разделу он получил сравнительно небольшое — около 1500 десятин — имение в селе Злобовка, что в 30 верстах от Саратова близ Балашовского тракта.

Лесистая местность эта на водоразделе рек Волги и Медведицы изобиловала супесчаными почвами, не очень пригодными для высоких урожаев хлебов, что и заставило Н. П. Корбутовского искать свои пути создания высокодоходной сельскохозяйственной экономии. Став скоро процветающим, его имение уже к концу прошлого — началу нынешнего веков было знаменито своим лесопарком со многими ценными и редкими породами деревьев, питомником лесных, культурных плодовых и декоративных деревьев и кустарников, плантациями огородных растений и кормовых трав. В имении велось улучшенное полеводство злаковых на основе передовой агрономической науки того времени с применением совершенных сельскохозяйственных машин, агротехнических приёмов, севооборотов, удобрений и травосеяния. Держал рачительный хозяин большое стадо овец-мериносов, высокоудойных бельгийских арденов.

Еще в 1890 г. начал Николай Павлович выписывать к себе в имение, в том числе из-за рубежа, сеянцы, саженцы и семена различных деревьев и кустарников. И через несколько лет на большой площади вырос у него целый лесопарк, в котором были не только обычные наши дубы, берёзы, клёны, липы и хвойные деревья, но и целая семья заграничных зкзотов-пришельцев: веймутовая сосна из Северной Америки, горная сосна, голубая ель, сибирская лиственница, ясень.

Семена многих выращиваемых Корбутовским древесных и кустарниковых пород продавались, всё больше расходились по российским и зарубежным заказчикам, давали немалый доход. Саженцы раскупались в пределах Саратовской и соседних губерний. Покупателями выступали частные лесовпадепьцы, государственные лесные дачи, городские общества, владельцы крупных имений, где ещё нередко сохранялись образцы лесопаркового искусства. Значительная часть вырученных денег шла на закупки новых растений, расширение дела. Так на юго-восточной окраине Центральной России, на границе степи и лесостепи, а зоне засух и неурожаев, там, где леса имели крайне важное значение для сохранения природы, водного баланса, повышения плодородия почвы и урожайности, была создана база лесного лесопаркового семеноводства и питомник старых и новых лесных культур.

Саратовская губерния была в Поволжье и в Центральной России одной из первых по садоводству. Много садов было в Саратовском уезде и в самом городе и близ города. Далеко шла слава яблок анисовых, багаевского мальта, боровинки, апорта, титовки, бели и других доныне сохранившихся сортов, а также старых, теперь, может быть, и ушедших — таких, как кременщик (для мочки), царский шип, добрый крестьянин. Немало росло в местных садах груш, дуль, сливы, вишен. Знамениты были особенно Хвалынские сады. Настоящие центры садоводства располагались под Царицыном, Камышином, Золотым, Вольском и Сердобском. На саратовских базарах, начиная с Преображенья (Яблочный Спас), яблоки продавались возами. Садоводство в губернии было крупной товаропроизводительной отраслью.

Потому и организовал Н. П. Корбутовский при своём имении школу садоводов, куда принимались дети из окрестных деревень. В школе преподавались собственно садоводство, огородничество, декоративное и общее древоводство. Практические занятия проходили в большом саду, в питомнике плодовых деревьев, в лесопитомнике, на огородных плантациях, в лесу. Дети получали практический опыт посадки, ухода за растениями, борьбы с вредителями и болезнями. Осенью после окончания занятий в городском доме Корбутовского ученики держали испытания перед комиссией, составленной из квалифицированных специалистов Земской опытной станции, городской агрономической службы, высших сельскохозяйственных курсов. Результаты испытания всегда были хорошими — школа выпускала энтузиастов своего дела, любителей природы.

Цветов в старом Саратове на душу населения было значительно больше, чем сейчас. В палисадниках небольших домов по окраинам и во дворах на главных улицах росли петуньи, бархотка, фиалки, душистый табак, львиный зев, астры. Дворовые окна, внутренние стороны заборов заплетались разноцветными вьюнами. Вечерами “дивно пахла резеда”. Окна сплошь были заставлены горшками с цветущей геранью. Была ещё герань пахучая, лепестки которой клали в варенье. Для частных садов и садиков, для многочисленных городских цветочных клумб и домовых палисадников требовалось громадное количество саженцев, черенков, семян.

Участок земли для их выращивания Корбутовский приобрёл в Агафоновском посёлке около 1900 г. Здесь рядом с цветочными плантациями самих купцов Агафоновых он устроил большой питомник и оранжереи — как в Злобовке. Только местность в Агафоновке для этих целей была более благоприятной — южный склон Лысой горы и пес, защищавшие от северных ветров, чернозём, близкие грунтовые воды, родники. Здесь быстрее росло, раньше плодоносило. Выращивались дорогие цветочные сорта — канны (их тогда называли “терральные канны”), георгины, гладиолусы, нарциссы, левкои, розы и, конечно же, — хризантемы.

Настоящее царство цветов от рассады и семян, поставляемых Корбутовским, было в городском саду Липки. Небольшие засаженные цветами полоски тянулись вдоль дорожек, мелкие клумбы располагались по всему саду, но две главные самые большие были разбиты в той части, которая была обращена к театру Очкина и стоящему с ним рядом дому Корбутовского (ныне это здание администрации Волжского района). Это место в Липках называлось “английский цветник”.

На соседнем углу Бабушкиного взвоза располагался сад Коммерческого собрания, где также был высажен декоративный кустарник, устроены цветочные клумбы и травяные газоны. Сюда Корбутовский поставлял семена газонных трав. Широко применялась газонная трава под названием кох, росшая большими кустистыми шарами до 30 сантиметров в диаметре.

Роскошный цветник был в саду Сервье, цветочные клумбы имелись в сквере у Свято-Троицкого собора, около вокзала, в Вакуровском парке, на Полтавской площади и на улицах-бульварах Астраханской, Камышинской, Первой и Второй Садовых, на углу Полицейской и Б. Сергиевской. Содержались они в основном на средства городской управы.

На рубеже XIX — XX вв. на своём старом городском подворье на углу Соборной улицы близ пожарной части построил Николай Павлович новый дом, в котором проявилось много вкуса, благородства, простой неизощрённой красоты — в формах, пропорциях, в сочетании белого и розового цветов отделки, в гармонии с окружающей обстановкой. Большое венецианское стекло соответствовало назначению первого этажа здания, где помещался магазин живых цветов и семян. Здесь продавались черенки и луковицы, которые хранились в обширном подвале дома, справочные пособия, брошюры и учебники, можно было сделать заказ на саженцы. Выращивание цветов, посадочных материалов и высокосортных семян требовало больших вложений сил и средств. Но оно же давало и высокие доходы, которые позволяли Николаю Павловичу быть довольно богатым человеком, постоянно расширять депо. Со временем построил он на Немецкой улице второй магазин в виде красивого деревянного павильона, пристроенного к глухой стене булочной Филиппова, рядом с костёлом.

Большая прибыльность его хозяйства требовала высоких оборотов средств, и потому брал Н. П. Корбутовский кредиты в Саратовском отделении Государственного банка, в архивах которого сохранился документ, приводимый ниже. Это служебное поручение коллежскому регистратору Н. Л. Чижову от управляющего банком:

“Предлагаю Вам, Мипостливый Государь, отправиться с артельщиком отделения банка П. П. Ковальчуком к Николаю Павловичу Корбутовскому для осмотра, проверки и приёма в залог семян травы люцерны, предложенных г. Корбутовским в обеспечение просимой ссуды, о результатах донести”. Деньги свои держал Корбутовский на счетах в старейшем Волжско-Камском банке.

В газете “Саратовский Листок”, журнале “Саратовский садовод”, справочниках, адрес-календарях постоянно размещалась реклама “семенного и цветочного дела Корбутовского”. Писали о нё