Реферат: Тот, кто тренирует только мышцы рабочий

Тот, кто тренирует только мышцы - рабочий.

Тот, кто тренирует мышцы и ум - ремесленник.

Тот, кто тренирует мышцы ум и сердце - Мастер


В отличие от Китая, где антиманьчжурская борьба тайпинов и ихэтуаней вывела воинские искусства за рамки отдельных школ и сект, сделав их доступными для широких народных масс, японские бу-дзюцу всегда имели ярко выраженный сословный характер и развивались в русле эзотерических традиций. Простолюдинам изучать самурайские бу-дзюцу запрещалось. Даже внутри одного клана далеко не каждый получал доступ в святая святых, тайным традициям школы (мицудён). Наставления Отца-основателя и его ближайших преемников обычно фиксировались в рукописном свитке с иллюстрациями (макимоно), который хранился непосредственно у главы школы. Однако и располагая подобным свитком, самостоятельно, без опытного наставника, освоить сложные комбинации приёмов было делом безнадёжным. Учитель в течении долгих лет передавал свои знания ученикам "из рук в руки" и "от сердца к сердцу".
 Официальный руководитель школы назывался иэмото (букв. "глава дома"). Со временем система иэмото превратилась в широко разветвлённый узаконенный институт, объединяющий не только традиционные искусства, но и такие разнородные области, как придворная музыка, сложение пятистиший - танка, гадание, каллиграфия, живопись, пение, соколиная охота, игра в мяч, аранжировка цветов, изготовление коллажей и фигурок из бумаги, театральные представления Ноо и т. д.  Целью создания системы иэмото была максимальная профессионализация всех "общественно-полезных" занятий по цеховому признаку, выработка канонов и раздел сфер влияния между конкурентами. Кроме того, в рамках каждой школы, как и в Китае, складывались особые отношения между наставниками и учениками, представлявшие собой странную смесь конфуцианских добродетелей, дзен-буддийской жизненной философии и низменных материальных расчётов. Целью обучения провозглашалось постижение великого Пути (кит. - Дао, яп.- До), присущего тем или иным предметам: мечу, копью, кулаку, цветам, чаю, бумаге и т.п. другими словами, учитель должен был раскрыть ученикам истинное предназначение данного предмета (например, меча) и научить извлекать из него все преимущества, которые этот предмет может дать в земной жизни.  Поскольку древнее конфуцианское правило гласит, что долг ученика перед учителем выше гор и глубже морей, авторитет иэмото был абсолютно непререкаем. Поступая в школу, ученик добровольно обрекал себя на духовное рабство, которое нередко дополнялось рабством физическим: новичкам доставалась вся грязная работа в доме учителя.

 В разраставшихся школах, которые насчитывали порой десятки и сотни человек, иэмото назначали из числа лучших учеников старших инструкторов (сихин), однако оставляли за собой право приёма экзаменов и выдачи лицензий на преподавание. В дальнейшем стали появляться преподаватели нескольких разрядов, которые постепенно передавали своих учеников из младшей группы в старшую. Создавалась иерархическая лестница, в основном копировавшая структуру отношений в самурайских кланах. Как уже отмечалось, новшества и всевозможные нововведения в подобных условиях были почти невозможны, и поэтому школы бу-дзюцу сохранили все свои изначальные особенности до наших дней.

 Верность господину и беспрекословное подчинение наставнику стали основой педагогической системы средневековых школ бу-дзюцу. "Когда личность - а не разум, душа - а не рассудок избираются учителем в качестве материала для работы, всё занятие обретает священный характер", - пишет Нитобэ Инадзо в книге "Бусидо. Душа Японии".

 "Родители дали мне жизнь, учитель сделал меня человеком", гласит одна из заповедей самурайства. При такой постановке вопроса почёт и уважение, оказываемые учителю, были чрезвычайно велики. "Твои отец и мать подобны небу и земле, - гласит другая заповедь. - Твои господин и учитель подобны солнцу и луне". Нетрудно проследить в этих изречениях кровное родство с широко известными конфуцианскими догмами, на которые опирались правители феодальной Японии.  Обучение в родовых, семейных школах начиналось чуть ли не с младенчества, и от юного неофита не требовалось иных гарантий верности, кроме кровных уз. Традиция оттачивалась из поколения в поколение, достигая в каждом новом отпрыске рода предельного блеска и совершенства. Постепенно семья разрасталась в силу естественного прироста, и обладателями секретов школы значительное число людей. Это была элитарная прослойка рю, приобщённая к "тайным заповедям". В некоторых случаях все они были связаны обязательством никогда, никому и ни под каким видом не выдавать своих особых познаний - на протяжении веков дзюцу бытовало в узких рамках родовой школы. Иногда прославленные мастера благодаря своим ратным подвигам получали назначение на официальную должность придворного или армейского наставника фехтования, стрельбы из лука и т.п. Естественно, вассальный долг обязывал виртуоза не за страх, а за совесть обучать молодых самураев, что он и делал, не посвящая, впрочем, своих подопечных в мицудэн.

 В рю, сформированных по принципу профессионального отбора, приём и посвящение осуществлялись по-иному. Многое роднит их с китайскими школами у-шу. Абитуриента, если он не был лично знаком с главой школы, непременно рекомендовал кто-либо из старших учеников. Поступающий должен был представить доказательство своего благородного происхождения из семейства самурая (букэ) или киотской дворцовой знати (кугэ). Далее в процессе собеседования выяснялась степень его физической и духовной подготовки и оговаривались условия занятий (большинство школ были платными). Если беседа заканчивалась обоюдным согласием сторон, поступавший расписывался кровью, а точнее, как было принято на Востоке, ставил фамильную печать под уставом школы. Правила, перечисленные в уставе, варьировали большинство положений Бусидо, делая особый упор на уважении учителя (сэнсэй) и старших по уровню мастерства (сэмпай). В любом уставе требование секретности стояло на одном из первых мест. Нарушение обязательств по отношению к школе каралось смертью. Рю во главе с верховным наставником функционировала во времени и пространстве как некое независимое социальное объединение, братство по оружию. Прошедший полный курс обычно получал сертификат в виде свитка с печатью учителя, но на этом связи со школой не прерывались, ибо считалось, что долг перед наставником оплатить в земной жизни невозможно.

школах бу-дзюцу, за редким исключением, не существовало специальных тренировочных костюмов. Поскольку полученные навыки должны были находить применение в реальной жизни, самураи приходили на занятия в стандартном "партикулярном" платье. Обычно это были куртка с широкими рукавами (хаори) и широкие шаровары (хакама), не стеснявшие движений. Непременными деталями служили кушак и повязка на лоб для удержания волос (хатимаки). На занятия полагалось приходить босыми, хотя в быту самураи обувались в мягкие сандалии (дзори) или сандалии в виде дощечек на подставках (гэта). Можно представить себе, с какими сложностями при отражении неожиданной атаки сталкивались опытные мастера, облачённые в парадные одежды - длиннейшее кимоно с рукавами почти до пола и "выходные" удлинённые шаровары (нагабаками) со штанинами, шлейфом, волочащимся по земле!  К обучению в школе воинских искусств (в одной или последовательно в нескольких рю) самурай готовился с детства. Японские дети, несмотря на присущее родителям исконно конфуцианское чадолюбие, всегда росли в суровых условиях. В самурайских домах, как и в крестьянских, мальчишки зимой и летом бегали в лёгком платье с непокрытой головой и босиком, либо в лёгких соломенных сандалиях. Носки (таби) выдавались только к парадным выходным. Отопление, представлявшее собой вмонтированную в пол жаровню с углями, было редкостью даже в замках.


 "Существуют вполне определённые методы воспитания ребёнка самурайского рода.

 С ранних лет нужно поощрять его храбрость, не следует запугивать его или обманывать. Если ещё в детстве он будет мучиться тревогой и страхами, след от нанесённого ущерба останется с ним до могилы. Родители не должны слишком опекать ребёнка, нельзя позволять ему обнаруживать страх при ударе грома, не нужно запрещать ему гулять в темноте. Скверное обыкновение - рассказывать ребёнку страшные истории, чтобы заставить его замолчать, когда он плачет. В то же время, если ребёнка слишком сильно наказывать, он вырастет робким, самоуглублённым созданием. В любом случае необходимо заботиться, чтобы он не приобрёл дурных черт характера".

 Рацион взрослых и детей включал в основном рис, редьку, баклажаны и огурцы, сою, кое-какие соленья, моллюсков и рыбу. Мясо, запрещённое буддизмом, потреблялось лишь изредка, после охоты или на званых пирах в замках знати.

 С младых ногтей самурая приучали не бояться темноты, одиночества, дикого зверя и нечистой силы. Классическая литература переполнена рассказами о подвигах самураев, торжествующих благодаря своему хладнокровию и мужеству над коварной нечестью. Вкус к выслеживанию, погоне, убийству прививался на охоте. Бесстрашное отношение к человеческой крови впитывалось при упражнениях с мечом на трупах врага, на преступниках в тюрьме, а порой и на не в чём не повинных живых бродягах и нищих крестьянах. К пятнадцати годам, когда подросток проходил обряд инициации и, выбрив лоб, получал два самурайских меча, он уже был вполне подготовлен к карьере воина.

 Учитывая подобную подготовку, самураи сравнительно легко переносили физические и моральные тяготы, которые поджидали их на начальном этапе обучения в школах бу-дзюцу. А тяготы были немалые. Месяцами длились скучные, однообразные упражнения. Постановка базовой техники новой школы даже у опытных самураев зачастую отнимали годы. Обучение по ускоренной программе не практиковалось вообще, ибо принято было считать, что каждый поступивший в данную школу (нюмонся) должен вжиться в новую систему, полностью перестроив свой организм. Дважды в год, в зимние холода и в разгар летней жары, по восемьдесят дней проводились усиленные занятия - "сборы", так называемые зимние учения (как-кэйко) и летние учения (сёто-кэйко). В эти периоды тренировки продолжались почти круглосуточно, чередуясь с часами сидячей медитации - практика, пришедшая из дзенских монастырей. Зимой - в снегу босиком и без тёплой одежды, летом - на солнцепёке, в духоте, под дождём. Так проходили "сборы", и точно так же проходят они во многих школах поныне.

 Преподавание с точки зрения технических деталей было полностью подчинено канону, который не менялся в течении веков. Малейшая попытка исправить или дополнить мастера рассматривалась как вопиющее нарушение этикета.

 Само слово "учиться" (манабу) в японском языке происходит от глагола манэбу, что означает "подражать", "копировать". Таким образом, ученик должен был прежде всего тщательно копировать действия учителя. Далее, слово "тренировка" применительно к воинским искусствам обозначается понятием "закрепление и повторение старого" (кэйко), где под "старым" подразумеваются прежде всего заветы старых мастеров.

 Можно утверждать почти наверняка, что школы бу-дзюцу, дожившие до наших дней, абсолютно идентичны если не по укладу, то по методике обучения своим далёким предкам времён феодализма.
 Методика преподавания в школах бу-дзюцу была весьма сходна с китайской.

Первый этап - постановка базовой техники (кихон), закладка основ правильных движений: блоков, ударов, стоек, переходов, маневрирования.

Второй этап- разучивание комбинаций (рэндзоку-вадза) из нескольких элементарных приёмов с завершающим ударом или броском (иппон-вадза и самбун-вадза).

Третий этап - разучивание сложных комплексов формальных упражнений с включением многочисленных приёмов (ката), имеющих также и прикладное значение. На этой стадии предполагался активный духовный рост, способствовавший достижению совершенства.

Овладевший всем техническим арсеналом школы проходил посвящение в тайные традиции (мицудэн), если заслуживал того по мнению наставника.

 Далее перед ним открывались широкие просторы свободного варьирования сочетаний и приёмов и оттачивания мастерства.

 В процессе обучения ученик должен был всесторонне подтвердить свои бойцовские и человеческие качества, достойно зарекомендовав себя перед учителем и старшими собратьями. Соответствующий пояс (хотя система поясов появилась сравнительно недавно), а также дан (степень зрелого мастерства) присуждались либо самим наставником, либо общим собранием старших учеников под председательством наставника. Каждое звание подтверждалось удостоверением вплоть до заключительного сертификата мастера высшего класса (мэнкё).  Обратимся к популярному жизнеописанию знаменитого фехтовальщика XVI в. Цукахара Бокудэн:

У мастера было три сына, которые с детства обучались владению мечом. Пришло время - и отец решил проверить, на что способны его наследники. На шнурке занавески, прикрывавшей вход в комнату, он поместил подушечку, которая должна была упасть пли лёгком колебании ткани. Затем отец приказал сыновьям явиться к нему в порядке старшинства. Подойдя к двери, старший сын по провисанию шнурка, конфигурации складок и прочим малозаметным признакам догадался, что над входом - какой-то посторонний предмет. Протянув руку, он осторожно снял подушку, раздвинул складки и вошёл.  Средний сын сюрприза не заметил, но когда подушка сорвалась со шнурка, успел поймать её в полёте. Младший сын рывком откинул занавеску, и подушка шлёпнулась ему на затылок - но прежде, чем она успела коснуться земли, бравый самурай рассёк её надвое мечом. "Ты, сын мой, - сказал Бокудэн старшему, - готов к тому, чтобы стать на Путь меча. Ты, - сказал он среднему, - должен ещё немало потренироваться, а ты, мой младший сын, - позор для нашего рода!"

 Среди самураев, не связанных ежедневной службой, популярно было паломничество из школы в школу (муся сюгё) с целью накопления опыта и расширения диапазона бу-дзюцу. Иногда такого рода рыцарские странствия носили агрессивный характер. В жажде утвердить славу непобедимого фехтовальщика самурай, подобно своим европейским коллегам-рыцарям, вызывал на поединок всякого, кто подворачивался под руку. Поскольку основной заповедью в большинстве рю было убийство наповал с первого удара (хиссацу), побеждённому редко приходилось жаловаться на пристрастность судьи или нарушение правил. Если повод для поединка был достаточно важным, противнику посылался официальный письменный вызов с подробным и весьма напыщенным изложением мотивов. Таким же образом решались и споры между конкурирующими школами. Решительное поражение или смерть главы одной рю чаще всего приводили к возвышению другой.

 Овладение секретами воинских искусств для самурая было равносильно бесконечному Пути, духовному и нравственному самосовершенствованию во имя наилучшего исполнения долга:

 "Тренировке человека нет конца. Бывает, что вы вдруг начинаете чувствовать себя достигшим полного совершенства и перестаёте заниматься тем, чем занимались до сих пор. Между тем, кто хочет быть совершенным, тот всегда должен помнить, что он ещё очень далёк от этого. Только не довольствующиеся уже достигнутым и постоянно стремящиеся к высшим достижениям будут почитаться потомством за лучших людей", - убеждает "Сокрытое в листве".

 Так же как истинный художник считает, что лучшая его картина ещё не написана, истинный воин должен считать, что подлинные секреты мастерства ему ещё не доступны, как и горные высоты духа. Хотя буддийские стадии самосовершенствования и не имеют прямых аналогов в воинских искусствах, идея "восхождения" в обоих случаях вполне очевидна. Это восхождение осуществляется по стадиям, которые как бы соответствуют виткам спирали в классической диаграмме, изображающей развитие Вселенной. Спираль, уходящая в беспредельность. Только духовное прозрение, слияние с Пустотой, с Абсолютом и ощущение внутренней гармонии могут сделать человека настоящим Мастером воинских искусств или Мастером чайной церемонии, икэбаны, живописи, поэзии…

Священное писание самурая, "Сокрытое в листве", гласит: "Следует ценить золотую середину", но когда речь идёт о воинских искусствах, даже в ежедневных тренировках самурай должен неизменно чувствовать, что его мастерство превосходит мастерство соратников… Самурай, чья конечная цель заключается с победе на поле брани, в одолении доблестного противника, является истинным воплощением самурайской чести и мужества, неукротимым и рьяным".

 Наибольшее внимание в среде буси уделялось важнейшим разновидностям оружия - мечу, копью, алебарде, луку. Борьба без оружия всегда имела второстепенный характер и практиковалась только как вспомогательное средство "на чёрный день", так как самурай всегда носил при себе небольшой арсенал и не расставался с ним даже ночью. Однако в любом виде рукопашного боя требовался психофизический тренинг кэмпо.

 Чаще всего в школах бу-дзюцу преподавали технику владения одним-двумя из основных видов оружия на базе классического кэмпо. Школа бу-дзюцу давала относительно узкую специализацию, но, кроме того, самураю полагалось знать и зачатки других важнейших дзюцу (каноническое их число составляло восемнадцать), чтобы столкновение с мастером другой школы не было для воина роковым сюрпризом. Квалифицированный буси являлся в известном смысле универсалом и мог со своим мечом, копьём или палицей, а иногда и просто голыми руками успешно обороняться против многих противников.

 Даже женщины в самурайских домах обучались владению алебардой (нагината), а иногда также мечом и кинжалом, чтобы уметь в случае необходимости постоять за себя, а главное - чтобы проникнуться духом воинских искусств, понять устремления отцов, мужей, братьев и быть им верной опорой в жизни.

 Преподавая дзю-дзюцу самураям, их наставники подчёркивали, кроме всего прочего, что самурайская борьба без оружия является "истинной наукой японского народа", дающей ключ к пониманию многих философских и этических вопросов мировоззрения японцев. Дзю-дзюцу требовала от изучающих её глубокого знания анатомии человека, соблюдения диеты, выработки спокойствия и хладнокровия. Только воин, способный сохранять самообладание при любых обстоятельствах, мог эффективно применять приёмы дзю-дзюцу, невзирая на вооружение или силу противника. И в этом случае определяющее значение имела психологическая тренировка по системе дзен с её медитацией. Не менее важными в борьбе были отработка выносливости, достигаемой в результате каждодневных тренировок при работе над приёмами, и соблюдение диетических норм. Рацион самурая не допускал излишков и включал в себя такие продукты, как рис, овощи, рыба, фрукты. Летом на завтрак и обед подавались свежие фрукты и овощи (лук, помидоры, морковь, редька, репа, капуста и т.д.), варёная рыба, рис и чай - напиток, поднимающий жизненный тонус. Зимой пища воина оставалась такой же, с тем лишь изменением, что в неё входили ещё лепёшки, а фрукты и иногда рыба присутствовали на столе в сушёном виде. Считалось, что подобная еда всегда поддерживает превосходное здоровье и укрепляет силу мускулов.
 Хотя тренинг самураев в школах бу-дзюцу был строго засекречен и взору изумлённых зрителей представали порой лишь его результаты - тела, разрубленный от плеча до пояса, отражённые голыми руками стрелы, вспоротые животы, - нет никаких сомнений, что этот тренинг имел много общего с подготовкой мастеров в континентальных школах кэмпо.

 Вот текст, извлечённый из классического трактата - макимоно. В нём, как в капле воды, отражена вековая мудрость воинских искусств, их философия и логика, психология и космогония. Подобные откровения существовали в традиции многих школ.

Дзю-дзюцу «мягкое искусство») — японское искусство безоружного боя состоящее из бросков, болевых и удушающих захватов, воздействия на нервные точки, удары, применялось самураями. У нас дзю-дзюцу широко известно как джиу-джитсу. Это обусловлено тем, что к нам это слово пришло с английской транскрипцией. Правильно с японского произносится именно как дзю-дзюцу.

С окончанием междоусобных войн в начале XVII в. в Японии установился долгожданный мир, и доспехи были надолго уложены в сундуки. Это вызвало подлинную революцию в мире искусства боя без оружия. Все ограничения, связанные с ведением боя верхом, в доспехах ушли в прошлое, и взгляду мастеров борьбы открылись невиданные доселе просторы бесчисленных интерпретаций.

XVII в. стал временем активного осмысления накопленного за долгие годы войн опыта. Совершенствовалась техника борьбы, создавались фундаментальные теоретические работы по бу-дзюцу. В результате родилась новая, изощренная система боя голыми руками, получившая имя «дзю-дзюцу» (известно также под названиями «явара», «ва-дзюцу», «тай-дзюцу» и т.д.). Это название, буквально означающее «искусство мягкости» полно глубокого смысла. В основу дзю-дзюцу легла идея одоления противника, безоружного или вооруженного, при помощи упругой податливости, а не силы. Пропустить силу противника мимо или перенаправить ее, и, когда она истощится. добавить свое усилие – вот сущность дзю-дзюцу. Конечно, зта идея была не нова. Ее истоки находят еще в знаменитом памятнике даосской мысли «Даодэцзин». В Японии же первые упоминания об «искусстве мягкости» содержатся в новеллах знаменитого литературного произведения XI в. «Кондзяку-моногатари» («Повесть о ныне уже минувшем»).

Старейшей школой дзюдзюцу, по признанию большинства современных историков, явилась Такэноути-рю. Она родилась в 1532 г., в смутную эпоху Страны в состоянии войны, когда по всей Японии полыхали междоусобные войны. Ее основателем стал Такэноути Хисамори. Это был человек маленького роста и, по самурайским меркам, слабак, зато духом он обладал несгибаемым и постоянно стремился научиться одолевать более сильных противников. Чтобы снискать расположение богов, Хисамори для аскезы удалился в горную глушь и в течение 37 дней голодал и занимался воинскими приемами. На 37-й день ему во время медитации явился горный отшельник ямабуси, который научил его секретным приемам боя. Первоначально Такэноути-рю включала 2 раздела: когусоку коси-но мавари («малое оружие, окружающее пояс») в составе 25 приемов и торидэ («захваты руками») из 5 приемов. Эти 30 приемов представляют собой типичную технику когусоку, но в них уже проглядывает грубый прообраз более позднего дзюдзюцу.

Приемы первого раздела Такэноути-рю явно восходят к технике кумиути. В их основе – внезапные атаки ножом, направленные на убийство противника, довольно сильно напоминающие приемы современного иайдо – искусства мгновенного выхватывания меча из ножен для защиты или нападения. В принципе, приемы когусоку коси-но мавари можно классифицировать как технику боя коротким мечом или ножом, но здесь встречаются и отдельные элементы, унаследованные дзюдзюцу: приемы защиты от попытки противника выхватить у бойца меч из ножен или воспрепятствовать ему выхватить свой меч, броски захватом ноги, удержания с использованием рычага локтя или выкручиванием руки и некоторые другие. Раздел торидэ составляют приемы захвата противника живьем в плен, они гораздо ближе к позднейшему дзюдзюцу. В частности, в Такэноути-рю используются «удушение воздействием на место соединения правого и левого крыльев» (т.е. на шейные позвонки, т.н. «двойной нельсон») и удержание с использованием рычага локтя. Интересно, что даже в самых ранних по времени возникновения разделах Такэноути-рю широко используются весьма изощренные удары в уязвимые точки человеческого тела.

Эти 30 приемов ранней Такэноути-рю оказали большое влияние на все последующее дзюдзюцу. На это указывает тот факт, что целый ряд терминов этой школы прочно вошел в профессиональный жаргон мастеров борьбы, и мы встречаем их в самых разных школах в разных уголках Японии. Однако в ранней Такэноути-рю еще не было столь характерных для более поздних школ дзюдзюцу бросков через бедро, спину, изощренных удушений или болевых приемов на кисть. Все эти приемы появились в ней несколько позже, благодаря усилиям второго и третьего верховных мастеров - Такэноути Хисакацу и Такэноути Хисаёси, добавивших в арсенал школы большое количество приемов китайского ушу, которые они изучали у китайцев в Нагасаки. Их нововведения придали Такэноути-рю вид типичной школы дзюдзюцу, в каком она сохраняется и в наши дни усилиями семьи Такэноути. Такэноути-рю дала начало множеству ответвлений: Араки-рю, Сосуйси-рю, Хоки-рю, Рикисин-рю, Такаги-рю, Сисин-рю, Такэноути санто-рю и др., оказала значительное влияние на школы других ветвей дзюдзюцу. Дзюдзюцу в начале эпохи Эдо Мощные броски и изощренные болевые приемы, которые считаются визитной карточкой японского дзюдзюцу, впервые появились лет через сто, после основания Такэноути-рю. Во всяком случае, самый ранний текст, в котором мы обнаруживаем их в большом количестве, - это иллюстрированное наставление 1632 г. школы Сэкигути-рю. В этой же школе для обозначения техники ближнего боя впервые использовано слово «явара» (в другом прочтении «дзю» из «дзюдзюцу») - «мягкость», что свидетельствует об усвоении ее мастерами идеи мягкости и податливости - основы теории дзюдзюцу. Сэкигути-рю была основана Сэкигути Ярокуэмоном Удзимунэ по прозвищу Дзюсин – Мягкое сердце (Сознание мягкости, Сущность мягкости). Существует несколько версий, откуда Сэкигути Дзюсин почерпнул свои знания. В «Разъяснении искусства явара», памятнике школы Ёсин-рю, говорится, что Сэкигути-рю вышла из Ёсин-рю. Однако общего между этими двумя школами столь мало, что согласиться с этим утверждением едва ли возможно. Скорее, Сэкигути-рю могла отпочковаться от Такэноути-рю. Очень многое указывает на это: многие ее приемы имеют прообразы в в старейшей школе дзюдзюцу, используются против тех же стандартных атак и т.п. Даже в названиях технических действий просматривается преемственность Сэкигути-рю по отношению к Такэноути-рю. Однако арсенал Сэкигути-рю гораздо богаче и значительно отличается от арсенала Такэноути-рю по своему характеру - в этой школе в большинстве случаев ставится цель не убить противника и не причинить ему увечья, а пленить живым и невредимым. Для этого используются различные броски через бедро, плечо, «мельница», броски с падением, болевые приемы на кисть, локоть, плечевой сустав. В Сэкигути-рю имеются даже приемы, рассчитанные на использование против приемов Такэноути-рю. По имеющимся данным, Сэкигути Дзюсин родился в 1598 г. в весьма знатной семье. Сначала он изучал искусство выхватывания меча из ножен у великого мастера Хаясидзаки Сигэнобу, овладевал приемами боя мечом и копьем, позже учился кумиути у Миура Ёдзиэмон, ученика наставника Фукуно Ситироэмон и китайца Чэнь Юаньбин, о которых речь еще впереди. Не удовлетворившись знаниями, полученными от Миура, около 1630 г. Сэкигути в поисках мастера китайского кэмпо отправился в Нагасаки, где жило много китайцев. Как сообщается в «Рассказах о дзюдзюцу провинции Кии», «добравшись до Нагасаки… он изучал кэмпо; там был старик, который использовал технику, называвшуюся «торидэ» – «хватающие руки», Сэкигути учился у него и изучил эту технику». После возвращения на родину мастер основал школу «Сэкигути-рю». В 1639 г. он поступил на службу в клан Кисю Токугава, после чего Сэкигути-рю прочно обосновалась в провинции Кии, откуда распространилась по всей Японии. Согласно преданию, именно Сэкигути Дзюсин разработал технику самостраховки. Рассказывают, что однажды он гулял по саду своего дома и вдруг увидел, как кошка, прикорнувшая на крыше соседнего дома, сорвалась и полетела наземь. «Конец кошке!» - подумал Сэкигути, но кошка, ловко перевернувшись в воздухе, преспокойно приземлилась на все четыре лапы и побежала прочь. Мастер дзюдзюцу был просто поражен ее проворством. После этого он сам взобрался на крышу и попробовал с нее скатиться. Чтобы не разбиться, он навалил под домом соломы, а сверху накрыл ее камышовыми матами. Снова и снова взбирался Сэкигути на крышу, снова и снова скатывался с нее и, в конце концов, научился падать с любой крыши без вреда для своего здоровья.

Арсенал Сэкигути-рю включает в себя почти все основные варианты бросков и болевых приемов. В наставлении 1632 г. представлены даже приемы освобождения от одновременных захватов сразу трех и даже четырех противников (в большинстве других школ дело ограничивается только двумя противниками). В то же время в школе мастера Сэкигути не была еще в достаточной степени разработана техника удушающих приемов и удары в уязвимые точки. Умер Сэкигути Дзюсин в 1670 г. в возрасте 74 лет. Все три его сына стали прекрасными мастерами дзюдзюцу. Учеником старшего, Удзинари, был знаменитый мастер Сибукава Бангоро, основатель школы Сибукава-рю. Из Сэкигути-рю вышли также такие школы дзюдзюцу как Тэмпа-рю, Синсин-рю, Дзюсинсин-рю, Синсин син-рю, Ито-рю, Кюсин-рю, Гёкусин-рю, Намбан-рю и др. Недостатки Сэкигути-рю – недостаточная разработанность техники удушений и ударов - были восполнены в знаменитой школе Ёсин-рю, самыми сильными сторонами которой как раз и являются удушающие приемы, удары в уязвимые точки, приемы усыпления и реанимации нажимами в уязвимые точки.

Легенды утверждают, что впервые сформулировал принцип мягкой податливости врач из Нагасаки по имени Акияма Сиробэй, который в течение ряда лет изучал в Китае традиционную медицину, где он заодно познакомился с искусством рукопашного боя системы хакуда. Вернувшись на родину он основал частную школу боевого искусства, где попытался преподавать технику хакуда соотечественникам. Но техника эта состояла в основном из ударов, а методика тренировок заключалась в многократном, ритмичном повторении этих ударов из года в год. Даже усердные и терпеливые японцы не выдерживали скучных, однообразных занятий. Школа зачахла. Акияма понимал, что необходимо вдохнуть жизнь в прямолинейную технику, обогатить ее на основе какого-то универсального принципа. Врач несомненно знал о китайской концепции «сил жара и холода» (ян и инь) и думал о том, нельзя ли как-то приложить ее к боевому искусству. Доведись Акияме познакомится с одним из «внутренних» стилей ушу, он не ломал бы голову над этой проблемой, но он изучил лишь основы жесткой техники «внешней» школы. Поэтому, как говорят на Востоке, «ум его скитался в поисках истинного пути»… Акияма потерял покой. Иногда ему казалось, что он уже близок к разгадке, что вот-вот ухватит главную мысль, но та в последний момент ускользала. Мастер пытался достичь просветления, изнуряя себя аскезой, отшельничеством в горах, медитацией и физическими упражнениями, но все было напрасно. Как-то раз он вышел погулять в зимнем саду и, отдыхая телом и душой, любовался падающим снегом. Сейчас он ни о чем не думал, просто наслаждался спокойной, размеренной жизнью природы. Вдруг какой-то треск заставил его обернуться. Это надломилась под тяжестью облепившего ее снега ветка сакуры. И в ту же минуту (о, случай!) рядом, гибко наклоняясь, скинула с себя снег ветка ивы и упруго возвратилась обратно. Взволнованный увиденным, Акияма вернулся в дом. Мысль его лихорадочно работала. «Вот, наконец то, что я искал: поддаться, чтобы победить!» Теперь он знал критерий оценки любого приема. Три долгих года работал мастер над своей системой, отбирая подходящие элементы, отсеивая то, что противоречило открытому им принципу, который он назвал дзю, что значит — «поддаваться» или «мягкость». Работая с учениками, Акияма создавал новые и новые приемы, позволяющие нейтрализовать проявления агрессии. Наконец образовалась стройная система, состоящая из 300 технических действий, которую его ученики назвали Ёсин-рю (Школа Души Ивы). Эта школа и положило начало всему последующему развитию дзю-дзюцу в Японии. Правда, другие источники утверждают, что Ёсин-рю основал один из учеников китайского мастера Чэнь Юаньбина – Ёсин Миура (также врач из Нагасаки) и что школа названа его именем, как это было принято в те времена. Однако и та и другая версия настолько сходны, что нет смысла спорить о приоритете. Для нас важно, что Ёсин-рю существовала и что в 1815 году туда попал некий Мотаэмон Исо, которому суждено было стать впоследствии одним из величайших мастеров дзю-дзюцу.

Мягкость победит силу и зло "Мягкость победит силу и зло" - эта древняя японская формула школ   дзю - дзюцу  как нельзя лучше выражает его теоретическую платформу. С научной точки зрения,  дзю - дзюцу  можно рассматривать как средство воспитания отношений человека к окружающему миру и людям.  Дзю - дзюцу  позволяет в процессе тренировок и постижения искусства нападать и обороняться, использовать наиболее эффективные способы закалять свое тело и воспитывать волю.  Дзю - дзюцу  представляет собой стройную систему побеждать, не затрачивая больших физических усилий. Являясь самой универсальной системой боевого искусства,  дзю - дзюцу  объединяет в себе все наиболее эффективные приемы как при борьбе на средней и дальней дистанциях, так и при борьбе на ближней дистанции и борьбе лежа. Выполнение приемов  дзю - дзюцу  основано на глубоком понимании законов окружающего нас мира, физиологии и психологии людей. Некоторые псевдомастера пытаются пробелы в своих знаниях заполнить мистическими теориями и сказками из жизни великих мастеров, что зачастую приводит к искаженному пониманию основополагающих принципов  дзю - дзюцу . Поэтому хочется предостеречь начинающих свой путь в боевом искусстве от его поверхностного изучения и настроить их на вдумчивое и глубокое изучение техники, традиций и теоретических основ  дзю – дзюцу

Хотя истинный самурай никогда не расставался с оружием и считал ниже своего достоинства сражаться голыми руками, если только он не принадлежал к славному клану борцов сумо, знание основных приемов кэмпо без оружия могло сослужить неоценимую службу на поле брани или в покоях дворца, куда входить с мечом было строжайше запрещено. Уже в эпоху раннего средневековья произошло размежевание между спортивной борьбой и самурайским боевым единоборством, известным как «рукопашный бой в доспехах» — ёрои кумиути. Изобретение ёрои кумиути приписывается Сакаэда Мурамаро, аристократу эпохи Нара, но в действительности это искусство старо, как сама история войн. Канонизировано оно было впервые, по свидетельству Д. Дрэгера, в XV в. школой Цуцумиходзан-ю. Расцвет ёрои-кумиути приходится на период, предшествовавший появлению  дзю - дзюцу , то есть на XI—XV вв. Техника борьбы, рассчитанной на столкновение противников без оружия или с минимальным количеством подручного оружия, была довольно примитивна и включала небольшой комплекс захватов и бросков, позже перекочевавших в различные школы  дзю - дзюцу . Ключевым элементом в технике ёрои-кумиути был подход с последующим захватом, при котором оба бойца стремились занять наиболее выгодную позицию (ёцу-гуми). Важно было взяться за открытые места (руки, шею, суставные соединения), где доспех смещением пластин не мог помешать проведению броска или залома конечности. Не возбранялось, разумеется, использование ударов кулаком или пинков, но о стальные доспехи, как правило, можно было скорее травмировать собственную руку или ногу, чем нанести ущерб противнику. Большим подспорьем в подобных столкновениях был простой обюдоострый нож кодзука, который обычно крепился к ножнам большого меча или к поясу. Арсенал приемов ёрои-кумиути объединял броски через спину, через грудь, через голову в падении, через бедро и через колено, переднюю и заднюю подножку, несколько видов подсечек, а также около десятка болевых замков на руки и ноги. Кое-какие приемы освобождения от захватов были расчитаны на борьбу против двух нападающих. Изобретатели ёрои-кумиути эффективно использовала все особенности вооружения самурая. Так, например, при нападении сзади можно было, взявшись за козырек шлема, ремешком задушить врага или затылочной частью того же шлема переломать шейные позвонки. Металлическое кольцо для крепления колчана на задней стороне панциря можно было рассматривать как уд