Реферат: Э. В. Ртвеладзе. Предисловие из книги «Современные мифы о далеком прошлом народов Центральной Азии» со

Э.В. Ртвеладзе. Предисловие из книги «Современные мифы о далеком прошлом народов Центральной Азии» (соавтор – А.С. Сагдуллаев), Ташкент, 2007


ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Великое общество — это совокупность общества всех людей, населяющих землю.,. Аль-Фараби

Стремление каждого народа к изучению своей истории, обра­щение к ее истокам -- это процесс объективный. Специфика исто­рии, ее важная роль заключается в том, что на примерах общечело­веческих ценностей и богатой духовности история воспитывает стремление к созиданию.

Каждый из нас должен знать историю своего народа и уважи­тельно относиться к истории и культуре народов других стран. В этом отношении важное значение имеет' фактор региональной общ­ности. У народов Центральной Азии была и есть во многом общая история и культура, у них и общее будущее, которое зависит от созидательной деятельности, интеграции и углубления сотрудниче­ства. Общепризнанна точка зрения, что мировая цивилизация и все­мирно-историческое культурное наследие не являются результатом активной деятельности лишь отдельных народов, с якобы исклю­чительными и непревзойденными качествами, не обнаруженными у всех остальных. Историко-культурное наследие не имеет границ и является общечеловеческим наследием.

Вправе ли ученые бесстрастно наблюдать за участившимися по­пытками разрушить в нашем сознании это представление? Вопрос актуальный. К сожалению, сегодня налицо ярко выраженная тен­денция мифологизации древней и средневековой истории народов региона, когда игнорируются подлинные источники и научные ме­тоды исследований, создается псевдоистория, которая использует­ся как «ресурс политики» отдельных республик Центральной Азии. Все более привычным, но далеко не нормальным явлением стано­вится то, что авторы многих современных публикаций безудержно возвеличивают далекое прошлое своего народа и, напротив, целе­направленно принижают значение истории других народов регио­на, открыто отрицая какой-либо их вклад в развитие цивилизации. Для решения этой задачи достаточным оказались высокопарный стиль, демагогия и фальсификация истории, когда можно не обре­менять себя знанием темы, источников и требованием строгой на­учной аргументации выводов.

Такой подход к переосмыслению этнической истории, а также истории культуры и государственности, напоминает известную сказку о зеркале, отвечавшем на вопрос: «Кто на свете всех румяней и белее?... » Сегодня вместо научных исследований и беспристрастных суждений задаются вопросом: «Кто на свете всех древнее и мудрее?» Нормальное зеркало всегда говорит правду. И наоборот было в сказке о кривых зеркалах, написанной для детей, чтобы они научились отличать нормальные зеркала от кривых, т.е. правду от лжи.

Движущей силой мирового исторического процесса является че­ловек. И от его отношения к обществу, его достоинств или недо­статков, а также от самого общества и общности людей в целом зависит ход исторических событий. Всемирная история насыщена многочисленными примерами гуманизма и, напротив, проявлени­ями шовинизма, а также войнами и геноцидом. Разрушительная идеология произрастает на почве игнорирования уроков истории, которые предостерегают от повторения ошибок минувших времен, от использования истории в амбициозных целях.

В предлагаемой читателю брошюре ее авторы обращают внима­ние на следующие «современные» методы, подходы и концепции в освещении и обобщении событий далекого прошлого в странах Цен­тральной Азии:

— мифотворчество, использование преданий и легенд в каче­стве исторических источников;

- муссирование темы величия «золотого века» своего народа в древности и средневековье, необоснованное, искусственное удревнение его этнонима (самоназвания), а также государственности;

-- отрицание объективного положения о значимости и бесспор­ной ценности вклада каждого из народов в историко-культурное наследие региона;

теория о «феномене» отдельного народа, его этнической из­бранности и культурном превосходстве;

— сравнительно-состязательный подход по принципу: какой на­
род древнее, кто основал самые ранние государства и города, кто
изобрел первое колесо и повозку и т.п.;

— использование истории в целях политической конъюнктуры.

Все перечисленное никак не способствует созданию объективной истории народов региона. Псевдонаучные экскурсы в прошлое наро­дов Центральной Азии — это один из барьеров на пути к укреплению добрососедства и сотрудничества, причем не только в гуманитарном плане. Уже давно назрела необходимость интеграции и консолидации усилий ученых-историков Центральной Азии в утверждении подлин­но научных методов и принципов в изучении нашего общего истори­ко-культурного наследия. Другой альтернативы нет.


^ О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ НОВЕЙШИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ИСТОРИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Всемирно известные находки археологов XX в. открыли науке до того почти неизвестный мир великих среднеазиат­ских цивилизаций - бактрийскую, согдийскую, маргаанс-кую, хорезмийскую. Однако историческая интерпретация этих открытий в определенной степени была скована бытующим в то время одним методом марксистским подходом к исто­рическому процессу. Оправданный для стран Средиземноморья и Европы, этот метод, опирающийся на всеобъемлющее бы­тование во всем мире одних и тех же социально-экономичес­ких формаций, применялся в исторических исследованиях повсеместно и непременно, став единственным и определяю­щим.

Казалось бы, что с обретением независимости в респуб­ликах Центральной Азии (соответственно отказа от прежних идеологических принципов) историческая наука освоит но­вые, более качественные высоты и новые методы подхода к историческому процессу. Но на деле оказалось не так. На сме­ну, хотя и заидеологазированному, но в значительной степе­ни научно обоснованному методу, пришли новые подходы к истории, в которых подлинно научные методы исторических исследований были попросту отброшены в сторону как не­нужные. Преобладающее место .занял метод вольного, крайне дилетантского обращения с историческими фактами, а апро­бированный мировой практикой метод всестороннего и все­объемлющего анализа исторических источников оказался не­востребованным и преданным забвению.

Историческими исследованиями стали заниматься не толь­ко ученые, но и представители иных профессий и специаль­ностей, вплоть до руководителей государств, исходя, вероят­но, не только из стремления поставить историческое про шлое на службу своим далеко идущим политическим амби­циям, но и из-за широко распространенного представления; о том, что историческая наука как предмет исследования, к примеру, в отличие от естественных наук, доступна всем. Это дилетантское и в корне своем невежественное представление плодит все большее и большее число так называемых «уче­ных», стремящихся попробовать свои силы на научном по­прище. Хорошо, если бы все это оставалось на уровне досу­жих разговоров за дастарханом, так нет! Такие «ученые» ста­раются обнародовать свои опусы в виде статей, книг, монографий, в которых проповедуют собственные взгляды на исторические процессы и события, значительно искажая их в угоду заранее сложившимся концепциям, а не на основе продуманного и тщательного научного анализа.

Особо опасными в этом ряду становятся труды, изданные главами государств, которые благодаря статусу авторов, сра­зу же или через определенный промежуток времени необхо­димый для ях адаптации, становятся «Библиями» для их на­родов, навязывая им далекие от подлинной истории взгляды. В унисон им вторят и некоторые профессиональные ученые-историки, видно взявшие на вооружение циничную оценку прусским королем Фридрихом II роли историков. В ответ на вопрос о том, как он объяснит незаконный захват Саксонии, тот прямо ответил: «А зачем же я кормлю своих историков?».

Следующими в этом ряду стоят «дилетанты-историки» каких угодно специальностей, не имеющие специального образования, не прошедшие научных исторических школ, не имеюшие понятия о методах исторических исследований, но которые беругся за решение сложнейших исторических проб­лем.

Внимательный анализ опубликованных этими псевдоуче­ными работ показывает, что в независимости от иерархичес­кого положения, их объединяет одно стремление возвели­чить историю своего народа, придать ей оттенок исключи­тельности и избранности.

И, в целом, создается новая концепция истории Средней Азии, которую я бы назвал концепцией этнической исклю­чительности.

Ключевыми ее положениями являются:

1. Древнейшая государственность.

В зависимости от этнической принадлежности автора того или иного «научного сочинения» и определяется древность того или иного государства. Например, в качестве основателя некоего мифического Туркменского государства фигурирует некий Огузхан — мифическая личность поздних эпических сказаний, абсолютно неизвестная по древним письменным источникам. Этот Огузхан правит государством со столицей в Алтын-депе, существовавшем якобы уже в эпоху бронзы в III — II тысячелетиях до н.э.

Еще дальше пошел некий Касым Масими, который в сво­ем труде «Племенное объединение «Уйгур». История Уйгурс­кой державы» (Алматы, 1998 г.) утверждает, что Уйгурское государство насчитывает 12 тысяч лет. По историческому ле­тосчислению — это эпоха мезолита (среднекаменный век), т.е. когда никаких государств ни в одной части земного шара не существовало, и не могло существовать. Жившие тогда на территории Центральной Азии племена еще находились только на стадии перехода от присваивающей экономики (охота и рыболовство) к производящей (земледелие и скотоводство), что произошло лишь в VI — V тысячелетиях до п. э. и далеко не во всех частях этого региона.

Неоправданно с точки зрения научной методики выгля­дит попытка бывшего руководителя Кыргызстана А. Акаева удревнить историю кыргызской государственности, которая якобы исчисляется в 2300 лет, и опирается на весьма сомни­тельный анализ китайских источников.

^ 2. Древность народа и его самоназвания. В книге Сапармурата Ниязова «Рухнама» утверждается, что этнос, носивший название туркмены, существовал уже в эпоху бронзы, т.е. в III — II тысячелетиях до н. э. и даже во время существования культуры Анау ■ (почему-то названной государством), в эпоху энеолита — в IV тысячелетии до н. э. (стр. 10). Однако это полностью противоречит всем данным исторической и других наук. На сегодняшний день наука со­вершенно не имеет никаких сведений ни о языке, ни о наз­ваниях племен и народов, живших в тот период в Средней в Восточном Туркестане, Средней Азии, Индии, Иране, на Ближнем Востоке, в Закавказье исключительно туркменам, тем самым принижая созидательную роль других тюркских народов.

В этой книге, к примеру, не упоминаются узбеки, как будто их вообще не было. Да и другие тюркоязычные народы Средней Азии упоминаются вскользь. В книге Касыма Маси-ми, уйгуры якобы занимали почти всю Евразию и Америку, так же и в книге «Рухнама» - туркмены жили от Инда до Средиземноморья.

В отличие от вышеуказанных авторов, совершающих «ре­волюцию» внутри истории тюркских народов, в книге Н. Нег-матова роль тюркских народов сведена к разрушению куль­турных ценностей и уничтожению других народов. «Евразий­ский тюрко-мошоло-татарский степной пояс с его культом силы, — пишет автор, — стал очагом страха, духовной безыс­ходности и национального существования на протяжении дочти всего II тысячелетия н.э.» (стр. 324).

Намеренно забыты имена великих тюркских правителей, поэтов, ученых Юсуфа Баяасагуни и Махмуда Кашгарско-го, Ахмада Яссави, Мирзо Улугбека, Алишера Навои и мно­гих других, внесших выдающийся вклад в историю цивили­заций Центральной Азии и за ее пределами. Забыто и то, что в созданных тюрками государствах Караханидов, Газневидов, Сельджукидов и других весьма продуктивно развивалась и культура таджикского народа.

Но если, но словам Н. Негмзтова, тюрки были исключи­тельно носителями страха и разрушителями культуры всех народов, в том числе и таджикского, то как же они позволи­ли сохранить великолепие таджикской культуры и таджикс­кой духовности (эхье, по Н. Негматову), дав ей возможность планомерно развиваться? И если бы тюрки действительно об­рекли на гибель все созданное таджиками, то о чем же тогда стал бы писать такие большие книги Н. Негматов?

Хочу отметить, что подобная «болезнь» этнической ис­ключительности затронула не только Центральную Азию. В последние годы в России усиленно пропагандируется новое понимание истории академика А. Фоменко и его последова гелей, далеких от исторической науки. Массовыми тиража­ми издаются его книги и статьи его единомышленников, в число которых, к сожалению, вошел и чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров. А суть этого нового «учения» сво-дится к одному — той же этнической исключительности, в данном случае русских. Оказывается русский элемент при­сутствует во всех терминах, именах, географических назва­ниях от древних этрусков до Батыя. И выходит, что вся ис­тория Евразии создавалась исключительно русскими и нет никаких других народов.

Не обошла данная «болезнь» и украинских исследовате­лей. Так, в курсе лекций академика Украинской международ­ной Академии оригинальных идей Ю.А. Шилова, опублико­ванного в книге «Начала цивилизации», предпринята попыт­ка пересмотреть традиционнные взгляды на ход всемирной истории1.

По мнению Ю.А. Шилова, истоки -важнейших историчес­ких процессов зарождения древнейшей цивилизации и го­сударственности происходило не на Ближнем Востоке, в Во­сточном Средиземноморье и Месопотамии, что доказано не одним поколением ученых, а на территории Украины, где спустя несколько тысячелетий сформировалась Киевская Русь.

Ю.А. Шилов считает, что «история не начиналась в Шу­мере», а «Геродот вовсе не отец истории». На самом деле, как пишет Ю.А. Шилов, «история началась в Аратте» — родине шумеров, которая находилась на территории Украины, а на роль древнейшего историка «может претендовать разве что А—энзу-жрец - правитель Шу-иуна (Каменной могилы на р. Молочной), который где-то в начале VII тысячелетия до н.э. начал вести летопись мифических, легендарных и вполне реальных событий»2.

«Древнейшее в мире» государство Арапа вначале сфор­мировалось в долине Дуная, затем якобы в середине V тыся­челетия до н.э. центр Аратты сместился в Дуиайско-Днепров-ское междуречье. Таким образом, «территория будущей Руси, в особенности се южных пределов, изначально оказалась в сфере формирования древнейшей цивилизации нашей пла­неты»1.

Итак, по заключению Ю.А. Шилова, «история началась в Аратте» — «но крайней мере в VII, а быть может, и в XII тысячелетии до н.э.». Приведенные выше утверждения удиви­тельно совпадают по хронологии событий с историей Уйгур­ской державы в изложении Касыма Масими. Начало букваль­но всему было положено в эпоху мезолита и неолита — это и государственность, и города, и письменность, и даже исто­риография.

Вот гак, одним росчерком пера «отменяются» традицион­ные представления об истории всемирной цивилизации. А ведь речь идет о курсе лекций. В работе Ю.А.Шилова больше стрем­ления «удивить» читателя, возможно, это следствие того, что он является автором еще и популярных книг, и художествен­но-документальных сборников. В этих жанрах, в отличие от строго научных работ, позволительно многое, в том числе использование в качестве достоверных исторических фактов личных фантастических представлений о далеком прошлом.

С некоторых пор стало популярным кичиться своим так называемым арийским происхождением. Ранее это делали идеологи «Третьего рейха». Сейчас же в различных публика­циях, в основном заявлены три этнических претендента на арийское- наследие: таджики, затем этносы, происходящие из славянских корней, и тюркоязычные народы.

В 2005 году со сколь неожиданной, столь и парадоксаль­ной идей о том, что древние арии — это тюрки выступил академик АН Узбекистана А.А. Аскаров2. Прежде всего удив­ляет безапелляционный тон его статьи, так как он полностью отрицает (именно отрицает, а не опровергает!) все прежние доказательства об ираноязычности ариев, все труды многих поколений ученых, среди которых были выдающиеся линг­висты, историки и археологи.

Уже более 200 лет' то стихают, то разгораются с новой силой споры о происхождении ариев, об их родине, но ник­то из серьезных ученых не сомневался в принадлежности ариев к ираноязычным племенам. А. Аскаров же настаивает, что «воп­реки индоевропейской теории» арии произошли от тюркских скотоводов-номадов, что они были не ираноязычными, а тюркоязычнымн племенами. В его статье специально подчер­кивается, что даже происхождение династии древнеперсид-ских царей из рода Ахеменидов «непосредственно связано с проникновением на юг Ирана тюркоязычных арийиев из Ев­разийских степей». И не только Ахемениды, но и кушанские цари (например, согласно надписи из Рабатака) якобы были «истинными арийцами», т.е. по происхождению тюрками*.

Надпись из Рабатака найдена в провинции Баглан в Се­верном Афганистане. Перевод ее на английский язык и исто­рическая интерпретация выполнена выдающимися англий­скими учеными Н. Симс-Вильямсом и Дж. Криббом2, опуб­ликован, также перевод данной надписи на русский язык3.

Если бы А. Аскаров внимательно ознакомился с этим пе­реводом, то он вряд ли выступил бы со своей гипотезой о тюркоязычности ариев. В Рабатакской надписи не говорится об этническом происхождении кушан, но зато из ее содержа­ния становится совершенно очевидным, какой язык в пер­вых веках нашей эры являлся арийским языком. В третьей строке этой надписи говорится следующее: «И он (царь Ка-нишка — Э.Р.) издал (выпустил) этот эдикт на греческом тыке, а затем переложил его на арийский язык». Надпись из Рабатака выполнена на бактрийском языке, принадлежавшим к семье восточноиранских языков. Следовательно, еще в первых ве­ках нашей эры этот язык — бактрийский, именовался арий­ским языком.

Разбор всей статьи А. Аскарова не входит в нашу задачу. Она приведена лишь как пример того, каким крайне упрощенным путем решаются сейчас важнейшие исторические проблемы.

Этническая исключительность, историческая избранность, избранный народ — все это из разряда теорий расового пре­восходства, арийского величия, пантюркизма и паниранизма. К чему привели такого рода псевдонаучные концепции, хо­рошо известно человечеству.

Как показывает история этих пропитанных «этническим нарциссизмом» теорий, их вдохновителями являются люди, поставившие свои политические амбиции превыше научных истин. «Беда, — писал знаменитый баснописец, — коль пиро­ги начнет печь сапожник, а сапоги тачать пирожник».

В ряду вышеперечисленных книг стоит и новая книга, опубликованная президентом Таджикистана Э. Рахметовым1.

Будучи специалистом в области древней и средневековой археологии и истории Средней Азии, которыми занимаюсь вот уже 45 лет, естественно, я заинтересовался этой книгой, в которой название и содержание глав напрямую связаны с исследуемыми мною проблемами. В особенности, с историей и археологией Бактрии — основной моей научной темой, по которой я защитил докгорскую диссертацию.

После внимательного прочтения киши Э. Рахмонова, у меня возникло желание дать небольшой отзыв на данную книгу, поскольку в ней множество неверных положений, которые могут вызвать у не искушенного в истории читателя превратное представление об особенностях исторических про­цессов в древней и раннесредневековой Средней Азии.

Я уже имел возможность откликнуться на ряд книг по исто­рии, вышедших в некоторых государствах Центральной Азии в последнее десятилетие. В отзывах, в частности, было отмечено, что по существу создается новая концепция истории Средней Азии, которая названа мною концепцией этнической исключи­тельности2. Как отмечалось выше, ключевыми моментами этой концепции, независимо от этнической принадлежности (иран­ской или тюркской) того или иного ученого являются: /. При­знание своего народа обладателем древнейшей государственности в Средней Азии. 2. Свой народ обязательно шляется древнейшим народом этого региона, также весьма древним является и его са­моназвание. 3. Гипертрофированный ареал государств или границ и территорий расселения своего парода. 4. Неоправданное возвеличи­вание своего народа и принижение культурно-исторической значи­мости других народов,-т.е. выходит, что свой этнос выполняет миссию цивилизованного народа но отношению к другим «вар­варским» народам. К этим четырем ключевым моментам следует добавить еще пятый — поиск врага своего народа.

Именно в русле этой концепции и написана книга Э. Рах­монова. Вообще рецензировать подобного рода сочинения по истории, вышедшие из под пера не специалиста, всегда очень сложно. Не обладая методикой исследования, не имея опыта, не зная научной литературы по той или иной проблеме, он пишет то, что «бог на душу положит».

Остановлюсь лишь на отдельных положениях упомянутой книги, т.к. анализировать все те неверные высказывания, идеи, ошибки в датах и именах, трактовки тех или иных событий и так далее, просто нет возможное™, к тому же потребуется целая книга, не уступающая в объеме рецензируемой книге.

Начнем с первого ключевого положения концепции эт­нической исключительности своего народа, т.е. с признания его древнейшим народом Средней Азии. Точно в соответствии с этим, Э. Рахмонов считает таджиков древнейшими обитате­лями Средней Азии (у него Мавераинахра и Хорасана — стр. 125 и др.). Но так ли это на самом деле? Утверждение спор­ное, если не сказать больше.

Научно известно, что древнейшими народами, проживав­шими на территории Средней Азии являлись бактрийпы, сог-дийиы, парфяне, хорешийцы, а также различные сакские племена. Наиболее ранние упоминания о них содержатся в греческих письменных источниках и эпиграфических надпи­сях ахеменидских царей, относящихся к VI — V векам до н. э. Но еще раньше через Среднюю Азию в середине II тысячеле­тия до н.э. пропита одна из волн индоевропейских народов, частично разрушившая здесь древнюю цивилизацию эпохи бронзы, население которой, как считают одни ученые, было дравидским, а другие было связано с хурритами и другими народами Передней Азии.

В эпоху эллинизма и античности (III в. до н.э. — III—IV вв. н.э.) в письменных источниках упоминаются многочислен­ные племена и народности, населявшие Среднюю Азию, в том числе юечжи-тохары, кангюйцы, парны, бактрийцы, еотдшщы, хорезмийцы и т.д.

Таким образом, если следовать имеющимся в распоряже­нии науки фактам, древнейшими- народами (но терминоло­гии Э. Рахмонова) Средней Азии следует признать именно бактрийдев, согдийпев, хорезмийцев, парфян, саков, а от­нюдь не таджиков, которые как народ сформировались по крайней мере через 1300 — 1500 лет позже перечисленных выше древних народов.

Если же говорить об этногенезе современною населения Средней Азми, то все упомянутые нами народы в той или иной степени внесли свой компонент в его формирование, т.е. бакт-рийпы, согдийцы, хорезмийцы бесспорно и в большой степени повлияли на происхождение как узбеков, так и таджиков.

Обратимся теперь к языку, которому Э. Рахмонов придает столь важное, если не решающее значение в определении древности народа.

Все упомянутые выше народы говорили на восточиоиран-ских языках, тогда как таджикский язык относится к запад-ноира неким языкам.

Как полагают исследователи, в том числе Б.Г, Гафуров, таджикский язык сформировался на основе юго-западного диалекта провинции Фарс, расположенной на юго-западе современного Ирана. Его распространение в Средней Азии в основном связано с арабским завоеванием этого региона. Хотя В.А. Лившиц полагает, что это могло произойти несколько ранее указанного события. Примерно в это же время появля­ется и сам этноним «таджик», который, как полагают иссле­дователи, произошел от названия арабского племени тай1. Но Э. Рахмонов из всех известных гипотез по поводу происхож­дения названия таджиков выбрал только одну — народную этимологию этого этнонима, возводящую слово таджик к «хадж» «корона» и искусственно связал ее с этимологией слова «ариец». По его мнению, слово «таджик» («коронован­ный», «знатного рода») якобы равнозначно слову «ариец», что значит «благородного происхождения».

К сожалению, Э. Рахмонов в угоду своей концепции ис­ключительности таджикского народа совершенно не замеча­ет того очевидного факта, что к тому времени, т.е. к VII — VIII векам н.э., когда таджикский (персидский) язык только начал проникать на территорию Средней Азии, древнетюрк-ский язык, на основе которого сформировались впоследствии языки современных тторкоязычных народов, уже занимал в Среднеазиатском Междуречье прочные позиции.

Таким образом, народ под названием «таджики» никоим образом не может быть древнейшим народом Средней Азии. И даже если в равной степени брать за основу не язык, не название, а весь комплекс составляющих компонентов этно­генеза, ими могут быть признаны как таджики, так и тюрко-язычные народы, в частности туркмены (в основе которых лежат древние этнические группы парфян и нарнов, тюрки-зироваинмх в более позднюю эпоху), а также узбеки, в этно­генезе которых существенную роль сыграли бактрийцы, со­гдийцы, хорезмийцы, т.е. древнейшие народы Средней Азии.

Обратимся теперь, к примеру, к четвертой составляющей концепции этнической исключительности, которая заключа­ется в неоправданном возвеличивании своего народа и при­нижении значимости других.

Согласно Э. Рахмонову, буквально все достижения древ­него и раинесредневековото периодов истории Средней Азии принадлежат таджикам, т.е. получается, что цивилизации Со-гда, Бактрии, Хорезма созданы таджиками так же, как и пер­вые государственные образования. И таджикскими городами являлись древние и средневековые Бухара, Самарканд, Балх, Герат, Мерв, а таджики ■- самый культурный и цивилизован­ный народ, обучивший буквально всему другие народы, в том числе и тюркские.

На стр. 218 Э. Рахмонов пишет: «В XI в. тюрки, стремясь покорить таджикское государство (имеется в виду государ­ство Саманидов Э.Р.), тем не менее полностью переняли у таджиков принципы государственного управления, традиции, этикет... Государственное устройство в Центральной Азии (т.е. государства Карахаиидов, Сельджукидов, Газневидов) в ос­новном унаследовало принципы управления государства Са­манидов».

Как будто не было Тюркского каганата — одного из круп­нейших государств в истории человечества, основанного за триста с лишним лет до якобы «таджикского» государства Самаиидов, не было в других столетиях других форм тюркс­кой государственности! А зачем это знать таджикскому наро­ду? Все в книге Э. Рахмонова делается в угоду созданной им концепции избранности таджикского народа.Там же, к при­меру, на стр. 150 утверждается, правда со ссылкой на Г. Вам-бери, что «таджики и после завоевания их кочевниками про­должали играть ролъ цивилизаторов по отношению к своим завоевателям». Читаю эти строки, а на ум сразу же прихо­дит — да все это уже было изложено в теории немецких уче­ных об «арийском превосходстве» «избранного» народа. Вряд ли Э. Рахмоиов читал эти работы, но уж больно его положе­ния напоминают грубые выпады немецких ученых против славян. Наиболее ярко эти шовинистические тенденции про­являлись в трудах главы немецкой археологической школы первой четверги XX в. Густава Косины, который писал: «Гер­манцы, ввиду их духа общественности, любви к порядку, строгой честности, справедливости и человечности прийти на помощь римской государственности, точно так же, как и несколько столетий позднее скандинавские германцы — Швед­ская Русь — поспешила на помощь беспомощным грабитель­ским ордам русских славян»1. Не правда ли высказывания Э. Рахмонова весьма напоминают вышеприведенные слова Г. Косины? Иной только объект —■ там хиреющая римская государственность и дикие славянские орды, здесь — не ме­нее дикие тюрки-кочевники, которых благородные арии таджики обучили всему, как говорится, вплоть до «пелена­ния детей».

Вопреки всем заверениям Э. Рахмонова о том, что для него, как он пишет, «единственное, что мы хотели — это изучить историю и родословную наших предков...* (стр. 150), получа­ется совсем иное. За такими и подобными, подчас наивны­ми, разъяснениями проводится ясная и последовательная по­зиция — таджики это избранная нация, и именно км обяза­ны их соседи всем лучшим, что создано на протяжении древней и средневековой истории Средней Азии.

И поэтому в книге не случайно поставлен вопрос: «Име­ют ли различные тюркские народности и племена, спустя тысячелетия ставшие хозяевами территорий бывших древних Бакгрии, Согда и Хорезма и сегодня, с трибун своих нацио­нальных государств выражающие притязания на историчес­кое и культурное наследие арийцев, какую-либо общность с арийскими народами этих краев?» (стр. 149).

Повторяю, в книге Э. Рахмоиова столь много необдуман­ных положений, подчас обусловленных недостаточной, мяг­ко говоря, подготовкой автора, что для ответа па них можно написать целую книгу.

Также много в книге Э. Рахмонова и фактических оши­бок, перечисление которых заняло бы не одну страницу. Для наглядности приведу только один, но очень яркий пример. Так, на стр. 145 описывается найденная на городище Кей-Кобад-шах монета кушаиекого царя Васудевы I и утвержда­ется, что на оборотной стороне этой монеты изображена об­наженная женщина, опирающаяся на трезубец, а за ней -фигура быка. На самом деле, и это очень хорошо известно, здесь изображен бог Шива, стоящий перед священным бы­ком Нанди. Это же надо так умудриться, чтобы принять муж­ское божество Шиву за обнаженную женщину и на этом ос­новании утверждать, что олицетворением реки Вахш явля­лась женщина!

Видимо, у автора книги был плохой научный консуль­тант, иначе он не допустил бы в книге подобных ляпсусов. А их, повторяю, очень много. Таких, к примеру, как «мидий-цы, но словам Геродота - состояли из бактрийцев*?! (стр. 165) или Кушанское царство датируется III — II вв. до н. э., а это период существования Греко -Бактрийского царства, тогда как время процветания Кушанского государства отно­сится к I в. н. э. — первой половине Ш в. н. э. Также очень много опечаток, неправильно написанных терминов, невер­ных фамилий и т. д.

Так, наименование территории расселения индоиранских народов — Арйанам Вайджа, встречается в нескольких напи­саниях — «Ориенвайджа» (стр. 147), «Анряним Вайнаст» (стр. 150), «Айртана-вайджах», название династии Ахеменидов на стр. 146 передано как совершенно нелепое — «Хахаманиды». А.М. Мандельштам в книге фшурирует как Мендельштам (стр. 1.46), Генри Роулинсон как Роуменсон (стр. 195), В. Чейлытко как Чейлыто (стр. 198), X. Нюберг как Нюрберг (стр. 155), Оксиарт как Окстарт (стр. 204) и так далее, и нет им числа! Фамилия Б.И.Вайнберг дается в книге как мужская фами­лия, хотя всем известно, что Белла Ильинична Вайнберг — женщина.

Создается впечатление, что в книге президента Таджики­стана не было ни научного редактора, ни редактора-филоло­га, хотя формально они были и их фамилии указаны на стра­нице 240. Но они оказались очень плохими специалистами, поскольку допустили такое обилие ошибок.

В заключение, мне бы хотелось, чтобы все те, кто уже написал или собирается писать такого рода исторические со­чинения помнили прекрасные слова выдающегося француз­ского мыслителя, поэта и эссеиста Поля Валери: «История,

писал он, самый опасный продукт, вырабатываемый химией интеллекта. Она заставляет мечтать, она опьяняет на­роды, порождает у них ложные впечатления... вызывает у них манию величия и манию преследования, и делает нации желч­ными, нетерпимыми и тщеславными».

Э.В. Ртвеладзе