Реферат: Введенчкая Л. А., Павлова Л. Г., Кашаева Е. Ю. Русский язык и культура речи. – С. 5 45 Глава I из истории русского языка

Введенчкая Л. А., Павлова Л. Г., Кашаева Е. Ю. Русский язык и культура речи. – С. 5 - 45

Глава I

Из истории русского языка


1.1. Происхождение русского языка


Современный русский язык по происхождению связан с общеславянским, который выделился несколько тысячелетий назад из индоевропейского языка-основы и служил средством общения славянских племен до V-VI веков н.э.

На основе общеславянского языка образовались восточнос­лавянский (древнерусский) язык, а также языки южнославянской группы (болгарский, сербский и др.) и западнославянской (польский, словацкий, чешский и др.).

На древнерусском языке говорили восточнославянские пле­мена, образовавшие в IX веке древнерусскую народность в пре­делах Киевского государства. В XIV-XV веках в результате распада Киевского государства на основе единого языка древ­нерусской народности возникло три самостоятельных языка: русский, украинский и белорусский, которые с образованием наций оформились в национальные языки.





^ 1.2. Русский национальный язык XVIII-XIX веков

Состояние русского языка в настоящее время представляет собой острейшую проблему для государства, для всего обще­ства. Это объясняется тем, что в языке сосредоточен и пред­ставлен весь исторический опыт народа: состояние языка сви­детельствует о состоянии самого общества, его культуры, его менталитета. Разброд и шатание в обществе, падение нравствен­ности, утрата характерных национальных черт - все это ска­зывается и на языке, ведет к его упадку.

Сохранение языка, забота о его дальнейшем развитии: и обогащении - гарантия сохранения и 'развития русской куль­туры. Поэтому каждый гражданин Российской Федерации, кем бы он ни работал, какую бы должность ни занимал, несет от­ветственность за состояние языка своей страны, своего народа. Чтобы выполнить этот гражданский долг, осознанно прини­мать участие в языковой политике, необходимо иметь пред­ставление о развитии и положении русского языка в разные периоды его существования, поскольку настоящее глубоко и всесторонне осмысливается, познается только в сравнении с прошлым.

Начнем с положения русского языка в ХVIII веке, когда прогрессивно настроенные круги общества старались поднять авторитет русского языка, доказать его состоятельность как языка науки и искусства. Особую роль в укреплении и распространении русского языка в этот период сыграл М.В. Ломоно­сов. Обладая талантом, огромными знаниями, страстно желая изменить отношение к русскому языку не только иностранцев, но и русских, он создает первую на русском языке «Россий­скую грамматику», в которой впервые представляет научную систему русского языка, создает свод грамматических правил, показывает, как следует пользоваться его богатейшими воз­можностями;

Особенно ценно то, что М.В. Ломоносов рассматривал язык как средство общения, постоянно подчеркивал, что он необхо­дим людям для «согласного общих дел течения, которое соеди­нением разных мыслей управляется», Т.е. необходим для со­вместной деятельности, ее организации. По словам Ломоносо­ва, без языка общество было бы похоже на несобранную маши­ну, все части которой разрозненны и бездействуют, отчего и самое «бытие их тщетно и бесполезно».

Прекрасно понимая роль науки, просвещения в возвеличе­нии Отечества, его процветании, Ломоносов добился не только создания университета в Москве, но. и приема в число студен­тов разночинцев. По его мнению: «В университете тот студент почтеннее, кто больше научился, а чей он сын - в том нет нужды».

Желая поднять престиж русского языка и сделать лекции понятными для большинства студентов, М.В. Ломоносов до­казывал, что в первом русском университете преподавать дол­жны российские профессора и на русском языке. Увы! Уче­ные в основном были приглашены из-за границы и лекции читали на латинском или немецком языках. Русских профес­соров было всего двое: Н. Н. Поповский (философия, словесность) и А.А.Барсов (математика, словесность).

Именно Н. Н. Поповский, ученик Ломоносова, начал свою первую лекцию в стенах открывшегося в 1755 г. Московского университета словами: «Прежде она (философия) говорила с греками; из Греции переманили ее римляне; она римский язык переняла весьма в короткое время и несметною красотой рас­суждала по-римски, как не задолго прежде по-гречески. Не можем ли и мы ожидать подобного успеха в философии, какой получили римляне? .. Что же касается до изобилия российско­го языка, в том перед нами римляне похвалиться не могут. Нет такой мысли, кою бы по-российски изъяснить было невозмож­но .

... Итак, с Божиим споспешествованием, начнем филосо­фию не так, чтобы разумел только один из всей России или несколько человек, но так, чтобы каждый, российский язык разумеющий, мог удобно ею пользоваться».

Н.Н. Поповский стал читать лекции на русском языке. Та­кое нововведение вызвало недовольство со стороны профессо­ров-иностранцев. Спор о ТОМ, можно ли читать лекции на рус­ском языке, тянулся свышe десяти лет. Только в 1767 г. Екате­рина II разрешила читать лекции в университете на русском языке.

О превосходстве русского языка перед другими, о незаслу­женно пренебрежительном отношении к русскому языку, о его недооценке со стороны не только иностранцев, но и самих рус­ских писал М..В. Ломоносов в предисловии к «Российской грам­матике»: «Повелитель многих языков, язык российский, не ток­мо обширностью мест, где он господствует, но купно и соб­ственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе. Невероятно сие покажется иностранным и не­которым природным россиянам, которые больше к чужим язы­кам, нежели к своему, трудов прилагали». И далее: «Карл Пя­тый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с богом, французским - с друзьями, немецким - с неприятельми, италиянским - с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость фран­цузского, крепость немецкого, нежность италиянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».

Что же представляет собой русский язык ХVIII века? Ка­кие особенности характерны для него в этот период?

В.К. Тредиаковский в статье «Слово О богатом, различном, искусном и несходственном витийстве»·подчеркивает, насколько различными бывают ситуации, в которых приходится пользо­ваться русским языком: «Необходимо и богу обеты полагать, и государю в верности присягать, и сенаторов покорно просить, .. и на площади разговаривать, и комедию слушать, и у купца покупать, .. и работных людей нанимать, .. и на слуг кричать, и детей обучать .. , все сие токмо, что при родным языком». Но этот «природный язык» был в то время неупорядочен. В худо­жественной литературе, официально-деловых документах, на­учных трактатах широко использовали так называемый славя­но-русский язык. Это был русский язык, вобравший в себя куль­туру старославянского языка. Поэтому первостепенной зада­чей было создание единого национального русского языка.

Намечается концентрация общенародных элементов за счет отбора наиболее распространенных особенностей южнорусско­го и севернорусского наречий. Одновременно с этим начинает­ся демократизация языка: в его лексический состав, граммати­ческий строй в значительном количестве входят элементы жи­вой устной речи городского купечества, служилых людей, низ­шего духовенства, грамотных крестьян.

Наряду с демократизацией начинается освобождение от влияния церковнославянского языка, языка религии и бого­служения.

Многое сделал для упорядочения русского языка М.В. Ло­моносов. Разработав теорию о трех стилях (высоком, среднем и низком), оп ограничил использование старославянизмов, ко­торые уже в то время были непонятными и усложняли, утяже­ляли речь, особенно язык официальной, деловой литературы.

В ХVIII веке происходит обновление, обогащение русского языка за счет западноевропейских языков: польского, француз­ского, голландского, итальянского, немецкого. Особенно это проявилось при формировании научного языка, его термино­логии: философской, научно-политической, юридической, тех­нической. Однако чрезмерное увлечение иностранными слова­ми не способствовало ясности и точности выражения мысли. Петр 1 даже вынужден был издать приказ, по которому «пред­писывалось писать все российским языком, не употребляя ино­странных слов и терминов», поскольку от злоупотребления чу­жими словами «самого дела выразуметь невозможно».

В выработке русской терминологии значительную роль сыграл М.В. Ломоносов. Как ученый, сделавший немало от­крытий в разных областях знания, он вынужден был создавать научную и 'Техническую терминологию. Ему принадлежат сло­ва, не утратившие свою значимость и в настоящее время: ат­мосфера, возгорание, градус, воздушный насос, материя, об­стоятельство, трясение, электричество, термометр и др. Своими многочисленными научными трудами он способству­ет формированию научного языка.

В 1771 г. в Москве учреждается Вольное Российское собра­ние. Его членами становятся профессора, студенты универси­тета, писатели, поэты, например М.М. Херасков, Б.И, Май­ков, Д.И. Фонвизин, А.Н. Сумароков. Основная задача обще­ства – составление словаря русского языка. Кроме того, оно стремилось привлечь внимание к русскому языку, способство­вать его распространению и обогащению.

Пропаганде русского языка во многом помог журнал «Со­беседник любителей российского слова», первый номер кото­рого вышел в 1783 г. В нем печатались сочинения только рус­ских авторов, переводы отсутствовали. Цель журнала - слу­жить на пользу родной речи.

К концу ХУIII века предпочтительное использование в ус­тной и письменной речи русского языка становится признаком патриотизма, уважительного отношения к своей нации, своей куль туре; Именно это и подчеркивает публицист, участник Оте­чественной войны 1812 г. Ф. Н. Глинка, гoворя о Суворове: «Су­воров знал прекрасно французский язык, а говорил всегда по-русски. Он был русский полководец».

Писатель, историограф Н.М. Карамзин в «Письмах русского путешественника» с горькой иронией пишет: « … в нашем так называемом хорошем обществе без французского языка будешь глух и нем. Не стыдно ли? Как не иметь народного самолю­бия? Зачем быть попугаями и обезьянами вместе? Наш язык и для разговоров, право, не хуже других». В другой статье «О любви к отечеству и народной гордости» он связывает отношение к родному языку с гражданственностью, уважением к сво­ей стране, своему народу:

«Язык наш выразителен не только для высокого красноре­чия, для громкой живописной поэзии, но и для нежной про­стоты, для звуков сердца и чувствительности. Он богатее гар­мониею, нежели французский, способнее для излияния души в тонах, представляет более аналогических слов, то есть сооб­разных с выражаемым действием: выгода, которую имеют одни коренные языки! Беда наша, что мы все хотим говорить по-французски и не думаем трудиться над обрабатыванием соб­ственного языка; мудрено ли, что не умеем изъяснять им не­которых тонкостей в разговоре? Один иностранный министр сказал при мне, что язык наш должен быть весьма темен, ибо русские, говоря им, по его замечанию, не разумеют друг друга и тотчас должны прибегать к французскому. Не мы ли сами. подаем повод к таким нелепым заключениям? Язык важен для патриота» [68,57].

В XIX веке на всем протяжении столетия продолжаются споры о том, что считать основой русского национального язы­ка, какую роль должен играть церковнославянский язык в раз­витии его стилей, как относиться к простонародному языку и просторечию? Кто же принимает участие в этом споре, кто был озабочен состоянием и дальнейшим развитием русского язы­ка? Прежде всего, это Н.М. Карамзин, его последователи и славянофилы во главе с А. С. Шишковым (писатель, обще­ственный деятель, министр просвещения).

Н.М. Карамзин считал, что русский язык слишком тяжел для выражения мыслей и нуждается в обработке. « •.. Язык наш хотя и богат, - писал он, - однако ж не так обработан, как другие, и по сие время еще весьма немногие философические и физические книги переведены на русский» [68,58];

Преобразование языка, по мнению карамзинистов, требует его освобождения от последствий влияния церковнославянского языка. Ориентироваться следует на новоевропейские языки, особенно на французский. Русскому языку необходимо придать легкость, сделать его простым и понятным широкому кругу читателей. Для этого необходимо исключить архаические и пpoфeссиональные славянизмы и канцеляризмы, специальные термины различных ремесел и наук, грубое просторечие. С другой стороны, язык нуждается в создании новых слов, в расщирении семантики старых слов для обозначения вводимых в обиход, в основном светского общества, понятий.

Карамзин создал и ввел в оборот слова: влюбленность, об­щественность, будущность, промышленность, человечность, общеполезный, достижимый, усовершенствовать, которые и в настоящее время сохраняют свою актуальность.

Говоря о простонародных словах, какие из них допусти­мы в произведениях, в речи, а каких должно избегать, Ка­рамзин основным критерием выбора считает те идеи, кото­рые слово обозначает. Вот как он разъясняет свою мысль в письме И.И. Дмитриеву: «Пичужечки не переменяй - ради бога не переменяй! Имя пичужечка для меня отменно приятно потому, что я слыхал его в чистом поле от добрых посе­лян. Оно возбуждает в душе нашей две любезные идеи: о сво­боде и сельской простоте ...

То, что не сообщает нам дурной идеи, не есть низко. Один мужик говорит пичужечка и парень: первое приятно, второе отвратительно. При первом слове воображаю красный летний день, зеленое дерево на цветущем лугу; птичье гнездо, порха­ющую малиновку или пеночку, и покойного селянина, кото­рый с тихим удовольствием смотрит на природу и говорит: Вот гнездо! Вот пичужечка! При втором слове является моим мыс­лям дебелый мужик, который чешется неблагопристойным образом или утирает рукавом мокрые усы свои, говоря: Ай, парень! Что за квас! Надобно признаться, что тут нет ничего интересного для души нашей!» [68,62]. В высказывании Ка­рамзина проявляется его пристрастие к эстетизированному сло­ву, нежелание широкой демократизации литературной речи.

Академик В.В. Виноградов в работе «Основные этапы ис­тории русского языка» глубоко и всесторонне определил сла­бые стороны деятельности Карамзина в создании «нового сло­га российского языка»: «Отсутствие широкого демократизма и народности, пренебрежение к «простонародному» языку и его поэтическим краскам, слишком прямолинейное отрицание сла­вяно-русской языковой культуры, еще продолжавшей снабжать словарным материалом язык науки и техники, а образами и фразеологией стили художественной прозы и особенно стиха, излишнее пристрастие к европеизмам в области фразеологии и синтаксиса, наконец, надоедливая легкость, сглаженность и манерность изложения в языке Карамзина - не удовлетворя­ли разные слои современного русского общества. Уже была осознана широкими кругами необходимость демократизации и всестороннего самобытного национального развития языка ли­тературы - научной, политической и художественной - в со­ответствии с растущими вширь и вглубь общественными по­требностями» [19,51].

Славянофилы, их вдохновитель А. С.Шишков, рассмат­ривали старославянский как первобытный язык всего челове­чества и считал, что именно он должен стать основой русской литературной речи. По его представлению, между церковно­славянским и русским языками существуют только стилисти­ческие различия. В доказательство Шишков предлагал сравнить выражения: «юная дева трепещет» и «молодая девка дро­жит»; «склонясь на длань главою» и «опустя голову на ладонь». В первых противопоставленных фразах используются старосла­вянизмы юная, трепещет; длань, глава, которые придают по­вествованию возвышенное, торжественное звучание. В других предложениях употребляются русские слова молодая, дрожuт, голова, ладонь, которые делают высказывание сниженным, обиходно-разговорным.

Виноградов, называя Шишкова реакционным сторонником церковно-книжной культуры, тем не менее подчеркивал, что его статья «Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка» (1803, 2-е изд. 1818) вскрыла «ряд существенных недо­статков карамзинской реформы, связанных с недооценкой куль­турного наследия славянизмов, с непониманием исторической роли славяно-русского языка и его выразительных средств, а также с аристократическим отношением к народной речи и к народной поэзии». «Благодаря работам Шишкова, - продол­жает Виноградов, - были глубже осознаны соответствия в строе и словаре русского и церковнославянского языков, точнее оп­ределились семантические границы между русским и западно­европейскими языками» [19,51-52].

Представители демократически настроенной русской интел­лигенции, высказывая свое отношение к деятельности Карам­зина и Шишкова в области реформирования русского литера­турного языка и его стилей, подчеркивали, что вопрос о новом литературном языке не должен решаться без учета проблемы народности, без определения роли живой народной речи в струк­туре общенационального языка. В этом отношении показательно творчество великих писателей первой половины XIX века Гри­боедова и Крылова, которые доказали, какими неисчерпае­мыми возможностями обладает живая народная речь, насколько самобытен, оригинален, богат язык фольклора. Вот как оцени­вает творчество Крылова и как определяет его значение в исто­рии русской литературы и русского языка Белинский: «Но бас­ни Крылова, кроме поэзии, имеют еще другое достоинство, которое вместе с первым заставляет забыть, что они - басни, и делает его великим русским поэтом: мы говорим о народно­сти его басен. Он вполне исчерпал в них и вполне выразил ими целую сторону русского национального духа: в его баснях, как в чистом, полированном зеркале, отражается русский практический ум, с его кажущеюся неповоротливостью; но и с остры­ми зубами, которые больно кусаются; с его сметливостью, ос­тротою и добродушно-саркастическою насмешливостью; с его природною верностию взгляда на предметы и способностию коротко, ясно и вместе кудряво выражаться. В них вся житей­ская мудрость, плод практической опытности, и своей собствен­ной и завещанной отцами из рода в род. И все это выражено в таких оригинально-русских, не передаваемых ни на какой язык в мире образах и оборотах; все это и представляет собой такое неисчерпаемое богатство идиомов, руссизмов, составляющих народную физиономию языка, его оригинальные средства и самобытное, самородное богатство, - что сам Пушкин не по­лон без Крылова в этом отношении» [68, 223].

А. С. Пушкина по праву считают создателем современного русского литературного языка. О реформаторском характере творчества Пушкина писали его современники.

Н.В.Гоголь: «При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это право решительно принадлежит ему. В нем, как будто в лексиконе, заключается все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее всех раздвинул ему границы и более показал всё его пространство. Пушкин есть явление чрез­вычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чисто­те, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла» [68,181].

В. Г. Белинский: «Трудно охарактеризовать общими черта­ми великость реформы, произведенной в поэзии, литературе, версификации и языке русском. < ... > Ни один поэт не имел на русскую литературу такого многостороннего, сильного и плодотворного влияния. Пушкин убил на Руси незаконное вла­дычество французского псевдоклассицизма, расширил источ­ники нашей поэзии, обратил ее к национальным элементам жизни, показал бесчисленные новые формы, сдружил ее впер­вые с русскою жизнью и русскою современностию, обогатил идеями, пересоздал язык до такой степени, что и безграмот­ные не могли уже не писать хорошими стихами, если хотели писать < ... > Из русского языка Пушкин сделал чудо. < ... > Он ввел в употребление новые слова, старым дал новую жизнь ... » [68, 227].

И.С. Тургенев: «Заслуги Пушкина перед Россией велики и достойны народной признательности. Он дал окончательную обработку нашему языку, который теперь по своему богатству, силе, логике и красоте формы признается даже иностранными филологами едва ли не первым после древнегреческого» [68,302].

А. С. Пушкин в своем поэтическом творчестве и в отноше­нии к языку руководствовался принципом соразмерности и сообразности. Он писал: «Истинный вкус состоит не в безот­четном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности». Поэтому он в отличие от карамзинистов и шишковистов не отвергал старославяниз­мов, не выступал против употребления слов, заимствованных из французского языка, не считал невозможным или зазорным использование простонародных и просторечных слов. Любое слово допустимо в поэзии, если оно точно, образно выражает понятие, передает смысл. Особенно богата в этом отношении народная речь. Пушкин не только сам собирает, записывает народные песни, сказки, пословицы, поговорки, но и призыва­ет писателей, особенно молодых, изучать устное народное твор­чество, чтобы увидеть; почувствовать национальные особенно­сти языка, познать его свойства.

Знакомство с его произведениями показывает, насколько творчески, оригинально включал Пушкин просторечные слова в поэтическую речь, постепенно разнообразя и усложняя их фун­кции. Никто до Пушкина не писал таким реалистическим язы­ком, никто так смело не вводил обычную бытовую лексику в поэтический текст. Вспомним строчки из «Графа Нулина». Ге­роиня поэмы Наталья Павловна

... скоро как-то развлеклась

Перед окном возникшей дракой

Козла с дворовою собакой

И ею тихо занялась.

Кругом мальчишки хохотали,

Меж тем печально, под окном,

Индейки с криком выступали

Вослед за мокрым петухом;

Три утки полоскались в луже;

Шла баба через грязный двор

Белье повесить на забор.


Профессор Московского университета СЛ. Шевырев (1806­1864) писал: «Пушкин не пренебрегал ни единым словом рус­ским и умел, часто взявши самое простонародное слово из уст черни, оправлять его так в стихе своем, что оно теряло свою грубость. В этом отношении он сходствует с Дантом, Шекспи­ром, с нашим Ломоносовым и Державиным. Прочтите стихи в «Медном всаднике»:


... Нева всю ночь

Рвалася к морю против бури,

Не одолев их буйной дури,

И спорить стало ей невмочь.


Здесь слова буйная дурь и невмочь вынуты из уст черни. Пушкин вслед за старшими мастерами указал нам на просто­народный язык как на богатую сокровищницу» [20, 292-293].

XIX век - серебряный век русской словесности и русского языка.

В это время происходит небывалый расцвет русской лите­ратуры. Всеобщую признательность приобретает творчество Гоголя, Лермонтова, Гончарова, Достоевского, Л.Толстого, Салтыкова-Щедрина, Островского, Чехова и др. Необыкновен­ных высот достигает русская публицистика: статьи Белинско­го, Писарева, Добролюбова, Чернышевского. Мировое призна­ние получают достижения русских ученых Докучаева, Менде­леева, Пирогова, Лобачевского, Можайского, Ковалевского, Ключевского и др.

Развитие литературы, публицистики, науки способствует дальнейшему становлению и обогащению русского националь­ного языка. Словарный состав пополняется новой обществен­но-политической, философской, экономической, технической терминологией: мировоззрение, целостность, самоопределение, пролетарuaт, гуманность, образование, обособление, действи­тельность, бесправие, крепостник, крепостничество, собствен­ник, самообладание, самоуправление, впечатлительность, аг­рарный, артикуляция, агломерат, кристаллизация, горизонт, экземпляр и мн. др. Обогащается фразеология: центр тяжести, привести к одному знаменателю, отрицательная величи­на, достигнуть апогея, вступить в новый фазис, по наклонной плоскости и др.

Научная и публицистическая литература увеличивает запас интернациональной терминологии: агитировать, интеллиген­ция, интеллектуальный, консервативный, максимальный, ми­нимальный, прогресс, интернационал, коммунизм, культура, цивилизация, реальный, индивидуальный и мн. др.

Художественная литература служит базой для пополнения русской фразеологии и образования новых слов. Например: А ларчик просто открывался; Наделала синица славы, а моря не зажгла; Ай, Моська, знать, она сильна, что лает на слона; А Васька слушает да ест; Услужливый дурак опаснее врага; Слона-то я и не приметил; Худые"песни соловью в когтях у кошки; Как белка в колесе (Крылов); Горе от ума; Шумим, братцы, шумим; Шел в комнату, попал в другую; Карету мне, карету; Ну как не порадеть родному человечку; Нельзя ли для прогулок подальшевы6рать закоулок (Грибоедов); админист­ративный восторг (Достоевский); головотяпы, карась-идеа­лист, недреманное око, благоглупости, Иудушка, мягкотелый интеллигент (Салтыков-Щедрин).

Бурное развитие науки, устойчивый рост журнально-газет­ной продукции способствовали формированию функциональ­ных стилей литературного языка - научного и публицистичес­кого.

Одним из важнейших признаков литературного языка как высшей формы общенародного языка является его норматив­ность. На протяжении всего XIX века идет процесс обработки общенародного языка с целью создания единых грамматичес­ких, лексических, орфографических, орфоэпических норм. Эти нормы теоретически обосновываются в трудах Востокова, Бус­лаева, Потебни, Фортунатова, Овсянико-Куликовского, Шах­матова; описываются и утверждаются в грамматиках Востоко­ва, Греча, Калайдовича, Грота и др.

Богатство и разнообразие словарного состава русского язы­ка находит отражение в словарях (исторических, этимологи­ческих, синонимических, иностранных слов), которые появля­ются в XIX веке.

Известные филологи того времени (Давыдов, Востоков, Срезневский, Грот и др.) публикуют статьи, в которых определяют принципы лексикогpафического описания слов, принципы отбора лексики с учетом целей и задач словаря. Таким образом, впервые разрабатываются вопросы теории лексикогpафии.

Самым крупным событием было издание в 1863-1866 гг. четырехтомного «Толкового словаря живого великорусского языка" В.И. Даля. Словарь был высоко оценен современника­ми. Его автор в 1863 г. получил Ломоносовскую премию Рос­сийской императорской Академии наук и звание почетного ака­демика.

Трудно даже представить, что такой богатейший материал (свыше 200 тысяч слов!) собрал, описал один человек. И не просто описал, а указал, где то или иное слово бытует, как оно произносится, что означает, в каких пословицах, поговорках встречается, какие производные имеет. Справедливо написал об этом словаре проф. П. П.. Червинский: «Есть книги, кото­рым суждена не просто долгая жизнь, они не просто памятни­ки науки, это вечные книги. Вечные они потому, что их содер­жание не подвластно времени, над ними не властны ни соци­альные, ни политические, ни даже исторические изменения любых масштабов. < ... > к таким книгам, без сомнения, сле­дует отнести и «Толковый словарь живого великорусского язы­ка" Владимира Ивановича Даля» [51,6].


^ 1.3. Русскиii язык советского периода


При характеристике русского языка ХХ века следует разгpаничивать два хронологических периода: I - с октября 1917 г. по апрель 1985 и II - с апреля 1985 г. по настоящее время; Что же происходит с русским языком в эти периоды? Как шло его развитие?

Октябрьская революция 1917 г. приводит к ломке всего ста­рого, происходят коренные преобразования в государственном, политическом, экономическом устройстве страны. Этим обус­ловлены два процесса в русском языке.

С одной стороны, многие слова, обозначавшие вчера еще значимые, важные понятия, сегодня становятся ненужными, уходят в пассив, поскольку отправляются в небытие, исчезают или становятся неактуальными их денотаты, понятия. Напри­мер: царь, монах, губернатор, гофмаршал, коллежский асессор, камер-юнкер, уезд, волость, гимназия, лицей, гимназист, лицеист, городовой, дворянин, купец, дворянство,. купечество, фабрикант, полиция, лавочник, хлебник и мн. др.

Отделение церкви от государства, разрушение храмов, от­мена преподавания закона божьего в учебных заведениях так­же приводит к забвению церковной, богослужебной лексики: архимандрит, архиерей, протоирей, подьячий, благовест, бла­говещение, благочестие, Богоматерь, богомолье, богослов, богочеловек, великопостный, Воздвиженье, евхаристия, епархия, игуменья, иночество и пр.

С другой стороны, появление новых органов власти, созда­ние новых общественных организаций, изменения в экономи­ке, культуре - все это сопровождается рождением новых слов, активно пополняющих словарный состав русского языка: губком, райком, исполком, большевик, пионер, комсомолец, кол­хоз, колхозник, совхоз, продразверстка, нэпман, декадник, милиция, партпрос, агитбригада, агропром, белогвардейщина, буденовец и мн. др.

Отличительной чертой русского языка этого периода счи­тается наводнение казенными сокращениями слов и словосо­четаний: ЦК, ВКП(б), ВЦИК, ВОХР (внутренняя охрана), ВРШ (вечерняя рабочая школа), ГОМЗА . (государственное объедине­ние машиностроительных Зi1ВоДов), горком (городской комитет), ГОРОНО (городской отдел народного образования), Совнарком, партком, домком, НКВД, КГБ, ОСОАВИАХИМ, РСДРП, ШКРАБ (школьный работник) и мн. др.

Для русского языка советского периода характерна интерференцня (взаимодействие) противопоставленного.

Признаком восприятия действительности, ее отражения в средствах массовой коммуникации на протяжении всего совет­ского периода была контрастность, поляризация явлений по параметрам: у нас (идеологически близкое, нравственное, партийное, идейное) - у них (идеологически чуждое, безнрав­ственное, антипартийное, безыдейное). Это нашло отражение и в словарном составе; особенно в общественно-политической лексике.

После октябрьского переворота в русском языке постепен­но складывались две лексические системы: одна для наименования явлений капитализма, другая - социализма. В научных трудах, словарях, особенно в публицистике четко просматри­валось это разграничение. Так, если речь шла о капиталисти­ческих странах, тогда их разведчики назывались шпионами, войска - оккупационными, воины - оккупантами, партиза­ны - террористами. У них - капитализм, конкуренция, ми­литаризм, бизнес, коррупция, мафия, рэкет, апартеид, гено­цид, дискриминация, наркомания, коммерция, эксплуатация, у нас - социализм, демократия, интернационал, братство, дружба, мир, свободный труд.

Лингвистические словари того. времени последовательно отражали интерференцию противопоставленного, социальную окрашенность слов. Даже были выработаны способы и сред­ства подачи идеологизированных слов в словарях современно­го русского языка. Так, определение значения начиналось или сопровождалось пометой: в кап. странах, в бурж. об-ве, в стра­нах Запада. Ср.: Богема - собир. В бурж. об-ве: интеллиген­ция, не имеющая устойчивого материального обеспечения и постоянного местожительства (преимущественно актеры, му­зыканты, художники и пр.). Профверхушка - наиболее влия­тельная часть руководства какого-либо профсоюза (в кап. стра­нах).

В других случаях социально-идеологическая оценка вклю­чалась в словарное определение: Реформизм - Враждебное марксизму течение в рабочем движении, отвергающее револю­ционную классовую борьбу ... Акция 1. Ценная бумага, прино­сящая дивиденд, свидетельство об участии ее владельца в ак­ционерном обществе; цена акции зависит от величины прибы­ли предприятия и банковского процента, поэтому акции явля­ются предметом спекуляции в капиталистических странах.

Интересны случаи, когда словарное толкование содержит компонент социально-идеологической дифференциации понятия, который следует за понятийной частью толкования и вклю­чает информацию о различии признаков называемого денотата при его функционировании в обществах с различной идеологи­ческой ориентацией: Бюрократизм - Система политического, экономического и социального управления, основанная на от­рыве центров исполнительной власти от воли членов общества; в условиях эксплуататорского общества осуществляется по­средством разветвленной сети чиновников, полицейского аппарата и администрации; бюрократические методы управления характеризуются произволом и волюнтаризмом. При социализме созданы все предпосылки для ликвидации всех форм бюрокра­тизма, сохранившихся от старого общества или возникающих в результате отступления от принципов социализма. Орудие борьбы с бюрократизмом - развитие социалистической демо­кратии, развертывание критики и самокритики.

Противопоставленность явлений антагонистических систем подчеркивалась оценочными определениями к их наименова­ниям, которые постепенно стали обязательными: развитой со­циализм - загнивающий капитализм, светлое будущее ком­мунизма - прогнивший насквозь капитализм. Постоянное ис­пользование определений советский привнесло в его лексичес­кое значение оценочность - «лучший»: советская молодежь, советский человек, советская наука, советский спорт, совет­ский образ жизни, советское хозяйство означало не только «от­носящийся к советскому государству», но и «лучший». Допол­нительный оттенок, положительно характеризующий предмет, явление, поддерживались популярным лозунгом того перио­да: «Советское - значит лучшее».

В годы советской власти одним из принципов номинации становится переименованне денотата. Это было обусловлено стремлением партийной и правительственной олигархии через язык, через слово воздействовать на общественное сознание. В результате переименований, во-первых, удавалось разорвать связь с дореволюционным прошлым, уничтожить преемствен­ность во многих сферах жизни; во-вторых, предать забвению, вычеркнуть из памяти многое из того, что могло напоминать о царской России, ее символике; в-третьих, возникало впечатле­ние полного обновления всех сторон жизни общества; в-чет­вертых, перемена наименований должна отражать существен­ные изменения объекта номинации, поэтому с переменой на­званий возникала иллюзия постоянного качественного измене­ния в самом обществе в соответствии с догмами диалектичес­кого материализма.

Лингвистическая проблема - проблема номинации, используемая в целях формирования не только массового сознания, но и самого общества, становится политической, идеологичес­кой проблемой, служит интересам партийно-правительствен­ной элиты.

Показательна в этом отношении история наименования людей, отличившихся в работе. В первые годы пятилетки, ког­да рождались грандиозные планы, выполнение которых требо­вало мобилизации сил всего народа, возникает понятие «удар­ный труд» И появляются первые ударники.

Новое значение слова ударник впервые фиксирует «Толко­вый словарь русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова: «Передо­вой работник социалистического производства, перевыполня­ющий нормы, активно овладевающий техникой и показываю­щий образцы производственной дисциплины». Иллюстрацией употребления слова в таком значении служит цитата из работ И.В. Сталина: «Теперь знатными людьми являются деятели колхозов и совхозов, школ и клубов, старшие трактористы да комбайнеры, бригадиры по полеводству и животноводству, лучшие ударники и ударницы колхозных полей».

Последующие толковые словари и словари омонимов пред­ставляют лексему ударник в новом ее значении как омоним, появившийся в результате распада многозначности. Слово это оказывается довольно активным в