Реферат: Елабуга 2010 Печатается по решению Редакционно-издательского совета Елабужского государственного педагогического университета (пр. №6 от 23 сентября 2010 г.)



Министерство образования и науки РФ

Елабужский государственный педагогический университет


РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК:

СУЩНОСТЬ, СВОЕОБРАЗИЕ

И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ


Материалы Всероссийской научно-практической

конференции


г. Елабуга, 21 – 22 октября 2010 года


Елабуга 2010

Печатается по решению Редакционно-издательского совета Елабужского государственного педагогического университета (пр. № 6 от 23 сентября 2010 г.)


УДК 11

ББК 87.216

Р-89

Редакционная коллегия:


проф. А.Г. Сабиров (отв. редактор);

проф. И.В. Мартынычев; доц. В.Л. Виноградов,

доц. Е.В. Громов; доц. Ф.М. Сабирова (отв. секретарь)


Русский человек: сущность, своеобразие и перспективы развития: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, г. Елабуга, 21-22 октября 2010 г. / ЕГПУ; ред.кол.: А.Г. Сабиров (отв. ред.) и др. – Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2010. – 190 с.


ISBN 978-5-9662-0052-7


Настоящий сборник включает в себя доклады и выступления участников Всероссийской научно-практической конференции «Русский человек: сущность, своеобразие и перспективы развития», проводимой в Елабужском государственном педагогическом университете 21-22 октября 2010 года.

Издание обеспечивает представление оригинальных идей в исследовании проблемы и служит дальнейшей разработке проблемы русского человека.


ISBN 978-5-9662-0052-7


© Авторы статей

© Издательство ЕГПУ, 2010


Секция 1


^ ОБРАЗЫ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА

В СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИХ КОНЦЕПЦИЯХ


А.Р. Гарифзянова

Ульяновск




^ ОБРАЗЫ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА

В РОССИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ


На рубеже XIX – XX веков философский дискурс, связанный с определением места России в мировой цивилизации, поиском особенностей национального русского характера и наделением русского человека самобытной ментальностью, был основополагающим в среде российской интеллигенции и в философских кругах. Русская интеллигенция, начиная еще с XIX века, много высказывалась о национальном характере, о предназначении России в мире, о противоречивости русской души. О природе и двойственности русского человека, об отсутствии в русской душе целостности и единства, об уникальности русского характера писали Н.Михайловский, В.Белинский, П.Чаадаев, В.Одоевский, С.Трубецкой, Г.Федотов, А.Хомяков, Н. Бердяев и др.

П.Чаадаев в своих «Философических письмах» писал: «Мы не принадлежим ни к одному из семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, не имеем традиций ни того, ни другого. Мы стоим как бы вне времени. Одинокие в мире, мы ничего не дали, ничего у мира не взяли, мы не внесли в массу человеческих идей ни одной мысли, мы пробел в интеллектуальном порядке. Мы растем, но не зреем; идем вперед, но по какому-то косвенному направлению, не ведущему к цели». Заключает он этот пассаж следующим: «Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок» [1, 178]. «Мы – народ полуевропейский, полуазиатский (а до продажи североамериканских владений были еще немного и американский), и потому у нас по отношению к интеллигенции идет такая кутерьма, что не разберет и лучший из обер-полицмейстеров...», – указывал Н.Михайлов-ский [2]. Г.Федотов писал: «Ответить на вопрос о судьбе свободы в России почти то же, что решить, принадлежит ли Россия к кругу народов западной культуры; до такой степени понятие этой культуры и свободы совпадают в своем объеме. Если не Запад – то, значит, Восток? Или нечто совсем особое, отличное от Запада и Востока? Если же Восток, то в каком смысле Восток?» [3]. В.Одоевский, говоря об особенности русского народа, писал: «Мы ни на кого не похожи и для нас нет данных, по которым бы, как в математическом уравнении, можно было определить наше неизвестное... Наша литература... любопытна как приготовление к какой-то русской, до сих пор нам непонятной литературе, – непонятной тем более, что Россия юна, свежа, когда все вокруг нее устарело и одряхло» [4, 146].

Особенно много писал о русском национальном характере Н.А. Бердяев. Он видел существенную особенность русского национального характера в его противоречивости: «Русский народ – самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю». И в то же время: «Россия – самая государственная и самая бюрократическая страна в мире, все в России превращается в орудие политики» [5]. Далее: «Россия – самая не шовинистическая страна в мире. ...В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность...» И одновременно: «Россия... страна невиданных эксцессов, национализма, угнетения подвластных национальностей, русификации... Обратной стороной русского смирения является необычайное русское самомнение» [5]. Бердяев перечисляет следующие факторы, оказавшие, по его мнению, влияние на формирование русского национального характера. Это гигантская территория, охватившую шестую часть суши. Необъятная земля, по выражению Бердяева, – это «национальная плоть», которую предстоит возделать и одухотворить. Однако русский человек пассивно относится к стихии земли, не стремится облагородить, «оформить» ее. «Власть шири над русской душой порождает целый ряд русских качеств и русских недостатков. Русская лень, беспечность, недостаток инициативы, слабо развитое чувство ответственности с этим связаны. Ширь русской земли, и ширь русской души давили русскую энергию, открывая возможность движения в сторону экстенсивности. Эта ширь не требовала интенсивной энергии и интенсивной культуры. ... Огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности...» – отмечает Бердяев. Важное значение Бердяев придавал коллективно-родовому началу в развитии национального характера и в судьбе России. По мысли Бердяева, «коллективизм духовный», «духовная соборность» – это «высокий тип братства людей». За таким коллективизмом будущее. Но есть и другой коллективизм. Это «безответственный» коллективизм, который диктует человеку необходимость «быть как все». Русский человек, по Бердяеву, утопает в таком коллективизме, он чувствует себя погруженным в коллектив. Отсюда недостаток личного достоинства и нетерпимость к тем, кто не такой, как остальные, кто благодаря своему труду и способностям имеет право на большее [5]. Н.А. Бердяев пытается понять характер русского народа, исходя скорее не из самобытной истории и культуры, а из амбивалентности русского нрава, в противопоставлении России и Европы: «Россия – самая националистическая страна в мире, страна невиданных эксцессов национализма, угнетения подвластных национальностей русификацией, страна национального бахвальства, страна, в которой все национализировано, вплоть до вселенской церкви Христовой, страна, почитающая себя единственно призванной и отвергающая всю Европу, как гниль и исчадие ада, обреченное на гибель… Русский народ есть в высшей степени поляризованный народ, он есть совмещение противоположностей... Это народ, сочетающий в себе полярно противоположные свойства, и величайшее добро легко переходит в нем в величайшее зло» [5].

Русский философ И.А. Ильин описывает сущность различия европейского и самобытного начала в русском характере, выявляя его онтологические характеристики через религиозность: «Вера католика есть акт воли. Личной воли и церковной воли. Больше церковной, чем личной. Потому - акт мысли - личной мысли и церковной мысли. Больше церковной, чем личной. Все остальное есть в католицизме - подчиненное, несущественное, нехарактерное или прямо утраченное. Вера православного есть акт любви. Потом акт созерцания. Созерцающая же любовь - есть совесть. Все остальное в православии - воля, мысль, дисциплина имеет значение вторичное и подчиненное. В этом главное различие. Русский человек пребывает в мире сем не от мира сего, он ощущает себя странником и пришельцем на этой грешной земле... Поэтому русский человек больше склонен к внутреннему совершенствованию, а не к внешнему успеху, он больше печется о спасении души, а не о завоевании мира или приобретении мирских благ…» [6]. Вообще историческое сравнение западного и русского человека дает основания, по мнению Ильина, для утверждения, что в русском народе часть людей изначально духовно и нравственно ориентированных - во все времена была большей, нежели у европейских народов. Это проявления русского характера очень сильного и необычайно доброго, в отличие от западного: «Русский человек способен выносить страдание лучше западного, и вместе с тем, он исключительно чувствителен к страданию, он более сострадателен, чем человек западный» (Н.А. Бердяев). И у И.А. Ильина в этих характеристиках велико отличие русского человека от западноевропейского: «Европа не знает нас ... потому, что ей чуждо славянорусское созерцание мира, природы и человека. Западноевропейское человечество движется волею и рассудком. Русский человек живет, прежде всего, сердцем и воображением и лишь потом волею и умом. Поэтому средний европеец стыдится искренности, совести и доброты как «глупости»; русский человек, наоборот, ждет от человека, прежде всего, доброты, совести и искренности. Европейское правосознание формально, черство и уравнительно; русское - бесформенно, добродушно и справедливо. Европеец, воспитанный Римом, презирает про себя другие народы (и европейские тоже) и желает властвовать над ними; за то требует внутри государства формальной «свободы» и формальной «демократии». Русский человек всегда наслаждался естественной свободой своего пространства ... Он всегда «удивлялся» другим народам, добродушно с ними уживался и ненавидел только вторгающихся поработителей, он ценил свободу духа выше формальной правовой свободы. Из всего этого выросло глубокое различие между западной и восточнорусской культурой. У нас вся культура - иная, своя, притом потому, что у нас иной, особый духовный уклад. У нас совсем иные храмы, иное богослужение, иная доброта, иная храбрость, иной семейный уклад; у нас совсем другая литература, другая музыка, театр, живопись, танец; не такая наука, не такая медицина, не такой суд, не такое отношение к преступлению, не такое чувство ранга, не такое отношение к нашим героям, гениям и царям. И притом наша душа открыта для западной культуры: мы ее видим, изучаем, знаем и если есть чему, то учимся у нее... У нас есть дар перевоплощения. У европейцев этого дара нет. Они понимают только то, что на них похоже, но и то, искажая все на свой лад. Для них русское инородно, беспокойно, чуждо, странно, непривлекательно» [6].

Репрезентация самобытности русского характера многими отечественными мыслителями объясняется ее особой ролью в истории, ее миссией перед всемирной историей. Как писал Н.А. Бердяев: «болезнь русского нравственного сознания», а значит, и особенность видится, прежде всего, «в отрицании личной нравственной ответственности и личной нравственной дисциплины, в слабом развитии чувства долга и чувства чести, в отсутствии сознания нравственной ценности подбора личных качеств. Русский человек не чувствует себя в достаточной степени нравственно вменяемым, и он мало почитает качества в личности. Это связано с тем, что личность чувствует себя погруженной в коллектив, личность недостаточно еще раскрыта и сознана. Такое состояние нравственного сознания порождает целый ряд претензий, обращенных к судьбе, к истории, к власти, к культурным ценностям…» [5].

Таким образом, во-первых, понятия «русский человек», «русский национальный характер», «особенности русской души» российские философы применяли для обозначения типа человека, проживающего на территории России, во-вторых, они много рассуждали о противоречивости, амбивалентности русского человека, но, как правило, мифологизировали это его качество, в-третьих, они указывали на большую востребованность положительных качеств русского человека и надеялись на реализацию всех его потенциалов в ближайшем будущем.


Примечания

Чаадаев П. Статьи и письма / Сост. Б. Н. Тарасова. – 2-е изд. – М.: Современник, 1989. – С. 178.

Михайловский Н. К. Письма о русской интеллигенции» // См.: http://modemproblems.org.m/intellig/michailovski/l.htm

Федотов Г. П. О Св. Духе в природе и культуре // Путь. Париж, 1932. № 35 // См.: www.vehi.net

Одоевский В. Ф. Русские ночи. – Л.: Наука, 1975. – 319 с.

Бердяев Н.А. Судьба России // См.: http://www.Bep,zi^eB.ru/philosophy/htm.

Ильин И.А. Собр. соч. // См.: www.pravaya.ru



А.Г. Сабиров, Г.Г. Хамитова

Елабуга




^ РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ РОССИЙСКИХ И ЗАРУБЕЖНЫХ ФИЛОСОФОВ

Проблема выявления своеобразия русского человека является актуальной в как в российской, так и зарубежной философии. Проблема русского человека рассматривалась такими известными российскими философами и мыслителями, как П.Я. Чаадаев, А.С. Хомяков, Н.Я. Данилевский, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, В.С. Соловьев, В.В. Розанов, Н.А. Бердяев, К.Н. Леонтьев, И.А. Ильин, Н.О. Лосский, П.А. Сорокин, Д.С. Лихачев, В.С. Барулин, Н.М. Лебедева, Ю.Левада, В.Р. Мединский, В.Смирнов и др.

Наиболее полно и глубоко рассмотрел сущность русского человека Н.А. Бердяев в своей знаменитой работе «Русская идея». В ней он обозначил зависимость российского человека от исторической эпохи, проанализировал его противоречивую сущность, отметил возможные пути развития русского человека в будущем [1, 43–272]. Н.А. Бердяев считал, что русскому человеку свойственны деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически-мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт [1, 44]. Он отмечал также такие качества, как опрощение и уничижение, склонность к разгулу и анархии при потере дисциплины и др. [1, 47]. Значительный вклад в разработку проблемы русского человека внес Н.О. Лосский. В своей работе «Характер русского народа» он рассмотрел сочетание в русском человеке позитивных и негативных свойств, отметил особое значение таких черт русского человека как религиозность, доброта, духовность, выявил его большой потенциал для развития в будущем [2, 43–272]. Н.О. Лосский отмечал, что «основное свойство русского народа есть его религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра Царства Божия и смысла жизни, снижающееся при утрате религии на степень стремления к социальной справедливости в земной жизни; в связи с этим свойством стоит способность к высшим формам опыта, именно к религиозному, нравственному и эстетическому опыту, к философскому умозрению и к чуткому восприятию чужой душевной жизни, откуда получается живое индивидуальное общение с людьми. Второе первичное свойство русского народа — могучая сила воли, откуда возникает страстность, максимализм и экстремизм, но иногда обломовщина, леность, пассивность вследствие равнодушия к несовершенному добру земной жизни; отсюда невыработанность средних областей культуры, а вместе с тем и невыработанность характера, недостаток самодисциплины. В связи с исканием абсолютного добра стоит свобода духа русских людей, широкая натура, испытание ценностей мыслью и опытом, откуда возникают дерзкие, рискованные предприятия, склонность к анархии, неумение столковаться для общего дела, нигилизм и даже хулиганство. К числу первичных, основных свойств русского народа принадлежит доброта, углубляемая и поддерживаемая исканием абсолютного добра и религиозностью; однако, измученный злом и нищетой, русский человек может проявить и большую жестокость. В связи с опытом искания абсолютного добра у русского народа развилась высокая и разносторонняя одаренность, теоретический и практический ум, художественное творчество в различных областях искусства. Чуткость к добру соединена у русского народа с сатирическим направлением ума, со склонностью все критиковать и ничем не удовлетворяться» [2, 359–360].

Позднее о русском человеке много писали Д.С. Лихачев и В.С. Барулин. Д.С. Лихачев в статье «О национальном характере русских» особо отмечал противоречивость проявления основных качеств человека в российском обществе [3, 5–12]. В.С. Барулин в своей книге «Российский человек в 20 веке. Потери и обретения себя» рассмотрел процесс развития человека в советском обществе, выявил своеобразие сочетания в нем различных, противоречивых качеств, отметил потенциальную возможность позитивного развития российского человека в ближайшем будущем. В.С. Барулин писал, что основными чертами российского человека являются «противоречивость, определенная наивность, легковерность, склонность верить в счастливый будущий мир, в какой-то мере жить в этом воображаемом мире, готовность только к постепенным переменам, трудолюбие, своеобразная удаль, талант в труде, терпение, привычка к общинно-коллективным формам труда, идеалистически-романтичес-кое восприятие мира, склонность подчиняться власти и органическое недоверие к ней, низкий уровень запросов, и потребностей, не полное исключение лени, склонность к анархизму и бунтарству, низкий уровень самоуважения и самооценки, милосердие, сочувствие к слабому и в тоже время жестокость по отношению к нему же, долготерпеливость, силовой комплекс, культ вождя и др.» [5, 193–203]. В.С. Барулин особо отмечает, что в советский период проявились некоторые новые комплексы человека: слитности с обществом – ощущение единства с социумом; иждивенчества – ожидание от государства решения проблем человека [5, 270–283]; силовой – стремление к простым, принудительным решениям, трудящегося – понимание подлинного человека как человека трудящегося; социалистического превосходства – мнение, что человек строит самое прогрессивное общество; неприятия эксплуатации – понимание частной собственности как связанной с эксплуатацией; уравнительности – стремление к равенству всех людей; веры в лидера – мечта в хорошего начальника – благодетеля; большевизма – стремление к радикализму [5, 379–385]. Интересными являются также труды о русском человеке современного исследователя В.Р. Мединского. В своих книгах «О русском пьянстве, лени и жестокости», «О русском рабстве, грязи и тюрьме народов» и «О русском воровстве, основном пути и долготерпении» он рассмотрел проблему русского человека в плане развенчания мифов о нем, распространенных в настоящее время [5].

Проблема русского человека рассматривалась также такими известными зарубежными философами и мыслителями, как К.Маркс, З.Фрейд, О.Шпенглер, М.Бэринг, Г.Маркузе, Р.Льюис и многие другие. Наиболее обширную и своеобразную характеристику русскому человеку дал М.Бэринг. В своей книге «Главные истоки России», написанной в начале 20 века, он писал: «Россия – страна с неприятным климатом: сухое лето, дающее ненадежный урожай, иногда ведущий к голоду, невыносимо долгая зима, сырая, нездоровая весна и еще более нездоровая осень; страна, в которой столица построена на болоте, где почти нет хороших дорог, провинциальные города – разросшиеся деревни, грязные, приземистые, скучные, лишенные естественной красоты и не украшенные искусством; страна, в которой внутренние пути сообщения вне больших железнодорожных линий сложны и плохи, где на лучших линиях происходят крушения из-за гнилых шпал; где издержки на жизнь велики и не пропорциональны качеству доставляемых продуктов; где работа – дорогая, плохая и медленная; где гигиенические условия жизни населения очень плохи; где много всяких болезней, включая чуму; где медицинская помощь и приспособления для нее недостаточны; где бедные люди – отсталые и невежественные, а средний класс – беспечный и неряшливый; где прогресс намеренно задерживается и подвергается возможным препятствиям, страна, управляемая случаем, где все формы администрации произвольны, ненадежны и мешкотны, где все формы деловой жизни громоздки и обременены канцелярской волокитой; где взятка – необходимый прием в деловой и административной жизни; страна, отягощенная множеством чиновников, которые в общем ленивы, подкупны и некомпетентны; страна, где нет политической свободы и элементарных прав гражданина; где даже программы концертов и все иностранные газеты и книги подвергаются цензуре; где свобода прессы стесняется мелкими придирками, а издатели постоянно штрафуются, иногда арестуются; где свобода совести стеснена; страна, где динамит есть единственный политический аргумент, доступный частному лицу, и политическое убийство – единственная форма гражданского мужества; страна плохого управления; страна, где есть всякое попустительство и нет закона; где всякий действует, не принимая во внимание соседа; где вы можете делать все, что угодно, и не можете критиковать ничего; и где единственный способ показать, что у вас есть мужество иметь свои убеждения, состоит в том, чтобы провести ряд лет в тюрьме; страна крайностей, нравственной распущенности и экстравагантного потворства самому себе; народ без держания себя в руках и самодисциплины; народ, все порицающий, все критикующий и никогда не действующий; народ, ревнивый ко всему и ко всем, кто выходит из строя и поднимается выше среднего уровня; смотрящий с подозрением на всякую индивидуальную оригинальность и отличие; народ, находящийся в рабстве застывшего уровня посредственности и стереотипных бюрократических форм; народ, имеющий все недостатки Востока и не имеющий ни одной из его суровых добродетелей, его достоинства и внутренней дисциплины; нация ни к чему не годных бунтовщиков под руководством подлиз-чиновников; страна, где стоящие у власти живут в постоянном страхе и где влияние может исходить отовсюду,– где ничто не столь абсурдно, что ни может случиться; страна неограниченных возможностей» [цит. по: 2, 362].

Современный западный философ культуры Р.Льюис, давая советы для американских бизнесменов как вести бизнес с русскими людьми, основывает их на следующих характеристиках русского человека: «1) Русские – гордые люди, и их нельзя унижать. 2) Они не настолько заинтересованы в деньгах, поэтому они в большей мере, чем вы, готовы отказаться от сделки. 3) Вы можете основывать свое решение на фактах, которые являются сухими для вас, но эмоционально значимы для них. 4) Они ориентированы на человеческие отношения, а не только на сделку. Попробуйте понравиться им. 5) С самого начала окажите им какую-нибудь услугу, но дайте понять, что делаете это не из-за слабости. Ваша услуга должна быть личностно-ориентированной и не связана с обсуждаемыми делами. 6) Они обычно действуют коллективно, поэтому не уделяйте особого внимания кому-нибудь одному. Зависть к успеху другого – тоже характеристика русских. 7) Им нравится демонстрировать понимание, когда на самом деле они не понимают, о чем идет речь, а также они имеют тенденцию говорить вещи, которые, как они думают, вы хотите услышать (восточная черта), поэтому не воспринимайте слишком серьезно все, что слышите. 8) Русские в основном консервативны и не принимают слишком резких изменений. Вводите новые идеи постепенно и поначалу не слишком настаивайте на них. 9) Решение о том, что правильно, а что нет, принимается согласно чувствам большинства, а не согласно закону. 10) Все, что они делают в своей собственной стране, осуществляется через сложную сеть личных взаимоотношений. Услуга за услугу. Они не ожидают никакой помощи от официальных лиц» [цит. по: 6, 206–207].

Таким образом, во-первых, русский человек характеризовался российскими и зарубежными философами по-разному, во-вторых, российские философы, прежде всего, указывали на противоречивость, на невостребованность многих достоинств русского человека в российском обществе, в-третьих, западные философы в основном сосредотачивались на анализе недостатков русского человека, относили его к восточному типу человека.

Примечания

1. Бердяев Н.А. Русская идея / О России и русской философской культуре. – М.: Наука, 1990. – C. 43–272.

2. Лосский Н.О. Характер русского народа / Условия абсолютного добра. – М.: Политиздат, 1991.– 368 с.

3. Лихачев Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. – 1990. – № 4.– С.3–6.

4. Барулин В.С. Российский человек в 20 веке. Потери и обретения себя. – СПб.: Алетейя, 2000. –431 с.

5. Мединский В.Р. О русском пьянстве, лени и жестокости. – М.: Олма медиа групп, 2008. –528 с.; О русском рабстве, грязи и тюрьме народов. – М.: Олма медиа групп, 2008.–542 с.; О русском воровстве, основном пути и долготерпении. – М.: Олма медиа групп, 2008.–512 с.

6. Привалова И.В. Интеркультура и вербальный знак (лингвокогнитивные основы межкультурной коммуникации). – М.: Гнозис, 2005.–472 с.

Р.Э. Брускова

Санкт-Петербург




^ ДУХОВНОСТЬ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА

В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО


Христианство традиционно является источником духовности русского народа, наполняет нравственным смыслом жизнь людей, дает ощущение духовного братства с украинцами, белорусами, грузинами, армянами, а также с европейцами, американцами и другими христианами. Но, к сожалению, только с наступлением эпохи глобального кризиса стала остро осознаваться необходимость укрепления духовных связей и возрождения религиозной культуры - сокровищницы нравственного и мистического опыта человечества.

Российский философ П.С. Гуревич убежден, что мистический компонент культуры требует самого тщательного исследования. Он приводит слова американского философа У.Джеймса: «все корни религиозной жизни, как и центр ее, мы должны искать в мистических состояниях сознания». Книгу Джеймса «Многообразие религиозного опыта», написанную в начале XX века, П.С. Гуревич называет энциклопедией мистических переживаний, сводом исповеданий святых и пророков, размышлением над интуитивными прозрениями, к которым автор относится с предельным вниманием и исследовательской пытливостью. Сам Гуревич считает, что мистика обладает несомненным прогностическим потенциалом. Она является хотя и очень специфическим (сверхопытным, сверхчувственным), но полноценным типом знания, в котором скрыты мощные обновленческие тенденции культуры. Мистика – это непосредственное постижение бытия и смысла всего сущего, включая и наше сознание [1, 255, 265, 272]. Русские религиозные мыслители «серебряного века» признавали за мистикой высокий духовный статус. Для них это древняя и глубокая духовная традиция.

Рассмотрим на примере биографии наиболее почитаемого русского святого Сергия Радонежского становление мистической духовной традиции в русском централизованном государстве 14-16 веков. Именно тогда все русские князья признали главенство Дмитрия Донского, возникло понятие «Святая Русь», начала складываться теория «Москва – третий Рим». Это время подъема культуры, совпавшего с ростом религиозности и национального самосознания. Обратимся к литературе. В современном энциклопедическом словаре можно найти следующую биографическую статью: Сергий Радонежский (в миру – Варфоломей) (ок. 1321-1391 гг.), преподобный, чудотворец. Из семьи ростовских бояр, переселившихся в город Радонеж (Московское великое княжество). Основатель и игумен Троице-Сергиева монастыря. Отличался подвижничеством, необычайным духовным воздействием на окружающих, мирил враждующих. Положил начало введению общежитийного устава в русских монастырях. Поддерживал объединительную и национально-освободительную политику князя Дмитрия Донского, к которому был близок. Канонизирован Русской православной церковью [2, 626].

Более подробные сведения о Сергии Радонежском можно почерпнуть из книги «Житие Сергия» (1417-1418), написанной его учеником Епифанием Премудрым. В ней сообщается, что будущий святой, получивший при рождении имя Варфоломей, родился в селе Варницы (близ Ростова) в семье благочестивых бояр Кирилла и Марии. Далее следует его жизнеописание. Варфоломей с детства был отмечен Божьей благодатью. В первый год жизни он отказывался от материнского молока в «постные» дни недели – среду и пятницу. В 7 лет его отдали в церковную школу, но учеба давалось ему с большим трудом. Однажды отец послал Варфоломея за лошадьми в поле. Среди поля, под дубом, он увидел усердно молящегося старца-схимника. Старец заговорил с отроком, угостил кусочком просфоры. Мальчик пожаловался дедушке, что плохо понимает письменную грамоту. Тот утешил мальчика, благословил, проводил до дома. Погостив у родителей Варфоломея, старец покинул гостеприимный дом. К изумлению всех Варфоломей взял в руки Псалтырь и стал ясно и громко его читать. По всем описаниям выходило, что старцем был святитель Николай. В 23 года (после смерти родителей) Варфоломей твердо решил принять монашеский постриг и начать жизнь отшельника. Вместе со старшим братом Стефаном он поселился среди глухого леса, в 12 верстах от Радонежа. Братья построили сначала бревенчатую келью, а потом поставили возле нее небольшую церковь во имя Пресвятой Троицы. Игумен Митрофан постриг Варфоломея в монашество с именем Сергий и он начал свой монашеский подвиг. Постепенно его руководства стали искать другие иноки, Сергий всех смиренно принимал в свою обитель. Все свободное от молитвы время монахи проводили в постоянном труде, причем Сергий работал больше всех: он своими руками построил несколько келий, рубил и колол для всех дрова, пек хлеб, варил пищу, кроил и шил одежду, приносил издалека воду. По словам Епифания, Сергий служил братии как купленный раб, всячески стараясь облегчить их трудную жизнь. Через несколько лет в Троицком монастыре был введен строгий общежительный устав. В это скудное время, по свидетельству сподвижников Сергия, его молитвами стали совершаться чудеса: из-под земли пробился обильный источник холодной ключевой воды, случилось несколько чудесных исцелений. Слава о Сергии стала греметь по всей округе. Даже патриарх Константинопольский знал о Троицком игумене и отправлял к нему свои послания. В 1380 году, когда князь Дмитрий Донской готовился к Куликовской битве, он посчитал своим долгом посетить Троицкую обитель и принять напутствие от Сергия. Святой старец, предвидя гибель множества воинов, просил Дмитрия не скупиться, а послать больше даров хану и тем купить мир. Князь ответил, что он все это уже сделал, однако враг от его уступок вознесся еще больше. «Если так, – сказал Сергий, – то его ожидает конечная гибель, а тебя князь – милость и слава от Бога. Иди господин безбоязненно! Господь поможет тебе на безбожных врагов!» Весть о благословление на битву вдохнула мужество в сердца воинов. В день битвы все иноки Троицкого монастыря вместе с самим Сергием ни на минуту не прекращали молиться. Сергий, как повествуют его жизнеописатели, телом стоял в храме, а духом был на поле боя. Он видел все, что там происходит, и как очевидец рассказывал братии о ходе сражения. Время от времени он называл по имени павших героев и произносил заупокойные молитвы. Наконец, ценой больших потерь, войско князя одержало победу в Куликовской битве. На обратном пути Дмитрий заехал в Троицкий монастырь и лично известил Сергия о своей победе. После этих событий авторитет Сергия на Руси сделался непререкаемым, ему сообщились все дары Божии: дар чудотворения (он чудесным образом воскресил отрока), дар пророчества, дар утешения и назидания. Для его духовного взора не существовало ни вещественных преград, ни расстояния, ни времени. За полгода до смерти Сергий удостоился откровения о времени своего пришествия к Богу. Более всего он просил братию хранить любовь и единомыслие, душевную и телесную чистоту, смирение и заботу о нищих и бездомных [3].

Сергий Радонежский и его ученики в течение нескольких десятилетий основали в глухих лесах более 150 монастырей, что способствовало хозяйственному, культурному развитию русского Севера. Это явилось решающим условием в деле сплочения Руси, оздоровления ее нравственности и послужило просвещению народа, обогатило Русь книгами, иконами [4, 416].

Со времен Сергия Радонежского прошло шесть веков, но идеал святого подвижника и поныне значим для нашего народа. В ходе развития русской культуры формировались и новые представления об идеале человека. Так, в начале XX века философ Н.И. Бердяевв своей работе «О назначении человека» прозорливо отмечал, что вечные христианские идеалы святого и рыцаря должны быть восполнены новым элементом – идеалом человека-творца. В частности он писал: «Творческое призвание человека может осуществляться в разных сферах и в разных профессиях, специальностях, но самый образ человека-творца не есть образ профессиональный, не есть образ ученого или артиста, политика или инженера. Творческая идея призвания и назначения человека связана с учением о дарах. Учение о дарах человека в христианстве принадлежит апостолу Павлу, но оно никогда не было раскрыто. Человек не только не имеет права зарывать своих талантов в землю, но он должен героически бороться за осуществление своего творческого призвания против притягивающей вниз социальной обыденности» [5, 260].

Свое призвание может иметь как отдельный человек, наделенный специфическими духовными способностями, так и целый народ, обладающий духовностью. Но «идея культурного призвания народа может быть состоятельной и плодотворной только тогда, когда это призвание берется не как мнимая привилегия, а как действительная обязанность, не как господство, а как нравственное служение общему вселенскому делу», - эти слова В.С. Соловьева вполне соответствуют русской духовной традиции [5, 358].


Примечания

Гуревич П.С. Культурология. – М: Гардарики, 2001. – 280 с.

Иллюстрированный энциклопедический словарь /Ред. кол.: В.И. Бородулин, А.П. Горкин, А.А. Гусев, Н.М. Ланда и др. – М.: Большая Российская энцикл., 1995. – 894 с.

Епифаний Премудрый. «Житие Сергия», 1417-1418 гг.

Культурология. Р-н/Д.: Феникс, 1995. – 576 с.

Мир философии. Ч. 2. Человек. Общество, Культура. – М.: Политиздат, 1991. – 624 с.



К.И. Корепанов

Альметьевск

В.К. Корепанов

Ижевск




^ ВЕДУЩИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ


Русский человек в пространстве истории и хронотопе выступает как развивающаяся система систем, он многомерен. Сущность его проявляется также в многообразных связях его деятельности. Тема о феномене русского человека в его эволюции и исторической динамике, в проявлении его сущностных качеств, одновременно широка, глубока и практически неисчерпаема, особенно с учетом огромной территории исторического процесса, особенностей географии, климата и их влияния на русского человека, личностных черт лидеров, ведущих этнических черт, этнического сознания, этнической психологии и многих других факторов.

Русский человек может быть рассмотрен исходя из различных философских подходов: собственно философской антропологии, синергийной антропологии, сравнительной философии, религиозной философии и других. Важное значение будет иметь новое соотношение философской антропологии и социальной философии, конструирование их новой конфигурации в современном гуманитарном знании. Особый интерес будут вызывать способы выражения сущности человека в культурологической антропологии, экологии человека, в контексте осуществляющегося антропологического поворота современности, социально-исторической проблематики, социологии истории. Соответственно в исследовании исторической антропологии разнообразные исторические источники – архивные документы, письменные источники, берестяные грамоты, этнологические, фольклорные, лингвистические, эпические, археологические и другие могут быть рассмотрены с точки зрения традиционных и новых подходов. В качестве положительных примеров можно привести исследования А.Л. Андреева, Н.И. Дроздова, А.И. Панюкова «Человек в пространстве истории. Диалектика взаимодействия исторического сознания и исторического самосознания». Красноярск, 2003. В этой монографии авторы проанализировали теорию, историю и практику их развития в современном мире. В другой работе А.Л. Андреева «Историческое самосознание: Теория. История. Практика». Красноярск, 2003 достат
еще рефераты
Еще работы по разное