Реферат: Всероссийская конференция «Финансовое оздоровление и банкротство в условиях кризиса. Проблемы и эффективность»

ВСЕРОССИЙСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

«Финансовое оздоровление и банкротство в условиях кризиса.

Проблемы и эффективность»

(21.10.09, ЦМТ)


Стенограмма сессии «Государственная политика в области финансового оздоровления и банкротства в условиях кризиса»


Шаронов: Добрый день, уважаемые коллеги. Меня зовут Андрей Шаронов. Управляющий директор компании Тройка Диалог. Я сегодня буду вести наше первое заседание в рамках всероссийской конференции Финансовое оздоровление и банкротство в условиях кризиса. Эта конференция подготовлена Торгово-Промышленной Палатой Российской Федерации, Российским Союзом Промышленников и Предпринимателей. При поддержке Российского Союза Саморегулируемых Организаций, арбитражных управляющих и Финансовой Академии при Правительстве России и института экономики и антикризисного управления. У нас очень богатых список выступающих. Он есть у вас в программе, я не буду комментировать. Перед тем, как дать слово первым выступающим, я бы хотел сказать, что мы вновь обсуждаем вечную тему – тему соотношения интересов кредиторов и должников. Эта тема очевидно обострилась в связи с кризисом, когда для многих или очень значительного количества компаний эта тема перешла из теоретической в практическую плоскость, когда конфликт между кредиторами и должниками обострился, и как ответ в том числе ответ и профессионального сообщества и регулятора на эту ситуацию возник проект закона, два проекта закона, поправки к законодательству о банкротстве и поправки к закону об исполнительном производстве, которые в течение буквально двух недель будет официально внесен в правительство министерством экономического развития и торговли. Мы сегодня тоже услышим позицию. И головного ведомства и основных участников этих процессов. Сегодня мы имеем возможность посмотреть на эту ситуацию глазами всех четырех сторон, которые вовлечены в эти отношения, если не сказать конфликт. Это помимо кредиторов и должников, о которых я сказал, это и наемные работники, это и государство. У каждого свои задачи, у каждого свои цели в этих взаимоотношениях. И я вижу цель сегодняшней сессии в том, чтобы раскрыть особенности взглядом этих сторон. Позицию этих сторон. На взаимоотношения кредиторов и должников. И помочь законодателю и правоприменителю с тем, чтобы выбрать взвешенные и необходимые решения, которые должны воплотиться и в законе, который идет сейчас, и в действиях правоприменителей в решимости кредиторов и в способности выживать должников. Я предоставляю слово Александру Николаевичу Шохину, президенту Российского Союза Промышленников и предпринимателей. По регламенту я прошу всех выступающих оставаться в рамках 10 минут, с тем, чтобы у нас была возможность потом все-таки задать несколько вопросов, я надеюсь в том числе из зала. Спасибо. Александр Николаевич.

Шохин: Спасибо, Андрей Владимирович. Уважаемые коллеги, законодательство о финансовом оздоровлении и банкротстве всегда являлось и является одним из наиболее сложных и дискуссионных правовых институтов, который привлекает внимание всех тех сторон, о которых упомянул наш председатель. Я добавлю сюда еще и правоприменителей, где у нас достаточно большая есть возможность толкований и усмотрений. И об этом мы сегодня тоже поговорим. В условиях финансового экономического кризиса эта тема особенное внимание привлекает, и не удивительно, что в сложившейся ситуации достаточно бурно обсуждается вопрос о том, насколько правовое регулирование процедур, применяемых в деле о банкротстве адекватно существующим реалиям и существующим отношениям. Я напомню, что в 2002 году принятием новой редакции федерального закона о несостоятельности банкротстве удалось обеспечить достаточно эффективный и сбалансированный правовое регулирование соответствующих отношений. Мы считали, что этот закон во многом позволил преодолеть рейдерские атаки на добросовестных, на добросовестные компании, однако сегодня нам следует критически рассмотреть, посмотреть на и законодательство, и на правоприменительную практику, и на процедуры, применяемые в деле о банкротстве, и определить необходимость настройки этих инструментов и механизмов через законодательство. С тем, чтобы в максимальной степени учитывать текущие реалии. При этом хотелось бы отметить, что есть такая извечная тема, если мы законодательство будет конъюнктурным делать, ориентировать на текущую, в данном случае, кризисную ситуацию, то оно может стать, оказаться тормозом пост кризисного развития, поэтому одно из главных задач – найти баланс интересов всех сторон, с тем, чтобы корректировки в законодательство были не конъюнктурными, а как раз были сбалансированными. И в этой связи безусловно мы хотели бы поддержать ту работу, которую проводить министерство экономического развития по подготовке поправок в тем законы, которые были упомянуты здесь, и тот факт, что буквально пару недель назад министр Набиуллина провела совещание с экспертами, бизнес сообществом, причем бизнес сообществом представляющим и не только кредиторов, но и должников, и у нас дискуссия получилась не просто серьезная, но мы на мой взгляд сформулировали несколько серьезных корректировок в законодательство, проектов законов соответствующих, которые надеюсь будут учтены в окончательной редакции. Ну в частности я хотел вот на этих вопросах и остановиться. Они основаны в основном на предложениях, которые поступают в Российский Союз Промышленников и Предпринимателей, причем еще раз подчеркну, поскольку у нас все участники процесса вовлечены в обсуждение этого закона, то те предложения, которые я сейчас озвучу, они в той или иной мере являются плодом как раз как бы этих дискуссий и представляют определенный компромисс. Законом, во-первых, это конкретизация обязанностей органов управления должника по осуществлению мер по предупреждению банкротства, законом предусмотрены сейчас обязанности учредителей, должника или собственника имущества унитарного предприятия, осуществлять меры по предупреждению банкротства, но при этом закон не содержит указания на характер этих мер и порядок их осуществления. В этой связи мы полагаем, что в законодательстве необходимо предусмотреть корпоративные процедуры, обеспечивающие своевременное выявление признаков банкротства и реализацию мер по их предупреждению банкротства. И за основу мы полагаем можно было бы взять федеральный закон о несостоятельности и банкротстве кредитных организаций как более жесткий в этом отношении, более четко прописанный. Второе – это усиление ответственности за неисполнение обязанностей подать заявление о банкротстве. Обязанность должника подать заявление о банкротстве при наличии оснований, предусмотренных законом о банкротстве в настоящее время фактически не исполняется. Не исполнение данной обязанности приводит к инициированию дел о банкротстве в условиях, когда финансовое состояние должника не позволяет проводить реабилитационные процедуры. И невозможно полностью удовлетворить требования кредиторов. Такая ситуация вызвана во многом отсутствием выстроенной системы привлечения руководителей к административной ответственности в виде дисквалификации, и гражданско-правовой ответственности. В этой связи необходимо предусмотреть обязанности временного управляющего, составлять заключения об исполнении или не исполнении должником обязанности подать заявление о банкротстве и инициировать применение мер ответственности. В случае необходимости. Третье. Предусмотреть возможность должника подавать заявление о введение процедуры финансового оздоровления минуя процедуры наблюдения. Следует отметить, что в подготовленном Минэкономразвития проекте закона уже предусмотрена возможность должника обратиться в суд с заявление о введении процедуры финансового оздоровления, минуя наблюдение, однако на наш взгляд в законопроекте необходимо также предусмотреть то, что во всех случаях до утверждения плана финансового оздоровления должно быть обеспечено формирование реестра требований кредитора и проведено собрание кредитора с целью определения возможного дальнейшего проведения финансового оздоровления. При этом должны быть исключены возможности для арбитражного суда утверждать план финансового оздоровления вопреки мнению кредиторов на основе субъективного в данном случае субъективного мнения судьи, оценивающего и финансовое состояние и перспективы финансового оздоровления предприятия. В том. В той версии, которая сейчас как бы находиться на обсуждении как раз такое усмотрение субъективное усмотрение арбитражных судов на наш взгляд преувеличено. Расширение возможностей для должников использовать процедуру финансового оздоровления для решения своих долговых проблем должно сопровождаться предоставлением кредиторам необходимых гарантий, которые препятствуют использованию данной процедуры для уклонения от исполнения своих обязательств. Четвертое. Полагаем, что нужно ввести дифференцированный подход к срокам финансового оздоровления различных категорий должников. В той версии проекта закона, которую мы обсуждаем, унифицированные сроки и достаточно длительные сроки – до 5 лет. Мы считаем что было бы правильно эти сроки дифференцировать в зависимости от типов предприятий и скажем использовать для таких категорий как стратегические предприятия, предприятия в моногородах, может быть более длительные сроки. Во всех остальных случаев нужно исходить из более реалистических сроков, ну скажем, не превышающих 3 года. Пятое. Предусмотреть возможность признания должника банкротом по его заявлению без процедуры проведения наблюдения. Законом предусмотрено обязательно проведение процедуры наблюдения, которая занимает, как известно, до 7 месяцев. Даже при очевидное невозможности восстановления платежеспособности должника. Такая ситуация приводит к затягиванию процедур банкротства, к значительным расходам на ее проведение, и фактически к ухудшению финансового положения должника и соответственно кредиторов. В этой связи необходимо предусмотреть возможность признания должника банкротом без проведения процедуры наблюдения. Но при этом нужно учитывать, что законом предусмотрена возможность перехода из конкурсного производства к процедуре обратной. Поэтому здесь мы могли бы вот это ужесточение в роде процедуры ну имеет обратную силу, поэтому можно смело на него идти. Есть еще целый ряд предложений Российского Союза Промышленников и Предпринимателей которые мы активно обсуждаем с министерством экономического развития, с организациям, которые являются со-организаторами данной конференции. Сегодня на встрече с президентом Российской Федерации мы также тему финансового оздоровления поставим, и я здесь хотел бы подтвердить основной тезис с которым Андрей Владимирович Шаронов выступил – наша главная задача – сбалансировать права и ответственности должников и кредиторов и не допустить перекоса ни в одну из этих сторон. Понятно, что сейчас многие предприятия находятся в тяжелом положении, но если мы закон пропишем только с учетом интересов должников, то безусловно тот кризис плохих долгов, о котором довольно часто мы говорим. И та вторая волна банковского кризиса, о которой тоже в начале года пугали, что она может наступить в конце года, она станет реальностью. Уже сейчас к концу году с учетом не только плохих чистых долгов, но и реструктурированных долгов, их общая доля где-то к 10% приближается, и если закон будет принят таким образом, что права кредиторов будут нарушены, я здесь не упомянул некоторые другие темы, например права кредиторов обеспечи…, обеспечивающих, чьи кредиты обеспечены залогом, например, они сейчас лишены права голоса. Мы предлагаем им либо дать право голоса, либо ввести четкие гарантии первоочередного выполнения соответствующих обязательств. Есть целый ряд других вопросов. Но очень важно еще раз подчеркну не допустить конъюнктуризации что ли соответствующих законопроектов, и с тем, чтобы не понадобилось через год-два принимать, во-первых, обратный закон, который сбалансируют это, эти права и обязанности должников и кредиторов, и во-вторых чтобы не пришлось накачивать ликвидностью банковскую систему, чтобы спасти нас от ее краха. В этом, в этом смысле сбалансированный закон может сопровождаться упреждающими мерами по той же государственной поддержке, предоставлению госгарантии, по тем должникам, которые с точки зрения государства являются либо системообразующими, либо чувствительными, и банкротство может быть чувствительным, социально, с социальной точки зрения. Поэтому кроме баланса внутри закона нужен еще баланс между законодательством и антикризисным политикой государства. Я надеюсь, что сегодняшняя конференция обсудит достаточно широкий круг вопросов, и мы успеем, что называется, помочь министерству экономического развития внести такую версию закона, на согласование в правительство, которое отвечает этим требованиям. Спасибо и успехов в этой работе.

Шаронов: Спасибо, Александр Николаевич. Аркадий Владимирович Дворкович, как раз Александр Николаевич закончил кивком в адрес политики государства. Я думаю Вам с руки как раз сказать какой может быть политика в том числе с учетом изменяющегося законодательства в области банкротства.

Дворкович: Спасибо. Доброе утро. Я думаю инициатива провести такую конференцию очень своевременна и спасибо за возможность здесь коротко выступить. Своевременность объясняется и тем, что мы находимся в период, когда предложены значительные изменения в законодательство о финансовом оздоровлении и банкротстве, но также конечно своевременность обусловлена тем кризисным периодом, который мы сейчас переживаем. И то, что законодательство о банкротстве развивается и именно сегодня предлагаются достаточно радикальные изменения, это хорошо. Но мне кажется, что мы пока еще не подошли к стадии, на которой было бы возможно законодательство о финансовом оздоровлении и банкротстве прописать таким образом, чтобы из него следовали самым детальным, в самом детальном виде все процедуры, все права, обязанности, всех сторон, которые вовлечены в процедуру финансового оздоровления и банкротства. У нас закон, у нас все нормативные акты в этой части очень тонкие. Очень короткие, дающие огромное пространство для произвольных действий сторон, вовлеченных в соответствующие процедуры. Думаю, что процесс детализации законодательства займет несколько лет, но тем не менее двигаться в эту сторону нужно. И придти к такому законодательству, которое не только по духу, но и на бумаге, по букве, в полной мере защищало интересы всех заинтересованных сторон.

Шаронов: Аркадий Владимирович, я прошу прощения, вот может быть такой дежурный вопрос, но все-таки, Вы считаете, что главная наша проблема в несовершенстве законодательства или в правоприменении и в невозможности прописать все нюансы в законодательстве настолько, чтобы предусмотреть все и случаи и варианты недобросоветсных действий той или иной стороны.

Дворкович: Я бы не стал именно в этой части отделять, и вообще в том, что касается корпоративного управления в целом, отделять вопросы эффективности законодательства от правоприменении. Как раз в этой сфере законодательства возможно достаточно детальное прописание всех необходимых норм, всех прав и обязанностей и обязательных действий сторон. У нас основная проблема с моей точки зрения которая заложена в законодательстве в том числе из-за достаточно общего характера прописанных норм. Это возможность агрессивных действий любой из сторон в процессе процедур банкротства. Эта возможность заложена. Она заложена тем пространством для произвола, которое дает сегодняшнее законодательства. Формально стороны действуют по букве закона. Действуют в соответствии с теми процедурами, которые прописаны. Но та свобода действия, которая заложена, обуславливает агрессивный характер поведения, иногда должников, иногда кредиторов. В зависимости от того, кто является сильной стороной. Кто успел быстрее в каждом конкретном процессе. За кем оказалась инициатива в каждом конкретном деле. И мы это сегодня видим на конкретных примерах. Их множество. Несмотря на то, что у нас количество дел о банкротстве и финансовом оздоровлении небольшое, при наших масштабах экономики, тем не менее можно говорить о сложившейся практике когда по одним случаям достаточно агрессивно действуют должники, уводя активы и избегая взыскания действительно работающих активов, активов, которые могут быть оценены положительно в пользу кредиторов. В других случаях кредиторы. Действия кредиторов, направлены целиком и полностью на, на создание ситуации при которой должник будет не в состоянии сохранить работающий бизнес. И при котором все сводиться к распродаже отдельных активов, отдельных видом имущества, и такая система и законодательства и правоприменения показала себя не эффективной как до кризиса, так и в период кризиса. Я согласен с общим посылом, что должен быть баланс интересов в процессах банкротства и финансового оздоровления, хотя в таких, в такой сфере перекосов избежать просто невозможно по определению. В той или иной ситуации все равно будут превалировать либо интересы кредитора, либо, либо интересы должника. И в случаи, когда эти интересы совпадают будут, я не думаю, что будут очень широко распространены, по крайней мере в ближайшее время. Особенно в связи с тем, что кризис обуславливает высокую степень неопределенности относительно оценки активов. И конечно я не завидую сегодня оценщикам, оценивать что-то практически невозможно. И относительно перспектив бизнеса, который влияет как раз на оценку активов. От того, оцениваются ли перспективы бизнеса как благоприятные или такой бизнес бесперспективен, во многом зависит интерес кредиторов в сохранении этого бизнеса и получении денег после завершения процедур финансового оздоровления. В противовес возможности получить может быть меньше денег, но сегодня, немедленно, в процедуре ликвидации бизнеса и продажи активов. Я это вижу просто на конкретных пример, например в том числе и крупных предприятий. Интересы разняться. И разняться по, прежде всего, по причине равных оценок перспектив. Я был вот с утра на другом мероприятии. На другой конференции, где первый докладчик говорил, что российская экономика была до кризиса перегрета, и то, что случилось было неизбежно. Но если она была перегрета, то многие активы были созданы, бессмысленно куплены, а бессмысленно не имели перспектив, и должны быть наверное ликвидированы. Но если оценка такая, то соответственно должна быть определенная политика и государства и кредиторов по отношению к таким видам бизнеса. Если оценка не правильная, я вот не уверен, что эта оценка правильная. То у многих из тих компаний, у многих отраслей, которые развились в предкризисный период, и они могут быть сохранены и приносить доход. А значит, эти компании смогут выплатить долги после завершения кризисного периода, когда возрастет спрос на соответствующие товары и услуги. Мне кажется, что как раз сегодня во многих случаях прежде всего, когда это касается крупных, средних предприятий, пресловутых моногородов, которые оказались в наиболее сложной ситуации, есть пространство для совместных действий должников, кредиторов, государства, и как власти и как кредиторы во многих случаях с тем, чтобы восстановить платежеспособность бизнеса и сбалансировать интересы разных сторон. И если мы сможем в короткие сроки принять те поправки в законодательство, которые сейчас рассматриваются, я не буду, повторяю, входить в детали, то я думаю, уже в следующем году мы сможем многие, многими из этих процедур воспользоваться на конкретных примерах. Сразу хочу сказать, что администрация поддерживает общее изменение направления законодательства, в ближайшие недели состояться еще некоторые согласительные процедуры и совещания, мы рассчитываем, что сегодняшнее обсуждение внесет в процесс подготовки этих предложений свой вклад, и мы сможем многие из идей, которые сегодня будут обсуждены заложить в те поправки, которые сегодня готовятся. Мне кажется, что 2010 год и последующие 2-3 года послекризисных должны стать периодом финансового оздоровления и повышения эффективности существующих предприятий. Это со структурной точки зрения безусловный приоритет государства. Именно на это будет направлена наша политика. Хотя все равно в десятках тысячах случаев мы будем видеть процедуры банкротства, которые связаны с ликвидацией бизнеса. В этом ничего плохого тоже нет. Но повторяю, законодательство о банкротстве должно быть построено таким образом, и все правоприменяющие органы должны быть квалифицированы в применении этого законодательства таким образом, чтобы оно стало дружелюбным к совершению и других действий. К финансовому оздоровлению конкретных предприятий, конкретных компаний. Поэтому повторяю нам нужно в ближайшие месяцы сделать много по изменению законодательства, по повышению квалификации при подготовки специалистов в этой сфере, и по изменению практики работы судебной системы, это должно происходить изнутри судейского сообщества, с тем, чтобы эти процедуры заработали, на то будет направлена наша работа. Спасибо.

Шаронов: Спасибо, Аркадий Владимирович.

Дворкович: Если нужно, я готов ответить на какие-то вопросы.

Шаронов: Ну если у нас появятся в ходе. Мы договорились ближе к концу если появятся, с учетом того, что Аркадий Владимирович и Александр Николаевич покинут нас до окончания, готов письменные вопросы рассмотреть и передать им. Вот мне показалось, что смысл выступления Аркадия Владимировича, если его коротко сформулировать, состоял в том – дайте бизнесу шанс, то есть все-таки позиция правительства, экономического крыла правительства, так скажем, состоит в том, чтобы все-таки, хотим мы этого или не хотим, встать на сторону должника и максимально терпеливо попытаться дать ему отрасти так скажем до тех размером которые позволят ему исполнить свои обязательства перед кредиторами, сохранить рабочие места и в этом как я понимаю приоритет позиции правительства. Александр Николаевич Шохин, он экс оффицио выступал от имени бизнеса, и я так понимаю, Ваша позиция тоже состояла в том, чтобы максимально бережно и сбалансировано относиться к интересам обеих сторон – и должников и кредиторов, но все-таки мне показалось, что подтекст тоже был такой – давайте попытаемся сохранить. Сохранить бизнес, с тем, чтобы было о чем говорить в будущем. Следующее. Я хочу предоставить слово Михаилу Павловичу Мокрецову, руководителю федеральной налоговой службы. Здесь мы имеем представителя другой отрасли. Другой стороны так скажем в процессе. Налоговая служба одновременно представляет и кредитора и я думаю государство. Мы вправе об этом говорить, потому что другая сторона налоговой службы, это налоговая база, налоговая база – это сохраняющаяся в результате реструктуризации бизнеса. Вот Михаил Павлович, я вот если можно бы, попросил на это обратить внимание, как Вы смотрите на этот процесс, имея в виду Ваше разные ипостаси по отношению к случаям финансового оздоровления и банкротства. Да, действительно федеральная налоговая служба в делах о банкротстве выполняет такую специфическую роль. Вы о ней все хорошо знаете. Мы выступаем уполномоченным органом Российской Федерации в делах о банкротстве. Конечно мы участвуем не всех, не во всех процедурах банкротства, лишь только там, где собственно интересы Российской Федерации требуют представления и защиты. Как правило это налоговые задолженности, я хотел бы назвать несколько цифр, они интересны на мой взгляд. Федеральная налоговая служба представляет интересы Российской Федерации в более чем 20, 23 с половиной тысячах случаях банкротств организаций, в процессе наблюдения, в процедуре наблюдения находятся 5 300 организаций. А вот внешним управлении всего лишь 226 организаций. То есть это менее 1%. Но мы сегодня говорим о финансовом оздоровлении. Так вот, в процедуре финансового оздоровления, которых собственно федеральная налоговая служба представляет интересы Российской Федерации, находятся всего лишь 26 организаций. 26 организаций. Из них за 9 месяцев удалось восстановить платежеспособность и выйти из процедуры оздоровления, так сказать восстановить платежеспособность всего лишь 4 организации. И конечно постановка вопроса сегодня о том, что процедура оздоровления крайне необходима поддержать и развивать, федеральная налоговая служба, безусловно поддерживается, потому что мы в любой процедуре банкротства всегда стремимся не к так сказать взысканию любой ценой, наша конечно здесь, здесь есть определенный конфликт интересов, но мы все-таки главным, главным смыслом своей работы видим восстановление платежеспособности налогоплательщика, оздоровление, и нам налогоплательщик должен, нужен работоспособный, живой, тот который будет дальше осуществлять свою финансово-хозяйственную деятельность. И естественно платить налоги. Здесь в зале очень профессиональные люди собрались, поэтому нет наверное смысла говорить о каких-то деталях, но просто хотел бы напомнить, что финансовое само оздоровление предоставляет возможности поэтапного погашения задолженности. Что важно в делах, в этом процессе, прекращается, приостанавливаются всякие процедуры принудительного взыскания, а также не реализуются те аресты, которые на этот момент аресты имущества в том числе, на этот момент осуществляются. То есть фактически предприятию предоставляется уникальный шанс восстановить свою платежеспособность и пройти эту процедуру оздоровления. Удивительно, что как я уже показал на цифрах, сама эта процедура не пользуется такой серьезной популярностью, и количество организаций, которые в такой процедуре находятся, крайне мало. Возможно, возможно это связано с тем, что прежде чем войти в процедуру финансового оздоровления нужно пройти процедуру наблюдения. И сегодня прозвучало в докладе Александра Николаевича тема выйти в эту процедуру минуя наблюдение. Мы здесь этот вопрос пока еще не оценивали. Сегодня услышали об этом. Будем обязательно его осмысливать, значит, оценивать. Есть несколько беспокойств, которые, несколько вопросов, которые беспокоят нас как уполномоченный орган в делах о банкротстве, это конечно же различные, должен по нашему мнению осуществляться различный подход, и здесь мы поддерживаем предложение РСПП. Различный подход к различным должникам. По категориям. Мы знаем, есть стратегические предприятия, градообразующие, есть предприятия менее, как сегодня принято говорить, социально-значимые. И вероятно подход должен быть дифференцированный. Вы знаете, что уже прошли изменения в законодательство в июле девятого года, были приняты изменения в законодательство, но по нашему мнению там есть некие такие вопросы, которые требуют еще разочек внимательного осмысления, нас беспокоит один момент. Находясь в процедуре наблюдения, предприятие может брать займы, причем как там звучит – в упрощенном порядке. При этом как я уже сказал – взыскание задолженности приостанавливается. То есть появляется еще один дополнительный такой кредитор очень серьезный. При том кредитор в виде бюджета так сказать в этой очереди тоже стоит. Но он несколько поражен в правах. Этот вопрос нас беспокоит. Мы свою позицию высказывали авторам законопроекта. И конечно же наша позиция в этом вопросе определяется исключительно тем, чтобы сома процедура финансового оздоровления не приходила, не приводила, не стала способом ухода от уплаты налоговых платежей. Но в завершении хочу сказать – главный все-таки смысл процедур банкротства и конечно же финансового оздоровления федеральная налоговая служба здесь видит все-таки в восстановлении платежеспособности организаций, восстановлении его как деятельного, эффективного, эффективной компании или там, которая платит налоги, поэтому здесь мы приоритет в этих процедурах, мы приоритеты отдаем именно этому моменту. А не фискальному. Спасибо за внимание.

Шаронов: Михаил Павлович, а вот если можно поскольку у нас не много времени, я все-таки попытаюсь задать один вопрос, который ну по крайней мере меня очень сильно волнует. Вот сейчас на Западе говорят, что позиция, которую вот выражается пословицей – too big to fail – то есть слишком большой для того, чтобы получить неприятности и исчезнуть, они привела к определенному моральному риску, когда менеджеры очень крупных, гигантских, системообразующих компаний, то, что мы любим в России называть стратегические, ведут себя таким образом, что понимаю, что они, они могут себе позволить то, чего не могут себе позволить обычные предприниматели, обычные менеджеры. Вот как государство смотрит на эту ситуацию с точки зрения поощрения такого поведения в том числе своей политикой избирательной поддержки предприятий, которая на самом деле в большей степени ну мягко скажем рисковали или вели себя неосмотрительно на рынке.

Мокрецов: Но ведь когда мы находимся в процедуре того же финансового оздоровления, мы, мы же должны увидеть план этого финансового оздоровления. И есть этот план не приводит по нашему мнению к оздоровлению, соответственно невозможно поддерживать такую, такую крупную компанию в этом процессе.

Шаронов: Вне зависимости от размера, Вы хотите сказать?

Мокрецов: Независимо от размеров, и там постановки вопроса социальной ответственности этой компании. И так далее. Главное здесь – это содержательная часть плана финансового оздоровления. Спасибо.

Шаронов: Спасибо. То есть если есть шансы, то их надо реализовывать, если нет, то все ссылки на важность, близость и крупность не имеют значения. Спасибо. Я, я хочу предоставить слово Осколку Ивану Валерьевичу, руководителю департамента корпоративного управления. Спасибо, Аркадий Владимирович. Министерства экономического развития, как раз Иван Валерьевич мы уже говорили, что министерством подготовлен законопроект, собственно вокруг которого и началась полемика на нашем заседании. Уже прозвучали основные положения. Если можно коротко вот основные идеи и ожидания от этого законопроекта с вашей стороны.

Осколок: Да, спасибо большое, Андрей Владимирович. Добрый день, уважаемые участники форума. Благодарю за приглашение и возможность выступить с позицией. И понимая, что уже наверняка обсуждение.

Шаронов: Чуть ближе к микрофону, Иван Валерьевич, поднимите руку.

Осколок: Понимая, что уже обсуждение наверняка перешло на детали, да, хотел бы сказать несколькими общими мазками те вводные на фоне которых мы работали, работали с экспертами, с бизнес сообществом. Проводили же большую встречу с участниками Российского Союза Промышленников и Предпринимателей. Был ряд совещаний с очень широким представительством, в котором мы посчитали необходимым участие и репрезентативное такое представление мнение и должников и кредиторов, и работали достаточно плотно с государственными органами, в частности и уже законопроект ушел на первичное согласование в министерства и ведомства. Так вот, общим фоном, на мой взгляд, и вводными для построения новых конструкций, которые будут заложены в законе, да? Мы считаем следующее. Во-первых, это безусловный паритет и не нарушение баланса должников и кредиторов, да? Вот все, что предлагается, оно должно быть выверено, и оно должно быть принято бизнес сообществом именно с точки зрения сохранения баланса, никакие перекосы, никакие разбалансировки, недопустимы. Хозяйственный оборот, складывающийся хозяйственный оборот, он не должен быть ни в коем случае нарушен. Не должно быть перевеса, да?

Шаронов: Иван Валерьевич, я прошу прощения, все выступающие до Вас уже поклялись в том, что главное для них это баланс. То есть все-таки вот дьявол в деталях. Что этот законопроект добавляет к существующему правовому полю. Кому, если можно так сказать, он дает дополнительные преимущества, или удивительным образом удается создать такую win-win situation для всех участников процесса?

Осколок: Нет, такого не бывает, Андрей Владимирович. Не бывает.

Шаронов: Вот это уже интересней. Давайте тогда вот в чем.

Осколок: Не бывает такого, что никто ничего не почувствовал, да? И не в этом цель. Цель в том, чтобы конструкция банкротства, конструкция финансового оздоровления оказалась рабочей, цель в том, чтобы этой конструкцией участники бизнеса начали пользоваться, да? Начали пользоваться должники, начали пользоваться кредиторы. Дело в том, что на сегодняшний день статистика уже наверняка это обсуждалось, здесь, статистика она не утешительная. Из десятков тысяч дел о банкротстве до финансового оздоровления доходит десятки просто, да? То есть мы понимаем, что это доли процента, да? То есть это десятые доли процента. И это говорит о чем? О том, что на сегодняшний день закон и правоприменение построены таким образом, что не в интересах должника, ни, очевидно, в интересах кредитора не входит пользоваться тем инструментарием, который предложен законом. Тем инструментарием, который у нас на сегодняшний день сложился. Поэтому безусловно первое, о чем мы говорим, это мы говорим о расширении инструментария, да? Мы говорим о том, что нужны дополнительные инструменты. То, что было вброшено во-первых, да? То что уже достаточно давно уже полгода обсуждается активно, это конечно новая так называемая новая процедура финансового оздоровления, которое вводиться по заявлению должника, да? И надо сказать, что мы ставим акцент на этом в том числе может быть провокационный несколько, да? Для того, чтобы вытянуть стороны на дискуссию, да? Чтобы придти к тому самому балансу, да? Баланс – это тоже. Вы знаете, если введение инструментария, и так скажем, нового инструментария и работоспособность процедуры – это цель. То баланс это ограничение некое, да? И безусловно за рамки этого ограничения выйти нельзя. Не хочу клясться, как Вы говорите, здесь, но вводя новую процедуру, да? Мы понимаем, что это даст нечто новое для должника, да? То есть у должника будет возможность вводить процедуру, предлагать введение процедуры, так скажем, по своему заявлению, и потом дальше при одобрении кредиторами и в некоторых случаях при одобрении судом эта процедура пойдет на срок до 3 дет, с возможностью продлений, кстати говоря, по поводу сроков, были очень серьезные споры, нам говорили как коллеги ссылались на французское например право и на возможность там очень длительных сроков, там десять, может быть даже 15 лет. Нам говорили, что может быть нужны наоборот очень короткие сроки, но короткие сроки, они не работоспособны, да? Мы понимаем, что каждый раз оздоровление – это достаточно длительный процесс. Поэтому пришли, пришли вот к такому пониманию, и вот один из инструментов, это важнейший безусловно инструмент, но дальше вот на фоне обсуждения этого инструмента, да? Понятно, что нужны компенсирующие механизмы. Да? И кстати говоря здесь надо, надо сразу сказать вот про фон, на котором законопроект привносился, да? И этот фон он таков, что в общем-то последний год мы законодательство уже достаточно серьезно правим, да? То есть с законодатель за последний год в том числе и в части банкротства, я не думаю, что надо здесь детально рассказывать про все изменения произошедшие, но например в части ответственности за например не очень правильные сделки, не очень хорошие, не очень добросовестное поведение в преддверье банкротства, принят очень серьезный закон, да? И мы очень надеемся на то, что это как раз работоспособный механизм ответственности, да? И мы знаем, что с законом так называемом об оспаривании сделок о банкротстве, да? Он обсуждается и обсуждается очень позитивно, в том числе сообществом кредиторов. Очень серьезно поработали с залогами, да? Вот вы знаете, что год назад и сейчас ситуации абсолютно различные с точки зрения вот того стыка между залоговым правом и банкротством. И между ситуацией, в которой оказывается тогда год назад и сейчас залоговый кредитор, попадая в банкротство. Уже в декабре прошлого года был принят соответствующий закон. И есть еще ряд поправок, которые тоже на сегодняшний день Аплодисменты) Есть уполномоченные органы, участвующие в деле о банкротстве. У них фискальные инте