Реферат: Цви Ганин Отношение США к созданию Государства Израиль, 1945-1948

180338.doc American jew 42138 3/22/2012

Цви Ганин


Отношение США к созданию Государства Израиль, 1945-1948
Введение

Создание Государства Израиль было наиболее важным событием в истории внешней политики США в период первой администрации президента Трумэна. В то время Ближний Восток и Палестина все еще не занимали важного места ни в американском общественном сознании, ни с точки зрения внешнеполитических кругов в Вашингтоне. После кэмп-дэвидской конференции, в ходе которой был заключен мирный договор между Израилем и Египтом, а президент Картер отложил на две недели все свои другие дела, трудно представить, что таково было положение дел в 1945 году. Со временем, ближневосточные аспекты «холодной войны» и рост значения Саудовской нефти для американской экономики превратили арабо-израильский конфликт в одну из наиболее острых проблем для Белого Дома и других ведомств администрации США. Настоящая статья посвящена начальному периоду политики президента Трумэна и его администрации в области палестинской проблемы и, в особенности, самой главной ее теме, а именно отношению США к созданию еврейского государства в Палестине вопреки жесткому и решительному сопротивлению арабских стран.

Для того чтобы читатели получили представление о ситуации, на фоне которой Трумэн занял пост президента США, мы включили в статью краткий обзор предыстории американской политики в отношении Ближнего Востока и палестинской проблемы (раздел 1). Все же, исходной точкой нашей дискуссии является внезапный приход Гарри С. Трумэна на пост президента США, который в значительной мере совпал с окончанием военных действий в Европе. Сочетание двух этих событий и предание гласности ужасов Катастрофы способствовали тому, что палестинская проблема вновь оказалась на повестке дня после длительного ее «замораживания» в годы Второй мировой войны. Настоящая статья постарается осветить эту проблему и стремление сионистов к созданию еврейского государства с точки зрения президента, Белого Дома, подразделений администрации и других организаций, влиявших на формирование американской внешней политики. Основное внимание в ходе этого дискурса будет уделено трем главным факторам: позиции президента и Белого Дома, позиции Государственного департамента и взглядам американского еврейства. Взаимоотношения между тремя этими группами, а также открытая и скрытая борьба между ними оказали огромное влияние на принятие администрацией важнейших оперативных решений в 1947-1948 годах (резолюция ООН от 29 ноября 1947 года и признание Государства Израиль 14 мая 1948 года).

Несмотря на второстепенную роль, которую палестинский вопрос играл во внешней политике США, всем было ясно, что он представляет собой сложную и запутанную проблему. Необходимо учесть, что христианской Америке всегда было трудно понять сионизм и устремления евреев. Нельзя также игнорировать тесную связь между внутренней и внешней политикой в США и разнообразием происхождения, подходов и личных качеств людей, игравших ведущую роль в драме 1945-1948 годов. Поэтому мы решили сосредоточить наше внимание на ряде главных вопросов:

А. С чем были связаны трудности, который президент Трумэн и другие американские государственные деятели испытывали в отношении сионизма и идеи создания еврейского государства?

Б. В чем заключалась роль Белого Дома и лично президента Трумэна в политической борьбе, которая велась в Вашингтоне в то время, и каков исторический вклад Трумэна в возрождение Израиля?

В. Каким образом была обеспечена поддержка сионистской политики Белым Домом и президентом, несмотря на категорические возражения всего вашингтонского военно-политического истэблишмента? Какую роль сыграло американское еврейство в обеспечении этой поддержки?

Ответ на эти вопросы поможет нам разъяснить два основных тезиса нашей статьи:

1. Особое место, которое палестинская проблема занимала во внешней политике США в описываемое время, в значительной степени было связано с мощью и влиянием американских сионистов. Несмотря на многочисленные трудности и препятствия, им удалось добиться того, что в решающие моменты президент Трумэн рассматривал эту проблему не в свете национальных интересов США, как того требовали Государственный департамент и Пентагон, а в свете соображений внутриполитического (потребность в еврейских голосах на выборах и в еврейской финансовой поддержке) и гуманистического (Катастрофа и проблема перемещенных лиц) характера. (Взгляды Трумэна на национальные интересы были иными.)

2. Способность американских сионистов мобилизовать на свою сторону Конгресс, общественное мнение, а в решающие моменты даже Белый Дом, помогла им сконцентрировать у себя политическую мощь, которой так не хватало сионистскому движению в его борьбе против Британии и арабов. Массивная поддержка американского еврейства и его влияние позволили еврейскому ишуву Палестины, насчитывавшему в тот период 650000 человек, успешно противостоять Британской империи и арабским армиям. В отсутствие этой поддержки, судьба ишува, возможно, напоминала бы судьбу других стремившихся к независимости национальных меньшинств на Ближнем Востоке.

Раздел 1

Предыстория участия США в разрешении палестинской проблемы

Вплоть до Второй мировой войны Ближний Восток был далек от Америки не только в географическом, но и в психологическом смысле, и не занимал какого-либо места в сознании среднего американца1. Немногие граждане США, побывавшие на Ближнем Востоке, видели в нем окутанное тайной место с величественной историей, колыбель человеческой цивилизации и Библии, земля которой впитала в себя кровь Иисуса Христа. Таинственное очарование святых мест привлекало американских путешественников и туристов, посещавших Ближний Восток, причем многие из них оставили описания своего пребывания в стране. Торговцы и предприниматели из США также приезжали в Палестину, однако их деятельность носила там довольно скромный характер.

Наиболее значительной и интересной группой американцев на Ближнем Востоке были протестантские миссионеры из числа членов евангелических сект. Они начали свою деятельность в регионе в 1819 году с целью обратить в христианство местных мусульман. Эта цель не была достигнута, однако созданные ими американские колледжи сыграли важную роль в создании и развитии местной культурной и политической элиты. Разумеется, вся эта деятельность имела довольно скромное значение с общенациональной точки зрения. Ситуация изменилась с увеличением потребления нефти в США и с ростом опасений по поводу уменьшения нефтяных резервов на территории страны. Поэтому после Первой мировой войны американские нефтяные компании начали поиск концессий на Ближнем Востоке, и в первую очередь, в Саудовской Аравии, где в 1938 году были открыты коммерческие запасы нефти. Вскоре они осознали, что мировой центр добычи нефти в ближайшее время переместится из района Карибского моря в Персидский залив и что в песках Саудовской Аравии кроятся колоссальные нефтяные залежи2. Поэтому с начала сороковых годов администрация Рузвельта начала рассматривать Саудовскую нефть в качестве объекта жизненно важных американских интересов. Это, в свою очередь, быстро привело к росту влияния короля Ибн Сауда в Вашингтоне3.

Стратегическое значение ближневосточного региона возросло сразу же после начала Второй мировой войны. Если бы государства «оси» овладели Египтом, Суэцким каналом и Персидским заливом, то Британия оказалась бы в исключительно тяжелом положении, будучи, по сути, отрезанной от Дальнего Востока и Индии. В этом случае под угрозой также оказались бы коммуникации, по которым через Иран шли американские военные поставки Советскому Союзу4. И действительно, американская военная помощь 8-й британской армии, которая сражалась с Африканским корпусом Роммеля, внесла значительный вклад в победу британского генерала Монтгомери при Эль-Аламейне в октябре 1942 года. Вместе с тем, отсюда ни в коей мере не следует, что совместная англо-американская победа над армиями «оси» на Ближнем Востоке также означала наличие у союзников общей политической концепции в отношении этого региона. В Государственном департаменте в Вашингтоне уживались в тот период противоречивые подходы к проблеме. С одной стороны, признавалась необходимость оказания американской поддержки британской военно-политической гегемонии, которая была способна обеспечить стабильность на Ближнем Востоке на протяжении войны. Этой точки зрения придерживались государственный секретарь Корделл Халл и верхушка его ведомства. С другой стороны, многие в государственном департаменте испытывали традиционную американскую подозрительность и неприязнь по отношению к британскому (и французскому) империализму. Поэтому часть его сотрудников, в особенности арабисты, склонялись к тому, чтобы воспользоваться мировой войной для ослабления британской и французской гегемонии на Ближнем Востоке. При этом они предлагали оказать поддержку арабским суннитским националистам, одновременно увеличив роль США в экономике региона, в первую очередь, в использовании нефтяных запасов. Более того, арабисты полагали, что продолжение англо-французского империалистического присутствия на Ближнем Востоке приведет к усилению радикального арабского национализма и вызовет нестабильность, которая станет плодородной средой для проникновения в регион советского влияния5. В конечном итоге верх взял умеренный подход Корделла Халла и его ведущих коллег, которые сумели убедить в его разумности президента Рузвельта. Согласно позиции Халла, участие США в ближневосточных делах должно быть сведено к минимуму и ориентироваться на поддержку британской гегемонии в регионе. Следует также стремиться умерить еврейские и арабские политические требования путем дачи секретных гарантий арабам и выступлений с публичными просионистскими декларациями в адрес евреев. Что же касается политического будущего региона, то государственный секретарь и его помощники планировали замену империалистической мандатной системы более справедливой системой опеки (trusteeship) от имени новой международной организации, которая должна была возникнуть в ближайшее время (ООН). Этот умеренный подход превалировал в политических кругах США вплоть до внезапной смерти президента Рузвельта 12 апреля 1945 года.

В отличие от ближневосточного региона в целом, маленькая и далекая Палестина занимала важное место в коллективном сознании христианской Америки. Понятия «Святая Земля» (The Holy Land), «Сион» (Zion), названия мест, гор и рек и имена людей, упоминаемые в Библии, представляли собой органическую часть религиозно-культурного наследия пуритан (первых поселенцев в Новой Англии) и других американских протестантских сект. Исторические Палестина и Сион издавна будоражили фантазию и любопытство американцев. С улучшением транспортных средств в 19 веке увеличилось число путешественников и паломников, которые не боялись трудностей дороги в Палестину. Наиболее известными из них были писатели Марк Твен (посетил Палестину в 1867 году) и Герман Мелвилл (в 1857 году). Книга «Бен Хур» Лу Уоллеса, которая вышла в свет в 1880 году, завоевала огромную популярность у американских читателей и была несколько раз экранизирована. Интерес, который питали американцы к Палестине, также проявился в целом ряде научно-исследовательских экспедиций. Самыми крупными из них были состоявшиеся в 1838-1852 годах экспедиции Эдуарда Робинсона, в ходе которых были заложены основы изучения исторической географии Палестины. Также следует отметить полное приключений путешествие офицера флота Уильяма Линца по реке Иордан от озера Кинерет до Мертвого моря в 1842 году (его наблюдения внесли большой вклад в исследование долины Иордана и района Мертвого моря).

Тем не менее, вплоть до Второй мировой войны, за исключением религиозных, археологических и эмоциональных связей со Святой Землей и колыбелью христианства, правительство США не имело каких-либо серьезных политических, экономических или военных интересов в Палестине. В целом, различные вашингтонские администрации старались свести к минимуму американское участие в запутанных делах Ближнего Востока и Палестины. Такова была их позиция, как в османскую эпоху, так и в период британского правления. Вместе с тем, иногда наблюдались отклонения от этой изоляционистской политики. В их числе следует отметить случаи нанесения ущерба американским гражданам в регионе, поддержку декларации Бальфура, Парижскую мирную конференцию и подписание в 1924 году англо-американского соглашения, предусматривавшего предотвращение юридической и экономической дискриминации американских граждан в подмандатной Палестине.

Усиление влияния американского еврейства в первой половине двадцатого века способствовало превращению США в главный центр деятельности сионистского движения и в источник его финансовой и политической поддержки в моменты кризиса. Сионисты также знали о существовании просионистских настроений в среде американских христиан. Они возникли еще в начале девятнадцатого века и достигли своего пика в 1891 году, когда Уильям Блэкстон направил президенту Бенджамину Харрису петицию в связи с еврейскими погромами в России. В ней, в частности, говорилось: «…Почему им [евреям] не вернут Палестину? По расселению народов Богом это их место, их исключительная вотчина, из которой они был изгнаны силой. Когда они обрабатывали ее землю, то эта страна была удивительно плодородной и кормила миллион израильтян… Они были земледельцами и производителями, и даже считались важной торговой нацией – центром цивилизации и религии. Так почему же державы, которые по решению Берлинского конгресса 1878 года отдали Болгарию болгарам и Сербию сербам, не вернут Палестину евреям? Мы считаем, что настало время, когда всем нациям, и в первую очередь христианским нациям Европы, следует показать свое доброе отношение к Израилю. Миллион изгнанников, переживших ужасные страдания, взывают самым горьким образом к нашему сочувствию, к справедливости, к человечности. Давайте же вернем им их страну, которую наши предки-римляне отняли у них самым жестоким образом»6. Под этой петицией поставили свои подписи 413 видных американских общественных деятеля, в их числе главный судья Верховного суда США, сенаторы, члены Палаты представителей, судьи, губернаторы штатов и мэры городов, а также крупнейшие предприниматели Дж. П. Морган, Джон Д. Рокфеллер, Сайрус У. Филд и другие. Подавляющее большинство подписавших были христианами.

В основе протестантского протосионизма (он был популярен как в США, так и в Англии) лежала христианская миллиенаристская концепция, согласно которой возвращение евреев на их родину должно предшествовать второму пришествию Христа. Это движение обладало большим политическим значением, так как оно подготовило почву для сочувствия и активной работы в пользу сионистской идеи во влиятельных христианских организаций США. Симпатия к сионизму выражалась в поддержке, которую оказали президент Вильсон и другие видные американские общественные деятели декларации Бальфура, а также в создании в начале тридцатых годов просионистского христианского Американского комитета в пользу Палестины (эта организация получила дальнейшее развитие в сороковые годы).

Американский христианский сионизм, корни которого лежали в глубокой приверженности его сторонников Библии и Святой Земле, также отражал чувство вины за преследования евреев в Европе. Христиане-сионисты оказывали поддержку сионистскому движению не только из религиозных побуждений, но и потому, что видели в нем практическое решение еврейской проблемы. Эта концепция нашла новых сторонников с началом гитлеровских преследований евреев, и после обнародования известий о Катастрофе и ее размерах. Разумеется, отсюда не следует делать вывод о том, будто все протестантские секты в Америке поддерживали сионизм. Евангелистские протестантские группы, которые вели активную миссионерскую деятельность среди мусульман на Ближнем Востоке и старались возродить местные христианские конфессии (армянскую, греческую, несторианскую, коптскую), занимали последовательную антисионистскую позицию. Наиболее четким и подробным образом она была сформулирована в отчете комиссии Кинга-Крейна в 1919 году, которая была назначена президентом Вильсоном для изучения политических чаяний народов Ближнего Востока. Авторы отчета категорически отвергали сионистскую идею о превращении Палестины в еврейское государство. По их мнению, подобное стремление являлось необоснованным, так как противоречило желаниям арабского большинства в стране и принципу права наций на самоопределение, сформулированному Вильсоном. Авторы отчета также отрицали само «право» евреев на Палестину, основанное на том, что евреи жили там две тысячи лет назад. В отчете говорилось: «Палестина является Священной Землей для христиан, мусульман и евреев. Миллионы христиан и мусульман по всему миру не меньше, чем евреи, тревожатся из-за положения в Палестине, в особенности, в том, что связано с религиозными правами и чувствами… Даже самые лучшие намерения будут поставлены под сомнение в глазах христиан и мусульман, если евреи окажутся смотрителями их святых мест или попечителями всей страны в целом. Причина этого заключается в том, что самые святые места христиан – места, связанные с Иисусом Христом, – которые также святы и для мусульман, не только не святы в глазах евреев, но и противны им. Поэтому христиане и мусульмане не могут быть удовлетворены еврейской властью над этими [святыми] местами…». Комиссия Кинга-Крейна постановила, что поскольку мусульмане поклоняются священным местам всех трех религий, то в качестве хранителей святынь им следует отдать предпочтение перед евреями. В заключительной части отчета члены комиссии предупреждали, что «экстремистские» требования сионистов (о создании еврейского государства), вне всякого сомнения, приведут к усилению антисемитизма, как в самой Палестине, так и в тех странах, где Палестина считается «святой землей»7.

Упорное сопротивление сионизму со стороны миссионерских групп оказывало влияние на американских дипломатов, работавших на Ближнем Востоке, и на арабистов из Государственного департамента, военных кругов и разведывательных служб. Некоторые из них происходили из семей тех самых миссионеров, выросли в арабских странах и были тесно связаны с Американским университетом в Бейруте8. Сектор Ближнего Востока в Государственном департаменте в Вашингтоне также последовательно придерживался антисионистской позиции. Сионизм представлялся его сотрудникам иллюзией и, главным образом, постоянной помехой, которая таит в себе угрозу возникновения трудностей в отношениях с Османской империей, арабским миром и Британией. Уоллес С. Моррей, глава этого сектора в 1929-1945 годах, считал сионистов «незваными гостями» на Ближнем Востоке, элементом, который вызывает брожение и конфликты и тем самым подвергает опасности мир и спокойствие в регионе. Моррей и его помощники были убеждены в том, что большинство американских евреев не симпатизируют сионистам. Он также поддерживал тесные связи с антисионистскими еврейскими деятелями и организациями в надежде ослабить влияние сионистского движения в США9.

С практической точки зрения, вплоть до 1943 года Государственный департамент придерживался политики невмешательства в палестинские и сионистские дела. В ответ на требования членов Конгресса и американских евреев о поддержке сионистов, Корделл Халл и его помощники утверждали, что за происходящее в Палестине отвечает Британия и что администрация США не может вмешиваться в британскую политику10. Однако по мере поступления сведений о Катастрофе и с переносом центра сионистской деятельности и пропаганды в США (в особенности, после принятия Билтморской программы в мае 1942 года), позиция невмешательства и «прятанье за спиной Британии» постепенно становились все менее целесообразным. Этому способствовало усиление активной сионистской деятельности под руководством Аббы-Хилеля Сильвера и эффективности антибританской пропаганды делегации ЭЦЕЛ в США во главе с Питером Бергсоном (Хилелем Куком).

Шумная пропагандистская работы группы Бергсона (она шла вразрез с официальной линией сионистского движения) и растущие симпатии к требованиям сионистов об отмене «Белой книги» и создании еврейского государства вызвали жесткую реакцию со стороны арабов. Антисионистскую кампанию возглавил король Саудовской Аравии Ибн Сауд, пользовавшийся большим влиянием в Вашингтоне. В беседе с президентом Рузвельтом он подчеркнул свою серьезную обеспокоенность сионистскими устремлениями и активной сионистской пропагандой в Соединенных Штатах, которая омрачает отношения между двумя странами и ставит их под угрозу. Рузвельт и Государственный департамент, которые в разгар мировой войны оказались объектом давления противных сторон, евреев и арабов, постарались разрешить проблему, направив в мае 1943 года секретное президентское послание королю Ибн Сауду. Первое предложение этого послания содержало интересное новшество: «…Я заверяю Ваше Величество, что правительство Соединенных Штатов полагает, что не будет принято каких-либо решений, способных изменить положение в Палестине, без всесторонних консультаций с арабами и евреями»11. Выражение «всесторонние консультации» было гениальным по своей простоте и эффективности. Впоследствии его не раз использовали в текстах других секретных обязательств, которые Рузвельт давал арабским лидерам. Благодаря ему, Рузвельт сумел избежать активного участия в палестинских делах и, вместе с тем, откликнулся на претензии и жалобы арабов. Что же касается давления со стороны евреев, то Рузвельт умело отражал его при помощи ни к чему не обязывающих просионистских деклараций. Они усиливали восхищение, которое питали к нему американские евреи, и укрепляли веру большинства сионистских лидеров (за исключением Аббы-Хилеля Сильвера и Эммануэля Ньюмэна) в то, что президент является подлинным другом сионизма.

Сегодня нам известно, что отношение Рузвельта к сионизму было двойственным и противоречивым. Под влиянием Луиса Брандайса, Феликса Франкфуртера и Стефена Вайза он, по-видимому, ощущал определенную симпатию к мужеству, новаторству и демократическому духу сионистских начинаний. Представляется, что он действительно считал себя сторонником сионизма (как он объявил во время Ялтинской конференции в феврале 1945 года в беседе со Сталиным). Вместе с тем, в частных беседах с сионистскими лидерами и их сторонниками он не скрывал своих сомнений в отношении практичности требования о создании еврейского государства с учетом арабского сопротивления и враждебности. Так, например, за три месяца до своей кончины, в письме к ведущему стороннику сионистов в Конгрессе Эммануэлю Селеру, Рузвельт писал: «Дайте мне возможность побеседовать со Сталиным и Черчиллем [о палестинской проблеме]. Предлагают различные программы, среди них совершенно безумные, но не только. Возможно, будет найдено решение. Я, естественно, не хочу увидеть войну между миллионом или двумя миллионами людей [евреев] в Палестине и мусульманским миром в этом регионе, который насчитывает семьдесят миллионов человек»12. Опасения президента Рузвельта в связи с «джихадом», который может привести к уничтожению маленького еврейского ишува в Палестине, заставили его искать решение религиозного, а не национального свойства. Свою идею он высказал в общих чертах в конфиденциальной беседе с полковником Хоскинсом в сентябре 1943 года. Она заключалась в превращении Палестины в «подлинную Священную Землю трех религий под опекой еврея, христианина и мусульманина»13. Рузвельт полагал, что таким образом удастся преодолеть проблему противоположных национальных требований евреев и арабов, которая непременно приведет к кровопролитию, а также удовлетворить христианские религиозные интересы. Это предложение поддержали заместитель государственного секретаря Стеттиниус и некоторые из сотрудников ближневосточного сектора Государственного департамента14. Однако, подобно многим другим идеям, разработанным в отделе планирования Государственного департамента, и это предложение не вышло из сферы интеллектуальных упражнений. Этап «двойной политики», которая была столь удачной с американской точки зрения и предназначалась для предотвращения возникновения ненужных трудностей для США на Ближнем Востоке, закончился с внезапной смертью Рузвельта 12 апреля 1945 года. Неопытный преемник президента, вице-президент Гарри С. Трумэн, был вынужден теперь вплотную заняться палестинской проблемой, острота которой значительно увеличилась с окончанием Второй мировой войны.


^ 2. Приход Трумэна на пост президента и «круги влияния» на выработку внешней политики США

В письме к Бернарду Джозефу (Дову Йосефу) от 14 апреля 1945 года Давид Бен-Гурион писал: «Уже три дня как я не могу прийти в себе после смерти Рузвельта. Я знаю, что это большая потеря для Америки и для всего мира, но я опасаюсь того, что более всего эта трагедия отразится на нас. Я не думаю, что преемник Рузвельта значительно изменит основные направления его внешней и внутренней политики, однако, вне всякого сомнения, произойдут серьезные перемены в кругу личных советников президента. Даже в том случае, если какое-то время он продолжит работать с помощниками и советниками своего предшественника, я все же сомневаюсь в том, что, будучи уроженцем Среднего Запада (Миссури), новый президент поддерживает какие-либо контакты с евреями. Мне также трудно представить себе, что наши друзья в Вашингтоне сохранят свои прежние связи и с новым президентом. Поэтому мне кажется, что американское общественное мнение становится теперь более важным фактором»15. Бен-Гурион, будучи хорошо осведомленным в том, как строились взаимоотношения между сионистским движением и Белым Домом во времена Рузвельта, опасался, что с вступлением Трумэна на пост президента будут утрачены личные связи и влияние, которыми обладали в Вашингтоне верховный судья Феликс Франкфуртер, советник президента Сэм Розенман и министр финансов Генри Моргентау.

Лидеры американских сионистов, считавшие Рузвельта своим верным другом, немедленно попросили о встрече с новым президентом, чтобы сообщить ему последнюю информацию о ситуации в Палестине и ознакомиться с его позицией в этом вопросе. 20 апреля делегация Сионистского чрезвычайного комитета во главе с раввином Стефеном Вайзом встретилась с Трумэном. В ходе беседы Трумэн выразил сочувствие сионистской идее и напомнил своим собеседникам (после того, как они сами заговорили об этом), что в 1944 году он участвовал в формулировке параграфа программы Демократической партии, касавшегося палестинского вопроса, а в 1942 году подписал просионистскую декларацию. Члены делегации также затронули положение лиц, переживших Катастрофу, в Европе. Трумэн заверил их в том, что он знаком с политикой Рузвельта в палестинском вопросе, и обещал им продолжить ее. В ходе встречи на столе у президента лежал текст двух заявлений Рузвельта по данной проблеме16.

По другую сторону баррикад в Вашингтоне Государственный департамент также не бездействовал. Ближневосточный сектор, который регулярно получал информацию о планах и действиях сионистского руководства в Америке, позаботился о том, чтобы государственный секретарь Эдуард Стеттиниус без промедления сообщил президенту о намерении сионистов добиться от него заявления в поддержку свободы иммиграции и создания еврейского государства. Более того, государственный секретарь объяснил президенту-«новичку» (подобно тому, как учитель объясняет трудную задачу непонятливому ученику), что из-за сложности проблемы желательно, чтобы прежде чем опубликовать какую-либо декларацию по данной теме, президент ознакомился с соответствующими материалами Государственного департамента. Стеттиниус также подчеркнул, что напряженная ситуация на Ближнем Востоке в значительной мере связана с палестинской проблемой и что у Соединенных Штатов есть в этом регионе жизненно важные интересы. Поэтому, к палестинской проблеме необходимо подходить с очень большой долей осторожности и «с учетом долгосрочных интересов» США17.

1 мая 1945 года исполняющий обязанности государственного секретаря предостерег Трумэна от занятия просионистских позиций, а также постарался разъяснить президенту смысл политики «всесторонних консультаций» его предшественника. Он довел до сведения президента обязательство, данное Рузвельтом Ибн Сауду во время их знаменитой встречи на берегу Суэцкого канала, согласно которому он «не предпримет никакого враждебного арабам шага» в связи с палестинской проблемой и «не будет поддерживать евреев против арабов». Более того, государственный секретарь также сообщил Трумэну о том, что в беседе в сотрудником Государственного департамента незадолго до своей кончины Рузвельт сказал, что, по его мнению, «еврейское государство в Палестине (которое является конечной целью сионистов) сможет возникнуть и существовать лишь при помощи военной силы»18. Так начался первый этап борьбы за поддержку президента между сионистами и их противниками из Государственного департамента.

После своих первых встреч с президентом Трумэном оба враждебных лагеря были настроены оптимистически. Сионисты, которые, разумеется, ничего не знали о секретных обещаниях Рузвельта Ибн Сауду и не осознавали, что последний категорически возражает против создания еврейского государства, были рады обещанию Трумэна продолжить политику своего предшественника. Сотрудники Государственного департамента, которые знали то, что не было известно сионистам, полагали, что первый этап (включая встречу президента со Стефеном Вайзом) завершился в их пользу. Начальник ближневосточного сектора Гордон П. Мерриам в частном письме разъяснял: «Мы не очень озабочены результатами первого раунда, потому что мы знаем, что у президента Рузвельта было два вида политики в палестинском вопросе. Для того чтобы президент [Трумэн] познакомился с «арабской» политикой Рузвельта по данной проблеме, мы послали ему копию протокола беседы [между Рузвельтом и Ибн Саудом] на Горьком озере, а также воспользовались еще одной возможностью, чтобы проинформировать президента в данной области […]. У меня сложилось впечатление, что поскольку Трумэн является честным человеком и осознает теперь все трудности и опасности, то в будущем мы услышим гораздо меньше заявлений о палестинском вопросе, за исключением тех случаев, когда нужно будет сказать нечто очень важное и ценное»19. Сотрудники Государственного департамента осознавали, что после окончания войны в Европе сионисты предпримут все усилия для того, чтобы добиться свободы массовой иммиграции в Палестину и англо-американского решения о создании еврейского государства. В Государственном департаменте старались предотвратить подобное развитие событий, хорошо понимая, что в конечном итоге решение об американской политике в отношении Палестины будет принято в Белом Доме президентом, который является новичком во внешней политике, бывшим фермером и владельцем магазина мужской одежды из Канзас-Сити. Высокомерное отношение к президенту со стороны некоторых чиновников Государственного департамента приведет со временем к тому, что Трумэн, весьма болезненно реагировавший на подобное поведение, почувствует неприязнь и злобу по отношению к своим критикам в рядах дипломатического ведомства. Впоследствии этот аспект сыграет немаловажную роль в борьбе между сионистами и Государственным департаментом в ее решающие моменты в 1947 и 1948 годах.

Трумэн рассматривал капитуляцию Германии перед союзными армиями 8 мая 1945 года как завершение первой стадии Второй мировой войны. Теперь Соединенным Штатам предстояло сконцентрировать все свои военные усилия на кампании против Японии. Ожидалось, что она будет продолжительной, жестокой и кровопролитной. Одновременно, внутри американо-советской коалиции обозначились серьезные разногласия в отношении мирного урегулирования в Европе. Закулисное противостояние между Вашингтоном и Москвой по вопросу о реализации ялтинских соглашений (в первую очередь, по Польше и Германии) принимало все более серьезный характер.

Успешные испытания атомной бомбы поставили президента перед необходимостью принять одно из самых судьбоносных решений за весь период его администрации: решение о применении атомной бомбы в войне против Японии. Однако этим не закончились затруднения нового президента, которому ежедневно приходилось разрешать множество острых проблем в области внешней и внутренней политики. Учитывая все это, следует задаться вопросом о том, какое место палестинская ситуация занимала в иерархии приоритетов Трумэна. Не вызывает сомнения, что на первом этапе своего правления он не уделял ей особого внимания. Президент, озабоченный военной кампанией против Японии и ухудшением отношений с Советским Союзом, возражал против участия США в урегулировании палестинской проблемы. Он полагал, что этим должна заняться недавно созданная Организация Объединенных Наций20. Можно предположить, чтобы если бы это зависело от него, то он полностью воздержался бы от американского участия в этом процессе. Однако окончание войны в Европе создало новую ситуацию, не позволявшую Трумэну свободу действий, которой обладал его предшественник. Теперь Вашингтону не представлялось возможным уклониться от решения политического будущего Священной Земли.

На предыдущих страницах мы кратко остановились на первоначальной позиции Трумэна в отношении палестинского вопроса. Однако, как мы увидим далее, несмотря на второстепенное значение, которое он придавал ему в этот период, Трумэн все же не мог полностью игнорировать его. Более того, со временем вопрос о Палестине превратится в одну из самых жгучих проблем его первой администрации и будет беспрерывно занимать все правительственные ведомства, ответственные за внешнюю политику и безопасность, а также Конгресс. Чтобы понять перемены в отношении США к возобновлению еврейского суверенитета в Палестине, следует кратко остановиться на исключительно сложном и запутанном комплексе факторов, определявших американскую внешнюю политику в палестинском вопросе. Михаэль Изхар весьма удачно представил ее в качестве системы концентрических кругов21. В центре первого круга располагается Белый Дом, во втором круге располагаются различные ведомства администрации, в третьем – Конгресс, а в четвертом – политические партии, группы давления и средства массовой информации (в этом мы несколько отошли от модели Изхара). Осознание взаимоотношений между различными кругами, союзов и конфликтов между ними, давления и лоббирования позволяет понять смысл перемен в позиции Трумэна в палестинском вопросе в 1945-1948 годах.

Выше мы уже упомянули опасения, которые Бен-Гурион высказал в отношении нового президента Гарри Трумэна, уроженца Миссури на Среднем Западе, ничего не знавшего о евреях. Бен-Гурион, однако, не был знаком с Трумэном и с его прошлым в далеком Канзас-Сити. На самом деле, Трумэн поддерживал связи с евреями и не был полностью чужд палестинского вопроса. Гарри Трумэн вырос в баптистской семье, и Библия занимала важное место в его воспитании. Еще до Первой мировой войны он познакомился в Канзас-Сити с молодым евреем по имени Эдуард (Эди) Джейкобсон. Случайное знакомство превратилось в близкую дружбу, после того как они служили в одной артиллерийской части во время Первой мировой войны. В своем армейском подразделении они вместе управляли магазином для солдат, а после демобилизации открыли магазин мужской одежды в Канзас-Сити. Совместное дело процветало вплоть до экономического спада 1921-1922 годов, вызвавшего банкротство магазина. Здесь пути двух друзей разошлись: Трумэн занялся политикой, которая, в конце концов, привела его в Вашингтон и в Белый Дом, а Эди Джейкобсон, благодаря тяжелому труду, сумел восстановить пострадавший от депрес