Реферат: Данное пособие предназначено для специалистов в области тренинга, а также всех, кому интересна групповая психологическая работа с детьми и взрос­лыми. Ббк 88. 8

УДК 159.9 + 792

ББК 88.8 В229


В229 Вачков И.В.

Метафорический тренинг. — 2-е изд. — М.: «Ось-89», 2006. - 144 с. (Действенный тренинг)

18ВК 5-98534-338-3


В книге представлены психологические игры, тех­ники, упражнения, которые можно применять в тренингах с разными возрастными категориями участ­ников. Все эти техники объединяет опора на такое удивительное средство психологического воздейст­вия, как метафора. Многие из описываемых упраж­нений относятся к разряду сказкотерапевтических.

Данное пособие предназначено для специалистов в области тренинга, а также всех, кому интересна групповая психологическая работа с детьми и взрос­лыми.


ББК 88.8

18ВК5-98534-338-3

Вачков И.В., 2006 "Ось-89", оформление, 2006


СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1

О метафоре и метафорическом тренинге ........ 4

Глава 2

Сказочные и метафорические упражнения

для тренингов со взрослыми ....................... 19

Актеры и кинорежиссеры ............................. 19

Образ внутреннего мира ............................... 31

Учитель возвращается домой... ..................... 39

Двоечник тоже человек! ............................... 46

Заверши сказку ........................................... 55

Необычное в обычном ................................. 62

Глава 3

Тренинговые упражнения

для подростков: неочевидные метафоры ....... 69

Деревья-Характеры из волшебного леса ........ 69

Давайте сочиним сказку... ........................... 76

Герои и анти-герои ...................................... 88

Путешествие к волшебнику ......................... 99

Глава 4

Цикл метафорических игр "превращения".... 115

Заколдованные звери ................................. 116

Говорящие вещи ........................................ 122

Чары злобного Крокса ............................... 130

Теремок .................................................... 139

Библиография ............................................... 145


Глава 1.

О метафоре и метафорическом тренинге

Почему у этой книги такое странное название?

Во-первых, упражнения, которые описаны здесь, развивают у участников тренинга - среди прочего -способности к метафоризации, т.е. к метафорическо­му видению, метафорическому мышлению и созда­нию метафор.

А во-вторых, сами эти упражнения, игры, психо­логические техники являются по сути дела метафо­рами: ведь они говорят об одном предмете через признаки другого.

И в-третьих. В конце концов, неважно, как назы­вается книга о тренинге - почти любую из них мож­но назвать именно так: "Метафорический тренинг", поскольку всегда в процессе тренинга применяются игры, каждая из которых есть поведенческая мета­фора.

Все эти утверждения требуют своего объяснения и обоснования.

Но сначала все-таки разберемся, а что же такое вообще - метафора?

Метафора (с греч. - перенос) - троп или фигура речи, состоящая в употреблении слова, обозначающе­го некоторый класс объектов (предметов, лиц, явле­ний, действий или признаков), для обозначения дру­гого, сходного с данным класса объектов или еди­ничного объекта. Когда мы употребляем названия животных не по отношению к самим животным, а переносим их на объекты другого класса (например, на человека), то это можно считать метафорой. Ска­жем, фразы о каком-то человеке: Ну, это орел! или Настоящая акула бизнеса — конечно же, являются метафорическими. В расширительном смысле тер­мин "метафора" относят также к другим видам пе­реносного значения слова.

Какое же отношение имеет метафора к психологи­ческому тренингу?

В тренинге происходят события, переживая кото­рые, участники меняются. Для того, чтобы события были по-настоящему значимы, а изменения глубоки­ми, ведущий может организовать свою деятельность по-разному:

• помочь участникам еще раз испытать травмиру­ющие переживания и — через это — избавить от них, т. е. воспроизвести прошлые события;

• организовать важные события в данный момент -в процессе самого тренинга, т. е., дать возможность жить событиями настоящего;

• смоделировать ситуации, которые произойдут в будущем.

И почти всегда для реализации любой из этих стратегий потребуется игра — с введением каких-то особых условий, правил, норм игровой реальности. В этой игровой реальности происходит удивительная встреча текстов - жизненного текста конкретного участника и событийного текста игры. А "волшеб­ной призмой" для взаимоотражения этих текстов и становится метафора.

Можно, конечно, действовать иначе.

Скажем, психолог - ведущий тренинга может по­пытаться "исправить ошибки" в "жизненном текс те" участника1: дескать, это ты понимаешь непра­вильно - надо так-то и этак, взгляды свои измени таким вот образом, да и поступки твои, прямо ска­зать, идиотские. В общем, возлюби ближних и веди себя хорошо.

Однако редко подобная стратегия дает хоть какие-то полезные плоды. Почему-то сопротивляется чело­век, когда кто-то стремится проводить "работу над ошибками" вместо него. Да и не желает он призна­вать ошибками то, что написано в его "жизненном тексте". Отсюда — либо конфликт с тренером (а по­рой и с другими участниками), либо угодливое со­гласие с "фигой в кармане", либо равнодушный уход из группы.

Совсем другие результаты получаются, если чело­веку дается возможность "перечитать свой жизнен­ный текст", глядя на него через "чудесную лупу" метафоры. (Да простит меня читатель за обилие ка­вычек на последней странице!)

И многое увидится иначе...

И что-то захочется изменить...

И что-то изменилось уже в процессе...

Таково магическое свойство метафоры.

Аристотель говорил, что искусство метафоры - это искусство находить сходство между разными, порой очень непохожими вещами. Однако при всей гени­альности Аристотеля он не указывал на множество других функций метафоры. Возможность метафоры служить приемом психотерапии была по-настояще­му осознана относительно недавно. Последняя чет верть XX века оказалась особенно богата на иссле­дования, посвященные психологическим аспектам метафорических высказываний. Этому послужил и переворот в сознании людей европейской культу­ры, начавших понимать ограниченность рассудочно­го подхода к жизни. Стоит вспомнить замечатель­ные слова Альберта Эйнштейна: "Рациональный ра­зум - это преданный слуга, интуитивный разум -это священный подарок. Парадокс современной жиз­ни заключается в том, что мы начали поклоняться слуге и порочить Божественное".

Самым сильным толчком к пониманию психоте­рапевтических ресурсов метафоры послужили, по-ви­димому, работы 3. Фрейда, показавшего метафорич­ность языка психических образов. А затем в рамках психодинамического подхода появились концепции К.-Г. Юнга и Э. Берна, раскрывших роль сказочных метафор в человеческой жизни и предложивших психотерапевтические технологии с использованием метафор. Затем появились такие яркие направле­ния, как эриксоновская терапия, гипнотерапия с ис­пользованием метафор, символ-драма, имаготерапия, работа с направленным воображением, позитивная терапия Пезешкиана, сказкотерапия и многое дру­гое. Сейчас можно сказать без преувеличения: ни одно психотерапевтическое направление не обходит­ся без использования метафор. Даже в рациональной терапии методы убеждения часто опираются на ме­тафоры.

В своей работе "Магические метафоры" Ник Оуэн называет 58(!) способов применения метафорических историй, приведенных в книге. Среди них есть, на­пример, такой: "Чтобы перевести активность с уров­ня бета-волн (сознательные процессы) к альфа-вол­нам (легкий транс или состояние сна). Альфа-излу чение в большей степени подходит для введения ин­формации на более глубоком, подсознательном уров­не и для интеграции и закрепления уже предъяв­ленного материала" (с. 24).

Таким образом, область применения метафор в плане психологического воздействия удивительно широка.

"Постойте же! — может сказать какой-нибудь эру­дированный и въедливый читатель. — Ну хорошо, с использованием метафоры как тренингового средст­ва, допустим, еще можно согласиться: действитель­но, чуть не вся психотерапия на ней зиждется. А за­чем, скажите на милость, нужно развивать способно­сти участников тренинга к метафоризации? Они-то ни писателями, ни психотерапевтами становиться не собираются. А кроме того, психологам давно извест­но, что метафоричность мышления представляет со­бой лишь одну из стадий на пути к высшему его ви­ду - абстрактно-логическому. Какой смысл способст­вовать регрессу?"

Действительно, ну как можно?! Да только позволь­те усомниться, уважаемый эрудированный и въедли­вый читатель, что абстрактно-логическое мышление может по-настоящему продуктивно работать без ме­тафорической составляющей. Оперирование абстрак­циями всегда (!) в основе своей опирается на некую метафорическую модель. Сказанное относится даже к тем абстракциям, которыми занимается такая точ­ная наука, как математика.

Вспомним, например, понятия актуальной и потен­циальной бесконечностей, без которых высшие разде­лы математики просто немыслимы. Первое из этих понятий базируется на представлении отрезка, внут­ри которого находится неисчислимое число точек (ну скажем, на линейке сантиметровый интервал между цифрами 1 и 2). В основе второго понятия — путе­шествие по безграничному космическому пространст­ву - от звезды к звезде, по которому сколько бы мы ни двигались, впереди встретим все новые и новые солнца... Обошлись без метафоры?

Читайте работы великих популяризаторов матема­тики и физики Перельмана, Гарднера и других, а также специальное исследование известнейшего спе­циалиста по метафоре Лакоффа, посвященное вопро­су появления математики, и вы оцените метафорич­ность научных абстракций.

О том, что всякое произведение искусства - это либо "кладбище" метафор (тогда, впрочем, произве­дением искусства это назвать сложно), либо "фейер­верк искрящихся метафор", известно каждому. Об­разность художника питается метафорами.

Но не следует думать, что роль метафоры ограни­чивается украшательством текста. Эстетика метафо­ры - лишь одна из ее сторон, можно сказать, ее внешность, заставляющая обратить на нее внимания и восхититься ее красотой (в особенности если мета­фора неожиданна, нестандартна). Но за внешней формой очень часто скрываются разнообразные смысловые содержания, которые могут быть настоль­ко богаты, что, метафорически говоря, не всякому удается забрать и унести все.

Когда на психологическом тренинге я прошу участ­ников дать ассоциации на слово сказка, кто-нибудь обязательно вспоминает хрестоматийные пушкин­ские строки:


Сказка ложь, да в ней намек!

Добрым молодцам урок.


Да кто же не знает этих слов, смысл которых представляется абсолютно прозрачным: дескать, в сказке, помимо очевидного содержания, есть урок, который надо учесть (выучить). Скажем: "не ходи без спросу гулять, а то съедят, как Колобка", "не пей сырой воды — козленочком станешь" и т.п. Так-то оно так, но только не слишком ли просто?

Между прочим, как указывает А.А. Брудный, та­кие понятные строчки Пушкина родились у него да­леко не сразу. Известно, что сначала у него был та­кой вариант: "Не беда, что сказка - ложь". Потом он написал:


Сказка ложь, да нам урок,

А иному - и намек.


Согласитесь, что в таком виде эти строчки звучат совершенно иначе. Как будто Александр Сергеевич призывает обратить внимание, прежде всего, на на­мек. А если вспомнить, какую именно сказку он за­вершает словами: "Сказка ложь, да в ней намек...", то многозначительность этой фразы становится про­сто-таки вопиющей. Кстати говоря, и "мягкий" ва­риант, хорошо известный нам, не был пропущен цен­зурой: "Не надо намеков...".

А знаменитые слова о добрых молодцах встреча­ются в последней сказке Пушкина - о золотом пе­тушке, которая стала предметом пристального рас­смотрения многих исследователей, в частности та­лантливейшей Анны Андреевны Ахматовой. Именно она убедительно показала, что "бутафория народной сказки служит здесь для маскировки политического смысла" (цит. по А.А. Брудному). Каков же возмож­ный смысл слов, говорящих о смысле сказок?

Царь, подвергавшийся многочисленным набегам со стороны воинственных соседей, получает от муд­реца золотого петушка, способного предупреждать о грозящей опасности (интересный прообраз информационно-аналитической и разведывательной службы). Обещание исполнить любое желание мудреца, спас­шего царство, повелитель не выполняет (тот, как вы помните, попросил прекрасную шамаханскую цари­цу), а вместо этого убивает мудрого скопца. Месть не задерживается: петушок клюет царя в темя, "ох­нул раз, - и умер он". Вот такая незатейливая ска­зочка о царе-клятвопреступнике и о значении ин­формации. Между прочим, царь в момент написания сказки в мире был один - в России...

И еще один момент: царь не понимает, зачем скопцу прекрасная царица. Но не царево это дело -понимать мудрецов, его дело — исполнять клятву. Иначе наказание неотвратимо.

Вот вам и метафора. Вот вам "очевидные" уроки.

И оказывается, что сила и глубина воздействия метафоры связаны не только с ее красотой, но и с уровнем ее понимания. И кое с чем еще.

Вместе с тем чрезвычайно велика роль метафор в научном мышлении. И научное творчество вряд ли возможно без опоры на метафору. Многие авторы придерживаются четкой позиции по этому вопросу. Так, С. Дак подчеркивает: "Мы все используем язык для проведения исследований, и этот язык структу­рирует исследование, расширяя и ограничивая про­цесс размышлений об исследовании ... структуры мышления исследователя пронизаны метафорами, которые они выбирают для описания феномена" (S. Duck, 1994, с. 32). "Восприятие исследователя структурировано метафорами, используемыми для описания феномена, и параллелизм между исследо­вательской активностью и его человеческим бытием не может быть минимизирован.... Эти структуры как информируют, так и ограничивают процесс рассмот­рения феномена. Это как в физике: наблюдение не может быть нейтральным. Каждый видит феномен в соответствии с исходной точкой зрения и относитель­ность различных точек зрения может помочь нам увидеть что-то фундаментально важное" (Там же, с. 33).

Важная роль метафор в психологическом знании определяется и тем очевидным фактом, что почти все наиболее значимые открытия в естественнонаучных и общекультурных областях с помощью метафо­рических аналогий находили свое отражение в пси­хологических теоретических моделях и концепциях.

Известный белорусский методолог В.А. Янчук от­мечает: "В истории научного познания реально про­сматривается ряд таких общекультурных метафор: синкретическая - многобожество, схоластическая -Священное Писание, механическая - часы, статисти­ческая — бухгалтерский отчет, энергетическая — за­кон сохранения энергии, системная — баланс, кибер­нетическая или компьютерная, тендерная, синергетическая к др., более частные, каждая из которых обусловливала соответствующие ассоциативные тео­ретические модели (например, энергетическую мо­дель личности 3. Фрейда, компьютерные модели в когнитивной традиции и т.п.)... Именно общекуль­турные метафоры выступают, в силу без прямого до­ступа к объективной реальности, в качестве анало­гий для интерпретации психологической феномено­логии, определяя соответствующее ассоциативное по­ле исследователя. Наличие широкого поля опять-таки создает основания для теоретического многооб­разия" (ВА. Янчук, 2000, с. 40).

Л. Смайс приходит к ряду основополагающих ут­верждений в отношении роли метафор в научном психологическом познании (эти утверждения есть смысл привести полностью):

"1. Несмотря на кажущуюся неочевидность осно­вополагающего влияния метафор/метафизики в на­учном мышлении, они всегда имплицитно присутст­вуют.

2. Претензии на неиспользование метафор/ мета­физики являются ничем иным, как обманчивой ви­димостью.

3. Антиметафорическая/антиметафизическая по­зиция не может быть сформулирована без использо­вания метафорического/метафизического дискурса.

4. Ученый может критиковать системы мета­фор/метафизики только с позиции собственной сис­темы метафор/метафизики.

5. Устранение одной системы метафор/метафизики приводит к ее замене на другую.

6. Несмотря на то, что метафоры/метафизика не имеют прямого отношения к науке, оценка их науч­ной продуктивности не может быть произведена бы­стрым и простым образом; их продуктивность мо­жет быть измерена только в долгосрочной перспек­тиве, через экстенсивные усилия по определению их применимости" (1992, с. 260 - 261; цит. по: ВА. Ян­чук, 2000, с. 42 - 43).

Фактически можно говорить о том, что несмотря на кажущуюся неочевидность основополагающего влияния метафор в научном мышлении, они всегда скрытно присутствуют, и претензии на неиспользова­ние метафор являются ничем иным, как обманчивой видимостью.

Достаточно вспомнить, например, некоторые клас­сические метафоры сознания, на которые явно или неявно опираются основатели фундаментальных психологических школ: поток, птичий полет (У. Джемс), вершина айсберга (3. Фрейд), симфония, фуга, музыкальная композиция (Д. Джойс, А. Берг­сон), горизонт, перспектива (В. Келер) и т.п.

Так и хочется воскликнуть: существовала бы во­обще психология как наука без способности ее твор­цов к созданию метафор?!

Когда мы рассуждаем о психике, мы попросту не можем обойтись без метафор, поскольку понятия, не имеющие конкретного предметного воплощения — а таковы практически все психологические понятия, — чтобы стать доступными, очевидными, ясными, долж­ны быть объяснены средствами другого языка. И этот язык обязан быть конкретным и предметным. На­пример, говоря о таком понятии, как внимание, не­которые психологи полагают, что это луч прожекто­ра, выхватывающий из темноты наиболее значимые для человека объекты, а другие утверждают, что это своеобразный аккумулятор, имеющий ограниченный энергетический запас. Здесь очевидным образом проявляется важнейшая особенность метафоры — свойства одного описываются через свойства другого.

То же самое происходит и в житейских разгово­рах о человеческих отношениях: они привязались друг к другу; сел мне на шею; она вертит им, как хочет и т.п. Иными словами, для того чтобы рас­крыть сущность некоего психологического материа­ла, неизбежно обращение к метафоре.

Мало аргументов в пользу необходимости разви­вать способности участников тренинга к метафоризации? Хорошо, тогда добавим еще.

Для этого вспомним, во-первых, традиционное раз­деление психических процессов и явлений на когни­тивные и аффективные, а во-вторых, павловскую классификацию людей, включающую художествен­ный, мыслительный и промежуточный типы. В пер­вом случае предполагается, что метафоризация ха­рактерна для людей аффективного склада, а во вто­ром случае - для художественного.

В то же время принято считать, что научно-техни­ческий прогресс опирается именно на "рацио"; со­временная западная цивилизация, рациональная по своему духу, противостоит иррациональной цивили­зации Востока. Это уже стало трюизмом.

Но так ли это на самом деле?

Верны ли эти суждения в том смысле, что Запад, рациональность, отсутствие метафоричности -это слова одного ряда, а Восток, иррациональность, метафоричность - слова другого, противоположного (антонимичного) ряда? Думается, что это не совсем так. Метафоричность пронизывает и оживляет собой все - и рациональность, и художественность!

Да и иррациональность Востока - это скорее бай­ка для недалеких умом... Или удачно продаваемый миф?..

Разница между цивилизациями Запада и Востока, возможно, состоит в том, что для расширения чело­веческих возможностей они пошли разными путями: Запад нацелен на изменение свойств окружающих объектов таким образом, чтобы полученные свойст­ва оказались взаимодополнительными уже имею­щимся свойствам человека, а ориентированные на духовное саморазвитие человека культуры Востока предпочли изменение свойств человека таким обра­зом, чтобы они оказались взаимодополнительными имеющимся свойствам внешних объектов.

Но и для того, и для другого пути метафора яв­ляется необходимым инструментом. Только на Вос­токе это давным-давно поняли (например, суфии ак­тивно использовали в обучении неофитов притчи, сказки, истории). А на Западе метафорическую осно­ву научно-технического прогресса пока еще не рас­смотрели.

Такая близорукость приводила к попыткам мета­фору из учебников выжечь каленым железом (и у нас в стране, кстати, в 1920-е годы небезызвестный педагог Н.К. Крупская предлагала предать сказки анафеме, поскольку они, по ее мнению, отрывают де­тей от реальности).

Но вернемся к психологическому тренингу.

Если рассматривать в качестве важнейшей цели психологической работы в тренинге изменение чело­века, приводящее к расширению его возможностей в мире, то очевидна необходимость по крайней мере трех вещей:

• расширения знаний о мире;

• обогащения отношений с миром;

• пополнения поведенческого репертуара человека.

Владение метафорой, включающее умение видеть и создавать ее, дарует человеку способность воспри­нимать яркие и неожиданные связи между предме­тами и явлениями мира - даже самыми непохожи­ми, а значит, расширяет его знания.

Благодаря метафоре обогащаются отношения чело­века с миром - обогащаются хотя бы за счет эсте­тической составляющей, являющейся ее атрибутом. Ведь метафора лишь тогда настоящая, когда она кра­сива! Эстетизация отношений с миром ведет челове­ка к красоте и гармонии (чего же еще надо и кли­енту, и психологу!?).

Поведение человека является, по-видимому, произ­водной от его знаний о мире и отношений к миру, но и здесь роль метафоры незаменима (согласитесь, есть разница между высказываниями: "Я пошел ра­ботать психологом" и Я нашел свое место в жизни и открыл себя в профессии).

Почему же становится возможным такое активное использование метафор для достижения психологических целей? Какие механизмы лежат в основе "ра­боты" метафор? Не претендуя на всесторонний охват и исчерпывающее описание всех психологических механизмов, назову хотя бы важнейшие.

Во-первых, экстраполяция скрытых смыслов. Суть этого механизма состоит в следующем. Обладая свойством "преломления", метафорический образ позволяет разглядеть новое содержание в обычных вещах и перенести эти смыслы за пределы области, их породившей. За счет того, что в метафорическом образе уже по определению, помимо его самого, есть и еще нечто, что он скрыто содержит и количество скрытых смыслов чрезвычайно велико, у субъекта возникает возможность черпать из метафоры то со­держание, которое соответствует его миропониманию и видению своих проблем. Образно говоря, метафо­ра - это волшебный сундучок, в котором каждый находит то сокровище, какое именно он способен там найти.

Во-вторых, пробуждение творческих ресурсов вооб­ражения. Язык метафор, будучи одним из универ­сальных языков человеческого общения и одним из важнейших средств искусства, обеспечивает раскры­тие творческого потенциала субъектов в процессе совместной активности. Как писал Стендаль, "стрем­ление к новому есть первая потребность человечес­кого воображения".

В-третьих, семантическое опосредование. Метафо­ры становятся связующим звеном между семантиче­скими пространствами психолога и клиента, помо­гая в создании семантического пространства поли­субъекта "психолог — клиент", их общего семантиче­ского пространства. Возникает возможность не толь­ко понимания (в когнитивном аспекте), но и взаи­мопроникновения в систему трудновербализируемых смыслов, что сочетается с принятием, сопереживани­ем, открытиями.

В-четвертых, актуализация архетипов. Метафо­ры задействуют глубинные механизмы бессознатель­ного за счет непривычных для разума архетипических элементов. Юнг отмечал: "Огромное преимуще­ство мифологических представлений в том, что они гораздо в большей степени объективизируют конкретику и соответственно делают возможной персони­фикацию ее... Любовь и ненависть, страх и благого­вение выходят на сцену, поднимая конфликт до уровня драмы".

В-пятых, фасилитация. Метафоры облегчают осо­знание системы отношений между субъектами и сни­жают воздействие негативных эмоций при получе­нии болезненной для субъекта информации. Можно сказать, что метафоры действуют гораздо мягче и де­ликатней, чем многие другие средства психологиче­ского воздействия. Об этом говорят, например, Дж. Миллс и Р. Кроули как об утонченности тера­певтической метафоры: «Смысл рассказанного "по­падает в точку", но каким-то удивительно отстранен­ным путем. Проблема хоть и высвечивается, но предстает спокойно расплывчатой; повествование хоть и пробуждает скрытые возможности и способ­ности, но неким обобщенным и отнюдь не напори­стым образом» (с. 57).

Таким образом, метафора в тренинге - великолеп­ный инструмент психологической работы. Тренеру стоит вооружиться этим чудесным, мощным и изящ­ным инструментом и помочь участникам тренинга создать такие инструменты для себя.


Глава 2.

^ Сказочные и метафорические упражнения для тренингов со взрослыми


Актеры и кинорежиссеры


Предлагаемая игра родилась в результате серьезной трансформации техники "Первая проба на роль", разработанной автором до­вольно давно (см. Школьный психолог. 1999. № 8). В настоящее время применение этой психологической игры осуществляется в рамках метафорического тренинга как осо­бой технологии, используемой в работе со взрослыми. Описываемая ниже игровая про­цедура является своего рода подготовкой к дальнейшим психотехникам, построенным на разнообразных метафорах.

Игра "Актеры и кинорежиссеры" имеет смысл только в группе ранее незнакомых между собой людей, в противном случае бу­дут наблюдаться лишь проекции прошлого опыта взаимоотношений, в определенной ме­ре "засоряющие" атмосферу ситуации "здесь и теперь".

Эта игра проводится в самом начале тре­нинга, лучше всего еще до момента самопре­зентации, во время которой участники рас­сказывают о себе (если вообще такая самопрезентация проводится, что, на мои взгляд, не является обязательным). В результате уча­стия в этой игре члены группы впервые по­лучают обратную связь друг от друга на осно­ве пока еще минимальной информации. При этом обратная связь метафорическими спосо­бами во многих случаях бывает эмоциональ­но насыщенной, содержательной и точной.

Цели:

• помощь в знакомстве участников;

• погружение в атмосферу метафоризации как процесса, пронизывающего процесс тренинга;

• организация продуктивной обратной связи.

Размер группы: от 6 человек.

Время: примерно полтора часа.

Ход игры

1 этап - разминка Упражнение "Сбор на вечеринку"

Ведущий. Представим себе, что мы находимся у себя дома и собираемся отправиться на какую-нибудь вечеринку. Итак, надо подумать, что бы такое надеть, чтобы выглядеть замечательно и чувствовать себя удобно. Протяните руку, от­кройте дверцу шкафа, переберите одежду, лежа­щую на полках. Возьмите то, что вам пригля­нулось сегодня... Так, приложите к себе, посмо­трите в зеркало. Годится? Очень хорошо! Пока отложите в сторонку. Недурно было бы подо­брать еще подходящий головной убор. Что там у нас на верхних полках? Вот беда — замечатель­ной кепки, которую хотелось надеть, никак не удается найти! А может быть, в прошлый раз вы закинули ее на шкаф? Вытяните руку вверх, пошарьте на шкафу... А теперь другой рукой, с другой стороны шкафа... Нет, кепки там нет. Наверное, она завалилась за шкаф! Чтобы ее до­стать, надо хотя бы немного сдвинуть шкаф в сторону. Давайте попробуем все-таки убрать в сторону этот тяжеленный шкаф. Еще немного напряжения и — ура! - шкаф сдвинут и кепка найдена. Стряхните с нее пыль... Можно даже почистить щеточкой. Вот мы облачились в очень удобную и красивую одежду, на голове — заме­чательная кепка. Можно отправляться на вече­ринку!

Упражнение "Превращение в предмет"

Ведущий. А теперь я предлагаю вам представить, что вы превратились в... Оглянитесь вокруг. Годится любой предмет, какой попадется вам на глаза. Это может быть стул, стол, лампочка, дверь, книжка. Может статься, в нашей комна­те нет такого предмета. Что же, задумайте лю­бой другой предмет. Вам предстоит превратить­ся в него. 30 с на внутреннюю настройку... А те­перь по кругу представим невербально, во что превратился каждый из нас.

Игроки поочередно либо замирают в определенной позе, либо демонстрируют в движении задуманный предмет, а остальные угадывают этот предмет.

2 этап - выбор роли

Ведущий. Не только психологам, но и всем дру­гим хорошо известно, какое влияние имеет пер­вое впечатление, производимое на нас новым знакомым, на стиль и уровень нашего дальней­шего общения. Напомним, что существует, на­пример, так называемое "правило пятнадцати секунд", согласно которому основы отношения к партнеру закладываются в первые 15с общения с ним, "эффект ореола", связанный, в частности, с возникновением у нас устойчивых установок по отношению к человеку на основе полученной до контакта информации о нем, и т. д. Первое впечатление может оказаться как абсолютно точным (ведь свежему глазу виднее мелочи и детали, которые мешает заметить привычка), так и стопроцентно ошибочным.

Вы еще мало знаете друг друга, поскольку встре­тились здесь совсем недавно. Однако известные 15 с уже давно миновали и какое-то мнение друг о друге по первому впечатлению у вас сло­жилось. Поэтому я предлагаю вам обменяться этими самыми первыми впечатлениями, но в рамках определенной тренинговой процедуры. Желающие из группы будут садиться на этот стул - назовем его стулом презентации, а ос­тальные участники группы попробуют ответить на несколько вопросов относительно этого чело­века.

Стул не следует ставить в центр круга. Посколь­ку напряженность участников в начале работы груп­пы еще велика, не нужно создавать для игрока на стуле излишне дискомфортную обстановку, тем бо­лее что он может оказаться очень тревожным и за­стенчивым. Достаточно чуть-чуть выдвинуть стул из круга.

Ведущий. Вопросы эти не имеют цели заставить вас проявлять недюжинную проницательность и угадывать реальные характеристики человека, его личностные качества или профессию. Я предлагаю каждому из вас представить себя ки­норежиссером, которому предстоит снимать не­кий фильм. Для фильма, разумеется, нужно по­добрать актеров. Один человек, к примеру, бла­годаря своей внешности, манере общения и ре­чи, другим особенностям неплохо сыграл бы графа Калиостро, но зато ни в коей мере не го­дится на роль Чичикова. Из другой актрисы по­лучилась бы, скажем, замечательная Офелия, но ей совершенно чужда роль Красной Шапочки. Таким образом, вам нужно просто определить по внешним признакам человека и особеннос­тям поведения, которые вы успели заметить, ка­кая роль в большей степени ему соответствует. Ведь в предыдущем упражнении каждый из вас демонстрировал свое актерское мастерство. Роль может быть реальной, т.е. из известных произ­ведений. А может, вы снимаете фильм по соб­ственному сценарию? Тогда опишите, пожалуй­ста, что это за герой, на роль которого способен претендовать человек на стуле презентации, его возраст, социальный статус, профессию, другие его характеристики, время действия фильма и т. п. Пожалуйста, кто первый?

На начальной стадии групповой работы далеко не всегда мгновенно находятся добровольцы. Существу­ет довольно много приемов, провоцирующих выход первого участника. Молено, например, скомандовать: "Лидеры, встаньте!" И, вполне вероятно, поднимутся несколько человек. Ведущему останется только вы­брать. Следующим участником окажется тот, кто сидит от первого, допустим, справа, и далее по кру­гу. В крайнем случае ведущий может предложить стать первым участнику, сидящему рядом с ним.

Ведущий. Итак, первый из участников сидит на стуле презентации. Поаплодируем ему за сме­лость... Уважаемые кинорежиссеры! Вниматель­но посмотрите на этого человека. Какую роль вы могли бы предложить ему сыграть в ваших фильмах?

При необходимости ведущий задает участникам уточняющие вопросы. Это особенно важно, когда роль дается только описательно или знакома не всем членам группы. Участнику, сидящему на стуле пре­зентации, ничего говорить не приходится. Он толь­ко слушает мнения других. Не обязательно выска­зываться всем. Пусть говорят те, у кого уже появи­лось четкое представление о возможной роли канди­дата. Упражнение следует проводить в довольно бы­стром темпе, чтобы избежать утомления. Вместе с тем нужно обеспечить тем членам группы, которые высказали желание сесть на стул презентации, чет­кую обратную связь через конкретное определение соответствующей роли, лучше всего не одной.

Рефлексия мыслей и переживаний проводится только после того, как все члены группы побывали на стуле презентации. Важно, чтобы каждый выска­зался, насколько предложенные ему роли совпадают с собственным представлением о себе и своих жиз­ненных ролях.

Каждому актеру на стуле презентации ведущий задает следующие вопросы:

• Были ли, на ваш взгляд, точные попадания?

• Какие роли, "увиденные" в вашем исполнении кинорежиссерами, вызвали недоумение или даже протест?

• Какая из предложенных кинорежиссерами ролей пришлась вам по душе? почему?

• Кто из присутствующих здесь людей также мог бы сыграть в этом фильме?

• Какие роли могли бы исполнить эти люди?

3 этап - создание плаката фильма

1 вариант. Если группа велика, то после прохож­дения через стул презентации трех-четырех игроков процедуру выбора ролей можно прекратить. В не­большой группе желательно пропустить через этот своеобразный кастинг всех участников. Ведущий по своему усмотрению предлагает двоим из прошедших через стул презентации игроков продолжить работу над фильмом, роль в котором их особенно привлек­ла. Выбор таких игроков может быть продиктован целями ведущего, например, необходимостью эмоци­ональной поддержки застенчивого участника или желанием подтолкнуть участника к взятию на себя лидерских функций.

Ведущий. А теперь, дорогие актеры, поскольку вы исполняете главные роли в этом фильме, у вас есть возможность вместе с режиссером сформи­ровать из отобранных вами исполнителей дру­гих ролей свою команду для фильма.

Если случилось так, что обоими ведущими актера­ми были отобраны одни и те же люди, то можно предложить им договориться между собой, кого из исполнителей они непременно хотят видеть в своем фильме, а кого могут заменить.

Ведущий. Вы полагаете, что сейчас вам предсто­ит подготовить постановку фильма? Нет, на этот раз вы ошиблись. Перед вами другая задача. Нужно создать живой рекламный плакат буду­щего фильма. Это значит, что через 15 мин каждая команда представит на нашей импровизиро­ванной сцене скульптурный коллаж, в котором будут участвовать все актеры в своих ролях. Для того, чтобы этот коллаж содержал в себе важнейшие сцены фильма, вам необходимо бу­дет договориться о некоторых идеях сюжета и взаимоотношениях между героями. Сам режис­сер также имеет право исполнить одну из ро­лей. Пожалуйста, приступайте к созданию рек­ламного плаката вашего фильма.

2 вариант. Этот этап можно провести иначе. Вы­бирается только один из главных исполнителей. Вместе с режиссером, пригласившим его на главную роль, он определяет остальных актеров и их роли (хорошо, если будет привлечена примерно половина группы). Все вместе они обсуждают содержание бу­дущего фильма и определяют особенности взаимоот­ношений героев. Даже если это фильм по известному сюжету, никто не мешает подойти к работе творчес­ки. Ведь и "Гамлета" можно поставить по-разному. И только после такого обсуждения ведущий объяв­ляет о необходимости подготовить рекламный пла­кат фильма. При этом указанная задача ставится и перед той половиной группы, которая оказалась пас­сивно слушающей.

Таким образом, при первом варианте готовятся рекламные плакаты к двум разным фильмам, а при втором - к одному и тому же фильму. Второй ва­риант предполагает более сложную с