Реферат: Дело betamax: 12 лет спустя или битва гигантов: кино против видео

ДЕЛО BETAMAX: 12 ЛЕТ СПУСТЯ

ИЛИ

БИТВА ГИГАНТОВ: КИНО ПРОТИВ ВИДЕО


Не уверен, у кого я вычитал этот великолепный эпизод, и не ручаюсь за точность цитаты, но, кажется, это было в одном из ранних рассказов Василия Аксенова. Детсадовского возраста сынишка спрашивает отца: “А вот если кит на слона налетит, кто кого сборет?”


Как здорово, как точно схвачен детский интерес к самому грандиозному из всевозможных зрелищ - Битве Гигантов! По-моему, он не покидает нас и на протяжении всей нашей жизни, только большинство взрослых этот интерес скрывает. Не потому ли так популярны фильмы-катастрофы и приключения всевозможных Кинг-Конгов и Годзилл? Не потому ли взрослое население Америки вместе с детьми прилипает к телеэкранам во время трансляции схваток чемпионов “профессионального рестлинга”? И ведь знают же, по крайней мере, большинство должно знать, что к спорту это зрелище не имеет никакого отношения. А оторваться не могут…


Кстати о спорте. Я стараюсь не пропускать ни одного мало-мальски значительной трансляции с чемпионатов мира по футболу (нашему, не американскому) с 1970 года. Думаю, болельщики со мной согласятся: далеко не всегда финальные матчи за звание чемпиона являются самыми интересными и содержательными. А вот Битвы Гигантов футбола - всегда! Так было в 1974 году, когда великолепные голландцы в Битве Гигантов одолели бразильцев, а потом были просто удушены крепкой, но не более, командой ФРГ. Так было и в 1982, когда игра Бразилия - Аргентина и конечно же эпический суперполуфинал Франция - ФРГ оказались куда интереснее самого финала. И еще через четыре года, когда та же великая, но чуть-чуть постаревшая французская команда в Битве Гигантов лишь по пенальти одолела “кудесников футбола”, чтобы снова в полуфинале “споткнуться” о западногерманских футболистов… И так далее, и тому подобное.


Это наблюдается в любом виде спорта, и не только в спорте. В судебных тяжбах, как и в спортивных единоборствах, Битвы Гигантов редки (самих Гигантов мало!), но и наиболее зрелищны. Об одной из них, не так уж хорошо известной широкой публике, я и собираюсь рассказать.


Скоро исполняется четырнадцать лет со дня объявления Верховным Судом США решения, которое во многом определило сегодняшний вид некоторых отраслей американской, да и, пожалуй, мировой экономики. Специалисты почти единодушны: судебный процесс по делу “ВЕТАМАХ”, как его окрестила американская пресса, стал одним из наиболее громких в истории права интеллектуальной собственности. Он немедленно и бесповоротно вошел во все американские хрестоматии по авторскому праву. Его до сих пор комментируют ученые-правоведы, на него ссылаются судьи, изучают студенты. При упоминании об этом процессе нервно вздрагивают высокопоставленные служащие таких компаний как “Сони”, “Хитачи”, “Тошиба”, “Дженерал Электрик” и других колоссов бытовой электроники.

Для начала поясню, что такое “ВЕТАМАХ”, поскольку не все читатели могут помнить или знать эту историю. На заре видеозаписи многие фирмы в своих исследованиях шли, как это часто случается, паралельным путем. Каждая старалась разработать такой формат видеозаписи, который приняла бы “на вооружение” вся индустрия. Инженеры “Сони” создали формат “BETAMAX”, давший имя целой серии видеоаппаратуры. Однако не их детищу, а разработке злейших конкурентов “СОНИ” - фирм ”Джей-Ви-Си” и ”Мацушита” - под названием “VHS” суждено было стать мировым стандартом. Произошло это по ряду причин, в том числе далеких от технологии и не имеющих отношения к нашему рассказу. Главное для нас то, что именно эти буквы - VHS - красуются сегодня на абсолютном большинстве бытовых видеокассет, видеокамер и видеомагнитофонов, выпускаемых в мире.


Но в середине семидесятых, когда началась эта история, каждый из соперников имел одинаковые шансы прийти к финишу первым. А в целом их разработки были настолько успешными, что всерьез обеспокоили заправил “фабрики грез” - Голливуда: нарождающаяся видеоиндустрия грозила неисчислимыми потерями прибылей. Делиться ими с конкурентами Голливуд не собирался, опасность куда охотнее уничтожили бы в зародыше.


И Голливуд начал подготовку к юридической баталии.


Происходила она на фоне довольно своеобразной юридической ситуации. Исторически сложилось так, что юриспруденция англоязычных стран лимитирует авторское право больше, чем континентальная юридическая система. В США это помимо всего прочего связано и с, мягко выражаясь, “нелюбовью” к корпортивной Америке. Именно здесь процесс перехода прав от автора к издательству, киностудии, корпорации набрал большую скорость, чем где бы то ни было, и именно в Голливуде он принял наиболее законченные формы.


Сегодня права на практически все без исключения “мани-мейкеры” принадлежат не авторским коллективам, сделавшим картину, а киностудиям. Широкий прокат в США так называемого “независимого” фильма случается довольно редко, а уж значительный финансовый успех - и вовсе невидаль. Всеобщая коммерциализация искусства и литературы привела к тому, что понятие “владелец авторких прав” (заметьте, об “авторах” уже почти не говорят) в США практически стало синонимом понятия “большой бизнес”. Поэтому, когда истцом по делу о нарушении авторских прав выступает крупная корпорация, а ответчиком - частное лицо или небольшая организация, симпатии жюри присяжных и общественное мнение, за исключением уж очень одиозных случаев, всегда находятся на стороне последних, а на иных судей слово “корпорация” действует как красная тряпка на быка.


Кроме того, Закон об авторском праве, так же как и Патентный закон, ведет свое начало от того параграфа Раздела 8 Статьи 1 Конституции США, что позволяет Конгрессу “...способствовать Прогрессу Наук и полезных Искусств, обеспечивая Авторам и Изобретателям на определенный Период времени - исключительное Право соответственно на их Писания и Открытия”. Данная фраза неизменно трактовалась судьями как признание интересов общества в развитии науки и искусства первичными по отношению к интересам авторов. Показательны в этом отношении слова об ограниченной монополии, гарантированной автору законом, сказанные председателем Верховного Суда США Чальзом И. Хьюзом в решении по делу “Фокс Филм Корпорейшн против Дойла” (1932 г.): “Единственный интерес Соединенных Штатов и основная цель предоставления монополии состоит в благах, получаемых обществом от труда авторов.” Можно вспомнить и то, что самый первый Закон об авторском праве в США назывался “Акт о Поощрении Учения.”


Отсюда ясно, почему еще сто пятьдесят лет назад американские судьи, пытаясь сбалансировать интерес общества в свободном течении потока идей и знаний с интересом автора в справедливом вознаграждении за творческий труд, сформулировали доктрину “допустимого использования” (fair use doctrine) позволяющую в отдельных случаях ограниченное и некоммерческое использование материалов, защищенных авторским правом. Позднее эта доктрина была закреплена законодательно, но об этом - ниже.


Итак, объединившиеся для баталии гиганты Голливуда - “Юниверсал Сити Студиос” и “Уолт Дисней Продакшнс” - задумали предъявить компании “Сони”, а также ее дистрибьютерам и рекламному агентству в США иск о соучастии в нарушении авторских прав путем ... производства, рекламы и продажи видеозаписывающей аппаратуры. Таким способом Голливуд попытался блокировать массовое появление на рынке бытовой видеотехники, а если не удастся, то хотя бы заставить противника ограничить производство и поделиться прибылями от продажи ненавистных изделий. Другими словами, владельцы авторских прав чуть ли не впервые в истории юриспруденции США - а может быть, и в мировой истории - повели организованное наступление на технический прогресс!


Первый акт этой драмы начался в 1976 году, когда “Юниверсал” и “Дисней” подали иск в Федеральный региональный суд Центрального региона Калифорнии. При этом ни истцы, ни ответчики не заблуждались относительно будущего: какое бы решение ни принял Региональный суд, проигравшая сторона все равно подала бы апелляцию в Апелляционный суд 9-го Округа. А оттуда, без сомнения, делу такого масштаба и новизны юридических проблем предстояло отправиться на рассмотрение Верховного Суда США. Противники были настроены сражаться до конца!


Длился первый акт три года, В течение этого времени стороны провели серию опросов общественного мнения, выясняя, как и для чего вадельцы видомагнитофонов используют свою технику. Помимо накопления массы фактиеского материала, стороны разрабатывали стратегии будущих сражений, готовили юридические аргументы, обосновывая желаемое решение суда существующими прецедентами, толкование в выгодном для себя свете Закона об авторском праве, подводили под искомый результат социально-политическую базу.


Для того чтобы читателям были понятны все перепетии юридических сражений, приведу в усеченном виде статей 106 и 107 Закона об авторском праве США, принятого в 1976 году и вступившего в силу с 11.1.78 (по стостоянию на конец семидесятых - начало восьмидесятых годов). Ст.106 формулирует пять исключительных прав владельца авторского права, прямо лимитируя их при том условиями ст.107-118. Итак, вот что владелец авторского права имеет исключительное право делать сам или разрешать делать другим лицам:


Воспроизводить защищенную законом работу в копиях или звукозаписях;

Создавать производные работы, основанные на защищенной законом работе;

Распространять копии защищенной законом работы любым законным способом;

В случаях литературных, музыкальных,..., кинематографических и других аудиовизуальных работ, публично исполнять защищенную законом работу.

В случаях..., художественных, графических или скульптурных работ, включая отдельные образы кинематографических и других аудиовизуальных работ, публично выставлять защищенную законом работу.


Ст.107 впервые кодифицирует доктрину допустимого использования. Она утверждает, что допустимо использование (включая копирование) защищенной законом работы с целью критики, комментирования, репортажа, обучения ( включая многочиленные копии для распространения в классе) и научных исследований. Для определения, являлось ли конкретное использование защищенной законом работы допустимым, предлагается проанализировать многие факторы, в том числе:

Цель и характер использования, включая, было ли оно коммерческим или не приносящим материальной выгоды образовательным;

Характер защищенной законом работы;

Количество и значительность использованной части по отношению к защищенной законом работе в целом;

Как сказалось использование на потенциальном рынке защищенной законом работы или на ее ценности.


На процессе, начавшемся в 1979 г., проявились тактика и стратегия сторон. Истцы попытались опереться на прецедент из практики Верховного Суда США, весьма далекий от рассматриваемого дела, но подтверждающий, что предоставление средств для нарушения авторского права может вести к ответственности за само нарушение. Помимо названного прецедента (дело “Калеб Компани против Харпер Бразерс”, 1911 г.), для поддержки своей теории истцы намеревались провести аналогию между Законом об авторском праве и Патентным Законом США, т.к. последний прямо предусматривает подобную ответственность. А самое главное, им предстояло доказать судьям и жюри, что пользование видеомагнитофоном в нарушение ст.106 Закона об авторском праве - куда более частное явление, чем пользование им без нарушения.


Тактика ответчиков сводилась к следующему: утверждать, что поскольку продукция истцов занимает в эфире менее 10% всего телевизионного времени, не имеет никакого смысла запрещать владельцам использовать аппарат, против использования которого не возражает значительная часть владельцев прав на остальные 90% передач. Здесь адвокаты “Сони” опирались на то, что все 4 главные профессиональные спортивные лиги США и Канады, а также авторы ряда религиозных, образовательных и некоторых других передач выступили в их поддержку, а некоторое число передач (например, правительственных) вообще не было защищено авторским правом. Если же такой аргумент не пройдет, “Сони” оставалось доказывать, что видомагнитофон можно использовать в одни случаях не нарушая авторски прав, а в других так, чтобы его использование было “допустимым”, и общее количество таких “случаев” оправдывает существование аппарата.


Понимая, что “компания” ответчиков будет выглядеть странно без прямых нарушителей авторских прав - владельцев и пользователей видеомагнитофонов, Голливуд пригласил на роль “ответчика” некоего Уильяма Гриффится, клиента адвокатской фирмы, представляющей истцов. При условии, что ему не будут грозить никакие финансовые потери, Гриффитс согласился “войти в историю” ( как в прямом, так и в переносном смысле), дав показания о том, как он использует свой видеомагнитофон. К началу апелляционного процесса его имя благополучно исчезло из числа участников тяжбы.


Опросы общественного мнения, о которых я рассказал выше, выявили много любопытных подробностей из жизни владельцев видеомагнитофонов, но одни из главных фактов стал следующий: подавляющая часть использования видеомагнитофона в конце семидесятых годов в США приходлось на “сдвиг по времени” передач ТВ, т.е. - запрограммированную запись передач, идущих в неудобное для зрителя время, и просмотр их позднее. По данным истцов, например, не менеее 75% владельцев этих аппаратов использовали их таким образом в течение половины или более всего времени использования. Так что и Голливуд, и “Сони” вынуждены были “подгонять” свои аргументы ко вновь открытому феномену - “сдвигу по времени”.


Превыфй “раунд” этого боя супертяжеловесов бизнеса, затянувшегося почти на восемь лет, закончился нокдауном Голливуду. Федеральный региональный суд Центрального региона Калифорнии отклонил иск по все пунктам. Суд обратил особое внимание на то, что защищенные авторским правом материалы с согласия владельцев транслировались бесплатно для публики (иск не затрагивал запись передач платного “одноразового” и кабельного ТВ, касаясь только программ широковещательного телевидения), истцы напрямую контактировали с покупателями только в момент продажи аппрата, не имея влияния на последующие действия владельцев видеотехники, а “сдвиг по времени” носил частный, ограниченный стенами жилища, и некоммерческий характер. Последнее заключение достоилось ехидного комментария со стороны одного из самых блестящих и самых дорогих юристов страны - профессора Лоренса Трайба:”Сдвиг по времени “ имеет ткой же “некоммерческий” характер, как и кража драгоценносстей с последующим их ношением вместо продажи”. Тем не менее суд категорически отказался распространить на производителя копировальной и записывакющей аппаратуры отвественность за последующие действия ее владельца. Голливуд проиграл по всем статьям и, как и ожидалось, подал апелляцию.


Второй “раунд” состоялся еще через два года. И принес очередную неожиданность: Федеральынй апелляциооный суд 9-го Округа занял практически диаметрально противоположную позицию, удовлетворив иск почти по всем позициям! Голливуд торжестоввал. Его адвокатам удалось убедить судей в том, что во-первых, “сдвиг по времени” не может пользоваться привилегиями допустимого использования, т.к. в отличие от всех случаев, перечисленных в ст.1107 (критика, репортаж новостей и т.д.), подобное использование не несет благ обществу в целом, а лишь служит интересам владельца техники. Таким образом, “сдвиг по времени” является “непродуктивным использованием” защищенных авторским правом материалов и должен быть наказан. А во-вторых, в отличие от других видов копировальной и записывающей аппаратуры, видомагнитофон практически вообщ9е не может быть использован без нарушения авторских прав, и потому должен быть запрещен. На сей раз в нокдауне очутилась “Сдни” с союзниками, а в стане ее противников царило радостное возбуждение.


Наконец, в 11983 г. По апелляции “Сони” дело “BETAMAX” попало-таки в Верховный Суд США. За семь лет в стране были проданы милллионы и миллионы видеомагнитофонов. Видеозапись прочно вошла в повседневный быт средней американской семьи. На кону теперь уже стояли многие миллиарды долларов и судьба несколькиъ отраслей индустрии !


Финальному сражению воистину предстояло стать битвой титанов. Предполагая, что в случае победы будет создан прецедент для фронтальной атаки на легальность всех средств копирования и записи, на последнем этапе вместе с Голливудом выступили: Ассоциация звукозаписывающей индустрии Америки, Писательсткая гильдия Америки и ряд других компаний и организаций.


Как бы опровергая известные строки о том, “что в одну телегу впрячь не можно...”, перед лицом общей опасности с фирмой “Сони” объединились непримиримые дотоле конкуренты “Саньо Электрик”, “Тошиба”, “Хитачи”, “Дженерал Электрик” и “ТДК-Электроникс”. Их поддержали сеть супермаркетов “Сирс, Робак и Ко.”, Специальный комитет работников образования по авторскому праву, Американское библиотечное общество, Национальная ассоциация владельцев магазинов, Совет потребителей - граждан Вирджинии и многие другие представители общественности и бизнеса.


Генеральные прокуроры сенмнадцати штатов, а также чрезвычайно заинтересованная в исходе дела Ассоциация адвокатов города Нью-Йорка, куда входит львиная доля адвокатов, представляющих американских авторов, тоже не остались в стороне, отправив, как и все перечисленные выше организации, в Верховный Суд США петиции с защитой той или иной точки зрения.


Девяти судьям понадобился ровно год и два слушания дела (требование о третьем было судом отклонено), чтобы определить свое мнение. И оно отнюдь не было единодушным: как мне кажестя, Верховный Суд разделился на “пракматиков” и “формалистов”. Политические и морально-этические убеждения самих судей, думаю, были здесь ни при чем. Недором же на стороне “пракматиков”Ю так сказать, в одной лодке оказались известный своими консервативными убеждениями тогдашний председатель Веровного Суда Бюргер и главнгый либерал Америки судья Бреннан. А в стане “формалистов” выделялись нынешний председатель Верховного Суда, убежденный консерватолр Ренквист и первый негр в составе суда, яростный защитник гражданских свобод судья Тургуд Маршалл.


Мое деление членов суда на “прагматиков” и “формалистов”, разумеется, условно. Не думаю, что кто-то из них ради достижения желаемого результата пошел на компромисс со своими принципами. Скорее, “прагматики” за дересьями юридических аргументов увидели лес американской действителььности, подлинные намерения Конгресса при принятии Закона об авторском праве. Они не сомневались в том, что Конгресс и в мыслях не имел затормозить с помощьью закона прогресс записывающей и копировальной аппаратуры, и потому ис-ход дела был для них- ясен и органичен, несмотря на трудности с аргументацией. Что же касается “формалисто”Ю то они, как и многие другие юристы, находили аргументы истцов более убедительными и соответствующими тогдашнему состоянию Закона. Если Конгресс не желал подобного исхода, считали они, то пусть выскажется, мы же - лишь слуги Закона в том виде, в каком мы его имеем сегодня.


Мнение прагматиков представил на суд общественности судья Стивенс. Его манера аргументации напоминала, по-моему, движение мощного локомотива. Не обращая внимания на “мелкие” детали, не вписывавшиеся в рисуемую картину, логика Стивенса неумолимо неслась в заданном направлении. Его позиция сводилась к следующему. Во-первых, не нужно исследовать все возможные способы применения видомагнитофона, если среди них есть хоть один, не нарушающий Закон об авторском праве (?). Во-вторых, таким способом являются “сдвиг по времени”, т.к. (а) истцы не имеют права препятствовать владельцам авторских прав на другие телепередачи (спорт, образование и т.д.) разрешать изх видеозапись для просотра в более удобное время; и (б) даже если “сдвигается по времени” работа, принадлежащая итстцам, все равно такое использование вдиомагнитофона являтеся “допустимым”. А посему Голливуд начинает и проигрывает.


Куда более последовательным и аналичиным, на мой взгляд, было мнение судьи Блекмуна, представлящего группу “формалистов”. Он весьма убедительно показал, что “прагматики” путают вопросы виновности с вопросами исправления допущенных неправомерностей. Да, “Дисней” и “Юриверсал” не имеют права запрещать использование видеомагнитофона для записи программ, владельццы которых не возражают против их копирования. Но какое это имеет отношение к записи программ, принадлежащих самим истцам? “Сони”, к примеру, могла выпускать аппарат, на котором вожможность записи “блокировалась” бы из телестудии. Возражают владельцы программы против записи - пожалуйста, передача “зкрывается” из телецентра. Не возражают - передача идет в эфир без “блокировки”. Разумеется, подобное решение может быть нелегким для осуществления или даже пока еще нереальным с технической точки зрения. Но это ни в коей мере не означает, что “Сдни” может продолжать нарушать Закон. А “сдвиг по времени” неикак не удовлетворяет требованиям, предъявляемым законом к “допустимому использовани”. И тут Блэкмун, используя все четыре фактора анализа, приведенные в ст. 107, в пух и прах разбил доводы Стивенса.


Все должно было решить голосование после повторного слушания дела. И вот его итог: в поддержку мнения судьи Блэкмуна - 4 голоса, за мнение судьи Стивенса - 5 голосов.Решение Апелляционного Суда было отменено. Большинством в один голос видеомагнитофону была сохранена жизнь.


Сегодня, через 12 лет, можно, конечно, порассуждать на тему: а был ли мальчик? Так ли уж этот процесс был важен, как кажется? В конце концов, право принимать законы в США принадлежит Конгрессу, а право истолковывать их применение - Верховному Суду. Когда Верховный Суд читает в законе не то, что Когресс в нем записал, последний, как правило, реагирует очень быстро, принимая новый закон, “хоронящий” неверное толкование Верховного Суда. В данном случае автору не известен ни один факт, ставящий под сомнение удовлетворенность Конгресса решением Верховного Суда. Не означает ли это, что противопложному решению суждено было бы стать однодневной сенсацией, т.к. Конгресс почти наверняка немедленно поправил бы Верховный Суд? И если наше рассуждение верно, то такое ли уж большое значение имеет решение дела “BETAMAX”, какое ему в США принято придавать?


Думается, все же, мальчик был. Прежде всего, нельзя быть до конца уверенным в том, что сделал бы Конгресс. В истории американской юриспруденции известны случаи, когда Когресс соглашался с почти невероятным толкованием им же писанных законов. Учтем еще и могущество проголливудского лобби. Во-вторых, если бы даже Конгресс и решил разъяснить свою позицию и поправить Суд( что все-таки кеуда более вероятно), то когда бы это еще случилось? В американской политике и практике Конгресса “немедленно” означает минимум год. А то и больше. За это время, благодаря успешному для Голливуда исходу “показательного” процесса, “Сони” выплатила бы истцам роялти за все 8 лет процесса. Подобные же иски были иы вчинены всем производителям видеотехники всеми киностудиями. И, вероятно, были бы выиграны практически без сопротивления еще до ответных действий Конгресса. А так как новый закон, принятый Коргрессом, обратной силы скорее всего не имел бы, видоиндустрии в США был бы нанесен сокрушительный удар.


Более того, необходимость “встраивать” стоимость роялти Голливуду в цену бытовой видеотехники на самом большом рынке на планете (и сегодня в США продается куда больше видеоаппаратуры, чем в любой другой стране, а в 80-х разрыв был еще значительнее) неизбежно привела бы к пересмотру цен во всем мире, к падению спроса на видомагнитофоны и уменьшению их выпуска. А это в свою очередь повлияло бы на темпы развития как данной, так и смежных отраслей индустрии: производства видеокассет, любительских видеокамер и т.п....


Впрочем, не исключено, что Голливуд не слишком жалеет о своем поражении. Конечно, гарантированные “встроянные роялти” - дело хорошее, но ведь они, по-видимому, были лы фиксированными. А с уменьшением числа видомагнитофонов уменьшились бы роляти от продажи видокассет с голливудской продкуцией. Можно шишь гадать, перекрыли бы все возможные дивиденды от победы в процессе подобное уменьшение или нет. Приведу не очень известный факт: из всех видов интеллектуальной собственности торговля именно авторскими правами - а не патентами или товарными знаками - приносит США наиболь9ие прибыли, и Голливуд играет в получении этих прибылей первую скрипку. Только четрые главных “мани-мейкера” последних трех лет: две самые большие финансовые удачи игрового кино -“Джурастик Парк” и “Форррест Гамп” и два диснеевскитх мультипликациооных “мегахита”: “Алладин” и “Лайон Кинг” - принесли своитм хозяевам миллиарды долларов!


Процесс принес много интересных результатов. Прежде всего, Закон США об авторском праве не пошел по пути законов некоторых европейских стран (Австрии, Германии и других), “встраивающих” роялти авторам в цены на средства записи и копирования. Можно спорить о достоинствах и недостатках избранного Америкой курса, но одно остается неизменным - сам курс.


Впрочем, так ли это? Уже сегодня ясно: Закон США об авторском праве в условиях, например, “Интернет” не работает. Пользователи в разных концах страны могут бесконтрольно помещать в “кибернетическое пространство” интеллектуальную собственность, защищенную авторским правом, и так же бесконтрольно получать ее оттуда для личного пользования. Можно еще пытаться контролировать репертуар, скажем, десятков тысяч ресторанных музыкантов и “джук-боксов”, но как проконтролируешь деятельсность дестяков миллионов пользователей компьтеров, ныряющих в “кибернетическое пространство” и творящих там безобразия с защищенными авторским правом текстами, изгбражениями, мелодиями? Не лучше ли обратиться к опыту увропейцев и попытаться все-таки “встроить” роялти в стоимость пользования “кибернетическим пространством”? Споры об этом в последнее время не утихают.


Другим показательным итогом дела “BETAMAX” стал пересмотр фирмами, производящими вдиотехнику, своего отношения к авторским правам. Они нынче чрезвычайно осторожны. Техничекие возможности видомагнитофонов сейчас неизмеримо шире, а качество записи значительно выше, чем 12 лет назад. Следовательно, выше и опасность невольного вторжения в область чужих авторских прав. Пример: известно, что цифровая подстройка сигнала на видомагнитофонах производства американской фирмы RCA настлько совершенна, что они легко снимают защитную кодировку на “фирменных” видокассетах с продукцией того же Голливуда, позволяя днелать сних копии доволььно высокого качества. Но ни в одном проспекте этой фирмы вы этой информации, на первый взгяд, доказывающей преимущества продукции фирмы над продукцией конкурентов, не найдете. Зато в любой инструкции RCA, как и всех других производителей видотехники, н видном месте помещено предупреждение: запись материалов, защищенных авторским правом, может привести к нарушению Закона США об авторском праве.


Процесс принес и еще один, весьма неожиданный результат: облдающие неисчислимыми финансовыми резервами “Сони” и “Мацушита”, производящая “Панасоники”, не мудрствуя лукаво, решили ... приобрести “долю” в Голливуде! “Мацушита” купила себе голливудскую киностудию ( правда, уже успела и избавиться от своей покупки, сочтя ее слишком обременительной), а “Сони” - так даже две. Кроме того, “Дженерал Электрик” приобрела радио- и телесеть “Эн-Би-Си, а “Тошиба” стала стратегическим партнером “Тйдм Уорнер”, вложив в разработку нового формата для цифровоых вдиодисков (DVD) 500 млн. Долл. Притом, в конкурентной гонке, очень напоминающей историю “BETAMAX” и “Ви-Эйч-Эс”, тандему “Тошиба”.”Тайм Уорнер” противостоит, между прочим, пара “Сони”.”Филлиппс”.


Кстати, голливудская покупка “Сони” тоже пока не из самых удачных: только в 1994 гю, по данным журнала “Форчун”, корпорация поставила печальный рекорд: вынуждена была списать убытки “Сони Пикчерс” примерно на 2,7 млрд. Долл., опередив по этому показтелю все остальные компании на земном шаре. Впрочем, в интервью тому же “Форчун” неунывающие руководители “Сони” упрекали своих извечных соперников из “Мацушиты” в деловой близорукости, уверяя, что их инвестиции в голливуд еще “сработают”.


В этом мало кто сегодня сомневается. В канун наступления глоабьной информационной эры компании, так или иначе связанные с грядущим “информационным шоссе” (information highway), осознали важность обладания правами на кино- и телепродукцию. Это легко объяснимо: в то время, как возможности для доступа индивидуальногго пользователя со своего компьютера или телевизора в хранилища библиотек, игротек видотек, в учебные классы, в разнообразные компьютерные базы данных, на склады магазинов, и т.д. становячтся безграничными, число ниг, игр, фильмов и телепередач повышенной популярности остается ограниченным. Вот почему столь ожесточенная борьба развернулась пару лет назад между телегигантами “Вайаком” и “Кью-Ви-Си” за обладание “Парамаунтом” с его правами на классику Голливуда. И “Вайаком”, выложивший за “Парамаунт” пости 10 млрд. Долл., наверняка возрадовался тому, что одолел в битве соперника, когда один только упоминавшийся уже “Форрест Гамп” и только в кинопрокате собрал к началу лета 1995 г. Более 650 млн. долл.! Впрочем, чего еще ждать от “всего лишь” обладателя ”Оскара” за лучший американский кинофильм 1994 г., да еще , если не ошибаюсь, 5 других “Оскаров” впридачу... В свете растущего стремления к консолидации телевизионного и информационного бизнеса едва ли случайны и недавняя покупка “Диснеем” самой популярной сейчас в США радио- и телесети “Эй-Би-Эс”, и объявленное на следующий день соглашение о покупке компанией “Вестингауз Электрик” менее удачливой радио- и телесети “Си-Би-Эс”...


Все эти события - звенья одной цепи. Америка внезапно осознала, что стоит на пороге нового - информационного - века. Ее гражданам предстоит жжить и работать среди реалий времени, которое наверняка поставит перед юриспруденцией задачи гораздо более сложные, чем те, что стояли перед судьями в деле “BETAMAX”. К решению их юристы страны готовятся уже сегодня.


© Valery Milgrom, 1995, 1997