Реферат: Круглый стол «поэты и меценаты»

КРУГЛЫЙ СТОЛ «ПОЭТЫ И МЕЦЕНАТЫ»


Прологом к этой встрече стало открытое письмо «Поэты — меценатам», с которым крупнейшие поэты страны обратились к российским предпринимателям со страниц «Известий» (25.01.2001): они призвали поддержать отечественную поэзию, составляющую гордость и фундамент нашей культуры. В качестве первоочередного и неотложного шага поэты назвали необходимость проявить коллективную заботу о поэтическом журнале «Арион», вот уже более семи лет объединяющем стихотворцев всех поколений и творческих школ, столичных, провинциальных и тех, кто оказался за рубежами России. Их голос был услышан — в том же номере газеты с ответным письмом «В начале было слово…» выступил Генеральный директор ММВБ Александр Захаров, поддержавший мастеров слова и поставивший вопрос шире — об ответственности общества за судьбы русского слова, о роли, которую в нынешних условиях могут и должны играть в опеке культурных институтов отечественные предприниматели.


^ ПОЭТЫ — МЕЦЕНАТАМ


Поэзия — это не развлечение горстки эстетов. Человечество никогда не жило без стихов, и даже древнейшие религии запечатлевались именно в поэтическом слове.

В истории русской культуры поэзия традиционно играет выдающуюся роль — ее главного нерва, пружины: наиболее чувствительного и намечающего пути развития органа. И в историю мировой культуры XX века литература наша не случайно вошла в первую очередь именами своих поэтов — Маяковского, Пастернака, Цветаевой, Мандельштама, Ахматовой, Бродского.

Русская поэзия — бесценное наше достояние. Но она практически во все времена убыточна — и для тех, кто пишет стихи, и для тех, кто их издает, — и ей трудно выжить без поддержки. Особенно в наше непростое время, когда засилье дешевой массовой культуры готово размыть духовные основы общества, библиотеки и читатели нищи, прежняя система книготорговли распалась, а новая ориентирована не на качество литературы, а на ее ходкость.

Нужно обладать мудростью, чтобы увидеть прямую связь между числом читателей стихов и духовным состоянием общества, но связь эта есть, и люди, способные ее различить, мы верим, не перевелись. И мы призываем вас, пионеров новой отечественной экономики, помочь и поэзии, и поэтам, и читателям: изданием книг, поддержкой поэтов, участием в просветительских проектах.

В качестве первого и необходимого шага мы призываем вас взять на себя попечение о единственном в России «толстом» поэтическом журнале «Арион». Поэты всегда мечтали о таком издании — и вот уже семь лет оно объединяет на своих страницах русских стихотворцев: жителей столиц и провинции, мэтров и совсем молодых, традиционалистов и авангардистов. «Арион», выпускаемые им книжные серии, присуждаемые им премии, проводимые во многих городах поэтические вечера стали значимой и необходимой реалией нашей культурной жизни.

Мы призываем меценатов поставить существование этого уникального издания на прочную и надежную основу — и тем подать пример новой модели отношений русского бизнеса и высокой российской литературы.


Белла АХМАДУЛИНА

Татьяна БЕК

Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ

Евгений ЕВТУШЕНКО

Тимур КИБИРОВ

Бахыт КЕНЖЕЕВ

Александр КУШНЕР

Семен ЛИПКИН

Инна ЛИСНЯНСКАЯ

Новелла МАТВЕЕВА

Олеся НИКОЛАЕВА

Евгений РЕЙН

Олег ЧУХОНЦЕВ

Игорь ШКЛЯРЕВСКИЙ



^ В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО…


К деловому сообществу обращается сообщество поэтов — с призывом взять на себя попечение о единственном поэтическом журнале на русском языке.

Казалось бы, частная проблема, хотя и важная. Но за ней открывается другая, гораздо более глубокая и, можно точно сказать, — стратегическая. Потому что в конечном счете речь идет не только о высокой литературе, но о русского языке вообще — языке, на котором мы говорим и думаем, языке общения, деловой переписки, газет, политических высказываний… И было бы очень близоруко полагать, что судьбы его — забота лишь самих писателей да специалистов-словесников; ну как тут не вспомнить вновь, хоть и столько раз приводилось, написанного Ахматовой в феврале 1942-го: «…И мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово…»!

В конечном счете только языковые границы, границы слова, четко очерчивают национальное достояние и достоинство. Его сохранение и укрепление его позиций не только внутри страны, но и на освоенных им ранее территориях — а ныне, с учетом эмиграции, они могли бы не только не сузиться, но и расшириться — задача, без преувеличения, геополитическая. И тут едва ли не первая роль принадлежит слову литературному, поэтическому.

Кстати, невредно время от времени оглядываться на опыт других эпох и народов. В Древнем Египте, между прочим, ранг, эквивалентный нынешнему премьер-министерскому, принадлежал жрецу-книжнику. А в Китае вообще нельзя было занять сколь-нибудь важный государственный пост, не сдав экзамен по поэзии. И все это, наверное, было не так уж глупо — учитывая хотя бы протяженность существования этих государств!

Действительно, «сильные» позиции в мире и целостность страны достигаются не только усилиями хозяйственников и силовиков. В какой области авторитет России несомненен? В культурной. Толстой, Чайковский, Достоевский — это лицо России XIX века. Солженицын, Бродский — те, кто помог удержать духовный авторитет страны в веке XX-м. Несмотря ни на что…

Ядро русской культуры — слово. Бывали времена, когда оно заменяло собой армию и государство, чуть ли не в одиночку обеспечивая сохранность страны как целого: так было, когда, по выражению Д.С. Лихачева, литература «поднялась над Русью громадным защитным куполом, стала щитом ее единства» во времена междоусобицы и татарского ига. Бывали периоды, когда она брала на себя функции гражданского общества — не раз в XIX веке, затем — на протяжении всех советских лет.

Русский язык это и уцелевшая в 1990-е годы связь между Россией и ближним зарубежьем. Кстати, в Минске и в Баку встречи политиков обходятся, кажется, без переводчиков — пока что… Но речь не только о политиках.

Давайте взглянем хотя бы прагматически: русскоязычная ойкумена — естественная сфера наших политических и хозяйственных интересов. На планете реально существует большой русскоязычный мир. Задумываются ли, кстати говоря, наши сегодняшние стратеги, что именно языковое единство рассеянных по множеству стран евреев и арабов сделало их в свое время почти монополистами торговли и финансовых операций на дальние расстояния? То — времена минувшие. Но и сегодня именно та часть эмиграции и населения бывших наших республик сохраняет экономическую и просто ценностную установку на контакты с метрополией, которая сберегла приверженность к языку. А последняя далеко не в последнюю очередь определяется как раз литературой. Мы это плохо осознаем и недостаточно систематически используем, потому что стратегически недооцениваем язык. Другие, кстати говоря, дооценивают: языковая монополия оборачивается торговой, достаточно привести пример англоязычных компьютерных программ.

Между тем, и с самим русским языком проблемы. Языковая эрозия, засилье блатных словечек, неоправданных иноязычных заимствований, неточность речи (все эти «как бы», «типа») — справиться с этим может только широко распространенная настоящая литература. Кстати, решусь высказать быть может рискованное предположение, что очевидная языковая неряшливость и даже убожество языка многих сегодняшних СМИ — своеобразное «эхо» убожества официальной, а следовательно и массово читаемой, литературы последних советских лет.

В России нельзя не думать о судьбах литературы (кстати, это отлично понимали, хотя и своеобразно, коммунистические вожди). «Где не погибло слово, там и дело еще не погибло», писал Герцен. Социальная ответственность людей дела — поддержать литературное слово. Тут и благодарность, и расчет. Не забудем, что новой Россией мы во многом обязаны «толстым» литературным журналам. И сейчас прежде всего они, поверх газетной грязи и ругани, сохраняют в нашем обществе хрупкий баланс исторической памяти и поиска новых ориентиров, критицизма и толерантности. Литературные журналы остаются наиболее обращаемым серьезным чтением в библиотеках больших и малых городов, районных центров и поселков России, среди ближне- и дальнезарубежных соотечественников. Они собирают интеллектуальное пространство страны и русской языковой ойкумены.

А главная пружина литературы нашей, одновременно и самая прочная, и самая хрупкая, как раз поэзия. Предтечей свершившихся ныне перемен были толпы у входа в Политехнический. Те поэтические вечера были прообразом будущих митингов на Васильевском спуске. В те годы мы пели: «Господи, дай каждому, чего у него нет». Мы получили, чего у нас не было. Спасибо поэтам. Которые не получили ничего.

Поэзия нуждается в нашей помощи — поддержке мыслящих деловых людей. Великая поэтическая эпоха, которую сегодня во всем мире знают как русский Серебряный век, вряд ли могла бы состояться без поддержки целой плеяды русских предпринимателей — Полякова, Сабашникова, Рябушинского и других. Но мало просто помочь. Мы должны — пора уже! — сформировать эффективную и стабильную модель отношений отечественного бизнеса с высокой русской культурой.

Признаем, российский бизнес активно благотворительствует. Но в глазах общественности благотворительность эта сплошь и рядом остается отчужденным от насущных интересов страны карнавалом пышных презентаций и безудержной саморекламы, вызывающим чаще раздражение, чем понимание. Да, финансируются отдельные эффектные проекты. Но наперечет долгосрочные и крупные программы меценатской поддержки культуры или науки, социальной сферы или общественной деятельности, скоординированные с ключевыми потребностями страны. Такие программы можно обеспечить лишь коллективным попечением, совместными усилиями предпринимателей, общественных организаций. Одной из них могла бы стать программа поддержки отечественной поэзии.

Чтобы достойно ответить на письмо мастеров слова, мы должны позаботиться не просто о поэтическом журнале, изданиях сборников стихов, встречах поэтов с читателями. Необходимо сообща сформировать принципиальное понимание задач и проблем этой важнейшей ветви нашей культуры и найти формы ее надежной поддержки обществом в лице отечественного предпринимательства. Откликаясь на обращение поэтов, Московская межбанковская валютная биржа совместно с Благотворительным резервным фондом организует круглый стол «Поэты и меценаты» с участием выдающихся отечественных деятелей культуры и Попечительский совет предложенной поэтами программы. Мы приглашаем деловых людей, открытых идее коллективной поддержки русского слова, объединиться. Для начала — за этим «круглым столом».


^ А.В. Захаров

Генеральный директор Московской межбанковской валютной биржи


В качестве первоочередного и необходимого шага поэты призвали принять коллективное попечение о единственном в России «толстом» поэтическом журнале «Арион». Этот шаг был сделан:

12 апреля 2001 г. был образован Попечительский совет журнала поэзии «Арион», который взял на себя коллективную поддержку журнала и его программы, включающей также выпуск поэтических книжных серий, вручение ежегодных литературных премий «Арион», проведение поэтических вечеров и фестивалей в российских городах.


Попечителями журнала стали:


Московская межбанковская валютная биржа

Национальный резервный банк

САО «Ингосстрах»

Компания «CMA Small Systems AB»

Благотворительный резервный фонд

Федеральная служба налоговой полиции РФ

Агентство «Интерфакс»


Руководители и представители этих организаций образовали ^ Попечительский совет, в который вошли:


Александр ЗАХАРОВ (председатель)

Михаил КОМИССАР

Александр ЛЕБЕДЕВ

Людмила ПИХОЯ

Евгений ТУМАНОВ

Михаил ШВЫДКОЙ

Сергей ШИЯН


Чтобы обсудить насущные проблемы отечественной поэзии и — шире — российской словесности в целом и сообща наметить направления ее поддержки, был созван, при содействии Московской межбанковской валютной биржи, круглый стол «Поэты и меценаты». Он состоялся в помещении ММВБ 12 апреля 2001 г.

«Литературный цех» представили за «круглым столом» поэты Б. Ахмадулина, А. Вознесенский, Е. Рейн, А. Кушнер, О. Чухонцев, И. Шкляревский, Т. Бек, О. Николаева, Т. Кибиров, Е. Бунимович (одновременно — депутат Московской городской Думы, курирующий в ней вопросы культуры), критик проф. И. Шайтанов, главный редактор журнала «Арион» поэт А. Алехин, главный редактор журнала «Новый мир» критик А. Василевский, главный редактор журнала «Знамя» критик С. Чупринин, зам. главного редактора того же журнала критик Н. Иванова, главный редактор журнала «Вопросы литературы» литературовед Л. Лазарев. Их партнерами по дискуссии стали представители делового мира — генеральный директор ММВБ А. Захаров, генеральный директор САО «Ингосстрах» Е. Туманов, вице-президент компании «СМА Small Systems AB» С. Шиян, заместитель генерального директора агентства «Интерфакс» В. Герасимов, представители других попечителей журнала — Федеральной службы налоговой полиции (ФСНП) и общественных организаций — проф. С. Капица (президент «Никитского клуба»), академик РАН, Президент Международной инженерной академии Ю. Рыжов, проф. Т. Чередниченко (директор Благотворительного резервного фонда) и другие.

К участникам встречи обратилась с приветственным посланием вице-премьер Правительства РФ Валентина Матвиенко.


^ ВЫСТУПЛЕНИЯ УЧАСТНИКОВ КРУГЛОГО СТОЛА


А.В. Захаров: Как известно, новое — это хорошо забытое старое. И сегодняшнее наше собрание происходит не на пустом месте: за плечами у нас большая традиция. Вспомним Серебряный век русской поэзии, столь блестяще вошедший в историю российской и мировой культуры. В этом есть заслуга и российских меценатов, издававших журналы, книги, помогавших поэтам проводить их творческие гастроли… Сейчас, после большого перерыва, традиции меценатства начинают возрождаться. И мы хотели бы инициировать в обществе широкую дискуссию на эту тему.

Первый практический шаг сделан. Мы будем продолжать проект, который был начат еще в 1994 году — издание единственного в России поэтического журнала «Арион». Журнала, который необходим и востребован, причем не только в пределах Садового кольца, но и в далеких наших городах и весях, где его зачитывают буквально до дыр. Проект этот включает и выпуск книг, и проведение поэтических вечеров и фестивалей в российской провинции, и поощрение стихотворцев престижными премиями. Чтоб обеспечить эту программу надежной материальной основой, мы и решили привлечь тех, кого если не нынешнее поколение, то потомки, назовут меценатами или, как было принято в Серебряном веке, «российскими медичами». Будет справедливо, если со временем имена их также останутся в памяти, как ныне всем известны имена Щукина, Мамонтова, Третьяковых, Морозовых, Бахрушина…

Но мы не хотели бы ограничиваться первым шагом, и сегодняшним обсуждением надеемся привлечь внимание к более широкой и очень важной проблеме — проблеме российской словесности. После десятилетия реформ необходимо задуматься, попытаться разобраться, насколько это возможно, в том, что происходит у нас в обществе. Мы прожили десять лет непростой рыночной жизни. Сейчас мы с вами находимся в стенах финансового института, и логично вспомнить о сопровождавших эти годы экономических потрясениях, о том, к примеру, что неоднократно у нас случалась девальвация национальной валюты — тема эта и сейчас достаточно актуальна. Но есть тема не менее важная, не менее острая: девальвация слова.

Десять лет назад, как бы об этом ни говорили сегодня, резко возросла степень и экономической свободы, и свободы слова. Вопрос в том, как мы этим воспользовались. В последние 10 лет в общественном сознании лидирует образ экономиста-предпринимателя. Но мы помним и другие времена, когда властителями дум были поэты, когда местом притяжения был Политехнический, в стенах которого я и сегодня испытываю ностальгию по тем временам. Иосиф Бродский говорил, что поэзия есть высшая форма существования языка. Но что есть язык, слово? Слово — это мы, это наша эстетика, этика, это наше мировоззрение, наши поступки. Если мы не умеем красиво говорить, красиво думать, то начинаем совершать некрасивые поступки. Существует причинно-следственная связь между недостатком эстетики, этики и экономическими неудачами. И теперь нужно вновь вернуться к культу слова. Буквально вчера я слышал, как в ходе дискуссии, проходившей в фонде ИНДЕМ («Информатика для демократии» — Ред.), известный экономист Ясин говорил о том, что первую скрипку мы должны отдавать не экономистам, а правоведам, что нам нужны правовые реформы, правосознание, новый правопорядок. Я думаю, что к этому следует добавить и проблему нашей словесности, языковой культуры.

Я недавно перечитал Нобелевскую лекцию Иосифа Бродского. Он говорил, что не может быть законов, защищающих нас от самих себя. Ни один уголовный кодекс не предусматривает наказания за преступление против литературы. И самое тяжкое преступление, как сказал Бродский, это не преследование авторов, не цензура, не сжигание книг, а пренебрежение книгами, их нечтение. Бродский не призывает к поголовному поэтическому образованию — с поэзией общаются тет-а-тет, это сокровенное, очень личное дело. Но о точности языка стоит задуматься, ведь малейшая приблизительность в слове и мышлении чревата ложным выбором. Слово соединяет нас гораздо крепче любой вертикали и горизонтали власти.


^ А.Д. Алехин: Все-таки, как ни затаскали фразу, а в России поэзия действительно больше, чем поэзия. Сегодня здесь, за этим круглым столом, собрался весь цвет отечественной словесности, а вместе с ними — представители объединяемой Никитским клубом интеллектуальной элиты, лидеры отечественного бизнеса, представители общественных и государственных организаций. Я хочу поблагодарить всех участников нашей встречи за их готовность к диалогу, и прежде всего — членов только что созданного Попечительского совета журнала поэзии «Арион». Это люди с глубоким мышлением, понимающие, что поэзия отнюдь не праздная игрушка, но очень существенная составляющая духовной жизни вообще, а в России, может быть, и ее основа. Особая благодарность Московской межбанковской валютной бирже, гостеприимством которой мы с вами сегодня пользуемся. Надо сказать, что она не в первый раз протягивает поэтам руку помощи. Начиная с 1995 года, Биржа периодически нам помогала в трудные моменты, а год примерно назад, когда журнал из-за финансовых трудностей что называется висел на волоске, он был буквально подхвачен Валютной биржей. Так что не случайно Председателем нашего Попечительского совета сегодня был избран генеральный директор ММВБ Александр Владимирович Захаров, поддержке и пониманию которого мы обязаны и этой нашей встречей.

Мне уже приходилось говорить о том, что поэзия всегда убыточна. Она убыточна и для тех, кто пишет стихи, и для тех, кто стихи издает. Поэзия прибыльна и необходима для общества в целом. Вот здесь, рядом со мной, сидит возглавляющий Никитский клуб ученый Сергей Петрович Капица, и по ассоциации напрашивается параллель с фундаментальной наукой, которая также убыточна. Как известно, стихи во все времена читает отнюдь не подавляющее большинство человечества: любители поэзии и среди завзятых читателей книг составляют меньшую половину. Также и фундаментальную науку понимает, я думаю, небольшая доля населения. Но прекратите фундаментальные исследования, и через 10 лет вы обнаружите деградацию цивилизации. Уберите поэзию, и через очень краткий срок начнется культурная, духовная деградация общества, что еще страшней.

Сейчас поэзия наша находится в двойственном положении. C одной стороны, она переживает чрезвычайно яркий и плодотворный период своего развития — сопоставимый, быть может, по интенсивности и многообразию с тем, что ныне называют Серебряным веком. С другой, она потеряла немалую часть своих читателей, которые, как предсказывал нам еще Баратынский, все более «промышленным заботам преданы». Плюс — давление рынка во всех отношениях: и на читателя, которому подсовывают макулатуру в ярких обложках; и на поэтов, которые просто не могут существовать на плоды своего труда; и на журналы (здесь речь не только об «Арионе», но и о других «толстых» журналах, где тоже печатают стихи), которые едва выгребают в этой ситуации.

Проблема эта не новая. Достаточно напомнить, что Баратынский все-таки писал своего «Последнего поэта» с лишком полтораста лет тому назад. Проблема в том, что поэзия, высокое искусство вообще, в принципе не могут приспособиться к рынку. И не должны. Потому что искусство — это, в сущности, любовь. Как вы себе представляете любовь, «приспособленную» к рынку? У нее другое и совершенно определенное название. Кстати говоря, сказанное относится к рынку не только капиталистическому, но и социалистическому — наверное, тот единственный случай, когда искусственное это понятие «социалистический рынок» хоть как-то в жизни проявилось. Мы знаем, сколь многих поэтов, которые пытались свою любовь к нему приспособить, он погубил.

Так что не будем ждать, когда поэзия станет рентабельной. Если мы хотим, чтобы она существовала, мы ей должны помогать. Да так ведь и всегда было. Поэзия, высокое искусство создаются усилиями подвижников. Но подвижники никогда не оставались в совершенном одиночестве. Всегда находились и те, кто их поддерживал. К перечню уже названных можно добавить и Рябушинского, и Полякова, и Сабашникова, и многих других. Много было людей, помогавших поэзии. Вот что в 1936 году писал, вспоминая об этих людях, Владислав Ходасевич: «…Художественная литература приносила убыток, и этот убыток оказывался прямо пропорционален качеству и новизне издаваемого. Выпускать книги новых, молодых, но серьезных авторов, а также книги, рассчитанные на высококвалифицированного читателя, значило обрекать себя на неизбежный убыток. Россия, однако ж, была богата, и богатым людям ее была свойственна широкость. Меценаты в ней не переводились, проявляя себя в разных областях, в том числе и в издательстве».

Создавая, теперь уже почти 8 лет тому назад, наш журнал, я сразу исходил из того, что поэзия окупать себя не может. Она должна искать помощь, и я в эту помощь верил. На меня смотрели как в лучшем случае на прекраснодушного энтузиаста, в худшем — как на сумасшедшего. Тем не менее вот уже восьмой год журнал выходит! Все эти годы находились то один, то другой, кто подхватывал журнал. И это важно. Ведь все-таки журнал, «толстый» журнал вообще, в русской литературе играет особую роль. В разные периоды роль эта выступает на первый план разными гранями: то это, прежде всего, инструмент культурного образования общества, то — его консолидации, то — полигон для обкатывания передовых социальных идей. Сегодня, мне кажется, главная роль «толстых» журналов — и нам повезло, что в русской культуре, едва ли не единственной, утвердился и сохранился этот институт — сводится именно к противостоянию рынку, проще сказать — литературному ширпотребу.

Если говорить об «Арионе», то его роль — в создании для поэзии ее собственной территории, безжалостно ужатой ходом вещей. И одна из главных задач — в соединении поэта с читателем. Они ныне очень отдалены друг от друга. И не только географически (прежняя схема книготорговли распалась, а новая нацелена больше на прибыль, чем на духовные ценности: книги физически не доходят до читателей), но и житейски: читатель стихов катастрофически беден. А соединить их чрезвычайно важно. Потому что, с одной стороны, поэт должен быть прочитан, а с другой, читатель из моря доходящей до него, издаваемой все же кое-как на местах мелкими тиражами полусамодельной продукции (да и Интеренет ею набит — но это море разливанное в основном, конечно, невысокого качества), должен, чтоб не утратить вовсе вкуса к чтению, получать настоящие стихи. Т. е. надо помочь поэтам: у нас в редакции висит на стене пушкинское «Поэтов — хвалят все, питают — лишь журналы», — что в нынешних условиях скорее пожелание, «напитать» их мы, разумеется, не можем, но все ж какое-то подспорье. Но помогать необходимо и читателю, и нищим нашим библиотекам, элементарно не имеющим денег на подписку. Мы должны дать им настоящую литературу!

А читатели стихов в России есть, и в немалом количестве. Вот почему, в частности, мы такое значение придаем нашей программе поэтических вечеров в провинции. В них участвуют лучшие русские поэты. Если б вы видели эти переполненные залы в Смоленске и Тамбове, Вологде и Перми, Челябинске и Нижнем Новгороде! Кстати, даже в самое трудное время благодаря поддержке Благотворительного резервного фонда мы не приостановили этой программы. В этом году у нас пройдут вечера в Самаре, Омске, Костроме, Александрове.

Нам нелегко дались эти годы, мы не раз висели на волоске, наша литературная премия последние два года из-за отсутствия денег не присуждалась. Сейчас программа «Ариона» будет в полном объеме возобновлена — и журнал, и выпуск книжных серий, и присуждение премий. Но программа эта может быть шире, если мы наконец обеспечим ей действительно надежный фундамент. Надеюсь, сегодняшнее обсуждение подскажет нам свежие идеи.

В заключение я еще раз хочу сказать, что поэзия, конечно, удивительная штука: ее душат, а она все равно живет. Но это не значит, что ее надо все время душить, в том числе безразличием. Ей надо помогать. Помогать поэтам и помогать читателям — потому что и первые, и вторые, в сущности, — золотой фонд России.


^ А.С. Кушнер: Проблема настолько ясна, что долго говорить на эту тему и не нужно. Поэзия не выдумана поэтами — она заключена в самой жизни, растворена в ней. Кто-то позаботился о том, чтобы шумели морские волны, летели над нами облака. А поэт занят только тем, что эту поэзию, находящуюся в самой жизни, вытаскивает своими стихами, как рыбак сетью, и предъявляет людям. И если мы просим помощи, то не для себя — для поэтического журнала. Скажу честно, никогда в жизни денег не просил, помня замечательный завет Михаила Булгакова: никогда ничего не проси, сами придут и дадут. Просить неловко, неудобно, стыдно… но без стихов жизнь прекратится, особенно в России, ведь поэзия — это ее душа. Поэзия, а не военная мощь, не «трудовые успехи», не «промышленные заботы», не «слава, купленная кровью», «не темной старины заветные преданья»… Афанасий Фет замечательно сказал, что без стихов жизнь сводится к кормлению гончих на зловонной псарне, и он знал, что говорил. Сам был помещиком у себя в Степановке, потом в Воробьевке, образцово-показательное помещичье хозяйство устроил, умел обращаться с деньгами, крестьянами, землей. Но без стихов жизни себе не представлял. И то же самое мы можем сказать о нынешней ситуации. Разумеется, на фоне гибельной судьбы наших предшественников: Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама, Кузмина, Заболоцкого — неловко говорить о деньгах. Но повторю еще раз, нельзя допустить, чтобы поэзия в России погибла, закончила свое существование. Совершенно уверен, что так же думает любой из присутствующих и, собственно, агитировать никого не требуется: все понятно и без наших призывов и воззваний. Я сказал, что просить деньги неловко. Но Державин, например, получал золотые табакерки из рук императрицы, и Пушкин — колоссальные суммы из царской канцелярии. Другое дело, что получив тридцать тысяч от Николая Первого, он тут же проиграл их в карты. Но мы обязуемся в карты деньги не проигрывать, мы проследим за Алехиным, чтобы и он не проиграл! Деньги действительно очень нужны — для замечательного поэтического журнала «Арион».


^ Е.М. Туманов: Когда Ингосстраху предложили участвовать в этом проекте, то у нас не было никаких противоречий и разногласий, хотя это для нас новая область. Тому, кто знает спонсорскую и меценатскую деятельность Ингосстраха, известно, что мы всегда поддерживали музыкантов, артистов, художников. Кто бывал в здании нашем, тот видел там картины Ильи Глазунова, его учеников и малоизвестных художников. Многие знают и о нашем большом проекте с известным оркестром «Российская камерата». Но проблема, сегодня затронутая, существует. Если проследить последние десять лет нашей истории, то девальвировалось не только слово, но и наше искусство, наша наука. И стыдно должно быть не тем, кто хотел бы для их поддержки попросить денег, а тем, кто мог бы дать деньги на развитие искусства, науки, культуры, но не делает этого. Надеюсь, что к нам, собравшимся здесь, еще примкнут люди бизнеса, которым не безразлично, как будет развиваться наша культура, наша литература. Поэтому я хочу поздравить всех присутствующих с началом этого проекта. У нас серьезная программа на 2001 год, серьезные планы, которые, надеюсь, обретут реальность.


^ А.А. Вознесенский: Я недавно приехал из Дельф, где участвовал в праздновании Всемирного Дня поэзии. А Белла Ахмадулина отмечала его в Испании. И мы оба видели, как финансовые структуры мира помогают поэтам. И в Америке есть субсидии, премии для одаренных поэтов, а американцы очень прагматичные люди — если уж вкладывают деньги, то значит, каким-то образом эти вложения возвращаются! Нам нужно сделать, чтобы молодые поэты получили деньги для издания книг. Ведь коммерческая цензура — самая страшная. Раньше вырубалось одно стихотворение, а сейчас вырубаются люди. Что до читателя, то он не умер, он есть. Я был недавно в Калининграде, это наш анклав, который отрезан от русского языка. На вечере было полным-полно народу, как в 60-е годы. Люди испытывают потребность в вечерах поэзии, хороших книгах. Двадцатый век подарил нам великих поэтов, любая страна гордилась бы именами Мандельштама, Пастернака, Хлебникова. Надо, чтобы в XXI веке это не прервалось. Говорят, что Интернет сегодня душит поэзию. Думаю, что надо заявить о себе в Интернете и опоэтизировать его — как Маяковский опоэтизировал локомотивы… Я расскажу один случай. Когда я летел в Дельфы из Шереметьево, то забыл дома часы. Я подошел к лотку и сказал: продайте мне какие-нибудь дешевые часы, чтобы их не жалко было потом выбросить. И тут ко мне подошел какой-то человек и спросил: Вы Андрей Вознесенский? — Да. Я, говорит, дам Вам часы. И подарил часы с двумя циферблатами. Я спросил его имя, чтобы потом их отдать. Он оказался крупным российским предпринимателем. Он просто дал мне эти часы, которые стоят недешево, потому что хотел помочь попавшему в затруднение поэту. Вот так, я думаю, и бизнесмены, присутствующие в этом зале, способны просто дать деньги, когда в затруднении поэзия.


Е.Б. Рейн: Постараюсь быть кратким и конкретным — мне кажется, что концептуальная часть уже сформулирована. Конечно, меньше всего хотелось бы стоять с протянутой рукой. Тем более, это никогда добром не кончается. В Петербурге уже был такой поэт, Александр Тиняков, который в 20-е годы бродил по Невскому с доской на груди, где было написано: «Подайте бывшему поэту-символисту»… Я далек от мысли, что мы должны так или иначе повторить его судьбу. Но поэзия действительно не может существовать самостоятельно в деловом и финансовом смысле. Такого не было никогда. Деньги поэтам давал владелец издательства «Скорпион» Сергей Поляков. «Золотое Руно» издавал Рябушинский, Блок ему был обязан своим прожиточным минимумом. Маковский нашел деньги на «Аполлон». Кстати, я совсем бы не хотел ругать материальную ситуацию советских времен. Другое дело, что та власть играла в свой карман, поддерживала тех, кто был ей угоден. Но можно было существовать на гонорары от издания книг, журнальных публикаций. Поэт, который не печатался, мог выступать от Бюро пропаганды и свой кусок хлеба с чайной колбасой он все-таки имел. И почему нам следует от всего этого отказываться? Тем более, что сама по себе поэзия сейчас отнюдь не в жалком положении. Напротив! А что касается ностальгии по тому времени, когда поэт выходил на стадион и тысячи людей ему внимали, то это-то как раз и было неестественной ситуацией.

Разумеется, поэт должен общаться со своим читателем. Он пишет для «альтер эго» и для своего воображаемого читателя, но уж если его стихи оказались достойными, то появляется читатель реальный. Только нужно ему помочь! Например, нужно установить какие-то небольшие стипендии для молодых поэтов. Вот ведь, подумайте, Бродский завещал создать в Италии маленькую Академию для русских поэтов, и трое наших поэтов уже побывали в Италии — но деньги на это дала не Россия, а французская Академия!

Нет нужды повторять, что русская поэзия есть одна из основных осей, на которой вращается все наше духовное бытие. Это очень точно выразил Ходасевич в стихах о четырехстопном ямбе, их можно отнести и ко всей русской поэзии:

^ С высот надзвездной Музикии

К нам ангелами занесен,

Он крепче всех твердынь России,

Славнее всех ее знамен.

С этой патетической ноты надо просто перейти к тому, что деловые, умные, толковые люди, каковыми поэты не являются (я, во всяком случае, уж никак не вхожу в число толковых людей!) должны сообща разобраться и создать какой-то механизм для поддержания нашей поэзии на плаву. Вот и всё!


^ С.П. Капица: Мы подняли очень важную этическую проблему — тему помощи.

В сталинское время некоторые люди, в том числе и мой отец, и президент Академии Наук Сергей Иванович Вавилов, располагали довольно значительными личными средствами. Их собственные потребности были умеренными, никакой роскоши не было. И они помогали многим людям, но делали это конфиденциально. И не из-за страха перед какими-то контрольными органами. То была просто человеческая деликатность. Но тут мы должны различать благотворительность и меценатство. Меценатская деятельность как раз должна быть публичной — сопровождаться именами и быть адресной.

Нас все время спрашивают: «Где национальная идея»? Но ее нельзя заказать в Академии наук или в Союзе писателей. Выражают эту идею именно поэты. А эталоном качества служат именно толстые журналы. Судьба литературы и правда аналогична судьбе науки, в первую очередь фундаментальной, которая тоже — составляющая часть нашей культуры. А что касается аналогии наших меценатов с Медичами, то я был бы осторожным в этом сравнении. Медичи были не только очень богаты, они по существу определяли политику папства. Какое количество конкурентов они перетравили на пути к святому престолу — только одна история знает!..


^ Ю.А. Рыжов: Вопрос качества в культуре — это один из самых сложных вопросов. Далеко не все благополучно в средствах массовой информации, которые, в конечном итоге, формируют вкусы людей. Но мне кажется, сейчас начинается рост самосознания, идущий от языковой культуры. И здесь поэзии и литературе принадлежит первое место.

Наша жизнь, к сожалению, не располагает к тому, чтобы делать добро, помогать. И при этом — особенно, если вы делаете что-то полезное и доброе для людей, которых вы очень мало или совсем не знаете — иногда наступает тягостный момент, становится неловко перед человеком, который более достоин, чем ты. С другой стороны, человек, принимающий помощь, становится в какой-то степени зависимым от тебя. Я бывал и в том, и в другом положении. И мне кажется, что для преодоления этой неловкости, этого комплекса, нужно лучше узнать друг друга. И добро будет делаться с радостью и с легкостью.


^ И.И. Шкляревский: Богатых людей, знатных людей с возможностями всегда было много. Балы, обеды, псовые охоты… Но кто из них остался в памяти? Кто не канул в забвение? Кого сегодня мы можем увидеть на страницах энциклопедии? Гай Цильний Меценат — приближенный императора Августа, граф Мусин-Пушкин — хранитель императорских библиотек, Третьяковы… Люди эти остались в истории просто потому, что догадались, что запах скошенного клевера дороже сена. Поэзия — это запах скошенного клевера. Коров, конечно, им не накормишь, но без этого запаха мы превратимся в скотов.

Вот, все реже и реже поэты появляются на экране телевизора, читают свои стихи. И чем их заме