Реферат: Правозащитный Центр «Мемориал»

В атмосфере страха «Политический процесс» и парламентские выборы в Чеченской Республике


Составители: Правозащитный Центр «Мемориал», Центр «Демос», Международная Федерация прав человека, Международная Хельсинкская Федерация и Норвежский Хельсинкский Комитет


Данный доклад изначально был подготовлен в октябре-ноябре 2005 года и опубликован перед парламентскими выборами в Чеченской Республике. В январе 2006, с учетом ситуации в день голосования и ряда событий, последовавших непосредственно за избрания парламента в Чеченской республике, в доклад были внесены существенные дополнения.


Издательство «Звенья»

Москва 2006


Издательская программа Общества «Мемориал»


Оглавление
От составителей – стр. 2
^ Список сокращений – стр. 3 Предисловие – стр. 4
Раздел I «Политический процесс» в Чеченской Республике: от референдума к парламентским выборам – стр. 6

Глава 1 Анализ «политического процесса»

в Чеченской Республике (2003-2005 гг.) – стр. 6

Глава 2 Положение СМИ накануне парламентских выборов – стр. 15

Глава 3 Подготовка выборов в Парламент

Чеченской Республики – стр. 18
^ Раздел II В атмосфере страха – стр. 26
Глава 1 Активность боевиков и боестолкновения – стр. 26

Глава 2 Деятельность силовых структур в свете

«чеченизации» конфликта – стр. 30

Глава 3 Противоправные методы ведения «контртеррористической

операции сотрудниками силовых структур – стр. 39

3.1 Захват заложников и использование служебного

положения для реализации кровной мести – стр. 39

3.2 Пытки и жестокое обращение – стр. 42

3.3 Фабрикация уголовных дел (на примере дела Владовского) – стр. 47

3.4 Похищения людей – стр.54

Раздел III Голосование на парламентских выборах в Чеченской

Республике и первое решение новоизбранного парламента – стр. 60


^ Глава 1 Обстановка в день голосования: по данным мониторинга

Правозащитного центра «Мемориал» – стр. 60

Глава 2 Обстановка в день голосования: по данным мониторинга

Центра «Демос» – стр. 63

Глава 3 Первое решение Парламента ЧР (Post Scriptum) – стр. 68
^ Заключение – стр. 70 Приложения – стр. 72 От составителей

Предлагаемый вниманию читателя доклад подготовлен силами двух российских, одной норвежской и двух международных правозащитных организаций, постоянно отслеживающих ситуацию в Чечне и вокруг нее (Правозащитный Центр «Мемориал», Центр «Демос», Международная Федерация прав человека, Международная Хельсинкская Федерация и Норвежский Хельсинкский Комитет). Все сведения, включенные в доклад, были собраны в ходе собственного мониторинга и полевых исследований.

Доклад отражает и иллюстрирует общую позицию организаций-составителей, выработанную в ходе продолжительной работы в регионе: заверения российских властей в том, что за последние несколько лет ситуация в республике стабилизировалась, и Чечня вернулась к мирной жизни, не соответствуют действительности. Реальное урегулирование конфликта не происходит. Напротив, проводимая федеральным центром политика только усугубляет «чеченский тупик». Важный аспект этой политики – имитация политического процесса. И парламентские выборы, проведенные в Чечне 27 ноября 2005 года, как и предыдущие этапы того же процесса – циничная и опасная игра в атмосфере насилия и страха.

Предварительная версия доклада опубликована 23 ноября 2005 года. Обновленная и расширенная версия подготовлена в январе 2006, с учетом ситуации в день голосования и последующих событий в Чеченской Республике.

***

^ В первом разделе доклада – «“Политический процесс” в Чеченской Республике: от референдума к парламентским выборам» – проанализирована динамика «политического процесса» в Чеченской Республике, начиная с референдума 2003 года вплоть до парламентских выборов 2005 года (глава 1), положение СМИ в Чечне накануне выборов в республиканский парламент (глава 2) и подготовка самих парламентских выборов (глава 3).

Во втором разделе – «В атмосфере страха» – представлен анализ активности боевиков (глава 1), формирования и деятельности республиканских силовых структур (глава 2), а также противоправных методов ведения «контртеррористической операции сотрудниками силовых структур (глава 3), таких как заложничество и использование служебного положения для осуществления кровной мести (3.1), пытки (3.2), фабрикация уголовных дел о причастности к незаконным вооруженным формированиям (3.3), похищения людей (3.4). Во второй раздел в качестве примеров включены случаи, зафиксированные с мая по конец октября 2005 года.

В третьем разделе описан день голосования, как таковой, на основе данных, собранных Правозащитным Центром «Мемориал» (глава 1) и Центром «Демос» (глава 2) по ряду районов республики, а также первое решение чеченского парламента (глава 3).

Отметим, что первый и второй разделы были составлены и опубликованы до дня голосования на выборах в республиканский парламент. Соответственно, парламент ЧР в них упоминается как еще несформированный орган. Третий раздел был написан после выборов, и одновременно были обновлены введение и заключение.


^ Список сокращений


БМП боевая машина пехоты

БТР бронетранспортер

ГРУ главное разведывательное управление Генштаба МО РФ

^ КПРФ Коммунистическая партия Российской Федерации

МВД Министерство внутренних дел

НВФ незаконные вооруженные формирования

ОБСЕ Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе

^ ОГВ(с) Объединенная группировка войск (сил)

ОРБ Оперативно-розыскное бюро

ПАСЕ Парламентская Ассамблея Совета Европы

ПВР Пункт временного размещения (беженцев и внутриперемещенных лиц)

^ ПЦ Правозащитный центр

РОВД районный отдел внутренних дел

РОШ региональный оперативный штаб

РФ Российская Федерация

СБ Служба Безопасности

СИЗО следственный изолятор

СПС Союз правых сил

ТОМ территориальный отдел милиции

ФСБ Федеральная служба безопасности

ЧР Чеченская Республика (в составе РФ)

ЧРИ Чеченская Республика Ичкерия (не входит в состав РФ)

УК Уголовный кодекс

^ УПК Уголовно-процессуальный кодекс

УБОП Управление по борьбе с организованной преступностью

ЮФО Южный Федеральный округ


Предисловие

Есть две Чечни. В одной жизнь человека не стоит ничего. По малейшему подозрению, а часто и без всяких оснований, его могут схватить, подвергнуть пыткам и убить. В этой, реальной жизни продолжаются боевые столкновения, ведутся артиллерийские обстрелы и бомбардировки населенных пунктов. В городах и селах законспирированное подполье совершает нападения на отдельные группы российских военных и милиционеров. Кровь продолжает литься, и на скорое возвращение к мирной жизни нет надежды.

Но в другой, второй, Чечне жизнь давно вошла в нормальное русло. Строятся дома, мосты, проходит посевная кампания, а сотрудники федеральных и местных силовых структур при активной поддержке населения успешно борются с остатками иностранных наемников и местных бандитов. Не важно, что эта Чечня сконструированная кремлевскими пропагандистами и существует лишь в виртуальном пространстве. Главное, что в нее верят (или делают вид, что верят) многие люди, как внутри России, так и на Западе.

Краеугольным камнем виртуальной Чечни является разработанный и внедряемый Кремлем план «политического урегулирования». Согласно федеральному центру, этот процесс построен на отказе от переговоров с воюющей стороной, создании республиканских органов власти и передаче определенных полномочий и функций, в том числе на поиск и уничтожение боевиков, самим чеченцам. Отсюда и другое, более адекватно отражающее реальность название этого процесса: «чеченизация» конфликта. На сегодняшний день ведение так называемой «контртеррористической операции» в большой степени передано специально созданным республиканским силовым структурам, состоящим из этнических чеченцев. Этим структурам выдан мандат на бесконтрольное насилие и, по оценкам правозащитников, в 2004-2005 годах именно они совершали большую часть преступлений против гражданского населения.

Российская власть работает над созданием иллюзии нормализации и политического урегулирования в Чечне уже более двух лет. Сначала на референдуме по Конституции ЧР в пользу России решался вопрос о статусе Чеченской Республики. Но решился он без участия сторонников сепаратизма, в условиях вооруженного конфликта и грубых и массовых нарушений прав человека представителями государственных силовых структур, когда международные организации отказались выступить в качестве наблюдателей, ситуация с безопасностью оставалась ниже всякой критики, а результаты абсолютно недостоверной переписи населения обеспечивали возможность манипулирования результатами голосования. Затем таким же образом были проведены выборы «первого Президента Чеченской Республики», и Ахмад Кадыров, назначенец Кремля, сменил статус главы Администрации на более высокий — президентский. Власти утверждали: это выбор чеченского народа. Но «избранник народа» продержался в этом качестве всего 7 месяцев, и 9 мая 2004 года погиб в результате теракта. Российские власти не могли допустить, чтобы его гибель помешала развитию «политического процесса» по заданной схеме, и немедленно и назначили новые выборы в ходе которых утвердили другого всенародного избранника — Алу Алханова.

Прошедшие 27 ноября 2005 года выборы в Парламент Чеченской Республики определяются федеральным центром как последняя веха вполне успешного политического процесса. И это новый этап с точки зрения урегулирования конфликта не более перспективен, чем предыдущие. Проблема состоит не только в том, что сепаратисты в этих выборах со своей программой не участвовали и участвовать в принципе не могли, хотя без участия сепаратистов реальный политический процесс невозможен. Совершенно очевидно, что для жителей Чечни сегодня, в тупике многолетнего конфликта, основной проблемой является отсутствие безопасности.

Если бы на парламентских выборах была представлена хотя бы одна политическая сила, готовая говорить правду о ситуации в республике, и предпринимать реальные шаги к ее поэтапному урегулированию – бороться с безнаказанностью, отстаивать права человека, требовать настоящей (не обусловленной переходом в местные силовые структуры) амнистии для всех желающих сложить оружие и не повинных в военных преступлениях, добиваться переформатирования конфликта из военного в политический – тогда на эти выборы следовало бы обратить пристальное внимание, сделать все возможное, чтобы у такая сила стала работать в Парламенте. Но на сегодняшний день такой силы нет.

Претендуя на то, что «чеченизация» является реальным политический процессом, Россия упускает шансы урегулирования конфликта, и расплата за это – все более широкое его распространение, вышедший из-под контроля произвол «силовиков», новые теракты в российских городах, взрывы в переполненных поездах, люди-камикадзе, все растущий страх, он же – террор.

В свою очередь, международное сообщество допускает непростительную ошибку и загоняет себя в ловушку, когда закрывает глаза на продолжающиеся исчезновения людей, пытки, внесудебные казни и делает вид, что верит, будто ситуация в Чечне улучшается, будто выборы под дулами автоматов являются выборами. Речь в данном случае идет не только о профанации диалога и дискредитации механизмов международного права. Для современной Европы основной приоритет – обеспечение собственной безопасности. И с одной стороны, тупиковая ситуация и непрекращающееся безнаказанное насилие способствуют «джихадизации» сепаратистского движения. С другой стороны, столь характерные для сегодняшней Чечни свойства, как милитаризация общества и почти неограниченный произвол «силовиков», распространяются оттуда на всю страну, и это превращает Россию во все больший очаг нестабильности. А без стабильной России невозможна стабильность в Европе.
^ Раздел I «Политический процесс» в Чеченской Республике: от референдума к парламентским выборам


Глава 1 Анализ «политического процесса» в Чеченской Республике (2003-2005 гг.) ^ Референдум 23 марта 2003 г. по конституции и законам о выборах президента и парламента Чеченской Республики

Краеугольным камнем проводимого федеральным центром «политического процесса» в Чеченской Республике стал референдум по конституции и законам о выборах президента и парламента Чеченской Республики, на котором, по официальной версии, народ Чечни почти единогласно выразил желание остаться в составе Российской Федерации. Свидетельства многочисленных независимых наблюдателей – правозащитников, журналистов и экспертов, российских и иностранных – говорят о несомненной нелегитимности референдума.

В конце 2002 г. в администрации Президента РФ подготовили проекты конституции (автор – А.Р.Парамонов) и законов о выборах президента (Н.Г.Нигородова) и парламента (Н. В. Бондарева) Чеченской Республики. К этой работе не привлекались даже чиновники лояльной Кремлю администрации Чечни – им предъявили готовые тексты и дали задание организовать «широкое обсуждение» в подконтрольных средствах массовой информации.

Не претерпев в ходе «обсуждения» никаких изменений, проекты были вынесены на референдум. Большинство чеченских и российских правозащитников указывали на невозможность свободного волеизъявления в условиях боевых действий, «зачисток» населенных пунктов, похищений и убийств жителей республики.

То, что в ходе референдума неизбежны массированные фальсификации, было очевидно заранее. Так, в октябре 2002 г. перепись населения выявила в республике один миллион 88 тысяч 816 человек. По данным правозащитных и гуманитарных организаций, эта цифра была завышена как минимум в полтора раза. Таким образом, был сформирован массив «мертвых душ», обеспечивавший «успех» всех последующих голосований на референдуме и выборах.

Чтобы референдум выглядел как «инициатива снизу», 11 декабря 2002 г., в восьмую годовщину начала первой войны, был созван «съезд чеченского народа». Делегаты не избирались – в районных администрациях были составлены списки «лояльных граждан», в основном, сотрудников органов государственной власти, и переданы в республиканскую администрацию. Время, место и повестка дня «съезда» держались в секрете до последнего дня и даже часа.

Естественно, что на «съезде» идея референдума получила единогласную поддержку. Выступавший Руслан Ямадаев1, заявил, что общественные организации, не поддержавшие референдум, «надо запретить», а самыми достойными представителями чеченского народа являются Владимир Путин и Ахмат Кадыров.

Среди населения республики был организован сбор подписей в поддержку референдума. При этом широко использовался «административный ресурс». Так, в селе Алпатово и станице Калиновская Наурского района при выдаче детских пособий и пенсий гражданам без объяснений давали подписать заявления в поддержку плебисцита. В Урус-Мартановском районе вооруженные сотрудники местных правоохранительных органов ходили по домам и настоятельно предлагали жителям расписаться. В Курчалоевском районе руководители предприятий и организаций переписывали в подписные листы паспортные данные работников и, во многих случаях, сами за них расписывались – так получили ещё две тысячи подписей.

Примеров подобных махинаций множество, и из них очевидно, что власти далеко не были уверены в поддержке населением референдума. О том же свидетельствует и агитация в подконтрольных средствах массовой информации, нацеленная на запугивание возможных и реальных оппонентов.

«Вопрос о проведении референдума по принятию Конституции ЧР вызывает зубовный скрежет ястребов войны и недобитого отребья, для которых война стала привычным и очень прибыльным делом…» 2, – таковыми объявили и правозащитников, чеченских и российских, и представителей международного сообщества. Например: «Непонятно его [лорда Фрэнка Джадда] предложение о перенесении референдума на три года. …Вообще, возникает много вопросов в связи с деятельностью ПАСЕ в целом и лорда Джадда в частности. Но ясно одно: деятельность данной комиссии не способствует урегулированию затянувшегося военного конфликта…»3

Положение о проведении референдума в Чеченской Республике было подписано Президентом РФ 12 декабря 2002 г. Там, в частности, сказано, что агитация на телеканалах и страницах печатных изданий должна побудить граждан поддержать инициативу по организации плебисцита или отказаться от такой поддержки, голосовать или отказаться от голосования, поддержать или отвергнуть вынесенные на него вопросы. Однако все заголовки республиканских газет были выдержаны в утверждающих тонах и/или содержали в себе элементы шантажа и запугивания: «Референдуму – быть!»4; «Референдум – это будущее наших детей»5; «Не примем конституцию – не закончится антитеррористическая операция»6; и т.д. Хотя согласно Положению от 12 декабря 2004 г. агитация в СМИ разрешалась только за 30 дней до референдума, то есть с 21 февраля 2003 г., эти и другие подобные публикации начались значительно раньше.

Еще одно требование Положения – запрет на проведение агитации «федеральными органами государственной власти, органами исполнительной власти ЧР, иным государственным органам, главам администраций районов, населенных пунктов ЧР» (ст. 22) – также повсеместно нарушалось. Например, 8 февраля в средней школе 1 с. Курчалой, отменив занятия и распустив детей по домам, для обсуждения плана подготовки района к референдуму собрались сотрудники районного отдела образования и директора местных общеобразовательных учреждений. Присутствовали начальник правового отдела администрации ЧР, советник главы администрации по силовым структурам, заместитель министра образования республики и военный комендант района, командир дислоцированной здесь 33-ой бригады внутренних войск РФ, начальники временного и постоянного отделов милиции, глава администрации района, а также сотрудники бюро специального представителя Президента РФ по соблюдению прав и свобод человека и гражданина в ЧР, представители духовенства и директора госхозов. Всем им вменялось привести как можно больше жителей на избирательные участки. Подобные мероприятия прошли и в других учебных заведениях, на предприятиях и в учреждениях республики. Были организованы сходы жителей в населенных пунктах, где представители власти говорили о необходимости проведения референдума и участия в нем всех жителей, имеющих право голоса.

В ряде случаев от граждан требовали «добровольных» пожертвований в Фонд проведения референдума. Так, 18 февраля 2003 г. руководителей общеобразовательных учреждений Старопромысловского района Грозного собрали в здании местной администрации. Заместитель главы администрации района Султан Шахгиреев сообщил, что из-за явного недостатка выделенных государством средств, школам республики надлежит внести в фонд по проведению референдума по 2000 рублей. С каждого учителя директорам поручили собрать по 50 рублей. Когда некоторые из директоров усомнились в том, что их подчиненные пойдут на это добровольно, Шахгиреев распорядился предоставить ему списки отказавшихся. Он также призвал не предавать огласке сбор «благотворительной помощи» с учителей. Подобным образом на референдум выбивались «пожертвования» с работников других организаций и учреждений района7.

В преддверии объявленного на 23 марта 2003 г. референдума ПЦ «Мемориал» провел анонимное анкетирование жителей республики. Опрошены были 656 человек, проживавших на тот момент во всех районах Чечни и в палаточных лагерях в соседней Ингушетии. Респонденты имели возможность выбирать несколько вариантов ответов или не отвечать на часть вопросов. Из них 515 человек, то есть 78 %, заявили, что условия для свободного волеизъявления граждан отсутствуют: безопасность гражданам не обеспечена, те, кто выражает отличное от российских властей мнение, находятся в крайне уязвимой ситуации, отсутствует свобода передвижения, и т. д.

Абсолютное большинство респондентов выразили сомнение в соблюдении необходимых процедур при подготовке референдума: 54 % опрошенных не слышали о сборе подписей в поддержку референдума в своём населенном пункте, а 29 % достоверно знали, что там он вообще не проводился. Подавляющее большинство респондентов считали, что референдум проводится по инициативе властей: федеральных (75 %) или профедеральных чеченских (21%). И только 17 человек (менее 3 %) отметили, что идею референдума выдвинули представители чеченской общественности, выражая интересы населения.

Из 646 человек, пожелавших ответить на вопрос о том, пойдут ли они голосовать, лишь 76 человек (около 12 %) намеревались участвовать в референдуме, 439 (68 %) ответили отрицательно, не определились 131 человек (20 %).

Большинство намеревавшихся участвовать в референдуме, подчеркнули, что их выбор обусловлен опасением репрессий, как силовых, так и экономического характера.

В день референдума, 23 марта 2003 г., многочисленные российские и иностранные правозащитники и журналисты не зафиксировали высокую активность избирателей ни на одном участке. В некоторых населенных пунктах, в том числе в Грозном, улицы опустели: большинство жителей предпочло не выходить из домов или заранее выехали за пределы республики.

Для получения бюллетеня на избирательном участке требовалось предъявить паспорт, однако регистрацию по месту проживания никто не проверял, поэтому голосовать можно было где угодно и сколько угодно, что ради эксперимента и было многократно проделано рядом журналистов, включая иностранных.

Несмотря на очевидно малую активность избирателей, члены избирательных комиссий в течение дня озвучивали значительные цифры якобы проголосовавших. Так, в Грозном на участке № 361 за полчаса сотрудники ПЦ «Мемориал» увидели менее 10 избирателей, но члены комиссии заявили, что на 12.00 большая часть из 831 приписанных к участку граждан успела проголосовать. 8

Как и ожидалось, власти объявили референдум состоявшимся. По официальной версии, голосовали около 95% из всех избирателей, из них 95,37% высказались за принятие новой конституции и законов о выборах. Ни ПАСЕ, ни ОБСЕ (не говоря уже о российских и чеченских правозащитных НПО), не признали референдум легитимным, и вряд ли можно считать легитимные законопроекты, которые на него выносились. Инициированный федеральным центром в Чечне «политический процесс» с самого начала был профанацией.
^


Президентские выборы 5 октября 2003 года

В рамках «второго этапа политического процесса» выборы президента республики были назначены на 5 октября 2003 г. Большинство независимых наблюдателей, как и в случае референдума, сомневались, что выборы могут быть хоть в какой-то степени свободными. Было очевидно, что на выборы не будут допущены сепаратисты, но оставалась надежда на состязательность среди лояльных Москве кандидатов, и на приход к власти человека, напрямую не связанного с совершавшимися в прошлые годы преступлениями, и готового требовать их прекращения в будущем.. Если бы населению Чечни позволили самостоятельно избрать президента из числа подконтрольных кандидатов, это смогло бы способствовать началу реального урегулирования ситуации. В списки для голосования изначально были внесены 16 кандидатов, в основном занимавших административные и иные посты во властных структурах, а также бизнесменов и политиков пророссийской ориентации.9 Но вскоре федеральный центр пересмотрел свои исходные намерения и отдал поддержку Ахмату Кадырова, на тот момент – главе администрации ЧР.

По итогам мониторинга10, проведенного правозащитными НПО11, реальная явка избирателей на выборы была очень низкой. Как и в день референдума, улицы городов и сел опустели. Во многих населенных пунктах у избирательных участков не было никого, кроме представителей российских силовых структур. Из-за низкой явки избирателей выборы фактически провалились в г. Грозный, Грозненском (сельском), Ачхой-Мартановском, Сунженском, Курчалоевском, Веденском, Шатойском районах, в некоторых селах Урус-Мартановского и других районов республики. Не поехали на голосование беженцы, проживавшие в Ингушетии.12

Низкая активность избирателей не обязательно была следствием их приверженности идее национальной независимости. Даже у тех, кто раньше считал себя убежденными сепаратистами, годы бессудных казней и похищений, непрекращающихся «зачисток» и грабежей, вызвали тягу к размеренной и спокойной жизни, а политические устремления отошли на второй план. Но в канун выборов с дистанции сошли все реальные оппоненты Ахмата Кадырова (бизнесмены М. Сайдуллаев13 и Х. Джабраилов14, политик А. Аслаханов15), что утвердило жителей республики во мнении: от них ничего не зависит, их участие в голосовании – простая формальность, и нужно только для прикрытия массированных фальсификаций. В итоге выборы игнорировали многие из тех, кто изначально принял решение участвовать.

Показательно, что временно исполняющий полномочия президента ЧР Анатолий Попов 4 сентября 2003 г. на выездном заседании правительства республики в с. Серноводск, где присутствовали министры внутренних дел, образования, сельского и жилищно-коммунального хозяйств, руководители и актив Сунженского, Ачхой-Мартановского и Урус-Мартановского районов, дал установку о выдвижении и поддержке «единого кандидата». Фамилия названа не была, но было очевидно: имеется в виду Ахмат Кадыров.16

В СМИ прямая и косвенная агитация велась в основном за Кадырова, агитационные материалы (плакаты, листовки и др.) также были преимущественно «кадыровские».

В день выборов, по мнению правозащитников, нарушения были всеобъемлющими и носили системный характер. В Шалинском районе подъезды к избирательным участкам перекрыли бетонными блоками и сваленными стволами деревьев, с приказом не пропускать незнакомых людей. За час до установленного времени, а в некоторых селах и раньше все участки были закрыты. Это мало отразилось на людях, желавших исполнить свой «гражданский долг»: район не отличался активностью избирателей, как и вся республика. Бюллетени с избирательных участков в сопровождении председателей избирательных комиссий, их заместителей и секретарей на российских бронетранспортерах доставлялись в блокированное силами МВД ЧР здание районной администрации, где, собственно, и размещалась окружная избирательная комиссия. Там, при закрытых дверях, их «пересчитывали» и составляли протоколы. Наблюдатели от кандидатов, кроме кадыровских, к этой процедуре допущены не были.17

Чтобы обеспечить реальную явку хоть в некоторой степени, власти республики прибегли к ухищрениям, ранее проверенным на референдуме. Пенсии и пособия в день выборов выдавали в тех же зданиях, где располагались избирательные участки (так поступили, например, в Курчалоевском и некоторых селах Ачхой-Мартановского района). Но и здесь к урнам приходили, в основном работники администраций и их родственники.

Скопление избирателей было только на тех участках, где заранее ожидали журналистов и официальных наблюдателей18. Например, на избирательном участке №147 в с. Курчалой сотрудники ПЦ «Мемориал» находились в течение часа: с 10.45 до 11.45, и за это время туда пришло 105 человек. Высокая активность на участке объяснялась тем, что на тот момент там находилась съемочная бригада грозненского телевидения, а «массовкой» стали многочисленные родственники заместителя главы районной администрации А.Шуаипова. Через пару часов после отъезда съемочной группы правозащитники вернулись на этот участок, но наплыва людей уже не было. По их оценкам, за весь день из 2094 избирателей голосовать пришли от силы 300 человек. Тем не менее, было объявлено, что проголосовали 62%, или 1300 человек. Подобную картину представители Московской Хельсинкской группы наблюдали в 14.00 в с. Гехи, куда в это время на двух автобусах под охраной БТРов привезли официальный пресс-тур из российских и иностранных журналистов.19

Таким образом, федеральный центр обеспечил «впечатляющую победу» Ахмата Кадырова, который, по официальным данным, набрал около 82% голосов при явке 85% избирателей.

^ Досрочные президентские выборы 29 августа 2004 года

Ахмат Кадыров пробыл на своём посту 7 месяцев и погиб в результате теракта 9 мая 2004 г. на грозненском стадионе «Динамо». Сама его гибель ясно указывала, что избранный российскими властями силовой курс и имитация политического процесса не принесли и не могут принести в Чечню реальную стабильность. Но никакого переосмысления ситуации, смены курса и поиска путей реального политического урегулирования не последовало. Федеральный центр немедленно объявил о проведении досрочных выборов.

Российские власти нуждались в человеке, который, как и Ахмат Кадыров, был бы способен к жестким силовым действиям против своих земляков. Собственно, весь «политический процесс» в Чеченской Республике являлся легальным прикрытием «чеченизации» вооружённого конфликта. Политика «чеченизации» состоит в том, чтобы, в буквальном смысле, столкнуть в смертельной схватке местных жителей, и тем самым перевести сеператистский по сути конфликт в плоскость гражданской войны. Попутно решаются и пропагандистские задачи. Участие все большего числа местных жителей в конфликте на стороне федеральных сил не только позволяет отрицать сепаратистские корни конфликта, но также снимает с центральной власти ответственность за нежелание решить его путем переговоров.

Рамзан Кадыров, сын погибшего Ахмата Кадырова, еще при жизни последнего возглавлял наиболее сильную военизированную структуру республики – Службу Безопасности президента, к маю 2004 года включавшую в себя, по наиболее достоверным оценкам около полутора тысяч «штыков». В СБ входило немало бывших боевиков, перешедших на сторону промосковской администрации в обмен на амнистию, и откровенно криминальных элементов. После смерти отца он стал наиболее могущественным человеком в республике. Организаторы «политического процесса» нуждались в Рамзане Кадырове и по той причине, что сын покойного «первого президента» был известен жестокостью, а из-за гибели отца его противостояние боевикам приобрело личную мотивацию. Федеральной власти он казался незаменимым. Но в президенты Рамзана Кадырова выдвинуть было трудно, прежде всего, по причине его молодости. Согласно конституции ЧР, руководитель республики не может быть моложе 30 лет. Менять под конкретного человека текст основного закона через год после его принятия означало для Кремля слишком существенную имиджевую потерю. Но был найден компромисс.

На пост президента был выдвинут министр внутренних дел Алу Алханов, кадровый сотрудник МВД, доказавший лояльность федеральному центру. При этом реальная власть в республике, то есть контроль над вооруженными людьми, остался за Рамзаном Кадыровым, которого назначили на должность первого Вице-премьера, курирующего силовой блок. Алханов при этом в перспективе мог стать противовесом Кадырову, малопредсказуемому человеку с чрезмерными амбициями.

Из 15 человек, выставлявших свои кандидатуры на досрочных президентских выборах, до финишной прямой – дня голосования 29 августа 2004 г. – добрались только семь.

Большинство из сошедших с дистанции не смогли собрать подписи в пользу выдвижения своей кандидатуры или внести залога, поэтому отстранение от выборов не вызвало каких-либо серьезных возражений даже у них самих.

Совсем иначе складывалась ситуация вокруг Малика Сайдуллаева, единственного реального соперника кремлевского фаворита. Как и на предыдущих выборах, многие рассматривали его как альтернативу существующей в республике власти, и его участия превращало бы кампанию в подобие демократического процесса. Чтобы исключить реальную состязательность, Избирательная комиссия ЧР, за неимением других оснований, объявила недействительным паспорт Сайдуллаева, в котором как место рождения была указана «Республика Чечня», а не Чечено-Ингушская АССР20. Паспорт был выдан в Москве, с ним Сайдуллаев ездил по всей России, занимался бизнесом и политикой – год назад та же избирательная комиссия в том же составе не обратила никакого внимания на не совсем корректное указание места рождения. Алханову, у которого в документах были аналогичные «ошибки», паспорт поменяли накануне регистрации. Устранение единственного внятного кандидата таким абсурдным способом окончательно превратило в фарс и сами «досрочные выборы президента ЧР».

«Победа» Алханова была предопределена, а для видимости плюрализма в выборах участвовали его четыре дублера: Магомед Айдамиров, Мухумд-Хасан Асаков, Умар Абуев и Ваха Висаев. Последние практически и не вели агитацию, а в немногочисленных интервью говорили о поддержке курса «первого президента» и его соратников, в числе которых называли и своего основного «соперника».

Двум кандидатам, не являвшимся дублерами Алханова, правда, удалось дойти до дня голосования. Это были Абдулла Бугаев, бывший премьер пророссийского правительства республики, абсолютно лояльный федеральному центру, и полковник ФСБ Мовсар Хамидов, на протяжении двух лет курировавший связь с «силовиками» в должности вице-премьера правительства ЧР (на этой должности незадолго до выборов его сменил Рамзан Кадыров). Мовсар Хамидов, видимо, вел свою кампанию слишком активно по меркам «главного» кандидата. 17 августа, пока Хамидов разъяснял по республиканскому телевидению свою предвыборную программу, группа «силовиков» из внутренних войск МВД РФ и ОМОН ЧР ворвалась к нему в дом, захватила его брата и трех охранников. Несанкционированному обыску подвергся и его предвыборный штаб.21

В день голосования все происходило по уже отработанной схеме. Имитируя массовую явку, по одним избирательным участкам на автобусах возили одну и ту же группу зависимых от власти работников бюджетной сферы, а на других участках выплачивали пособия и пенсии. На эти участки и доставляли журналистов и наблюдателей от СНГ и Организации «Исламская конференция» – единственных, как и на прошлых выборах, международных структур, согласившихся наблюдать за ходом голосования.

Так же, как и в прошлый, и в позапрошлый раз, большинство жителей республики выборы проигнорировало.

В 11.00 представители чеченских и российских НПО побывали на избирательном участке № 369 г. Грозного. У входа скопились сотрудники силовых структур, стоял металлоискатель. По словам членов избирательной комиссии, около 8.55 утра «силовики» попытались задержать на входе подозрительного молодого человека. Он побежал к ближайшему перекрестку. Милиционеры кричали, чтобы он остановился, иначе будут стрелять на поражение – тогда молодой человек, у которого было взрывное устройство, подорвал себя. Взрыв произошел в тридцати метрах от избирательного участка. При этом руководитель участковой избирательной комиссии, Абуезит Дукаев, настаивал, что, несмотря на сложную обстановку, активность избирателей высока. Точными цифрами он не располагал, но утверждал, что из 2694 человек, закрепленных за участком, проголосовали 32-35%, а окончательная явка ожидалась не меньше 75-78%. За те 20 минут, что там находились представители НПО, голосовать пришли только четыре немолодые женщины.22

На избирательном участке № 405 в г. Грозный в 12:01 правозащитники увидели троих избирателей. Члены комиссии, однако, сообщили, что из 2907 избирателей «человек 600-700» уже проголосовали – точной цифры привести не могли и сказали, что это оценка по числу еще не использованных бюллетеней. А по подсчётам наблюдателей от Мовсара Хамидова, с момента открытия на участок пришли менее ста человек. Кроме того, по их сведениям, на избирательном участке №406 был зафиксирован массовый вброс бюллетеней.23

На этот участок правозащитники пришли в 13.15, и не застали там ни одного голосующего. Но пр