Реферат: Чингисхан как полководец и его наследие

Чингисхан как полководец и его наследие Предисловие
Историей монголов и их гениальным вождем, вписавшим блестящие страницы во всемирную историю, до самого последнего времени интересовался только узкий круг ориенталистов. Несмотря на то, что в русской истории есть особый период - монгольский, ему не придавалось особого значения "казенными" историками, этот период относится к числу "пустых периодов" русской истории, несмотря на тот исторический факт, что из этого периода - как из "материнского лона" - вышла Московская Русь. Не существует также специального исторического труда на эту тему.

Только за самые последние годы ученые евразийского мировоззрения, изучая проблему русского самопознания, стали внимательно разбираться в разных восточных влияниях на русскую историю, культуру и быт, и им, отчасти, удалось разбить "предубеждения и предрассудки европеизма", с которыми трактовался этот вопрос до них, и, тем самым, заинтересовать широкий круг русской интеллигенции, чего не удавалось сделать нашим ориенталистам.

В первую очередь этими вопросами должны заинтересоваться сами представители народов Востока и кочевого мира, населяющих Великую степь от восточных предгорий Кавказа и до китайской границы на севере и западе.

"Познай самого себя" и "будь самим собой" - вот лозунги, которыми мы должны руководствоваться после неудачных попыток копирования духовной культуры Европы, приведших в тупик Россию теперь, начиная от Петра I и до наших дней.

Желая удовлетворить появившийся интерес к "исходу на Восток", я приступил к этой работе в ознаменование 700-летия смерти Чингисхана (1227-1927).

Заглавие этого труда взято такое потому, что от Чингисхана начинается блестящее вступление на историческую сцену монголов, а у их вождя над талантом государственного деятеля превалировал военный гений, между тем он, как полководец, еще никем не описан.

Военный раздел настоящего труда составлен известным специалистом-академиком, которым также отредактированы и остальные главы, за что приношу ему благодарность.

Этот труд просмотрен в рукописи и профессором-монголоведом Вл. Котвичем, поправки и замечания которого приняты к сведению, в особенности в начале и конце труда - средние главы он, к сожалению, не успел просмотреть, так как этому помешала его серьезная болезнь.

Выражаю здесь глубокоуважаемому профессору свою сердечную благодарность.


Вступление
Колыбель бесчисленных народов и племен, родина кровавых завоевателей, источник мифов и легенд, мать всех религий, почва, питающая около миллиарда человеческих существ, - такова Азия.

На протяжении многих веков она оставалась погруженной в нечто вроде мистического оцепенения, презирала действие, относилась безразлично к прогрессу в тех материальных формах, как мы его понимаем, уделяя внимание только работе ума и философским построениям.

И вот она проснулась и во всех своих частях поднимается, враждебная Европе и Америке...

Сознавая скрытую силу, заключающуюся в ее многочисленном и буйно размножающемся населении, охваченная расовой гордостью, побуждаемая презрением к белым, она настойчиво требует восстановления своих территориальных прав и своего суверенитета.

Что готовит нам родившийся паназиатизм? Административная и военная плотина, воздвигнутая русскими императорами на началах идей древней Римской империи, - плотина, составлявшая истинную границу между Европой и Азией на пространстве от Черного до Желтого морей, в настоящее время пала...

Новая Россия колеблется под влиянием разнообразных импульсов своей наследственности. Займет ли она снова место среди народов Запада для общей работы по возрождению христианской цивилизации? Вернется ли она мыслью и делом в Азию, пошлет ли своих сынов под предводительством нового Чингисхана на завоевание "гнилого Запада"?

Наши евразийцы уже решительно отмежевываются от упадочной культуры Западной Европы с ее "воинствующим экономизмом" и поворачиваются лицом к Востоку, к его религиозным культурам с их "подчиненной экономикой", чтобы обосновать пути зарождения новой эпохи самобытной культуры - Евразии, наследницы Монгольской империи XIII- XIV веков.

Возможно ли, что мы переживаем "сумерки Западного мира", наступление которых возвестил немецкий философ Освальд Шпенглер?

Может ли статься, что Европа будет низведена к роли небольшого мыса огромного Азиатского материка, как вопрошал себя французский поэт Поль Валери?

Нам скажут, что это химера. Однако я сейчас покажу, что уже был такой момент в истории, когда эта химера облеклась в плоть и кровь и когда она, на коне и во всеоружии, опрокинула тяжеловесное европейское рыцарство, - момент, когда Запад был покорен политическим и военным гением, о существовании которого он и не подозревал [†1] .

История сохранила нам следующие данные об этих событиях.

На север от Великой китайской стены и Туркестана, в современной Монголии и южной степной полосе Сибири в XIII веке возникает Монгольская держава. Быстрое образование обширной кочевой империи в истории Средней Азии не представляет чего-либо необычайного. Приводившие к такому результату народные движения вызывались различными причинами, преимущественно экономического характера, и при условиях кочевого быта быстро распространялись на тысячи верст, охватывая целый ряд племен и народов, пока не встречали какие-нибудь труднопреодолимые естественные преграды. Такие среднеазиатские державы образовались во II и в IV веках по Р.Х. - первой была империя гуннов, второй - тюркская империя, но обе они ограничились объединением кочевых народов и захватом только немногих культурных областей, всегда находившихся под ударами кочевников.

Движению кочевников от Великой китайской стены до Венгерской равнины и от Азиатских гор в Персию и Индию способствовали травянисто-степное пространство и "конно-железная" кочевая культура, связанная с обузданием коня и употреблением железа [†2] .

Эта великая равнина служит "месторазвитием кочевой культуры", имеющей около 3 тысяч лет исторической давности от появления скифов в VII веке до Р.Х. и до наших дней.

"Единство кочевой культуры на всем протяжении степей определяется не только общим укладом жизни, но и общим характером быта, общественного строя, художественных форм, политических форм, религиозных представлений и глубоко отличается в существе своем от культур оседлых и земледельческих" [†3]. Только мировая монгольская экспансия быстро охватывает всю Азию, за исключением Японии, Индостана и Аравии, перебрасывается в Европу и сокрушающим натиском монгольской конницы докатывается до Адриатического моря. Так образуется Великая Монгольская Империя от устьев Дуная, границ Венгрии, Польши и Великого Новгорода до Тихого океана и от Ледовитого океана до Адриатического моря, Аравийской пустыни, Гималаев и гор Индии.

Эта империя не имеет себе равной по величине в мировой истории: границы ее, начертанные кривой саблей монгольской конницы, превосходят границы, начертанные копьями македонских фаланг Александра, мечами римских легионов и пушками Великой армии Наполеона. [†4]

Кто был этот "безвестный и чужой" народ? Кто был его грозный вождь Чингисхан?

На эти вопросы европейские историки даже теперь, после 700 лет, мало, что могут ответить. Это объясняется тем "эгоцентрическим" мировоззрением европейцев, по которому их "романо-германская" культура считается высшей, "общечеловеческой", культура же народов Востока признается низшей, так как она не похожа на их культуру, а потому европейские ученые вообще не интересуются историей Востока, вождь же их Чингисхан является в их глазах "варваром".

Нет! Азия не есть лист белой бумаги, а древняя книга мудрости! Только после того, как европейская цивилизация привела в тупик, называемый Европейской войной и русской революцией с их небывалыми жестокостями и массой человеческих и материальных жертв, пред которыми блекнут жестокости "варвара" Чингисхана и даже пирамиды черепов Тамерлана, отдельные умы в Европе пришли к заключению, что европейская цивилизация после XIX века во всем, кроме техники, идет к упадку и что ее ждет участь старых культур греков и римлян.

Упадок ускорится еще больше одной-двумя бойнями народов, проведенными по высшим достижениям европейской культуры в области техники: с удушливыми газами и бациллами заразы.

О Чингисхане и империи монголов мы можем узнать главным образом от восточных писателей:

а) обширный труд персидского историка Рашид ад-Дина (1247-1318 г.) в 3-х томах "Сборник летописей", написанный в самом начале XIV века при Газан-хане из дома Чингисхана на персидском престоле на основании официального монгольского предания и рассказов хранителей и знатоков монгольской старины. Этот труд занимает одно из первых мест среди ученых трудов Востока, так как Рашид ад-Дин жил в эпоху процветания монгольского могущества и был для того времени глубоко образованным ученым; знал языки арабский, персидский, турецкий, монгольской и еврейский.

Рашид ад-Дин писал свой труд чуть ли не из первых рук, по живым следам великих исторических событий, имел доступ в ханские книгохранилища, где пользовался между другими монгольскими первоисточниками "Алтан дебтером", не дошедшим до нас. Он был ханским министром в Иране, входившем тогда в состав Монгольской империи;

б) арабская хроника Ибн ал-Асира, написанная в Месопотамии;

в) "Насировы таблицы" Джузджани, написанные на персидском языке в Индии в 1260 г.;

г) персидская "История завоевателя мира" Джувейни, написанная в 1260 г., в эпоху единства Монгольской империи, после посещения автором Туркестана и Монголии, где он пользовался монгольскими источниками [*1].

Богатый материал в этом отношении, в том числе и о древней истории монголов и их предков, дают большие китайские государственные хроники, еще далеко не исчерпанные западными писателями, записки китайских путешественников, современников Чингисхана: генерала Мэн-Хуна и даосского монаха Чан-чуня; затем имеется монгольская летопись "Монголун нигуча тобчиянь" [†5]. Собственно из монгольских первоисточников до нас дошло только "Сокровенное монгольское сказание о Чингисхане" [*2], написанное неизвестным автором в 1240 г. Не дошли до нас столь ценные книги на монгольском языке, как "Алтан дебтер", т.е. Золотая книга царствования Чингисхана, "Яса" - кодекс Чингисхана, т.е. сборник постановлений, представляющих кодификацию монгольского обычного права, народных обычаев и воззрений (он сохранился в виде обрывков у чужих писателей) Билик - изречения Чингисхана. Они известны лишь по ссылкам на них у восточных писателей. Были у монголов и свои историки, написавшие ряд исторических работ (Алтан тобчи, Хуходебтер и др.).

В XVII веке у монголов появился свой историк - Санан-Сэчэн Хун-тайджи. Написанная им книга носит название "История Восточной Монголии и ее правящей династии". Переведена на немецкий язык Я.Шмидтом и издана в Санкт-Петербурге в 1829 г. Она местами описывает деяния Чингисхана ("Суту-Богдо-Чингис-хан") в духе богатырского эпоса, но, сличенная с другими историческими свидетельствами, выясняет и дает исторические истины, не схваченные другими, чужими историками Востока.

На европейских языках исторические труды о монголах начали появляться главным образом лишь в последнее время в связи с пробуждающимся интересом к Востоку. Из старых европейских источников по Монголии особенно заслуживают быть отмеченными описания путешествий миссионеров Плано Карпени, Рубрука и известное сочинение венецианца Марко Поло, написанное в XIII веке. Вот что говорит по поводу этого труда И.Я.Коростовец:

"Интересным документом, подтверждающим [†6] европейско-азиатские отношения, является описание путешествия в Китай, оставленное... Марко Поло. Вопреки прежним суждениям, по которым его книга приравнивалась к роману... критика позднейшего времени установила полную достоверность этого труда во многих отношениях" [†7].

И.Я.Коростовец справедливо полагает, что своим сочинением Марко Поло дал толчок европейским исследователям в направлении ознакомления с неведомой дотоле Азией.

Впрочем, это ознакомление первоначально преследовало главным образом утилитарные, т.е. коммерческие, цели; только много времени спустя развился в Европе и научный интерес к Азии и азиатским народам. Но именно монгольский народ, который в лице своего вождя Чингисхана проложил прочные пути для этой связи между двумя главными частями Старого Света, долгое время оставался в тени, и можно сказать, что Чингисхан получил в европейской науке, как деятель огромного исторического значения, должную оценку лишь в последние десятилетия, чему, между прочим, немало способствовали оригинальные и переводные труды русских ученых XIX века, как-то: архимандритов Иакинфа (Бичурина) и Палладия, И.Н.Березина, В.П.Васильева, Ф.Эрдмана, А.М.Позднеева, В.Бартольда и др.

В 1922 г. вышел небольшой, но талантливо написанный труд профессора-монголоведа Б.Я.Владимирцова под заглавием "Чингисхан", который инспирировал автора предлагаемой книги составить доклад на тему: "Чингис-хан и нашествие монголов в Европу", прочитанный 8 января 1928 г. в Белградском университете. Последний, в свою очередь, был использован как материал для настоящего труда.

Чтобы судить о том, какова оценка Чингисхана в современной европейской литературе, приводим в русском переводе наиболее характерные из имеющихся немногочисленных отзывов о нем на европейских языках:

"В Европе, равно как и в Западной Азии, должен был [†8] установиться новый порядок вещей, и та и другая должны были получить сильную встряску, чтобы пробудиться от тяжелого сна, в который они уже начинали погружаться. Такой могучий пробудитель... явился в лице Тему чина Непреклонного [†9] и его преемников, и они же сошли с исторической сцены, указанной им Верховной, правящей миром, Волей, как только последняя достигла целей, ради которых она их вызвала. Можно с полным убеждением сказать, что благодаря им и импульсу, данному их завоеваниями, русские и немцы - одновременно с ними, в результате благотворной реакции, и прочие западноевропейские нации - достигли той высокой ступени могущества и просвещения, на которой они стоят в настоящее время" [†10].

"История монгольского народа начинается... с Чингисхана. Слияние многочисленных и непрочных групп кочевников... непрестанно между собою враждовавших, в единое военное и политическое целое, внезапно возникшее и оказавшееся способным подчинить себе всю Азию, было делом рук мощной личности Чингисхана. Монгольская эпоха имела глубоко проникающее влияние на историю и культуру Азиатского материка" [†11]. Она не только сопровождалась гигантскими военными походами и политическими переворотами, но и дала выход многим культурным течениям, открывшим новые возможности для Востока и Запада. Но так как все созданные монголами и объединенные ими национальности распались [†12], в то время как на Востоке китайская культура, а на Западе ислам сохранили свои позиции, то значение, приходящееся в XIII и XIV веках на долю монголов, впало незаслуженно в забвение... Чингисхан указал цель своим подданным. Вместо гибельных усобиц мелких племен между собою он внушил объединенному им народу идею всемирного владычества. Его жизнь была неизменно посвящена этой одной цели. По проторенным им путям продолжали неуклонно следовать его сыновья и преемники. Дух великого Чингисхана продолжал жить в членах его многочисленной семьи, и именно он вдохнул в свое потомство способность... властвовать не только над их собственным степным царством, но и над завоеванными культурными странами азиатского Востока и Запада. Таким образом, Чингисхан, несомненно, должен быть причислен к величайшим личностям Всемирной Истории" [†13].

"Семьсот лет тому назад один человек завоевал почти весь известный мир... Он наполнил человечество ужасом, продолжавшимся в течение многих поколений... Чингисхан был завоевателем более крупного масштаба, чем все известные деятели на европейской арене. Его нельзя мерить общим аршином. Переходы его армии измеряются не верстами, а градусами широты и долготы; на его пути города нередко исчезали без следа, реки отклонялись от своих русл; пустыни наполнялись беглецами и умирающими, и там, где ступала его нога, волки и вороны часто оставались единственными живыми существами в некогда цветущих странах... Тогдашние мусульмане были убеждены, что такое нагромождение ошеломляющих событий могло быть делом рук только сверхъестественного существа. Им казалось, что доподлинно наступил конец света. Неописуемый ужас охватил и христианский мир... когда страшные монгольские владыки после смерти Чингисхана вихрем пронестись над Западной Европой. В церквах пели молебны об избавлении от ярости монголов... Кочевник, круг занятий которого исчерпываются охотой и пастьбой скота, сокрушил могущество трех империй; варвар, никогда не видавший городской жизни и незнакомый с письменами, составил кодекс законов для пятидесяти народов".

"В области военного гения Наполеон, несомненно, является наиболее яркой звездой на европейском небосклоне. Но нельзя забывать, что одну армию он бросил на произвол судьбы в Египте, остатки другой покинул в снегах России и свою карьеру закончил в Ватерлооском погроме. Его империя пала еще при его жизни, а его сын лишился наследства еще до смерти своего отца. Чтобы найти завоевательный гений, равный Чингисхану, надо обратиться к Александру Македонскому - богоподобному Александру, наступающему со своей фалангой в страны Востока, неся им блага эллинской образованности. Оба завоевателя умерли на вершине своей славы, и имена их живут до сих пор в легендах народов Азии. Но события, наступившие после смерти, сравнения уже не выдерживают. Тотчас же после кончины Александра полководцы его вступают в борьбу между собою за обладание его царством, из которого его сын принужден бежать. Между тем сын Чингисхана без всякого протеста вступил в управление его империей от Армении до Кореи и от Тибета до Волги, а его внук... царствовал над половиной света".

"Эта империя, как бы волшебством вызванная из ничего, ставила в тупик историков... История эпохи Чингисхана, составленная английскими учеными, признает возникновение этого царства фактом необъяснимым... Чтобы оценить этого человека, мы должны подойти к нему в условиях обстановки его народа и современной ему эпохи, на семьсот лет предшествовавшей нашей. Мы не можем мерить его меркой нынешней цивилизации" [†14].
Источники
1. Старинное монгольское сказание о Чингисхане. Описание путешествия таосского монаха Чан-Чуна на Запад /Перевод с китайского арх. Палладия //Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. СПб., 1866. Т. IV.

2. Рашид ад-Дин. Сборник летописей. История Монголов. История Чингисхана. В 3-х чч. /Перевод с персидского профессора Н.И.Березина. СПб., 1888.

3. Алтан тобчи. Монгольская летопись /Перевод ламы Галсан Гомбоева (2 и 3 источники в Трудах Восточного отделения Императорского Археологического общества. T.VI, XIII, XV).

4. Владимирцов Б.Я. Чингисхан. Пг.-М.-Берлин, 1922.

5. Lamb Н. Genghis Khan. The Emperor of All Men. London, 1928.

6. Erdmann Fr. fon. Temudchin der Unerschutterliche. Leipzig, 1862.

7. Бартольд В.В. Образование империи Чингис-хана. СПб., 1897 (Вступительная лекция).

8. Krause F.E.A. Cingis Han. Die Geschichte seines Lebens nech den chinesischen Reichsaunalen. Heidelberg, 1922.

9. Иванин М.И.. О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингис-хане и Тамерлане. СПб., 1875.

10. И.P. (Трубецкой Н.С.) Наследие Чингиз-хана. Берлин, 1925.

11. Трубецкой Н.С. К проблеме русского самопознания. Прага, 1927.

12. Котвич В.Л. История Монголии. Лекции (литогр.).

13. Rinck. Le Panasiatisme au XIII siecle sous ie Tchingis-Khan et ses generaux (литогр.).

14. Вернадский Г.В. Начертание русской истории. С приложением "Геополитических заметок" П.Н.Савицкого. Прага, 1927. Ч. 1.

15. Вернадский Г.В. Монгольское иго в русской истории //Евразийский временник. 1927. Т. V.

16. Савицкий П.Н. Геополитические заметки по русской истории // Вернадский Г.В. Начертание русской истории. Прага, 1927. Ч. 1.

17. Иванов Bc. Мы. Харбин, 1926.

18. Бунаков. Пути России //Современные записки. 1923.

19. Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Л., 1927. Т. II.

20. Рязановский В.Л. Обычное право монгольских племен. Харбин, 1924.

21. Klaie V. Povjest Hrvata. Zagreb, 1899.

22. Лиричек К. Историjа Срба. Београд, 1911.

23. Ников, доц. Татаро-болгарские отношения в средние века во время царствования Смилеца //Годишник Софийского университета. София, 1919-1920.

Примечания

[†1] l.e colonel Rinck. Le Panasiatizme au XIII siecle sous ie Tchingis Khan et les generaus (Подполковник Рэнк. Паназиатизм в XIII веке при Чингис-хане и его полководцах. Рукопись, с. 1-3).

[†2] П.Н. Савицкий. О задачах кочевниковедения,

[†3] Н.Толль. Скифы и гунны. Прага, 1928.

[†4] См. схему Монгольской империи.

[†5] В русском переводе: "Сокровенное сказание о Чингис-хане", в китайском переводе: "Юань-чао би-ши".

[†6] Со времени основания Монгольской мировой империи.

[†7] l.J.Korostovetz. Von Cingis Khan zur sowiet repablik. Berlin und Leipzig, 1926 (И.Я.Коростовец. От Чингис-хана к советской республике, с. 12.

[†8] В начале ХIII века

[†9] Так профессор Эрдман называет Чннгис-хана.

[†10] Proffessor D-r Franz von Erdmann. Temudschin des Uner schutter liche. Leipzig, 1862 (Профессор д-р Франц фон-Эрдман. Темучин Непреклонный. Лейпциг. 1862. с. 163-! 64). Доктор Эрдман был профессором в Казанском университете.

[†11] А также Восточной Европы.

[†12] Под влиянием раздела империи на уделы после смерти Чингис-хана.

[†13] ^ D-r F.E.Krauze. Cingis Han. - Die Geschichte seines Lebens nach den chinesischen Reichsannalen. Heidelberg (Д-р Ф.Э.Краузе. Чингис-хан - История его жизни по китайским государственным летописям, с. 3-4). Слова "идею всемирного владычества" и "одной цели" подчеркнуты мною. Как показывает заглавие, труд этот основывается на китайских источниках, между тем как предшествующие Краузе европейские писатели, кроме русских, которые имели перевод этих же источников о.Иакинфа, свои сведения о Чингис-хане черпали преимущественно у персидско-арабских писателей той эпохи.

[†14] ^ Harold Lamb. Gengis Khan, Emperor of All Men. London, 1928 (Гарольд Лэм. Чингис-хан, Император всех людей. Лондон, 1928), с. 11-16.

Комментарии

[*1] Арабский хронист Ибн ал-Асир (1160-1234), долго состоявший на службе у эмира Моссула, использовал частые служебные поездки для собирания исторических материалов. Главный труд его называется "Полная история" (ал-Камил фит-т'арих) и доведен до 1231 г. Трехтомная "Та-рих-и-джахан гушан" (История Завоевателя Мира) персидского историка и государственного деятеля Ала ад-Дина Ата-Малика Джувейни повествует о событиях 1226-1283 гг. Историю Чингис-хана и его потомков он описывает в положительном свете - по этой причине труд Джувейни в советской историографии был практически неизвестен. Везир Рашид ад-Дин (ок. 1247- 1318) возглавил группу ученых - китайцев, монголов, индийцев и европейцев, которые составили историю всех известных на Востоке народов от китайцев до "франков". Рашид ад-Дин широко пользовался летописями и устными преданиями всех этих народов, рассказами знатоков монгольской истории Пулад-Ченсяна и Газан-хана (1295-1304), официальной монгольской историей "Юань ши". Из большого труда Рашид ад-Дина полностью сохранилась лишь "Тарих-и-Газани" (Газанова летопись).

[*2] Более точное название - "Сокровенное сказание о монголах" или "Тайная история монголов". См.: Козин С.А. Указ. соч.
  Часть 1 ^ I. КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О МОНГОЛАХ
Монгольские племена в XII веке, как и сейчас, занимались скотоводством и охотой на зверя; жили они тогда, как живут и теперь, в кошемных кочевых кибитках. Кочевать заставляет их необходимость перемены пастбищ для их скота, точно так же, как принуждены кочевать современные нам скотоводы-англичане в Канаде и Южной Африке, американцы в прериях Дальнего Запада, аргентинцы в степях Ла-Платы.

Монголы живут родовым бытом. Делятся они на роды, племена и улусы (народы) [*1]. Монгольское общество XII века делилось на три класса: степную аристократию, простолюдинов и рабов, которых, однако, не продавали. В то время монголы исповедовали шаманизм; в буддизм в толковании Цзонхавы, т.е. в ламаизм, они перешли окончательно во второй половине XVI века при Алтан-хане, начало же проникновения относится ко времени Хубилай-хана, внука Чингисхана.

Профессор В.Л.Котвич различает следующие монгольские народы, оговариваясь, что название "монгол" известно приблизительно с половины Х века [+1] и что первоначально присвоено оно было частью народа, занимавшего пространство от Великой китайской стены до Байкала; южную часть монголов, соприкасающуюся с границей собственно Китая, т.е. Великой стеной, китайцы называли "белыми татарами". Они же назывались "онгутами". Южные монголы подверглись сильному влиянию китайской образованности. В отличие от южных, культурных монголов, китайцы северных монголов называли "черными (или лесными) татарами".

Что это был за народ и откуда он появился? Во второй половине XII века в районе озер Далай-нур и Буир-нур кочевали татары, принадлежавшие к монгольскому племени [+2]. К западу от них по реке Толе жил народ под названием "кераит". К западу от них, по хребту Алтайскому, жило племя "найман". Севернее от татар, кераитов и найманов, по реке Онону, жило племя под названием собственно монголов. К западу от монголов, к горам Хангай и озеру Байкал жили "мергеты" (мергиты, меркиты). Между Табан-ула, Саянами и озером Байкал жило племя под названием "ойраты". Джунгария была населена уйгурами, народом тюркского, родственного монголам, происхождения, принявшим культуру и письменность, но не от китайцев, а с запада.

Громадное пространство, состоящее из Восточного Туркестана, большей части Джунгарии и Семиреченской области и из района озера Балхаш, составляло государство под названием Хара (Кара)-Китай, населенное тюркскими племенами. Сары, кара-китаи были, вероятно, монгольского происхождения и переселились на запад в 1 половине XII века [+3]

По характеристике полковника Рэнка, все эти степные народы были "суровой расой всадников и воинов": "Тюрко-монголы не могли не быть всадниками, как жители средиземноморских стран не могли не быть моряками, а именно, под давлением необходимости, так как бедность и обширность степей заставляли человека гнать свое стадо от пастбища к пастбищу в непрестанном круговороте. Воинами они должны были стать потому, что хорошие пастбища редки и принадлежат сильнейшему.

Если земледелие вырабатывает у народов мирный характер, то скотоводство, а главное, охота воспитывают воинственный дух. Находчивость, выдержка, удаль, храбрость у монголов вырабатывались под влиянием главного их занятия - звериной охоты.

Отдельные люди и образованные из нескольких людей группы живут только для войны; семейные связи уступают первенство военному братству. У них нет... укрепленных городов, но составляются воинственные, вечно кочующие дружины; несколько таких дружин, случайно собравшихся около какого-нибудь прославившегося знамени, кладут основание временному государственному образованию. У этих людей нет ни семейств, ни оседлости, но у них есть вождь и знамя. К этому можно еще прибавить коня - истинного боевого товарища; на нем они живут и с ним умирают. Это раса, состоящая исключительно из воинов несравненных и никем не превзойденных" [+4]. Еще за много веков до Чингисхана эта степная раса из Средней Азии, составлявшей ее колыбель, распространилась по широкой полосе материка, приблизительно заключающейся между 50-й и 35-й параллелями северной широты, от Ляодунского залива до Дуная, по временам образуя обширные государственные образования, впоследствии распадавшиеся. Одним из таких образований на крайнем Востоке явилось в 1125 г. по Р.X. могущественное государство Цзинь - «Золотое царство" (по-монгольски Алтан), в состав которого входили современная Маньчжурия и завоеванный Северный Китай с южной границей, иногда доходившей до Голубой реки, - государство, которое, естественно, в значительной степени усвоило китайскую культуру.

Из истории государства Цзинь впервые узнаем о монголах, но эти сведения о них, предшествующие появлению на сцене Чингисхана, имеют все-таки характер легенд, не поддающихся точной расшифровке ни по персидско-турецким, ни по китайским и монгольским источникам последующих эпох. Так же трудно разобраться и в имеющихся сведениях о борьбе между отдельными монгольскими и тюркскими племенами, предшествующей слиянию их в один народ. В биографии самого Чингисхана, как она изложена в различных сохранившихся первоисточниках, встречается довольно много противоречий, и полную историческую достоверность события его эпохи приобретают лишь со времени провозглашения его императором на курултае в 1206 г.

Однако при отсутствии точных сведений о многих подробностях эпохи, предшествующей Чингисхану, общий характер все-таки может быть восстановлен. Таким образом, например. известно, что со времени своего основания государство Цзинь подвергалось частым набегам соседних кочевых воинственных племен. По отношению к ним цзиньцы употребляли единственное верное средство, выработанное долгим опытом искусной китайской политики: одно племя натравлялось на другое и таким образом подавлялось могущество отдельных племен и устранялась возможность их объединения.

Эта политика оказалась надежнее Великой Китайской стены, сооруженной против кочевников к югу от пустыни Гоби и по горам [+5].

В XII веке, действуя согласно этой политике, цзиньцы подняли татар против монголов, и могущество последних (достигшее наибольшей высоты при Хабул-кагане, объединившем племена, называвшиеся черными татарами) пало. Но к моменту появления у монголов Чингисхана сами татары уже становились опасными для цзиньцев, почему последние стали всячески помогать монголам для того, чтобы подавить могущество татар.

В такой политической обстановке суждено было появиться на исторической арене человеку, который, начав с восстановления значения своего родного племени монголов, сумел распространить его господство далеко за пределы его прежнего влияния.


^ II. ТЕМУЧИН
"Если взглянуть на карту Старого Света, то видно, что между двумя полюсами цивилизации - Китаем с Индией на Востоке и греко-романским миром на Западе - простирается связующая лента в виде длинной полосы тюркско-монгольских народностей..."

"Стоит только образоваться государству, которое... соберет воедино эти... народы, и оно станет для цивилизации и для международных сношений обязательным посредником между Востоком и Западом".

"Итак, великие собиратели монгольской расы будут иметь в виду две цели: во-первых, объединить в одно государство все единокровные народы - от тюркских племен... бассейна реки Ляо до мадьяр Дунайской равнины; во-вторых, связать между собою цивилизации восточную и западную, организовать и охранять пути обмена, от которых они же первые будут извлекать выгоды; быть верховными арбитрами и посредниками между двумя половинами Старого Света".

"Об этом мечтал еще Александр Великий; несомненно, тот же план лелеял и Аттила... может быть, таковы же были планы Бонапарта; наверное, к той же цели стремились и русские самодержцы XVIII-XIX веков".

"Приступить к этой исполинской задаче и "железом и огнем" довести ее до конца суждено было в XIII веке Чингисхану" [+6].

Темучин, будущий Чингисхан, родился в феврале 1155 г. [+7] на берегу реки Онона, в урочище Делюн-Болдох [+8] носящем и по сие время это имя. Отцом его был Есугей-багадур, относительно биографии, которого имеющиеся источники расходятся в подробностях, будучи, впрочем, согласны в том, что он был человеком знатного рода - степным аристократом, пользовавшимся в своем народе известным значением и репутацией храбреца (как показывает само прозвище его "багадур" - богатырь [+9]

По Рашид ад-Дину и Санан-Сэчэну, Есугей-багадур был избран своими друзьями и двоюродными братьями главой рода Кият-Борджигин и родственного главного рода Нирун. Он имел еще трех братьев, их общим отцом был Бартан-багадур, который был сыном славного Хабул-хана. Родоначальником Чингисхана в двенадцатом колене считался Буртэ-чино (что значит "бурый волк"), женатый на Гоа-Марал ("прекрасная лань"). Знание своей генеалогии до седьмого колена и выше в обычае монголов и по сие время, что понятно при родовом быте; малыми детьми из уст родителей они знакомятся с происхождением и историей своего рода и племени. Есугей-багадур был храбрый удалец, вел много войн с другими монгольскими племенами, особенно с татарами, а также и с войском цзиньским. Слава о нем распространилась широко; имя его было почитаемо и произносилось с уважением во всей Монголии [+10].

Рождение Темучина, первенца в семье, сопровождалось замечательными предзнаменованиями. Вот что говорится по этому поводу в монголо-китайской официальной летописи Юань-ши ("Сокровенное Сказание") [*2].

Есугей-багадуром был предпринят поход против племен Та-та-эр (китайская транскрипция слова татар), причем взят в плен глава этого племени Те-му-чэн. Одновременно его главная жена родила "императора" (так называет летопись Чингисхана во все периоды его жизни). У него в руке оказался крепко зажатым ком крови, подобный красному камню... В память одержанного успеха (совпавшего с днем его появления на свет) родившийся ребенок был назван именем взятого в плен Те-му-чэна" [+11].

Когда Темучину исполнилось 9 лет, Есугей с сыном поехали, по обычаю монголов, сватать ему невесту в дальний род (во избежание браков в близких степенях родства). По пути они повстречались с другим вождем племени, Дай-Сэчэном [+12] , который, узнав цель их поездки, предложил заехать в его стойбище и посмотреть его дочь, красавицу Бортэ. Причем Дай-Сэчэн сказал Есугей-багадуру следующее: "Нынешнюю ночь приснилось мне, будто я в виде белого (общего) кречета держу ворона, изображающего сульдэ [*3]Кият-Борджигин (т.е. видел родовое знамя Чингисхана), пойдем ко мне, у меня есть девятилетняя дочь Бортэ, я ее отдам (если понравится). У нас ведется издревле такой обычай" [+13].

Родителям взаимно понравились их дети, и они обменялись, по обычаю, подарками; после этого оставалось только ожидать их совершеннолетия (14-17 лет) для свадьбы в предположении, что за это время обрученные успеют хорошо узнать друг друга и обдумать предстоящий им шаг [+14].

На обратном пути Есугей-багадур был отравлен татарами, коварно заманившими его к себе под предлогом какого-то пиршества. Отрава подействовала не сразу, и он умер несколько времени спустя по возвращении домой. Темучин остался 9 лет в семье с матерью и двумя братьями. Ввиду такого малолетства наследника Есугей-багадура подвластные последнему люди бросили Темучина и откочевали. Умная и энергичная мать его, Оэлун-экэ ("мать-облако"), схватила знамя своего покойного мужа и, погнавшись с немногими оставшимися ей верными людьми за ушедшими, большинство их уговорила вернуться, но ненадолго, так как у монголов не дано владеть родом женщине.

Окончательно брошенная семья оказалась в тяжелом положении. Почти весь принадлежавший ей скот был угнан неверными вассалами. Темучин с братьями для пропитания семьи охотился на сурков и барсуков. Часто приходилось питаться и растительной пищей, не имея мяса на варево, что у монголов считается крайней бедностью. Но в такой бедственной обстановке закалялся характер будущего воина и великого завоевателя. Впрочем, и при жизни его отца весь быт семьи монгольского кочевника, хотя бы и аристократа, отнюдь не способствовал развитию изнеженности.

"Выносливость была первым наследством, полученным Чингисханом... На молодом Темучине лежало много обязанностей. Мальчики в семье должны были ловить рыбу в реках во время перекочевок от летних к зимним пастбищам. Табуны находились под их попечением, и они обязаны были, носясь верхом по степи, разыскивать отбившихся животных, а также разведывать новые места, пригодные для пастьбы. Они же несли сторожевую службу, зорко следя, не появляется ли на горизонте шайка мародеров, и при этом не одну ночь проводили без огня в снегу. По необходимости они приучались оставаться в седле по несколько суток подряд - нередко без пищи" [+15].

Как повествует нам "Сокровенное Сказание", мать Темучина знала много