Реферат: Что такое Логос? Обычно с греческого языка содержание этого понятия переводят как "Слово". Например, Евангелие от Иоанна начинается так: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово был Бог"

Что такое Логос? Обычно с греческого языка содержание этого понятия переводят как "Слово". Например, Евангелие от Иоанна начинается так: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово был Бог". Однако слово "Логос" в древнегреческом языке очень многозначно. Это замечательно выражает Гете устами своего героя Фауста, пытающегося без искажения смысла перевести на свой родной язык приведенную выше фразу:


"Написано: "В начале было Слово", - И вот уже одно препятствие готово: Я слово не могу так высоко ценить. Да, в переводе текст я должен изменить, Когда мне верно чувство подсказало, Я напишу, что Мысль - всему начало. Стой, не спеши, чтоб первая строка От истины было недалека! Ведь Мысль творить и действовать не может! Не Сила ли - начало всех начал? Пишу, - и вновь я колебаться стал, И вновь сомненье душу мне тревожит.Но свет блеснул, - и выход вижу я: В Деянии начало бытия!"


Итак, Логос - это очень многозначный и глубокосодержательный термин античной философии. Нам важно отметить следующее раздвоение его значения: с одной стороны, Логос означает "мысль" и "слово" (слово, речь, если они искренни, суть та же "мысль", но выпущенная наружу, на свободу), а с другой стороны, - "смысл" (понятие, принцип, причина, основание) вещи или события.


Мысль и смысл. Кстати, данную двузначность можно обнаружить и в славянских языках. "Вещь" по-древнерусски - это не только некий предмет, но и "мудрость". Вещий - тот, кто знает мудрость вещей. Вспомним прозвище великого киевского князя - Вещий Олег. То же исконное единство восстанавливается при сравнении слова "речь", являющегося в русском языке синонимом языкового выражения мысли, со словом "pin" в украинском языке, где оно обозначает "вещъ".

Итак, мудрый - тот, кто в мыслях и речах выражает суть вещей и поступает согласно их "Логосу", согласно законам природы и общества. Вещь, речь, мудрость и деяние выявляют себя как органически связанные между собой понятия и реалии. Поэтому можно сказать, что Логос - это Всеобщее, Универсальное и Единое в природе, обществе и мышлении.

Тогда есть смысл ввести понятие Логоса как универсальной связи вещей, космической закономерности. Разумеется, под этим я понимаю именно мировой закон, а не мировое сознание в каком бы то ни было смысле. Тогда полная внутренняя свобода - это состояние, когда сознание человека полностью определяется Логосом.

Но здесь есть серьёзная трудность. Можно ли считать свободой повиновение внешней, природной необходимости? Во-первых, более правильно говорить не о повиновении и не о зависимости, а о согласии с Логосом, о деятельности в единстве с Природой. Во-вторых, следует вдуматься, что такое Логос. Маркс писал: "...сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений" [5]. Можно сделать следующий шаг: принять существование единой сущности всех вещей, понимаемой как единство всех космических взаимодействий. Тогда Логос и есть эта сущность и внутренний закон каждой вещи. Тогда следование Логосу есть для человека следование своему внутреннему закону.

Сходство предлагаемого взгляда с пантеизмом (особенно восточным) станет ещё больше, если предположить, что Логос должен быть абсолютно простым как то общее, что лежит в основе всех взаимодействий. В таком случае он не подлежит никакому логическому анализу и доступен только созерцанию.


^ ПЕРИОД ОТ МИЛЕТСКОЙ ШКОЛЫ ДО ЭМПЕДОКЛА.

В истории античной философии мы имеем такое понятие как "логос". Впервые это понятие мы встречаем в учении Гераклита, однако само по себе, оно являлось важной вехой учений философов и до, и после него.

Для начала создадим себе краткое представление о том, что такое Логос. Для Гераклита, это было важнейшим понятием в его философии. Логос отождествляли с различными его значениями: его называли и "речь", и "рассказ", и "повествование", а также "закон" и "разум". У Гераклита Логос тоже многозначен. Он у него является речью, мыслью и разумом. Это отождествление отображает представления Гераклита о логической "части" Логоса, объясняющая процесс его функционирования. Это отождествление показывает единство выражения через речь мысли, которая порождается посредством разума (ума). Это некий единый процесс эманации из сферы идейной, в сферу действительности и осуществления.

Но Логос "имеет в своем составе" еще и физичный аспект, который отражается в учении Гераклита определением "Слова-Мысли-Закона", обладающего чертами всеобщности. Это обозначение также отражает то, что Гераклит вкладывал в понятие логоса, выражающегося как процесс, в данном случае, объективного упорядочивания действительности, посредством Мысли-Слова, нашедшее свое выражение в законах природы. Таким образом, Гераклит прибегнул к понятию логоса в целях описания действительности как единого организма, имеющего свой центр в виде наполненного сознательностью и разумностью огня, из которого и проистекает Логос, все творит и упорядочивает.

Логическая часть легко уживается у Гераклита с частью физичной, поскольку он отождествляет в своих пределах бытие и сознание, поскольку последнее причастно ему, описывая, а также сходно по функционированию. Таким образом, Логос есть точка, в которой тождественны бытие и мышление. Соприкасаясь с Логосом, мудрец отождествляет собственное мышление с бытием и, тем самым познает истину. Поэтому, по Гераклиту истина (Логос), задает структуру как бытия, так и мышления, и есть задающая им меру.

Вообще для философов рассматриваемого здесь периода характерна та черта, что их видение Космоса заключалось в представлении о нем, как о едином живом организме, упорядоченном и восходящем к своему единству. Точнее даже сказано в положении: "Все есть одно", где множественность представляется лишь проявлениями единства, которое только и реально, а чувственный опыт - лишь иллюзия или проявление божественного.

И как раз Логос есть та изливающаяся Мысль-Слово, которая раскрывает единое во многое, выступает мерой всего и структурой как бытия, так и мышления. Следы Логоса можно обнаружить уже начиная с милетской школы, где еще Фалес говорил, что: "Все есть вода". Правда здесь Логоса, как мерила еще нет, но Фалес все-же пытается связать едиство со множественностью, и прибегает к системе объяснения своей "водной" теории построения Космоса через испарения. Но Логос проявляет здесь себя в том, что эта вода у Фалеса есть сосредоточие не только механическое, но и душевное, но и информационное. Может он и не расписывает особо информационную составляющую воды, но указывает на семя, как на источник зарождения жизни, где из первоначальной, наделенной потенциалом жидкости, производиться действительность.

Похожую роль первоначала у Анаксимандра играл апейрон. Из бескачественной, беспредельной, но между тем неопределенной смеси, рождается качественное и множественное, что необходиться также без своей вариации Логоса. У другого же милетца, - Анаксимена, роль первоначала выполнял воздух.

Более определенную роль влияние Логоса начинает играть в эпоху пифагориизма. Как известно, они решили разобраться с тем, каким образом происходит мера всех вещей, и жестко привязали решение этой проблемы к отождествлению с числами. Здесь Логос начинает себя проявлять уже как явная информационная программа разворачивания вселенной, фиксируемая пифагорейским сознанием в виде тех или иных числовых выражениях. За первооснову мира они взяли монаду (единицу), отражающую принцип всеобъемлющей себя абсолютной единичности. Затем т

акже, сообразно числам, Космос начинает разворачиваться вовне посредством Логоса, а числами пифагорейцы фиксировали для себя этапы рождения и упорядочивания бытия. В этой единице также заложено все, что, подходя к десятке, реализуется в совершенную полноту бытия.

Особенно интересно пифагорейское понимание пространства как сложенность плоскостных геометрических фигур. Двигаясь от простого к сложному, Логос из простоты всеобъемлющего создает сложность конкретного, к чему приходит Пифагор, восходя к наиболее простым, по его представлениям, частичкам материи. А они, являясь производной от двойки, именуемой также "порыв", "дерзание", явно имеют информационную подоснову, заключенную в возможности в единице. Двойка - эта та же единица, но в движении.

И только в учении Гераклита Логос обретает собственное понятие. Теперь он наполняет процесс развертывания бытия качественным содержанием, в то время, как у тех же пифагорейцев, оно было черезчур механистичным, и не объясняющим явлений живого. Гераклит же внес в этот процесс качественную характеристику, где у него механика является внешним проявлением качественных изменений первоогня и раскрытия его во множественности. Можно даже сказать, что он первый открыл категорию качества, столь необходимую при описании явлений на их сущностном уровне.

Правда, до Гераклита выступил со своим учением Ксенофан Колофонский. Он полемизировал с Гомером и Гесиодом по поводу неадекватности приписывания богам человеческих качеств, и развивал свою божественную систему. В итоге, мир у него представлял собой единого бога, который "сращен" со всеми вещами, которые и являются его проявлениями. Однако, Логос здесь не очень заметен, в силу отсутствия проблемы происхождения мира. Все есть бог, а его выражения описываются умом, и в Логосе как таковом Ксенофаном не изучаются.

После Гераклита, в процессе исторического рассмотрения идеи Логоса, мы имеем Элейскую школу, с основным ее идейным представителем - Парменидом. Как известно, последний выделил логическое мышление в особую статью человеческой жизнедеятельности, осознал ее статус, а также независимость от частных индивидуальных переживаний. Надличностная логика показала себя универсальным механизмом, с помощью которого он и принялся описывать процессы во вселенной.

Отвлеченное логическое мышление показало свою полную независимость от чувственно воспринимаемого опыта (как нам кажется и по сей день). Оно довольно хорошо состыкуется и с гераклитовым Логосом, в результате чего, в последующем, стали ходить воззрения о Боге, создаваемым мир рассуждая.

Однако, зеноновские апории, в свое время, ясно показали прямую несовместимость между логическим и чувственным описанием действительности, в то время, как обращение к качественной составляющей гераклитого Логоса, смогло бы значительно продвинуть античную мысль в этом вопросе. Но, с другой стороны, во мнении и истине, элейцы признавали единство одного и многого, причем не как нечто раздельное, но как моменты одного и того же. Таким образом, элейский логос, по-большей части, представляется нам чисто логическим, хотя и в области мнений, в их учении он также подразумевается.

И, наконец, мы приходим к мировоззренческой концепции Эмпедокла. Роль одного у него выполняет Сфайрос, а вот многое - реальное множество стихий: воды, воздуха, земли и огня. Его основной задачей было устранить разницу между отвлеченным логическим мышлением и физическими явлениями, воспринимаемыми чувствами. Поэтому идея Логоса, неотъемлемо присущая и в его мировоззрении, приобретает свой колоритный характер.

В целях усечения разницы между идеей и чувственно воспринимаемой вещью, он прибегает к традиционным стихиям, которые путем обособления появляются из Сфайроса, в результате чего рождается множественность и качественная определенность. Далее, новшеством являлось то, что они не способны были переходить друг в друга, поскольку лишение качества определенности, лишало, по его мнению, и саму эту определенность.

Эти стихии представляли собой некие "корни", из которых, под воздействием сил Любви и Ненависти, "прорастало" все остальное. Причем творчеству и порождению приписывалась сила Ненависти, как разделяющая и упорядочивающая множественность, в то время, как сила Любви объединяла все в единое бескачественное вещество. Все вещи у Эмпедокла являются смесями в разных пропорциях этих четырех стихий, поэтому из качественных стихий он и получал качественные вещи.

Таким образом, и у Эмпедокла, Логос ниточкой связывает одно, через основу всех вещей в виде четырех качественных стихий, - до чувственно воспринимаемых вещей. Причем последние, также оказывались лишь видимостью сложного смешения первопричин. Правда, Логос оказывается у него значительно размытым, в силу упования Эмпедокла на категорию случайности. Стихии, случайно перемешиваясь, образуют конкретные вещи, где роль Логоса, как источника незыблимой истинности и информации, заметно принижается. Его сознание обращается из ранее авторитетной идеи, что все едино, в более модернизированную, сохраняющую базовый принцип единства, но обращенной на более конкретные причины возникновения вещей, что также является попыткой ясно увидеть логосный процесс развертывания вселенной из базового во многое.

Логос

Пасхальная ночь врывается в нашу плоскую обыденность, сияя на литургии евангельским текстом, написанным апостолом Иоанном. Свет первых стихов этой книги не может объять ни тьма вокруг храма, ни мгла непонимания священных страниц, которая царит внутри многих из нас и связана не только с тем, что мы разморены богослужебным торжеством, но и с невозможностью вообще постичь происходящее с нами в сей жизни, нашим предназначением и местом в ней, нашей соотнесенностью с религией или безразличием к главному.

Как сквозь сон доносятся до слуха читаемые пастырем непонятные, порой горькие фразы: " В начале было Слово... И Слово было у Бога, и Слово было Бог… Всё чрез Него начало быть, и без Него ни что не начало быть, что начало быть... В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал..." Но тем не менее "Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины, и мы видели славу Его, славу, как единородного от Отца..."

О каком Слове беспокоится автор в данном фрагменте? Почему Слово было у Бога? Как чрез Него сотворен весь мир и мы?

Выражение "Слово" в Евангелии от Иоанна является переводом с Греческого языка на русский термина "Логос". Под "Логосом" уже много столетий подразумевают некий высший смысл. Однако сперва греки называли "логосом" не речь, не дело, благодаря которым можно говорить о смысле чего-либо. Этот глагол означал собирание чего-то, например, хвороста, стада, целебных трав, спелого винограда. Но как созревший виноград становится после переработки отличным напитком, так и налитый зрелостью "логос" постепенно, после тщательного размышления и отстоя в душе лучших мастеров виноделия мысли превратился в слово, став пьянительным языком. Ведь именно для языка и его инструмента слова характерно, в первую очередь, собирать, стягивать, концентрировать воедино все вещи, все явления. Чтобы выстоять среди хаоса стихий человек должен разобраться, что творится внутри и вокруг него. Все вещи, живые и мертвые, ластятся к нему, как звери к первозданному Адаму, и человек, нарекая их, именуя, дает им тем самым своим словом подлинное существование. Ибо любое событие наличествует воистину, если у него есть определение, закреплённое в слове.