Реферат: Стр. 146-164 О. Буторина Научно-техническая политика ес становление и современное содержание

Стр. 146-164

О. Буторина

Научно-техническая политика ЕС

Становление и современное содержание

Научно-техническая политика ЕС в ее сегодняшнем виде сформировалась относительно недавно — в середине 80-х гг., когда

Сообщество стало на регулярной основе принимать четырехлетние программы научно-технического развития (Framework Programmes for Research and Technological Development). До этого времени научно-техническое сотрудничество развивалось, глав-ным образом , в рамках ЕОУС и Евратома, а реализуемые проекты, соответственно, отвечали потребностям сталелитейной, угольной промышленности и атомной энергетики. Еще в 1960 г. страны ЕС решили объединить имевшиеся и строившиеся ядерные реакторы и приданные им исследовательские лаборатории. Так был создан Совместный научно-исследовательский центр — СНИЦ (Joint Re-search Centre - JRC), занимающийся проблемами безопасности атомных реакторов, радиационной защиты, хранения радиоактивных отходов.

В 60-е гг. в Европе развернулась дискуссия о технологическом отставании or (МИЛ. Страны «шестерки» опасались, что американские ТНК, опережавшие западноевропейские по технологическому уровню и методам управления, могут фактически установить контроль над их экономикой, и если Сообщество будет бездействовать, то «через 15 лет ведущей промышленной державой мира — послеСоединенных Штатов и России — может быть не Европа, а американская промышленность в Европе»'). На консолидации научно-технических усилий ЕС особенно настаивала Франция, которая больше других опасалась стратегической зависимости от США. Именно она вышла н 1958 г. с предложением создать Европейскую научную организацию (European Science Foundation). Примечательно,что в 1998 г. опять-таки Франция выдвинула инициативу образовать в ЕС Академию наук2).

В 1963 г. Комиссия впервые выдвинула ряд рекомендаций го­сударствам членам об усилении их сотрудничества в сфере науки и техники. Однако перейти от слов к делу оказалось не так просто. Пи долгие годы страны ЕС увязли в дискуссии об институциональ­ных формах научно-технической кооперации. Даже гипотетическая возможность централизованного управления национальными науч­но-техническими программами (по аналогии с сельскохозяйствен­ной или таможенной политикой ЕС) отпугивала как политиков, так и ученых и представителей бизнеса. Каждая из стран опаса­лась, что ей придется поделиться результатами научных разработок с партнерами по группировке, не получив от них равноценной компенсации.

Именно поэтому первые шаги к объединению европейской на­уки были очень осторожными. Так, начавшая действовать с 1971 г. общеевропейская научно-исследовательская организация КОСТ (European Cooperation on Scientific and Technical Research — COST) никогда не была юридически оформленной международной орга­низацией, и поныне она представляет собой совокупность дву­сторонних соглашений, заключенных двадцатью ее участниками между собой и с ЕС3).

В 1973 г. после вступления в ЕС Великобритании (с самым мощным в Европе научным потенциалом), Ирландии и Дании впервые была выдвинута задача создать внутри Сообщества единое «европейское научное пространство»4). Именно с этого времени Сообщество начинает стимулировать мобильность научных кадров и поощрять трансграничные научно-технические проекты. Также составляются общие для ЕС списки лабораторий, способных ве­сти исследования в различных отраслях знаний; разрабатываются способы реализации особо дорогостоящих проектов и принципы совместного использования уникального оборудования.

Поворотным моментом в истории научно-технической полити­ки ЕС стала программа ЭСПРИТ (European Strategic Programme for Research and Development in Information Technology — ESPRIT), созданная по личной инициативе Этьенна Давиньона, бывшего тогда вице-президентом Комиссии, ведавшего вопросами внутрен­него рынка и промышленности, а затем промышленности, науки и техники. Как известно, 70-е гг. ознаменовались стремительным развитием информационных технологий. Лидерами в этой области стали Япония и «новые индустриальные» страны Юго-Восточной Азии. Догнать конкурентов европейским производителям меша­ли два основных фактора — недостаточный размер предприятий и узость внутреннего рынка. Положение осложнялось и тем, что каждая из стран имела свои собственные стандарты, и почти все крупные западноевропейские компании вступали в стратегические альянсы с американскими корпорациями, от которых получали передовые знания и технологии. Чтобы дать толчок собственно европейским информационным технологиям, у стран ЕС имелось единственное средство — объединить усилия разработчиков и про­изводителей в масштабах Сообщества.

В 1982 г. началась пробная (рассчитанная на один год) реали-зация программы. Тематику 16 проектов определил Совет, на эти цели и:» бюджета Сообщества было выделено 11,5 млн. ЭКЮ5). Программа несла в небе несколько важных новшеств, которые впоследствии превратились в основополагающие принципы науч­но-технической политики ЕС.

Во-первых, стороны договорились, что проводимые под эгидой ЭСПРИТ исследования, не будут нацелены на разработку готовых продуктов. Их цель заключалась в том, чтобы решить научно-технические проблемы общего характера, что позволит в дальней­шем каждому из производителей создавать собственные технологии и товары. Иначе говоря, эти исследования должны были освоить целину между фундаментальной и чисто прикладной наукой. В ЕС им дали название «доконкурентных». Таким образом было разреше­но, пожалуй, главное противоречие, препятствовавшее развитию научно-технического сотрудничества стран ЕС — между потреб­ностью объединить усилия и необходимостью сохранить авторские права (и следовательно стимулы для исследователей и производи­телей) на новые разработки.

Во-вторых, к финансированию коммунитарных НИОКР впер­вые был привлечен частный бизнес. Финансирование шло на пари­тетных началах: одна половина средств поступала из бюджета ЕС, другую вносили предприятия — участники проектов. Это не только облегчало финансовое бремя Сообщества, но и резко увеличивало заинтересованность исполнителей в результатах работ.

В-третьих, программа со всей очевидностью была направле­на на преодоление индивидуализма и замкнутости национальных НИОКР. Заявку на реализацию того или иного проекта (заказчи­ком работ выступает Комиссия) могла подать только такая группа, которая включала исполнителей по крайней мере из двух стран ЕС. Комиссия настойчиво рекомендовала (хотя это и не являлось обязательным условием), чтобы в число исполнителей входили как компании, так и научные центры. Отбор заявок происходил на конкурсной основе, а итоги проекта утверждались независимой комиссией. Полученные в ходе исследований результаты станови­лись достоянием всех стран ЕС, независимо от того, участвовали ли их представители в проекте6).

К началу 80-х гг. к традиционной научно-технической дея­тельности ЕС в ядерной энергетике постепенно стали добавляться принимаемые от случая к случаю программы в области экологии, здравоохранения, текстильной промышленности, рыболовства, сы­рьевых материалов и др. Однако между ними не существовало никакой связи, и эту беспорядочную деятельность нельзя было начOт Европейского Союза — к Соединенным Штатам Европы? 431

роде. Закономерно возникает вопрос: является ли история ЕС чем-то особенным, что не может повториться в другое время и в дру­гих условиях, или же она — одно из проявлений, пусть и очень своеобразных, универсальных законов интеграции?

Пройденный Сообществами путь достаточен для того, чтобы сделать некоторые выводы и обобщения. Не претендуя и в малой доле на то, чтобы высказывать истину в последней инстанции, авторы излагают здесь свое представление о законах, по которым функционирует интеграционный организм ЕС. Читатели вольны принять или оспорить предлагаемую точку зрения и на основе этого формировать собственный взгляд на обозначенную проблему.

Сначала хотелось бы сделать одно замечание. Широко распро­странилось мнение, что интеграция — непреложная общемировая тенденция, закономерная форма современного взаимодействия го­сударств-соседей, магистральный путь их развития. Действительно, повсеместная тяга к региональной консолидации не вызывает со­мнений: существующие группировки то и дело объявляют о новых совместных программах, в полный голос заявляют о себе но­вые объединения, как, например, Меркосур. Однако в то же самое время, порой на тех же территориях идут и обратные — центробеж­ные процессы. Об этом убедительно пишет один из крупнейших российских специалистов по проблемам интеграции профессор Ю. В. Шишков1). Так, за последнее время Европа стала свидетель­ницей распада СЭВ, фрагментации Советского Союза, разъедине­ния Чехословакии, кровопролитного раздела Югославии.

У дезинтеграции есть другие лики. Нередко созданные объеди­нения существуют только на бумаге и в залах заседаний, в иных жизнь едва теплится. Очаги сепаратизма, как старые, так и но­вые — рядовое явление современности. И не только ее. Как тут не вспомнить развал грандиозной Британской империи (а заодно и зоны фунта), так же как крушение к середине XX века осталь­ных колониальных империй. Аналогичными примерами изобилуют все предшествующие столетия. Создание объединений — такая же органичная черта истории, как и их распад.

Предпосылки интеграции

Европейская интеграция созревала и развивалась в особенных условиях. Не будь их, даже очень разумная коллективная политика едва ли позволила бы Сообществам настолько продвинуться впе­ред. Примечательно, что ни в одной из других группировок мира нельзя найти такой комбинации факторов, благоприятствующих интеграции, которыми располагает ЕС. Наиболее важными из них являются следующие: 1) высокоразвитая рыночная экономика;

Oт ^ Европейского Союза — к Соединенным Штатам Европы? 431

роде. Закономерно возникает вопрос: является ли история ЕС чем-то особенным, что не может повториться в другое время и в дру­гих условиях, или же она — одно из проявлений, пусть и очень своеобразных, универсальных законов интеграции?

Пройденный Сообществами путь достаточен для того, чтобы сделать некоторые выводы и обобщения. Не претендуя и в малой доле на то, чтобы высказывать истину в последней инстанции, авторы излагают здесь свое представление о законах, по которым функционирует интеграционный организм ЕС. Читатели вольны принять или оспорить предлагаемую точку зрения и на основе этого формировать собственный взгляд на обозначенную проблему.

Сначала хотелось бы сделать одно замечание. Широко распро­странилось мнение, что интеграция — непреложная общемировая тенденция, закономерная форма современного взаимодействия го­сударств-соседей, магистральный путь их развития. Действительно, повсеместная тяга к региональной консолидации не вызывает со­мнений: существующие группировки то и дело объявляют о новых совместных программах, в полный голос заявляют о себе но­вые объединения, как, например, Меркосур. Однако в то же самое время, порой на тех же территориях идут и обратные — центробеж­ные процессы. Об этом убедительно пишет один из крупнейших российских специалистов по проблемам интеграции профессор Ю. В. Шишков1). Так, за последнее время Европа стала свидетель­ницей распада СЭВ, фрагментации Советского Союза, разъедине­ния Чехословакии, кровопролитного раздела Югославии.

У дезинтеграции есть другие лики. Нередко созданные объеди­нения существуют только на бумаге и в залах заседаний, в иных жизнь едва теплится. Очаги сепаратизма, как старые, так и но­вые — рядовое явление современности. И не только ее. Как тут не вспомнить развал грандиозной Британской империи (а заодно и зоны фунта), так же как крушение к середине XX века осталь­ных колониальных империй. Аналогичными примерами изобилуют все предшествующие столетия. Создание объединений — такая же органичная черта истории, как и их распад.

Предпосылки интеграции

Европейская интеграция созревала и развивалась в особенных условиях. Не будь их, даже очень разумная коллективная политика едва ли позволила бы Сообществам настолько продвинуться впе­ред. Примечательно, что ни в одной из других группировок мира нельзя найти такой комбинации факторов, благоприятствующих интеграции, которыми располагает ЕС. Наиболее важными из них являются следующие: 1) высокоразвитая рыночная экономика;

ать научно-технической политикой Сообщества7). В 1982-1983 г. члены Комиссии Этьенн Давиньон и Паоло Фаселла выступили с предложением реорганизовать национальные научно-технические программы стран ЕС и включить их в общий план, отвечающий современным потребностям Сообщества. С самого начала смысл инициативы заключался не в том, чтобы просто суммировать наци­ональные НИОКР, а в том, чтобы заставить их взаимодействовать между собой и таким образом добиться кумулятивного эффекта.

Для начала были определены приоритетные направления науч­но-технических исследований, представлявших стратегический ин­терес для Сообщества. Также были установлены критерии, которым должны удовлетворять НИОКР, попадающие под патронаж ЕС — так называемые «критерии Райзенхубера», предвосхитившие прин­цип субсидиарности, положенный в основу Маастрихтского дого­вора. К их числу относятся следующие исследования:

требующие больших затрат, в виду чего их не может самостоятельно провести одна страна;

которые экономически выгоднее проводить на многосторонней основе;

которые по своей природе способны принести больший результат, если они проводятся на широкой основе, в том числе географической;

способствующие созданию единого рынка ЕС и объединению европейской науки и техники;

способствующие социальному и экономическому сплочению;

поощряющие мобильность научно-технических кадров и координацию научно-технических политик стран-членов8).

Первая рамочная программа была одобрена 25 июля 1983 г. Она действовала в течение 1984-1987 гг., на ее реализацию из бюд­жета ЕС было выделено 4 269 млн ЭКЮ9). Отныне Рамочные программы стали главным инструментом научно-технической по­литики ЕС. В них устанавливаются цели научно-технического со­трудничества государств-членов на заданный период, определяются тематические приоритеты, размер и формы финансового участия ЕС в научно-технических проектах (ст. 1301 Договора о ЕС)10).

Из сказанного выше следует, что научно-техническая поли­тика Европейского Союза и научно-техническая политика входя­щих в него стран имеют разные масштабы и задачи. Государства-члены ЕС полностью самостоятельны в сфере науки и техники и в рамках Союза они могут лишь координировать «политику и программы, проводимые на национальном уровне» (ст. 130 h Договора о Европейском Союзе). Поэтому в непосредственное ве­дение органов ЕС попадает только относительно небольшая часть научно-технических проектов, главным образом, те, которые осу­ществляются общеевропейскими научно-техническими центрами или выполняются университетами, лабораториями и компаниями из нескольких стран ЕС.

Таблица 1

Расходы на научно-техническую политику из бюджета ЕС, 1984-2002 гг.






1984

1990

1995

1998

1999*

2000**

2002**

млн ЭКЮ/евро в текущих ценах

593

1784

2986

3499

3450

3600

4010

доля в общем бюджете

ЕС, %

2,1

4,0

4,0

3,9

3,6

3,6

3,7

* ассигнования ** ** расчет

Источник: Research and Technological Development Activities of the European Union, 1999. Annual Report // COM. Luxembourg, 1999. № 284. P. 78.

В 1996 г. ассигнования на науку и технику из бюджета Со­общества составили 4,1 % от общих расходов на НИОКР 12 госу­дарств ЕС (по сравнению с 1,7 % в 1985 г.)и). Здесь, правда, следует помнить, что основная часть проектов внутри Рамочных программ осуществляется на контрактной основе; иначе говоря, Сообщество финансирует не более 50 % стоимости работ. Вместе со средствами отдельных государств и предприятий доля НИОКР, выполняемых под эгидой ЕС, может составлять до 10-15 %. А поскольку данные проекты являются наиболее высокоэффективными (уже потому, что они проходят тщательный отбор), их вес в получаемых на­учно-технических результатах, по некоторым оценкам, доходит до 20-30 %12).

^ Общая характеристика западноевропейской науки и техники

Научно-техническая политика ЕС не копирует политику от­дельных государств, однако она не может развиваться в отрыве от общего контекста, в котором существует западноевропейская наука и техника. Научно-технический потенциал ЕС традицион­но отличается от американского и японского. Детальный разго­вор о специфике европейских НИОКР выходит далеко за рамки данного исследования. Это относится и к дискуссии о научно-тех­ническом соревновании трех наиболее развитых в промышленном плане регионов мира, что также заслуживает особого анализа. Такие вопросы как распределение мест в технологической гонке США, Западной Европы и Японии, соотношение их научно-технических потенциалов по накопленной мощи, эффективности и резервам ро­ста, часто не имеют однозначных ответов. Здесь же автор намерен в общих чертах охарактеризовать состояние научно-технического потенциала ЕС, чтобы обрисовать те проблемы, которые предстоит решать Евросоюзу в ближайшее время, и выявить факторы, ко­торые могут ускорить или, наоборот, воспрепятствовать развитию западноевропейской науки в следующем веке.

Таблица!

Некоторые показатели развития научно-технического потенциала ЕС,

США и Японии



Показатель

ЕС- 15

ФРГ

Франция

США

Япония

Расходы на НИОКР,
















1993 г., млн ЭКЮ*

85238

24835

18617

111379

48340

Расходы на НИОКР, доля
















в ВВП, 1993 г., %

1,99

2,43

2,45

2,65

2,93

Доля государства в общих
















расходах на НИОКР, %

45,6

40,7

51,9

43,8

17,4

Доля расходов на разра-
















ботку новых продуктов
















в общих расходах на
















НИОКР, %

-

51,0

48,7

62,2

63,3

Доля научно-исследо-
















вательского персонала
















в численности рабочей
















силы, 1993 г., %

0,52

0,75

0,66

0,74

0,87

* по паритетам покупательной способности, в ценах 1985 г.

Источники: Basic Statistics of the European Union, 1996. Luxemburg, 1997. P. 41, 58, 60, 64-65, 146; The Competitiveness of European Industry. Luxemburg, 1997. P. 87; Eurostat Yearbook, 1996: A statistical View of Europe, 1985-1995. Luxemburg, 1996. P. 300.

В 1994 г. общие расходы стран ЕС на НИОКР равнялись 121,8 млрд ЭКЮ, что составляло 86% от уровня США и 117% от уровня Японии. С начала 80-х гг. и примерно до середины следующего десятилетия ассигнования на НИОКР росли в стра­нах Западной Европы медленнее, чем у их основных конкурентов. И только во второй половине 90-х гг. наметились некоторые пере­мены в пользу ЕС. Экономические трудности в Японии и политика ФРС, направленная на достижение и поддержание положительно­го сальдо государственного бюджета, несколько повысили шансы Евросоюза догнать своих соперников по данному показателю.

Однако, даже если это и удастся, то отрыв по другим важ­нейшим параметрам вряд ли преодолим в ближайшее время. Доля расходов па НИОКР в ВВП (которая отражает значение науки и техники в хозяйстве страны) составляет в ЕС 1,99%, в США — 2,65 %, и Японии — 2,93 %. Расходы на НИОКР в расчете на душу населения в 1995 г. равнялись, соответственно, 316, 598 и 519 ЭКЮ (по паритетам покупательной способности). В 1993 г. на тысячу занятых в экономике в среднем по 15 странам ЕС приходилось 4,7 научных работников, в США — 7,4, в Японии — 8,0.

Определенной спецификой обладает сложившееся в Запад­ной Европе распределение ролей государства и частного сектора и финансировании и осуществлении НИОКР. Так, в США про­мышленность финансирует половину и проводит более 70% всех научно-технических разработок; в Японии, несмотря на неболь­шой объем военных заказов, эти показатели еще выше. Однако в большинстве стран ЕС, за исключением ФРГ и Бельгии, доля промышленности в расходах на НИОКР не превышает 60 %. Дан­ный фактор негативно отражается на ценообразовании на научно-техническую продукцию в Западной Европе, а также на темпах распространения научного опыта.

Это, к свою очередь, тесно связано с другой особенностью западноевропейской науки, которая выражается в более актив­ном развитии фундаментальных исследований, нежели приклад­ных, и недостатке технологий и новых продуктов, пригодных для быстрого внедрения в производство. Западная Европа превосхо­дит Соединенные Штаты по числу присужденных Нобелевских премий, очень близко подходит к ним по объемам выпускаемой научной литературы, в том числе в расчете на одного ученого. Так, в 1993 на страны ЕС приходилось 29,6% научных публикаций мира, тогда как доля США составляла 35,8 %, а Японии — 8,2 %13). Однако эффективность прикладной науки оказывается в За­падной Европе относительно невысокой по сравнению с США н Японией. В 1997 г. в ЕС на долю высокотехнологичных от­раслей приходится 10 % добавленной стоимости, производимой м обрабатывающей промышленности, в США — 16%, Японии — 15 %. Расходы западноевропейских компаний на НИОКР составля­ли I % ВВП, тогда как в США этот показатель равнялся 1,5%, а в Японии — 2%14). В 1993 г. из всего количества патентов, заре­гистрированных в США, 50 % приходилось на американские и 17 % на патенты стран ЕС, тогда как доля США в заявках на европейские патенты составляла 28 %, а доля ЕС — 43 %15). Не случайно в ЕС.

Структура экспорта и импорта готовой продукции в 1995 г.,






ЕС

США

Япония

Экспорт










с высоким спросом

30,9

32,7

38,3

со средним спросом

46,9

52,1

50,6

с низким спросом

22,2

15,2

11,1

Итого:

100,0

100,0

100,0

Импорт










с высоким спросом

30,2

27,9

29,4

со средним спросом

41,3

45,3

31,3

с низким спросом

28,5

26,8

39,4

Итого:

100,0

100,0

100,0

Источник: European Economy. Suppl. A. Luxembourg, 1998. №7. P. 18.

удельный вес высокотехнологичных отраслей в экспорте ниже, чем у США и Японии, а в импорте доля этих секторов, наоборот, выше.

Европа обеспечена научно-техническими кадрами хуже, чем США. Так, в 1990 г. в ЕС насчитывалось 701 тыс. ученых и инже­неров, а в США — 1 016 тыс. Ежегодно в США получали дипломы о высшем образовании 1748 тыс. человек, а в ЕС — 939 тыс., при этом доля выпускников в общей численности населения в возрасте от 20 до 24 лет равнялась, соответственно, 61 % и 35 %16).

Определенным своеобразием обладает отраслевая структура западноевропейских НИОКР. В фундаментальных исследованиях (судя по объемам научных публикаций) сферой специализации ЕС являются фармацевтика, химия и физика, тогда как США располагают наиболее сильными позициями в инженерном де­ле, электронике, информационных и компьютерных технологиях. Анализ патентной активности17) показывает, что ЕС имеет от­носительные преимущества в аэрокосмической промышленности (главным образом, благодаря потенциалу Великобритании и Фран­ции), автомобилестроении, производстве механических приборов и, отчасти, в фармацевтике. Соединенные Штаты занимают проч­ные позиции также в аэрокосмической промышленности и, кроме того, в нефтехимии, информационных технологиях, химической и фармацевтической промышленности, в производстве инструмен­тов. Япония специализируется на информационных технологиях и электронике, в меньшей степени — на автомобилестроении18). Характерно, что данное распределение ролей оказывается исключительно устойчивым и в пределах одного-двух десятилетий меняется очень незначительно.

Одни и те же отрасли производства имеют в США, ЕС и Японии ратую наукоемкость (она рассчитывается как отношение затрат па НИОКР к стоимости выпущенной продукции). Если в начале 80-х гг. наукоемкость европейской и американской аэрокосми­ческой промышленности была одинаковой (13 %), то в начале 90-х США увеличили ее до 20%, тогда как в ЕС19) она осталась практически на прежнем уровне. В производстве компьютерной и офисной техники данный показатель в США втрое выше, чем в ЕС и Японии (соответственно, 20 и 7%), разрыв в 3-4 пунк-та в пользу США существует в электронном машиностроении и производстве инструментов. В то же время ведущие западноевро­пейские страны несколько опережают США в фармацевтической и химической промышленности, а также в электротехническом машиностроении 20).

^ Задачи европейской науки и политика ЕС

И сфере науки и техники перед ЕС сейчас стоит несколько крупных и тесно взаимосвязанных между собой задач.

Наиболее очевидная из них — увеличение размеров финан­сирования. k;ik показывает международная практика, доля затрат мм IIМОКР н ВВП является более или менее постоянной величи­ной, и ее изменения происходят крайне медленно. Рост на один процентный пункт в течение 10-15 лет расценивается как крупный технологический прорыв. Например, в течение 1980-1995 гг. новые индустриальные страны Азии (Южная Корея, Сингапур, Тайвань) повысили долю расходов на НИОКР в ВВП с 0,9% до 1,7%; Испании за весь постфранкистский период удалось поднять это соотношение с 0,5% до 1,0%. Осложнение структурных проблем западноевропейской экономики и ухудшение ситуации на рынке труда оставляет очень мало надежд на то, что правительства смогут выделять больше средств на науку и технику.

Одним из вероятных вариантов решения данной проблемы могло бы стать увеличение участия западноевропейского бизнеса в развитии НИОКР. Но для того, чтобы повысить заинтересо-ванность частных предприятий и корпораций, западноевропейские исследователи должны сделать шаг в сторону прикладной науки, ориентированной на ближайшие потребности рынка и промыш-ленности. Вместе с этим следовало бы улучшить инновацион­ный климат, создать более благоприятные условия для развития венчурного предпринимательства и быстрого, беспрепятственного распространения новых технологических разработок в реальном секторе, особенно среди мелких и средних предприятий.

Рост расходов упирается не только в источники финансиро­вания, но и в возможности освоения новых капиталовложений. Как уже отмечалось, ЕС уступает США и Японии по уровню обеспеченности» научными кадрами. В связи с постоянным удо­рожанием исследований встает вопрос об организации крупных научно-исследовательских центров, оснащенных передовым обо­рудованием и материалами. Создание таких крупных объектов идет в западноевропейских странах труднее, чем в США — уже в си­лу различий в «масштабах их хозяйств. По мнению экспертов ЕС, инструментами решения данных проблем могут стать повышение мобильности западноевропейских ученых, активизация междуна­родного сотрудничества как внутри ЕС, так и с третьими странами, а также внедрение практики совместного пользования крупными научными объектами и лабораториями.

Поиск и практическое использование этих и подобных им инструментов как раз и является основной целью научно-техниче­ской политики ЕС. Другими словами, она направлена на то, чтобы обеспечить более эффективное распределение ресурсов внутри ЕС и максимально повысить отдачу от осуществляемых отдельными странами научно-технических программ и проектов.

В конце 19!95 г. Европейская комиссия опубликовала «Зеленую книгу» по инновационной деятельности в ЕС. В качестве главных проблем, тормозящих развитие инновационного процесса, в ней выделяются:

Недостаточное финансирование науки и техники: в 1993 г. страны ЕС тратили на эти нужды 2 % своего ВВП, по сравнению с 2,7 % США и Японии.

Неблагоприятный предпринимательский климат: в европейских странах существуют гораздо более сложные, чем в США, процедуры получения патентов и регистрации новых предприятий. В этой связи Комиссия подчеркивает, что если статус о европейской компании так и не будет принят, это будет тормозить создание единого инновационного пространства внутри ЕС.

Слабое привлечение средств частных фондов к финансированию НИОКР. Если в 1985 г. венчурные компании направляли 34% своих средств на финансирование передовых технологий, то в 1994 г. эта доля сократилась до 10 %. Кроме того, в европейских странах, в отличие от США, не существует развитого специали­-зированного фондового рынка акций быстрорастущих компаний, занятых передовыми технологиями.

«Зеленая книга» предлагала возможные пути преодоления су­ществующих трудностей. Среди них: улучшение подготовки кадров, поощрение мобильности студентов и научно-технических работни-ков, введение льготного налогового режима для инновационных фирм, упрощение административных правил, стимулирование рас­пространения результатов НИОКР.

Н конце 1996 г. Комиссия одобрила план действий по стиму-лированию инновационных процессов в промышленности, кото­рый но многом явился продолжением «Зеленой книги» 1995 г. План предусматривал три основных направления действий. Во-первых, развитие инновационной культуры на производстве и поощре­ние мобильности научно-технических кадров. Во-вторых, создание благоприятного юридического, административного и финансового «лимита дня инновационной деятельности. Для этого предлага­лось реформировать и гармонизировать существующие в Европе патентные системы — европейскую, коммунитарную и националь­ные; создать службу помощи предприятиям в защите интеллек­туальной собственности и борьбе с технологическим пиратством; шире привлекать средства европейских инвестиционных фондов для финансирования венчурного бизнеса. В-третьих, активиза­ции прикладных и рыночных исследований путем стимулирования НИОКР, проводимых частным бизнесом, усиление взаимосвязи между государственными исследовательскими центрами, универ­ситетами и предприятиями, поощрения инновационной деятель­ности мелких и средних предприятий, а также более активного взаимодействия проектов Пятой рамочной программы с КОСТ, «Эврикой», и программами для стран ЦВЕ и Средиземноморья — ТАСИС, ФАРЕ и МЕДА.

Острые дискуссии развернулись в ЕС по поводу новой — пятой по счету - Рамочной программы научно-технического развития. Главный вопрос заключался в том, как приспособить новые задачи, стоящие перед западноевропейской наукой, к существующему ме­ханизму Рамочных программ. Предыдущая — Четвертая програм­ма, осуществлявшаяся в 1994-1998 гг.21), подверглась усиленной критике, как со стороны участников, так и экспертов Комиссии.

В феврале 1998 г., после изнурительных переговоров, Совет ЕС достиг искомого единогласного заключения о бюджете и структуре Пятой рамочной программы22), а в конце декабря официально при-нял ее. Общий бюджет программы составляет 14960 млн евро (хотя Европейский Парламент и Экономический и социальный комитет настаивали на сумме около 17
Таблица 4 Пятая рамочная программа научно-технического развития ЕС

млн евро

Направления

^ ТЕМАТИЧЕСКИЕ ПРОГРАММЫ

2413

290 300 400 160 520 190 483

3600

A. Качество жизни и управление людскими ресурсами
ключевые направления:

продовольствие, питание и здоровье

борьба с инфекционными заболеваниями

цитология

окружающая среда и здоровье

поддержка сельского хозяйства, рыбоводства и лесоводства старение населения и проблемы инвалидов

общие действия

^ Информационное общество, приспособленное к запросам
пользователей

646 547 564 1363 319

161

161

ключевые направления:

инновационные продукты для населения

новые методы работы и электронная торговля

мультимедиа

ключевые технологии и инфраструктура

общие действия

развитие научно-технической инфраструктуры

направления

2705

731 371 320 700 546

1083

254 301 170 170 119

1042

479

547

475

26 112 55 210 52

363


1280

^ C. Конкурентоспособность и стабильный рост



ключевые направления:

инновационные продукты, процессы и организация

производства

мобильность и многовариантность

наземный транспорт и морские технологии

новые перспективы авиакосмической промышленности

общие действия

^ D. Энергетика, окружающая среда и стабильное развитие

1. Окружающая среда и стабильное развитие

ключевые направления:

- водоснабжение и качество воды

- глобальные изменения, климат и разнообразие биосферы

- сохранение морских экосистем

- город завтрашнего дня и культурное наследие

- общие действия

2. Энергетика
ключевые направления

- более чистая энергетика

- экономичная и эффективная энергетика

для конкурентоспособной Европы

^ ГОРИЗОНТАЛЬНЫЕ ПРОГРАММЫ

1. Наука и техника ЕС в мире
Сотрудничество с третьими странами:

- страны-кандидаты

- страны ЦВЕ и СНГ, не являющиеся кандидатами в ЕС

- средиземноморские страны,

- развивающиеся страны

- координация


2. Развитие инновационной активности и мелкие и средние



предприятия

3.Совершенствование научно-технических кадров 1280

Источник: Research and Technological Development Activities of the European Union, 1999. Annual Report // COM. Luxembourg, 1999.

№284. P. 76-77.

В докладе Комиссии также подчеркивалось, что цели и спо­соб организации Четвертой рамочной программы не отвечают потребностям западноевропейской науки и техники. Длительное время Рамочные программы представляли собой не очень удач­ный компромисс между национальным и отраслевым подходом, и в последние годы многие государства-члены стали утрачивать интерес к программам ЕС из-за их ориентации на доконкурентные, а не рыночные исследования.

Менее развитые страны ЕС — Испания, Португалия, Гре­ция и Ирландия — как могли сопротивлялись подобной реформе. Ведь они, в отличие от ведущих государств Евросоюза, имеют слабый потенциал в самых передовых отраслях науки и техники, а их НИОКР тесно связаны с отраслевой спецификой хозяйства, например пищевой промышленностью или рыбным хозяйством. С позиции этих государств, сужение тематики исследований на­рушает существующий баланс в распределении фондов программы между бедными и богатыми регионами в пользу последних. Иначе говоря, страны, лидирующие в научно-техническом развитии, по­лучат от ЕС дополнительную поддержку, а отстающие — лишатся ее23). Комиссия, со своей стороны, предлагает компенсировать сокращение числа направлений коммунитарных НИОКР посред­ством усиления координации научно-технических программ ЕС с проектами «Эврики» и КОСТ.

Распределение усилий между НИОКР, ориентированными на фундаментальные и на прикладные исследования, представляет собой отдельную и чрезвычайно сложную задачу. Первые наиболее актуальны для таких областей как биотехнология и микроэлек­троника, но, например, в сфере информационных технологий предпочтение необходимо отдать вторым. При этом не следует за­бывать, что с самого начала Рамочные программы были призваны содействовать доконкурентным исследованиям, то есть лежащим между фундаментальными и чисто прикладными. Поэтому сдвиг в сторону последних может нанести ущерб всему механизму науч­но-технической интеграции ЕС.

Так, по оценке Ассоциации европейских пользователей госу­дарственных телекоммуникационных сетей, раздел «информаци­онное общество» в Пятой рамочной программе имеет слишком практическую направленность. В результате компании, участвую­щие в программах