Реферат: Женская занятость и безработица в 2000 г 2

--PAGE_BREAK--Процесс высвобождения женщин с 1992 г. прошел по всем территориям, но с разной степенью интенсивности. Наименее интенсивным он был в Центральном, Северо-Западном и Уральском округах, на среднем уровне – в Поволжье и Южном (хотя по-разному внутри региона). Относительно больше потеряли в этом плане в Сибирском и Дальневосточном регионах (см. таблицу 2).
С началом экономического оживления в 1998-2000 г. г. наблюдается более благоприятная картина. В большинстве регионов увеличилось количество работников, как мужчин, так и женщин. Однако продолжала сокращаться женская занятость в национальных образованиях (Ненецкий АО, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Республика Алтай, Усть-Ордынский АО, Чукотский АО, Республика Саха), а также в Читинской и Рязанской областях и Приморском крае.

Таблица 2.
Территориальное распределение численности работающих женщин (Госкомстат, август 2000 г).
Округ
Занятое женское население (млн. человек)
В% к общей численности работающих женщин
Центральный
8,2
28
Северо-Западный
 3,2
 11
Южный
3,5
12
Приволжский
6,5
22
Уральский
2,6
9
Сибирский
4,0
13
Дальневосточный
1,5
5
Всего РФ
29,6*
100
Выборочное обследование. По балансовым данным, численность занятых женщин в 1999 г. составила 30,5 млн. человек, в 2000 г. этот показатель увеличился.
Изучение занятости по регионам в разрезе полов требует проведения ряда экспертных оценок, свидетельствующих о качестве этой занятости. Речь идет о степени равномерного участия женщин и мужчин по сферам деятельности, отраслям, видам профессий. Чрезмерное сосредоточение одного из полов в том или ином сегменте рынка труда (монозанятость) свидетельствует о профессиональной сегрегации, идущей рука об руку с фактической дискриминацией.
Учитывая, что объем информации по данному вопросу в такой большой и разнообразной стране как Россия с ее 89 субъектами сопоставлять напрямую трудно, мы выбрали ряд территорий-представителей (в центре, на юге, севере, востоке) и вычислили в них коэффициент диссимиляции. Он используется как обобщающий показатель для каждого изучаемого региона: чем он ниже, тем меньше профессиональные перекосы по полу. Из таблицы 3 видно, что указанный показатель лучше в центральных и южных регионах по сравнению с северными и восточными.
Таблица 3.
Характеристика распределения отраслевой занятости мужчин и женщин в отдельных регионах РФ в 1998-1999 гг.
Отрасли
Доля работников в% к итогу по областям
Вологодская
Нижегородская
Ростовская
Кемеровская
Жен.
Муж.
Жен.
Муж.
Жен.
Муж.
Жен.
Муж.
Промышленность
19
31
32
42
23
35
25
49
Сельское и лесное хозяйство
11
7
7
12
11
19
4
6
Строительство
5
10
2
16
2
6
8
12
Транспорт и связь
1
5
6
10
6
11
3
6
Торговля, общепит, сбыт, заготовки
14
7
6
2
5
3
5
2
ЖКХ и быт. обслуживание
2
4
5
7
5
6
7
8
Здравоохранение, физкультура, соцобеспечение
15
2
14
3
17
4
16
3
Образование, культура и искусство
21
4
18
6
22
7
23
5
Наука и научное обслуживание
0
0
3
4
2
1
0
0
Управление
5
11
4
5
5
6
5
5
Коэффициент диссимиляции
38
28
31
36
Величина занятости в стране в целом и большинстве регионов напрямую с безработицей, повторяя экономическую ситуацию: кризис сопровождается ее ростом, оживление – снижением. Но связь женской безработицы с экономической более чувствительна. Женская рабочая сила играет роль резерва, который в первую очередь сокращается при кризисе, стабилизируется во время депрессии и увеличивается при подъеме. Наиболее интенсивно женский сегмент безработицы в стране и регионах формировался в первые годы реформ, затем стагнировал, затем это «преимущество» перешло к мужчинам. Последние два года начался рост производства и численность занятых и безработных изменилась вначале и больше у мужчин, и в меньшей степени – у женщин.
По данным за ноябрь 1999 г. – август 2000 г., общее число женщин, ищущих работу и готовых приступить к ней, составило почти 3,8 млн. человек или 47% всех свободных рабочих рук. Но в связи с безработицей и трудностями трудоустройства женщин их доля в официальной регистрации безработных намного выше, что объяснимо в условиях возросшего для работодателя выбора предлагаемой по полу рабочей силы.
В целом женская безработица в 90-х г. г. выросла во всех регионах (за исключением Москвы и Санкт-Петербурга, где этот показатель по сравнению с 1992 г. снизился и абсолютно, и относительно). Причем армия незанятых в различных регионах формировалась неодинаково.
Так, наибольший рост числа безработных женщин произошел в Южном округе, где их численность значительно превысила долю в занятости, и уровень безработицы сформировался как самый высокий по России. Однако в гендерном отношении хуже показатели по Сибирскому округу. В нем выше доля безработных женщин, чем доля занятых, и уровень безработицы перешагнул общероссийский. В то же время в абсолютном выражении больше всего ищущих работу в Приволжском округе. По масштабам занятости он единственный приближается к Центральному, но там безработица ниже и абсолютно (тыс. человек), и относительно (по уровню и доле). По Уральскому округу совпадают и доля занятых, и доля безработных в общей численности по России, хотя уровень женской незанятости здесь выше, чем мужской.
Следует отметить, что, несмотря на особенности соотношения женской и мужской безработицы по отдельным регионам, все крупные территориальные образования с более-менее сходным экономическим положением демонстрируют достаточно близкую картину в гендерном измерении: доля безработных женщин колеблется от 44 до 51% от общей численности по обоим полам.
Однако при углубленном анализе проблемы по отдельным регионам и по комплексу показателей картина получает совсем иная. В Москве, например, самый низкий уровень женской безработицы, но занятость находится на 14-м месте среди 88 субъектов РФ, а доля хронических безработных – на 17-м. В то же время в малочисленном Таймырском АО, где работающих женщин минимум, превосходно выглядит и уровень женской занятости (самая высокая в России), и уровень безработицы (одна из самых низких в России). Но если окажешься так безработным, будешь искать место очень долго. Быстрее всех в России находит себе новую работу жительница Петербурга.
Следует подчеркнуть, что гендерная разница в оплате труда по регионам варьирует незначительно. При общем отношении заработной платы женщин и мужчин в 1999 г. в 65%, индикаторы колеблются от 53-56% (Ямало-Ненецкий АО, Дагестан, Коми) до 75-77% (Брянская и Псковская области) и 84-92% (Республика Алтай и Коми-Пермяцкий округ). В Москве и Петербурге пропорция в оплате более благоприятна для женщин и находится на общероссийском уровне, как и в Свердловской, Тюменской областях, Ханты-Мансийском АО.
По нашему мнению, при всех особенностях заработной платы женщин относительно зарплаты мужчин в регионах главным аргументом и фактором их дифференциации выступает конкретно сложившаяся структура занятости в локальной экономической системе. Чем выше доля производственных отраслей, индустрии, строительства и др. с их существенным гендерным разрывом в оплате по полу, тем выше соответствующий показатель разницы в оплате труда работниц и работников.
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАБОТАЮЩИХ ЖЕНЩИН Объектом прогнозирования в официальной социально-экономической политике Правительства России является либо население в целом, либо группы, обычно формирующиеся по статусу получателей дохода: работающие (заработная плата); пенсионеры (пенсия); безработные, бедные и мигранты (пособия), в то же время полностью отсутствует деление по социополовому признаку: женщины и мужчины отдельно.
В результате нередко ущемляются не только общие, но и специфические интересы. Типичным примером является нынешний правительственный законопроект о пособиях по временной нетрудоспособности и на рождение ребенка, который впервые за много лет пытается ограничить выплаты пособий по социальному страхованию по беременности и родам, по уходу за больным ребенком и т.п.
В новых Основных направлениях социально-экономической политики Правительства РФ на долгосрочную перспективу до 2010 г. гендерный подход к намеченным мерам также отсутствует.
А между тем предполагаемое реформирование имеет явно выраженные гендерные последствия, так как одна из основных заложенных в нем идей – минимизация социальных расходов государства – напрямую ухудшает положение женщин как «догоняющего пола».
Положение работающих женщин серьезно ухудшается в связи с позицией Программы Грефа, касающейся минимальной заработной платы, которая в настоящее время составляет менее 10% прожиточного минимума (ПМ) трудоспособного. В 2001 г. будет достигнуто соотношение в лучшем случае 20% ПМ (300 руб. к 1500 руб.). Даже при ее увеличении, судя по расчетам Минтруда, и до 2010 г. не будет достигнут уровень в 100% ПМ. Для женщин такая перспектива печальна: ведь большинство получателей минимальной и близкой к ней заработной платы – именно они.
То же самое можно сказать о проблеме гигантского отставания тарифных ставок в финансируемых из бюджета отраслях: образовании, здравоохранении, культуре, где 80-85% работающих – женщины. Таким образом, существующий разрыв в оплате труда по полу в 35% вполне может дорасти до 40-50%. И это при том, что в настоящее время ставки эти отстают даже от размеров пенсий, которые, к счастью, в 2000 г. были существенно подняты. А что же делать с заработной платой?
Актуальны в гендерном отношении страховая и пенсионная реформы. Как известно, социальное страхование призвано возместить наемному работнику утраченный заработок в определенных законом случаях: старость, болезнь, производственная травма и профзаболевание, утрата кормильца, рождение детей. В ФЗ РФ «Об основах социального страхования» к страховым случаям относится также безработица, но в связи с введением с 2001 г. единого социального налога, ликвидацией платежей в специализированный фонд занятости и переходом к финансированию политики занятости из государственного бюджета этот вопрос пока остается неурегулированным. Так есть ли у нас обязательное социальное страхование по безработице в принципе или нет?
Вводимые меры по ограничению сферы действия социального страхования в целом отрицательно скажутся прежде всего на работающей женщине, особенно женщине с детьми. Ибо именно она является главным потребителем социально-страховых услуг, связанных с:
·         рождением и воспитанием детей (пособие на рождение, оплата отпуска по уходу за ребенком в возрасте до 1,5 лет), загородным детским отдыхом и т.п.;
·         уходом за больными членами семьи (пособие по временной нетрудоспособности в случае заболевания ребенка или нетрудоспособного члена семьи);
·         назначением и выплатой трудовых пенсий, поскольку 65% пенсионеров, состоящих на учете в органах социальной защиты, составляют женщины;
·         социальной защитой безработных и проведением политики занятости (с учетом основного официально зарегистрированного контингента – женщин).
Какие тенденции в перечисленных направлениях особенно важны для рынка труда по полу и занятости женщин?
Разрушение системы страхования по безработице явно не сочетается с прогнозируемым ее серьезным увеличением в предстоящий период, когда должны происходить структурные реформы в промышленности. Эта тенденция, наоборот, требует создания специализированных органов на уровне непосредственного взаимодействия с экономически активными гражданами. Мы же практически сводим на нет численность специалистов по организации необходимых действий: численность работников органов службы занятости сокращается.
Введение единого социального налога, финансирование мер помощи безработным из бюджета вместо целевых страховых взносов означает, что теперь бюджет будет выплачивать пособия безработным и осуществлять активные программы занятости по регионам с очень разным и постоянно меняющимся напряжением на рынке труда. Зная строгость и неповоротливость бюджетной системы, считаем, что новый механизм малоэффективен.
В первую очередь пострадают программы открытия собственного дела безработными, в которых активное участие принимали женщины, обратившиеся в службы занятости и составляющие 70% от общего списка зарегистрированных в них. Причем предпринятое сокращение численности персонала самой этой службы лишит работы, в подавляющем большинстве случаев, именно женщин.
Такая ликвидационная политика в отношении службы занятости вряд ли приведет к устранению одного из серьезных ее недостатков в гендерном плане: отсутствие особого сектора трудоустройства и обучения женщины с ее особенностями психологии (низкая самооценка) и положения (отставание в квалификации, потребность в совмещении профессиональной и материнской роли, особая чувствительность к режимам труда).
Для политики в сфере труда и ее оплаты существенное значение в предстоящем периоде будут иметь содержание и ход пенсионной реформы с переходом от солидарно-распределительных принципов к накопительным. В очередной раз обострится главная проблема работающих женщин сегодня – их отставание по заработной плате. В будущем накопительном варианте они будут еще больше отставать от мужчин (по расчетам, их пенсия может достигать всего 40-60% мужских). Этому будут способствовать три обстоятельства: более низкая заработная плата (на 30-35%), большие перерывы в трудовой деятельности (до 3 лет на рождение и воспитание одного ребенка) и более длительное пребывание на пенсии (8-9 лет при нынешнем пенсионном возрасте 55 лет и 4-5 лет при его повышении до 60 лет). В настоящее время женские организации пытаются разъяснить дискриминационный смысл ситуации.
Кроме того, вопрос о повышении пенсионного возраста трудящимся женщинам не закрыт, а всего лишь отложен: не ясно, как будут обеспечиваться рабочие места для женщин, вынужденных еще 5 лет трудиться в условиях массовой российской безработицы (в 2000 г. искало работу примерно 4 млн. женщин). К тому же ожидается общее ее увеличение: реструктуризация производства в целях усиления его конкурентоспособности, сокращение армии (которое пойдет в первую очередь за счет ее женского состава, а кроме того, еще и жены 600 000 сокращаемых военнослужащих) и т.п.
В защиту повышения женского пенсионного возраста и соответствующего пролонгирования рабочего периода приводятся следующие объективные аргументы: он один из самых низких в мире, рабочий период фактически существенно выходит за его рамки, а также это повышение позволит резко улучшить соотношение пенсионеров и работающих, которое к 2010 г. может приблизиться к 1: 1,2.
Но тогда закономерен вопрос: сумеет ли экономика обеспечить работой женщин в возрасте 55-59 лет, не выходящих на пенсию? Тем более сделать это с учетом специфики женской занятости, когда масса работниц в послепенсионном возрасте получает прожиточный минимум только в сочетании заработная плата плюс пенсия.
Связь рынка труда и трудового пенсионного обеспечения очевидна. В 2000 г. заработки женщин в бюджетной сфере оказались ниже увеличившихся в 1,6 раза пенсий. В результате начались массовые увольнения с трудодефицитных мест (уборщиц, гардеробщиц, дежурных, медсестер, а в дальнейшем при продолжении дискриминации работающих пенсионеров относительно порядка пересмотра пенсий – врачей, учителей и т.п.) в государственных организациях с их низкими ставками и окладами.
    продолжение
--PAGE_BREAK--