Реферат: Ценностные ориентации молодёжи

<span Monotype Corsiva"">Ценностныеориентации молодёжи

План

I.<span Times New Roman"">       

Общее понятие ценностных ориентаций молодёжи:

1.<span Times New Roman"">   

Определение ценности;

2.<span Times New Roman"">   

Индивидуальные ценности –главная составляющая ценностей всего общества;

3.<span Times New Roman"">   

Понятие ценностныхориентаций.

II.<span Times New Roman"">  

Основные составляющиеценностной ориентации молодёжи:

1.<span Times New Roman"">    

Целеустремлённость;

2.<span Times New Roman"">    

Счастье;

3.<span Times New Roman"">    

Смысл жизни.

III.<span Times New Roman"">                   

Социологический опрос, его результаты.

IV.<span Times New Roman"">                  

Итоги, рекомендации, выводы.    ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ

<span Monotype Corsiva"; color:black">МОЛОДЕЖИ

<span Arial",«sans-serif»; mso-bidi-font-family:«Times New Roman»">

Понятие«ценность» весьма широко используется в философской и другойспециальной литературе для указания на человеческое, со­циальное и культурноезначение определенных явлений действитель­ности. Ценность (по П. Менцеру) — этото, что чувства людей диктуют признать стоящим над всем и к чему можно стре­миться,созерцать и относиться с уважением, признанием, по­чтением.

По сути, ценность — не свойство какой-либо вещи, асущность, условие полноценного бытия объекта.

Ценность как совокупность всех предметовчеловеческой деятель­ности может рассматриваться как «предметныеценности», т. е. объек­ты ценностного отношения. Сама по себе ценность —это некая зна­чимость объекта для субъекта. Ценности — это суть и свойствапредмета, явления. Это также определенные идеи, воззрения, посредством которыхлюди удовлетворяют свои потребно­сти и интересы.

Способы и критерии, на основании которых производятся проце­дурыоценивания соответствующих явлений, закрепляются в обще­ственном сознании икультуре как и субъективные ценности. Таким образом, предметные и субъективныеценности представляют собой два плюса ценностного отношения человека кокружающему его миру.

То, что для одного человека может быть ценностью, другой мо­жетнедооценивать, а то и вовсе не считать ценностью, т. е. ценность всегдасубъективна.

Ценности с формальной точки зрения разделяют на позитив­ныеи негативные (среди них можно выделить и малоценность), абсо­лютные иотносительные, субъективные и объективные. По со­держанию различают вещныеценности, логические и эстетические.

Любая историческая общественная форма жизнеустрой­ства,жизнедеятельности людей имеет не просто отдельные ценности, но их систему,определенную иерархию ценностей. Без усвоения личностью такой системыценностей, без определения собственного отношения к ним невозможен не толькоуспешный процесс социализации личности, но и соответствующее поддержа­ниенормативного порядка в обществе вообще.

Когда говорят о системе ценностей, то имеют в виду непросто некую совокупность идеальных средств человеческой деятельности, аспецифический культурный феномен, своеобразную «пирамидаль­нуюпризму», в которой и посредством которой преломляется вся си­стемареальных жизненных отношений между субъектом и окружа­ющим его миром.

Приоритетное значение имеют индивидуальные ценности лю­дей(личностей), ибо только некая их сумма может представ­лять собой ценностисоциальные, ценности всего общества.

Иерархия индивидуальных (личностных) ценностей являетсясвое­образным связующим звеном между отдельным человеком (индиви­дом) иобществом, его культурой в целом. Иными словами, есть ду­ховный мир самогочеловека и определенная культура общества, которые взаимосвязаны ивзаимодействуют посредством ценностей определенного человека.

Не все потребности и ценности человекомясно осознаются, и познаются. При этом важно учитывать то обстоятельствопсихоло­гического плана, что для подавляющего большинства людей супер­ценностьюявляются они сами, т. е. «Я — ценность!» В определен­ной мере это —объективное явление, ибо высочайшей целью человека является его самореализация,саморазвитие и самосовер­шенствование

Ценностные ориентации (или реже — предпочтения) — этоопределенная совокупность иерархически связанных между собой ценностей, котораязадает человеку направленность его жизнедеятельности.

С юных лет человек в основном приобщается к различным цен­ностям,уясняет для себя их сущность и смысл. Далее, в процессе обучения, всестороннегоразвития, накопления жизненного опыта личность вырабатывает способностьсамостоятельно выбирать сис­темообразующую ценность, т. е. ту, которая в данныймомент пред­ставляется ей наиболее значимой и одновременно задает опреде­леннуюиерархию ценностей.

В сознании каждого человека личностные ценности отражают­сяв форме социальных, ценностных ориентации, которые образно называют «осьюсознания», обеспечивающей устойчивость лично­сти. «Ценностныеориентации — важнейшие элементы внутренней структуры личности, закрепленныежизненным опытом индивида, всей совокупностью его переживаний и ограничивающиезначимое, су­щественное для данного человека от незначимого, несуществен­ного».

Ценностные ориентации человека складываются в определеннуюсистему, имеющую (в виде подсистем) три основных направления:социально-структурные ориентации и планы; планы и ориентации на определенныйобраз жизни; деятельность и общение человека в сфере различных социальныхинститутов.

Среди всей иерархии ценностей можно выделить те, кото­рыеявляются общечеловеческими, или глобальными, т. е. прису­щи максимальномуколичеству людей, например Свобода, Труд, Творчество, Гуманизм, Солидарность,Человеколюбие, Семья, На­ция, Народ, Дети,, и др.

Итак, в основе ценностных ориентаций молодёжи лежат:

а) счастье;

б) целеустремлённость;

в) смысл жизни

<span Monotype Corsiva"">Счастье

— понятие,обозначающее такое состояние человека, которое соответствует наибольшейвнутренней удовлетворенности условиями своего бытия, полноте и осмысленностижизни, осуществлению своего назначения.

Знают, чегохотят

В отличие от множества прочих, которые в лучшихслучаях знают лишь, чего хотят. Самое тяжелое положение у тех, кто не знает,чего хотеть от себя. Заметил: счастливые хотят только то, что имеют – вреальности или в возможной реальности.

Не умеют скучать

Среди них есть и деятельные энтузиасты, и созерцатели,никуда не спешащие. И занятые по горло, и внеш­не незанятые. Но нет незанятыхдуш, безработных, сердец. Все счастливые зримо или незримо ТВОРЯТ ЖИЗНЬ — слово«скука» не из их лексикона, оно им непонятно, 25 лет психотерапевтическойпрактики убе­дили меня, что самое трудное для человека — разучить­ся скучать. Анаучиться слишком легко.

Внутреннесвободны

Дать словесное описание этого ключевого   качества очень трудно. Не знаю лучшего еговыражения» чем му­зыка  Моцарта.  Обязанности не  делают их  привязан­ными, а привязанности зависимыми: уних всегда СВОЕ настроение, СВОЕ состояние. Самобытность, не имею­щая ничегообщего с внешней   оригинальностью. Двоеиз моей «коллекции» пишут стихи. В одном случае пре­красные, в другом — плохие,однако   сам автор,   что почти невероятно, оценивает ихсправедливо и по-вра­чебному точно считает лекарством от своей душевнойболезни.

Дело, конечно, не в стихах. Все счастливьте люди —поэты   жизни.

Не обвиняют нидругих, на себя

Как это у них получается, надо еще исследовать. Од­ниизначально не способны, а другие разучиваются чув­ствовать вражду и мыслитьобвинительно. И это при том, что они вовсе не чужды гнева, скорби,   страха и других отрицательных эмоций — всекак и у всех про­чих, в даже заметно интенсивнее, потому что чувства их никогдане   придавливаются   боязнью  проявления чувств. Некоторые очень  вспыльчивы и резки, могут вступить в конфликты, во так же легко выходятиз них. Злопамятности никакой. Все негативные чувства воз­никают исключительнопо конкретным поводам я про­ходят, как гроза или туман в летнее утро, никогдане оставляя после себя осадка, не обобщаясь. Когда счастливыйчеловекворчит, ругается или дерется, стано­вятся еще очевиднее, что это человекдобрый.

Глубокое убеждение в своем праве на искренность, равно каки в праве на ошибки и прощение. Такое же право дается другим.

Умеют любить

Запись из дневника одной из счастливых женщин: «Боже мой,оказывается, мне не требуется быть любимой, достаточно любить! Вот открытие!Если бы раньше!..»

Умеют бытьблагодарными

Что ни в коей мере не равнозначно умению говорить«спасибо», дарить подарки или оказывать услугу. Все это может наличествовать,но лишь как производное от благодарности внутренней.

<img src="/cache/referats/20459/image002.jpg" v:shapes="_x0000_i1025">

<span Monotype Corsiva"; color:black">Целеустремлённость

<span Monotype Corsiva"; color:black"> 

— стремление кпоставленной цели

«Здравствуйте,уважаемая редакция. Меня зовут Катя, и я с малых лет восхищаюсь людьми, которыеготовы идти к собственной цели через любые преграды. И это не только героиромантических книг, но и люди, которые жили на Земле и вершили истории народов.Напалеон, Юлий Цезарь… но больше всего меня поразила личность вождипролетариата В.И. Ленина. Я давно интересуюсь его биографией, и вот, в одном изжурналов я нашла интересные факты из его биографии и хочу поделиться с вами»

«Дорогая Анюта! Получил сегодня твое пересланное из Женевыписьмо… Итак, все улажено и подписано. Это превосходно...» — вздох ликующегооблегчения эти строки. Не более чем за сто часов догнало Анютино письмецопереселенческий поезд «Ильичей», проследо­вавший из Женевы в Париж.

Сколько переживаний было в сутолоке сборов: са­ми — вПариж, а годовалое дитя — философская ру­копись — в Россию, можно сказать, надеревню дедуш­ке. Надо опасаться любой случайности, не говоря уж о самомпримитивном полицейском изъятии. Прибегая с привычной необходимостью кконспиративным услов­ностям, просил маму: «Анюте, пожалуйста, передай, чтофилософская рукопись послана, уже мной тому знако­мому, который жил в городке,где" мы виделись перед моим отъездом… в 1900 году». И добрый подольскийзнакомец санитарный врач Левицкий получает драго­ценную посылку.

Да, год почти минул с того дня, когда с негодую­щим усердиемвзялся Владимир Ильич за философскую литературу в женевской библиотеке, и дотого, как по­ставил последнюю точку в предисловии, венчающемчетырехсотстраничный партийный монолог в защиту диа­лектического материализма.Он оставался верен себе: ни на миг не уклоняться от борьбы, не ждать, когдакто-то возьмется за труднейшее из неотложных дел, не оставлять в областизагадок ничего, что препятствует революционному процессу, досконально знать,чтобы су­дить и действовать.

Исследовал десятки • сотни источников пофилосо­фии и естествознанию на немецком, английском, фран­цузском языках; вновьпроштудировал важнейшие произведения марксистской литературы, разобрал до осно­ваниявсе построения модных школок, раздев донага сочинителей гносеологических«измов» и новоявленных духовников-богостроителей. Только после этого он могсебе позволить язвительное резюме в предисловии: я тоже, мол, «ищущий» вфилософии, поставил себе цель «разыскать, на чем свихнулись люди, преподносящиепод видом марксизма нечто невероятно сбивчивое, путанное и реакционное».

Когда же эти «розыски» закончились и перед ним легларукопись почти в миллион букв, он торжествующе сообщал Анюте: «Она готова…закончу пересмотр и от­правлю »

Никто никогда не создавал в семье Ульяновых «революционногокомитета» или «партийной ячейки», но это будто складывалось само собой.Взрослея, родные по крова роднились убеждениями. Никто, конечно, и нераспределял здесь ролей, поручений, но это тоже выстра­ивалось — естественнымобразом. Старшая сестра, напри­мер, — признанный «издатель» ленинских трудов.

Уже с юности, когда пятилетняя разница еще зна­чительноотдаляла девичью взрослость, оба они находили созвучие в представлениях оглавном в жизни. С траги­ческой гибели старшего брата, с первой, кокушкннской,ссылки, куда судьба свела Анну и Владимира, ее авто­ритет хранительницысемейных традиций, ульяновского пламени почитался сугубо. А с момента активноговключения в революционную деятельность на каждом опасном повороте судьбыВладимир Ильич мог без оглядки опереться на ее верную руку. При непременнойсамостоятельности в убеждениях, выборе решений, да и в житейских делах старшаясестра (вместе со своим из­бранником, чудо как человеком, Марком ТимофеевичемЕлизаровым) всегда олицетворялась с партийной умудренностью, самоотреченнойнадежностью. Ни один из арестов, ни бесконечные лишения, ни тяготы заботпрактической главы ульяновского семейства не поко­лебали в революционном делеучастницу «Союза борь­бы», деятельную «искровку», ведущего парторганизато­раМК.

Как ненасытному книгочею в щепетильному автору, ВладимируИльичу импонирует в старшей сестре ее особое отношение с книгой. Основательнаяэрудиция, начитанность — бестужевка историко-литературного, профиля; врожденныйвкус к слову стихотворные опыты с гимназических лет, изящные переводы; связи виздательском мире — невозможно не оценить добросо­вестного сотрудника…Изданием с развития капитализ­ма в России» обязан прежде всего ей. Случалось, ив ссылке донимали его как автора издательскими хло­потами — так и подмывалоответить: «Обращайтесь к Елизаровой в Москву, которая заведует делом».

Теперь в заведовании Анны Елизаровой — все де­ла, решающиеближайшую судьбу «Материализма и эм­пириокритицизма».

По-читательски, по-редакторски она уже углубилась вслед заавтором в философские дали. «Книгу твою, — пишет, — читаю… Чем дальше, темона все интереснее. Заменяю согласно твоему указанию «поповщину»  «фидеизмом», вместо «попов» ставлю«теологов»… Ну, а потом некоторую ругань надо опустить или посгладить.Ей-богу, Володек, у тебя ее чересчур много...» И дока­зывает: вот следы твоейскорописи, вот эмоциональные перегрузки эпитетов, вот чрезмерная категоричностьха­рактеристик. И ходатайствует: опусти, выкинь, отка­жись.

За претензиями по части изящной словесности чув­ствуется идругое — сестринская, товарищеская озабо­ченность: не достанется ли, мол, тебеза резкие нападки на философов, не отшатнется ли кто от сотрудничества с тобойв это «самое склочное время»? Иные так откро­венно пугают и личными бедами, иослаблением партии. Но разве мы становимся сильнее, прикрывая разность позицийблагочинными реверансами? Что стоит показ­ное единство без единомыслия? Какойсмысл вести ди­скуссии по принципу Талейрана: язык дан человеку, чтобы скрыватьсвои мысли? Нет ничего хуже, как от­сутствие открытой борьбы. Партия нуждаетсяв чистоте своего имени, своего знамени.

В полемике придется еще услышать: Владимир Иль­ичразвернулся, мол, так, что вокруг чуть ли не голое место образовалось… «Чтож, бывают такие моменты, когда массы по тем или другим причинам убегают с полябитвы, и тогда плох тот вождь или тот генерал, который, оставаясь в единстве,не может защищать свое знамя. Бывают такие моменты, когда надо оставаться вединстве, чтобы сохранить чистоту своего знамени.

Так что, дорогая Анюта, насчет «опустить или по­сгладить»подумать надо» лаки и паки». Из письма в письмо обсуждается эталексически-политическая про­блема. «Ругательства» там всякие или «неприличныевыражения» в поповско-цензорском понимании согла­сен заменить, но оценкиидейнее предательства? — по­милуйте!»

Его письма из Парижа, порой еженедельные, при­чудливосотканы совсем из разных нитей — из лако­ничных оценок ситуаций, всполошенныхпереживаний и… многостолбцовых перечней поправок по свежим гранкам,переправленным сестрой через многие кордоны за тысячи верст, — какое гигантскинеразворотливое пле­чо для издания срочной книги.

Переживаниям же нет конца. Вдруг уловилось меж­ду строк:маме нездоровится. Запросили телеграммой — подтвердилось: больна. В такомвозрасте — 73 года — любой недуг может всполошить. Младшая сестра, при­ехавшаяна экзамены в Сорбонну, рванулась в Рос­сию. Едва удержали. В Москву посыпалнсьэкстренные запросы, просьбы. «Митино письмо прочел… ему, как врачу, виднее,особенно после совета с специалистами, состояние болезни, и я его очень прошуизвещать нас почаще хотя бы самыми порогами письмами». Тревоги не улеглись,пока не появилось доброе предзнаменова­ние. «Дорогая Анюта! Получая вчеравечером твое письмо с припиской дорогой мамочки… Мы все ужасно былиобрадованы». Все тревожные дни убеждал стар­шую сестру высвободить себячуть-чуть, сбыть коррек­туру на руки друзей, в конце концов нанять кого-то…Но надо знать непреклонную, несгибаемую Анюту!

Когда философская рукопись лежала еще на автор­ском столе ипредпринимался усиленный поиск издате­ля, из Петербурга от старшей сестрыпришло письмо, которое Владимир Ильич не мог читать без грустной улыбки:«Слышала здесь от задавших тебя недавно, что ты выглядишь плохо и оченьпереутомился. Это очень грустно. Не зарабатывая, пожалуйста, доро­гой, ипобереги себя. Тебе, верно, нужен был бы отдых где-нибудь в горах и усиленноепитание. Устрой себе это. Ну, пусть попозже выйдет философия...»

Ее, наверное, оторопь взяла, когда считанные недели спустя нанее обрушилось настойчивое авторское торопление: «Об одном и только об одном ятеперь мечтаю а прошу: об Ускорено выпуска книги… Ускорять, ускорять во чтобы то ни стало...»

«Мне дьявольски важно, чтобы книга вышла скорее.

У меня связаны с ее выходом не только литературные, но исерьезные политические обстоятельства...»

Эти обстоятельства он обозначил по-немецки одним словом «»(раскол). Но прежде чем он порвет с идейными отступниками — каждому из них,товари­щам по партии, всей общественности, он должен пока­зать, где ошибки поумыслу, где заблуждения по недо­мыслию, он должен представить исчерпывающиеаргу­менты. На историческое совещание расширенной редак­ции «Пролетария» онпридет во всеоружии — с фило­софской книгой, — тысяча благодарностей Анюте, близким,всем, кто работал у горна, когда ковалось это оружие.

В обыденном представлении философия, да еще нг1-рочнтоусложненная, — не что иное, как отвлеченное любомудрие, не имеющее отношения кповседневной жизни. Как бы не так! Выяснение отношений с россий­скими махистамиеще и еще раз убеждает; решение фи­лософских вопросов теснейшим образом связанос жиз­ненной практикой, с классовым противоборством.

Взять ту же компанию литераторов, наводняющих легальныеиздания систематической проповедью бого­строительства. Она потому получаетпростор и поддерж­ку, что именно теперь русской буржуазии в контрре­волюционныхцелях «понадобилось оживить религию, поднять спрос на религию, сочинитьрелигию, привить народу или по-новому укрепить в народе религию. Про­поведьбогостроительства приобрела поэтому обще­ственный, политический характер…Большевизму не по дороге с подобной проповедью».

Полемика на редакционном совещании «Пролетария»развертывается и вокруг чисто политических ма­невров любомудрыхэмпириокритиков. Эти «тоже боль­шевики» то рядятся в тогу ультиматистов, тогруппи­руются в некую фракцию божественных отзовистов. Одни других хуже. Ихпопытки помешать партии использовать легальные средства борьбы с царизмом также вредны, как и попытки духовного разоружения. Особенно огорчительна ихизощренность и псевдорадикализм. «Вместо того, чтобы политически мыслить», оницепляются за «яркую» вывеску и неизбежно оказывают­ся «в положения партийныхиванушек… Надо оберегать большевизм от «карикатуры на него». Никому не долж­нобыть позволено разрушать «драгоценнейшее наследие русской революции».

Во имя его сохранения, во имя его чистоты, во имя ясностиполитического сознания и идет бескомпромис­сная борьба с теми, кто поступаетсямарксистскими убеждениями. И каждой страницей своей философской книги, и каждымаргументом в открытой полемике с оппонентами-ревизионистами Владимир Ильичстремит­ся доказать: философия — дело партийное, отстаивая принципымарксистской философии, мы укрепляем большевистскую партийность. Мы отстаиваемпартий­ность принципиально, в интересах широких масс, в ин­тересах ихосвобождения от всякого рода буржуазных влияний, в интересах полной и полнейшейясности клас­совых группировок, именно поэтому нам надо всеми си­ламидобиваться того и строжайше следить за тем, что­бы партийность была не словомтолько, а делом.

… Года через два после выхода философской книги автор ее иредактор совершают многомильное путеше­ствие по золотым галереям осеннихпарижских бульва­ров. Нескончаемый разговор обо всем и всякий раз о будущем:когда-то поднимется новая волна, всколых­нутся миллионы. На лице брата АннаИльинична заме­чает ненастное облачко и слышит редкое по интонации признание:«Удастся ли еще дожить до следующей ре­волюции...» Невозможно было дажевообразить тогда, что до Октября осталось всего две тысячи двести дней.

<img src="/cache/referats/20459/image004.jpg" v:shapes="_x0000_i1026">

<span Monotype Corsiva"">Смыслжизни

— понятие,присуще любой развитой мировоззренческой системе, которое оправдывает иистолковывает свойственные этой системе моральные нормы, показывает, во имячего необходима предписываемая их деятельность.

В газете «Собеседник» было напечатано такое письмо:

«Здравствуй, «Собеседник»! Я учусь в десятом классе. До десятого классая была озорной, веселой заводилой-девчонкой. Теперь все изменилось. Я уже немогу смот­реть на жизнь по-прежнему. Меня мучает то, что за все мои семнадцатьлет я не принесла никакой пользы. Кто я? Зачем я живу? Что хорошего я сделала?Не знаю. Хорошие отметки (я — отличница), дисциплина, активность в школе — воти все?

 Я люблю читать. Прочла многокниг. Мне кажется, что герои книг необыкновенные люди. Есть ли сей­час такие?Если бы ты знал, «Собеседник», как я завидую жившим во время революции, первыхпятилеток, ВеликойОтечественной, поднятияцелины! Вот были люди! И у всех у них в жизни былакакая-тоцель. А ка­кая цель у меня? Получить профессию, выйти замуж? Все это кажетсятаким обычным.

Дело в том, что у нас, у нашего поколения есть все. Мы не голодаем, неживем на улицах под открытым не­бом, мы хорошо одеваемся (опять-таки с помощьюродителей), о войне читали лишь в книгах, газетах или видели ее по телевизору.Почему же мне чего-то не хва­тает? Да, я мечтаю о подвигах (да и кто об этом немечтает?), я хочу, чтобы моя жизнь не была скучной, однообразной. Но как, какэтого добиться? Меня часто называют «слишком романтичной», говорят, что я«много хочу». Но разве можно жить иначе?

Я не пишу фамилии, понятно почему. И все-таки я уверена, что не толькоя так думаю и что со мной сог­ласятся многие.

С уважением, Лена, 17 лет. Елец».

Однажды, рассказывают, Александр Грин слушал чтение новойповести молодого автора. Очень вниматель­но и очень доброжелательно слушал: внем всегда жи­ла, не всегда выходя наружу, суровая нежность к лю­дям, И вдруграссердился — услышал в повести такие слова: «Небо было как небо».

«Небо было как небо… — повторял Грин, нахмурив­шись. —Небо — как небо. И добавил расстроено: «Так — нельзя».

Мне вспоминается этот маленький эпизод из жизни большогоромантика,   когда   я читаю  письмо   Лены. «Слишком тыромантична», — говорят ей подруги, и в этом утверждении слышится упрек: «Многохочешь», и в этом упреке слышится вопрос: «Что тебе еще нужно?»

«У нас, у нашего поколения есть все, — утверждает, впрочем,и сама Лена. — Мы не голодаем, не живем на улицах под открытым небом (небо —как небо?), мы хо­рошо одеваемся, о войне читали лишь в книгах, газетах иливидели ее по телевизору». Это общее для всего по­коления благополучие Ленадополняет   своим, личным: отличница —что не так часто сегодня встречается в де­сятом классе и хотя бы, поэтому даетоснование для оп­ределенной гордости собой. Общественница —  и это, как известно,  должно существенно наполнять  жизнь. Дисциплинированна, что тоже, как всякоеумение вла­деть собой, приносит удовлетворение.

 И  вдруг такая неудовлетворенность…

 Такое томление души,такое   ощущение   неполноты жизни, такая обделенносгь даже!Все, кажется, есть для счастья, нет только одного — самого счастья. Отчего так?Почему? — спрашивает Лена, вынося свои вопро­сы на наш с вами суд. Как часто мыеще боимся этой смутной, вдруг подступающей к тебе и в середине нута, не толькоу его начала, тоски, как гонки от себя эти внезапно настигающие в мм неблагополучных буднях вопросы, свидетельствующие о каком-то ином неблаго­получии,как часто ссылаемся   при этом   то на атмосферное давление, то на солнечнуюактивность, то на расстроенные нервы – все лучше, кажется, чем этанеудовлетворенность. И не понимаем того, что она-то, быть может, и есть лучшеев нас — нет ничего хуже, как известно, самодовольного оптимизма.

Первое, что хотелось бы сказать Лене: как хорошо, что тыэтого самодовольства лишена! Одни люди ста­вят перед собой цели, другиеповинуются лишь своим желаниям. Судя по письму, Лена принадлежит к первым.Когда нет цели — все может стать целью, чему немало, увы, свидетельствнаходится в редакционной почте. Сколько еще вслед за тем незадачливым автороммогут сказать: а небо? Что небо? Небо как небо...

Лена же рвется вперед и выше. Она в самом деле, тут подругиправы, многого хочет, хотя это многое укладывается всего в три вопроса: кто я?Зачем я живу? Что хорошего сделал? Всего три вопроса, а чтобы отве­тить на них,иным не хватило и жизни. Вечные вопросы. Какое счастье, что Лена их задает! Ужесам вопрос о смысле жизни придает жизни смысл. Но вот беда: отве­ты на вечныевопросы вылиты ведрами, а приняты — каплями. Смысл вопроса о смысле жизни втом, видимо, и состоит, что он возникает у тебя, несмотря на ответы, найденныедо тебя. Потому они и вечные, что каждый человек вечно будет отвечать на нихсам.

Взгляд Лены с завистью устремлен в прошлое — туда, гдепервые пятилетки, война, целина… Тогда, счи­тает она, сама история ставилаперед человеком цель: преодолеть разруху, накормить голодных, одолеть вра­га,обустроить землю. А сейчас? Такая обыкновенная жизнь — а она стремится кчему-то необыкновенному. Такие будни — а ей так хочется романтики. Такая про­за— а душа жаждет поэзии. Конечно, можно бы ска­зать Лене: и первые пятилетки, ицелина — это не только порыв, но и подвиг. Это, прежде всего работа. Даже на войне,говорят солдаты, самым главным тоже была работа. Конечно, можно было бынапомнить Лене, что и сегодня ведь никто не застрахован от того, что на поле незагорится трактор, как у Анатолия Мерэлова, или не направит на тебя дулопистолета бандит, как на Надю Курченко, или не случится несчастье в шахте, каку Игоря Игнатьева.

И все же… И все же честнее, мне думается, в чем-тосогласиться с Леной. Сегодня, когда жизнь не требует от тебя каждый деньбросаться на амбразуру, жить, взмывая в небо, а не только бездумно волочась позем­ле, — труднее. Мы вообще, наверное, слишком часто говорим, что нынешнимсемнадцатилетним, поскольку им все далось легко, жить легче: «А в иные годы...»

Но у них свои годы. Вот эти, наши. Письмо Лены напоминаетнам известную формулу Достоевского: «На­естся человек и… тотчас скажет: «Нувот, я наелся, а теперь что делать?»

Лева мечтает о подвиге. Но сегодня спрос, если так можновыразиться, скорее не на подвиг, а на подвижни­чество. Слова эти одного корня,но понятия выражают, тем не менее, различные. Подвижничество предполагаетпротяженность деяния часто малозаметного, негромкого, непрестижного. Целинаподнята, да, но ведь ее надо пахать. Кому-то всегда надо пахать…

Вот к этому готовит себя Лена?

 Она мечтает отрудностях, но, быть может, труднее всего дается человеку умение будниподнимать до празд­ника, быт — до бытия, дело — до деяния.

Как обычную жизнь наполнить высоким смыслом? — вот главныйвопрос, который вытекает из письма Лены. Думается, его следует обсудить сообща.

Лена, сама того, быть может, не подозревая, подска­зываетнам и то, от чего следует всех предостеречь.

«Получить профессию, выйти замуж? Все это кажет­ся такимобычным», — пишет Лена. Как сказать… Мож­но сказать, «профессия» или тогопроще: «поступление в институт». А можно сказать: «Дело, которому я слу­жу».Цель жизни может не исчерпаться делом. Но имен­но дело человека — главныйпроводник цели. И совсем необязательно эдакое романтичное дело. Мне приходи­лось как-то на страницах газетырассказывать о двор­нике, делегате комсомольского съезда, который так от­носилсяк своему, прямо скажем, не очень ныне прес­тижному делу, что ощущал своюзначимость и достоин­ство, будто он космонавт на орбите. Всякий полет все же,не будем это забывать, начинается с земли. Случай­но ли Лена ни словом необмолвилась в письме о том, кем хочет стать? Это на пороге-то аттестатазрелости. Мечтая о крыльях, не будем забывать заботиться я об обуви…

«Замужество, — говорит Лена. Но лучше сказать — любовь. Иеще — дети. Воспитать детей, настоящих граждан и истинно интеллигентных людей —разве это не благородная, не высокая цель?» Замужество для таких натур, какЛена, быть может, я не станет единственной целью. Но любовь обязательно подскажет средство длядостижения этой цели, потому что ни одному человеку не удалось ещё, оставить осебе благодарную память, вырваться из круга обыденности, не любя людей.

Лене покажется, что в книгах все людинеобыкновенные. Что именно она читает, мы, к сожалению, не знаем. Но, разве,скажем, жизнь буранного Эдился у Айтматова- это не необыкновеннаяобыкновенность? В современной литературе, думается, как раз  видна эта магия реальности, понять которуютак часто  в юности бывает трудно.

В юности часто кажется, что настоящая жизнь — онатам где-то, за домами, за горами, на другой, не на твоей улице, где все такпривычно, знакомо». Там – небо высокое!» — не случайно поется в однойпопулярной песне. А тут? Над тобой? Небо как небо? Нет, и здесь оно высокое!

Социологический опросОсновой работы являетсясоциологический опрос (бланк прилагается), проведённый молодёжной общественнойорганизацией «Молодёжь за Трудовую Украину» среди учащихся 8 – 11 классов всехшкол нашего города, а также среди учащихся ПТНГУ и МАУПа. В бланке опроса былипредложены вопросы, а к ним по 6 вариантов ответов, которые нужно былорасположить по степени важности лично для вас начиная от 6 (наивысший бал) до 1( наинизший ). Итак результаты:1.<span Times New Roman"">          

52% — незащищённость личных прав и свобод

31% — поступление в ВУЗ

13% — проблемы экологии

  3% — отсутствие мест культурно – эстетического отдыха

<img src="/cache/referats/20459/image006.gif" v:shapes="_x0000_s1027">
1% — остальное, вчастности и отсутствие ценностных ориентиров

2.<span Times New Roman"">          

71% — поднять зарплату родителям

11% — создать место культурно- эстетического отдыхаи развития для молодёжи

9% — создать условия для свободногопредпринимательства

7% — создать необходимые условия для трудоустройствамолодёжи

<img src="/cache/referats/20459/image008.gif" v:shapes="_x0000_s1028">
около 2% — остальное    

3.<span Times New Roman"">          

Какие качествачеловека Вы считаете главными:

41% — доброта

32% — честность

21% — порядочность

4% — ответственность

2% — любовь, целеустремлённость

<img src="/cache/referats/20459/image010.gif" v:shapes="_x0000_s1029">

4.<span Times New Roman"">          

 Какие из нижиеприведённых ценностей высчитаете главными:

66% — семья

19% — материальные блага

7% — образование

5% — патриотизм

<img src="/cache/referats/20459/image012.gif" v:shapes="_x0000_s1033">
3% — остальное

Социологический опрос завершался простым вопросом: имеете ли вы цельв жизни, если да, то какую?

Практически 100% ответили, что цель в жини у них есть, носформулировать что- то конкретное не смогли. Так, наиболее употребляемыми общимифразами были: “прожить жизнь достойно”, “заработатть много денег, обеспечитьсвою семью”,”достичь чего-нибудь” и т. д.

На основе проведённой работы можносделать выввод, что современная молоёжь не имеет каких-то конкретных целей вэтой жизни, а следовательно и их ценностные ориентации и идеалы довольно“размыты”.

Рекомендации:

Каждый человек  в этой жизни должен уметь выделить приоритетыи на их основе сформировать свою систему цееностей. Для этого с самого раннегодетства нужно понять что для тебя важнее родители или друзья, совесть илиденьги, Родина или престиж… Вся наша группа уверенна, что если эти вопросы вамзадаст кто-то посторонний, то вы ответите так, чтобы не упасть в его глазах, акак  вы ответите, если задажите их самисебе? Суметь познать самого себя – вот главная цель в нашей жизни! “Суди самсебя! Если ты сум