Лекция: Испытай сердце своё и найдёшь, что ничто не может вполне удовлетворить и наполнить его, кроме Бога. Его и взыщи – всеми силами души своей. Если взыщешь так, обретёшь. 1 страница

Святитель Феофан, затворник Вышенский

(1815-1894)

Грех затмевает очи души нашей – ум, совесть, сердце – и ослепляет их до такой степени, что человек, видя – не видит, слыша — не слышит и не разумеет кажется, например: как разумному человеку, устремляющему свои взоры на красоту природы, на мудрое устройство видимого мира, на замечательный порядок вселенной, не видеть в создании Создателя, Бога, Творца и Промыслителя? Как разумному человеку, размышляющему о самом себе, о своей совести, о своих мыслях и чувствах, о своих возвышенных стремлениях, не видеть в себе души бессмертной? Как разумному человеку, наблюдающему за жизнью, не видеть в ней руки Провидения Божия? И, однако же, были и теперь есть люди, которые ни во что не верят, но создают своё мнимое, ложное учение и ничего более не хотят знать.

Архимандрит Кирилл (Павлов)

(XX-XXI вв.)

ВВЕДЕНИЕ

В наше время по лицу Русской земли широкой волной разлилось безбожие. Хотя очень многие сохранили свою верность христианским принципам, но и число отошедших от религии тоже чрезвычайно велико. Особенно трагичным является то обстоятельство, что отпадения от веры в Бога происходят нередко потому, что многие хорошие верующие люди, сбиваемые с толку лукавыми вопросами безбожников, не умеют на них дать достойный ответ, начинают сомневаться, а потом мало-помалу и совсем отходят от религии.

Удивительно, но иногда самые несерьёзные возражения против существования Бога или против истинности Св. Писания способны заронить сомнение даже в людях далеко не глупых.

Лучшее средство сохранить свою веру – это глубоко изучить её[1]. Человек, глубоко изучивший христианское вероучение, если и отходит от него, то чаще всего из-за низменных побуждений, из-за того, что ему невыгодно или трудно исполнять его предписания. Люди же, знающие вероучение своей Церкви только поверхностно, часто становятся жертвами антирелигиозной пропаганды, которая, несмотря на отсылки к научным достижениям и выводам, ничего общего с наукой не имеет.

Цель этой брошюры – разобрать ряд возражений, которыми нередко оперируют безбожники, показать их несерьёзность и несостоятельность.

ЧАСТЬ I

ПРАВЫ ЛИ ОТРИЦАТЕЛИ РЕЛИГИИ?

«Богa нет, так как это доказано наукой».

Всё то, что доказано наукой, признаётся учёными всего мира, независимо от их национальности, социального положения или политических взглядов. Так, например, различные физические законы, математические формулы и астрономические явления доказаны наукой, и, какую бы книгу и в какой бы стране мы ни раскрыли, в ней всегда найдутся подтверждения всех истин, наукой доказанных.

Но разве с несуществованием Бога дело обстоит именно так? Как раз наоборот: подавляющее большинство учёных признаёт существование Бога. Все попытки объяснить этот факт «социальным происхождением» и «буржуазной идеологией» смешны и жалки, т.к. факты, доказанные наукой, например, законы Архимеда, Паскаля или закон всемирного тяготения, всегда признавались всеми учёными независимо от их происхождения и идеологии. Кроме того, нелепа даже сама формулировка утверждения: наука (обычно под этим термином разумеются точные науки) совершенно не может доказывать то, что не входит в её область исследования. Поэтому всякие разговоры о том, что несуществование Бога доказано наукой, – абсурдны.

Например, как могла бы физика, изучающая только видимый, доступный чувствам мир, установить, что за ним нет другого мира, недоступного человеческим ощущениям? То же самое можно сказать и о химии, биологии, ботанике и т.п. Как может математика, оперирующая числами, установить, что не существует никаких иных категорий, которых нельзя выразить и исследовать до конца при помощи чисел? Это было бы равносильно тому, как если бы исследователи морской воды, не достигшие при своих изысканиях дна, стали бы утверждать, что в море никакого дна нет.

Из всего этого ясно: утверждения антирелигиозной пропаганды, будто бы Бог не существует и это доказано наукой, не только неправильны, но в корне ложны.

«Бога нет, потому что мир развивается по непреложным законам природы и не нуждается ни в каком Создателе или Охранителе».

Такое утверждение, прежде всего, обнаруживает у лиц, защищающих его, отсутствие логики. Наличие в природе непреложных законов с точки зрения логического мышления, в первую очередь, заставляет предполагать существование Законодателя, установившего эти законы. Тем более что они установлены так мудро, ведь по ним мир существует и развивается в течение уже значительного периода времени. Если отрицателям религии трудно предположить существование столь мудрого Законодателя, то разве не труднее представить себе, что столь мудрые законы возникли сами собой или являются извечным свойством слепой, неодушевлённой, неразумной материи?

Что бы сказали о человеке, увидевшем впервые часы, наблюдавшем их в продолжение некоторого времени и на основании такого наблюдения решившем, что часы двигаются сами собой по свойственным им законам, т.к. пока он наблюдал за часами, никто их не заводил? Не оказалась бы для всех ясной ошибочность подобного заключения?

Стоит только вместо часов представить себе вселенную в целом и в соответствии с этим увеличить срок наблюдения над нею, чтобы понять всю ошибочность заключения, будто бы вселенная существует и развивается сама по свойственным ей законам.

«Бога нет, так как никто из людей не видел Его и учёные, исследовавшие всю вселенную, не нашли его».

В своих воспоминаниях митрополит Вениамин (Федченков) приводит следующий рассказ: «В семинарии был такой случай. По утрам, часов в 7, после молитвы, мы шли в буфетную, чтобы получить свою порцию полбулки. Как-то собрались раньше срока, пришлось ждать. От безделия некоторые начали балагурить… Один из товарищей, Миша Т., никогда не отличавшийся дотоле вольностью мыслей, вдруг выпалил:

– А кто Бога-то видел?

Мы или не хотели спорить, даже не любили таких болтунов, или же не сумели возразить ему – и молчали. Здесь же присутствовал помощник эконома, почему-то называвшийся „комиссаром“, по имени Василий. Видя наше молчание, он обратился к Мише с вопросом:

– Барин! (так называли почему-то нас тогда служители).

– Что?

– Так вы говорите, что коли Бога не видели, так уж и нет Его.

– Ну да!

– А вы мою бабку видели?

– Нне-е-т, – робея, ответил Троицкий, чувствуя западню какую-то.

– Ну вот! А она и по сию пору жива!..»

Этот рассказ невольно вспоминается, когда слышишь легковесные отрицания бытия Божия, основывающиеся на том, что Бога не видел никто. Неужели авторы этих возражений считают, будто утверждают что-то новое? Ведь и Библия ясно нам говорит: Бога никто никогда не видел (1 Ин. 4:12; ср. Ин. 1:18). Но та же Библия называет безумцем всякого отрицателя бытия Божия (см. Пс. 13:1).

Если считать, будто из «саморазвивающейся» материи сама собой, без участия Божественного Разума и Воли, появилась вся вселенная вплоть до гениальных представителей науки и искусства, тогда надо вообще отказаться от принципа причинности, т. е. от того положения, что всё имеет свою причину. А от этого-то как раз материалисты и не хотят отказаться – получается противоречие.

«Бога нет, так как наука доказала материальное развитие мира. Раньше же, когда этого не могли доказать, ссылались на Бога, чтобы объяснить непонятные явления».

В этом пункте безбожники обычно смешивают два момента и этим нередко сбивают с толку верующих людей.

Действительно, точные и естественные науки (физика, химия, астрономия, биология и др.) могут в наше время дать гораздо более полную, чем в прежние времена, картину возникновения и развития различных сфер органического и неорганического мира. Но всё это лишь ответ на вопрос, КАК возник мир, и не имеет ничего общего с вопросом, ПОЧЕМУ мир появился именно таким путём. Последний вопрос может быть разрешён и в наши дни, как и прежде, если только признать, что развитием мира руководила и руководит разумная воля, т.е. Божественное Начало.

Все остальные ответы, сколько бы они ни ссылались на природную закономерность, сводят всё к случайности, так как, по утверждению безбожников, материя в те времена ещё не была «высокоорганизованной» и не обладала «способностью мыслить». Правда, объяснение сложных процессов путём случайного, не руководимого никакой сознательно направляющей силой сцепления атомов и молекул может на первый взгляд показаться возможным, но только если не принимать в расчёт того времени, которое нужно для мирового процесса. Если же учесть это обстоятельство, то обнаружится, что по закону вероятности для такого развития потребовалось бы число лет, превышающее в биллионы раз действительный возраст земли, т.е. число вообще ирреальное.

Обычно безбожники, излагая процесс развития мира, стремятся изобразить его так, как будто этот процесс уже сам отвечает на вопрос, почему мир пошёл именно по этому пути развития. В действительности же они оставляют вопрос без ответа, т.к. последний вообще не входит в компетенцию точных наук. Для каждого культурного человека понятно, что прогресс точных наук в этой области нисколько не умаляет необходимости признать Бога единственной причиной разумного хода развития мира.

«В мире нет ничего, что бы указывало на существование Бога, следовательно, Его не существует».

Известный французский мыслитель и философ Жан Жак Руссо, человек далеко не церковных взглядов, которого нельзя обвинить в какой-либо «поповщине», сказал однажды, что достаточно только взглянуть на крыло бабочки, чтобы опровергнуть все построения атеистов. Действительно, как ответить на вопрос, для чего и почему могло возникнуть столь прекрасное крыло бабочки, если в мире не существует ничего, кроме материи?

Пройдём по залам зоологического музея, посмотрим собранные там коллекции бабочек. Какое необыкновенное сочетание, какое богатство ярких и нежных красок, какая тонкость рисунка! Эти изысканные узоры на крыльях словно выведены рукой искуснейшего художника! Сколько видов, сколько различных сочетаний, иногда причудливых до непостижимости! А на спине ночной бабочки, известной под названием «мёртвая голова», изображён череп. Не кажется ли, что какой-то незримый художник отметил эту посетительницу кладбищ знаком мёртвой головы? А гигантские размеры и пестрота красок бабочек тропических стран! Зачем и для чего все это? Ведь срок жизни этих хрупких существ непродолжителен, – зачем же такая расточительность в нарядах и красках?

Как жалки и тенденциозны попытки объяснить всю эту красоту и роскошь необходимостью борьбы за существование рода, вследствие которой выживают якобы только породы бабочек, превосходящие своих соперников великолепием одеяния при так называемом «половом отборе». Между тем наука говорит нам, что глаз насекомых совсем не приспособлен к восприятию красоты форм и красок. Ведь такие невзрачные насекомые, как мухи, не только не отстают от других в размножении, но даже и превосходят их.

Наличие красоты в видимом мире доказывает, что понятие о ней существовало до начала мира. Разумный Дух, носитель идеи красоты, вдохнул её в природу. Наличие красоты в мире, населённом существами, способными к её восприятию, свидетельствует также о мудрости Создателя мира. По этой причине человек, созданный по образу и подобию Творца вселенной, способен к сознательному восприятию красоты. Вот почему среди людей могли появиться Пракситель и Фидий, Леонардо да Винчи и Микеланджело, Рембрандт и Гольбейн, Антокольский и Репин, Айвазовский и Шишкин.

Приведённый нами пример с крылом бабочки – только мелкая иллюстрация красоты видимого мира, с точки зрения материализма, бесполезной, необъяснимой и ненужной, а с точки зрения религиозной – молчаливо напоминающей нам о Творце. Для того, кто намеренно не закрывает дверей своего сердца всему, напоминающему ему о Боге, каждый цветок в поле, каждая звезда на небесном своде убедительно говорят о вечности. Для глухого нет разницы между сонатой Бетховена и бренчанием неумелого балалаечника. Для слепого не существует произведений живописи. Для нежелающих думать о Боге нет в мире ничего, что указывало бы им на Его существование.

«Вера в Бога основана на невежестве: образованные, учёные люди не верят в Его существование».

Это мнение совершенно ошибочно. У нас в России оно является наследием представлений поверхностно образованных людей XIX века, ловко использованных современной пропагандой безбожия. Этого мнения могут придерживаться лишь люди, незнакомые с образом мышления величайших учёных.

Начиная с древнейших времён и до наших дней, среди самых крупных учёных число верующих всегда значительно превышало число неверующих. Даже в середине XIX века, когда материализм достиг своего наивысшего развития, на вершинах науки стояли в большинстве своём верующие в Бога. Не все они принадлежали к тому или иному христианскому вероисповеданию, но они признавали Бога как Творца вселенной.

Когда в середине XIX века распространение материалистических идей особенно усилилось, многим казалось, что материализм способен разрешить все мировые загадки, объяснить все неясности и тем самым превратить вселенную в громадную машину, управляемую волей человека. Распространению такого взгляда чрезвычайно содействовало небывалое развитие техники за сравнительно короткий срок, позволявшее делать самые смелые предположения относительно будущего, питать самые смелые надежды.

В это время писали свои книги такие известные материалисты, как Фогт, Бюхнер, Молешотт. Их книги казались тогда чем-то новым и важным, но в наши дни совершенно потеряли своё значение. К этому же времени относятся и главные сочинения Маркса и Энгельса, взгляды которых являются теперь такими же устаревшими, как и перечисленных выше материалистов. Их философское мировоззрение сохранило значение только потому, что было связано с определёнными политическими течениями, сумевшими привлечь на свою сторону многих сторонников, усвоивших и материалистические убеждения своих наставников.

Кроме того, в так называемом марксистском «диалектическом материализме» материалистическая сущность была умело замаскирована диалектическим методом, заимствованным у идеалиста Гегеля. Этот метод позволяет диалектическим материалистам защищать свою теорию даже и теперь, когда её материалистические основы, можно сказать, наполовину разрушены научным развитием конца XIX и начала XX века, когда самая возможность научной защиты материализма оказалась поставленной под вопрос.

Распадение атома, превращаемость массы в энергию, т.е. уничтожение того, что с точки зрения последовательного материализма считалось материей, основной субстанцией и фундаментом всей материалистической философии, теория относительности, потрясшая здание классической физики, и ещё многое другое, – всё это показалось бы, пожалуй, «классикам» материализма прошлого века каким-то «вражьим наваждением». Понятно, что современное развитие науки повлекло за собою массовый отход учёных от материализма, ибо они убедились в бессилии своего идола устоять под напором новейших научных открытий. Во всяком случае, это можно сказать о людях, не утративших свободы в мышлении и поступках.

Материализм как учение, опиравшееся на научные данные, давно надлежало бы похоронить, но он долго оставался официальным мировоззрением марксистской партии. Понятно, что там, где эта партия имела власть, материализм провозглашается самым передовым и научным мировоззрением. Конечно, при таких условиях никто из советских учёных не смел открыто заявить о своей религиозности, о своей вере в Бога как Творца мира, тем самым отрекаясь от материализма. На это решались только крупнейшие учёные с мировой известностью, до некоторой степени защищавшей их от репрессий. Из таких учёных наиболее известен знаменитый русский физиолог И. П. Павлов (1936 г.). После его смерти советская пропаганда жалкими и смешными средствами пыталась доказать его атеизм и неверие в Бога. Но всякий, кто знал Павлова, знал также о его глубокой религиозности, которую он сохранил до конца своих дней.

Таких же случаев было немало среди знаменитых профессоров медицины, преследование которых было бы нежелательным для советского режима. Их религиозность просто замалчивалась, и никто не знал о ней, кроме близких к ним лиц.

В З0-х годах среди самых крупных представителей науки и искусства – членов знаменитой Французской Академии Наук – был проведён опрос о вере в Бога. Он показал, что число неверующих там совершенно ничтожно. Этот опрос производился вполне свободно: ни о каком давлении во Франции не могло быть и речи. Если же предположить, что кто-либо из французских академиков скрыл своё безбожие из стыда признаться в нём, то это может лишь служить доказательством, что в наше время неверие в Бога представляет собой для учёных нечто постыдное.

Правда, процесс осознания отсталости и ненаучности атеистическо-материалистического мировоззрения, после его основательного краха ещё в прошлом веке, идёт постепенно; среди посредственных, заурядных учёных процент неверующих ещё достаточно высок; тем более он высок среди людей полуучёных, людей с поверхностным образованием, но постепенно переворот в научных представлениях оказывает влияние и на них.

Замечательный, всеобъемлющий ум, немецкий учёный, философ, математик и филолог Лейбниц в своём сочинении «Исповедание природы против атеистов» сказал, что поверхностное занятие наукой создаёт обманчивое представление скорой возможности познать все тайны мироздания и отдаляет человека от Бога. Напротив, углубление в науку приводит человека к признанию Божественного Разума, управляющего миром.

Того же мнения держался и знаменитый английский философ Фр. Бэкон. Действительно, достаточно только просмотреть имена самых крупных умов, самых видных учёных и древних, и новых времён, чтобы убедиться, что подавляющее большинство их были людьми верующими, признающими Бога, Духовное Начало и Верховный Разум, началом мира. Из множества суждений великих учёных о религии приведём несколько как образцы.

Аристотель, величайший ум древности, говорит: «По свидетельству всего рода человеческого, Бог является причиной всего» [Метафизика. II, II, 820]. Платон, учитель Аристотеля, утверждает: «Солнце, земля, весь мир, смена времён года доказывают существование Божества» [Законы. Кн. 9]. Это голос двух величайших умов древности. А вот что говорит отец современной астрономии Николай Коперник, учение которого, по словам безбожников, будто бы опровергало истинность христианства: «Кто может взирать на дивный порядок вселенной, управляемой Богом, и не чувствовать при этом порыва созерцать превыше всего Самого Творца» [Коперник Н. О движении небесных светил].

Луи Пастер, создавший науку о бактериях и давший современной медицине научное основание, сам говорил о себе, что он верит в Бога и во все божественные истины, как простой бретонский крестьянин. Он подчёркивал, что именно его научные занятия дают ему основание для столь глубокого убеждения в существовании Бога. То, что такие светила физики, как Ньютон, Паскаль, Фарадей, Вольта и Ампер, все были глубоко верующими людьми – общеизвестно.

Знаменитые естествоиспытатели Линней и Кювье веровали в Бога, так же как и отец современной геологии Ляйель. Даже сам Дарвин, именем которого столь часто злоупотребляли безбожники в своих целях, отнюдь не отрицал своей теорией существования Бога, а, наоборот, считал Его первопричиной всего, первым толчком начинающегося эволюционного развития.

Поразительный русский учёный-самородок Ломоносов, бывший нашим «первым университетом», никогда не был тем неверующим, каким нередко хотят изобразить его большевики. Он был человеком религиозным, как видно из его «Размышления о Божием величестве». Эти стихи его, положенные на музыку, пелись даже в старообрядческих монастырях на его родине.

Как мы уже сказали, современные великие учёные в большинстве своём веруют в Бога; среди них назовём ещё такие имена, как Эйнштейн, Бергсон, Планк, Джине, Лодж. Из этого видно, что утверждение антирелигиозной пропаганды о несовместимости веры в Бога с учёностью совершенно несостоятельно.

«Религия – враг науки. Представители религии, особенно католической церкви, всегдa преследовали науку, – они сожгли Джорданo Бруно, преследовали Галилея и Коперника за то, что те отстаивали научную истину вращения Земли вокруг Солнца».

То, что религия не является врагом науки, видно уже из приведённого факта о подавляющем большинстве верующих среди учёных. Напомним, что католические священники и монахи составляют почти десятую часть наиболее выдающихся астрономов. В их числе находится католический монах-иезуит отец Секки, основатель важной отрасли астрономии – астрофизики, занимающейся установлением состава звёзд.

То же самое мы наблюдаем и в других отраслях науки. Такая современная наука, как генетика, основана католическим священником, монахом ордена св. Августина, отцом Менделем. Всякому, кто серьёзно занимается зоологией, известно имя Васмана, знатока мира муравьёв и термитов, – он также был католическим священником-иезуитом. Современные филологи хорошо знают имя французского католического священника о. Русло, известного своими работами в области фонетики. Многотомные труды учёнейшего швейцарского миссионера отца Вильгельма Шмидта, монаха ордена Штейлеров, внесли ценнейший вклад в дело изучения народов Африки и опрокинули многие неправильные понятия в области этнологии.

То, что в средние века монастыри были средоточием научных занятий, не отрицает никто; безбожники даже упрекают Церковь в том, что она якобы монополизировала науку и тем задержала её развитие. В действительности же оказалось, что как раз там, где наука была сконцентрирована в монастырях, она опередила другие страны и блестяще подготовила дальнейшие научные достижения, последовавшие за этим периодом.

А упрёки в том, что представители Церкви боролись против взглядов тех или иных мыслителей, тоже несправедливы. Джордано Бруно был осуждён вовсе не за то, что придерживался гелиоцентрической системы и отвергал учение о нахождении земли в центре мира. Осудили его за попрание основ христианского учения, например Божественности Христа, действительности совершённых Им чудес и т.п. Подобные факты не относятся к сути религии. История показывает, что и безбожные правительства весьма жестоко расправляются со своими противниками. С преследованием же научных взглядов эти факты в основном не имеют ничего общего.

Относительно Коперника известно, что никаким репрессиям за своё учение он не подвергался. Он сам был католическим священником (членом причта кафедрального собора) и пользовался уважением у высшего духовенства. Одно это опровергает разговоры о том, что его теория будто бы была враждебна христианскому учению. В книге Коперника не было ничего противоречащего христианскому учению. Противники Коперника считали, будто его взгляды не сходятся с тогдашним толкованием Священного Писания, потому что при средневековом состоянии науки Библию понимали довольно примитивно. В действительности же Библия не имеет целью установление какой-либо астрономической системы, а говорит о мироздании в образах и понятиях современного ей человечества.

Отвержение гелиоцентрической системы католическими учёными XVI-XVII веков было, конечно, их ошибкой; но ошибка учёных вовсе не является доказательством враждебности религии или Церкви к науке и к научному прогрессу. Противники системы Коперника потому боролись против неё, что считали старую систему научно доказанной, а взгляды Коперника – необоснованной гипотезой. Со своей точки зрения, они защищали науку, а не тормозили её. Когда теория Коперника была научно доказана, никто из представителей Церкви не возражал больше против неё.

Вообще, усвоение новых теорий редко проходит гладко: большинству учёных бывает трудно отказаться от привычных представлений, и часто они усердно защищают старые взгляды, пока их несостоятельность ещё не доказана несомненно. Вспомним почти полувековые споры физиков о нагревании веществ: старая материальная теория учила, что нагревание веществ происходит от присутствия особого легковесного вещества – теплорода; новая же теория утверждала, что подобного вещества не существует. Спор прекратился только после того, как полная несостоятельность старой теории была доказана на опыте расплавления, путём взаимного трения, двух кусков льда, не соприкасавшихся с какими-либо предметами «богатыми теплородом».

Знаменитый естествоиспытатель Либих долго не хотел верить открытиям Пастера, что микробы являются причиной человеческих болезней. Он даже сравнивал теории Пастера с абсурдным утверждением, будто вода в реке движется в результате вращения мельничных колес. А между тем как раз открытия Пастера и дали возможность поставить медицину на новую основу и спасти жизнь множеству людей. С точки зрения безбожников, выходит, что и Либиха следует причислить к врагам науки, тормозившим её развитие.

Преследование Галилея, действительно, исторический факт. Но враги Церкви, повествуя о нём, искажают факты. На самом же деле Галилею было всего лишь предложено не пропагандировать своих взглядов. Да и эта мера была принята отчасти из-за неспокойного характера самого Галилея, требовавшего от церковных властей осуждения своих противников. О том, что Галилея подвергали пыткам, нет решительно никаких указаний; спор может лишь идти о том, грозили ли ему таковой. А уж приписываемая ему фраза: «А всё-таки она вертится!» – чистый вымысел.

Вообще же, в наши дни упрекать Церковь за то, что происходило более трёхсот лет тому назад, так же неразумно и несправедливо, как если бы мы взялись обвинять современное правительство Соединённых Штатов за жестокое отношение к неграм во времена рабовладельчества или современное правительство Англии за жестокие антикатолические законы былых времён.

Тем более что и при атеистических правительствах известнейшие учёные (например, академик Н. И. Вавилов) осуждались и репрессировались, несмотря на их научные заслуги, за то, что их исследования противоречили доктринам партии. Зная об этом, другие учёные замыкались в себе, уходя от научной деятельности. Из всего сказанного ясно, что господствующее безбожие сковывает науку в несравненно большей мере, чем когда-либо её ограничивала господствующая религия.

«Религия повествует о различных чудесах. Наука же доказала, что никаких чудес нет и быть не может, так как это было бы нарушением законов природы».

Повествования о чудесах рассматривают чудеса именно как исключения из общего правила, как редкостные явления, уклоняющиеся от обычного порядка вещей, основанного на законах природы.

Вопрос о возможности чудес зависит от другого связанного с ним вопроса: о существовании Бога, Творца и Промыслителя, Властелина всего мира. Если мы не верим в существование Бога, то, конечно, должны признать чудеса невозможными. Ибо кто мог бы тогда вмешиваться в действия слепой силы, управляемой якобы извечными законами? Кто мог бы заставить эту силу отступать от порядка, установленного раз навсегда? Если же мы верим в существование Бога (а в это верили многие учёные) – значит, мы верим и в возможность того, что Он, как Всемогущий Повелитель природы и Творец её законов, волен и останавливать их действие в тех случаях, когда это бывает нужно для блага человека или для вразумления и назидания неверующих.

Точные науки никогда не доказывали и не могут доказать невозможность чудес, т.к. они исследуют правила и законы природы, а не исключения из них. Как встречающиеся в филологии исключения не противоречат грамматике и правилам языка, являясь дополнением к ним, так же и чудеса не опровергают законов природы, но существуют помимо них.

Если автомобиль какого-либо почётного лица имеет право проехать там, где другим проезд запрещён, если для кого-нибудь железная дорога допускает специальный поезд, то этим нисколько не отменяются установленные правила уличного движения или расписание поездов.

Чтобы отвергнуть возможность чудес, надо прежде всего доказать вымышленность или ложность всех чудес, о которых имеются многочисленные свидетельства. Предполагать во всех этих случаях обман или самовнушение может лишь человек, совершенно незнакомый с непреложностью этих свидетельств. Было много случаев, когда неверующие люди, свидетели чудес, убедившись на основании тщательного исследования, что никакого естественного объяснения дать совершившемуся нельзя, становились верующими и сохраняли веру до конца своих дней.

Наиболее ярким и общеизвестным фактом, доказывающим подлинность чудес, являются исцеления в Лурде, во Франции. Там работает постоянная врачебная комиссия, в состав которой входят врачи-специалисты, среди которых есть верующие и неверующие. Они имеют полную возможность научно исследовать все происходящие исцеления и объяснять их по своему усмотрению. Если внезапному выздоровлению больного можно дать какое-нибудь естественное объяснение или возникает сомнение в действительности исцеления, то такой факт не регистрируется как чудесный. Если же все врачи утверждают согласно, что не могут дать никакого естественного объяснения происшедшему исцелению и что нет никакого сомнения в его действительности, то такой случай исцеления регистрируется как чудо.