Лекция: КАЖДАЯ РЕЛИГИЯ — ПУТЬ ЖИЗНИ

Существует тесная связь между характером общественного строя и характером идеологического представления. Есть даже нечто большее, чем тесная связь… Существует жизненное порождение — порождение общественного строя из идеологического представления. Общественный строй со всеми его особенностями является одним из порождений идеологического представления, так как он взращивает живое природное растение и получает полнейшее удовлетворение тем, как идеологическое представление толкует бытие, место человека в этом бытии и цель его человеческого бытия.

Это порождение и последующее удовлетворение являются нормальным положением вещей, более того, единственным. Тот общественный строй, который не проистекает из универсального представления об истине бытия, сущности человека, места человека в этом бытии и цели человеческого бытия, не может возникнуть естественным образом, правильно и верно существовать. Цель любого общественного строя должна заключаться в достижении цели человеческого бытия. Кроме того, права, делегированные человеку в силу истины его места в бытии, указывают ему путь движения и определяют средства, которые он может использовать для достижения цели своего бытия. Эти права определяют также вид связей, которые устанавливаются между человеком и бытием, между представителями одного рода, его организациями и формациями, и так далее во всем, что включает в себя понятие «общественный строй».

Любой общественный строй, базирующийся не на этой основе, является неестественным и насильническим строем, не имеющем исконных корней. Он не может существовать длительное время. При таком строе безнадежна гармония человека с вселенским движением, врожденным свойством человека и его истинными потребностями. Когда теряется эта гармония, неизбежны бедствия и несчастья людей, живущих в условиях таких режимов, какие бы материальные и технологические привилегии они им ни обеспечивали. Неизбежно крушение подобных режимов, противоречащих вселенскому естеству и врожденному свойству человека.

* * *

Это порождение и удовлетворение проявляются одним из проявлений связи между идеологическим представлением и общественным строем. Это распространяется не только на общественный строй, но и на весь путь жизни, включая чувства людей, их мораль, поклонения, обряды, традиции и человеческую деятельность в целом на этой Земле.

Эта проблема имеет также и другую сторону. Любая религия представляет собой путь жизни, считая его идеологическим представлением, точнее включающим идеологическое представление с порожденным при этом социальным строем. Путь управляет всей деятельностью человека в этой материальной жизни. Эта посылка правильна и в противоположном смысле, т.е. каждый путь жизни представляет собой религию. Религия какой-либо группы представителей рода человеческого является путем, определяющим жизнь этой группы.

Если путь, определяющий жизнь этой группы, сотворен Аллахом, т.е. проистекает из божественного идеологического представления, то данная группа принадлежит религии Аллаха. Если же путь, определяющий жизнь этой группы, создан королем или эмиром, племенем или народом, т.е. происходит из человеческой доктрины, представления или философии, то эта группа принадлежит «религии короля», или «религии эмира», или «религии племени», или «религии народа», но вовсе не религии Аллаха, поскольку она не следует по пути Аллаха, исходящему только из религии Аллаха.[4]

Создатели социальных доктрин, теорий и философий стыдливо умалчивают о следующем факте: они учреждают догмы, хотят внушить их людям в их повседневной жизни с тем, чтобы эти социальные, национальные или националистические догмы заняли место религиозного убеждения.

Коммунизм — это не просто общественный строй. Это также идеологическое представление, основанное на материальности вселенной и наличии противоречий в материализме. Эти противоречия ведут ко всем изменениям и эволюции в мире.

В этом суть диалектического материализма. При этом дается экономическое толкование истории, где развитие человеческой жизни происходит в результате развития средств производства. Таким образом, коммунизм не просто общественный строй, а идеологическое представление, на котором основывается или считается, что основывается, общественный строй. И это несмотря на огромный разрыв между корнями представления и реальностью строя!

Это относится также и к другим путям жизни и реальным режимам, творцы которых называют их «убеждениями». Они говорят: «наши социальные убеждения», «наши патриотические воззрения», «наши национальные убеждения». Все эти выражения искренни в отображении истинного положения дел, т.е. каждый путь жизни или каждый жизненный уклад является «религией» этой жизни. Те, кто живет в соответствии с определенным путем или в условиях какого-либо режима, принадлежат своей религии, которая и является этим путем или этим режимом. Если они идут по пути Аллаха при соответствующем строе, то они принадлежат религии Аллаха. Если они идут другим путем и при другом строе, то они принадлежат к другой религии.

Ситуация ясна и не требует дополнительных разъяснений.

* * *

Простой истиной является то, что нет божественной религии, которая была бы просто интуитивным убеждением, оторванным от реальности человеческой жизни во всех ее реальных сферах. Нет религии, которая заключалась бы только в обрядах поклонения, выполняемых верующими в нее, индивидуально или группами. Это не просто личная жизнь в соответствии с законоположением одной религии, в то время как в других сферах жизни действуют законоположения из другого источника, в соответствии с другим путем, происходящим не из религии Аллаха.

Человеку, осознающему смысл слова «религия» трудно представить возможность наличия божественной религии, изолированно присутствующей в сознании людей, или воплощающейся только в их культовых обрядах или личной жизни. Невозможно, чтобы она не охватывала все сферы жизни, не господствовала над ней и не руководила любой сферой, представлениями, мыслями, чувствами, моралью и связями людей в любом их проявлении.

Нет религии Аллаха, которая была бы только путем в потусторонний мир, а другая бы религия, не Аллаха, указывала бы путь в материальной жизни!

Смешно представлять в таком виде весь уклад вселенской и человеческой реальности. В соответствии с таким искусственным разделением невозможно, чтобы Аллах — хвала ему — руководил и регулировал какой-то один из жизненных аспектов в соответствии со своей «специализацией», а кто-то другой, не Аллах, руководил и контролировал бы многие другие аспекты. Не может быть никаких других «господ», действующих каждый в соответствии со своей специализацией.

Как видите, это крайне смехотворное представление, настолько смехотворное, что те, кто думает подобным образом, смеются сами над собой и над своим мышлением, иронизируют над своей наивностью и слабоумием. Как будто можно себе представить, что истинное положение дел может состоять таким образом.

* * *

Следует указать, что в этом вопросе есть и другая сторона. «Человеческая личность» едина. Едина по своей сути и сущности. Это — единство, которое функционирует как единое целое и способно гармонично и правильно действовать только будучи направляемо одним путем, происходящим из единого представления.

В том же случае, когда совестью и сознанием человека управляет одно законоположение, а его реальными действиями и поступками — другое, причем эти законоположения проистекают из различных представлений, одно — из человеческого, а другое ниспослано Аллахом, то такую личность постигает шизофрения! Либо эта личность становится жертвой разобщения чувственного, интуитивного и реального действия. Человека охватывают тревога и смятение. Мы это видим сегодня в самых развитых странах Европы и Америки, что явилось плодом борьбы между слабыми остатками религиозного сознания и реалиями практической жизни, основанной на представлениях, не имеющих отношения к религиозному сознанию, после тяжелого раскола, имевшего место там, между религией и жизнью, чему были свои веские причины в истории христианства[5].

Религия Аллаха дает полное и исчерпывающее толкование бытия и его отношения с Великим Творцом, места человека в этом бытии, цели его человеческого бытия. Эта религия верно определяет тип связей, которые осуществляют цель бытия рода человеческого в границах места этого рода в бытии, и прав, делегированных ему в соответствии с этим местом. Определяются также средства, с помощью которых достигается эта цель, не выходящие за рамки прав и места рода человеческого. Они позволяют достичь благосклонности великого Творца, счастья в этом и другом мирах, следуя неуклонно одним путем, который никому не дано разорвать. Человеческая личность не будет поражена заразой проклятого раскола, и никогда не произойдет столкновения человеческой природы с природой вселенной!

Любая религия от Аллаха дает человечеству основу идеологического представления, на котором зиждется уклад всей жизни: духовной и мирской. Религия пришла, чтобы вернуть человечество к своему Господу, обратить его на единственно истинный путь, чтобы наступили согласие и гармония совести людей и их реальных действий, сознания их и поступков, их движения и вселенских законов.

Каждая религия снизошла от Аллаха, чтобы претворяться в реальном мире, и которой должны следовать люди во всей своей деятельности. Она не должна оставаться только в сфере сознания, таящегося в их думах, или в духовных рамках морали, либо воплощаться только в религиозных обрядах, выполняемых в мечетях. Религия не должна замыкаться только в сфере их личной жизни:

«И послали Мы пророка не иначе, как чтобы оказывалось ему повиновение по повелению Аллаха»[6]

* * *

Так снизошла Тора[7]. Была обнародована в V в. до н.э. где содержится Акида[8] — собрание основных догматов Ислама, его символ веры. Ее людям было предписано руководствоваться Торой во всех своих жизненных делах и поступках, но не превращать ее только в воспитательные проповеди, не выходящие за рамки внутреннего сознания, или только в культовые обряды, отправляемые в святилищах.

Истинно, ниспослали Мы Тору» заключающую наставление и свет. По ней судили иудеев пророки, повиновавшиеся Нам, а также и праведники, и люди, знающие Закон: ибо они были призваны сохранить Книгу Аллаха, и ибо они были блюстителями ее. Не бойтесь же людей, но бойтесь Меня; и не обменивайте знамений Моих на ничтожную плату. И кто судит не по тому, что ниспослано Аллахом, — есть неверные.

И в ней (Торе) Мы предписали им: жизнь за жизнь, и око за око, и нос за нос, и ухо за ухо, и зуб за зуб, а за другие раны отмщение. Но кто откажется от такого права, будет то искуплением за собственные прегрешения его; и кто судит не по тому, что ниспослано Аллахом, творит беззаконие»[9]

Это то, что говорит Коран о законоположении Торы, как и о многом другом, что она содержит. С ее помощью Моисей — мир ему — и другие пророки после него, регулировал в течение нескольких веков всю реальную жизнь сынов израилевых.

Затем пришел Христос — мир ему — с христианством. Аллах послал его к сынам Израиля, как одного из их пророков. Он подтвердил законоположение Торы с незначительными изменениями в том, что касается облегчения некоторых наложенных на них воспитательных наказаний с искуплением прегрешений. В Коране говорится об этом:

«И иудеям воспретили Мы всех животных с когтями; и воспретили Мы им жир волов и овец, кроме того жира, который на спине или на внутренностях или смешан с костями. Это есть возмездие Наше за непокорность их. И истинно, правдивы Мы»[10]

Было принято это измененное законоположение, чтобы стать укладом власти и жизни:

И Мы отправили Иисуса, сына Марии, следовать по стопам их, подтверждая то, что было открыто в Торе прежде него; и мы даровали ему Евангелие, содержащее наставление и свет, подтверждающее открытое до того в Торе, и содержащее наставление и поучение для богобоязненных.

И пусть судят люди, получившие Евангелие, согласно откровению Аллаха в нем, а кто не будет судить согласно откровению Аллаха, тот есть непокорный»[11]

Затем пришел Мухаммад — да благословит его Аллах и приветствует — с Исламом, не отрицая существовавших до него истинных законов, ниспосланных с небес, а подтверждая их и господствуя над ними. Ислам — последнее полное послание всему человечеству, гласящее о человеческом благоразумии, включающее всеобъемлющее толкование, на котором основывается уклад человеческой жизни, выводящий людей из невежества к божественности, а их реальную жизнь — к шариату Аллаха, их совесть — к богобоязненности.

И Мы открыли тебе Книгу, содержащую истину и подтверждающую то, что было открыто в Книге прежде, и для сохранения того. Посему, суди их согласно тому, что было открыто Аллахом, и не следуй их страстям, отвращаясь от истины, которая снизошла к тебе. Для каждого из вас Мы предписали ясный шариат и путь. И если бы была на то воля Аллаха, Он сделал бы вас всех народом единым, но угодно Ему испытать вас тем, что Он даровал вам. Итак, соревнуйтесь же друг с другом в добрых делах. Все вы возвратитесь к Аллаху; и тогда возвестит он вам то, в чем вы расходились. И Мы открыли тебе Книгу, повелевая тебе судить их согласно откровению Аллаха и не следовать их страстям, и берегись их, чтобы не соблазнили они тебя касательно части того, что Аллах открыл тебе. Но, если они отвратятся, то знай, что угодно Аллаху поразить их за некоторые грехи их. И истинно, множество есть ослушников среди людей.

Ищут ли они правосудия времени невежества? И кто превзойдет Аллаха, как судью для людей твердой веры?»[12]

Всем главным вероисповеданиям предшествовала целая религия, чтобы вернуть людей к обожествлению одного Аллаха, к пути одного Аллаха. Со времен Ноя была целая плеяда посланцев, следовавших одним путем, различаясь в частностях законоположения, но будучи едиными в коренном представлении, преследуя великую главную цель: вывести людей из язычества к поклонению одному Аллаху, прекратить ложное боготворение, вернуть обожествление одного Аллаха.

Коран несет эту истину, проясняет характер этого одного пути, данного Аллахом. Аллах — Творец вселенной и людей, у Него бразды правления вселенной и людьми. Коран проясняет место этой последней религии, причину ее ниспослания и главенствования над всем, проводит четкое различие между людьми этой религии и язычниками.

«И во всем, в чем расходитесь вы, решение того подлежит Аллаху. Скажи: «Таков есть Аллах, Владыка мой, на него возлагаю я упование свое, и к нему прибегаю я».

Он — Создатель небес и земли. Он создал для вас пары от вас самих, и от скота также пары. Так размножает он вас. Нет ничего, подобного Ему, и он — Всеслышащий, Всевидящий.

Ключи небес и земли принадлежат Ему. Приумножает Он средства существования кому угодно Ему, и уменьшает их кому угодно Ему. Истинно, ведает Он все сущее.

Он предписывает вам устав веры, который предписал он Ною, и который возвестили Мы тебе, и который предписали Мы Аврааму, и Моисею, и Иисусу, приказывая: «Пребывайте твердыми в повиновении, и не расходитесь в нем». Тяжко для идолопоклонников то, к чему ты призываешь их. Избирает Аллах Себе кого угодно Ему, и приближает к себе того, кто прибегает к Нему.

И они — (человечество) — разделились только после того, как знание пришло к ним, — из-за себялюбивой зависти между ними. И, если бы не было уже предпослано слово от Владыки твоего о назначенном сроке, дело было бы, несомненно, разрешено между ними. И, истинно, те, которые унаследовали Книгу после них, пребывают в беспокойном сомнении относительно ее.

Итак, к сему ты призывай людей. И будь ты тверд, как поведено тебе, и не следуй их страстям, но говори: «Я верую во всякую Книгу, ниспосланную Аллахом, и поведено мне справедливо судить между вами. Аллах есть Владыка наш и Владыка вам. За нами наши дела, и за вами ваши дела. Не пререкания между нами и вами. Аллах соединит нас вместе, и к Нему мы возвратимся» (Аш-Шура: 10-15).

Коран рассказывает нам о Шуэйбе — мир ему — и народе его мидианском, который проповедовал закон божий в мирской жизни, но его народ воспротивился ему, так как еще не осознавал сути религии. Религия является всеобъемлющим путем жизни, а не только одного сознания, или выполнением религиозных обрядов в святилищах, как это принято у всех современных язычников:

«И к мидианитянам Мы послали их собрата Шуэйба. Он сказал: «О народ мой, поклоняйтесь Аллаху. Нет у вас Бога, кроме Него. И не давайте неполной меры и неполного веса. Вижу я, что вы благоденствуете, и страшусь я за вас наказания в День погибели.

И, о народ мой, честно давайте полную меру и полный вес, и не отнимайте у людей имущество их, и не творите беззакония на земле, сея смуту.

То, что оставил вам Аллах, лучше для вас, если вы верующие. И я не блюститель ваш».

Они ответили: «О Шуэйб, повелевает ли молитва твоя тебе, чтобы мы отреклись от того, чему поклонялись отцы наши, или чтобы мы перестали делать что хотим с имуществом своим? В самом деле, ты умен и здравомыслящ?» (Худ: 84-87).

Об этой истине говорится в Коране в истории того, что сказал Салех — мир ему — своему народу:

«Итак, бойтесь Аллаха и повинуйтесь мне. Но не следуйте велению преступающих, Которые сеят смуту на земле и не приносят улучшения» (Аш-Шу'ара: 150-152).

Он возвращает их в лоно религии Аллаха и на его путь жизни, отвращая их от религии смутьянов и расточителей и их пути. Таким образом, он отвращает их от поклонения себе подобным рабам и обращает их к поклонению Аллаху в жизненном укладе.

В другом месте Аллах определяет предназначение всех посланников и книги Аллаха в целом: свершение суда между людьми в том, что касается их разногласий.

«Человечество было одной общиной, но потом начался разлад между ними: тогда Аллах послал пророков, как носителей благой вести, так и предостережения, и ниспослал с ними Книгу, содержащую Истину, дабы Он мог рассудить между людьми, в чем расходятся они» (Аль-Бакара: 213).

Здесь заканчивается любой спор о предназначении Книги и пророков. Становится ясным смысл религии Аллаха и ее синонимов в отношении уклада жизни, желательного для Аллаха...

* * *

Нет дальнейшей необходимости затягивать в этом комплексном исследовании рассмотрение характера или природы религии и ее универсальности по отношению ко всей реальной жизни. Термин «религия» по своей сути не имеет смысла, будучи оторванным от структур мирской жизни, со всеми своими представлениями, особыми понятиями, законоположениями и наставлениями. Основной уклад человеческой жизни должен быть воздвигнут на фундаменте идеологического представления, раскрывающего суть бытия, его отношения к Творцу, места человека в бытии, цель его человеческого бытия, характера связей, ведущих к этой цели, связей человека с Повелителем, связей человека с окружающей вселенной, связей человека с другими живыми организмами или связей людей между собой, как это предопределяет поклонение Аллаху.

Если же это всеобъемлющее и полное толкование не исходит от Аллаха, и уклад всей жизни не строится в соответствии с ним, то его место занимают страсти людей и их невежество, вывести из которого людей и привести к «божественности» призвана Религия Аллаха.

Если же не будет поклонения одному Аллаху, т.е. не будет следования ему во всем этом, то это означает поклонение рабам… Религия Аллаха снизошла, чтобы освободить рабов от поклонения рабам!

Не было бы необходимости распространяться далее по поводу той непреложной истины, которая не может быть предметом спора, если бы не ряд трагических обстоятельств и событий, имевших место в Европе и послуживших причиной «тяжелого раскола» между религией и государством, между религией и жизнью.

Важно рассмотреть сейчас в общих чертах эти трагические обстоятельства, от которых нас уберег Аллах в нашей истории и в нашей религии. Ведь мы завезли эти загнившие плоды для себя из Европы.

ТЯЖЕЛЫЙ РАСКОЛ

Для религии не свойственно отделяться от материального мира. Неестественно, когда божественный путь ограничивается областью чувств и интуиции, морали и нравственности, культовыми обрядами или же узкой областью человеческой жизни — личной жизнью человека.

Неестественно для религии также, когда Аллах — хвала ему — ограничивает свою деятельность узкими рамками какой-либо одной сферы, незначительной или негативной, человеческой жизни, оставляя остальные реальные положительные области другим божествам или идолам, которые бы создавали свои нормы, доктрины, уложения, правила, законы и формирования, как им заблагорассудится, не обращаясь к Аллаху.

Несвойственно религии также указывать путь в потусторонний мир, минуя мирскую жизнь, путь, в конце которого людей ждет рай потустороннего мира, без учета трудового пути' на Земле и ее обустройства, наместничества Аллаха, как это Им было предначертано.

Подобное жалкое и безобразное искажение никоим образом не относится к Религии!

Религия — это не разукрашенная игрушка, которой развлекаются дети, и не традиционные церемонии, не имеющие никакого отношения к порядкам реальной жизни. Любая религия, не говоря уже о Религии Аллаха, не может быть объектом такого безобразного искажения. Откуда же пришла эта неестественность? Каким же образом произошел этот тяжелый раскол между религией и жизнью?

Этот тяжелый раскол произошел в тяжелых условиях. Они привел к ужасным последствиям в Европе, а затем и во всем мире, когда западные представления и ценности, порядки и обычаи хлынули к человечеству во всех концах Земли.

В результате отхода жизни всех сотворенных от пути Творца, неизбежен путь несчастий и печальный конец. Люди попадают в круг мучений, причем одни ощущают муки других, не зная пути выхода из этого круга. Они взывают о помощи!

Здесь не место говорить о несчастьях, обрушившихся не человечество. Мы вернемся к этому в следующих главах. Сейчас же рассмотрим те тяжелые условия, в которых произошел тяжелый раскол.

Иудаизм пришел, чтобы стать путем жизни сынов израилевых. Любая религия до этого приходила, чтобы стать жизненным путем для тех, к кому она пришла. После иудаизма пришло христианство, чтобы стать модернизированным путем жизни для сынов израилевых.

Однако евреи не приняли миссию Христа — мир ему. Они не приняли от него то облегчение, с которым он пришел к ним от Аллаха. Он сказал им, как об этом говорится в Коране:

«И я прихожу, исполняя то, что прежде меня, а именно Тору; и чтобы разрешить вам нечто из того, что было запрещено вам; и я прихожу к вам со знамением от Владыки вашего, итак, бойтесь Аллаха и повинуйтесь мне»[13]

Они сопротивлялись Христу — мир ему, — его призыву к милосердию, миру и духовному очищению. Он призывал их упростить формальные церемонии, в которых нет ничего, что укрепляло бы сердца. Дело закончилось тем, что римского наместника в Иудее Пилата подбили организовать попытку убийства Христа — мир ему — и совершить его распятие. Но Аллах взял его к Себе (каким образом это произошло, нам неизвестно, поскольку в Коране и Сунне[14] Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) об этом конкретно не говорится.

Как бы то ни было, события развивались дальше печальным образом между евреями и последователями Иисуса — мир ему. В душах христиан были посеяны семена ненависти к евреям, и наоборот. В конце концов последователи Иисуса отделились от иудеев, христианство отделилось от иудаизма (изначально христианство появилось в качестве обновленного иудаизма с незначительным изменением его норм и положений, духовным возрождением, глубоким нравственным воспитанием, к чему призывает Христос — мир ему).

Когда произошли разрыв и раскол, ненависть и презрение между последователями Иисуса — мир ему — и иудеями, от Торы отделилось Евангелие, хотя Тора в своих пяти книгах[15] осталась в составе Святой Книги — Библии. Основой законоположения сынов израилевых осталась Тора, а у христиан, таким образом, не осталось подобного законоположения, регулирующего жизнь.

Однако идеологическое представление, с которым пришел Христос — мир ему, — было бы гарантией, если бы осталось правильным, верного толкования бытия и цели человеческого бытия. Это могло бы послужить основой общественного строя. Если бы это представление осталось правильным, в таком виде, каким оно пришло от Аллаха, то было бы гарантировано возвращение христиан к законоположению Торы, с изменениями Иисуса, облегчающими определенные традиции и жизненные обряды.

Однако в реальности наступила долгая эпоха ужасных преследований последователей Иисуса — мир ему — как со стороны иудеев-грешников, так и со стороны римлян-язычников, которые правили в то время родиной Христа. Это вынудило апостолов, учеников Христа, а также их сторонников и последователей скрываться, перемещаться и работать тайно в течение длительного периода времени. Подобная ситуация вынуждала их передавать, рассказывать друг другу тексты Библии и историю Иисуса — мир ему, — а также пересказывать события периода, когда он жил в условиях, которые не позволяли делать это с высокой точностью и постепенно. Это привело к тому, что тексты Библии, ниспосланные Аллахом Иисусу смешались с повествованиями о жизни Иисуса и его деяниях. Эти тексты перепутались и были названы Евангелиями. Это рассказы апостолов, либо их учеников о жизни Христа. Они включают в себя часть высказываний самого Иисуса. Самые старые Евангелия были записаны через целое поколение после Христа. Историки христианства называют разные даты их создания —от 40 до 64 года. У них также есть разногласия по поводу языка, на котором были написаны Евангелия. Дело в том, что самые старые экземпляры сохранились лишь в переводах...

Судьбе было угодно, чтобы Павлу, который сам не видел Христа — мир ему, — а перешел в христианство из римского идолопоклонства, стать проповедником христианства в Европе. При этом он пользовался и тем, что усвоил в своих представлениях из римского идолопоклонства и греческой философии. Это было катастрофой для христианства с первых дней появления его в Европе, наряду с искажениями, имевшими место в первую эпоху преследования христиан, когда евангелические истории передавались в условиях, не позволяющих осмыслить их и передавать постепенно.

После этого, во II веке нашей эры (христианской), Павел написал свои послания, которые были эклектическим синтезом религиозных примеров и философских представлений, особенно философии отпущения грехов. Павел говорил: «Христос сидит по правую руку от Господа и призывает тех, кому хочет добра, «чтобы в них вселилось слово Его» и испрашивает у Него отпущения грехов. Он возвещает им, что они достигнут славы, когда он вернется на Землю». Из этого предложения видно, что Павел ожидал скорого возвращения Христа на Землю. Это часто подчеркивалось им в молитвах: «Господь наш Иисус Христос!» Павел называл себя «Пророком Иисуса Христа по повелению Господа. Наш Избавитель и Господь наш — Иисус Христос!»[16]

* * *

Однако величайшая катастрофа разразилась в результате другого события, которое произошло позже. Внешне оно проявилось в победе христианства и принятии римским императором Константином христианства. В 355 г. от Р.X. христианская община смогла стать правящей в империи.

Американец Драпер в своей книге «Религия и наука», описывая это событие и его трагические последствия, пишет: «Идолопоклонство и язычество проникли в христианство под влиянием лицемеров, которые возложили на себя важные функции, заняли высокие посты в римском государстве, выдавая себя за христиан. Они не придавали значения религии, ее делу, не служили ей ни одного дня. Таким же был и Константин. Он провел свои дни во мраке и распутстве, не руководствовался и не придерживался предписаний церкви, за исключением последнего периода своей жизни (337 г.)».

«Христианская община, которая возвела на трон императора Константина, не смогла искоренить идолопоклонство и ликвидировать его заразу. Результатом ее борьбы явилось смешение принципов христианства с принципами идолопоклонства, в результате чего возникла новая религия, в которой воплотились качества христианства и идолопоклонства. Ислам отличается от христианства тем, что полностью покончил с идолопоклонством, своим конкурентом, и начал беззаветно распространять свои искренние воззрения».

«Этот император, который был рабом материального мира и религиозные воззрения которого буквально ничего не стоили, видел, что в его личных интересах и в интересах двух противоборствующих общин — христианской и идолопоклоннической — объединить и сплотить их. Даже самые твердые христиане не выступили против этого плана. Возможно, они считали, что новая религия расцветет, если вберет в себя идеи старого идолопоклонства, и в конечном итоге христианская религия избавится от всех пороков и грязи идолопоклонства[17].

* * *

Однако после этого новая религия вовсе не избавилась, как надеялись твердые христиане, от пороков и грязи идолопоклонства. Напротив, дело приняло еще более серьезный оборот. Новая религия оказалась втянутой в политические и расовые разногласия, и ее основные догматы начали видоизменяться и подстраиваться под определенные политические цели.

Альфред Батлер в своей книге «Завоевание Египта арабами», переведенной на арабский язык профессором Мухаммедом Фаридом Абу Хадидом, пишет:

«Характерной чертой пятого и шестого веков является то, что это была эпоха непрерывной борьбы между египтянами и римлянами. Эта борьба обострялась этническими и религиозными различиями. Отличие религии было более контрастным, чем этническое отличие. Его суть в то время заключалась во вражде между «монархизмом» и «монофизитством»[18].

Как видно из названия, первое направление представляло собой сторонников имперской доктрины, страны, управляемой монархом. Они придерживались традиционно унаследованных взглядов на то, что Христос имеет две природы — божественную и человеческую. Второе же направление, представителями которого были коренные жители Египта — копты монофизитского толка — считали имперскую доктрину отвратительной и ненавистной, вели с ней ожесточенную войну. Нам даже трудно представить себе эту безрассудную отвагу, вряд ли присущую трезвомыслящим людям, тем более которые веруют в Библию».

Т. Арнольд в своей книге «Призыв к Исламу», переведенной на арабский язык Хасаном Ибрагимом и его двумя коллегами, пишет об этом межобщинном политическом и расовом конфликте, внесшем определенные изменения, дополнения и новации в христианство:

«За сто лет до исламского вторжения император Юстиниан смог придать империи видимость единого целого. Однако после его смерти она раскололась, и возникла настоятельная необходимость в общем и сильном устремлении, которое бы связало отдельные части государства с его столицей».

«Император Ираклий приложил значительные усилия для присоединения Сирии к центральному правительству, которые, однако, не имели полного успеха. Использованные им общие средства примирения привели к усилению раскола, а не к его ликвидации. Единственным, что могло заменить национализм, были религиозные чувства. Ираклий пытался истолковывать религиозные догмы таким образом, который помог бы ему успокоить возмущенные души, остановить тенденции обострения отношений между непримиримыми общинами. Он стремился объединить восставших против религии с ортодоксальной церковью, а затем и с центральным правительством»[19].

«Халкидонский собор в 451 году провозгласил, что Христос воплощается в двух несмешиваемых, неизменяемых и неразделимых природах — божественной и человеческой. Различие этих двух природ не противоречит их единству, а каждая из них обладает присущими ей особенностями. Они воплощаются в одной ипостаси и в одном лице. Причем, эти природы не выступают отдельными и разделенными на две ипостаси, а слиты в единую ипостась, т.е. Сын, Отец — Бог и Святой Дух...»

«Яковиты отвергли идеи Халкидонского собора, так как признавали в Христе только одну природу. Они говорили, что он обладает разными ипостасями, имея божественные и человеческие свойства. Однако материал, который несет в себе эти свойства, не дуалистичен, а един, и имеет разные ипостаси».

«Этот спор не затухал в течение двух веков между ортодоксами и яковитами, которые пользовались особенно сильным влиянием в Египте, Сирии и странах, не входящих в Византийскую империю. Император Ираклий пытался ликвидировать это противоречие путем использования доктрины, гласящей, что Христос имеет единую волю. Мы видим, что эта догма признает наличие двух природ, придерживаясь взгляда о единстве ипостаси в человеческой жизни Христа. Тем самым отрицалось наличие двух видов жизни в одной ипостаси. Христос един, являясь сыном Господа, имеет человеческую и божественную стороны, воплощая качества богочеловека. Это означает, что ему присуща единая воля, воплощающаяся в Святом духе...».

«Однако Ираклия ждала судьба, присущая очень многим из тех, кто надеялись установить основы мира. Продолжавшийся спор не только вспыхнул с новой силой в своем самом ожесточенном виде, но и сам Ираклий получил клеймо еретика, на которого обрушился гнев обеих общин»[20].

* * *

Эти печальные обстоятельства сопутствовали христианству в начале его зарождения, во-первых, затем преследовали его после политической победы, во-вторых, которая обернулась политическими и расовыми конфликтами, искажениями и изменениями в христианских догмах в силу указанных обстоятельств, в-третьих...

Каждый старался привнести в идеологическое представление свои, абсолютно чуждые ему и всей природе «божественной религии», элементы. В результате всего этого христианское мировоззрение, созданное, во-первых, в результате непрерывных искажений, а во-вторых, под влиянием решений всеобщих и частных соборов[21], оказалось не в состоянии дать божественное толкование сути бытия и его истины, истинности связи бытия с его Создателем, сущности этого Создателя и его качеств, истины человеческого бытия, его цели и пути. А ведь эти ценности должны быть правильно истолкованы, чтобы был правилен основанный на них божественный строй, происходящий из их сути.

* * *

Однако дело не ограничилось порчей идеологического представления подобным образом. Трагические обстоятельства продолжали свой зловещий путь!

Церковь хотела встать на путь римской роскоши и распущенности, в чем погрязла империя перед принятием христианства. Об этом пишет американец Драпер в своей книге «Религия и наука»:

«Когда римское государство достигло апогея своей военной мощи и политического влияния, а цивилизация поднялась на максимальную высоту, произошло резкое падение нравов, религиозность и интеллигентность достигли самого низкого предела. Римлянам перестала нравиться их жизнь, они стали поддаваться низменным инстинктам, погрязали в распутстве. Их принципом стало жить ради удовольствий, в которых человек переходит от блаженства к роскоши и от забав к наслаждениям. Их благочестие и пост время от времени были призваны только возбудить аппетит. Их умеренность была лишь средством продлить наслаждение! На римских пиршествах подавалась золотая и серебряная посуда, украшенная драгоценностями. Римлянам прислуживали изысканно одетые слуги. Римские девушки были очень красивы. Одеждой красавицам была их нагота, и они себя ни в чем не чувствовали скованными и ни от чего не воздерживались. Римские бани были верхом роскоши, у них были специальные площадки для развлечений, амфитеатры, где сражались гладиаторы между собой или с хищными зверями до тех пор, пока побежденный не издаст предсмертный крик, захлебываясь собственной кровью. Эти завоеватели, которых боялся мир, знали что существует только одно, чему следует поклоняться — сила. Только с помощью силы человек может добиться богатства, которое его хозяева приобретают тяжелым трудом в поте лица своего. Если человек добился победы на поле боя, то он может отбирать деньги и имущество, облагать податью. Глава римского государства олицетворял эту всепобеждающую силу. Римский режим воплощался в помпезности императора, которая, по своей сути, была обманчивой внешностью, как это уже было с греческой цивилизацией в период ее упадка»[22].

Церковь хотела встать на пути этого вопиющего бесстыдства и всеобщего разложения. Однако она не пошла по пути уравновешенного и сбалансированного изначального предназначения. У нее в распоряжении уже не оставалось истины верного христианского представления, с помощью которого можно было бы вершить справедливый суд между людьми, или объективно оценивать излишества и упущения в функционировании естественного предопределения человека.

Одновременно с этим появилось движение монашества, которое характеризовалось аскетизмом. Пожалуй, для человечества это было еще страшнее, чем языческое скотство римлян. Отказ от радостей жизни, уничтожение врожденных свойств человека, ликвидация потенциала и возможностей, сотворенных Аллахом в человеке, предназначенных для продолжения рода его и выполнения функций преемственности — все это явилось грубым искажением изначально предначертанного и проводилось под лозунгом совершенства, благочестия и добродетели… Подобного Аллах не позволял, и таким образом жизнь не могла пойти правильным путем.

Разумеется, это не могло стать средством ликвидации разложения, а лишь привело к борьбе двух своеправных и упорных сторон, каждая из которых была далека от пути истинного предназначения и потребностей человека.

Лики в своей книге «История европейской морали» описывает, что представлял собой христианский мир в ту историческую эпоху между монашеством и распутством: «Беззаботность и моральное падение достигли своего предела в морали людей и всего общества. Беспримерного масштаба достигли разврат, распутство, стремление к роскоши и низменным усладам, вращение при дворах коронованных особ и принцев, участие в клубах богачей, стремление перещеголять друг друга в одежде и украшениях. Материальный мир в то время колебался между крайними проявлениями монашества и крайними проявлениями распутства. Города, где появились самые праведжные аскеты, славились своей распущенностью и порочностью»[23].

Таким образом, монашество, исходившее из церковных представлений, отошедших от основы божественного христианского мировоззрения, оказалось не в состоянии создать даже систему морали христианского мира, посеяло в душах неприязнь к религии — а религия здесь ни при чем! — готовность выступить против нее и строя, который не соответствует изначальному свойству человека. Это было трагическим фактором, наряду с другими, которые привели в конце концов к тяжелому расколу.

* * *

Затем пришла большая беда. Люди, которых церковь поставила в строгие рамки ограничений себя и предупреждала их о невозможности попасть в рай, если они будут предаваться радостям жизни, хотя бы их минимуму, — эти люди в один из дней обнаружили, что жизнь самих служителей церкви не только преисполнена наслаждениями и радостями жизни, и они сами не только погрязли в роскоши, но и буквально тонут в разврате и грехах в их самой извращенной и вопиющей форме. Поистине, это была большая беда!

Драпер в своей книге «Религия и наука» пишет:

«Монашество и негативный религиозный уклад были ничем иным, как столкновением с изначальным свойством человека. Оно оказалось подавленным факторами новой религии и ее духовной верхушкой. Этому способствовали и ряд других факторов, которые вошли в противоречие с природой изначального свойства. Слабость и шатания проникли в религиозные центры до такой степени, что они начали конкурировать, а то и превосходить светские центры по упадку морали, разврату и распущенности. Правительство прекратило религиозные пиршества, целью которых было провозглашение равенства и братства всех христиан, празднования поминания усопших и святых, их чествование, видя в этом аморальность, распутство и разгул. Священники были обвинены в смертных грехах и неподобающих действиях».

Монах Иеремия говорит: «Жизнь священников по своему благоденствию превосходила роскошь самых богатых принцев. Папская мораль развалилась, а они сами погрязли в алчности и любви к деньгам, преступили все мыслимые рамки и даже продавали посты и должности как обычный товар, устраивая вплоть до аукционов. Они торговали индульгенциями, приобретали лучшие земли, нарушали законы, выдавали свидетельства о спасении, охранные грамоты я отпущение грехов, как будто это ассигнации или почтовые марки. Они продавались и покупались, брали взятки и давали их, разбазаривали и разворовывали деньги. В частности, Папа Винцент Восьмой был вынужден заложить свою корону. Упоминают, что Папа Лев Десятый промотал все деньги, накопленные его предшественником, полностью спустил свои собственные деньги и доходы, прибрал и растратил деньги даже своего вероятного преемника! Говорят, что всего дохода французского королевства не хватало папам для удовлетворения своих прихотей»[24].

Суть вопроса об индульгенциях, о которых упомянул Драпер, заключается в том, что церковь на одном из своих многочисленных соборов присвоила себе право выдавать их по своему усмотрению. Такие соборы созывались время от времени, и на них церковники видоизменяли, уточняли, добавляли, исправляли в соответствии со своими «святыми» настроениями христианские догматы.

Рассказывая о решениях двенадцатого собора, книга «История церкви» разъясняет следующее:

«В своем решении об отпущении грехов собор заявил: «Иисус Христос наградил свою церковь правом и властью давать отпущение грехов. Церковь пользовалась данной ей Всевышним властью с самого начала. Святой собор постановляет, что это средство избавления сохраняется для церкви и в церкви для спасения христиан. Это закрепляется властью соборов. И наказываются мечом отлучения те, кто называют индульгенции бесполезными или не признают за церковью права давать отпущение грехов. Наряду с этим желательно, чтобы эта власть использовалась умеренно и осторожно, в соответствии с предоставленным издавна правом церкви с тем, чтобы не опорочить церковное благочестие попустительством и излишним снисхождением».

«Вот текст индульгенции, которая продавалась подобно любому товару:

«Господь наш прощает тебя (...), святой и полной ценой мук своих осеняет тебя. И я, данной мне властью Пророка, освобождаю тебя от всех наказаний, положений и действий церкви, которые она предписывает; отпускаю тебе все излишества, ошибки и грехи, совершенные тобой, как бы ужасны и велики они ни были, освобождаю от любой слабости именем Его Святейшества Папы и Святейшего престола. Даю тебе очищение, снимаю все угрызения, которые у тебя могут возникнуть, освобождаю тебя от тягот чистилища, вновь приобщаю тебя к великим таинствам и святым. Вновь возвращаю тебе первозданную чистоту, данную тебе при крещении, с тем, чтобы в час смерти закрылась перед тобой дверь, за которой лежит путь к мукам и открылась дверь в райские кущи. А если ты не умрешь долгие годы, то это благоденствие останется с тобой неизменным, пока не придет твой последний час. Именем Отца и Сына, и Святого Духа»[25].

Если мы сложим все вместе и добавим к излишним строгостям церковных запретов, выносимых именем религии, — а религия здесь ни при чем! — роскошь церковников и их моральное разложение, и сюда же приплюсуем комедию с индульгенциями, то поймем часть тех трагических обстоятельств, которые в конце концов привели к «тяжелому расколу» в мучительной истории Европы.

* * *

Однако проблема не ограничивается только этим. Церковь ввязалась в длительный и острый конфликт с императорами и королями не по поводу религии или морали, а из-за власти и влияния.

«Конфликт и конкуренция между папством и империей начался в XI веке. Постепенно он обострялся и достиг своего апогея. Вначале победу одержало папство, и представитель империи Генрих Четвертый был вынужден в 1077 году в крепости Канусса признать свою зависимость от папского двора. Папа не принимал его, пока не было ходатайства, и лишь только после этого разрешил Генриху войти и предстать перед ним. Император, одетый во власяницу, вышел босиком и покаялся. Папа дал ему отпущение грехов. Война папского двора с императором шла с переменным успехом после этого, пока папство не ослабело»[26].

В 1245 году, как об этом говорится в книге «Лилия Сулеймана», произошло примечательное событие. Тринадцатый Собор был созван во французском городе Лионе по повелению Папы Иннокентия IV для низложения французского короля Фридриха и его отлучения. Однако французская церковь не признала решения Собора и не подчинилась Папе[27].

Когда церковь, борясь с императорами и королями, находилась у власти, она сама себе дала власть над массами, которой пользовалась самым бессовестным образом. Она обложила свою паству непомерными денежными податями, которые непосредственно взимались в ее пользу. Народ изнемогал под этим непосильным бременем, а недовольные правители воспользовались этим произволом, чтобы возбудить всеобщее недовольство церковью. Для этой цели были использованы все средства и, в первую очередь, дискредитация религиозных деятелей, разоблачение их грязных дел и пороков, предание огласке тайной стороны их личной жизни, которая тщательно скрывалась под покровом жреческих одежд и церковных ритуалов.

* * *

Это окончательно привело к «тяжелому расколу», который произошел в Европе между идеологическим представлением и общественным строем. Однако крупнейшее преступление церковь совершила сама против себя и против христианской религии, а также против мировой религии в целом, пока Аллах не позволит изменить положение дел.

Это преступление заключается в том, что церковь единолично присвоила себе право изучать и толковать Священное Писание, запретив любому, не принадлежащему к служителям культа, изучать или толковать святые книги. Затем вероисповедание и религиозные догматы начали сопровождаться туманными и бессвязными дополнениями, которые невозможно было понять, представить или поверить в них. Пример таких загадок и неясных речей мы привели, процитировав Арнольда об истине Иисуса Христа и его природе...

Такие же странные и непонятные дополнения были внесены в культовые обряды. Ярчайшим примером этого является вопрос о «божественном вечере», обряде, против которого выступили Мартин Лютер, Кальвин и Цвингли, что было названо религиозным реформизмом.

Вопрос о «божественном вечере» — это новый вопрос, его не было в Священном Писании. Первые христиане и первые «святые соборы» к нему никакого отношения не имели. Дело обстоит следующим образом:

На Пасху христиане едят хлеб и пьют вино. Это было названо «божественным вечером».

Церковь объявила, что этот хлеб превращается в тело Христа, а вино — в кровь Христа, которая была пролита. Те, кто ест этот хлеб и пьет это вино, ощущают это превращение, и Христос входит в них своим телом и кровью...

Церковь обязала верующих принять этот постулат и запретила им его обсуждать. В противном случае они подвергались изгнанию и отлучению[28].

Церковь не ограничилась только этими туманными и неясными легендами и нововведениями в постулаты и религиозный культ с запрещением попытаться искать их корни в Священном Писании или понять и объяснить их. Церковь продолжала подобные действия и в том, что касалось вселенной и жизни. Существовавшие в ту пору географические, исторические и естественнонаучные теории и взгляды, в которых была масса ошибок и небылиц по проблемам космоса, жизни и человека, были объявлены «священными», которые не могут обсуждаться, исправляться или проверяться ни одним словом или действием.

Это было последней каплей! Поистине, ложно то, несостоятельность и фальшь чего легко проверяется и обнаруживается. Дело в том, что в той области, которую Аллах отдал для освоения человеческому разуму, вооруженному знаниями и всеми возможностями для ее познания, Он не навязывал своих теорий человеку в ней.

По этому поводу в своей ценной книге «Что потерял мир, когда Ислам пришел в упадок» Абу Хасан Ан-Надави говорит следующее о последствиях этих моментов в «тяжелом расколе» в сжатой и точной форме, избавляющей нас от повторения:

«Крупнейшей ошибкой религиозных деятелей Европы, страшнейшим преступлением против самих себя и религии, которую они представляют, было то, что они в своих святых писаниях зафиксировали человеческие сведения и гипотезы своего времени об истории, географии и естественных науках. Для своего времени это возможно и было верхом совершенства в науке. Люди того времени не сомневались в тогдашних истинах. Однако они вовсе не предел того, к чему может прийти человеческая наука».

«Если что-то в какую-то из эпох считается высшим достижением человеческой науки, то это не значит, что она не изменится и не встретит противоречия. Человеческая наука постоянно эволюционизирует в поступательном направлении, и тот, кто построил на ней свою религию, построил дворец на сыпучей песчаной дюне. Возможно это и было их красивым созданием, но и крупнейшим преступлением против самих себя и религии. Это явилось источником пресловутой борьбы между религией, разумом и наукой, в которой религия потерпела поражение. Потерпела поражение религия, замешанная на человеческой науке, где присутствовало годное и негодное, правда и ложь — ужасное поражение! Служители культа попали в катастрофу, после которой так и не смогли оправиться. Но гораздо страшнее и печальнее то, что Европа стала нерелигиозной».

«Деятели религии не ограничились тем, что внесли в свои священные писания. Они изучили все, о чем говорили люди и передавали друг другу общеизвестные факты, упомянутые толкователями и интерпретаторами Ветхого и Нового Заветов в области географии, истории и естествознания, придали всему этому религиозную окраску и назвали все это религиозными учениями и основами религии, во что необходимо уверовать. При этом было отвергнуто все противоречащее, написаны целые фолианты и книги, которые были названы «христианской географией», не имеющей никакого отношения к Аллаху. Однако служители культа вцепились в нее мертвой хваткой и предали анафеме всех, кто не верил в нее».

«Все это имело место в эпоху интеллектуального взрыва в Европе. Ученые-естествоиспытатели разорвали цепи религиозной традиции. Они разоблачили эти географические теории, содержащиеся в священных писаниях, открыто и прямо критиковали их, отказались слепо верить в них. Ученые обнародовали свои открытия и результаты своих экспериментов. Церковь решительно выступила против этого. Церковные правители, заправляющие всеми делами, присвоили себе право распоряжаться жизнями и имуществом людей во имя христианской религии. Они создали суды инквизиции, которые наказывали, по словам Папы, «безбожников и еретиков, расплодившихся в городах, домах, катакомбах, лесах, пещерах и полях». Эти суды денно и нощно трудились, не покладая рук, с тем, чтобы искоренить в христианском мире любое, даже малейшее антицерковное выступление. Во всех концах страны были глаза и уши инквизиции, которая контролировала все, вплоть до дыхания людей и диктовала им свой образ мышления. Как говорил один христианский ученый, «христианин даже не мог умереть своей смертью».

«Согласно некоторым оценкам, через суды инквизиции прошло около 300 тыс. человек, из которых 32 тыс. были сожжены заживо! Среди них был известный ученый-естествоиспытатель Джордано Бруно, которого церковь возненавидела за его взгляды, сильнейшим из которых было выдвинутое им положение о множественности миров. Он был приговорен к смерти с условием, чтобы не пролить ни капли его крови. Это означало — сжечь его на костре заживо! Так и было! Подобным же образом был приговорен к смерти другой известный естествоиспытатель Галилео Галилей, так как он считал, что Земля не стоит на месте, а вращается вокруг Солнца».

«Тогда восстали образованные сторонники обновления, когда иссякло их терпение. Они начали войну с религиозными деятелями и представителями церкви, а также со всеми сторонниками старого. Они отвергли все догмы, постулаты, культурные обычаи, научные знания, морально-нравственные нормы, относящиеся или связанные с прошлым.

Была возвращена, во-первых, христианская религия и абсолютная религия, во-вторых. Война между научными и интеллектуальными лидерами и деятелями христианской религии, а точнее, полицейской религии, превратилась в войну между религией, в ее абсолютном виде, и наукой. Восставшие решили, что наука и религия подобны двум женам в одном доме, которые не могут ужиться вместе. Разум и религиозный уклад несовместимы. Тот, кто принимает одно из них, поворачивается спиной к другому. Кто верует в первое, тот признает другое. Когда они вспоминают религию, они вспоминают обильно пролитую бесценную кровь во имя науки и познания, а также те невинные души, которые пали жертвами жестокости священников и суеверных людей, преданных им. Перед их взором предстают угрюмые и суровые твердолобые лица, источающие зло глаза, худосочные тела, недалекие неразвитые умы. Их сердца переполняются отвращением, они клянутся себе ненавидеть все то, что это олицетворяет, что передается по наследству».

«Однако эти революционеры-мстители не обладали достаточным терпением и выдержкой, чтобы спокойно и непредвзято, хладнокровно и упорно изучить и осмыслить то, что различает истинную религию и ее служителей, монополизировавших господство. Они не смогли отличить ответственность и гарантии религии от косности, произвола и дурной представительности церковников. Им не удалось выделить суть религии. Гнев, ненависть к церковникам и поспешность не позволили им разглядеть рациональное зерно и сущность религии, разобраться в ней досконально. Но это всегда и всюду характерная черта большинства революционеров!»

* * *

Вот, в чрезвычайно кратком и сжатом виде мы рассмотрели важнейшие трагические обстоятельства этого «тяжелого раскола», который потряс Европу, а вместе с ней, к глубокому сожалению, и все человечество в наши дни, которое страдает от бедственных последствий этого раскола и вынуждено испить свою горькую чашу.

Такова «религия», против которой выступила Европа, после чего последовала революция попугаев и обезьян на всей Земле, которая не проводила различия между «религией» и «Религией»! Такова «религия», против которой выступила Европа, религия, облик которой был искажен, начиная с ее первых шагов. Позже самым бессовестным образом были фальсифицированы ее божественные качества и небесные представления.

Эти «служители культа», которые совершили преступление против самих себя, против религии и против несчастного человечества? под руководством ущемленного Запада, принадлежат к фальшивой религии, да и сами они насквозь фальшивые!

Все это — хвала Аллаху — обстоятельства, касающиеся Европы, а не человечества в целом. Они относятся к «религии» определенного сорта, а не к истинной религии. Подобные обстоятельства характерны для своего исторического этапа, и человечество в состоянии ликвидировать их трагические последствия, когда его глазам откроется истина, скрытая дымом исторической битвы.

Однако это спасение никогда не придет через западный образ мышления. Оно не может прийти из скованного историческими предрассудками образа мышления или соответствующего склада ума, отягощенного наслоениями, которые оставила эта трагическая битва, или ее рецидивами в идеологии и совести, литературе и искусстве, политике и экономике, всех аспектах и сторонах жизни, основанной на этом «тяжелом расколе», укоренившемся на почве несчастного Запада.