Лекция: Метод исследования

1. Студент должен уметь обосновать выбор методов и подходов для своего исследования, а так же разумно их применить. Некоторые принципы и подходы в работе с материалом могут красной нитью проходить через всё исследование, представляя собой своего рода его интуиции. Иные же методы могут служить решению проблем более узких, относящихся к сфере конкретных задач и вопросов. И, подобно тому, как проблематика дипломных исследований бывает достаточно разветвлённой, так и методы, к которым прибегает студент, могут варьироваться в разных главах дипломного исследования. Системность в анализе материала и состоит в привлечении различных методов.

2. В самом общем смысле всё разнообразие именно научных методов можно рассматривать как проявление или аналитического (логического), или же причинно-следственного типа мышления. Следует упомянуть и ассоциативное мышление, но его вряд ли можно назвать научным. Осознавая разнообразие методов, которые имеют место в научных исследованиях, а так же предполагая, что и сам студент может выработать свои методы, тем не менее, следует говорить о некоторых наиболее распространённых подходах и принципах анализа исходного материала.

К сфере аналитического анализа относятся, например, абстрагирование, синтез, восхождение от частного к общему (т.е. индукция) и, напротив, проецирование общего на частный случай (т. е. дедукция), движении от абстрактного к конкретному и т.д.

Часто, представляется необходимым учитывать причинно-следственные связи тех или иных исследуемых явлений. Например, принцип историзма представляет собой реализацию причинно-следственного мышления в области гуманитарных знаний. Не только историки, но, например, и богословы руководствуются этим принципом, когда рассматривают истоки учения того или иного отца или учителя Церкви или же целой традиции.[1] Действительно, сама логика той или иной исследуемой богословской концепции или традиции может быть лучше уяснена, если мы попытаемся выявить возможные богословские влияния, а так же совокупность исторических, социальных, экономических, политических, культурных факторов, в той или иной степени повлиявших на формирование и концептуализацию учения на определённом историческом этапе и в конкретных условиях. Впрочем, и в рамках самого исторического подхода исследуемая проблема может преломляться под разным углом. И, в этом смысле, мы говорим о историко-системном, историко-сравнительном, историко-генетическом, историко-типологическом методах исследования (Например, см.: Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 2003).

Историко-типологический метод выявляет существенные признаки исследуемых объектов или явлений, а затем, на основе общности этих признаков, относит эти объекты или явления к определённому классу. Подобный метод можно усмотреть, например, в основании попыток отнести образ учения, проповедуемого св. Феолиптом Филадельфийским к традиции именно сирийского исихазма.

Историко-генетический метод предполагает уяснение истории становления исследуемого явления. Применяя этот метод в исследовании традиции поздневизантийского исихазма, нам предстояло бы уяснить свойства, функции и изменения этой традиции в процессе её исторического становления. Здесь следовало бы говорить и о конкретных фактах истории становления, а так же необходимо было бы подметить то, как изменилась, например, степень концептуализации, политизации этой традиции. Руководствуясь тем же методом и исследуя учение конкретного церковного писателя, мы учитываем динамику формирования и изменения его взглядов со временем. Например, некоторые взаимно-противоречивые суждения св. Иоанна Златоуста мы можем объяснить, с одной стороны, тем, что они были вынесены перед разной аудиторией. В то же время, руководствуясь историко-генетическим методом, можно обратить внимание на время произнесения соответствующих поучений и предположить, что изменения претерпели воззрения самого Иоанна Златоуста, и причиной расхожих суждений является не степень восприятия слушателей, а время.

Историко-сравнительный метод предполагает выявление особенностей тех или иных исследуемых объектов, явлений и учений именно в сравнении с родственными им явлениями. Так мы можем сопоставлять экзегетические традиции Антиохийской и Александрийской богословских школ. Руководствуясь этим методом, мы сможем сопоставить, например, такие диаметрально противоположные, но, в то же время, родственные явления, каковыми были гуманизм в Западной Европе и исихастское возрождение в Византии XIV в.

Историко-системный метод позволяет рассматривать те или иные процессы или явления в их функциональной связи с современными им процессами и тенденциями. Без применения этого метода, как можно уяснить, например, весь комплекс причин, обусловивших появления монофелитской формулы, иконоборчества, исихастских споров и т.д.? Научно-богословский анализ этих и иных догматических споров в средне-вековой Византии неизбежно предполагает учёт социальных, экономических, внешнеполитических факторов, обстоятельств династических междуусобиц. Именно этого требует историко-системный метод, который так же стремится к уяснению того, какие процессы в том или ином многостороннем явлении являются основополагающими, а какие функциональными. На этом этапе, когда речь идёт о первопричинах, появляются существенные разногласия среди учёных. Представители светской науки чаще склонны рассматривать какие-либо догматические споры или иные явления церковной жизни лишь как функцию и производное от неких иных, прежде всего, экономических процессов. Например, в марксистско-ленинской философии это было принято называть, соответственно, «базисом» и «надстройкой». В среде же представителей церковной науки социально-экономические факторы отнюдь не рассматриваются в качестве «базиса» для «надстройки» жизни церковных институтов. Чаще, напротив, их следует рассматривать в качестве символа более реальных фактов церковной жизни. Всё это надлежит учитывать, применяя историко-системный метод в своём исследовании.

Осознанно руководствуясь различными научными принципами и методами, исследователь, несомненно, сможет создать более цельную и объективную картину.

3. Ко всему сказанному, следует добавить и то, что отнюдь не обязательно на всех этапах исследования и в каждой мысли стремиться рассматривать объекты своего исследования со стороны, пусть и под разным углом наблюдения. Вполне допустимо, а порой и необходимо, прибегать к методам мышления и анализа, родственным внутренней логике исследуемой эпохи или логике мышления исследуемых отцов, богословов, церковных и иных деятелей. Для протестантской теологии XIX в. критерием объективности в науке считалась внутренняя независимость от исследуемого объекта. Напротив, согласно экзистенциальным тенденциям науки XX в., «причастность» является главным условием постижения. Действительно, как можно понять эпоху, не взглянув на неё глазами её современников, т. е. не начав думать, как они? И это, с некоторыми поправками, соответствует задачам науки церковной.

4. Наряду с констатацией и описанием методов, используемых в исследовании, не лишним явилось бы обоснование выбора именно этих методов. Например, в свете упомянутой идеи «причастности» представляется возможным обосновать и придать более весомый статус применению в собственных богословских изысканиях сугубо научного аппарата, например, применению логических законов: закона тождества, закона противоречия, закона исключенного третьего, закона достаточного основания. При анализе писаний отцов и учителей церкви, наследия иных христианских писателей, да и текстов Священного Писания, не стоит чуждаться законами логики, ибо и святоотеческая традиция на определённых этапах своего существования не чуждалась прибегать к тонкому логическому анализу в вопросах, несомненно, ещё более тонких, чем сама логика. И первые свои плоды схоластика принесла отнюдь не на почве Западно-христианской традиции, но в писаниях отцов Восточной Церкви. Назовём лишь наиболее авторитетных из отцов, в писаниях которых приёмы логического мышления занимают весьма существенное место; это святые Иоанн Дамаскин (первая пол. VIII в.), Фотий Константинопольский (IX в.). Да и в последующие годы, когда на Западе схоластика уже господствовала, такие православные полемисты как св. Григорий Палама (XIV в.), св. Марк Эфесский (XV в.) не гнушались её приемами. Конечно, при этом следует отдавать себе отчёт, что богословская проблематика столь тонка и возвышенна, что полагаться на логический аппарат следует осторожно, не придавая ему уж очень возвышенного статуса. Логика ценна не столько тем, что способна упорядочить реальность и успокоить ум, но тем, что предоставляет относительное обоснование того, что является предметом живого опыта, опыта, который не может быть вмещён в рамки никакой логической схемы. Святоотеческая схоластика не рассеивает антиномию, но утверждает её. Одним словом, изучение святоотеческой схоластики так же способно помочь нам подготовить логически обоснованную работу, в которой логика не выхолащивает и не умаляет антиномического духа богословских истин.

Наконец, отметим, что спецификой исследований, которые проводят студенты в нашем учебном заведении, как и в иных именно духовных школах, является сочетание веры в непреложность догматов с беспристрастной, до определённых пределов, научностью. Почему у научной беспристрастности должны быть пределы? Это потому, что всякая беспристрастность, чаще, стремится оправдать и объективировать свой опыт, своё маленькое и искажённое видение. За истинным же богословствованием стоит не самоутверждение, не желание проговорить свой изначальный опыт, а уяснение традиционного учения с целью изменения самого опыта. Наш новый, приобретённый опыт должен стать таким, чтобы в свете его и стали понятны догматы. Именно в этом смысле мы говорим, что существенное место в богословской науке занимает категория опытного познания.

 

еще рефераты
Еще работы по истории