Лекция: Старообрядческий тип хозяйствования
Рассматривая историю становления и развития предпринимательства в России, необходимо обратить внимание и на роль старообрядчества в экономической жизни нашего государства. В результате церковной реформы, проведенной Патриархом Никоном в середине XVII в., в культурной жизни страны произошло грандиозное событие: русская церковь раскололась на две неравные части, меньшую из которых принято называть старообрядцами, или староверами. Многое в дореволюционной жизни нельзя понять, не приняв во внимание старообрядцев, их мировоззре-. ние, психологию, культуру, практическую деятельность. Известно, например, что в начале XX в. численность староверов в России составляла не более 1,5% от населения империи, однако на их долю приходилось 2/з всех предпринимателей-миллионеров, среди них такие известные династии, как Солдатенковы, Рябушинские, Морозовы и др. Именно староверы составили ядро Торгово-промышленной партии, из которой позднее возникли октябристы.
Не вдаваясь в тонкости религиозной полемики, постараемся отметить те особенности старообрядчества, которые позволили его представителям занять столь прочное положение в мире бизнеса дореволюционной России и сыграть ключевую роль в развитии русской промышленности и торговли. Надо отметить, что старообрядчество не представляет собой единого течения, распадаясь на множество направлений, иногда существенно отличающихся друг от друга. Дальнейший анализ касается, насколько это возможно, общих для большинства старообрядческих общин черт.
Можно выделить несколько причин, повлиявших на такое положение вещей. Во-первых, это некоторые мировоззренческие различия. В отношении к обряду проявляется важная черта старообрядческой рели-
<!'('! Лекция 11. Православие и хозяйственная деятельность
гиозности: неразрывная связь материальной жизни — в которой и су шествует обряд — с высокой религиозной духовностью, связь действий в природном мире с миром божественным, ибо не существует «чистого» духа, без материи. Значит, и спастись можно только преобразуя не только свою душу, мир мыслей и чувств, но и свое тело, живущее и действующее в этом мире. Поражение и гонения от господствующей официальной церкви не могли не привести к представлению о том, что «мир во зле лежит», что в мире воцарился Антихрист, что наступили последние времена и сроки. Именно в этих условиях христианину надлежит особенно много трудиться над собой, в том числе и в мире, через обряд, быть особенно строгим к себе накануне Судного дня. Повышенная набожность, высокая нравственность и самоотверженность старообрядцев не вылились в отвлеченные от реальной жизни формы, но через тот же обряд, ставший нормой повседневной жизни, создали преимущества для старообрядцев в любой сфере деятельности.
Вторая причина экономического успеха староверия состояла в том, что уже в самом начале оно нашло себе социальную базу в среде купечества и городских слоев нарождающейся буржуазии. Отчасти этому способствовала и политика правящих верхов. Так, в 1762 г. был опубликован манифест Екатерины Великой, приглашавший вернуться в Россию всех русских беглецов, обещая им прощение «преступлений». Под беглецами в первую очередь, как разъяснял Сенат, разумелись раскольники. Кроме права вернуться им были обещаны и другие льготы: разрешение не брить бороду, носить любую одежду, шесть лет свободы от всяких податей и работ. Среди прочего говорилось, что каждый имеет право либо вернуться к прежнему помещику, либо записаться в государственные крестьяне или в купечество. Естественно, большинство выбирало последнее. Таким образом, правительство само способствовало переходу старообрядцев в торговое сословие.
Третья причина успеха старообрядческой коммерческой деятельности заключалась в необыкновенной солидарности старообрядцев между собой. Солидарность связывала членов одной общины, ибо каждая новая колония должна была завоевывать себе жизнь совокупными усилиями и строилась «миром», устраивала мирское самоуправление. Но и отдельные общины были связаны между собой солидарностью интересов. Она сказывалась с особой силой в тех случаях, когда та или иная община терпела катастрофу вследствие репрессий правительства.
Вместе с тем, несмотря на все преследования правительства, положение раскольников предоставляло им существенную выгоду, которой они всемерно пользовались. Как свидетельствует Указ от 11 декабря 1738 г., до этого времени раскольники платили только двойной оклад, «но от прочего всего были освобождены, а купечество и крестьянство сверх положенного на них подушного налога, по нарядам рекрут и
Старообрядческий тип хозяйствования .
лошадей, работников конных и пеших ставят и подводы под всяк казенные припасы дают». От этой лямки раскольники были освобожд ны, и, кроме того, селясь на окраинах, они попадали в пределы не; сягаемости для чрезвычайных повинностей вроде содержания войск;
курьеров.
История старообрядческого движения приводит множество прии ров экономических успехов сторонников «древнего благочестия». С ним из первых центров старообрядческой эмиграции стала колония Ветке, острове на реке Соже, на самой границе с Украиной, во вла, ниях мозырского воеводы Халецкого. В какие-нибудь 5—-10 лет вето ские слободы разрослись в крупный торговый центр, захвативши! свои руки нити торговли между Левобережной Украиной и Белорус! ей, их население достигло 40 тыс. человек. Торговая деятельность в ковских старообрядцев опиралась на кустарей другого центра старо' рядцев — Стародубья и отчасти самой Ветки. Образовавшиеся в леса сыпучих песках Стародубья крестьянские старообрядческие общины могли развернуть зернового хозяйства, им достались наихудшие зем зачастую непригодные для земледелия. Отсюда, естественно, вьи так, что в крестьянских слободах развилась кустарная промышленно! Стародубские шапошники, портные, скорняки, шорники, краси щики, рукавичники, бондари первоначально были перехожими peiv ленниками, но церковная их связь с Веткой, откуда в Стародубье стоянно являлись священники для совершения треб, очень ск превратила их в постоянных поставщиков ветковских купцов. Пос дние предоставляли кустарям кредит, снабжали их сырьем,
Однако в результате правительственной карательной экспедищ 30-х годах XVIII в. Ветка была разорена и хотя через несколько десят лет снова возродилась, однако экономическим центром за это вр успело стать Стародубье. В Стародубье среди девственных лесов вы] ли торговые слободы, некоторые из них еще при Екатерине были i вращены в уездные города. В Клинцах переселенцы с Ветки ochoi суконные мануфактуры, число которых в XIX в. возросло прибл! тельно до 20; кроме того, в том же округе было образовано около различного рода ремесленных мастерских. Клинцовские промыш. ники завели регулярные сношения с Петербургом и Москвой. Так же широкими связями располагали и купцы-прасолы Гомеля, кото уже в 30-е годы XVIII в. был крупным городом. Все крестьянство Ст дубья попало в полную зависимость от стародубских слобожан: было для последних рабочей силой.
Другая линия посадского старообрядчества пошла по Волге к У от Керженца. Еще в XVII в. здесь были образованы 77 скитов, в на XVIII в. к ним прибавились еще 17. Рядом широкая торговая доро) юг и восток, Волга с ее могучими левыми притоками. В руках ст
246 Лекция 11. Православие и хозяйственная деятельность
обрядцев оказались вскоре все главнейшие торговые пункты в Нижегородском крае и ниже по Волге. Начиная с Шуи, старообрядцы образовали далее общины в Городце Балахнинского уезда — крупной для тогдашнего времени хлебной пристани, в Горбатове с прядильными мл нуфактурами, в Павлове, Лыскове, Макарьеве, Самаре. К концу XVIII ц. регистрированных раскольников по берегам Оки и Волги только в пределах Нижегородского края насчитывалось до 46 тыс. На пристанях и и приречных слободах старообрядцы захватили в свои руки все судостроение и торговлю, оттеснив в сторону немногочисленное купечество, держащееся никонианства. «Держащиеся старой веры живут гораздо богатее держащихсяТГеры цовой, а это показывает, что Бог благослоп-ляет не новую, а старую веру», — замечает старообрядческий писатель. С Волги по Каме посадская раскольничья колонизация пошла им Урал и там делала такие же блестящие успехи. Уже в 1736 г. тайный советник Татищев доносил в Петербург о старообрядцах на уральских заводах, «что раскольников-де в тех местах умножилось, а наипаче, что на партикулярных заводах Демидовых и Осокиных приказчики едвп не все, да сами промышленники некоторые раскольники, и ежели оных выслать, то, конечно, им заводов содержать некем, и в заводах ея Имп. Величества будет не без вреда; ибо там при многих мануфактурах, яко жестяной, проволочной, стальной, железной, почитай всеми харчами торгуют олончане, туляне и керженцы — все раскольники».
После императорских указов 1764, 1768 и 1785 гг. множество переселенцев из-за границы поселилось в различных городах, записываясь в купечество, и усилило таким образом существовавшие там ранее общины. Наконец, в конце 1771 г. легально образовалась московская группи старообрядцев-купцов и скоро выдвинулась на первое место как естественный центр старообрядческих буржуазных общин. Москвичи воспользовались чумой, посетившей в этот год Москву, испросив у властей разрешение открыть и содержать на средства группы московских старообрядцев чумной карантин и кладбище за Рогожской заставой, Старообрядцы устроили там часовню и создали таким образом органи зацию, имевшую официальное право на существование под флагом благотворительности. В руках рогожской общины к началу XIX в. оказывается уже сила миллионных капиталов, которая заставила преклониться перед собой старые центры — Керженец, Стародубье и Иргиз и направила по своей воле развитие старообрядческой церкви. Главное место I) торговом обороте этой эпохи занимала торговля хлебом. Рогожская и Таганка задолго до организации специальной торговой агентуры ужо имели таковую в лице старообрядческих общин хлебородных губерний: Тульской, Орловской, Воронежской, Тамбовской, Пензенской, Симбирской, Самарской. Постоянные и регулярные сношения общин этих
Старообрядческий тип хозяйствования 247
губерний с «рогожской метрополией» ставили рогожцев в известность о ценах на хлеб и давали возможность в наиболее благоприятную минуту и ранее всех других конкурентов производить закупки. Донские, уральские и нижневолжские общины играли такую же роль по отношению к рыбной торговле, общины степных губерний — по отношению к торговле скотом. Рогожская слобода рассылала во все стороны ходебщиков-офеней1, в руках рогожцев находилась вся московская ямская слобода — ямщики были почти все сплошь старообрядцы. Неудивительно, что и в Москве, и на Нижегородской ярмарке, и на других крупных ярмарках рогожцы устанавливали цены на все важнейшие товары, их влияние чувствовалось даже в Иркутской губернии, в Бухаре и Хиве. Война 1812г. также доставила рогожцам целый ряд выгодных казенных подрядов и поставок. В это время капиталы наживались со стремительной быстротой и нередки были случаи, что простой ходебщик-офеня становился в полтора-два года миллионером. Торгово-промышленный рогожский союз в первой половине XIX в. выступил в новой, еще почти не слыханной в России роли. Кошельки и сундуки Рогожской и Таганки раскрылись для новых предприятий: в самой Москве и в ее окрестностях, в особенности в Гуслицком раоне Богородского уезда, рогожские капиталисты основали первые крупные мануфактуры. Не старые крепостные мануфактуры районов льноводства, а новые — зародыши настоящей свободной капиталистической промышленности.
Крестьяне, поступавшие на мануфактуры в качестве рабочих и приказчиков, массами принимали старообрядчество, и таким путем весь Гуслицкий район быстро и невозвратно ушел из синодальной церкви. Крестьянам был прямой расчет переходить в старообрядчество, ибо перед ними открывалась перспектива быстрого выхода из крепостного состояния и избавления от рекрутчины. Новые фабриканты нуждались в свободных рабочих руках, в гарантии от всяких случайностей, всегда возможных при аренде крестьян у помещиков. Поэтому за переход в старообрядчество крестьянам выдавались на льготных условиях ссуда для выкупа на волю и покупались для них рекрутские квитанции.
Отдельным и важным вопросом является вопрос о близости старообрядчества и протестантизма. Роль первого и второго в развитии бизнеса несомненна. Но что стоит за этим? Попытку ответа на этот вопрос предпринял известный русский финансист-старообрядец В.П. Рябушинский. «Хозяин православный во многом отличается от кальвиниста, — писал он. — Мирской аскетизм есть и у нас, но он не постоянный, а периодический, связанный с постами. Отношение к
1 Офеня (коробейник) — мелкий розничный торговец на Руси. Офени торговали (вразноску и вразвозку) по небольшим городам, селам, деревням книгами, бумагой, нитками, иглами, лентами, платками, недорогими серьгами и кольцами.
248 Лекция 11. Православие и хозяйственная деятсльнонь
богатству тоже другое. Оно не считается греховным, но на бедность н« смотрят как на доказательство неугодности Богу. Поэтому в России Her того сухого, презрительного отношения к беднякам, которое поями-лось на Западе после Реформации. Протестанты, конечно, предписывают благотворительность, но, организовав ее очень хорошо формат.-но, они вынули из нее душу, осудив личную милостыню, столь дорогуш и близкую русскому человеку.
Что касается своего положения лишь как Божьего доверенного по управлению собственностью, то оно было внедрено в православного еще прочнее, чем в пуританина. По отношению к больному вопросу о процентах восточная церковь держалась следующей практики: осуждай их принципиально, она фактически боролась лишь с ростовщичеством, не налагая огульных кар на всех взимателей процентов и не прибегая к помощи мирской власти, как католическая церковь. Условия русской экономики особенно требовали такого отношения, ибо вся колонизация Севера шла на кредит. В связи с этим банкирский класс Северной Руси, новгородское боярство, пользовалось почетом и большим политическим влиянием: и церковь отнюдь не причисляла его к лицу отверженных.
Однако, по-видимому, в народной душе остался какой-то осадок против торговли деньгами. Еще на моей памяти в московском купеческом кругу держалась своеобразная расценка различных видов хозяйственной деятельности. Более всего уважалось занятие промышленностью: фабриканты и заводчики стояли на первом месте; за ними шли купцы, а к лицам, занимавшимся коммерческим учетом, даже без всякого оттенка ростовщичества и из самых дешевых процентов, отношение было неискреннее: в глаза уважали, а за глаза пренебрежительно говорили „процентщики“. Может быть, здесь и нужно искать объяснения, почему у нас в XIX в. совсем не существовало старых и крупных чисто русских банкирских домов, а таких же промышленных и торговых было очень много...
Основатель фирмы… очень гордился тем, что вокруг него „кормится много народа“… Все окружающие его, бедные и богатые, окрестные мужики и его же фабричные, уважали старика именно за то, что он фабрикант, дающий заработок сотням и тысячам рабочих. Вот почему ему и в голову не приходило считать себя за свое богатство в чем-то виноватым перед людьми. Другое дело Бог; перед Ним было сознание вины в том, что из посланных средств недостаточно уделяется бедным».
Нельзя, однако, говоря о религиозной вере, забывать главного. Чисто формальная принадлежность к той или иной конфессии, к той или иной церкви, «механическое» совершение обрядов и рациональное,
Старообрядческий тип хозяйствования
словесное согласие с определенными догматами не приводит ai тически к жизненному успеху, в том числе и в мире бизнеса. «В щаясь к старине, — продолжает В.П. Рябушинский, — следует тить, что смягчающее влияние православия на характер де отношений хотя и было большим в те времена, но осуществляло не легко, а лишь путем упорной борьбы с человеческими слабое Только глубокая личная вера способна питать эту непрерывную i готрудную борьбу человека с самим собой, и, разумеется, цел борьбы состоит вовсе не в жизненном успехе, а в стремлении t
дарителю всех благ.
В заключение хочется напомнить слова известного философа щенника русской православной церкви С.Н. Булгакова: „Есть одь шая ценность, при свете которой и нужно давать сравнительну ценку разных хозяйственных форм. Это свобода личности, npat хозяйственная. И наилучшей из хозяйственных форм, как бы • называлась и какую бы комбинацию капитализма и социализма ной и общественной собственности она ни представляла, являе которая наиболее обеспечивает для данного состояния личную с как от природной бедности, так и от социальной неволи“.
Вопросы для самоконтроля
1. Какова была роль монастырей в экономике средневековой Рос<
2. Как понять слова Евангелия „трудно богатому войти в Царствие
ное“?
3. Как относится православная церковь к ростовщичеству?
4. Что такое „Домострой“? Какова роль этой книги в экономичес
тории России?
5. В чем была особенность внутрифирменных отношений в дерево;
ной России?
6. Что такое старообрядчество? Какова его роль в экономике Росси
начала XX вв.?
Вопросы для обсуждения
1. Как вы думаете, является ли в настоящее время Россия праве
страной? Почему?
2. На ваш взгляд, православие сдерживает активность в бизнесе
оборот, укрепляет уверенность бизнесмена в правильности ев
ствий?
3. Представьте, что вы возглавляете некоторую частную фирму. I
чих равных обстоятельствах с кем бы вы больше хотели имет
фирмой, возглавляемой верующим человеком, или нет? Объяси
выбор.
250 Лекция 11. Православие и хозяйственная деятельность
4. Как вы думаете, является ли „идея“ главного героя романа Ф.М. Достоевского „Подросток“ православной идеей (мгновенно разбогатеть и раздать все деньги нищим)? Попробуйте проанализировать ее. Близка ли она вам?
Литература
1. Булгаков С.Н. Православие: Очерки учения православной церкви. М., 1991.
2. Гараджа М.Н., Петрунин Ю.Ю. Трудно ли богатому войти в Царствие Небесное,
или Православие и рынок// Наука и религия. 1993. № 2.
3. Домострой. М., 1990.
4. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого
века. М„ 1995.
5. Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. М., 1991. Т. 1.
6. Ключевский И.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., 1991.
7. Писемский В., Калашное Ю., Малафеева £., Платонова Е. Православие и экономи
ка // Журнал Московской Патриархии. 1992. № 9.
8. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. М.; Иеруса
лим, 1994.
9. Фиолетов Н.Н. Очерки христианской апологетики. М., 1992.
10. Чьюнинг Р.К., ЭбиД.У., Роэлс Ш.Дж. Бизнес сквозь призму веры. М. 1993.
Приложение 1