Лекция: Холотехнодемократическая концепция Марко Бунге. Глобальная «информационная» цивилизация.

Аргентинский философ Марио Бунге, отвергая капитализм и социализм (в том его виде, в каком он был осуществлен в бывшем Советском Союзе), предлагает то, что он называет «холотехнодемократией» или «интегральной технодемократией». Для построения справедливого общества политическая и экономическая демократии недостаточны, хотя они и необходимы (первая из них касается лишь политики, вторая – экономики, а «общество состоит из трех соединяющихся искусственных систем, встроенных в природу – именно экономики, культуры и политики…») Вот почему «мы должны бороться за интегральную демократию, соединенную с технической экспертизой и заботящуюся об окружающей среде». На фоне этого «холотехнодемократия» предстает как «общественный строй, который позволяет и даже поощряет равный доступ к богатству, культуре и политической власти». Она «есть равенство посредством кооперативной собственности, самоуправления, политической демократии и технической экспертизы». Однако это не значит, что она утверждает некую уравниловку, т.е. равенство в буквальном смысле слова. Как раз наоборот, «холотехнодемократия» устанавливает так называемое «квалифицированное равенство», т.е. некую комбинацию «элитарности и меритократии».

Подобное равенство есть результат «соединения трех принципов:

а) социалистической максимы «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям»;

б) локковского принципа законного владения плодами своего труда;

в) принципа Роулса, согласно которому единственно справедливо то неравенство в распределении товаров и услуг, которое скорее всего удовлетворяет каждого, а именно: вознаграждение заслуг и исправление оплошности».

Поэтому неудивительно, что «холотехнодемократия подразумевает соединение кооперациии и конкуренции…». «Интегральная технодемократия» характеризуется также потребностью в как можно более малом и слабом государстве, так как «хорошо устроенное общество не нуждается в большом правительстве». Вместе с тем она «предполагает создания федерации и государств» вплоть до «мирового правительства», поскольку «эффективное управление системами большего масштаба требует центральной координации их составляющих единиц». И, наконец, при ней свобода и контракт, которые были весьма ограничены в классовом обществе, должны получить полное развитие и «расцвести». Так, М.Бунгле обозначает главные моменты своей футурологической концепции, возможную утопичность которой он, в отличие от А.Тоффлера, признает, а не отрицает.

Различные модификации «теории постиндустриального общества» служат основанием заявить о наступлении вместе с формированием этого общества новой эры в истории человечества, или новой цивилизации («информационной» или «глобальной»), при которой все стороны общества и аспекты культуры, начиная с техники и экономики и кончая искусством и другими формами духовного бытия человечества, претерпят существенную трансформацию.

Контуры этой новой «глобальной» или «информационной» цивилизации в первом приближении начинают, якобы, вырисовываться вместе с появлением триединства — космического спутника, кабельного телевидения и персонального компьютера и распространением роботов. Глобальная информационная цивилизация, таким образом, характеризуется созданием и установлением единого общепланетарного информационного пространства — глобальной информационной сети, представляющей собой некий синтез телевидения, компьютерной службы и энергетики.

Что же касается процессов информатизации и глобализации, то они еще больше обостряют социальную напряженность и усиливают социальное противостояние в современном обществе и вообще по своим последствиям оказываются весьма далекими от той идиллии.

Реальный процесс развития западного общества за последние три десятилетия, прошедшие после выдвижения «теории постиндустриального общества», обнажил утопичность и научную несостоятельность многих аспектов данной «теории», которая в различных ее модификациях была направлена, против марксистской «теории общественно-экономической формации».

Подводя общий итог сказанному, можно определенно утверждать, что «постиндустриальное» или «информационное общество» далеко не является новой, посткапиталистической, формой общественного устройства, а в лучшем случае может быть представлено лишь как более развитая форма самого капитализма и что так называемая «информационная цивилизация» есть на самом деле только более сложная и глобальная форма западной технической (или техногенной), а стало быть, буржуазной цивилизации, но отнюдь не принципиально новый по сравнению с ней тип человеческой цивилизации.