Реферат: Феномен Валенсы

_ФЕНОМЕНВАЛЕНСЫ .

Годами польская официальная пропаганда предпринимала

всемыслимое, надеясь вернуть председателя«Солидарности» в

положениечастного лица. Его пытались дискредитировать, вре-

менаминебезуспешно, сбивая столь раздражавшую властей попу-

лярность. Но опросы общественного мнения, регулярно прово-

дившиеся в 80-ыегоды, неизменно подтверждали: Лех Валенса

надолго вошел вобщественное сознание как перворазрядная фи-

гура политическойжизни, присутствие которой на политической

сцененеобходимо. Он нашел на ней свое собственное амплуа

народноготрибуна, обретшего значимость своегорода общест-

венногоинститута, которому трудно подыскать аналогию в упо-

рядоченныхдемократиях Западной Европы. Общественноесозна-

ние Польшиназначило ему эту роль, а политическиеактеры и

масс-медиа другихстран мира охотно и умело подыграли.

Итог — уникальная политическая карьера. Терабочие, что

после войны стали главами государств в Восточной Европе,

прошли школуКоминтерна и своеобразную «стажировку» в Моск-

ве.Антитоталитарные революции 1989-1990 годов сделали геро-

ями своегопервого дня интеллектуалов и профессиональных по-

литиков. ФеноменВаленсы был и остается беспрецедентным.

Жизнь Валенсы — не плавный подъем, а ряд крутых ступе-

ней, на каждой изкоторых — тот же, да не тот человек, к то-

му же каждый разв ином окружении.

Корни Валенсы — в крестьянском дворе, провинциальной

школе, профтехучилище и заштатных сельскохозяйственных ре-

монтныхмастерских. Из деревни — здоровье икрепкие нервы.

Оттуда же — солидность не по годам, раз и навсегда сложивша-

ясясамооценка: не безымянный винтик, а сам себе хозяин,

первый парень надеревне. Среди других выделяется редкостной

уверенностью всобственных силах и темпераментом.

Весной 1967 года Валенса впервые попал в Гданьск, где

стал работать наверфи. Условия работы и жизни на верфи были

нечеловеческими. В декабре 1970 года гданьская верфь взбун-

товалась из-заочередного повышения цен, и Валенса безогляд-

но бросился в самый водоворот событий. Стремнина рабочего

протеста понеслаего в большую политику. В декабреон плыл

по течению какщепка — маленький человек, один из многих ты-

— 2 -

сяч. Нооказывался впереди демонстраций при встречах с мили-

цией,разговаривал перед многотысячной толпой рабочих.

Далее: штурм отделения милиции в надежде освободить

арестованныхтоварищей, разгромленный магазин, поджоги.Ва-

ленса пытаетсявести переговоры на две стороны. Его выбирают

членом забастовочного комитета, но из-за короткого замеша-

тельства он нестановится его председателем.

Большинство не верило, что власть решится стрелять в

рабочих. Но она решилась. 44 убитых, танки на территории

верфей — апогей кровавой трагедии, которую ни Валенса, ни

поляки никогда незабудут.

В рассказе о декабрьских событиях уже проступают глав-

ные чертыличности Валенсы: непреоборимоежелание быть во

главе, убеждатьлюдей и добиваться своего, умение говорить с

толпой. И вместе с тем понятная человеческая слабость- ми-

нуты страха.Проявилось и нежелание лезть на рожон, за кото-

рым открывалосьнечто большее — инстинктивное неприятие кро-

вопролития, вандализма и насилия. Наряду с азартомвожака

сохраняется инечто вполне прозаичное, будничное.

Еще в 1970-м Валенса был замечен, хотя, пожалуй, не

столькорабочими, сколько администрацией ислужбой безопас-

ности. Директор верфипытался его подкупить, агенты припуги-

вали. После забастовки за ним впервые увязался «хвост», а

выходя на свободупосле короткого задержания, Валенса подпи-

сал первую«лоялку» — обязательство держаться тише воды.

К началу 1976 года герековскаябезответственная хозяйс-

твенная политикатерпела провал. На одном из собраний Вален-

са взорвался.Крича и нервничая, он публично заявил, что на-

род обманут,обещания остались невыполненными, а профсоюзы -

это союзманекенов. Зал зааплодировал, а после собрания сот-

рудник службыбезопасности прочел Валенсе нравоучение. Позд-

нее последовалоувольнение по сокращению штатов.

Его и позже не раз выгоняли с работы, задерживали на

несколько дней. А он снова выступал — тогда еще не слишком

складно — противпослушных властям профсоюзов. К1980 году

Валенса нащупалдорогу к группе оппозиционеров, создавших в

противовесофициальным профсоюзам иные — свободные, незави-

симые. На целоедесятилетие они стали делом его жизни.

— 3 -

Явившись впервые в группу, Валенса тут же заявил, что

там все делаетсянеправильно: нечего, мол, голодать и пор-

тить себездоровье из-за властей. Надо бороться попринципу

«око за око». За каждого арестованного взрывать гранатой

здание отделениямилиции — но только ночью, когда там пусто.

В ответ онуслышал первую лекцию о выработанной этике мирной

борьбы, воспринял ее и с тех пор последовательно придержи-

вался принципаненасилия.

В 1979-1980 годах польскаяоппозиционная интеллигенция

организовала «летучие университеты», чтобы читатьрабочим

лекции потрудовому праву, истории и т.д. Валенсу, по свиде-

тельствуочевидцев, все это мало интересовало.Его темпера-

мент пробуждалсятолько тогда, когда становилосьгорячо, в

открытой борьбе.

Она вскоре вспыхнула и Валенса поднимается на первую

ступень в своемнеобычном восхождении.

Сам Валенса уверяет, что поднялся на эту ступень, пе-

репрыгнув череззабор.

Учредительный комитет независимогопрофсоюза решил 14

августа 1980 годапризвать рабочих верфи к забастовке, пот-

ребоваввосстановить на рабочем месте несправедливо уволен-

ную и прибавить к жалованию по тысячезлотых, потому что

сильно подорожаломясо. На рассвете несколько молодых парней

пронесли через проходную заранее приготовленныеплакаты и

листовки. Валенсу, который уже четыре года не работал на

верфи, охрана непропустила бы, поэтому он зашел в пустынный

проулок и оттудасовершил свой ставший в последствии леген-

дарным прыжок. Ктому времени его друзья уже собрали большую

толпунедовольных. Валенса влез на грузовики обратился к

ним с речью.Через 18 дней, когда забастовка кончилась побе-

дой — подписаниемисторического соглашения рабочих с прави-

тельством, егоимя уже знала не только вся Польша, но и весь

мир.

Над феноменом Валенсы ломали голову ужемногие. Первая

отгадка — в егоречи. Какое оглушающее впечатление онапро-

изводила наслушателей, помнят все. Вероятно, именно речь

Валенсы заставиладокеров сразу же признать в нем своего; в

лицо-то его ужемало кто помнил. Охрипшим голосом онбросал

— 4 -

в толпу резкиеслова, говорил просто, понятно, по делу,без

тени ораторского кокетства или желания очаровать. После

гладких, пустых речей начальства его словапроизводили эф-

фектэлектрического шока.

Отказ от двусмысленности слов, от насквозь лживых фор-

мул, от набившихоскомину убогих словесных клише открыл путь

в большуюполитику не одному Валенсе.

Но разумеется было еще нечто болееважное, чем язык. О

Валенсе говорили«маленький капрал», намекаяразом на его

армейский чин и на прозвище Наполеона. Называли «маленьким

рыцарем". «Маленький» не относилось к росту — в это слово

вкладывалитеплоту, привязанность, чувство близости. Свой,

не изначальников, пострадавший отвластей, Валенса внушал

доверие рядовомуполяку.

И еще одна отгадка небывалой популярности- в религиоз-

ности. Валенса в пять часов пополудни каждыйдень, стоя на

коленях, истово молился вместе с тысячами корабелов. Это

чрезвычайноимпонировало миллионам поляков.

Тончайший наблюдатель, великий польскийрежиссер Анджей

Вайда, искавший на забастовавшей гданьской верфиматериал

для своего«Человека из железа», обратилвнимание на важный

для понимания феномена Валенсы нюанс: Лех не был продуктом

той особойпролетарской культуры, в существовании которой

поляков настойчиво уверяла тоталитарнаяпропаганда. Гдань-

ский предводительвырос из польской национальной культуры и

ее традиций, из глубоко польского направлениямысли. Это

резко раздвигалопотенциальные рамки его влияния и объясня-

ло, почему он впоследствии из вождя рабочего превратился в

вождя народного иотчего поляки готовы были без всяких ого-

ворок распахнутьперед ним двери в национальный пантеон.

Поляки изголодались по простым, однозначным чувствам -

почтению, любви,преданности, верности: им нравился юмор Ва-

ленсы и то, чтоон был отцом большого семейства. Они подсоз-

нательно ждали вождя, который олицетворял бы их идеалы, и

потому сготовностью увидели в Валенсе собственные мысли и

мечты, увидели внем свое отражение — чуть улучшенное, но не

настолько, чтобыон перестал быть своим.

Валенса сумел стать народным трибуномблагодаря феноме-

— 5 -

нальнойспособности чувствовать дыхание толпы, улавливать

все исходящие от нее флюиды. Постояннообщавшийся с ним в

1980-1981 годахгданьский воевода подметил: Валенса инстинк-

тивно сопротивлялся всякой институционализации движения,

всякойбюрократии, словно опасаясь, что все этоотделит его

от людей. Послекаждой серии переговоров и кабинетных встреч

он явно искалглотка свежего воздуха во встречах с толпой.

Валенса тех лет остро нуждался в доверии иподдержке

своей социальнойсреды. Он мог говорить только от имени тех,

кого представлял.Не раз, выработав какое-то устное соглаше-

ние с правительственнойстороной, он поднимался на трибуну и

произносил нечтосовершенно неожиданное. Номенклатурныепо-

литики нераз обвиняли его в непоследовательности, мене

взглядов, даже в вероломстве. Говорили о том, что он сходу

меняетнаправление своих выступлений, видя поглазам людей,

чего они от негождут. Порой это было, однако, результатом

нестабильностиполитической концепции движения, в котором

присутствовалсильный элемент иррациональности.

Валенса был неотрывной частью этого движения,не только

его вождем, но исыном. Сложнейшими политическими ситуациями

он овладевал не спомощью холодного анализа, а интуитивно.

Угадывал, чего ждет от него толпа. Действовал гибко, порой

петлял, как лиса, постоянно балансировал, но чаще всего не

терял из видуцели, которой хотел добиться. Правда вкрити-

ческие моментымог повернуть на 180 градусов, приняв точку

зрения других.

Соратники по борьбе тех лет рисуют облик человека, в

котором инстинктперевешивает интеллект. Валенса показал се-

бя лидером, который принимает твердые решенияи благодаря

сильной волеспособен навязать их потом другим. Быстрота ре-

акции, отсутствиеколебаний, жажда блеснуть успехом были са-

мыми характернымиего чертами. Ярче всего он проявлял себя в

минутыкульминации, самые трудные, напряженные и эмоциональ-

ные моменты. Впериоды же позиционной, вялой борьбы расслаб-

лялся и блекнул,так как не был силен как организатор.

Только в кривом зеркале нескрываемого недоброжелатель-

— 6 -

стваофициальной пропаганды 1980-1989 годов Валенса мог

предстать экстремистом. На деле же ему скорее были присущи

чувство меры,трезвость и реализм, соответствовавшие настро-

ениямнарода, протестовавшего противзлоупотреблений, но не

требовавшегоничего сверхъестественного и во всяком случае

не жаждавшегокрови коммунистов. Социальный инстинктлидера

первого вВосточной Европе независимого профсоюза, полити-

ческое чутье склоняли его к поиску компромисса, к маневру,

особенно когда онпонимал, что натолкнулся на глухую стену.

Однако прагматизм не вовсех случаях был достоинством

рабочеголидера. Иногда он оборачивался иочевидным недос-

татком. Валенсе,например, было не нужно объяснять, как важ-

но в условияхэкономического кризиса и растущей дороговизны

добитьсяповышения заработков, и он боролся за это. И потому

тогдашниеприбавки назвали «валенсувками» и помнят о них и

поныне. Но онсовершенно не разбирался в макроэкономике, бо-

лее того,проявлял к ней пренебрежение.

Он пришел в большую политику неожиданно,был самоучкой,

не подготовленнымк решению общенациональных проблем.

Можно считать, что в 1980-1982 годах окончательно сло-

жились основныечерты личности Леха Валенсы. В первые 500

дней «Солидарности» он оказался перед развилкой: остаться

верным своейпрежней рабочей морали или уйти с головой в по-

литику. «Маленький капрал» без колебанийвыбрал возможность

влиять на ходистории. Его гданьские друзья после освобожде-

ния из лагеря вернулись на прежний путь, сочтя Валенсу из-

менником. По своему новому пути Валенса пошел в новомокру-

жении, среди подобных ему лидеров — политиков из «Солидар-

ности" иновых советников-интеллектуалов. Как и в 1980 году,

произошла«смена караула».

Во второй половине 1981 года в Польше началнарастать

экономический иполитический хаос. В «Солидарности» царил

разброд, еепредседатель терял контроль над вольницей регио-

нов, а нажим Москвы усиливался. Валенса явнопредчувствовал

неминуемостьконфронтации, кроме того, логика борьбы за пер-

— 7 -

венство впрофцентре вынуждала его занимать более жесткую

позицию, чем конкуренты. Его слова о предстоящемстолкнове-

нии, произнесенные на встрече ПрезидиумаОбщепольской коор-

динационной комиссии с руководителями регионов (3декабря),

былихлесткими, но такие речи слышались в «Солидарности»

время от времени.Обычно власти на них особенно остро не ре-

агировали. На этот же раз пропаганда подала выступлениеВа-

ленсы как призыв к государственномуперевороту. Началась

артподготовка квведению военного положения.

Валенса узнал об этом незадолго дотого, как оно стало

свершившимсяфактом, но отказался скрыться. Он считал, что

лучше будет, если его «возьмут» в кругу семьи. Вернувшись

домой, ее главапопросту лег спать. Очевидно он догадывался,

что в 1981году генерал В.Ярузельский будет принимать меры

противпредседателя десятимиллионного профсоюза, надев белые

перчатки.

Его действительно поместили отдельно от остальных, в

особняке, гдекогда-то томился под домашним арестом опальный

Гомулка. Позже перевели в правительственный охотничийдомик

в Алармове,отрезанный от мира глухим лесом.

Валенса выдержал испытаниеодиночеством, не сдался, не

отрекся от«Солидарности», не согласилсяв обмен на свободу

спуститься сосвоей «ступени».

Когда вышел на свободу, выдержал идвусмысленность сво-

его положения бывшего председателя запрещенного массового

движения. Выдержал и самое, наверное, трудное для человека

его типа:испытание тишиной вокруг его имени.

Постепенно «Солидарность возрождалась — все еще в под-

полье. Создавались типографии, выходили тысячиназваний га-

зет, листовок, книг. Возник особый мир со своей этикой и

стилем жизни — «конспира». Пропаганда начинаяс 1985 года

упирала на то,что «Солидарность» подкармливается Западом. О

том, что деньги поступают от других профсоюзовпомалкивали.

Часть поляковповерила, опросы общественного мненияпоказы-

вали, что популярность бывшего председателя «Солидарности»

упала да рекордно низкого уровня. Однакомолодежь хранила

ему верность, иВаленса выжидал своего часа.

Интерлюдия продолжалась до 1988 года,когда Польшу сно-

— 8 -

ва затопили двеволны рабочих беспорядков. Хозяйственные ре-

формыправительства Месснера явно не удались, экономика сно-

ва покатиласьпод откос. Кривая же популярности Валенсы

взметнулась вверх. В январе 1989 года«Солидарность» была

вновьлегализована. Ее председатель впервыепоявился на те-

леэкранах в словесной дуэли с председателем официальных

профсоюзов ичленом ЦК ПОРП Медовичем. Валенса был нездоров.

Советники, хорошознавшие нравы телевидения и не без основа-

ний опасавшиесяманипуляций видеоматериалом, советовали не

ездить в Варшаву.Но Валенса решился, собрался в кулак, «вы-

ложился" ипоказал, на что способен. За 42 минуты он превра-

тился в самого популярного политика Польши, отвоевав все,

что утратил завосемь лет.

Затем события развивались в ускоренномтемпе: перегово-

ры за«круглым столом» закончились соглашением о проведении

парламентскихвыборов. 4 июня «Солидарность» одержала неслы-

ханнуюпобеду: ее кандидаты прошли на ура.Чтобы избиратель

ненароком неперепутал, кандидаты фотографировалисьрядом с

Валенсой — тослужил фирменным знаком, гарантиейполитичес-

кого качества. «Солидарность» берет в сенате 99 голосов из

100. 7 августамолниеносным, не согласованным даже с ближай-

шими советниками маневром Валенса вырывает изстана ПОРП ее

политическихсоюзников, предлагая двум партиямсформировать

вместе с«Солидарностью» коалиционное правительство. 12 сен-

тября Польшаполучает первого за четыре десятилетия премь-

ера-некоммуниста- Т.Мазовецкого.

В начале осени 1989 года друзьяВаленсы, предвидя что

он не удовольствуется постом председателя теперь уже двух-

миллионногопрофсоюза, предложили ему пост премьера.Вален-

са, однако, виделтогда вещи в ином свете: он ошибочно пола-

гал, что ни парламент, ни будущий премьер от«Солидарности»

вообще не будутважнейшими в политике. И ошибся, ибо полити-

ческие решенияпринимаются людьми, обладающими полномочиями.

Соглашаясь сформировать правительство, Мазовецкий без

обиняков заявилВаленсе, что не намерен выступать в роли ма-

рионетки. К созданию своего кабинета он подошел как к делу

авторскому,отказываясь следовать чьим бы то ни было пожела-

ниям ирекомендациям.

— 9 -

Как своего рода гарант интересов СССР иВаршавского до-

говора в Польшебыл создан пост президента, призванный конт-

ролировать преждевсего силовые министерства. Он возник,

став результатом вынужденного компромисса между властями и

«Солидарностью». Этот пост создавался не под Валенсу, а под

первого секретаряПОРП Ярузельского.

Чуть позже, по свидетельству еще одногоизвестного дея-

теля«Солидарности» Малаховского, варшавские политики пыта-

лись уговоритьсвоего председателя, что движению поравзять

на себя всюполноту ответственности за судьбы Польши, а ему

надо выдвигатьсвою кандидатуру на пост президента. К тому

времени, когдаэто стало очевидным, Бельведерский дворец был

уже занятЯрузельским, а кресло премьера — Мазовецким.

В тяжелые для «Солидарности»времена, после 13 декабря

1981 г., Валенса был чем-то вродесимволической фигуры на

носукорабля. На него были устремлены взглядывсех его быв-

ших соратников,на него работал весь интеллектуальный потен-

циал оппозиции — раздоры на время отошли на второй план. Бо-

лее того, прямо или косвенно на Валенсу работал иЗапад: в

Гданьск наносиливизиты М.Тэтчер и Дж.Буш. Валенсу триум-

фально встречалПариж. Нобелевская премия мира, речь ваме-

риканскомконгрессе — все это не только создавало имидж Ва-

ленсы, но ивлияло на его самооценку.

В начале 1990 г. он потянулся за властью.Желающих пос-

пособствовать оказалось предостаточно: заслуженные деятели

«Солидарности», почему-либо оставшиеся не у дел, и новички

самой разнойориентации. Сплотившись, они создалиновую по-

литическую партию- «Соглашение центристских сил», главной

целью которой на первых порах стало водворить Валенсу в

Бельведер.

В феврале 1990 года состоялся последний съезд правящей

ранее Польскойобъединенной рабочей партии. На нем было при-

нято решение осамороспуске партии.

С психологической точки зрения, убедительнеевсего объ-

яснил действияВаленсы, пожалуй, его бывшийпресс-секретарь

Я.Курский:«Валенса нуждается в противнике. Когда он его по-

беждает, ему, чтобы жить, нужно найти следующего.Поэтому с

— 10 -

момента роспускаПОРП, естественного врага «Солидарности»,

противником номер один становится Мазовецкий."Приняв реше-

ние вступить вборьбу за власть, Валенса становится также

агрессивным клицам, о которых до сих пор выражался сдержан-

но... Кончается особое отношение к генералу Ярузельскому.

Валенса, до сихпор деликатный в высказываниях на тему СССР,

уже не выбираетслов... Он отталкивает от себя почти всех

бывшихсоветников. В течение нескольких месяцев создает себе

легионпротивников...

Особой роли Валенсы в общественной жизни,его огромного

авторитета никтоиз столичных деятелей «Солидарности» не ос-

паривал. Эти круги понимали, что со временем постглавы го-

сударства долженперейти в руки лидера их движения. Мнения

расходились тольков том, когда это должно произойти. Влия-

тельная группапольских интеллектуалов считала оптимальным

сроком дляпрезидентских выборов весну 1991 года, поскольку

именно к этомувремени неизбежно ожидалось серьезное усиле-

ние социальнойнапряженности, вызванной переходом к рыночной

экономике.Эксперты надеялись именно тогда пустить в ход та-

кой весомыйкозырь, как личный авторитет Валенсы,чтобы из-

бежатьобщественных потрясений на пути реформ. Валенса рас-

судил иначе. Его беспокоило, что премьер-министр на глазах

вырастал включевую фигуру польской политической сцены, а

его собственныеакции падали.

В мае 1990 года он начал президентскую избирательную

кампанию. В ее итоге и Валенса, и Мазовецкий получилитяже-

лые удары, но ближе к истине и на этот раз оказалсяпредсе-

датель«Солидарности», хотя и он не вполной мере представ-

лял себе истинноеположение вещей.

Выборы показали: в Польше происходило нечто опасное:

четвертьвзрослого населения страны искала бегства из тяжких

будней в мир быстрого, не требующего напряжения сил «хэппи

энда". Безмалого четыре миллиона поляков проголосовали и не

за Валенсу, и неза Мазовецкого, а за Тыминьского — человека

ниоткуда, с неяснымм прошлым, который без зазрения совести

обещал своимземлякам рай над Вислой. Как и в 1980 году, по-

ляки снова всчитанные дни сотворили легенду. В случае побе-

ды на выборах Тыминьского Польше грозила перспектива стать

— 11 -

посмешищем для всегомира, потерять какие бы то ни было шан-

сы на западныекредиты. Все силы, включая могуществокосте-

ла, были брошенына поддержку Валенсы. Он выиграл, но не по-

тому, что был вне всякой конкуренции, а потому, что часть

избирателей невидела достойной альтернативы.

Став президентом, Л.Валенса перестает бытьрабочим три-

буном. Онподнялся на высшую ступень власти.

На базе распущенной ПОРП в 1990 году была образована

партияСоциал-демократии Республики Польши, лидером которой

был избран Квасневский — бывший министр повопросам молоде-

жи, позднее членпрезидиума кабинета министров, руководитель

Польского олимпийского комитета. Валенса тогда с сарказмом

предрекал, что эта партия не просуществует и трех месяцев.

Та

еще рефераты

Еще работы по исторической личности

Реферат по исторической личности

Феофан Грек

29 Августа 2013

Реферат по исторической личности

Франсуа Миттеран

29 Августа 2013

Реферат по исторической личности

Хрущев против Сталина. Доклад на XX съезде партии

29 Августа 2013

Реферат по исторической личности

Царствование и смерть Павла I

29 Августа 2013