Реферат: Реформы Александра II

Содержание

 TOC h z t "№1;1" Земская и городская реформы.PAGEREF _Toc28410489 h 2

Церковнаяреформа.PAGEREF _Toc28410490 h 8

Военная реформа.PAGEREF _Toc28410491 h 17

Реформы в области просвещения ипечати.PAGEREF _Toc28410492 h 19

Финансовые реформы.PAGEREF _Toc28410493 h 21

Судебная реформа.PAGEREF _Toc28410494 h 22

Список используемой литературы.PAGEREF _Toc28410495 h 26

Земскаяи городская реформы.

Верховная власть, взявшая на себя инициативу осуществления государ­ственныхи общественных перемен в середине XIX века, прекрасно понимала, что крестьянская ре­форма не может остаться изолированным законо­дательным актом, что «двинув,— по мысли мини­стравнутренних дел П.А. Валуева,— крестьянский вопрос, надлежит вместе с ним или вслед за ним дви­нуть все другие».

Само решение крестьянскоговопроса было не­возможно без известных послаблений в политичес­кой власти, безвидоизменений правящих структур. «Внастоящее время,— писал известный деятель кре­стьянской реформы А.М. Унковский, — новое уст­ройство управления является в России первою и главною потребностью. При существовании крепо­стного права настоящее управление… еще могло быть терпимо. Ясно, что этот порядок не может дер­жатьсяпри освобождении помещичьих крестьян...». Для А.М. Унковского очевиден характер этих изме­нений: «Все дело в гласности, в учреждении незави­симости суда, в ответственности должностных лиц перед судом, в строгом разделении властей и в са­моуправленииобществ в хозяйственном отноше­нии».

Необходимость введения местного самоуправле­ния диктовалась и рядом серьезных экономических и социальных причин.Кризис в развитии промыш­ленности в первые пореформенные годы, спад тор­говли, бедность путей сообщения, фактическое от­сутствиемедицинской помощи населению, народная неграмотность,отсутствие рациональной системы налогообложениятребовали существенной реорга­низацииуправления. При этом все стороны народ­ной жизни и деятельности были опутанысистемой мелочной опеки ирегламентации. В новых услови­яхправительство уже не могло взять на себя пол­ную ответственность за состояние и развитие всех этих сфер.

Уже во время подготовкикрестьянской рефор­мы в комиссияхМинистерства внутренних дел раз­рабатывалисьзаконодательные акты о преобразовании органов местного управления, полиции, су­доустройстваи судопроизводства. Одну из таких комиссий,созданную 27 марта 1859 г. для разработ­ки законопроекта «О хозяйственно-распорядитель­ном управлении в уезде», возглавил товарищ (заме­ститель)министра внутренних дел Н.А. Милютин. В апреле 1860 г. он представил императору записку о «временных правилах» местного управления, кото­роестроилось по принципу выборности и бессослов­ности.Правда, довести реформу до конца Н.А. Ми­лютину не удалось по причине отставки. Ставший новым министром внутренних дел П.А. Валуев за­вершил начатое дело.

1 января 1864 г. выработанныйкомиссией под руководством П.А.Валуева проект «Положение о губернскихи уездных земских учреждениях» был утвержденАлександром IIи приобрел статус зако­на. Земские учреждения создавались как всесослов­ные выборные органы местного самоуправления.

В систему земских учреждений входили: избирательные съезды, задачакоторых —: раз в 3 года определять состав корпуса уездных гласных; губернские иуездные земские собрания — распорядительные органы; губернские и уездныеземские управы — исполнительные органы.

Земские собрания созывались обычно один раз в год, осенью, чтобыопреде­лить ведущие направления хозяйственной деятельности, рассмотреть и утвер­дить сметы, раскладки повинностей, рассмотретьжалобы на действия членов управ и т.п. На первом заседании земского собраниянового созыва избирался личный состав земских управ. Уездные собранияпосылали установленное зако­ном количество гласных в губернские. Непрямыевыборы членов губернского собрания имели одно важное преимущество: кандидатывыдвигались не наобум, а коллегами, которые уже успели какое-то времяпоработать вместе с претен­дентом вгубернское собрание и узнать его возможности.

Положение 1864 г., а позднее иПоложение 1890 г. уделяли немало внимания вопросу о соотношениикомпетенции губернских и уездных земств. Законода­тельство не ограничивалось констатацией общих принципов, к которым былиотнесены территориальнаяпринадлежность как определяющий в решении вопро­сов момент и обязательность решений губернских земств для уездных.Приво­дился подробный перечень дел, относящихся к исключительнойкомпетенции губернских или уездных собраний.Определялся и порядок разрешения возникаю­щих споров. До 1890 г. ихрассматривали общие суды, часто Правительствую­щий Сенат; после 1890 г. в губернии была учреждена административнаяслужба под названием«губернское по земским и городским делам присутствие», в задачи котороговходило рассмотрение споров, жалоб и вопросов целесообразности земскойдеятельности. Это была не очень удачная попытка ввести в России подобие административной юстиции. Надо сказать,право уездных учреждений обжаловатьпостановления губернского собрания в законе четко сформулировано не было.Для его обоснования ссылались на ст. 118 Положения 1864 г. о праве земских учреждений обжаловать в Сенат решенияадминистрации.

Губернские и уездные управы какисполнительные органы земств в период между сессиями собраний управлялиимуществом земства и «вообще хозяйством губернии или уезда». В своейдеятельности они руководствовались решениями земскихсобраний, их постановлениями и инструкциями по отдельным направле­ниямработы. Законодательство содержало перечень обязанностей управ и предусматривало их ежегодный отчет передсобранием. Особое внимание закон; уделял финансовой деятельностиисполнительных органов земств. По общему правилууправы должны были строго придерживаться утвержденных собраниями смет ираскладок; непредвиденные отступления от смет, временные заимство­вания изземских средств допускались только в заранее определенных собранием, «границах такого полномочия».

Деятельность управы осуществлялась небольшим числом выборных земскихслужащих. Обычно ее состав исчислялся 3—6лицами. При этом не нее гласные; могли стать членамиуправы: чиновники местных казенных палат, уездных казначейств, лица духовногозвания не имели такого права, прочие же служащие могли занять должность членовуправы только с разрешения начальства. Из лиц, участвовавших в земских съездахпо доверенности и избранных гласными, право состоятьв земских управах имели только поверенные учреждений, обществ, компанийи товариществ, владеющих имуществом, которое давало право на участие в земскихвыборах, а также неотделенные сыновья, уполномоченные на заседание в съездеотцами (ст. 47).

Основную работу, связанную суправлением и развитием отраслей земского хозяйства, осуществляли наемные земские служащие-специалисты: медики,учи­теля, агрономы, статистики,инженеры, ветеринары и др. Их называли «третьим элементом»,«вторым этажом земства», имея в виду, что они дополняют ко­ронный иобщественный элементы в местном управлении, являясь не выборны­ми, а наемнымислужащими. Для дополнительного контроля за особо важным направлением деятельностиуправы могли назначать комиссии, в состав которых входили как гласные, так инаемные служащие. В первое время отношения меж­ду выборными и наемными земцами складывались достаточно сложно. Управы пытались лишить земскую интеллигенцию всякойинициативы, полностью подчи­нить их себе. Поначалу земства в этомотношении выступали в едином блоке с правительством,зорко следившим за благонадежностью земских служащих, сре­ди которыхвстречалось немало народовольцев. Правительство стремилось пря­мо контролировать состав наемных земскихслужащих. Так, несмотря на то что закон недвусмысленно предоставлял управамполную свободу усмотрения при заключении договоров найма, такоеназначение не могло «предоставить нанятым лицам прав государственнойслужбы». Правда, это относилось лишь к тем учреждениям, которыесуществовали еще до земств, в частности заведениям общественного призрения. Вциркулярном сообщении министерства внутренних дел начальникам губерний похозяйственному департаменту от 13 апреля 1866 г. № 2976 отмечалось, чтоупразднение и создание новых должностей по учреж­дениям общественного призренияпредоставлено усмотрению земских учрежде­ний, но право государственной службыполучают лишь лица, занимающие должности,предусмотренные штатами, утвержденными правительством.

Особое значение придавалось лояльности. Все распоряжения, касавшиесяземских служащих, должны были доставлятьсягубернатору с документами об их личности. Правительствующий Сенат водном из разъяснений указал, что губернатору принадлежало право не утверждатьлиц, избранных земским собра­нием, подпредлогом их «неблагонадежности». Наконец, в течение 1868—1870 гг. былипроведены мероприятия по административному подчинению земских служащих соответствующим правительственнымучреждениям (земских врачей и фармацевтов — врачебным управам,попечителей училищ — училищным сове­там,учителей — инспекторам и т.д.), это существенно ограничило самостоятель­ностьземств в подборе кадров. Обращает на себя внимание факт, что все нормы,ограничивающие самостоятельность земств в данном вопросе, содержа­лись в подзаконных актах. По закону же свободаничем не ограничивалась. Это обстоятельство широко использовалосьуправами, несмотря на протесты губер­наторов. Соответствующее законодательноераспоряжение было сделано 19 августа 1879 г. С тех пор власть губернаторараспространялась на все земские должности,как выборные, так и по найму. По требованию губернатора лица, признанные им неблагонадежными, должны былиудаляться от должности. Эта мера вызвала такую резко негативную реакцию состороны земств и общества в целом, что ее отменили в части, касающейсявыборных служащих.

Ко времени принятия этого законодательства взаимоотношения разных«элементов» внутри земств уже претерпели изменения. От конфронтацииперешли к сотрудничеству, что не замедлило сказаться на размахе земскойдеятельности. Статистиками были проведены исследования о качестве земель,начиналась замена системы разъездных фельдшеров стационарным медицинскимобслуживанием и т.д. Со своей стороны управы повышали оклады наемным служащим,предусматривали для них пенсии и льготы.

В компетенцию земских учреждений входило решение всех местныххозяйст­венных дел — в пределах данной губернии или уезда. Закон оговаривал,что органы местного самоуправления не могут вторгаться своими распоряжениями вполномочия сословных обществ и ведомств, правительственных и общественныхвластей и учреждений. Определения, принятые в нарушение данной нормы, считались недействительными. Прежде всего земстваобязывались выполнять земские повинности, т.е. содержать местную полицию ичиновничество, аре­стантские дома,следить за состоянием местных путей сообщения. Квартирную, дорожную идругие натуральные повинности можно было переводить в денежные. Значение этого положения состояло в том, что натуральнаяповин­ность выполнялась исключительно крестьянами, тогда как,переложенная на деньги, она равномернораспределялась между всеми членами земства. Боль­шинство земстввоспользовалось этим правом, чтобы облегчить крестьянам их бремя. Так, в отчететамбовского губернатора о ходе земского дела за 1866 г. сообщалось, что из 12 уездов в 7 собраниях постановили обратитьподводную повинность из натуральной в денежную с разложениемпричитающейся суммы на все сословия. В 1868 г. Закон о порядке обращения натуральныхземских повинностей в денежные окончательно утвердил земства в этом их праве.

Основные направления возможнойхозяйственной деятельности земств были перечислены в ст. 2 Положения 1864 г.Медицина, народное образование, мест­ные промыслы и кустарнаяпромышленность, а также многое другое до 1864 г. не входило в число земскихповинностей. А это означало, что для земств они носят факультативный характер. Очевидно, заслуга этих учрежденийсостояла в том, что они уделили внимание необязательным направлениям в своейдеятель­ности, руководствуясь интересами населения.

Бюджет земских учреждений оставался дефицитным, поскольку местноехозяйство империи находилось в запущенном состоянии и требовало огромныхвложений. Доходы земств состояли из губернского земского сбора — местногогосударственного налога (прежде поступавшего в распоряжение губернской администрации), который дополняли целевые дотациигосударства, например на содержание местных путей сообщения, организациюнародных училищ и пр. Определенную часть доходасоставляли частные пожертвования и прибыль от торгово-промышленной деятельностиземств. Сумма сама по себе получалась немалая, но недостаточная дляобеспечения расходной части бюджета. Для покрытия дефицита земства моглиустанавливать дополнительные сборы с предметов, подлежащих прямомугосударственному налогообложению. По своей природе такой сбор представлял собойне налог, а самообложение населения. Для справедливогораспределения дополнительного сбора все имущество, подлежа­щее налогообложению,пересчитывалось в доходных рублях. После этого опре­делялась суммадефицита, предполагаемого в бюджете на очередной год. Далее полученная цифра делилась на количество доходныхрублей и «раскладывалась» по числу таких рублей у каждогособственника.

При вступлении в гражданско-правовые отношения земские учреждения пользовались правами юридического лица. Управырассматривались как полно-правныйпредставитель земства губернии или уезда. Они могли приобретать в отчуждатьимущество, заключать договоры, вступать в переговоры с контра­гентами, вчинять гражданские иски и отвечать насуде но имущественным делам земства. Заключенные управой контракты имелиобязательную силу для соответствующего земства, которое несло ответственностьпо всем обязательствам, независимо от того,истек ли срок полномочий принявшей их на себя управы.

Для проверки земской отчетностии деятельности управы в целом собрания избиралииз своей среды особые ревизионные комиссии. Заключения этих комис­сийпоступали на утверждение земских собраний (ст. 71). В 70-х годах XIX в. земская практика пошлапо пути создания постоянных ревизионных комиссий, действующих в течение года.Работа этих комиссий позволила вскрыть ряд злоу­потреблений в управах. Так, вКузнецком уезде Саратовской губернии комиссия отыскала недочет в 8200 руб. вземских суммах уезда; в Рославле Смоленской " губернии была раскрытарастрата земских сумм в 6600 руб. Следует сказать, что важным принципомдеятельности комиссий, как, впрочем, и земских учреж­дений в целом, была гласность. Статьи 112 в 113 Положенияпредусматривали, что все сметы, раскладки, отчеты управ, а такжерезультаты ревизий печа­таются длявсеобщего сведения «в Губернских ведомостях». Сложнее дело об­стоялос журналами земских собраний. Поначалу (до 1866 г.) материалы губер­нских иуездных собраний печатались без предварительной цензуры. Но 17 ок­тября 1866 г. циркулярным распоряжениемМинистерства внутренних дел их под­чинили общей цензуре, а 13 июня 1867г. издается Закон о порядке печатания постановлений,отчетов о заседаниях, а также суждений, прений и речей, сос­тоявшихся вземских, дворянских и городских общественных и сословных собраниях, который запрещал сношения между земствамиразных губерний, даже по общим делам управления, а издаваемые земствамижурналы собраний и док­лады управ попадалипод цензуру губернаторов. Последние чаще всего запре­щали печатать журналыземских собраний в количестве, превышающем число гласных. На практикеэто приводило к тому, что вновь избранные гласные не могли ознакомиться с тем,как работало собрание предыдущего созыва.

Правительство стойко держалосьлинии на ограничение контактов между отдельными земствами вплоть доначала 90-х годов ХIХв. Земские ходатайства об отмене такогоположения неизменно оставлялись без последствий. Запреща­лось дажеобъединять усилия в борьбе с эпидемиями, проводить профессиональ­ные съезды земских специалистов (агрономов,ветеринаров и др.). Так продол­жалосьдо тех пор, пока земства не продемонстрировали свои успехи во всех областяххозяйственной деятельности. Кроме того, дворянство уже не внушало прежних опасений как возможная политическаяаппозиция, а, напротив, стало рассматриваться в качестве основного оплотапрестола. В результате земствам перестали чинить препятствия в ихстремлении совместно решать хозяйственные и профессиональные проблемы.Регулярно стали проводиться съезды земских специалистови общеземские съезды, появляются многочисленные периодические издания земствразных губерний, и, наконец, возникает общеземская организа­ция, позднее превратившаяся во ВсероссийскийЗемский союз.

Изложение вопроса о правовом положении земских учреждений будет не полным, если опустить проблему государственногоконтроля за их деятель­ностью в общем значении и виде. Управлениеземствами (представляется, что такой термин уместен) осуществлялось по линииминистерства внутренних дел. Кроме того, как уже говорилось выше,предусматривался судебный надзор за органамиместного самоуправления. Ряд важнейших постановлений земских собраний иутвержденная ими смета требовали одобрения министра внутренних дел (для губернских земств) или губернатора (дляуездных). Эти постановления касались вопросов развития страны в целом:местных путей сообщения, торгов­ли, пошлини т.п. В аналогичном порядке утверждались в должности председа­тели и членыземских управ. В остальном земства сами решали, куда направить средства после удовлетворения обязательныхземских потребностей. Если же какая-то из обязательных потребностейупускалась земствами из виду, губерна­тор мог указать им на это и распорядитьсяо выполнении необходимых действий за счетземства. Конфликты земских учреждений с губернской администрацией рассматривалПравительствующий Сенат. Он, кстати, часто становился на сторону земств. После 1890 г. к системе надзораприбавилось губернское по земс­ким игородским делам присутствие.

Несмотря на то что земские учреждения мыслились законодателем каксугубо хозяйственные, многие рассматривали их как основу будущего политическогоустройства страны. Одни авторы видели в них возвращение к традициям русской соборности, другие — как первый шаг к российскойконституции. Не исклю­чено, чтотакой поворот в какой-то мере предугадывался создателями Положе­ния 1864 г. Какбы то ни было, земские учреждения были созданы лишь на двух территориальныхуровнях — в губернии и уезде. Отсутствие земской единицы в волости позволялосохранить там сословный характер самоуправления, что, видимо, рассматривалось как фактор, стабилизирующий общественно-полити­ческую ситуацию в стране<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:-.3pt;mso-font-width:103%;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language: RU;mso-bidi-language:AR-SA">[1].

В земской системе не было и центрального органа, что вызвало к жизниходатайства об «увенчании здания» земства представительнымучреждением с совещательным голосом при императоре. Ходатайств таких былоподано нем­ного — до 1881 г. от разныхземств поступило всего 12. Но и их хватило, чтобы озабоченное правительствопринялось бороться с любыми попытками земского единения, ограничиватьгласность земской деятельности. Председателю земского собрания былипредоставлены особые полномочия вплоть до права закрывать собрание, еслигласные примут к обсуждению вопросы, выходящие за пределы компетенции земств. В случае спора мнение председателястановилось решающим. Незаконные, поего мнению, постановления он не подписывал, а те, что были приняты илиподписаны после закрытия собрания, объявлялись недействительными. Членысобрания, которые продолжали прения или приняли постановление послеобъявленного председателем закрытия собрания, подверга­лись денежному взысканиюв размере от 25 до 100 руб. с каждого. При этом инициаторы, если они неподлежали уголовной ответственности, исключались из общественных и сословных собраний на срок от 3 до 9 лет.Предусматривалась уголовная ответственность председателя собрания задопущение прений по вопросам, не относящимсяк компетенции собраний.

Правительственные притесненияпорождали оппозиционные настроения в земскихсобраниях, которые постепенно оформились в одно из ведущих направ­ленийобщественной мысли — земский либерализм. Последний, как известно, дал начало большинству российских политическийпартий. Причем и после 1890 г., когда в правительственной политике поотношению к земствам наметился существенныйперелом в лучшую сторону, земская оппозиция не ослабла. Одной из трибун земства стало Императорское вольноеэкономическое общество. С 1895 г. при активном участии земцев здесьставились вопросы об отмене телес­ного наказания, финансовой политике, реформеденежного обращения. В статистичес-кую комиссию общества входили почти всеземские статистики. К сожалению, объем статьи не позволяет подробно коснутьсяконкретных направ­лений деятельности земстви их детального правового регулирования.

Земства добились немалых успехов в организации народногопросвещения, профессионального образования, народной медицины и ветеринарии.Важные шаги были сделаны в обеспечении народного продовольствия, делестрахования от пожаров, агрономии и статистике. Земства способствовали развитиюместных кустарных промыслов, поддерживали кооперацию, создали сеть кредитныхтова­риществ для крестьян. Перечень, конечно, можно продолжать.

Ликвидировали земскоесамоуправление очень быстро. Сразу после октября 1917 г. для нихзакрылся государственный кредит. Декретом СНК от 27 декабря 1917 г. составЗемского союза был распущен. Был образован комитет, которому предстоялоподготовить вопрос об упразднении земских учреждений всех уров­ней. Тогда считалось, что земства следуетуничтожить как «подспорье отжива­ющего буржуазного общества».К концу 1918 г. большинство земств прекратило своесуществование. Многие земские деятели оказались в рядах Белой Армии и вэмиграции, другие, в частности П. Долгоруков, пали жертвой «красного тер­рора».Лишь некоторые, преимущественно представители земской демократической интеллигенции, смогли найти себя в новойРоссии.

Церковнаяреформа.

Как известно, Русская Православная Церковь была государственной ииздревле пользовалась покровительством светской власти. Император имел статусверховного защитника и хранителя догматов господствующей веры, блюстителяправославия. В этом смысле закон именовал его главой Церкви и признавал право императора на управление ею.Двусмысленность этой правовой нормы была очевидна для многих современников и служила прочной основой длякритиков православия и российской политической системы, называвшихПравославную Церковь казенной.

Главной чертой церковно-государственных отношений в России XIX столетия был тотальныйконтроль государства за жизнью Церкви. Ни один сколько-нибудь серьезный вопроспо управлению ею не мог быть решен безодобрения императора, а на местах — без согласования со светской администрациейгуберний и земель.

Православная Церковь XIXв.— инструмент государственной политики, институт, тесно интегрированный с государственными структурами.Синод и «око государево» в нем — обер-прокурор — выполняли рольпередаточного звена в исполнении высочайшей воли.

Отношения внутри Церкви, а такжеее отношения с обществом и государством регулировались специальнойотраслью права — церковным правом. Его составными частями были каноническое,дог­матическое право, равно как и гражданское законодательство, касавшеесяЦеркви. В церковно-административном отношении Россия делилась на церковныеокруга — епархии, границы которых, как правило, совпадали с губернскими. Кначалу реформ их насчитывалось 57, а православного населения — более 52 млн.человек. На местах управление осуществлялось через епархиальных архиереев идухов­ные консистории. Каждая епархия состояла из благочинии, включавших дотридцати приходских церквей. Церковь сохраняла свой суд, имела широкую сетьдуховно-учебных заведений для подготовки сыновей духовенства и священно- ицерковнослужителей. Обучение начиналось в духовных училищах и продолжа­лось всеминариях. Затем самые одаренные могли поступить в одну из четырех духовныхакадемий. Но учеба была оторвана от жизни. Зачастую выпускники не знали дажепорядка отправления церковной службы и доучивались уже в приходских церквах,смущаясь под лукавыми взглядами прихожан.

Жизнью прихода руководили церковные причты при помощи церковныхстарост, избранных прихо­жанами. Обычно этой общественной должности доискивалисьсамые состоятельные граждане, же­лавшие увеличить свой авторитет. Дело в том,что в обязанности старост входило заведование церков­ным имуществом, сборпожертвований на благоустройство храма, составление отчета о свечных день­гах.За ревностное служение староста мог рассчитывать на награждение специальноймедалью от высочайшего имени, что и было предметом особого вожделения старостиз податных сословий.

Закон подразделял духовенство на белое (т. е. служащее в миру) ичерное (монашествующее). Внутри каждой из групп существовала строгая иерархия.К белому духовенству относились главные священники и протопресвитеры, иереи,протодиаконы, диаконы, иподиаконы и причетники. Черное духовенство включаломитрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов, игуменов, смотрите­лей,игумений и настоятельниц женских монастырей, ризничего Московского синодальногодома и рядовых монашествующих. Одной из особенностей в отношениях этих группбыло то, что все высшие должности по церковному управлению, исключая Военноеведомство, занимали только монашеству­ющие. Такое неравенство вызывало глухоенедовольство части белого духовенства, которое по числен­ности намногопревосходило черное. Так, в 1861 г. насчитывалось 50 394 служащих в церквах и12 349 заштатных священно- и церковнослужителей, тогда как черное духовенство,включая архиереев, состояло из 8 649 монашествующих и 12 548 послушников ипослушниц.

По специфике служения белое духовенство можно разделить на следующиегруппы:

— приходское сельское — самая многочисленная и наиболее общественнозначимая категория;

— приходское городское;

— военное;

— причты монастырских и архиерейских домовых церквей;

—<span Times New Roman"">  

— придворное.

К эпохе реформ духовное сословие было наиболее обособлено от другихслоев общества. Если, например, дворянином стать можно было по выслуге нагосударственной службе или, заслужив один из российских орденов, то перейти измирян в духовные было очень и очень сложно. Ведь помимо своего желания человекдолжен был получить согласие многих инстанций, да к тому же выдержать испытаниена знание порядка богослужения, совершения таинств, церковного пения, чтениямолитв и т. п. Иными словами, если кандидат претендовал на место в причте, ондолжен был получить специальное образо­вание. Но по закону 1808 г. в духовныхучебных заведениях кроме сыновей духовенства свободно могли обучаться толькодети дворян. Однако в дворянской среде переход в духовное сословие, а тем болеев приходское духовенство был, мягко говоря, не популярен. В XIX в. имели местослучаи пострижения дворян в монашество, но в приходское духовенство не вступилни один.

С другой стороны, дети приходского духовенства не имели правасвободно избирать род службы. От 'рождения им была уготована одна судьба:служение церкви. Закон обязывал отцов отдавать детей в духовные учебныезаведения. Таким образом, там, где совершенно необходимо призвание, зачастуюоказывались люди случайные. Как это отражалось на составе и авторитетедуховенства, догадаться нетрудно.

Место в причте, а значит, и доля доходов зависели от того, какуюобразовательную ступень окончил кандидат. Священником, а тем более протоиерееммог стать только закончивший курс семинарии или академии. Помимо умственныхспособностей немаловажную роль играло при получении образования материальноеблагосостояние родителей. Нередко продолжение учебы зависело от того, мог лиотец содержать в семинарии сына, выделяя ему деньги на питание и квартиру. Иэто отнюдь не риторическое положение: редко в семье насчитывалось менее четырехдетей. Неудивительно, что в иные годы обучались сразу двое, а то и троесыновей, что для множества семей являлось тяжким бременем. Но в данном случае цель оправдывала средства: «кончитькурс», «быть кончалым» стало мечтой, управляв­шей помыслами подрастающегопоколения духовенства на протяжении всего XIX в.

Замкнутость духовенства привела к неуправляемому росту численностисословия, появлению безместных, чтосоздавало дополнительные хлопоты самим властям.

Приходское духовенство имелодовольно серьезные льготы: оно не платило личных податей, было свободноот рекрутской повинности, постоя и поземельного налога, ему разрешалосьприобретать недвижимость в селе и в городе, В начале XIX в. священников и диаконов, а затем иих семьи освободили от телесных наказаний.В 1862 г. действие закона распространилось и на причетников.

Однако реальное положение причтов зависело во многом отвзаимоотношений с прихожанами, материального благосостояния последних, отсимпатий и антипатий помещиков если церковь на­ходилась в помещичьем селении) идругих житейских обстоятельств. Одних приношений и платке за требы в абсолютном большинстве приходов дляобеспечения духовенства было недостаточно. Поэтому сельское духовенство повсеместно вело такое жехозяйство, как и прихожане: пахало землю, косило сено, разводило скот. Но есликрестьянин посвящал хозяйству все свое время, то духовенство такой возможности не имело. Ведь оно должно былоотправлять службы в церкви, крестить и отпевать, в любое время прийти напутство-вать умирающего, в общем,постоянно совершать много такого, что не укладывалось ни в какие расписания.О том, чтобы духовенство могло полностью прокормиться с земли, речи быть не могло. Отсюда — бедность основной массысельского духовенства, которая весьма угнетала представителей этого сословия.Правда, с 1842 г. правительство начало выплачивать из казны жало­ванье.Но, во-первых, оно было невелико и даже не рассчитано на сколько-нибудь прочноеобеспечение
причтов; а во-вторых, из-за недостаткасредств даже в канун реформы эта мера распространялась на половину церквей.

Проблема материальногообеспечения сельских причтов давно занимала правительство, а с подготовкойотмены крепостного права приобрела острый характер. Дело в том, что бедностьставила духовенство в зависимое от прихожанположение, часто порождала вымогательство большей платы за требы. Всеэто приводило к нежелательным явлениям во взаимоотношениях с паствой, вызывало конфликты и, что самое главное, унижало авторитетцерковнослужителей в народе, а значит, и степень воздействия духовенствана него.

Нельзя, наконец, не обратить внимания и на самооценку,психологическое состояние духовенства. Содной стороны, по правам и образованности оно считало себя выше простолюдинов идостойным лучшей участи, нежели унижение за кусок хлеба, стремилось кобщению с дворянами — помещиками и чиновниками. С другой — испытывало чувствогоречи и разочарования от жизненных реалий, в том числе от того, что ни длядворян и чиновников, ни для крестьян и мещан оно не было «своим».

С отменой крепостного права замкнутость духовного сословия не моглаболее сохраняться. В условиях, когда все население России обрело личнуюсвободу, ограничение гражданских прав духовен­ства выглядело как нонсенс.

Изложенное объясняет, почему духовенство так оживилось, когдаподготовка реформы  1861 г. приняла необратимый характер. Появилась реальнаянадежда, что вслед за решением крестьянского вопроса правительство иобщество обратят внимание и на его нужды. Отражением умонастроений духовенстваи общества сначала стали заграничные публикации, поскольку в России до 1863 г.Открытое обсуждение проблем Церкви ееслужителями было запрещено.

Широкий резонанс скандального характера вызвала первая же крупнаяпубликация под заглавием «Описание сельского духовенства», вышедшая в Париже в1858 г. Как вскоре стало известно, ее автором былкалязинский священник Иван Беллюстин, а издана она при содействии историка М.П. Погодина.

В короткий срок книга сделаласьизвестна многим, поскольку Церковь в связи с предстоящей отменой крепостного права уже находилась в фокусеобщественного внимания.