Реферат: Арбузов: биография, анализ творчества, пьеса "Иркутская история"

АрбузовАлексей николаевич–русскийсоветский драматург. Он родился 26 мая 1908 года. Закончил театральную школу вМоскве. Литературной деятельностью начал заниматься в 1923 году. Первая пьесаАрбузова—«Класс» (1930г). В 1935 написал комедию «Шестеро любимых» и пьесу«Дальняя дорога» в которой отчетливо обозначились основные мотивы творчестваАрбузова: пристальное внимание к формированию духовного облика советскогомолодого человека, тонкий лиризм, склонность к интимным формам драмы, идлительной, охватывающей обычно несколько лет, протяженности действия. Этиособенности, позволяющие драматургу последить становление характера героя,особенно последовательно выражены в одной из лучших его пьес «Таня»(1939г),которая принесла Арбузову широкое признание, была поставлена почти во всетеатры страны. В 1939 году Арбузов организовал Московскую театральную студию,которая во время Великой Отечественной войны стала фронтовым театром. Послеокончания войны студия закрылась. В 1947 году Арбузов написал  легкую комедийную шутку «Встреча с юностью»,в 1948 году инсценировал роман Тургенева «Накануне». К лучшим и наиболеехарактерным произведениям Арбузова пьеса «Годы странствий»(1954г). В 1959 годусоздал драму «Иркутская история», в 60 году трагикомедию «Двенадцатый час». ПьесыАрбузова широко ставятся в разных странах.

Определяющие черты того или иного эстетическоготечения находят в творчестве каждого писателя осо­бое выражение, обусловленноеособенностями его та­ланта и художественной индивидуальности. Будучи до концаверным лирико-романтяческому направле­нию, А. Арбузов выступает как художник,обладаю­щий своей темой, своим почерком, своим неповтори­мым обликом.

Главная тема Арбузова — тема молодежи. Он по святилей свою первую драму «Город на заре». И эта же тема стоит в центре одной из егопоследних пьес — «Мой бедный Марат». Средний возраст арбузовских героев 20—25лет. Партийная принадлежность — ВЛКСМ. И если в его пьесах фигурируют людинеком­сомольского возраста, то лишь в той мере, в какой это диктуется законамисамой жизни.

Тема арбузовских пьес тесно связана с их роман­тическимстилем. Герои Арбузова — это люди, в кото­рых романтика юности, еемечтательность, ее порывы, ее ищущий дух сочетаются с той романтикой, какаясвойственна созиданию новых, еще незнакомых чело­вечеству форм жизни.

Арбузовстремится смотреть на все окружающее глазами своих молодых героев. И это емуудается. Да­же самые простые вещи таинственны и прекрасны по­тому, что тывпервые увидел их своими юными глаза­ми, и потому, что за ними таятсянеизведанные и сия­ющие просторы жизни. Чего, казалось бы, проще на взглядвзрослого человека: по московской улице вече­ром идет трамвай. Но нет! Фактэтот многозначителен и чудесен. «Москва. Июльская ночь встала над окра­иной.Уже било двенадцать. По улицам, сквозь парки, огороды, речки, мосты мчитсяночной трамвай. Оста­новка. Из вагона вышла девушка.. .» Или уже совсемнесложно: лето, Сокольнический район. Но и это ка­жется простым только для тех,кто не понимает тай­ного смысла, скрытого в подобном словосочетании, ибо:«Сокольникам июль самый любимый месяц».

Стремясьнаполнить свои пьесы романтикой све­жих и юных чувств, Арбузов наполняет их ироманти­ческим ветром летящего времени. Почти все пьесы Ар­бузова построены вобщем одинаково. Между отдель­ными актами проходит очень длительное время. Арбу­зовпоказывает своих героев совсем молодыми, потом скрывает их на несколько лет,ознаменованных огром­ными историческими событиями (громадные сдвиги в ходесоциалистического строительства, начало Вели­кой Отечественной войны, еепобедоносное заверше­ние), и затем вновь выводит их на сцену — изменив­шихся,выросших, много переживших, закалившихся в вихре суровых событий.

Арбузовсмотрит на своих персонажей сквозь приз­му времени, и это хорошо, потому что''он доказывает их в потоке жизни. Но художественные средства, пря помощикоторых Арбузов создает образ одного из сво­их любимых героев — «времени»,далеко не равно­ценны.

Сдраматической точки зрения большинство пьес Арбузова — хроники, обладающиесвойственной этой форме историчностью и вместе с тем страдающие, как мы увидим,всеми характерными для нее недостат­ками.

Жизнь молодыхарбузовских героев овеяна и ро­мантикой странствий. И это верно отражаетбиографи­ческие черты поколения первооткрывателей и первосозидателей.

Художественныеособенности арбузовских пьес, их романтический колорит, их хроникальноепостроение не случайны и определены главной проблемой, зани­мающей Арбузова какписателя.

Проблема эта— воспитание и рост молодежи в ус­ловиях коммунистического строительства.Арбузов хо­чет раскрыть душу молодого человека нашей эпохи, показать, какформируют его сознание новый труд и новый быт, изобразить взаимоотношения,складываю­щиеся в среде молодежи, — товарищество, вражду, лю­бовь,соперничество, рассказать о ее жизненных стрем­лениях и духовных интересах.

В этой связиАрбузова особенно занимает один во­прос. Это — сущность подлинной и ложнойроманти­ки. Все основные герои Арбузова находятся в плену ложной романтики. Иконфликты, переживаемые ими, обусловлены преодолением этой мнимой, иллюзорнойромантики и достижением романтики подлинной. Лож­ная романтика — это романтикапризрачная, отвле­ченная, книжная. Она рождена юной незрелостью ге­роев илинедостатками их мировоззрения. Романтика подлинная — это романтика самойсоветской жизни, наполняющего ее созидания и напряженной творче­ской борьбы.

Нельзя непризнать, что внимание Арбузова к про­блеме ложной романтики объективнонесколько пре­увеличено. Если перечитать подряд его пьесы, может возникнутьвпечатление, что отвлеченно-романтиче­ское мироотношение не тольконеобыкновенно широко распространено среди нашей молодежи, но и является главными даже единственным источником духовных недостатков, свойственных еепредставителям. На деле эти источники гораздо более многообразны. Однако мы неможем отказать писателю в праве разрешать в сво­их произведениях именно тепроблемы и изображать именно те стороны действительности, которые его наи­более.интересуют. Важно при этом подчеркнуть, что Арбузов почти всегда рассматриваетпсевдоромантиче­ские увлечения своих героев не обособленно, а отчет­ливораскрывая связь между ложноромантическим мировоззрением и мировоззрениеминдивидуалистиче­ским. Абстрактно-романтические взгляды героев Ар­бузовапрепятствуют их творческой, созидательной деятельности, уводят в сторону отреальной действи­тельности, замыкают в кругу неверных представлений, болезненноотражаются на судьбе  близких героям лю­дей.Постижение романтики подлинной, земной укреп­ляет связи человека с жизньюсоветского общества, делает его сильнее.

Такимобразом, психологические и художествен­ные проблемы, занимающие Арбузова, хотяи разре­шаются несколько односторонне, обладают серьезным социальнымсодержанием.

Общественнаязначимость арбузовских пьес увели­чивается и благодаря социальной типичностиизобра­женных в них героев.

Арбузов пишето самых простых, рядовых людях. Его любимый герой — рабочий паренек или девушкаиз рабочей семьи. Он показывает их нам в тесной ком­натке по соседству сзаводом, в молодежном общежи­тии Метростроя или нового заполярного города. Сдру­гими мы знакомимся, когда они, оставив мартенов­скую печь илипневматический молоток, переселились в студенческую аудиторию или уже сталимолодыми врачами, инженерами, конструкторами. Жизнь их ра­достна, но отнюдь нелегка. «Жить на свете очень хорошо, но очень трудно»,—говорит один из персона­жейАрбузова. Родина дала арбузовским героям высо­кое наслаждение творчества,открыла перед ними свои необъятные богатства. Они ее любимые, но отнюдь небалованные дети. Позади у арбузовского героя скром­ное детство на рабочейокраине, бессонные ночи у станка или над вузовским учебником, леденящие вет­рыпромышленной новостройки в тундре, палящая жара среднеазиатской магистрали,разрывы враже­ских фугасок, фашистский танк на расстоянии мет­ра...

Внутренняяжизнь молодого арбузовского героя не менее сложна и напряженна, чем еготрудовая деятель­ность. Герой Арбузова 'искатель и мечтатель. Жизнен­ный путьего зигзагообразен. Герой этот упрям, и, про­никшись ложным убеждением, онпреследует свою обманчивую цель, настойчиво, закрыв глаза на все другие цели,скользя, спотыкаясь. Убедившись в оши­бочности избранного пути, он с такой жестрастью бро­сается на другой и, долго блуждая и заблуждаясь, на­ходит наконецверную дорогу.

ГеройАрбузова — сильная личность. Но силы его бродят, и он мучительно ищет для нихприменения, берясь за множество дел и не завершая ни одного. Он чистый, честныйи в то же время непокладистый, уг­ловатый, самолюбивый, ершистый человек,трудный для людей и еще больше для себя.

Арбузоввсегда показывает своего героя в движе­нии, в росте, в развитии… Достоинствоего героев и его пьес в том, что жизнь, наполняющая их, как и под­линная жизнь,сложна и насыщена противоречиями. Правда, Арбузов иногда пытается вместить впре­делы драмы так много разнообразных конфликтов, что они не умещаются в нихи, не раскрываясь до конца, дробят образы и сюжет, превращают (что сочетается ис другими причинами) романтическую драму в неглу­бокую мелодраму. Но лучшиепьесы Арбузова сооб­щают зрителю ощущение жизненности и художествен­нойдостоверности.

Как и у всехживых людей, особенно людей духов­но растущих, у арбузовского героя есть идостоинства и недостатки. Но поскольку Арбузов ставит своей це­лью создатьтипический образ советского молодого че­ловека и в лучших пьесах это емуудается, человече­ская, моральная основа его героя положительная. До­стоинствагероя помогают ему преодолевать слабости, недостатки и благодаря этомувозникают в особенно '  ярком свете.

Ведущий геройАрбузова — положительный герой. Но его психологические и художественныеособенно­сти, метод и форма его обрисовки, «соотношение» в его образепозитивных и негативных черт соответствуют, и не могут не соответствовать,сущности художествен­ного мировоззрения драматурга, его человеческому,писательскому интересу именно к такому, а не к дру­гому разряду людей ижизненных явлений, его инди­видуальной эстетической манере изображать эти явле­нияи этих людей.

В образеположительного героя Арбузова отраже­ны и сильные и слабые стороны талантаписателя. Арбузов умеет не только поставить острую, содер­жательную проблему исоздать правдивые образы и ситуации, художественно раскрывающие эту проблему.Он обладает способностью глубоко, точно и тонко по­казывать те чувства, которыерождает в душах людей реальное жизненное разрешение этой проблемы. У Арбузоваглавный источник движения — челове­ческие характеры. Развитие сюжетаопределяется у него прежде всего духовным ростом героев, сменой, развитием ихмыслей, чувств, отношений. Но при этом события и взаимосвязи людей с событиямиАр­бузов изображает наименее убедительно. Тут он сразу теряет почву под ногами.События часто возникают у него как лавина непредвиденных происшествий и да­вятгероев, и тогда правда уходит из его пьес.

Может быть,'сознавая это, Арбузов и строит почти все свои произведения как хроники. Ведьхроника по­зволяет оставлять за сценой важнейшие события, а в самой пьесепоказывать только результаты их воздей­ствия на людей. Но метод этот, давая рядпреиму­ществ, очень несовершенен. И им объясняются многие несовершенстваарбузовских пьес. Хроника прерывает как развитие сюжета, так и развитиехарактера. Из­менения обстановки сценического действия и многие внутренниеперемены, происходящие в героях, проте­кают за кулисами. Зритель вынужден лишьстроить догадки по поводу того, что произошло в душе героев в течение двух-трехусловных лет, истекших за время антракта.

В 1959 годувышла «Иркутская история». Если мож­но говорить о большом, серьезномсобытии—театраль­ном, гражданском, общественном, психологическом, — именно онопроизошло вместе с выходом этой пьесы. Арбузов, о котором стали почтительнозабывать, «про­снулся», как принято писать в театральных рецензиях «ведущимдраматургом». Это негласное первое место обычно занимает кто-либо из наиболеерепертуарных, нравственно-авторитетных писателей. И нет здесь ниче­го зазорного. Если чемпионов знает спорт, если звезд знаеткино, если лидеров знает политика, отчего бы и литературе не знать властителейдум. Как справился Арбузов с «шапкой» и «бармами»,полученными при не­гласном этом избрании, мы ещепопробуем рассказать. А пока — всоветской литературе, советском театре по­явилась «Иркутская история». Поначалупьесу сразу же захотели вывести из разряда любовных драм: лю­бовная ее стихиямешает ясному гражданскому звуча­нию. Появилисьстатьи, где наивно разделяются сферы чувств и сферы труда, будто бы в жизни несвязаны эмоции и идеи, будто бы любовь не несет в себе ника­ких элементовобщественного бытия времени. «Многие считают,—говорилосьв подобных статьях,—что пьеса Арбузова олюбви...потому-то она и пользуется такой популярностью, потому-де спектакль на «вечную тему» так долго несходит со сцены многих театров... Но спек­такль вахтанговцев—это меньше всего спектакль о любви... это взволнованный и честный рассказ о рабочей семье экипажабольшого шагающего».Таким образом, пьеса Арбузова, посвященная силе преобразующей люб­ви, вдругстала рекламироваться как рассказ об экипаже большого шагающего. К счастью, этаидея не осталась в умах ни театральных коллективов, ни зрителей. «Иркут­скаяистория»—пьесао любви и одновременно о новом типе жизни людей, о том, как один человек,осознавший себя личностью, может поднять другого, сделать лично­стью и его,разрушить одиночество и цинизм, искусствен­носоздаваемые иногда вокруг себя слабыми и неуверен­ными. Именно любовь дваждыспасла героиню пьесы от нравственного падения. Первый раз это была любовьСергея Серегина, которая помогла ей обрести женскоедостоинство. Во второй раз это была любовь Виктора, которая помогла ей обрестичеловеческое трудовое до­стоинство. Любовь связалась здесь и с жизнью экска­ваторщиков,и с коллективной их моралью, и с величи­ем новой стройки. И уже не различишь,где в пьесе— гражданское, а где — лирическое, —это особый сплав публицистического лиризма, героических чувств, граж­данскихэмоций и глубоко личных переживаний. Все спаяно и потому прекрасно, потому таксильно отозва­лось в сердцах современников —они узнали и о новом уровне чувств, и о новой радости труда.

Главнаягероиня пьесы—кассирша Валька, которую залегкость поведения так и называли «Валька-дешевка».Думала она, что главное—красивое личико,привычные любовные признания, вороватые по­целуи втемноте последнего сеанса да бойкий, острый язычок городского мещанства,одновременно и прима­нивающий парней и отталкивающий их, когда ухажива­нияпереходят границу. Наиболее постоянным был при ней Виктор. Не щадил и он Валиной репутации, и он го­ворил о ней цинично, неуважительно, грубо. О том, чтобыжениться, не было и речи. Вот бы насмешил всю стройку, ведь с ней можно и так,без обязательств. Но случилось неожиданное, то, чего не поняли, не узнали, покачто еще не почувствовали они оба. Из пошлой этой историйки рождалась история ихлюбви—Валя и Вик­тор полюбили друг друга.Но Виктор еще и не подозре­вал об этом, поощряемый Валинымлегкомыслием к без обязательной канители вечерних свиданий, ленивой болтовни, кпривычному, гаденькому неуважению. Валя отчетливее слышала свою любовь, но ейне давала вы­сказаться гордость, а вдруг он высмеет, оборвет ее. Да и страннымказалось хорошее, нежное чувство—ведьпривыкла размениваться на случайные встречи, на лип­кий уют чужих комнат, налегкую свободу неподотчетных совести дней. Так и не слышали они пока что другдру­га, разговаривая каждый день, так и не знали друг дру­га, каждый деньвстречаясь. А потом появился Сергей, друг Виктора, давно приметивший Валю,разгадавший за внешней бравадой ее чистое сердце. Сергей предло­жил ей статьего женой, и Валя согласилась. Тут мы подходим к самому переломному, самомудраматиче­скому моменту пьесы. На секунду остановимся, чтобы разглядеть нечтоочень существенное—писатель совер­шаетсдвиг в области морали, явление не такое уж частое,обычно сюжет движется по традиционным дорогам мо­ральных правил. Но Арбузоврешается на акцию слож­нейшую, он ищет своего нового поворота, новых воз­можностейдля разговора о новом уровне человеческих отношений. Сколько помнит себячеловечество—любовь двоих была главнойосновой для соединения, конечно если речь шла об условиях нормальных, нетрагических, не социально-искривленных. Брак без любви всегда по­читалсякуплей-продажей, цинизмом, несчастьем, нару­шением естественных человеческихнорм. Там, где речь шла о настоящей любви, к ней не примешивалось ни до­водоврассудка, ни голоса уважения, ни мыслей о нужностиили ненужности решительного шага. Все, что шло от разума, оскорбляло, принижалоподлинную любовь, сводило ее до уровня обычных житейских дел, где можно было ипродумать все выгоды и невыгоды предпринятого союза, и порассуждать о возможномего финале. Стоило только Вронскому на один из бесконечных вопросов Анны Карениной о любви ответить ей, что он ее уважает, какона поняла, что любовь его кончилась, и прозвучала отчаянная, трагическая ее реплика: «Уважение выдумано вме­сто любви. Там, где нет любви, говорят обуважении». Нечто прямо противоположное найдем мы в«Иркутской истории». Валя любит Виктора, но замуж выходит за Сер­гея. Насекунду ужаснулись все окружающие, те, кто знал больше, чем сами герои,—Хор, существующий в этой пьесе, «Что тыделаешь? Одумайся, Валентина. Ведь ты не любишь его»,—так скажет ей Хор в Последнюю ночьперед свадьбой с Сергеем. Ужаснется Хор, но не испугается автор. Валя выйдетзамуж за Сергея без пе­чали, без осуждения, напротив, в белом подвенечномплатье будет Валя на свадьбе, и этим нарядом подчерк­нет писатель, что всеправильно, все хорошо, все как надо. Бывают случаи, когда любовь вовсе неглавное, для того чтобы соединиться с человеком,— скажет Ар­бузов. Многие твердили Вальке о любви, но никто, ни один изних не сказал Валентине об уважении, о высоте ее женского достоинства. Всепредлагали ей любовь, один Сергей предложил ей уважение, дружбу, товари­щескуюподдержку. Любовь тех, других, была легкой и не пробуждающей душу, уважениеэтого заставило Валю одуматься, почувствовать радость семьи, вкус верности,счастье покоя. И важнее всех любовных при­знаний оказались ей сейчас эти словадоверия, уваже­ния, слова–аванс ее будущей чистойжизни. Это нечто совершенно новое в пьесе «Иркутская история», нигде невстречавшаяся ранее точка зрения на союз людей, на возможные мотивы этогосоюза, среди которых лю­бовь вовсе не единственная, благородная, бескорыст­наяпричина. И то, что Сергей решился жениться на Вале, понимая, что любви с еестороны, той самой на­стоящей, единственной любви, нет, что она идет к нему,боясь одиночества, боясь окончательно потерять себя, делает его натуройисключительной, незаурядной. Где тут говорить о его «обыкновенности»,«обычности». Необычный человек экскаваторщик Серегин—крепкая рабочая закалка, высокая трудоваягордость помогли ему стать законодателем и новых моральных катего­рий. Он—не политик и не ученый, не государственныйдеятель и не писатель—устанавливает свойзакон жиз­ни. Уважение, доверие—вотглавное между людьми, а любовь придет, она не может не прийти, если в основе еезаложено товарищество, взаимное понимание, трога­тельное желание помочь,поддержать, спасти.

.. .Сергей гибнет. Валя остается одна с дочкойи сы­ном. Почему гибнет Сергей? Нередко этот вопрос зада­вали себе зрители,читатели, недоумение по этому по­воду высказывалось и в отдельных критическихстатьях. Смерть Сергея не обязательна в сюжете «Иркутской ис­тории», все здесьслучайно, случайно он оказывается на реке, где тонут дети, случайно емуприходится стать их спасителем и утонуть самому. Нет неизбежной законо­мерностиэтой гибели, она вроде бы ничего не обозна­чает, ничего не символизирует. Аведь в драме смерть — это тоже особоераскрытие и характера, и авторской идеи. Но законо­мерность гибели Сергея всеже проступает в драме, если мы посмотрим на судьбу героя с позиций новыхморальных критериев, выдвинутых автором в «Иркут­ской истории». Сергей первымрешился на поступок, всегда почитаемый и безрассудным и отвратительным— назвать своей женой девушку, еще неполюбившую тебя той не рассуждающей любовью, о которой мечтают в пьесахАрбузова. Такой любви нет у Вали к Сергею, но он решается первым изменить нечтоустойчивое, освященное веками. А первые часто гиб­нут. И пусть то будет великийподвиг или едва видимый сдвиг в сфере морали, эти люди достойны быть траги­ческимигероями, судьба их необычна, подвержена са­мым непредвиденным поворотам. И своядраматиче­ская вина есть у Серегина, к идеалупрорывается он че­рез нарушение идеальной гармонии. А те, кто нарушаетгармонию, чтобы потом когда-либо она стала еще бо­лее идеальной, в чем-то ивиновны перед своим истори­ческим мигом. Гибель их есть искупление необычногопоступка, непривычного решения, неожиданных изме­нений в заведенном путиморали, человеческих отноше­ний. В этом смысле, не просто сюжетном, но в высшемнравственном, необязательная, не продиктованная усло­виями пьесы смерть Сергея—закономерна. Он умирает затем, чтобы снова торжествовала любовь, но пусть зазвучат в ней и новые, им добытые мотивы — уважения,доверия, дружбы.

И тогда вдействие вступает вторая кульминациядрамы — второй драматический этап любви, — осознавший свои чувства Виктор, и его новое отношение к осиротевшей Вале. Нарушая все законы драматургии Арбузовпозволяет «Иркутскойистории» подойти ко второй своей кульминации, хотя всем известно, что накал,апогей бывает в пьесе однажды, затем развязываясь,отпуская нервы и устрем­ляясь к финалу. Но в «Иркутской истории» взлет идей и страстей повторяется дважды, что и придаетэтой пье­се неповторимое обаяние, особый драматический при­вкусдисгармонического изящества. Казалось бы, что дальше—умер герой, совершилось нравственное воз­рождение героини, кудаеще двигаться сюжету? Но смерть героя—ещене вся драма, на сцену выступает Виктор, доселе оттесненный перипетиями жизниВали и Сергея. Бригада, где работал погибший Серегин,решает выплачивать Вале и ее детям зарплату, которую полу­чал раньше ее муж, атеперь будут вырабатывать его товарищи. Валя принимает это решение друзейСергея как естественное и справедливое. Но тут неожиданно идет против всехВиктор. Тот самый Виктор, который не очень поначалу разбирался в вопросахморали, сейчас говорит об унижении человека подачками, деньгами, не заработаннымиим самим. Несчастье—потеря люби­мой—сделало Виктора умнее и мужественнее, интел­лигентнееи прозорливее. И Вале предлагают пойти ра­ботать к ним, на шагающий экскаватор,где трудился Сергей. Пьеса начинается и кончается самой важной для Арбузова сценой. На мостике, возле тускло горящегофонаря, стоит Валя, в руке ее зажата первая в жизни, поистине трудоваязарплата.

ПоявляетсяВиктор. «Валя. Витенька. . . родной. . . Спа­сибо». «Виктор. За что?»«Валя. Получка. Первая». Эта сцена важнее всего для драматурга. Ею он начинаети кончает пьесу, потому что в этот момент героиня обре­тает человеческоедостоинство, достоинство тружени­ка. И снова любовь дает ей этот толчок. И бытьможет, Валя еще будет сВиктором, то тоже оченьважно, для писателя—любовь, пройдя через все испытания, выдерживает их, мужает, ей нестрашны даже и ошибки, истинное прорвется, покажет себя. В тонкой психологи­ческойманере письма Арбузова это предощущение возможного счастья Вали и Виктора,счастья, очищенно­го и искупленного трагедией Сергея, разлито в воздухе, оно взрительных образах, сделанных поистине теат­ральным писателем. Вот Валя выходитиз родильного дома с близнецами. Идет развернутая литературная арбузовская ремарка: «Сергей протягивает ей цветы. Онацелует его и передает ему ребенка. Сергей осторожно кладет его в колясочку... Нянечкапередает Сергею второго ребенка. Чтобы освободить место, Сергей на­клоняется кколясочке и на мгновение отдает ребенка Виктору. Виктор смотрит на ребенка,потом на Валю». Вот все и сказано. Хотя впрямую не сказано ничего. Сергейотдает ребенка Виктору, как бы предопределяя возможное будущее, когда Виктордолжен будет заме­нить его детям отца. В этой короткой пантомиме—об­разный намек на последующие события,события, что разыграются, быть может, уже за рамками пьесы.

Как бы дваплана есть в этой драме—план реальный,житейский история века, строящего новых людей.

Историяжитейская завязывается нарочито простенько, как бымежду прочим, соскользнув из раздумий Хора, из патетики пролога. Валя и ееподружка Лариса за­крывают маленький магазинчик, где одна—кассирша, другая—заведующая. Мешая им уйти, появляется под­выпивший прохожий,требующий пол-литра. Не сердясь, привычно отшучиваясь, девушки спроваживаютвесело­го покупателя. А потом пройдут события—разные,большие и малые, другими станут люди, погибнет Сер­гей, и в финале сновапоявится прохожий. Он не ищет пол-литра, его слова совсем другие и о другом: «Ябро­жу по Ангаре...Я вижу, как недалеко от меня, на отко­се, расположились шестеро рабочих и рядомс ними девушка. Они сидят, не жестикулируя, словно думают каждый о своем. Но очем же?..Почему эти люди за­нимают меня?.. Я прислушиваюсь и не могу уловить ни слова. А внизу, усамого берега, какая-то женщина стирает белье. Одиниз мужчин заметил ее, сказал что-то батальным, и они молча смотрят вниз, на реку. «Какай между ними связь?..»Поначалу, только завязывалась житейская история— Валька и Лариса шутили с пьяненьким прохожим. Обычное дело, ничего особенного, а кфиналу все приобрело нравственный смысл, на жизнилюдей сказалась история, через частные судьбы и вдруг проявилось общественное течение времени,ивместо прохожего вдруг появился Прохожий, вместодружка-собутыльника—Наблюдатель, вместочеловечка из Валькиного окружения—Автор, осмысляющий со­бытия Времени. И уже нео Вальке-дешевке болтает прохожий, о Валентине—женеСерегина, собирающей­ся работать на экскаваторе,думает он, смотря вниз, на реку, где она стирает белье. Прошла пьеса, прошладра­ма—и все изменилось: и в тех, кто былперед нами, и в самих читателях, зрителях. «Идеальный исход работы над пьесой,—говорит Арбузов,—это когда слово «ко­нец» обозначает, что и автор, размышлявший втечение всего действия, и его зрители —все поняли, что им не нужно больше ни одной реплики, ни одного дополни­тельногообъяснения». И в финале «Иркутской» истории-не нужно ничего больше. Валя на мостике с получкой, зажатой в руке, и Виктор, робко спрашивающий о буду­щем,все и обо всем здесь сказано. Мы поняли, какая связь была между разными людьмии какая связь была между ними и веком. Эта связь людей называлась но­войморалью, это единство со временем называлось строительством Иркутской ГЭС всередине двадцатого века.

Вхудожественном построении «Иркутской исто­рии» видное место занимает хор. Этообстоятельство вызвало целую дискуссию, участники которой выска­зывали полярнопротивоположные взгляды.

Роль хоравесьма многообразна. В одних случаях хор по­ясняет зрителю обстановку, вдругих, раздвигая рам­ки времени, излагает предысторию героев. В третьих — онвступает с ними в беседу. В четвертых — он произ­носит вслух скрытые мыслигероев. А в сцене с Сер­дюком в хоре звучит голос давней возлюбленной Сер­дюка— фронтовой санитарки. Девичий голос этот рассказывает зрителю о печальномзаблуждении ге­роя: Сердюк полагал, что любимая изменила ему. На самом деле онабыла убита.

В любом изэтих применений хор обогащает выра­зительность пьесы. Непривычный длясовременного зрителя, он уже по этой причине обостряет его инте­рес кпроисходящему на сцене, придает свежесть его восприятию.

Хорсуществует в драматургии ни много ни мало три тысячелетия. Вероятно, никто небудет оспари­вать, что за это время он доказал свою оправданность как средствосценической выразительности.

Хорсопровождает людей и дела этой пьесы, Хор, уже давно ставший неотъемлемойчастью арбузовских произведений. Разные были мнениявысказаны о Хоре в «Иркутской истории». Считался он и не нужным, и ис­кусственным,и ничего не меняющим в ходе сюжета, и претенциозным. Думается, дело состояло втом, что ни один из театров, включая и Театр имени Вахтангова, дав­шего этойпьесе путевку в огромную сценическую жизнь, не сумел разглядеть в ее Хоресвоеобразный замысел драматурга. Хор появлялся на различных сценическихплощадках либо в абстрактных концертных костюмах, подчеркивающих его остраненность, либо в будничных комбинезонах,подчеркивающих, что Хор—это как раз неабстракция, не символика, но обычное окружение ге­роев, их друзья по работе. Ноесли внимательно вгля­деться в реплики Хора, открывающие пьесу, когда Пер­выйюноша, Второй юноша и Девушка заговорят о силе изменяющей человека любви—можно распознать и не­что другое. Сразу же заэтими репликами, сказанными юношами и Девушкой, в сюжет вступят Валя, Сергей, Виктор. Ихвыход не обозначен, они не появляются и не уходят, а как бы преобразуются изХора, будучи за секунду назад юношами и Девушкойвообще, — они обре­таютконкретные имена и конкретные судьбы. Хор этоолицетворенные души Вали, Сергея и Виктора, их олицетворенный внутренний мир,лучшее в них, чего они еще не знают о себе сами. То, что Валя, Сергей и Викторговорят обычно, буднично и просто, их двойни­ки в Хоре повторяют патетически,эмоционально, в вы­соком лирическом регистре. Людине могут сами гово­рить о себе словами торжественными, звучными, гром­кими. Этобыло бы и неправдиво и неестественно. Но люди, преображенные в Хор, как быотделившиеся от земной своей оболочки, могут говорить о себе, друг о друге словами яркими, праздничными. От Сергея, реально действующего вдраме, мы бы никогда не услы­шали того, что говорит в ней Второй юноша: «Аразве не может случиться, что сила моей любви перемениттебя неузнаваемо, и ты станешь такой прекрасной, чтодаже я сам не узнаю тебя?» Но от этих слов, не сказан­ных Сергеем в сюжете,особый новый свет падает на его характер, собранный, строгий, не склонный кчувст­вительным излияниям. Соединив в своем сознании Сер­гея реального и Сергеяиз Хора, выговаривающего то; что неслышно звучит в душе арбузовского героя, мы познакомимся с человеком болеесодержательным, бо­лее многогранным, чем если бы судили по одному лишьконкретному тексту бригадира экскаваторщиков. Хор в «Иркутской истории» — это не комментарии и не акком­панемент, неабстрактные символы и не обычные рабо­чие парни и девушки. Хор из «Иркутскойистории»—это лирическиеотступления пьесы, ее патетический план, ее поэтический подтекст. Такимобразом, в «Иркутской ис­тории»—одной изключевых драм Арбузова—соеди­няютсявместе многие роды искусств — языккинемато­графа, патетика поэзии, условность театра, эпичность литературы,правда документа, правда большой иркут­ской стройки середины двадцатого века.

...Заканчивались пятидесятые годы.Наступали новые—шестидесятые. Рубежоммежду ними в творчестве Арбузова была «Иркутскаяистория» — пьеса, близкая и годам прошлым и времени наступающему.