Реферат: Давид юм сочинения в двух томах: том 1

ДАВИД ЮМ

СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ: ТОМ 1



ИЗДАТЕЛЬСТВО СОЦИАЛЬНО- ЭКОΗОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ « МЫСЛЬ »

МОСКВА — 1965

 

ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ, СО ВСТУПИТЕЛЬНОЙ СТАТЬЕЙ И ПРИМЕЧАНИЯМИ И. С. НАРСКОГО

ПЕРЕВОД С АНГЛИЙСКОГО С. И. ЦЕРЕТЕЛИ


СОДЕРЖАНИЕ

И. С. Нарский. Давид Юм и его философия .    5

АВТОБИОГРАФИЯ ......    65

ТРАКТАТ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ, ИЛИ ПОПЫТКА ПРИМЕНИТЬ ОСНОВАННЫЙ НА ОПЫТЕ МЕТОД РАССУЖДЕНИЯ К МОРАЛЬНЫМ ПРЕДМЕТАМ .......  77

Введение ......   79

^ ТРАКТАТА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ КНИГА ПЕРВАЯ. ОПОЗНАНИИ..  87

Часть I. Об идеях, их происхождении, составе, связях, абстрагировании и т. д.

Глава 1. О происхождении наших идей ....   89

Глава 2. Разделение предмета ....   96

^ Глава 3. Об идеях памяти и воображения ...   97

Глава 4. О связи, или ассоциации, идей ....   88

Глава 5. Об отношениях . .....  102

Глава 6. О модусах и субстанциях ..   104

^ Глава 7. Об абстрактных идеях  ...  106

Часть II. Об идеях пространства и времени

Глава 1. О бесконечной делимости наших идей

пространства и времени .   117

^ Глава 2. О бесконечной делимости пространства

и времени ...   120

Глава 3. О других качествах наших идей пространства и времени ...  125

Глава 4. Ответы на возражения ...   131

^ Глава 5. Продолжение предыдущего .  147

Глава 6. Об идее существования и внешнего существования ...   161

Часть III. О знании и вероятности

Глава 1. О знании  . ...   "-

Глава 2. О вероятности и об идее причины и действия ....   168

Глава 3- Почему причина всегда необходима . .   175

^ Глава 4. О составных частях наших рассуждений относительно причин и действий .  179

Глава 5. О впечатлениях чувств и памяти . . .   181

Глава 6. О заключении от впечатления к идее . .  184

Глава 7 О природе идеи или веры ..   192

Глава 8. О причинах веры .....  193

Глава 9 О действиях других отношений и других привычек  . . .....  207

Глава 10. О влиянии веры . .....  219

^ Глава 11. О вероятности случайностей .   227

Глава 12. О вероятности причин ...  234

Глава 13. О нефилософской вероятности ....  248

Глава 14. Об идее необходимой связи .  261

^ Глава 15. Правила для суждения о причинах и

действиях ... ....   281

Глава 16. О рассудке животных ...   284

Часть IV. О скептицизме и других философских системах

Глава 1. О скептицизме по отношению к разуму  289 Глава 2. О скептицизме по отношению к чувствам  297 Глава 3. О древней философии ....  331

Глава 4 О новой философии ....  337

^ Глава 5. О нематериальности души ..  344

Глава 6. О тождестве личности ...   365

Глава 7 Заключение этой книги ...   379

Приложение , , . ......  391

ТРАКТАТА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ КНИГА ВТОРАЯ. ОБ АФФЕКТАХ . . . . . . . . . 401

Часть I. О гордости и униженности Глава 1. Разделение предмета ....  403

^ Глава 2. О гордости и униженности. Их объекты

и причины ...  405

Глава 3. О происхождении этих объектов и причин  408

Глава 4. Об отношениях между впечатлениями

и идеями ...  411

^ Глава 5. О влиянии этих отношений на гордость

и униженность .....  414

Глава 6. Некоторые ограничения вышеизложенной теории . . 419

Глава 7. О пороке и добродетели ...  424

^ Глава 8. О красоте и безобразии ...  428

Глава. 9. О внешних преимуществах и недостатках  434

Глава 10. О собственности и богатстве .  441

Глава 11. О любви к доброй славе ...  448

^ Глава 12. О гордости и униженности у животных  457

Часть II. О любви и ненависти

Глава 1. Об объекте и причинах любви и ненависти .  462

Глава 2. Опыты, подтверждающие эту теорию . .  466

^ Глава 3. Разрешение затруднений . . 482

Глава 4. О любви к родственникам ..  486

Глава 5. О нашем уважении к богатым и могущественным [лицам] . ...  493

Глава 6. О благожелательности и гневе ....  502

Глава 7. О сострадании . . ....  505

^ Глава 8. О злорадстве и зависти ...   509

Глава 9. О смешении благожелательности и гнева

с состраданием и злорадством . . .  519

Глава 10. Об уважении и презрении . . . . .  528

^ Глава 11. О любовном аффекте, или половой любви  533

Глава 12. О любви и ненависти у животных . .  536

Часть III. О воле и прямых аффектах Глава 1. О свободе и необходимости .  539

^ Глава 2. Продолжение предыдущего ..  547

Глава 3. О мотивах, влияющих на волю ....  553

Глава 4. О причинах бурных аффектов ....  560

Глава 5. О действиях привычки ...   564

^ Глава 6. О влиянии воображения на аффекты . .  566

Глава 7. О смежности и разделенности в пространстве и времени ....  569

Глава 8. Продолжение предыдущего .  574

Глава 9. О прямых аффектах ...  581

Глава 10. О любознательности, или любви к истине  592

^ ТРАКТАТА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ КНИГА ТРЕТЬЯ. О МОРАЛИ ...   599

Слово к читателю .   601

Часть I. О добродетели и пороке вообще

Глава 1. Моральные различия не проистекают

из разума . ..   602

^ Глава 2. Моральные различия проистекают из

нравственного чувства ..   619

Часть II. О справедливости и несправедливости

Глава 1. Является ли справедливость естественной или искусственной добродетелью?  626

^ Глава 2. О происхождении справедливости и собственности ...  635

Глава 3. О правилах, устанавливающих собственность .   654

Глава 4. О передаче собственности посредством согласия   .   ..   669

^ Глава 5. Обязательность обещаний ..  671

Глава 6. Несколько дальнейших размышлений относительно справедливости и несправедливости ...  682

Глава 7. О происхождении государственной власти   691

Глава 8. Об источнике верноподданства ....   697

Глава 9. О пределах верноподданства .... .   709

Глава 10. Об объектах верноподданства . ...   713

^ Глава 11. О международном праве ..   728

Глава 13. О целомудрии и скромности . . , . ,   731

Часть III. Об иных добродетелях и пороках

Глава 1. О происхождении естественных добродетелей и пороков ...·····  736

^ Глава 2. О величии духа .·····   756

Глава 3, 0 доброте и благожелательности . . .  767

Глава 4, 0 природных способностях · · · · ·   772

Глава 5. Несколько дальнейших размышлений по поводу  естественных  добродетелей   780

^ Глава 6. Заключение этой книги ...·.· 784

СОКРАЩЕННОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ «ТРАКТАТА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ» ....  789

Примечания .···.·  813

Список терминов .   ..  829

Указатель имен ...···..   831

Предметный указатель . . ...  833


^ ДАВИД ЮМ И ЕГО ФИЛОСОФИЯ

Прошло почти четверть века после переворота 1688 г., завершившего революционное преобразование английского общества из феодального в буржуазное. 26 апреля 1711 г. в Эдинбурге в семье небогатого шотландского помещика родился Давид Юм, которому выпало на долю стать создателем философии, выразившей в ряде отношений не только миропонимание британской буржуазии XVIII в., но в немалой мере и характерные черты ее психического склада во все последующее время вплоть до наших дней.

Жизнь Юма прошла в эпоху, когда торгово-промышленная буржуазия и богатые землевладельцы пожинали плоды «славной» революции 1688 г. Они подчинили себе королевскую власть и принялись умножать свои капиталы за счет разоряемых крестьян, растущего пролетариата и бесправного населения многочисленных британских колоний в разных частях света. Уже к середине века огораживание земель и очистка имений привели к исчезновению крестьянства как класса. В стране происходит промышленный переворот. Англия становится своего рода «мастерской мира», она захватывает монопольное положение на континентальных рынках.

Незадолго до того, как родился Д. Юм, английский капитализм распространил свое влияние и на северную часть Британских островов: при королеве Анне исчезли последние остатки автономии Шотландии, а несколько последовавших затем попыток изгнанных Стюартов возвратиться на трон, подымая восстания своих сторонников (якобитов) и играя на национальных чувствах шотландских горцев, окончились провалом. Экспроприация иоменов в Шотландии протекает после этого в особенности беспощадно: малейшее сопротивление вызывает кровавые репрессии. Молодой Юм болезненно переживал трагедию своей родины; и эти настроения, видимо, способствовали формированию скептического образа его мышления, но с якобитами ему было не по пути: он считал, что у Шотландии нет ни малейших шансов на то, чтобы вернуть былую самостоятельность.

Политический блок английских вигов и тори оказался достаточно прочным. Землевладельцы-тори давно уже прониклись буржуазной психологией, они заняли прочные позиции в административном аппарате и вошли в тесный контакт с купцами и банкирами Сити. Интересы вигов и тори все более сближаются, а во внешней политике почти совпадают. Если первая половина XVIII в. прошла под знаком политического преобладания вигов, то вторая его половина характериауется чередованием торийских, вигских и смешанных кабинетов. Постепенно господствующий класс стал заново консолидироваться вокруг «новых тори», которые пришли к власти в стране в 1784 г., т. е. уже после смерти Юма (1776). Давид Юм был одним из идеологов, теоретически обосновывавших этот процесс «взаимоуравнивания» и сближения двух партий британской буржуазии.

Поскольку в первом томе настоящего издания помещена «Автобиография» Юма с соответствующими примечаниями, мы освобождены от необходимости излагать внешнюю сторону событий его жизни во вступительной статье. Коротко можно сказать, что в третьем десятилетии своей жизни он создал философское учение, в четвертом — распространял свои взгляды в форме популярных очерков, в пятом—изучал историю, а в шестом — подвизался на дипломатическом поприще. Остановимся лишь на одном моменте жизни Юма, представляющем особый интерес при обрисовке его мировоззрения.

В 1763—1766 гг. Юм находился в Париже па дипломатической службе. Противоречивость социальных воззрений Юма привела ранее к тому, что им оказались недовольны различные слои британского господствующего класса. Во Франции же эта противоречивость вызвала противоположный результат: он встретил повсюду восторженный прием. Королевский двор приветствовал роялистские мотивы в «Истории Англии», над которой он трудился с 1752 по 1761 г. *·» Кружок же просветителей увидел в Юме союзника в борьбе против клерикализма и религиозного фанатизма. Юм сблизился со многими из энциклопедистов, в особенности с Даламбером. Личные отношения его с Руссо составили целую эпопею, началом которой была приятельская связь, а концом — резкое взаимоотчуждение и даже вражда между французским плебеем и шотландским эсквайром.

Французские просветители надеялись, что Юм от скептицизма перейдет к последовательному атеизму; этим, видимо, и объясняется то, что они авансировали его неумеренными похвалами. На Гельвеция, Вольтера и Гольбаха большое впечатление произвела «Естественная история религии» Юма, и они ожидали, что он пойдет еще дальше в критике религиозных институтов. Вот что в июне 1763 г. писал Юму Гельвеций: «Мне сообщили, что Вы отказались от самого замечательного в мире предприятия—написать «Историю церкви». Подумать только! Предмет сей достоин Вас как раз в той мере, в какой Вы достойны его. И поэтому во имя Англии, Франции, Германии, Италии и потомства я умоляю Вас написать эту историю. Учтите, что только Вы способны сделать это, что много веков должно было пройти, прежде чем г-н Юм родился, и что это именно та услуга, которую Вы должны оказать миру наших дней и будущего времени» *.

 Характерно, что впоследствии Людовик XVI, оказавшись узником восставшего народа и ожидая решения своей участи, занимался переводом «Истории Англии» на французский язык; в судьбе своего английского предшественника Карла I Стюарта он увидел много общего с тем, что происходило с ним самим.

Но сам Юм относился и к Гельвецию, и к его друзьям гораздо более сдержанно. Атеисты находили для себя немало полезного в общении со скептиком, но скептик во многих случаях сторонился атеистов: ему были чужды их целеустремленность и активность в борьбе с религией как общественным злом. Холодно отнесся Юм и к философскому материализму «Системы природы» и сопутствовавших ей изданий. В письме А. Смиту от 12 апреля 1759 г. он дал такой отзыв о только что вышедшей книге Гельвеция «Об уме»: «Она стоит того, чтобы Вы ее прочитали, однако не ради ее философии, которую я оцениваю невысоко, но как приятное литературное произведение». Аналогичным образом в своих письмах Юм лестно отзывался о Дидро, но не как о философе, а лишь как о честном и талантливом человеке: агностику из британского посольства было далеко не по пути с материалистами из салона на улице Рояль.

Но, заняв сдержанно критическую позицию в отношении французских просветителей, Юм по своей методологии был им отчасти близок, хотя основные его взгляды и сложились до знакомства с ними. Его концепция человеческой природы, и в особенности духовного фатализма, явно имела точки соприкосновения с их взглядами. Он оперировал теми же значениями терминов «необходимость» и «случайность», что и Гольбах, и рассматривал эгоизм как сильнейший побудительный мотив поступков человека. Во всяком случае Юм имел куда меньше прав, чем полагал сам, на иронию, с которой он иногда говорил и писал о французских материалистах.

Юм умер спустя десять лет после возвращения из Франции. К этому времени после давних неудач ему удалось снискать литературную славу и на родине. Этим он был обязан при жизни не своей философии в собственном смысле слова, а многочисленным эссе, в которых нашли выражение его социально-политические, социологические, этические и экономические воззрения.


• Цит. по: ^ Е. С. Mossner, The life of David Hume, Nelson, 1954, p. 84β.

В самом начале мы уже отметили, что Юм как социально-политический мыслитель выражал интересы английской буржуазии в тот период ее идеологической эволюции, когда различия между тори и вигами в значительной мере стерлись. Именно лидер «новых тори» Уильям Питт-младший (сын) осуществил переход британской экономической политики от меркантилизма к фритреду, т. е. совершил акт, способствовавший ускоренному развитию промышленного капитализма. Почти за те же мероприятия ратовал и лидер «новых вигов» Уильям Питт-старший (отец). «Новые тори» уже не испытывали якобитских симпатий, быстро превращавшихся в анахронизм, они стояли ближе к «новым вигам», чем к старым тори.

В своих эссе, например «О партиях в Великобритании» и других, Юм выразил идеологическую эволюциюот старого торизма к новому и претензии тори на рольлидеров всей английской буржуазии, а уже не только одной из ее фракций. По мнению Юма, общественноеразвитие идет так, что «средний класс нации, которыд является наилучшей и самой надежной опорой общественных свобод, приобретает авторитет и уважение», все более закрепляет свой социальный престиж. Становление «нового торизма» во взглядах Юма хороша видно по его политической программе ближайшего» будущего: он одобрительно оценивает режим конституционной монархии как «преобладание либерализма» и в эссе «Идея совершенного государства» предлагает «улучшить» его посредством расширения прав и численного состава палаты лордов.

Юм отвергает мысль о том, что революция может понадобиться английскому народу когда-либо в будущем: рабочие должны работать, а не мечтать о новых свободах. В отношении Юма к трудящимся классам его антидемократизм обрисовался очень ясно. Он резко порицал деятельность демократических групп в английской революции и осуждал социальное «прожектерство» левеллеров и диггеров, выводя его из религиозных суеверий. «Возможно, что левеллеры,— писал он в «Исследовании о принципах морали» (гл. III, ч. 2),— требовавшие равного распределения собственности, были из числа политических фанатиков, которые вышли из религиозных групп...» Маркс, делая выписки из юмовской «Истории Англии», присоединился к мнению историка Коббета, считавшего, что Юм рассматривает народ как «какую-то скотину, работающую на некое неописуемое нечто, которое они называют «публикой»» *.

Перевороту 1688 г. Юм дал хвалебную характеристику, назвав его «знаменитой (famous) революцией». Если Локк рассматривал этот переворот и сложившийся в его ходе классовый блок только глазами вигов, то Юм подходил к нему с более широких позиций, учитывая интересы обеих партий. Проблема оправдания миновавшей и порицания возможных будущих революций немало занимала Юма. Он рассматривал ее в плоскости вопроса о происхождении общества и политической власти. С иронией относясь к феодально-аристократическим теориям происхождения власти_«от бога», •он отвергал и дoтoвopнyюJKoдпIeппию Гоббса^ Локка и" РуссоГ Хнглийская^буржуазия JXVTIT в. .с большой йепрИязнью воспринимала сами слова «общественный договор».

"—Юм выступил против учения Гоббса о естественном состоянии людей в период их дообщественной жизни. Этому учению он противопоставил концепцию, согласно которой людям, когда они еще были «дикарями», уже были свойственны элементы общественного состояния, и прежде^Всего семья, разрастание которой и приводит к развитию социальных связей. Так Юм воспринял "часть патриархальной концепции, которая использовалась феодальными идеологами, а потому в свое время вызвала резкую критику со стороны Локка: ведь ее сторонники в Англии утверждали, что власть правителя над подданными есть продолжение «родительской» власти бога над Адамом и Евой, а последних — над своими детьми. Власть отца-прародителя оказывается и в теории Юма силой, на ряд поколений определяющей судьбы общественной эволюции, но Юм устранил, однако, из этой теории как теологическую аргументацию, так и апологию абсолютной власти королей.


 Архив Маркса и Энгельса, т. VII, стр. 367.

В отличие от Греция и Гоббса Юм не отождествляет общество^и государство. Возникший на основе семейных отношений социальный организм еще долго лишен, по его мнению, политической власти. Последняя возникает лишь в условиях военных столкновений одних обществ с другими, вырастает из института военных вождей и с самого начала приобретает монархические, а не республиканские черты. Правительственная власть, с точки зрения Юма, должна быть инструментом надклассовой справедливости, порядка и гражданской дисциплины. С момента ее появления семейнообщественное состояние переходит в общественно-государственное. Процесс этого перехода Юм мыслит происходящим стихийно, как бы путем молчаливого соглашения: люди постепенно привыкают подчиняться своим вождям. Таким образом, Юм довольно близок к пониманию общественного договора как регулятивного принципа; в то же время он обходит молчанием вопрос об условиях и границах отчуждения, или передачи, народного суверенитета правительству, поскольку этот процесс изображается им как происходящий совершенно стихийно. Юм ссылается на привычку и как на основание законности любого"изсуществую щих.правительств. Так он приходит к желательному выводу: законна лишь уже совершившаяся в Англии революция, поскольку нация давно уже «привыкла» подчиняться поставленным ею новым властям. Впрочем, Юм связывает законность власти также с тем, насколько она смогла обеспечить строгое соблюдение принципа частной собственности в государстве.

Защите этого буржуазного принципа он уделял много внимания и в своих рассуждениях на специально экономические темы. Экономические эссе Юма были встречены на Британских островах с большим одобрением. Маркс объясняет это тем, что «они являлись прогрессивно-оптимистическим дифирамбом расцветавшим тогда промышленности и торговле...» *.

 ^ К. Маркс а Ф. Энгельс, Соч., т. 20, стр. 250.

В условиях, когда индустрия стала главным источником национального богатства, английским промышленникам как воздух стала нужна свобода мировой торговли. Соответственно в политической экономии изжило себя оправдание меркантилизма, не говоря уже о физиократических концепциях. Юм отверг меркантилистские воззрения и довольно близко подошел к идеям трудовой теории 'стоимости. Выход в свет"« Исследования ("природе и причинах богатства народов» А. Смита (1776) он встретил поэтому с глубокои радостью. Это произведение классика буржуазной политической экономии, который уже давно, еще будучи 17-легним студентом, подружился с Юмом, указывало путь свободной промышленной конкуренции и фритреду. Именно за этот путь для Великобритании и ратовал Давид Юм.

Сам Юм наряду с Монтескье был автором так называемой количественной теории металлических денег. Эта крайняя форма критики меркантилизма была, по замечанию Г. В. Плеханова, своеобразным теоретическим отражением той психологической встряски, которую вызвала в умах европейцев «революция цен» XVII—XVIII вв. Юм поставил цену товаров в прямую зависимость от количества обращающихся на рынке драгоценных металлов и тем самым выразил факт действительно происшедшего в эти века обесценения последних. Но он не смог разрешить проблему соотношения цены и стоимости и создать основы научной теории денег. Его экономические изыскания остались незавершенными. Роль Юма в развитии буржуазной политической экономии Маркс'характеризовал так: «Юм... остается и в области политической экономии почтенной величиной, но здесь он менее всего может быть признан оригинальным исследователем, а тем более — мыслителем, составившим эпоху в науке» *.

Экономические очерки Юма были одобрительно встречены и вигами, и тори. Совершенно противоположную реакцию вызвала публикация первых двух томов «Истории Англии»: они встретили острое недовольство как вигов, так и тори.

 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 20, стр. 250.

И тем и другим не понравилась антиклерикальная направленность этого сочинения. Юм рассматривал в нем церковь как чисто земное учреждение, деятели которого из корыстных побуждений обманывают своих последователей, сталкивают их друг с другом, интригуют и вообще ведут нечестную политическую игру. Юм обвинял во всем этом и католиков, и англикан, и пресвитериан, и сторонников разных мелких сект. Все они, с точки зрения Юма, лишь носители «суеверия», и по их вине главным образом и разразилась революция середины XVII в. С другой стороны, его трактовка правления Стюартов соответствовала примирительному отношению тори к старой монархии, но никак не сравнительно радикальным в этом пункте воззрениям вигов. Враждебность же Юма к левым в английской революции вызывала общее одобрение в рядах обеих партий британской буржуазии. При всех своих частных колебаниях в ту или иную сторону Юм и в «Истории Англии» оставался идеологом не консервативных тори, как это нередко полагают, а именно блока тори и вигов. В своих исторических исследованиях Юм хотел так или иначе угодить всем группам господствующего класса, но своим антиклерикализмом не угодил ни одной из них.

Юм рос в кальвинистском окружении. В Шотландии в период его молодости главенствовали пресвитериане, но уже, видимо, к 13—14 годам своей жизни он отрешился от всякйТ ]Ц^^Гйб1з'йых догм. Те Же размышления, которые привели его отказу от безрассудной веры в сверхчеловеческое, привели его и к философии «Трактата о человеческой природе».

Антиклерикализм Юма имел глубокие корни в его скептическом мироощущении, в его философии, к рассмотрению которой мы и перейдем теперь.

Философия Юма — это прежде всего его теория познания. В процессе ее формирования Юм отклоняет и материализм' Локка, π религиозную догматику Беркли и создает мировоззрение, соответствующее как трезвому практицизму английского буржуа XVIII в., так и его боязни всяких «крайностей», его стремлению к компромиссам, однако компромиссам, выгодным для него. Для этого Юм преобразовал субъективный идеализм берклианской теории познания в агностическом Духе.

Вся теория познания Юма строится на анализе соотношения элементов человеческого опыта, которые он именует впечатлениями и идеями, те и другие объединены у него общим термином «перцепции» («восприятия»). Юм называет перцепциями все то, что сознается, и рассматривает их безотносительно к решению вопроса, имеется ли у них внешний источник. Впечатления, или «сильные восприятия», Юм в свою очередь подразделяет на две группы: впечатления ощущений и впечатления рефлексии. Вся эта терминология восходила к Локку и Беркли, но была переосмыслена Юмом.

Так, Юм подобно Локку признает вторичность рефлексии по отношению к ощущениям, но, как и шотландский философ и моралист Ф. Гетчесон, сводит содержание рефлексии только к аффектам (в том числе к желаниям и страстям) ; акты познавательной деятельности субъекта остаются за пределами рефлексии, как, впрочем, и вообще за пределами юмовской классификации видов перцепций. В результате Юм понимает вторичность рефлексии как возбуждение эмоций предшествовавшими ощущениями и их остаточными образами, но вопрос о том, почему эти эмоции именно таковы, остается без ответа.

Важную роль в классификации элементов опыта, по Юму, играют слабые восприятия, или идеи, т. е. представления различных видов: образы памяти, воображения и т. п. К числу идей Юм относит и понятия, истолковывая последние как представления. Все содержание идей он выводит из предшествующих им впечатлений. Не ограничиваясь этим, он подменяет проблему отражения внешних объектов в сознании людей проблемой отражения впечатлений в последующих идеях, после чего вопрос о познании вещей решается в почти берклианском духе: познать вещь — значит перечислить простые восприятия, так или иначе входящие в нее.

Впоследствии Ф. Энгельс отмечал глубокую истинность гегелевской мысли: «...если вы знаете все свойства вещи, то вы знаете и самую вещь...» * Но при этом Энгельс имел в виду, что свойства вещи — это не какие-то разрозненные впечатления, в своей сумме составляющие вещь. Свойства органически взаимосвязаны в процессе противоречивого взаимодействия сторон внутреннего содержания объекта, и процесс их чувственного и рационального познания может быть только бесконечным. Для Юма же впечатления суть окончательные элементы познания вещей, спрашивать об их истинности или ложности незачем: истинность или ложность присуща только идеям. Идеи истинны тогда, когда они вполне соответствуют впечатлениям, большего от них Юм не требует. Но тогда вновь встает мучивший Беркли вопрос о критерии отличения реального от иллюзорного, поскольку не всем впечатлениям можно доверять. Юм не решил этого вопроса, как, впрочем, не решили его и позитивисты наших дней.

Кроме простых идей Юм признает существование идей сложных. В вопросе о механизме их образования он следует в общем принципу комбинирования простых идей, который складывался в английской философии, начиная с Ф. Бэкона. Юм интерпретировал этот принцип как учение о психологических ассоциациях между впечатлениями и идеями, использовав при этом понятие ассоциации, выдвинутое в свое время Локком. Это учение Юм разрабатывал далее в полном отрыве от анатомо-физиологической и предметно-практической основы ассоциаций, что и увело его далеко в сторону от того плодотворного направления в разработке данной проблемы, которому следовал его современник материалист-естествоиспытатель Д. Гартли. Ассоциирование идей описывается Юмом как случайный с точки зрения направленности процесс, зависящий в основном лишь от характера непроизвольно фиксируемого опыта.

В своем главном философском труде «Трактат о человеческой природе» Юм выделяет три основных вида ассоциирования идей: по сходству, что наиболее типично, по его мнению, для математики; по смежности в пространстве и последовательности во времени, что свойственно эмпирическому знанию; и, наконец, по каузальным зависимостям, что характерно для теоретического знания. Эта классификация вызывает много возражений, если даже исходить из принятого Юмом понимания ассоциирования.

 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 304.

Так, Юм полагает, что математика устанавливает отношения сходства и различия между идеями непосредственно, не обращаясь к впечатлениям. Поэтому он рассматривает в «Трактате» арифметику и алгебру, а в «Исследовании о человеческом познании» — и всю математику (т. е. также и геометрию) как аналитическое знание, независимое от опыта. Здесь не обошлось без влияния Лейбница, но такое толкование математики плохо вяжется с неоднократными утверждениями Юма, что все содержание идей заимствовано от впечатлений, т. е. взято из опыта. Плохо вяжется оно и с репрезентативной теорией абстрагирования, о которой мы поведем речь ниже.

В «Трактате» Юм продолжил поход, развернутый Беркли против учения Ньютона об абсолютности, и главное об объективности пространства и времени, и истолковал пространство и время как способы упорядочения перцепций человеческой психикой. Вслед за Беркли Юм требовал признания чувственного существования всех геометрических объектов и возражал против тезиса о бесконечной делимости протяжения. Но такие взгляды не могли вызвать одобрение среди современных ему математиков, и в «Исследовании о человеческом познании» Юм уже не изображает геометрию в качестве исключительно эмпирической науки, хотя, оставаясь верным свойственной ему психологизации познания, сохраняет, например, интерпретацию науки о мышлении (логики) как эмпирического учения об ассоциациях представлений. Теперь он впадает в другую крайность и вообще обособляет геометрию от опытной подоплеки, отнеся ее в разряд внеэмпирического знания о величинах, возникающего в результате деятельности «воображения». Однако понимание объекта геометрического знания — пространства — становится после этого у Юма неопределенным, а характер деятельности «воображения» оказывается загадочным. Попытки прояснить эту загадку привели к появлению

 

==16


априоризма Канта, а в XX в.— конвенционализма логических позитивистов и неопрагматистов, но и эти

теории вопроса не разрешили.

Выше мы упомянули о репрезентативной теории абстрагирования и обобщения. Эта теория Юма в основных чертах воспроизводила воззрения Беркли *. Роль общего понятия, согласно ей, исполняет чувственный образ одного из единичных предметов того класса, понятие которого мы желаем получить. «...Некоторые идеи являются особенными по своей природе, но, представительствуя, они общи» (112) **. Такое истолкование процесса образования общих понятий было основано прежде всего на пренебрежении к эпистемологическим различиям между представлениями и понятиями (в действительности, хотя представления и не лишены обобщающих функций, они все же существенно отличаются от понятий своей образностью). Оно было основано также на метафизической атомизации содержания опыта и номиналистических взглядах на реальность. «Все в природе индивидуально» (109),—утверждал Юм.

Юм считает, что все обобщения возникают в результате того, что отдельные идеи (т. е. представления) принимают репрезентативные функции. Он не видит, что, например, критикуемое им локковское понятие субстанции образовано отнюдь не репрезентативным способом. А когда Юм стремится опровергнуть учение Локка об образовании общих понятий посредством предшествующей абстракции и, применяя способ критики, который использовал уже Платон в диалоге «Парменид», утверждает, что с помощью локковского метода нельзя образовать даже таких идей, как «сложная идея» и «простая идея», то он сам оперирует отнюдь не представлениями, но весьма абстрактными понятиями.

 Репрезентативное толкование обобщений допускал иногда Локк (например, в 11 главе второй книги «Опыта о человеческом разуме»).

* Здесь и далее ссылки на данный том даются в тексте, цифра в скобках означает страницу. Ссылки на произведения, вошедшие во второй том настоящего издания, также даются в тексте с указанием соответствующего раздела (главы).—Ред.



2 Давид Юм



 

==17



 


В репрезентативную концепцию Беркли Юмом было внесено некоторое усовершенствование. Оно состояло в указании на то обстоятельство, что выделяемый в качестве представителя всего класса данных явлений (предметов) индивидуальный чувственный образ (представление) функционирует в дальнейшем в тесной связи с обозначающим его словом. Затем роль представителя начинает играть уже само это слово, ассоциативно вызывающее в психике представления отдельных предметов данного класса. «Слово пробуждает единичную идею наряду с определенной привычкой, а эта привычка вызывает всякую другую единичную идею, которая может нам понадобиться» (110).

Таким образом, Юм не обошелся без использования концептуалистического наследства Локка и, приняв истолкование слов как знаков общих понятий, попытался смягчить номинализм Беркли, враждебность которого всякому теоретическому знанию была слишком неприглядна. Попытка Юма наметить в учении об обобщениях «средний» путь между Локком и Беркли хорошо видна на примере его рассуждений об образовании понятия «круглая форма». Он признает, что наглядная репрезентативность «чистой» круглоты, как таковой, обособленно от краски, твердости и т. д. недостижима, и предлагает при образовании искомого понятия думать о различиях между круглыми предметами, но в мыслях «не упускать из виду» и сходства между разными шарами. Но это и есть нахождение путем сравнения и последующего абстрагирования признаков, общих для предметов данного класса, на что в своей теории абстрагирования указывал Джон Локк!

Было бы, однако, ошибкой преувеличивать взаимную близость взглядов Локка и Юма на абстрагирование и обобщение. Юм остается в общем на субъективистской и антиинтеллектуалистской позиции репрезентативизма. Субъективизм взглядов Юма на обобщение во многом был следствием абсолютизации им принципа ассоциирования. Позитивисты XX в. освободились от психологизма Юма, но, оставаясь верными агностицизму, также не смогли справиться с проблемой обоб-

 

==18


щения. Столь характерная для современной нам английской философии концепция «семейных сходств» («family resemblances»), которая была выдвинута Л. Витгенштейном, усугубляет субъективистские и агностические черты взглядов Юма, отличаясь от них подчеркиванием полной якобы конвенциональности слов *. Что касается психологических исследований относительно того, как именно фактически протекают процессы абстрагирования и обобщения, то современные эксперименты обнаруживают наличие тесной связи сенситивных и интеллектуальных моментов на всех этапах этих процессов и определяющее воздействие на них со стороны материально^практической деятельности людей **.

Вопросы образования ассоциаций и абстрактных представлений интересовали Юма не сами по себе, но прежде всего в связи с проблемой причинности. Эта проблема занимала в его философии центральное место. Данная категория была чрезвычайно важна для методологии нового естествознания XVII—XVIII вв., и анализ ее Юм использовал для глубокого размежевания с материализмом. «Вопрос о причинности,— писал В. И. Ленин,—имеет особенно важное значение для определения философской линии...» *** того или иного направления. Не удивительно, что в этом вопросе агностик Юм резко размежевался с материалистом Гоббсом. С точки зрения Т. Гоббса, сама философия возможна именно как познание следствий на основании знания причин и наоборот. По мнению же Юма, философское исследование может лишь развенчать убеждение в возможности познания объективно существующих причинно-следственных связей. Но объективное значе-

 См. об этом в статье И. С. Нарского «Проблема значения и критика ее неопозитивистских решений». «Вопросы философии» № 6, 1963, стр. 26—27. Характерно, что 3, Вендлер (Z. Vendler) недавно пытался использовать эту концепцию для обоснования утверждения, что «действия (effects)» не имеют причин («Analytical philosophy», Oxford, 1962, p. 12), т. е. для пропаганды лингвистического индетерминизма.

* См. в этой связи ΪΚ. Пиаже в Б. Инельдер, Генезис элементарных логических структур, М., 1963.

** В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 18, стр. 157.



2·



 

==19



 


ние критики Юмом причинности не сводилось к тому, что он подобрал ряд аргументов в пользу скептицизма: он в