Реферат: Содержание II. История рыцарства 4

СОДЕРЖАНИЕ



II. История рыцарства 4

1. Историография 4

2. Условия и предпосылки формирования рыцарства. 8

3. Падение рыцарства. 11

III. Вооружение рыцарей. 12

1. Тактика и стратегия. 12

2. Символика рыцарства 17

IV. Рыцарские ордена. 20

1. Орден тамплиеров 21

2. Орден Госпитальеров. 23

3. Тевтонский орден. 24

V. Мировоззрение и культура рыцарей. 26

1. Место рыцарства в средневековом обществе. 26

2. Рыцарская идея 26

3. Кодекс рыцарской чести. 28

4. Отношение к женщине. 33

^ VI. Заключение 36

VII. Использованные материалы 37



I. Введение.

Рыцарство - социальная категория в странах Западной и Центральной Европы в средние века, включавшая всех светских феодалов (рыцарство в широком смысле) или их часть - мелких феодалов (рыцарство в узком смысле).

В бурные годы нашествий викингов и сарацин подходит к концу действие древнего германского принципа, по которому каждый свободный человек имеет право носить оружие. Только тот, кто располагает имуществом и в состоянии позаботиться самостоятельно о своей вооруженной защите и, таким образом, внести непосредственный вклад в оборону общества, может всерьез называть себя свободным человеком. В представлении франкской аристократии зависимое состояние отождествлялось с трусостью и подлостью. Всякий безоружный считался трусом. Неважно, что отсутствие у того или иного человека оружия было вызвано социально-экономическими причинами, а отнюдь не его моральными или физическими качествами. Тем временем продолжалось возвышение как тех, кто был достаточно богат, чтобы вооружиться, так и тех, кто вопреки своему зависимому или, во всяком случае, весьма низкому социальному положению получал от своих господ необходимые для приобретения оружия средства, благодаря каким-то своим личным достоинствам – физической силе либо особым талантам, раскрывшимся при благоприятном стечении обстоятельств.

Первые упоминания о рыцарстве относятся к концу 10 в.. В это время под рыцарством (в латинской терминологии milites) подразумевали категорию военных слуг (преимущественно конных), являвшихся вассалами знати. По мере роста феодальной раздробленности, благоприятствовавшей расширению прав мелких рыцарей, грань между рыцарством и знатью постепенно стиралась. Уже в 11-12 вв. под рыцарством всё чаще начинают понимать всех светских феодалов-воинов, а с образованием в 12 в. духовно-рыцарских орденов, рыцарство стало охватывать и часть духовных феодалов. Однако со складыванием понятия рыцарства в широком смысле не прекращается употребление термина рыцарства в его узком смысле, подразумевавшем только низшие слои светских феодалов.

Принадлежность человека к рыцарю обычно совпадала с наличием у него земельного феода, позволявшего освободиться от непосредственного участия в производстве и обеспечивавшего приобретение боевого коня и рыцарского вооружения (меч, щит, латы и др.), становившегося со временем всё более дорогим.

Главенствующее место в социальной деятельности рыцаря занимали войны, обеспечивавшие захват новых владений и военной добычи (внутренние усобицы, Крестовые походы, войны между государствами, складывавшимися в самой Европе, военные акции по подавлению народных восстаний)1.

Что осталось в истории от идеи рыцарства: понятие чести, множество романов, и частично – культура рыцаря (Поклонение Прекрасной даме – даме сердца, правила хорошего тона, чисто внешние поведение).

Рыцарь представленный в романах и рыцарь настоящий различаются практически во всём. Рыцарь в романах – это человек, живущий только по закону чести, рыцарь настоящий – человек, поступающий благородно только в момент озарения, который расцвечен и приукрашен авторами. Но этот момент и давал развитие культуры и рыцарской идеи вообще.

Основное значение рыцарской идеологии, оказавшее влияние на развитие цивилизации должно рассматриваться с признанием главенствующей роли рыцарства в вопросах чести и гордости, усваивающих черты высокой этической ценности, рыцарское высокомерие, готовящее путь милосердию и праву. Как писал историк Тэн, «в людях среднего и низшего состояния главенствующий мотив поведения – собственные интересы. У аристократии главная движущая сила – гордость. Но среди глубоких человеческих чувств нет более подходящего для превращения в честность, патриотизм и совесть, ибо гордый человек нуждается в самоуважении, и, чтобы его обрести, он старается его заслужить».1
^ II. История рыцарства 1. Историография
История средневекового рыцарства — сюжет, име­ющий в гуманитарных науках давние традиции изучения. Вместе с тем в последние десятилетия он переживает определенный ренессанс. Исследования А. Борста, Р. Барбера, Д. Барни, Ж. Дюби, Л. Женико, Р. Килгура, П. Ван-Люйна, Ж. Флори и других2 вскрыли новые пласты этой проблематики, выявили оригинальные подходы к интер­претации источников. В книге «Истоки средневекового рыцарства», 1987, Ф. Кардини опирается на богатый опыт историографии, предшествующей и современной. Хронологический охват исследо­вания (от Х в. до н. э. до Х в. н. э.) и его географический ареал (от Китая до Пиренеев) за­ставляют, если и не принять их полностью, то по крайней мере задуматься над существом той или иной проблемы, взглянуть на нее по-новому, представить в неожидан­ном, но в конечном итоге исторически оправданном ра­курсе. Ф. Кардини показывает, что рыцарство в пору своего расцвета очень далеко отсто­ит от своих истоков, но, тем не менее, питается ими. Он исходит из пони­мания рыцарства как особого социального и юридичес­кого явления и как определенной культурной реальности, типа мировосприятия и мироощущения, своеобразной «движущей идеи» эпохи. Нельзя не согласиться с его утверждением, что «основополагающая роль в станов­лении рыцарства принадлежит экономическому фактору. Он приходит в действие уже в эпоху Карла Великого». Однако Ф. Кардини считает, что при этом рыцарство было порождено целым комплексом факторов и сил об­щественного развития, относящихся не только к собствен­но экономической сфере, но к области духовной жизни, в частности религии и этике, к технике, к военному де­лу и др.

С азиатского Востока, считает Ф. Кардини, явились не только полчища искус­ных и бесстрашных всадников, повергшие в ужас и тре­пет жителей Европы, но вместе с ними был занесен как некий прекрасный социальный и культурный идеал об­раз воителя верхом на коне, защитника людей и повергателя чудовищ, оказавшийся исключительно важным для становления рыцарства и, более того, средневеко­вого христианства и средневекового менталитета вообще. Святой Георгий, святой Мартин или прекрасный Парцифаль, по мнению итальянского исследователя, пря­мые наследники более древних богов-всадников.

Автор указывает на очень важную связь сакрального отношения к коню с культами огня, металла, оружия и войны, существовавшую у индоевропейских народов, а также у арабов, китайцев. Эти воспринятые Европой через германцев традиции сохранялись в течение всего раннего средневековья, а затем органично вошли в систему рыцарских представлений, рыцарского менталитета. Однако утверждение Ф. Кардини, что «ветер степи шумит в древе европейского рыцарства», многим ученым кажется чересчур категоричным. Видимо, взаимодействия германцев и народов степи были не такими прямыми и непосредственными, как это изображается в данном исследовании.

Столь широко показывая глубинную основу рыцар­ства, он и его само рассматривает не только как западно­европейское, но как общеевропейское и, быть может, даже как почти общемировое явление. Отсюда столь широкие восточные параллели, живой интерес к русской истории, и в частности к такому великолепному памят­нику древнерусской литературы, как «Слово о полку Игореве». Ф. Кардини характеризует рыцарство, прежде всего как слой воинов-защитников, лишь много позднее трансформировавшийся в довольно широкую и неодно­родную внутри социальную группу с определенным на­бором общественных функций, обязательств и прав.

Автор книги заостряет внимание на предложен­ном Августином разделении войн на праведные, справед­ливые, и неправедные, несправедливые, и оправдании им войны «во славу господню». В немалой степени это оп­ределило развитие социальных и политических идеалов рыцарства и рыцарской этики. В книге анализируется трансформация понятия «за­щитник веры» от его мистико-религиозной интерпретации до конкретного социального выражения. Происходит постепенная «милитаризация».

На излете средневековья усиливается моральное осуждение рыцарства, цеплявшегося за чисто внешние проявления этикета, рыцарская честь уступает место выгоде, рыцари подчас превращаются в объект насмешек, а рыцарский роман вырождается в пародию.

Однако лучшие черты рыцарского эпоса и рыцарской культуры были восприняты и переосмыслены последующими поколениями, вошли они и в духовный мир XX века. Образ настоящего рыцаря, пусть даже и весьма идеализированный, остается привлекательным и для наших со­временников.1



^ Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в Средние века. М., 2006.

Оригинальное название книги – «Chevaliers et Chevalerie au Moyen Age», то есть «Рыцари и рыцарство в Средневековье» куда более точное. Жан Флори, наверное, – лучший ученик прославленного историка Жоржа Дюби, давно известен как один из лучших на Западе медиевистов, специализирующихся на изучении эволюции взглядов на войну и роль воина. И его книга – хорошая научная монография, только написанная так занимательно, что нравится она не только специалистам, но и любителям.
«Рыцари и рыцарство в Средневековье», по сути, – продолжение нашумевшей работы Флори «Идеология меча. Предыстория рыцарства», переведенной у нас в конце 90-х годов и с тех пор ставшей настольной книгой для всех любителей Средневековья. Это продолжение вышло на Западе в 1998 году, является вполне последним словом западной медиевистики.

Его книга – замысловато закрученное повествование о том, откуда же взялось рыцарство и, главное, почему именно оно вот уже много веков является самым популярным феноменом Средневековья. Его занимают и такие вопросы: насколько миф о рыцарстве соответствует истине, сколько стоил доспех, «как оно было на самом деле», развенчание популярных заблуждений и тому подобное.1

Куркин А.В. Рыцари: последние битвы. М., 2005.

В книге рассматривается, как дворянская кавалерия боролась за свой боевой иммунитет, уступив пальму первенства лишь после целого ряда сокрушительных поражений. История войн и сражений показывается через судьбы реальных персонажей. Дается описание особенностей военного дела Западной Европы XIV-XV вв. Глубже осознать характер событий рассматриваемой эпохи позволяют и приложения: династические таблицы, краткий биографический словарь и свод игровых правил на средневековое сражение посредством военно-исторической миниатюры. Гармоничному восприятию истории последних сражений рыцарства во многом помогает сопутствующий иллюстрированный комментарий, в котором точно воспроизведены вооружение и снаряжение воинов той эпохи, фрагменты битв и т. п.2
^ 2. Условия и предпосылки формирования рыцарства.

Рыцарство, привилегированная часть средневекового общества, держатели феодальной земли, состоявшие на конной воинской службе у своего феодала или короля. Во Франции рыцари назывались шевалье, в Испании — кабальерос, в Германии — риттеры. Средневековое рыцарство сформировалось в Европе в 9-10 вв. на основе военных отрядов раннефеодальной эпохи. К концу 11 в. сложился рыцарский этический кодекс, основывавшийся на обязательном служении Церкви, защите сирот и неимущих, воинской доблести. Покровителем рыцарства считался св. архангел Михаил — предводитель ангельского воинства, окружающего Престол Господа.
Первоначально рыцарство, будучи военной повинностью вассалов, не давало никаких прав на сословное преимущество, но уже в 13 в. превратилось в замкнутую наследственную группу, а с 14 в. принадлежность к рыцарству означала принадлежность к знати. В 13 в. выделился особый род рыцарства, основанный на добровольном поступлении на службу к феодалу за материальное вознаграждение, а иногда и с бескорыстным стремлением приобрести славу и почести. В эпоху Крестовых походов слой рыцарей, служивших за жалование, но на самых почетных условиях, стал в Европе довольно многочисленным.

Дружинники германских королей, назначавшиеся графами, т. е. губернаторами, и их помощники — органы новой варварской правительственной власти, быстро оказались крупными земельными собственниками и положили основание новому господствующему классу, который продолжал пополняться выдающимися рядовыми воинами. В IX веке окончательно сложилась феодальная военная система; различие между воинами — завоевателями и туземцами, между свободными и несвободными стерлось, и началась кристаллизация общества Профессиональный, наследственный воин, владелец лена, вассал стал все резче выделяться от невоинов, образовавших массу населения. В XII веке окончательно сложился господствующий рыцарский класс; до этого времени он имел открытый характер — каждый рыцарь мог ударом меча посвятить в рыцари любого воина, но с этого времени выдвигается требование, чтобы посвящаемый происходил от родителей-рыцарей; рыцарское достоинство получает тесное, обособленное значение; то, что раньше подразумевалось под рыцарством, теперь разделилось на собственно рыцарей и сержантов, кнехтов{63}, вооруженных слуг.

Возникновение этой перегородки в военной касте между рыцарями и не рыцарями имело основы и в тактике и в общей структуре средневековья. Армия должна иметь скелет. Средневековая государственная власть не могла дать военного воспитания, и последнее являлось исключительно достоянием семьи и класса. Род оружия ставился наследственным, рождение — родом оружия. При отсутствии тактических единиц успех боевого столкновения ставился в исключительную зависимость от квалификации отдельных воинов, сохранять квалифицированного воина могли только совокупные усилия семьи и класса. Обучение имело чисто индивидуальный характер. Единственными центрами обучения являлись княжеские дворы. Социальное положение и классовое сознание предъявляли к рыцарю крупные требования, воспитывали его в определенной морали и развивали в нем до крайности славолюбие. Трусливый или слабый рыцарь — это был, прежде всего, изменник своему классу. Неподходящих для военной карьеры сыновей феодалы направляли в духовное звание.

Рыцарство в беспрестанных войнах упражнялось во владении оружием, а в периоды мира тренировалось в нем на турнирах. Турниры родились во Франции; сначала на турнирах рыцари показывали свое искусство в верховой езде, а затем турниры обратились в одиночные или массовые поединки на тупых копьях; иногда, при тяжелом вооружении, турниры происходили и на остром оружии. Тщетно церковь стремилась запретить эти очень опасные упражнения (Реймский собор — 1131 г.); мода на них распространилась из Франции на весь Запад. 1

Другая причина, вызвавшая выделение рыцарского класса, заключается в усложнение рыцарского снаряжения. До IX века воины были исключительно конные, с хорошим, но не слишком тяжелым предохранительным вооружением, которые дрались как на коне, так и пешком; существовал только один род оружия, который решал все выпадавшие на войне задачи. Однако, затем, с каждым столетием средневековья, рыцарское вооружение становилось все более тяжелым. Начиная, с XII века, бронировались не только всадники, но и лошади. Рыцарь на походе сделался несамостоятельным, ему понадобилось несколько лошадей и вооруженных слуг. Выяснилось значение метательного оружия. Рыцарю оказались нужны стрелки, которые прикрывали бы его от неприятельских стрелков; появились пешие лучники и копейщики, оруженосцы, пажи, а после опыта Крестовых походов — конные лучники, по примеру восточных народов. В помощь рыцарям народились новые роды оружия.
^ 3. Падение рыцарства.

?


III. Вооружение рыцарей.

Оружие и защитное вооружение рыцарей, являвшихся в 11 — 14 вв. главной силой феодальных армий Западной Европы, представляло собой следующее: меч, тяжелое копье (лэнс), иногда топор на длинной рукоятке, булава (палица), доспехи рыцаря, щит и конская броня.
^ 1. Тактика и стратегия.
Низшей организационно-тактической единицей рыцарского войска было «копье», в которое входили рыцарь, оруженосец, конные и пешие лучники и пажи; высшей — «знамя», включавшее 25 — 80 «копий». Бой велся главным образом путем единоборства рыцарей. В 14 — 16 вв. с развитием огнестрельного оружия рыцарское войско постепенно утратило свое значение.

В средние века наблюдался известный порядок, иерархия, субординация, послушание приказу, но дисциплины в римском и современном значении этого слова, как воспитания привычки к безусловному повиновению, связанному с понятием дисциплинарной власти, подчиняющей и смиряющей самовольные порывы, эгоистические стремления, — не было, и такая дисциплина была совершенно чужда средневековью. Феодальный строй связан с чувством независимости, с нежеланием баронов, чувствующих у себя в поместье государями, склонить свою волю перед высшим авторитетом. Сын идет против отца, герцог против короля, граф против герцога. Вместо современного дисциплинарного взыскания, скорого, неизбежного, тяжелого, до казни на месте за ослушание на поле сражения, средневековье знало только одно средство — отнятие сеньором у неповинующегося вассала лена. Осуществление этого наказания было очень сложно, часто вело к гражданской войне, к коалиции вассалов против сеньора и вызывало недостаточно спасительный страх у подчиненных. Отголоском этой средневековой военной анархии является стих Шиллера: "только солдат — свободный человек". Труднейший же вопрос дисциплины — господство полководца над вождями — средневековье вовсе не в силах было разрешить. Власть средневекового государя над крупными вассалами была слишком слаба.

Для средневековья характерен военный устав императора Фридриха Барбароссы (1158 г.), не содержащий почти никаких указаний, нормирующих отношения начальников и подчиненных, и стремящийся только упорядочить взаимоотношения между равными. Устав, запрещает во время поединков боевым кличем звать себе на помощь товарищей, рекомендует разгонять дерущихся, одев на себя латы, захватив вместо мечей палки, запрещает брать с собой в поход женщин, под угрозой конфискации вооружения и обрезывания носа женщины, точно определяет, кому принадлежит убитая на охоте дичь, требует, чтобы нашедший бочку вина и воспользовавшийся частью содержимого, не давал бочке вытечь, чтобы и другим досталось, и т. д.

Тактика. При плохой дисциплине бой являлся только умноженным единоборством. Собственно боевого строя не было. Для сближения с противником строились обыкновенно в колонну. 300—400 конных строились по 11—14 всадников в шеренге; в XIV и XV веке в моде было голову колонны, в целях удобства ее вождения, делать клином (1, 3, 5 и т. д. всадников в шеренгу). Эта колонна, без какого-либо порядка и без команды, развертывалась в обе стороны для одиночного боя. Нормально в бою рыцари действовали в одной шеренге с интервалами между рыцарями ("рыцарь не должен служить щитом для рыцаря"). Значительная армия подходила в нескольких колоннах, которые очень часто вводились в бой последовательными уступами. В течение крестовых походов эта уступная форма объяснялась необходимостью по возможности скорее начинать атаку, так как на Востоке противник представлял по преимуществу конных лучников, и всякое промедление времени давало ему возможность шире развить стрелковый бой. В боях рыцарских армий на Западе между собой последовательность вступления в бой объясняется преимущественно недисциплинированностью и нетерпением рыцарей.

Рыцари, чтобы построить за собой копье, предпочитали развертываться заблаговременно; медленным аллюром, относительно равняясь в своей редкой шеренге, шли они в атаку. Чем более кнехтов в тяжелых латах являлось во главе копий (XV век), тем более обозначалось стремление атаковать более густой массой, сплошной шеренгой и даже колонной, задерживая развертывание ее до последнего момента. При этом содействие пеших членов копья исключалось, и они тогда объединялись в особые отряды.

Конные стрелки на Западе являлись только подражанием степным восточным народам и особого значения в бою не имели. Пешие лучники опасны при стрельбе лишь с нескольких десятков шагов; но, чтобы уклониться от встречи атаки рыцарей, они посылали одну – две стрелы с дальнего расстояния и спешили спрятаться за своих рыцарей. Таким образом, метательный бой имел место лишь короткое время и с дальнего расстояния, и рыцари не обращали на него внимания.

Идеалом рыцарского боя являлась "La Кére" — проездка рыцаря насквозь через неприятельский боевой порядок, возвращение обратно и новая проездка с попутными поединками.

Средневековые историки в своих описаниях боев проявляли очень мало критического отношения и много фантазии. Они высоко ставили дошедшие до них обрывки тактических рассуждений римлян и греков и, сочиняя свои хроники по-латыни, часто искажали факты, подгоняя события под чуждую им теорию. Поэтому, часто описания средневековых сражений излагают хитроумные тактические комбинации. На самом деле средневековые короли и герцоги, стоявшие во главе армии, являлись не полководцами, а лишь первыми рыцарями своих армий, и никакое сложное управление не было им под силу.

Резерва по существу не могло быть. Иногда отряд рыцарей задерживался позади, как поддержка для того, чтобы подпереть участок фронта; где неприятель имел успех, чтобы побороть неблагоприятную случайность. Значение резерва вообще обусловливается тем, что он является удержанной вне влияния боя и потому сохранившей порядок частью, которая получает решающее значение тогда, когда другие части расстроятся боем на фронте и утратят порядок. Но так как порядок в Средневековье вообще не ценился, то не мог иметь значения и резерв.

Сильно развитое классовое сознание рыцарей, заставляло видеть в противнике члена своей же корпорации, товарища. Это вело к тому, что противника щадили. Бои между рыцарями были мало убийственны. Ценной добычей были латы противника, но дорого ценился и пленный рыцарь, за которого можно было получить хороший выкуп. Все это вело к ухудшению военного сознания. Не редки были столкновения, в которых на одного убитого приходилось по 50 пленных рыцарей. Процент убитых резко повысился, когда пехота стала выступать на полях сражений. Печальными представляются нам жалобы австрийских рыцарей на швейцарцев, что последние не берут в плен, а убивают.

Стратегия. Стратегическое искусство средневековья стояло не выше тактического. Средневековый полководец — прежде всего не стратег, не тактик, а крупный политик, умеющий воздействовать на феодалов, созвать, связать и удержать под знаменами ленное войско и сам, с оружием в руках, показать пример своим вассалам. Основной вопрос — давать ли противнику сражение или уклониться от него, средневековый полководец решал не самостоятельно, а под давлением настроения феодальной милиции. Даже блестящие победы часто имели лишь ничтожные результаты, так как преследование происходило очень редко, и победившая армия просто расходилась по домам, предоставляя истории идти своим порядком.

Цезарь в 8 лет покорил всю сравнительно густо населенную и воинственную Галлию, а Тевтонский орден, при поддержке Западной Европы, затратил 53 года на покорение гораздо меньшей, бедной и пустынной Восточной Пруссии. Оборона получила перевес над наступлением. Требовались долгие месяцы, чтобы овладеть стенами даже небольшого города или замка, когда он упорно защищался. Города стремились брать не осадой, а измором, окружая их острожками, гарнизоны которых отрезывали подвоз продовольствия в город.

Особенно низко стояло стратегическое искусство в период крестовых походов в 11-13 вв. Мистическая цель, которую ставила политика — освобождение Иерусалима и создание феодального христианского острова среди окружающего магометанского моря, исключала возможность рациональной стратегии. Третий крестовый поход, во главе которого стали император Фридрих I Барбаросса, английский король Ричард Львиное Сердце и французский — Филипп-Август (1189—1192), правда, не являлся уже простым паломничеством, с оружием в руках, как предшествующие. Он был организован государственной властью, с установлением в империи налога, с подбором воинов, могущих содержать себя в течение двухлетнего похода, с организацией продовольствия от лежащих по пути стран. И все же этот наилучше организованный поход являлся иррациональным предприятием, безотчетным увлечением. Энергия Запада, расточавшаяся свыше двух столетий в походах в Палестину, могла бы быть использована гораздо целесообразнее. Фридрих Барбаросса, вынужденный на походе миновать страну сельджукских турок, Иконию, в которой султан готов был ему благоприятствовать, а сыновья султана захватили власть и встретили крестоносцев с оружием в руках, разбил сельджуков, захватил их главный город, но эта победа привела лишь к тому, что он остался в захваченной столице на пятисуточную дневку и продолжал паломничество к Иерусалиму. В этих условиях след армии крестоносцев терялся, как корабль в море, магометане возвращались на свои места, а те местные элементы, на которых могли бы опереться крестоносцы — армяне и другие — боялись себя скомпрометировать перед магометанами содействием крестоносцам.

Рыцарство представляло, прежде всего, касту, это был не род оружия, а скелет феодальной армии. Рыцарство не являлось тем первоисточником, из которого развилась современная кавалерия. Тем не менее, историки конницы, начиная с Денисона, видят в рыцарях своих предков и идеализируют рыцарей, как защитников бедных и слабых. На самом деле, нравы были много грубее. Воин без работы и без дисциплины легко обращается в разбойника. В средние века значительная часть рыцарства, опираясь на свои укрепленные замки, занималась разбойничеством и самоуправством. Против рыцарей-разбойников предпринимались целые походы, при осадах разбойничьих замков на помощь с воодушевлением являлось ополчение местного населения, выполнявшее осадные работы. Слабая королевская власть не могла во Франции умиротворить разбойничьи выходки рыцарей — на помощь явилась церковь, провозгласившая "Божий мир" от вечера четверга до утра понедельника, запрещая пускать в ход оружие. Фридрих Барбаросса в 1186 году установил требование, чтобы каждый, начинающий войну с соседом, объявлял об этом за 3 дня. Но все это были паллиативы против рыцарского самоуправства, не представлявшие никакого обеспечения честным гражданам. Вечный внутренний мир провозглашался в средневековье неоднократно; однако, только развитию капитализма удалось преодолеть грабежи рыцарства вместе с средневековьем и феодализмом, заменив их более утонченными формами эксплуатации1.
^ 2. Символика рыцарства
Рыцари при всей сопутствующей им романтике – при доспехах, герольдах, мечах, плюмажах и прекрасными дамах - обладали довольно четко выстроенной и организованной идеологией, которая была выше, чем просто морально-этические нормы и принципы, и являлась регулятором деятельности рыцарей практически во всех сферах общественно-политической жизни.

Идеология рыцарства оказалась способна наложить весомый отпечаток на функционирование человеческой жизни в европейском средневековье и в нашем времени. Для того времени, а о рыцарской идеологии можно говорить уже с XI века, такая система норм и ценностей вносила совершенно новые социально-активные элементы в господствующие и организующие общественные отношения - обычаи. Начала свои рыцарская идеология обретает в непреложной и известной до сих пор символике – меч, конь и сопутствующие этим фетишам воинская доблесть, храбрость и честь.

Значимость оружия, главным образом меча, среди германских народов, ставших основой центральноевропейских государств. Оружие стоит в центре всех основных моментов жизни юноши-воина. Оно передается ему как дар, когда он достигает совершеннолетия. Коль скоро юноша-воин в состоянии владеть оружием, то оно может считаться свидетельством его свободного состояния. Оружие – символ, которым обмениваются жених и невеста при вступлении в брак. И еще: оружие – часть ритуала присяги, священный знак – меч, вогнанный в землю по самую рукоять.

Не исключено, что справедливо мнение, будто при принесении присяги в христианскую эпоху главное значение имел не клинок меча, а рукоять. Действительно, в средние века рукоять меча все чаще использовалась в качестве хранилища реликвий. Приобретение рукоятью крестообразной формы могло привести при совершении ритуального акта к "исчезновению" функциональной значимости меча как орудия войны. Он становился символом, священным предметом. Вделанные в рукоять святыни, по пониманию рыцарей, увеличивали силу оружия, обеспечивая неуязвимость своего хозяина. Роланд в рукоять своего меча-спаты «Дюрандаль» вделал сосуд с кровью святого Василия, нетленный зуб святого Петра, власы Дионисия, божьего человека, обрывок ризы Девы Марии. В рукояти другого меча – гвоздь из распятия. Воин, присягнувший на подобной святыне и нарушивший данное слово, был уже не просто клятвопреступником. Он совершал святотатство. Роланд умирает, но, готовясь переступить порог между жизнью и смертью, даже и не помышляет о прекрасной Альде, вскоре угасшей от горя и любви к своему суженому. Даже умирая, Роланд все-таки успевает закрыть своим телом возлюбленный меч.

Сочетание отваги и мудрости, первоначально столь далеко отстоящих друг от друга (во всяком случае, психологически они противоположны), было положено в основание идеала рыцарской "меры". Наряду с инстинктивной, но отполированной впоследствии до блеска и усмиренной свирепостью, в средневековом рыцаре заметен комплекс характерных черт – его чувство корпоративной общности, понимание дружбы, уважение к совместному владению общим достоянием, желание разделять общую участь своей группы. (Основы такого сочетания следует искать опять таки в германских корнях средневековых рыцарей).

Христианская церковь торжественно благословила оружие, священным ореолом окружила воина. Блаженный Августин утверждал, что война и ратный труд священны, а молитва – военное действие. Разумеется, согласно Августину, конечная цель всякого "воинствования" – это мир: "Мира не ищут для того, чтобы творить войну, но творят войну для того, чтобы добиться мира". Так Августин определял подлинную миссию христианского воина – поиск мира и наряду с ним справедливости, без которой никакой истинный мир вообще немыслим. Воин-христианин должен стремиться к подлинному миру, бороться за него с оружием в руках, так как главное его предназначение – восстановление попранной справедливости. Средневековое рыцарство на протяжении всей своей истории, особенно в ключевые столетия – XI-XII, несет на себе печать стремления к идеалу – "воину христову" – и одновременно подвергается испытанию соблазнами мирской славы и мирского великолепия. Отсюда противоречивость рыцарства и причина его духовного упадка на закате средневековья.

Церковь в Х-XII вв. установила специальные каноны для регулирования деятельности класса воинов, поскольку их воинственность грозила ей самой: были случаи захватов церковных земель рыцарями – потомками тех, кто подарил церкви эти земли. На королей налагалась ответственность за поддержание мира. В основе своей они были связаны с защитой слабых: бедных, женщин и сирот. Епископ передавал монарху во время коронаций меч, символ власти в своем королевстве. Меч означал миссию правосудия, защиты христианства, хранителя гражданского мира. Рыцарям, было обозначено значительное место в идиллической симфонии устройства мира – люди войны. Война – для воинов! Им были установлены правила – грабить и воровать нельзя, а добыть в честном бою – можно, безоружных убивать нельзя – а церковники в те времена как раз подпадали под категорию безоружных, крестьян и женщин, не умеющих обращаться с настоящим оружием, которых тоже нельзя убивать.1
^ IV. Рыцарские ордена.
Крестовые походы способствовали становлению идей, обычаев, морали рыцарства, взаимодействию западных и восточных традиций. В ходе их в Палестине для защиты и расширения владений крестоносцев возникли особые организации западноевропейских феодалов - духовно-рыцарские орден. К ним относятся орден Иоаннитов, орден Тамплиеров, Тевтонский орден. Позже в Испании действовали ордены Калатрава, Сант-Яго, Алькантара. В Прибалтике известен орден Меченосцев и Ливонский.

Члены ордена давали монашеские обеты (нестяжание, отказ от имущества, целомудрие, повиновение), носили схожие с монашескими одеяниями, а под ними – военные доспехи. Каждый орден имел свою отличительную одежду (например, у тамплиеров - белый плащ с красным крестом). Организационно они строились на основе строгой иерархии, возглавляемой выборным магистром, утверждаемым папой римским. При магистре действовал капитул (совет), с законодательными функциями. Рассмотрим их подробнее.
^ 1. Орден тамплиеров
Орден тамплиеров (от французского temple - «храм») официально назывался «Тайное рыцарство Христово и Храма Соломона», но чаще всего его называли «орден рыцарей Храма». Отсюда и название рыцарей «храмовники». Создание провозглашено в 1118-1119 гг. девятью французскими рыцарями во главе с Хуго де Пейнсом из Шампани.

В 1127 г они возвратились во Францию и заявили о себе, в 1128 г. Церковный собор в Труа (Шампань) официально признал орден.

На их печати - два рыцаря скачущих на одной лошади – что должно было говорить о бедности братства. Символ ордена – белый плащ с красным восьмиконечным крестом.

Цель ордена «по возможности заботиться о и путях, а особенно об охране паломников. Устав запрещал любые светские развлечения смех, пение и т.д. Рыцари должны дать три обета: целомудрия, бедности и послушания. Дисциплина была жёсткой «каждый совершено не следует собственной воле, но более заботиться о том, чтобы повиноваться приказывающему». Орден постепенно становится самостоятельной боевой единицей, подчиняющейся только великому магистру (им сразу провозглашён де Пейс) и Папе римскому.

С самого начала своей деятельности тамплиеры приобретают большую популярность в Европе. Благодаря обету бедности орден начинает накапливать большие богатства - каждый поступающий безвозмездно приносил в дар ордену своё состояние. Крупные земельные владения орден получал в дар от французского и английского короля, знатных сеньоров. В 1130 г тамплиеры уже располагают владениями во Франции, Англии, Фландрии, Испании, Португалии, а к 1140г. – в Италии, Австрии, Германии. К тому же храмовники не только охраняли паломников, но и считали своим прямым долгом нападать на торговые караваны и грабить их.

Тамплиеры в XII в. стали обладателями неслыханных богатств и владели не только землёй, но и верфями, портами имели мощный флот.

Тамплиеры поощряли развитие науки, и многие технические достижения оказывались, в первую очередь, у них в руках. Также среди них было множество рыцарей – хирургов, врачевавших раненых.

Тамплиерам как «храбрейшим и опытнейшим в ратном деле людям» была дарована крепость Газа в Святой земле. Но заносчивость принесла немало вреда «воинам Христовым» и явилась одной из причин поражения христиан в Палестине. Тамплиеры перебрались из Палестины на Кипр, а затем окончательно в Европу.

Тамплиеры имели огромное влияние в Европе, они вмешивались в жизнь стран Европы, влияли на многие дела, король Англии Генрих III угрожал им конфисковать их земли, на что Великий Магистр ответил: «Пока вы творите справедливость, Вы будете править. Если же Вы нарушите наши права, то вряд ли останетесь королём». И это была не простая угроза – он мог лишить короля трона.

В XIV в. король Франции Филипп IV Красивый решил и