Реферат: Материалы предоставлены интернет проектом www diplomrus

Материалы предоставлены интернет - проектом www.diplomrus.ru®

Авторское выполнение научных работ любой сложности – грамотно и в срок



Содержание

Оглавление


Введение... 3


Глава I. Историография вопроса и история накопления источников... 10


Глава П. Этнокультурные варианты эпиграфических памятников


XIII - XIV вв. и ареалы их распространения... 40


§1. Булгарский округ... 52


§2. Кирменско —Джукетауский округ ... 74


§3. Восточный (Чишминский) округ... 82


§4. Северный округ ... 85


§5. Памятники второй половины XIV в... 86


§6. Социально-историческая терминология эпитафий... 91


Глава III. Развитие татарской эпиграфики XV - XVI вв.


и их региональные особенности...105


§1. Казанский округ ... ПО


§2. Касимовский округ... 121


§3. Северный ( Каринский) округ...125


§4. Социально - историческая терминология на татарских


эпитафиях XV - первой половины XVII в. 129


Глава IV. Значение эпиграфического


наследия в истории и культуре Татарстана ... 137


§1. Типологические варианты эпиграфических памятников


Казанского края второй половины XVII - первой четверти XX вв...139


§2. Эпиграфические памятники как историко - культурный


феномен ...152


Заключение...162


Список использованных источников и литературы...165


Список сокращений...189


Приложение Том 2


Введение


В серии памятников Золотой Орды XIII—XIV вв., Казанского ханства XV—XVI вв. и татарских памятников XVI-— первой четверти XX вв. особое место занимают намогильные камни, имеющие надписи и своеобразный орнамент и известные в науке под названием булгаро -татарских эпиграфических памятников. Они представляют собой уникальные источйики по истории татарского народа. Эпиграфические памятники воплотили в себе ряд преимуществ письменных и вещественных источников, как вещественные (археологические) они оригинальны и не имеют в себе позднейших наслоений, как письменные дают разностороннюю информацию исторического, социально-политического, этнического и культурного характера, что в археологических памятниках отражается весьма слабо.


Актуальность темы. Исследование эпиграфических памятников, в основном, проводилось с позиции языка. Нужно отметить работы Х.Фаесханова (1869), Н.И.Ашмарина (1902), И.А.Андреева (1956), МЗ.Закиева (1978), И.Беньцинга (1959), А.Рона-Таша, И.Фодора (1978), Ф.СХакимзянова (1987,1978), М.И.Ахметзянова (1983,1998,2000) и др., посвященных языку эпитафий. XI11- XIV вв. Если во второй половине XIV в. устанавливается единый язык эпитафий - татарский с включением некоторых канонических компонентов на арабском языке, то язык эпитафий II группы XIII - I пол. XIV вв. до сегодняшнего дня остается предметом острых дискуссий. Отдельные исследователи считают язык эпитафий специальным языком, употребляющимся для ритуальных целей (Г.В.Юсупов), не исключается возможность его употребления ранее ив коммуникационных целях (Ф.С.Хакимзянов). Часть языковедов считает язык эпитафий II группы живым разговорным языком и связывает язык

эпитафий с определенным их носителем - чувашами (Н.И.Ашмарин, И.А.Андреев).


Имеются отдельные исследования, где эпиграфические памятники XIII - XVIII вв. привлекались как материалы по орнаментике и искусству татарского народа. (Корнилов, 1929, Дульский 1929, Валеев. 1969, 1970, 1975, 1984, Червонная. 1991, 2000 ,Валеева 1998, 2003).


Была высказана мысль о принадлежности памятников XIII-XIV «месельманам» т.е. чувашам, принявших ислам (М.З.Закиев, Кузьмин-Юманади). А.Г.Мухамадиев исследуя возникновение традиции установления эпитафий, отмечает, что в языке булгарских эпитафий отражается хазарский язык периода принятия ислама.


В работах известного эпиграфиста Г.В. Юсупова и археолога Н.Ф. Калинина исследование эпиграфических памятников увязывалось с проблемой происхождения татарского народа.


Актуальность данной темы определяется тем, что эпиграфические памятники связаны с конкретным историческим населенным пунктом и являются составной частью историко-культурного комплекса. В этом плане интересные результаты может дать комплексное изучение булгарских памятников в связи с археологическими памятниками-городищами и селищами, а также административными единицами и крупными населенными пунктами в более поздний период. Концентрация эпиграфических памятников указывает на значимость данного населенного пункта.


Актуальность темы определяется и рядом нерешенных проблем, связанных с региональными особенностями эпитафий, которые в значительной степени нарушают стройную классификацию булгарских эпитафий, разработанную Н.Ф. Калинином и Г.В. Юсуповым. Типологические разнообразия памятников более позднего времени в различных регионах также требуют своего объяснения. Однако, эпитафии являясь частью традиционного погребального обряда татарского народа,

во всех регионах, где проживает татарское население, проявляют структурное единообразие.


На эпиграфических памятниках XIII- первой четверти XX вв. фиксируется ряд терминов исторического, социального и этнического характера. Они являются дополнительным, хорошо датированными источниками по истории Татарстана. Изучение эпиграфических памятников является актуальней еще потому, что намогильные памятники интенсивно разрушаются, перемещаются со своего местонахождения, используются в хозяйственных целях, а памятники, находящиеся вне музеев и вне территории современных кладбищ, находятся на грани исчезновения.


Объектом исследования являются татарские намогильные памятники второй половины XIII - первой трети XX вв. Они расположены на многочисленных древних и современных кладбищах на территории Татарстана, соседних республик и областей. Значительная коллекция эпитафий хранится в фондах Болгарского, Билярского, Иски - Казанского музеев - заповедников, в Национальном музее РТ, в Музее изобразительных искусств РТ, Чистопольском, Тетюшском музеях РТ, в Государственном Историческом Музее (Москва), в Ульяновском областном краеведческом музее и Национальном музее Чувашской республики. В работе были использованы полевые дневники и другие архивные материалы эпиграфиста Т.В.Юсупова, хранящиеся в Хранилище рукописей ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова АНТ (ф.72).


. В целях изучения эпиграфических памятников автор совершил ряд экспедиций по татарским кладбищам, где были исследованы известные и открыты новые эпиграфические памятники, а так же обработана коллекция более 160 эпитафий Болгарского городища, большая часть которых выявлена и собрана автором. Были осмотрены и изучены также памятники, хранящиеся в Национальном музее РТ, в Музее изобразительного искусства РТ, Чистопольском, Тетюшском музеях. В

общей сложности изучено и классифицировано около 900 эпиграфических памятников XIII - первой трети XX вв. Эта цифра не является окончательной. Во-первых, в подсчет вошла только обнаруженная небольшая часть памятников, зафиксированных при Петре I в Болгарах. Во-вторых, в Болгарах и других местах ежегодно выявляются новые памятники (в 2003 г восемь памятников). В - третьих, прежними исследователями, в частности языковедами, учитывались только те памятники, на которых сохранились тексты. В-четвертых, в фондах Национального музея РТ и в архиве ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова АНТ имеются сами памятники или их фотографии и эстампажи, место происхождения которых установить не удалось. Поэтому количество памятников фактически значительно больше. В связи с неполной изученностью эпитафий конца XVIII - начала XX вв. в эту категорию вошли только в той или иной мере опубликованные или. изученные самим автором на месте нахождения памятники.


Целью работы является всесторонний анализ, определение роли и место эпиграфического наследия в истории и культуре татарского народа. Для достижения поставленной цели перед автором стояли следующие задачи:


1. Максимально полное выявление сохранившихся эпиграфических памятников XIII - первой четверти XX вв.


2. Классификация их по хронологическому, региональному, типологическому принципам и на этой основе выявление локальных вариантов эпитафий.


3. Выявление школ по изготовлению эпиграфических памятников, установление территории распространения их изделий.


4. Установление связи локальных вариантов эпитафий с конкретными княжествами или другими административными единицами Булгарского улуса, Казанского ханства и более позднего времени.

5. Классификация социальной, исторической, этнической терминологии татарских эпиграфических памятников.


6. Выявление закономерности возникновения и развития татарских эпиграфических памятников второй половины XIII -1 четверти XX веков.


Методика исследования. Исследование эпиграфических памятников проводилось по формальным признакам (типологическая классификация), по территориям (региональная классификация). Она имеет целью углубленное изучение исторических источников, а также служит как одна из предпосылок многоаспектной классификации эпитафий. При изучении материалов применялись сравнительно-типологический, статистический методы, при анализе и интерпретации: источников историко-сопоставительный и историко-генетические методы.


Наша методика классификации памятников дает возможность достаточно точно датировать дефектные памятники с несохранившимися и отсутствующими датами.


Научная новизна работы состоит в том, что автором впервые предпринята новая классификация татарских эпиграфических памятников XIII - первой четверти ХХеа.на территориально-хронологической основе, выделены региональные варианты эпитафий.. Кладбища с надгробиями увязываются с конкретными административными единицами Булгарского улуса, Казанского ханства и более позднего времени. Нами впервые включены в научный оборот и наиболее полно освещены памятники XW//~ начало XX вв.,что дала возможность выявить закономерности возникновения и развития эпиграфических памятников. В научный оборот вводятся объемные, надежно датированные исторические источники, причем значительная часть их составляет непосредственное исследование автора. По исследованиям автора эпиграфические памятники предстают как составная часть огромного историко-культурного и духовного наследия татарского народа, которые показывают высокую культуру народа и цивилизованности общества.

Практическая значимость диссертации определяется возможностью использования результатов работы для написания обобщающих работ по истории татарского народа, истории Татарстана и учебных пособий краеведческого характера. Часть памятников может быть использована в экспозициях музеев и выставках для популяризации историко-краеведческих знаний. В связи с тем,что памятники находящиеся вне


^ музеев находятся на грани уничтожения работа по выявлению, охраны и музеефикации памятников приобретают первостепенное значение. Автором ведется работа по составлению каталога «Эпиграфика Болгара»,часть которой использована в диссертации.


Научная апробация отдельных положений работы была изложена в двух монографиях (1987, 2000), в 16 публикациях, на международных, Всероссийских, региональных конференциях в Казани (1974), Ташкенте (1980), Азове (1986), Йошкар-Оле (1991), Билярске (1997), Нижнем Новгороде (2001). По проекту автора в Севернем мавзолее Болгарского городища создана экспозиция «Эпиграфические памятники Болгара», ведется работа по организации экспозиции «Архитектурная резьба по камню» в Черной палате.


* Структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав,


заключения, списка источников и литературы. В отдельный том приложений вынесены сводная таблица эпитафий XI11- первой четверти XX вв., карты распространения памятников, рисунки отдельных типов, орнаментации памятников, часть каталога «Эпиграфика Болгара» и другие.


В главе I излагается история накопления источников и

рассматривается история исследования отдельных вопросов избранной


темы. В главе II рассматриваются типология и региональные особенности, историческая, социальная терминология эпитафий XIII-XIVaeB главе III систематизируются татарские эпиграфические памятники, исследуется их развитие до I трети XX в., а глава IV посвящена значению '¦ эпиграфического наследия в истории и культуре Татарстана. В

Заключении делаются основные выводы работы. Том приложений содержит списки пунктов распространения и карты распространения эпиграфических памятников XIII - XX вв., сводную таблицу эпитафий, рисунки орнаментации памятников и фотографии отдельных типов эпитафий и часть каталога «Эпиграфика Болгара».

Глава I.


Историография вопроса и история накопления источников.


История исследования эпиграфических памятников имеет более 250-летнюю историю. Более или менее подробно этот вопрос освещен в работах СМ.. Шпилевского (Шпилевский, 1877), Н.И. Ашмарина (Ашмарин, 1902), СИ. Порфирьева (Порфирьев, 1922), Г.В.Юсупова (Юсупов, 1960), А.Рона-Таш И.Фодора (Рона-Таш, И.Фодор,1973), Р.Г.Фахрутдинова (Фахрутдинов, 1975), Ф.С.Хакимзянова (Хакимзянов, 1976) и других исследователей. В своем кратком историографическом обзоре хотелось бы показать, как накапливались источники и разрабатывались отдельные вопросы избранной темы.


На булгарские эпитафии как на исторические памятники впервые обратил внимание Петр I. Во время посещения Болгарского городища в мае 1722 года по его приказу были описаны и переведены на русский язык 47 мусульманских и 3 армянских эпитафии. Мусульманские эпитафии были переведены ахуном Кадыр-Мухамедом Сунчелеевым и переводчиком Юсуфом Ижбулатовым при активном участии Д.Кантимира. Позднее с этого списка была снята копия, вероятно для подполковника Савинкова и геодезиста И.Крапивина, которая поступила в архив Министерства внутренних дел (ЦГАДА, ф. 192, оп. 1, ед.хр.4/4).


Подлинники, хранившиеся в Казани, погибли во время пожара в 1815г., сохранившиеся копии легли в основу позднейших публикаций. Русский перевод этих памятников (46 из 47) впервые был опубликован И. Лепехиным (Лепехин, 1771). В 1831 году все 47 надписей были опубликованы известным немецким ориенталистом Г.Ю. Клапротом (Клапрот, 1831). По сравнению с И.Лепехиным у Г.Ю.Клапрота

встречается 2 новые надписи - №19, №28. Он отмечает, что копии, представленные ему, сделаны кем-то совершенно не знающим языка и письма надписей; армянские надписи представлялись неразборчивыми. У Г.Ю. Клапрота надписи расположены в хронологическом порядке. Часто встречающиеся в надписях выражения «тарих джиати джюр» он переводит как 623 год. Он заявляет, что «надписи не представляют никакой даты (обозначение года), кроме хронограммы на арабском языке», числовое значение которого 623 г. хиджры, или 1226 год христианского летоисчисления (Шпилевский, 1877. С.242).


Надо сказать, что переписчиками надписей еще в 1722 году данное выражение было переведено так же. Видимо, предполагая, что после слова «тарих» логически напрашивается дата, они просто сложили числовые значения последующих двух слов. Эта же дата стоит у И.Лепехина. После Г.Ю. Клапрота она была принята П. Эрдманом и И. Березиным. В 1832 году казанский ученый - востоковед П.Ф. Эрдман на основании текста, напечатанного Г.Ю. Клапротом, представил новый перевод эпитафий на русском языке, заявляя, «что он позволил некоторые поправки, к коим мог бы еще присовокупить и другие, если бы подлинники находились в его руках» (Эрдман, 1832. №21). Через 19 лет И.Березин вновь перевел на русский язык эти надписи. Основой служил текст Ю.Клапрота. Сравнивая переводы Г.Ю. Клапрота и И.Лепехина, И.Березин говорит, что «переводы надписей сделаны мною буквально, некоторые надписи переведены у И.Лепехина верно, но в других переводчик отступил от тюркской конструкции, которая здесь в первобытной простоте и безыскусственности» (Березин, 1852. С. 145). Памятники, зафиксированные при Петре I и явившиеся объектом изучения Г.Ю. Клапрота, И.Березина и др., полностью не сохранились до наших дней. Часть из них была использована в хозяйственных целях во время строительства церкви Успения в Болгарах в 30-х годах XVIII века и колокольни церкви Успения в середине XIX века, многие утеряны.

В 70-х годах XVIII столетия академическими экспедициями под руководством Н.П. Рычкова, П.С. Палласа и И.Георги был исследован ряд древних кладбищ с намогильными памятниками. В 1769 году Н.П. Рынков побывал в Билярске, описал кладбище на горе Балынгуз. Он пишет: «Противу самих развалин сего города, от Билярска верстах в трех к северной стороне, на высокой горе есть еще другие остатки каменных зданий, сделанные наподобие палат. Вокруг видимых ныне развалин находится множество стоящих и в землю утвержденных камней, которых вышина составляет 2 аршина с половиной; и прочие части камней соответствуют, сей стоящей громаде. Все они исписаны арабскими и татарскими словами» (Рынков, 1770. С. 15). Н.П. Рынков описал некоторые сохранившиеся надписи, на двух из них мулла деревни Чертыж прочитал даты 1167 и 1434 г.г. Если чтение муллы правильное, что вызывает большое сомнение, то первое является самой ранней булгарской эпиграфической надписью.


В этом же году Н.П. Рычков посетил Иске - Казань, где еще в XVIII в. сохранились обширные кладбища с намогильными памятниками. «Вокруг старой Казани находятся старые татарские кладбища, которые являются камни, утвержденные и исписанные арабскими и татарскими словами» (Рычков, 1770. С.21).


Через десять лет кладбище Иске-Казани описал И.Георги. Им указано четыре кладбища, лежащих вокруг Казани, на обеих сторонах Казанки. И.Георги пишет, что при многих татарских деревнях, по обеим сторонам р. Казанки, лежали отдельно или по многу древние могильные камни с арабскими и татарскими надписями. Он давал более видные читать деревенским муллам, которые могли с трудом правильно перевести имя умерших и год смерти. Кроме того, он указывает на намогильный камень из с.Чишма Республики Башкортостан, находившийся в мавзолее Хусейн-Бека (Юсупов, 1960. С.111).

В 1768 году Болгарское городище посетил П.С. Паллас. Им были подробно описаны каменные постройки Булгара и его намогильные памятники. Хотя и не было открыто новых памятников, но экспедиция дала интересные результаты. Известные намогильные памятники были топографически связаны с определенной территорией города, с древними кладбищами или отдельными сохранившимися зданиями-мавзолеями. П.С. Палласом были описаны Ханское кладбище и мавзолей Шах-Алия в Касимове с их намогильными памятниками (Паллас, 1773. С. 185).


В 1817 году К.Фуксом была опубликована эпитафия периода Казанского ханства, обнаруженная при закладке фундамента здания Гостиного двора в 1800 году (Фукс, 1817. С.42-43). Им также указано наличие намогильных памятников в верховьях Казанки. В 1833 году в журнале "Заволжский муравей" появилась статья о намогильных камнях из села Тат. Калмаюр.


После падения Большого минарета Соборной мечети в Болгарах в 1841 году колокольня церкви Успения дала трещину. Поэтому она была разобрана до основания и сложена заново. Во время строительства новой колокольни в качестве фундамента были использованы эпитафии ¦¦ уже осмотренные и эстампированные И.Березиным в 1846 г. Таким образом, например, попала под колокольню эпитафия «золотых дел мастера Шахидуллы» и др.


В том же году М.Рыбушкин опубликовал статью «Поездка в Старую Казань», где приводятся выдержки из работы профессора И.Ф. Яковкина о построении Старой Казани: «Развалины ее и по сие время еще видны: рвы, находящиеся внутри и вне города, известка, разрушившиеся здания и их глубокие ямы, могилы, надгробные камни и изображения на них летоисчисления находятся во множестве» (Бороздин, 1929.С.193).


Во второй половине XIX века география находок эпиграфических памятников значительно расширяется. В 1851 году вышла статья Н.И.

Ильминского «Татарские надписи из времен Казанского царства в Лаишевском уезде».


Автор указывает на наличие 4 камней у села Малые Меретяки, 1 - у села Тямти, нескольких - у села Нырсы, 2 - у села Кибя-Кози и 2 - у села Казаклар, но только три из них (2 периода Казанского ханства и 1 начала XVIII века) были переведены на русский язык.. Им: же было отмечено наличие одного камня периода Казанского ханства в с.Урюм Церевококшайского уезда. В том же году известный востоковед И.Березин опубликовал тексты и русский перевод эпитафий, снятых при Петре I (Березин, 1851). В тексте и в переводе он сделал некоторые поправки, однако они существенно не отличаются от предыдущих переводов. Кроме надписей, снятых при Петре I, он приводит ряд надписей, обнаруженных им во время посещения Болгарского городища в 1846 году. Им было осмотрено на месте 36 надписей, из которых только 10 находились в списках Петра I. Судя по помещенным в книге эстампажам двух памятников, можно предполагать, что им были сняты эстампажи. Были ли сняты эстампажи со всех памятников или только частично, нам неизвестно. Кроме того, им было опубликовано 6 памятников, зафиксированных Н.А. Толмачевым в Болгарах, и еще один памятник из села Кызыл Кипчак Мензелинского уезда. На основании изучения эпитафий И.Березин пытается: делать целый ряд выводов, касающихся истории города Болгара и Волжской Булгарии.


Первому Археологическому съезду П.Васильев сообщил о камне из «Архиерейской дачи» близ Казани (Труды I Археологического съезда. C.XXV). Адъюнкт Казанского университета М.Т. Навроцкий представил в Археологическое Общество снимки и объяснение двух эпитафий из «Архиерейской дачи» (Известия Археологического общества.С.116) интересных как в палеографическом, так и в лингвистическом отношениях. К сожалению, они остались неизданными. В протоколах Археологического общества упоминается, что по просьбе академика Х.М.

Френа Н.А. Толмачев представил в Восточное отделение общества снимки, сделанные типографическим способом, девяти арабских и двух армянских надписей из Болгар, шесть из которых опубликованы И.Березиным.


В «Казанских губернских ведомостях» за №35 1862 года было опубликовано сообщение СМельникова о намогильных камнях из Жукотина, Змиева, Ядигер и Янчурина (Мельников, 1862). О намогильных памятниках близ д.Читы и Карадуван сообщают Г.Ф. Юшков (Шпилевский, 1877.С.484) и Стоянов (там же. С.398). В середине 60-х годов В.Магницкий посетил Чебоксарский уезд. Итогом поездки является статья, посвященная археологическим памятникам уезда, где большое место уделено старым кладбищам, некоторые из них (Атлашева, Яльчики, Карачева, Чешлам, Кугушева, Идельмеси, Ямская) имели намогильные памятники (Шпилевский, 1877. С. 510-513). Памятник из с.Атлашево был сфотографирован. Им же было отмечено наличие намогильного камня в сЯмбухтино Спасского уезда.


В 1877 году в Казани состоялся IV Археологический съезд, который дал большой толчок к изучению древней и средневековой истории края, в том числе и булгарских эпитафий. На съезде было заслушано сообщение Е.Т.Соловьева о 15 намогильных камнях из села Русские Кирмени (Соловьев, 1877. С. XI). К докладу были приложены снимки камней. Не зная языка, он не коснулся языковой стороны, но обратил внимание на форму и орнаментацию памятников. Н.И. Ильминский, комментируя сообщение Е.Т. Соловьева, на основании выражения «джиати джюр» датирует их болгарским периодом и замечает, что «надписи такого типа он видел в 1848 году близ села Карабаян Лаишевского уезда» (Ильминский, 1877. C.XIV). В материалах съезда упоминается надпись из села Архангельское Симбирской губернии (Труды IV Археологического съезда, 1877. C.XIII).

IV Археологическому съезду была посвящена работа СМ. Шпилевского «Древние города и другие булгаро - татарские памятники в Казанской губернии». Им были собраны все имеющиеся археологические сведения о булгаро - казанском времени в Казанском крае, в том числе и сведения об эпиграфических памятниках. СМ. Шпилевский зарегистрировал более 100 (включая и памятники из Болгар) эпитафий из 44 пунктов Казанской губернии. 18 эпитафий им были переведены на русский язык. Книга СМ. Шпилевского представляет собой итог более чем столетней работы по сбору и выявлению эпиграфических памятников. Наиболее изученным местом оказались ближайшие к Казани районы Приволжья и Заказанье, но наименее - Закамье, самая густонаселенная в прошлом область Булгарского Улуса Золотой Орды.


На вторую половину XIX века приходится научная деятельность крупных татарских ученых и просветителей Х.Фаизханова, Ш.Марджани, К.Насырова и Г.Ахмарова, которые уделяли большое внимание выявлению и изучению эпиграфических памятников. По поручению Археологического общества Х.Фаизханов летом 1860 года исследовал эпиграфические памятники города Касимова (Усманов, 198О.С.59-66).На Старопосадском кладбище Касимова ив гробнице Шах - Алия им было исследовано, более 40 памятников XVI- начала XVII вв. С памятников были сняты точные копии, а некоторые эстампированы. Материалы исследования были опубликованы В.В. Вельяминовым - Зерновым в его работе «Исследование о касимовских царях и царевичах». В 1863 году он сам посетил Касимов и уточнил перевод некоторых надписей. Касимовские надписи в дальнейшем были исследованы и опубликованы Д.Ф. Кобеко, (Кобеко, 1892, его же, 1894). В.В. Вельяминов - Зернов поместил в своей работе также русский перевод шести надписей XVI-XVII вв. из с. Уджум Царевококшайского уезда Казанской губернии, сделанные, по мнению Ш.Марджани, Х.Фаизхановым. Летом 1862 года Х.Фаизхановым было исследовано 3 памятника XIV, один из села

Большие Тарханы, другой из села Урюм, третий из Мантова в 10 км от Больших Тархан (Фаизханов, 1863). Х.Фаизханов впервые дал краткое, но точное описание памятников. Оно включает в себя размер (ширина, высота, толщина), каллиграфию, орнамент верхней части, оформление бордюра, сохранность. Особое внимание он уделял языку памятников, объяснению непонятных слов и дат. Толкование терминов «йувари - как военный муж», «суйарлы» - как «суюргал» впоследствии было принято всеми учеными. Но главная заслуга Х.Фаизханова состоит в расшифровке слов «джиати джюр», выражающих дату и часто встречающихся на эпитафиях X111 -X1V вв., отождествляя это с татарским «жити юз» (семьсот) (Усманов,1980.С68 и ел.). Открытие Х.Фаизханова получило односторонний отклик у Н.И. Ильминского. Он, по словам Н.И. Ильминского, сделал интересное «открытие следов чувашского языка в древних могаметанских кладбищах» (Ильминский, 1865. С. 84).


К 60 - м годам XIX в. относится и начало деятельности по изучению эпиграфических памятников крупным татарским ученым и религиозным деятелем Ш.Марджани. В частности, им был переведен камень XVI века из Гостиного двора Казани и трудночитаемая надпись с Архирейскойдачи, датированная, по палеографическим данным, концом XIII века. В 1872-73-е годы Ш.Марджани исследовал памятники из села Иске Раджаб Спасского уезда и сделал ряд критических замечаний палеографического характера. В Предволжье он указывает на наличие памятников в двух местах - в селе Байтирякова (2 памятника) и в селе Большие Атрясы. В последнем случае он отмечает 25 памятников. Интересно высказывание Ш.Марджани о том, что при строительстве церкви в соседнем селе Ямбухтино были использованы намогильные камни из Б.Атрясы. В связи с этим можно сказать, что одна из самых ранних эпитафий, обнаруженная позднее Г.Ахмаровым на пороге этой церкви, происходит из Б.Атрясинского кладбища. Ш. Марджани приводит переводы двух надписей из с.Ташбильге Спасского уезда, двух надписей из с.