Реферат: Россия между «норд-остом» и бесланом

С.А. Кусова


РОССИЯ

МЕЖДУ

«НОРД-ОСТОМ»

и БЕСЛАНОМ

по материалам федеральных СМИ


Содержание


Введение ............................................................................................................................... 4


Эхо теракта: вопросы с ответами и без… .......................................................................... 14


СМИ: обратная связь ......................................................................................................... 48


Торжество имперского стиля ............................................................................................. 69


Зачем нам нужны чужие отбросы?.. .................................................................................. 93


«Быдл-класс» – питательная среда для криминала ......................................................… 117


Православие – ислам: линия раскола ............................................................................... 126


Это сладкое слово «свобода»!.. ......................................................................................... 175


СМИ и национальная идея ............................................................................................... 211


Государство – это мы ........................................................................................................ 229


Кавказ подо мною!.. Один в вышине... ........................................................................... 243


«Россия для русских» ......................................................................................................... 265


Бесланская трагедия как послесловие.............................................................................. 288


Введение


«Информация и информационные технологии служат

новыми источниками национального могущества».


Ричард О’Нейл


Как известно, в России всегда существовали извечные русские вопросы: кто виноват? что делать? и кому на Руси жить хорошо? Последнее десятилетие сформулировало такие же извечные русские ответы с некоторой поправкой на время:

– Кто виноват? – евреи, американцы, китайцы, «лица кавказской национальности» (и далее по списку) …

– Что делать? – гнать их поганой метлой со всех городов и весей необъятной Российской державы.

– Кому на Руси жить хорошо? – список все тот же, что и в первом вопросе, подкрепленный последними предвыборными лозунгами: «Как трудно быть в России русским!», «Мы за бедных, мы за русских!».

Свою версию предложил писатель Юрий Поляков: «Главный вопрос, стоящий перед российским обществом – что делать с теми, кто виноват?» («Литературная газета», № 36, 2003 г.).

«Традиционные «проклятые вопросы» русской интеллигенции – кто виноват, что делать, с чего начать, – кажется, окончательно сняты с повестки дня», – над этой темой иронично рассуждает патриотически настроенный С. Рыжов.

«Виноватых сегодня, например, искать не принято. Согласно новейшим воззрениям, виноваты во всем те, кто ищут виноватых. Особенно это относится к русским, которые все еще населяют «эту страну»; этот криворылый и косорукий народец все еще имеет наглость винить в своих бедах кого-то, кроме себя. И вообще искать виноватых – это фашизм, а фашизм – это ужасно. Между прочим, за победой над фашистской гадиной США отдали жизнь рядового Райана и героев Перл Харбора, за что мы, отсидевшиеся в окопах Сталинграда, должны быть бесконечно благодарны. Точно так же вопрос «что делать?» после обретения нами невидимой Руки Рынка перешел в разряд неприличных. Делать, оказывается, ничего не надо, т.е. нет, делать-то как раз надо, надо шустрить, крутиться, работать и не лениво так. Нельзя только задаваться вопросом: что именно ты делаешь. Рынок – он у-умнай. Он и научит, он и накажет, а ты давай, давай, арбайтен, арбайтен.

И, наконец, «с чего начать?». Невинное русское слово «началось» с некоторых пор стало синонимом всякого экстремизма. Нынешнее постсоветское интеллигентское мировоззрение – не искать виноватых, сидеть – работать – не высовываться, не думать о том, что ты, собственно, делаешь, ну и ни в коем разе ничего нового «не начинать» (и, разумеется, ничем не заканчивать) – это никакое не «преодоление левого прошлого» и «смерть интеллигентского воззрения», за что нам его пытаются продать, а обыкновенное ренегатство, не правое и не левое, а просто никакое». (С. Рыжов. «Спецназ России», № 8, 2002 г.)

Новое время родило новые вопросы… Среди них есть те, которые очень волнуют национальные российские меньшинства: ощущает ли русская нация и ее политическая и интеллектуальная элита ответственность за судьбы народов, которые российская государственная машина вовлекла в орбиту своего вращения?

С кем вы, думские сидельцы, всевозможные члены всевозможных комитетов, собраний и партий? С кем вы, мастера культуры: «инженеры человеческих душ», «золотые перья» России, лауреаты «ТЭФФИ», «Ники» и «Золотого орла»? Какое место занимает в вашей профессиональной жизни «маленький человек» русских долин, кавказских гор, калмыцких степей, чукотских снегов?.. Когда русская культура исторгнет из своих отощавших недр личность масштаба Л. Толстого, А. Пушкина, М. Лермонтова, – тот тип творца, чей гений не позволил русскому обществу времен Кавказской войны обозначить завоеванных горцев «лицами кавказской национальности»?

Существование в российском обществе расовой и религиозной нетерпимости, нарастание деструктивных ксенофобских настроений есть свершившаяся и прочно утвердившая свои позиции реальность. «Лидерство» в ряду многочисленных объектов российской ксенофобии сегодня прочно удерживают представители народов Кавказа, причем в образе «лица кавказской национальности» как криминализированного, беспардонного, неотесанного бандита-торгаша представлено население Закавказья, куда входят: Грузия, Армения, Азербайджан и народы семи северокавказских республик, являющихся субъектами РФ: Адыгея, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Осетия, Ингушетия, Дагестан и Чечня, за сохранение которой в составе России так много было пролито крови.

При этом следует отметить, что противодействие антисемитизму, как наиболее остро обсуждаемой фобии, имеет в России сложившиеся традиции в силу давности существования самого явления и подкреплено значимостью политической, экономической, исторической и культурной ниши, которую занимает еврейский народ в мировой цивилизации. Сюда же следует добавить, что у представителей интеллектуальной еврейской элиты есть доступ к средствам массовой информации внутри страны и поддержка западных правозащитных институтов за ее пределами, есть свой «золотой фонд» духовной сокровищницы этноса – пассионарии, внесшие значительный вклад в копилку мировой культуры, что, безусловно, делает еврейскую нацию более дееспособной в утверждении своего национального достоинства и собственной ниши в российском полиэтническом пространстве.

Изначально нашей целью было проследить механизмы нагнетания всевозможных фобий, лексические и образные приемы формирования в федеральных печатных и электронных СМИ «образа врага» и попытаться проанализировать причины и возможные пути микширования того межнационального и межконфессионального антагонизма, которым отмечены общественные умонастроения последних лет. По мере накопления материала стала очевидной необходимость рассмотрения этой темы в политическом, экономическом и социальном общероссийском контексте.

Анализ полифонии позиций, представленных в федеральных СМИ, позволяет сделать главный, основополагающий вывод: причины появления в российском общественно-культурном дискурсе всевозможных фобий так глубоки и многообразны, что решать их только внедрением в умы сограждан идей мультикультурализма и толерантности – значит, заранее обречь себя на поражение. Итоги парламентских выборов наглядно подтвердили, что шовинистические, ксенофобские настроения достаточно развиты в широкой электоральной массе. Как отметил Андрей Колесников, «во весь свой исполинский рост встал вопрос этнических и мигрантских фобий, на которых в современной России делаются серьезные политические карьеры. Во всяком случае настоящая битва подлинно русских национал-социалов (или, по Путину, «придурков») с иностранной рабочей и нерабочей силой только начинается». («Известия», 12.01.04 г.).

Материалы центральных СМИ – свидетельство хаотичной разноголосицы российского общественно-политического дискурса по узловым внешнеполитическим и внутренним проблемам России, обусловленной, как нам кажется, отсутствием четко оформленной и озвученной государственной позиции. Раскол общества особенно обозначился после захвата террористами 23 октября 2002 года театрального центра на Дубровке и окончательно проявился в итогах парламентских выборов 7 декабря 2003 года. Чеченская война, казавшаяся россиянам такой далекой, в образе террористов-смертников пришла в Москву на мюзикл «Норд-Ост». Сплотилась ли нация перед лицом всеобщей трагедии? Задала ли себе главные вопросы национального бытия, попыталась ли найти на них соответствующие вызову ответы? К сожалению, общество, в большинстве своем потрясенное чудовищным терактом, окончательно утратило понимание причин его породивших. И дело не только в том, что чеченская трагедия неоднозначно воспринимается разными группами россиян: эта война принесла столько горя и потерь обеим сторонам, что было бы странно требовать всеобщего понимания в оценке ее последствий.

Анализ материалов центральных СМИ по межэтнической и межконфессиональной проблематике начался задолго до событий на Дубровке и стал конкретным и достоверным свидетельством, что именно общенациональные СМИ не прилагают ни малейших усилий, чтобы сплотить российское общество, тем более что после «Норд-Оста» крайне обострились ксенофобские настроения, в том числе и у сограждан, доселе исповедовавших вполне толерантные убеждения.

«Национальная проблематика, так же как армия, милиция, железные дороги, должна оставаться исключительной монополией государства, единого и по-настоящему демократического. Уже похоже на общественный атавизм, когда какой-то конкретный регион превращается в более родной для одних и менее родной для других, проживающих на его территории, когда существуют «титульные» и «нетитульные», «коренные» и «некоренные» нации, когда появляются – непонятно из какой политической бездны – «лидеры» мордвы, татар, русских, марийцев. Государство в ответе за то, чтобы «национальный вопрос» не стал прибежищем человеконенавистников, националистов. Государство слишком уж охотно отдает им на истязание национальную проблематику, а это дело только миротворцев» Камиль Тангалычев («НГ», 17.01.03 г.). Солидаризируясь в упреках государству с писателем, добавим любопытную деталь: чем более укрепилось участие и влияние государства на СМИ, тем более обозначился в них «язык вражды» – так называют специалисты речевую агрессию по отношению к нацменьшинствам России (шире – ко всему «иному»). Тревожным симптомом, свидетельствующим о самоустранении официальной власти от участия в решении этих вопросов, стало закрытие федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001 – 2005 гг.)». Мы были единственной в мире страной которая приняла такую программу. Именно ее одну из всего блока федеральных целевых программ вычеркнуло правительство России. Это произошло на фоне роста национальной нетерпимости, этнической агрессии и ксенофобии. Оценка этого события в СМИ была адекватной: кто заказал толерантность? «Если программа, в основе которой лежит противодействие национализму, экстремизму, больше не нужна, не сигнал ли это, что как раз и нужно то, против чего она была направлена?». С этим вопросом обратилась обозреватель «Новой газеты» Галина Мурсалиева к председателю Комиссии по правам человека при президенте РФ Элле Памфиловой: «Я думаю, что в общей неразберихе – по недопониманию, просто по небрежности – угробили эту программу. И я считаю, что ситуацию надо срочно исправлять. Я сделаю для этого все, что смогу». Как говорится, поживем – увидим. При том количестве уголовных дел, которые возбуждены в различных уголках России по преступлениям на национальной почве, именно программа «Толерантность» официально предложила прокуратуре и судам методику психолого– лингвистической экспертизы фашистских действий. Страшным предупреждением обществу следует рассматривать убийство в июне 2004 г. Николая Михайловича Гиренко, ведущего эксперта по проблемам межнациональных отношений, крупного ученого, старшего сотрудника Института антропологии и этнографии имени Петра Великого, который был застрелен в своей квартире в Санкт-Петербурге. Николай Гиренко был известен далеко за пределами Петербурга как эксперт, занимавшийся межнациональными отношениями, участвовавший во многих судебных процессах и боровшийся против отечественного фашизма. Два десятка лет назад, во время пресловутой «Памяти», он вместе с Галиной Старовойтовой стал одним из первых, кто начинал эту борьбу. Он был единственным в стране специалистом, который смог создать научный метод изобличения фашистской пропаганды и применить его на практике.

«Это убийство показывает, что нацистская практика – «второй кабинет» – существует в нашей стране. И человек, представляющий опасность для этого кабинета, уничтожается. Масштабы ненависти к «инородцам» в нашей стране огромны, этот яд брызжет из миллионов. Этого нельзя не замечать. Молчание в данном случае означает соучастие. Я думаю, что материалов, собранных на эту тему в последние годы, достаточно, чтобы Совет безопасности обратил на это внимание. Более чем достаточно. Ситуация гораздо более жесткая, нежели четыре, пять лет назад. Если раньше мы видели первые ростки, которых государство не замечало, то теперь это зло укоренилось. Чудовищная озлобленность и в столице, и на периферии. Неприкаянность миллионов, безработица и чудовищное нравственное состояние могут сдетонировать, подогреваемые и разгулом телевизионного варварства. Чудовищное убийство выстрелом в упор ученого, занимавшегося проблемами национализма и, значит, представлявшего опасность для нацистов, вскрыло два симптома старой социальной болезни: организованный бандитизм и возможность купить убийство. С обоими этими симптомами в государстве тоже не ведется никакой борьбы. Это значит, что государство либо боится, либо молчаливо соучаствует» (кинорежиссер А. Сокуров: «Убийство Николая Гиренко – повод немедленно собрать Совет Безопасности // «Известия», 21.06.04 г.)

Действительно, для созыва Совета Безопасности есть все основания. Свидетельством тому, что национал-экстремизм чувствует себя все уверенней, служит заявление националистической организации «Русская республика», которая взяла на себя ответственность за убийство ученого.

«Ее председатель Владимир Попов опубликовал на своем интернет-сайте документ, озаглавленный «Приговор № 1» самопровозглашенной «Русской республики». По словам Попова, он знает исполнителя «приговора» и по прошествии времени этому неизвестному «герою» будет поставлен памятник. «Таких ситуаций в нашей практике не было, – заявил в связи с этим прокурор Санкт-Петербурга Николай Винниченко, – все это, с одной стороны – информация достаточно серьезная, и наше отношение к ней соответствующее».

В «приговоре» приведен целый список дел, по которым Гиренко выступал в качестве эксперта. В том числе и по обвинению редактора новгородской газеты «Русское Вече» в разжигании межнациональной розни. Оно было доведено до суда благодаря научному обвинению Гиренко и твердой позиции городского прокурора. Но вместо 4 лет лишения свободы, которые требовал прокурор, суд приговорил подсудимого к штрафу в 10 тысяч рублей, а запрет на парламентскую деятельность отменила кассационная инстанция. Редактор Павел Иванов продолжил разоблачать «мировой сионистский заговор» («НГ», 28.06.04 г.)

Активность государства в сфере межнациональных проблем востребована еще и потому, что национальный вопрос в России выходит далеко за пределы решения его только в гуманитарной плоскости. Проблемы сохранения самобытности российских этносов, их дальнейшего развития и вхождения в мировой цивилизационный контекст решаются, прежде всего, через политику и экономику. К сожалению, пока налицо декларирование многоциональности РФ при полном отсутствии конкретных шагов к реализации идей полиэтничности России как ее выигрышного геополитического положения. Национальный вопрос является неотъемлемой частью бюджетных взаимоотношений Центра и регионов, административной реформы, качества формирования Совета Федерации, отношения олигархов-недропользователей к аборигенному населению земель-энергоносителей и т.д. Административное реформирование приведет к тому, что все национальные округа будут ликвидированы, при этом для отчета перед мировой общественностью сохранят национально-культурные автономии, которые могут обеспечить лишь этнографическое присутствие некоторых этносов в российской государственности. Помимо закона о национально-культурных автономиях есть законы о гарантиях прав коренных малочисленных народов Севера, Сибири, Дальнего Востока, о землях традиционного природопользования. Но эта законодательная база на практике совершенно не работает. За годы перестройки резко сократилось количество депутатов коренных национальностей многих народов. В этом смысле гораздо представительней был Верховный орган советского периода, и пусть номинально эти депутаты ничего не решали, но имели возможность в правительстве обозначить проблемы своих народов. К тому же, присутствие их в высших правительственных органах было своего рода «кузницей» национальных кадров. Существующая при Президенте специальная комиссия, цель которой – «разграничение полномочий между федеральными органами государственной власти и местного самоуправления», пока демонстрирует лишь тенденцию сосредоточения всех рычагов власти в руках Центра, господствующего и в системе межбюджетных отношений. Это неоднократно отмечали в прессе как сами губернаторы, так и представители федеральных структур. Сегодня эта тема практически закрыта для гласности, и если год назад в центральных СМИ можно было встретить заголовки: «Регионы-доноры опасаются разориться в одночасье», «Глухие регионы не слышат слепую федерацию», «Федеральный центр наступает», «Совет Федерации в поисках собственного лица», то вертикаль власти, выстроив всех по ранжиру, «изъяла» эти вопросы из сфер публичного обсуждения. Между тем, забирая до 70% бюджетных средств, Центр лишает национальные республики и территории-доноры средств, необходимых для нормального функционирования и улучшения уровня жизни своего населения. Возникла крайняя необходимость, с одной стороны, осмысления на государственном уровне состояния межнационального общения, определения истоков недовольства и напряженности, питающих центробежные тенденции, с другой – выявления условий и факторов, составляющих интеграционный потенциал российской многонациональной государственности, путей и механизмов консолидации наций и народностей, – словом, всего, что составляет основу национальной политики в масштабах государства и на уровне отдельных регионов. По большому счету, мы не имеем сегодня четкого продуманного и действенного плана принятия и реализация адекватных решений в тех случаях, когда возникают противоречия на межэтнической почве. Только от государства зависит выстраивание продуманной системы взаимоотношений Центра с регионами с учетом национального самосознания их жителей, их вековых традиций и местных особенностей. И что самое важное – национальный вопрос напрямую зависит от того, действительно ли Россия является демократическим государством, что означало бы продвижение каждого в зависимости от его умения и заслуг при правовой гарантии этих шансов самим государством. Как согласуется с этим положением лозунг «Россия для русских», «русский народ – государственнообразующий» и т.п.?

Методику, положенную нами в основу мониторинга, в какой-то степени можно считать позаимствованной у американской журналистки, которой во время чернобыльской катастрофы, где все было страшным образом засекречено, удалось опубликовать статью об истинных масштабах катастрофы. Достоверным источником, ко всеобщему удивлению, стала советская пресса. Чтобы восстановить правдивую картину событий, она вырезала по строчке из каждой украинской и центральной газеты и буквально построчно их сравнила, выяснив, таким образом, степень вранья и достаточно точно определив реальное положение дел. Нечто подобное попытались сделать мы, тем более, что кипение национальных страстей, достигшее высокого накала, вполне можно сравнить с непредсказуемостью чернобыльского реактора: цепная реакция национализма и экстремизма вовсю гуляет по стране.

Концентрация внимания в большей степени на федеральных СМИ, имеющих выход на очень широкую российскую аудиторию, объясняется, прежде всего, целым рядом их преимуществ, главное из которых – возможность навязать свою позицию большинству населения. Цельная картина масс-медийного пространства, безусловно, отражает процессы, идущие в обществе. Какие бы тревоги относительно ограничения свободы слова ни высказывались, общественное мнение существует, и есть множество примеров его влияния. Власть вынуждена с ним считаться, иначе бы она так не стремилась к увеличению собственного влияния на информационную политику. Но в этой связи все чаще вспоминается восточная поговорка: «собака лает, караван идет», и движется наш караван пока в неопределенном направлении, хотя в общем векторе движения уже просматривается конечная цель. К тому же, как отмечают С. Константинов и А. Ушаков, исследуя исторические образы России на постсоветском пространстве, «переосмысление имперского прошлого России, нового исторического образа российской Империи и СССР осуществляются в достаточно узком кругу интеллектуалов, чьи концепции пока не трансформируются в конкретные программы, доступные широкой общественности. В отличие, скажем, от Казахстана (где – ради достижения конкретных геополитических и экономических результатов – СМИ последовательно внушают населению исторический образ страны, являющейся главным звеном «Великого шелкового пути» и мостом, соединяющим Азию с Европой) в России нет такого цельного образа ни на уровне исторической науки и образования, ни на уровне СМИ». («Национальные истории в советском и постсоветских государствах» – М., 2003 г.)

Адекватны ли общественные усилия реалиям современной России? «Возьмем дореволюционное русское общество. – со свойственной ему метафоричностью пишет А. Проханов («Завтра»). – В нем всегда бывали кружки, зоны, где происходило бурное интеллектуальное строительство, творчество. Возникали школы, утопические или прагматические представления, появлялись славянофилы, западники, вырастали марксистские кружки, возникала религиозная философия Толстого, Соловьева. Рождались всевозможные секты, культы, истерии. Потом при советском строе, все это исчезло, но появилось нечто иное: огромные интеллектуальные штабы, советский Генштаб, развивавший концепции океанического флота и города Антарктиды, или, например Госплан, планировавший темпы рождаемости в XXII веке. Что теперь происходит в нашем обществе? Где сегодня происходит концентрация этого интеллектуального творчества, где осмысливаются новые вызовы человечеству, где среди интеллектуалов возникают матки будущих вселенских идеологий?»

Отвечая на этот вопрос, академик РАН Геннадий Осипов выделяет очень важную для понимания тандема «власть-общество» мысль: можно сколько угодно твердить о наболевшем, пока эти проблемы не озвучит Президент, всякие дискуссии бессмысленны, ибо они будут повисать в воздухе.

«В стране сейчас очень много различных сообществ, которые пытаются что-то создать, выразить свои идеи, но таких, которые бы очень четко формулировали какие-то социальные концепции, сейчас у нас практически нет. Почему? Допустим, завтра мы соберем с вами двадцать наших академиков: физиков, химиков, философов, художественную элиту. Позовем, например, Раушенбаха и Капицу. Они установят все то, что с нами произошло за эти годы. Им станет ясно, что в стране произошла катастрофа, гигантское разграбление собственности. Что в результате реформ продолжительность жизни в России будет и дальше сокращаться, что смертность увеличивается. Так вот, эти ученые будут изо всех сил кричать о том, что нас постигло, но их никто не услышит. Лишь только Путин обмолвился о демографическом кризисе – тогда об этом заговорили все». Г.Осипов («Завтра»).

Может ли журналистика, являясь закономерной формой существования культуры определенного типа, оказать обратное воздействие на культуру? – вопрос, поставленный И. М. Дзялошинским, можно считать базовым для СМИ. Юрий Лотман определял духовный потенциал культуры ее способностью порождать интеллигентность. Культура состоятельна, когда общество состоит из самостоятельно мыслящих индивидов, терпимых друг к другу, иначе говоря, культура – это, прежде всего, терпимость, готовность признать право на существование другого мнения. «У нации есть крайняя необходимость не в образованных людях, а в интеллигентах, что не одно и то же. Интеллигентность – явление редкое, – констатировал Юрий Лотман в «Беседах о русской культуре» (ТВ «Культура», 21.09.03 г.), – перерыв в интеллигентности – вещь опасная. Это равно национальной катастрофе, сравнимо с гибелью библиотек, где хранятся знания о культуре». Тема функции интеллигенции в России находится в состоянии непрерывного обсуждения еще с прошлого века. Применительно к сегодняшней ситуации она приобрела наибольшую остроту, так как качество публичной политики, видео-, аудиоряда отечественных СМИ позволяет усомниться в присутствии этой организующей и мобилизующей общество прослойки. Лишь изредка мелькнет из-за спины монстра масскультуры светлый лик, высокое слово, читательский отклик, звонок в студию, и понимаешь, что есть и другая Россия, сохранившая свою интеллигентность, а значит, понимание своих прав и обязанностей. Но пока собирается она с силами, «в национальных вопросах народы встречаются чаще посредством антиинтеллигенции», – как заметил Лотман, – или, скорее посредством политтехнологов, по определению А. Храмчихина, «наиболее порочной и выродившейся части отечественной интеллигенции» («Отечественные записки», № 3, 2003 г.).

Так же, как растеряно общество, так и разобщены СМИ. Что мы имеем в активе от десятилетия свободы СМИ? Разногласие в формулировках итогов можно расценивать как существование независимости прессы, хотя, как определил ее действенность Константин Воронов, «мы свободны и независимы настолько, что от нас уже ничего не зависит».

Два года России после «Норд-Оста» подтвердили основные выводы Международной научно-практической конференции «Судьбы гласности 1986-2001. Опыт ее защиты 1991-2001», прошедшей в Москве 1-2 июня 2001 года и приуроченной к десятилетию Фонда защиты гласности. Итоги десятилетия, сформулированные президентом Фонда А. Симоновым, сводились к семи главным проблемам:

1. Доступ к информации становится все труднее;

2. Ни один гражданин не защищен от посягательств на его личную информацию;

3. Государственная монополия на СМИ движется к апогею;

4. Страна движется к пропасти нового единомыслия;

5. Готова вступить в силу «доктрина информационной безопасности», сочиненная спецслужбами;

6. Снизился уровень этических стандартов в прессе;

7. Уровень «слышимости» стремится к абсолютному нулю, поле гласности сужается, в людях вновь просыпается рабский страх сказать не то, не так или не там.

Почему свобода слова так и не стала насущной потребностью общества? Отвечая на вопрос, социолог Ю. Левада отметил, что по сути отсутствуют инструменты для серьезной защиты этой свободы и возможность эту защиту полнокровно осуществить. Причин несколько, но, пожалуй, основная состоит в том, что «мы имеем дело с обществом уставшим, разобщенным и основательно дезориентированным, которое как будто ценит и свободу, и порядок, готово не любить власть, но принимать ее и надеяться на лидера». Отмечая разобщенность народа, все же большие упреки социолог адресует образованной части общества: «Я не выделяю специально журналистский цех, профессионалов свободы слова, потому что они являются частью общества, частью образованной элиты, и, может быть, даже самой показательной частью. Именно здесь, в этой группе, проявилась невероятная разобщенность… В целом, пресса наша, если не считать очень официальной ее части, тоже находится в состоянии большой растерянности, причем это относится к тем органам печати, к тем газетам или каналам, которые раньше были символом каких-то передовых идей и представлений». Ответственность прессы перед обществом в России имеет свою специфику, слишком высок ее авторитет по сравнению с другими общественными институтами. В оценке значимости различного рода институтов и структур в жизни общества россияне отвели СМИ третье место после Президента и олигархов. Пресса разделила это место с правительством, далее следует армия, Совбез, ФСБ, Госдума. Ю.Левада объясняет это не столько успехами самих СМИ, сколько неразвитостью у российской аудитории способности серьезного, осмысленного восприятия массовой информации: «Общество нуждается в том, чтобы иметь голову, чтобы голова думала, чтобы голова предлагала решения. На словах все это признают, на деле этого не происходит. Должна существовать такая структура общества, чтобы наличное разномыслие, большая или меньшая привычка к нему, свободы, – все это выражалось в институтах, чтобы это можно было защищать. Всего этого у нас нет, но когда-нибудь должно быть. Правда, не в ближайшее десятилетие, может быть, через одно-два поколения».

Общество начинает жить нормами, навязываемыми СМИ, ими растиражированными. При наличии все увеличивающейся безответственности журналистики, позволяющей себе подменять сам факт его интерпретацией, создаются опасные тенденции. Отсутствие гражданской ответственности перед обществом за дезинформацию, за навязывание безнравственности, отсутствие интереса к той информации, в которой нуждается общество – имеют далеко идущие последствия. «Общество теперь воспринимает прессу, как примерно глухой воспринимает болтливого», «Пресса – зеркало, но зеркало формирующее»; «Телевидение кому принадлежит, тому и служит», «Публичная сфера у нас не получилась»; «Корпоративные правила об обуздании самих себя не выработаны» – таковы некоторые из оценок СМИ, звучавшие на конференции Фонда защиты гласности.

«Во многом виноваты мы, но те, кто нас толкает демонстрировать не свои совершенства, не свою смелость, не свою верность принципам, а демонстрировать наши слабости, наше убожество, я думаю, виноваты не меньше», – горько заметил секретарь СЖ РФ Павел Гутионтов. «Четвертая власть не получилась. Произошел разрыв между элитами и теми, кто реально должен участвовать в историческом процессе», – констатировал директор Независимого института коммуникативистики Иосиф Дзялошинский. «ЮНЕСКО принял специальную резолюцию о необходимости медиаобразования, то есть как нужно учить людей слушать передачи и читать газеты. У нас такая практика развития не получила. Это серьезный пробел», – отметил Я. Засурский, декан факультета журналистики МГУ.

Приведенные материалы конференции позволяют сделать еще один вывод: были обозначены все болевые точки, намечены ориентиры, действенное внимание к форуму обеспечивало участие авторитетных в обществе имен – все это, казалось, гарантировало изменение масс-медийного пространства в позитивном плане. Но произошло обратное. За три года, прошедшие после конференции, сложилась ситуация, которая подлежит уже принципиально иному анализу, чем тот, который был сделан в 2001 году. Материалы, представленные в книге – наглядное тому подтверждение.

Было бы несправедливо утверждать, что вопросами ксенофобии и экстремизма заняты только правозащитные организации. Общество в активной его части реагирует на эти проблемы, поэтому мы представили на страницах книги разные точки зрения, позволяющие более панорамно обозначить проблему и осмыслить пути ее разрешения, так как из этой мозаики голосов складывается цельное полотно общественного политического и культурного дискурса российской демократии. Национализм, ксенофобия, шовинизм, молодежный экстремизм, неприятие мигрантов – все это звенья одной цепи-неразвитости гражданского общества.

Проблема скинхедов лежит не только в сфере интересов МВД, прежде всего, это необходимость осуществления молодежной государственной политики, которая в России сегодня отсутствует. Поэтому мы решили не ограничиваться констатацией явления, материалы по которому достаточно полно представлены в СМИ, а углубить взгляд на него. Приток мигрантов в страну при отсутствии государственной цивилизованной адаптационной программы интеграции их в правовое, социальное и культурное пространство – еще один из факторов, провоцирующий националистические умонастроения. Не могли мы обойти и эту тему. Круг вопросов по данной проблематике обозначен в главах «Быдл-класс»…» и «Зачем нам нужны чужие отбросы».

Так и не сконструированная перспективная стратегия российской внешней и внутренней политики оставляет повисшим в воздухе оформление национальной идеи, что делает достаточно неопределенным положение нацменьшинств в российской государственности. Какова роль российской интеллектуальной элиты, конкретнее, русской интеллигенции, в сдерживании разрушительных, разъединяющих российский этнос процессов. Все чаще в политическом лексиконе появляется слово «империя». Что несет она этнорегионам? Понятно, что в одной главе вопрос этот не решить, но попытку обозначить основные тенденции поиска национальной идеи, проследить, как ощущает цвет русской интеллигенции меру ответственности за судьбу России, мы сделали в главе «СМИ и национальная идея».

Особые претензии высказаны к роли СМИ в обострении межэтнической и межконфессиональной напряженности в России. Дезинтеграция и раскол в обществе – объективный результат пропагандистской работы отечественных масс-медиа. Не может быть конструктивно созидающей идея консолидации общества, построенная на фундаменте ненависти и страха. Существующая информационная политика не соответствует интересам стратегической безопасности страны и стабильности в обществе. На этом фоне Министерство по делам печати и СМИ, правоохранительные институты государства демонстрируют труднообъяснимое равнодушие. Ложные стереотипы и мифы, внедренные в массовое сознание россиян, далеко не безобидны. Став фактом общественного мнения, виртуальная реальность напрямую влияет на решения, принимаемые политической элитой страны или региона, провоцируя тем самым дезинтеграционные тенденции. Общее для всех народов и граждан Отечество, таким образом, для некоторых может стать чужим.

«Справочник для журналистов стран Центральной и Восточной Европы», постигающих азбуку демократии, принципы справедливости, свободной и независимой журналистики, имеет рекомендательные пункты, некоторые из которых очень любопытно экстраполировать на российскую прессу. Оставляя без комментариев соотношение желаемого и действительного в отечественных СМИ, приведем некоторые из рекомендаций справочника. Восьмой пункт в разделе «Честность», понимаемой как сохранение журналистами правил честной игры, гласит: «Избегайте резких слов и выражений, отражающих ваше мнение… Будьте особенно осмотрительны в употреблении прилагательных». Полезным для некоторых коллег будет напоминание еще некоторых «правил игры» в демократической журналистике: «Объективность недостижима, поэтому акцент делается на беспристрастность; не пишите об одном в ущерб другому – чрезмерно критиковать также плохо, как и безудержно восхвалять; пропаганда – дело редакционной полосы, в информационном материале не должно быть мнения автора; заголовок – солнечное сплетение газеты, нужно уметь писать заголовок так, чтобы в нем отражалась суть материала; газета сама по себе должна стать рупором общественного мнения, отражая его целиком и представляя как можно больш