Реферат: «Отцы»

Министерство образования и науки РФ

Муниципальное образовательное учреждение

Средняя общеобразовательная школа №7 г. Колпашева


РЕФЕРАТ


Как меняется менталитет русского человека? («Отцы» и «дети» постсоветского периода)


Выполнила:

ученица 11 класса

Сачкова Евгения

Руководитель:

Тверитина Н.А.

учитель русского

языка и литературы


г. Колпашево, Томской области

2010 г.


Содержание.

I Введение. Постановка проблемы. 3

II Основная часть. 6

1 Глава. Русский национальный характер. 6

1.1 Противоречивость русского человека (краткое изложение основных взглядов Н. Бердяева и Н. Лосского). 6

1.2 «Совок» (Менталитет советского человека начало 80 годов 20 века). 8

1.3 Личность в постсоветском социуме. 12

2 Глава. Результаты социологического опроса. 21

2.1 «Отцы» перевоспитываются. 21

2.2 Патриотизм. 23

2.3 Равнение на богатых. 26

III Заключение. 28

IV Список использованной литературы. 29


I Введение. Постановка проблемы

Среди самых популярных тем анекдотов в наши дни остаются анекдоты о

национальных особенностях. Например.

« -Литовец - это что?

Это национальность

А еврей?

Клеймо

А русский?

Судьба»

Или такой: «Француз любит любовницу, еврей -маму, а русский- выпить» Обилие таких анекдотов говорит о том, что представители разных народов четко соотносятся с их наиболее выраженными чертами: англичанин - сдержанность, испанец - страстность, француз-галантность и т.д.. А чего стоят «горячие эстонские парни», «американская улыбка» или южно-американский мачо? И хотя все понимают, что не каждый представитель данной нации обладает именно этим характерным качеством, но все-таки национальные особенности существуют и во многом определяют повеление людей, их восприятие окружающего мира.

А мировидение, отношение к миру и человеку называется ментальностью. Это понятие в последние годы находится в центре внимания философов, политологов, историков, социологов и экономистов. Это емкое, хотя в теоретическом плане не до конца разработанное понятие. Во- первых, существуют разные его определения, во- вторых, большинство ученых различают ментальность и менталитет. В качестве исходного возьмем следующее определение:

^ Менталитет есть не что иное, как глубинный уровень коллективного сознания, включающий и бессознательное. В понятии "менталитет" фиксируется духовность общества в целом, прежде всего его идеологические принципы. Ментальность личности можно определить как глубинный уровень индивидуального сознания, она отражает неповторимое, многообразное, динамичное в духовном мире и деятельности индивида.

Обобщив, можно принять ментальность как образ мышления и общую духовную настроенность человека. Представляется плодотворным определение ментальности как устойчивой системы внутренних установок, которая, "задает фон" внутренним механизмам динамики социальной направленности деятельности личности.

Рассматривая ментальность личности как систему внутренних установок отдельного индивида, мы подразумеваем возможность влияния на ее становление со стороны общей социальной среды (социума) и ближайшего окружения. Последнее включает в себя семью и повседневное социальное окружение. Социальные отношения в целом можно охарактеризовать как взаимодействия различных ментальностей (личностных и групповых), а также как взаимодействия ментальности и менталитета (напомним, что понятие "менталитет" применяется для характеристики рассматриваемого специфического духовного феномена на уровне социума). Данная характеристика описывает межличностные отношения, отношения личности и общества, личности и социальных групп, межгрупповые отношения и т. п.» (Д. Полежаев) [13]

Приведем более простое определение.

Менталитет - мировидение, миропонимание, восприятие мира, ощущение мира, склад ума, психология (это словарное истолкование). Менталитет - совокупность сознаваемых и подчас несознаваемых переживаний о человеке, мире и отношении человека к миру (это обществоведческое истолкование). Менталитет - комплекс неосознанных и полуосознанных привычек, реакций психических и интеллектуальных, складывающихся в определенную картину мира (это философское истолкование). Все кто пишет о проблеме менталитета, утверждают, что именно он определяет судьбу нации, особенности политического строя и уровень экономики. Например, протестантская этика во многом определила скорость и, если можно так сказать, качество капитализма на Западе. А вот японские специалисты в книге «Как работают японские предприятия» (издана в России 1989 г.) утверждают: «Главная причина успеха японской экономики состоит в том, что в основу производственных отношений на предприятиях были положены принципы буддисткой этики. Конечно, были необходимы и новейшая технология, и продуманная организация производства, и многое другое, но без буддисткой этики все это просто не заработало бы».

Все вышесказанное вызывает множество вопросов, напрямую связанных с той действительностью, которая нас окружает. Наша страна находится сейчас в состоянии глубокого кризиса, вызванного переходом от одной экономической системы к другой, от одного образа жизни и мышления (советского) к другому (постсоветскому). Происходит серьезнейшая ломка всех старых стереотипов, идеологических догм, даже системы нравственных ценностей.

Сможет ли русский народ преодолеть этот кризис? Есть ли у России будущее? Какова роль молодого поколения в судьбе страны? Эти вопросы жизненно важны для всех моих современников.

Чтобы осознать причины, приведшие наше общество к кризису, мало обличить видимые, кажется, уже всем внешние пороки советской политико-экономической системы, необходимо уяснить, что же представляет собой тот тип человека, который это кризис создал и которому его предстоит преодолеть. Понимать же это проще в сопоставлении.

Поколение моих ровесников - это люди, родившиеся после исторического пленума 1985г., взявшего курс на экономические реформы (так называемая «перестройка» М.С. Горбачева) За эти годы изменилось многое во внешнем облике людей, городов, сейчас другое телевидение, пресса, изменился образ жизни большинства населения. Кажется, что изменилась вся жизнь. Но возникает вопрос: изменился ли внутренний мир

русского человека, его менталитет? Вряд ли возможно исчерпывающе ответить на этот поистине глобальный вопрос. Задача этой работы гораздо скромнее - осветить отдельные проблемы и попытаться сделать некоторые частные выводы.

Цель данной работы – выяснить, как меняется менталитет русского человека в новых экономических и социальных условиях, насколько отличается восприятие себя и окружающего мира современной молодежи (постсоветский человек) и старшего поколения (советский человек).

Задачи: 1) изучить работы философов, социологов, политологов по проблеме русского менталитета; 2) сравнить особенности национального характера в разных социально- исторических ситуациях (накануне Октябрьской революции; в период 70-80 годов 20 века; постсоветский период); 3) сопоставить взгляды «отцов» и «детей» на современную действительность.

Гипотеза: можно предположить, что общественное сознание не может не меняться под воздействием внешних факторов, и представители постсоветского общества («дети») будут отличаться от поколения своих «отцов».

Чтобы доказать правильность этой гипотезы, возникла необходимость дать четкое определение понятия «русский национальный характер». Для этого были изучены научные и научно-популярные работы как философов классиков (Бердяева Н. и Лосского Н.), так и современных ученых (Ушакова Л., Полежаева Д., Бадаляна JI., Дилигенского Г. и др.). В результате определилась структура работы: сначала сравнить национальный характер русского человека накануне Октябрьской революции (акцент делается на исторически сложившихся исконных качествах) и человеке 70-80 годов XX века как носителя советского менталитета.

Провозглашенный в 1985 году переход к новой экономической и идеологической системе привел к серьезнейшей ломке всех старых форм жизни. Российское общество оказалось разъединено на множество групп по разным признакам, в том числе и по возрастному. Естественно предположить, что многое в современной жизни представители старшего поколения будут воспринимать совсем иначе, чем молодежь.

Чтобы выявить точки соприкосновения и причины противостояния двух поколений, был проведен социальный опрос старшеклассников, их родителей и учителей. Результаты этого опроса определили выводы данной работы. Кроме того, были использованы материалы, полученные во время изучения общественного мнения межрегиональным исследовательским центром «Социум» по теме: «Отцы и дети: внутренняя самооценка и восприятие проблем реформирующегося общества»


Основная часть.


Глава 1 Русский национальный характер


1.1 Противоречивость русского человека (краткое изложение концепций философов Н. Бердяева и Н. Лосского)


Особенности русского национального характера, проблема русского менталитета находится сейчас в центре общественного внимания. Кто не слышал о знаменитой «загадке русской души!». Только ленивый не цитирует слова Ф.И. Тютчева:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить,

У ней особенная стать,

В Россию можно только верить

В наше время практически всем представляется очевидным тот факт, что историческая судьба России в XX веке напрямую связана с особенностями менталитета русского человека. Нельзя объяснить победу Октябрьской революции и 70 лет советской власти стечением обстоятельств, некой исторической случайностью. Все, что произошло в нашей стране, исторически закономерно и неизбежно.

Великие русские философы начала XX века, и прежде всего Н. Лосский и Н. Бердяев, подробно исследовали историческое развитие русского народа и показали связь между основными чертами национального характера и событиями 17 года.

По их мнению, одной из наиболее ярких отличительных особенностей русского человека является его двойственность, противоречивость.

«Свобода духа, искание совершенного добра и в связи с этим испытание ценностей ведут к тому, что у русского народа нет строго выработанных, вошедших в плоть и кровь форм жизни. Самые разнообразные и даже противоположные друг другу свойства и способы поведения существуют в русской жизни». (Н. Лосский).[11]

Бердяев выра­зительно подчеркнул эту особенность русского народа: «Два противоположных начала, - говорит он, - легли в основу формации русской души: природная, языческая дионисическая стихия и аскетически монашеское православие. Можно открыть проти­воположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость, обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм, национализм, самохвальство и универсализм, бесчеловечность; эсхатологически мессианская религиозность и внешнее благочестие, искание бога и воинствующее безбожие, смирение и наглость, рабство и бунт». [2]

«Печально то, что иногда весьма противоположные свойства, добрые и дурные, совмещаются в одном и том же русском человеке, - продолжает Н. Лосский. Дмитрий Карамазов сказал: «Широк человек, я бы сузил». Русский историк С. Г. Пушкарев в статье «Two trends in the course of Russian history» утверждает, что диапазон добра и зла в русской жизни более велик, чем у других народов».

Эту мысль подхватывают современные ученые. «В русском национальном характере четко прослеживаются и многие другие, дуалистические позиции: нежелание работать и высочайшая работоспособность, стремление к нарушению закона при любой возможности и в то же время страх перед законом, традиционное неуважение к власть предержащим и, одновременно, фактическое поклонение им: своеобразная сакрализация власти с нигилистическим отрицанием ее. Подобное своеобразное внутреннее раздвоение присуще русскому человеку изначально и представляется его неотъемлемой составляющей. Готовый браниться за копейку, в душевном порыве он отдаст нищему рубль, а разгулявшись, пустит на ветер все без остатка, чтобы наутро снова потом и бранью строить собственное благополучие, чаще всего эфемерное, поскольку нематериальное. Покой души и духовные искания - вот что противопоставляется в русском духе западному индивидуализму и материализму. (Д. Полежаев «Безработица и русский менталитет») [13]

В своей книге «Характер русского народа» Лосский Н дает ему следующую всеобъемлющую характеристику: «Основное свойство русского народа есть его религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра, Царства Божия и смысла жизни, снижающееся при утрате религии на степень стремления к социальной справедливости в земной жизни; в связи с этим свойством стоит способность к высшим формам опыта, именно к религиозному, нравственному и эстетическому опыту, к философскому умозрению и к чуткому восприятию чужой душевной жизни, откуда получается живое индивидуальное общение с людьми. Второе первичное свойство русского народа - могучая сила воли, откуда возникает страстность, максимализм и экстремизм, но иногда обломовщина, леность, пассивность вследствие равнодушия к несовершенному добру земной жизни; отсюда невыработанность средних областей культуры, а вместе с тем и невыработанность характера, недостаток самодисциплины. В связи с исканием абсолютного добра стоит свобода духа русских людей, широкая натура, испытание ценностей мыслью и опытом, откуда возникают дерзкие, рис­кованные предприятия, склонность к анархии, неумение столковаться для общего дела, нигилизм и даже хулиганство. К числу первичных, основных свойств русского народа принадлежит доброта, углубляемая и поддерживаемая исканием абсолютного добра и религиозностью; однако, измученный злом и нищетой, русский человек может проявить и большую жестокость. В связи с опытом искания абсолютного добра у русского народа развилась высокая я разносторонняя одаренность, теоретический и практический ум, художественное творчество в различных областях искусства. Чуткость к добру соединена у русского народа с сатирическим направлением ума, со склонностью все критиковать и ничем не удовлетворяться.

Отрицательные свойства русского народа - экстремизм, максимализм, требование всего или ничего, невыработанность характера, отсутствие дисциплины, дерзкое испытание ценностей, анархизм, чрезмерность критики - могут вести к изумительным, а иногда и опасным расстройствам частной и общественной жизни, к преступлениям, бунтам, к нигилизму, к терроризму. Большевистская революция есть яркое подтверждение того, до каких крайностей могут дойти русские люди в своем смелом искании новых форм жизни и безжалостном истреблении ценностей прошлого. Поистине Россия есть страна неограниченных возможностей, и прав был французский историк Моно, сказавший, что русский народ - самый обаятельный, но и самый обманчивый.

Надо, однако, принять во внимание, что отрицательные свойства русского народа представляют собою не первичную, основную природу его: они возникают как оборотная сторона положительных качеств или даже как извращение их. В действительности извращения, конечно, проявляются реже, чем основные нормальные свойства характера. К тому же русские люди, заметив какой-либо свой недостаток и осудив его, начинают энергично бороться с ним и благодаря силе своей воли успешно преодолевают его». [12]

Таким образом, из всего вышесказанного следует, что Октябрьская революция и строительство нового социалистического общества были проявлением коренных особенностей русского национального характера. Но признавая этот факт, мы приходим к утверждению того, что исторические потрясения XX века существенно деформировали национальный характер, исказили многие качества русского человека. Проводившаяся на протяжении 70 лет пропаганда, манипулирование общественным сознанием, ложь и фальсификация на государственном уровне, низкий уровень жизни, политическое бесправие привели к возникновению печально знаменитого «совка».

^ 1.2 «Совок» (Менталитет советского человека 70- 80 годов 20 века)

Рассмотрим некоторые характеристики менталитета советского человека 80 годов 20 века для поиска ответа на вопрос: как меняется менталитет русского человека в «постперестроечную» эпоху.

Свою работу «Характер русского народа» Н. Лосский заканчивает оптимистическим заявлением: «Можно надеяться, что русский народ после преодоления безбожной и бесчеловечной коммунистической власти, сохранив свою религиозность, будет, с божьей помощью, в высшей степени полезным сотрудником в семье народов на пути к осуществлению максимального добра достижимого в земной жизни» [12]

С той поры, когда писались эти строки (1957), прошло 50 лет. Можно сказать, что 25 лет назад русский народ «преодолел коммунистическую власть» и взялся строить свою жизнь по-новому.

Хотя лозунг «догнать и перегнать Америку», к счастью, не звучит, но ориентация на американский образ жизни вполне очевидна. Ведь Америка - самая богатая страна Запада, бывший главный конкурент СССР.

Основа жизни любого общества - это экономика. Советская экономика была плановой, эффективность производства и уровень жизни низкий, а богатство стран Запада создается в условиях свободной конкуренции. Решение было очевидно: ввести в стране рыночные отношения, и мы заживем так же хорошо, как американцы. Но факты свидетельствуют, что начиная с весны 1993 года темпы рыночного реформирования в Росси замедлились.

Многие ученые утверждают, что одной из причин этого замедления является то, что развитие рынка вступило в противоречие с менталитетом русского народа. Проведение рыночной реформы в России сталкивается со значительными трудностями.

«И это неудивительно, поскольку введение любой инновации, как правило, встречает сильное сопротивление. В настоящее время противостояние сторонников и противников реформ пронизывает все российское общество сверху донизу, начиная с противостояния высших органов государственной власти и различных политических группировок, и кончая расслоением широких слоев населения. Особый интерес представляет то обстоятельство, что указанное противостояние имеет место и на уровне личного сознания: сейчас перед каждым стоит проблема личностного выбора в рамках шкалы, крайними полюсами которой являются фигуры уличного торговца-спекулянта и митингующего пенсионера-коммуниста.

В той или иной форме каждый задает себе вопрос: пойду ли я торговать в коммерческий магазин или перепродавать с рук по спекулятивным ценам? Отрицательный ответ на этот вопрос, который дает большинство населения России, и определяет форму пассивного, но все же сопротивления продвижению рыночной реформы в России. Этот феномен личностного выбора позволяет предположить, что трудности проведения рыночной реформы обусловлены не только интересами тех или иных социальных групп, а лежат более глубоко: истоки сопротивления введению рыночных отношений коренятся в русском характере, в менталитете русского народа»). [9]

Особенности проявления общественного сознания в сфере экономики наглядно проявляются в сопоставлении с Америкой. Л. Бадалян в своей статье «Рыночный вызов и человек социализма» утверждает, что многое зависит от отношения общества к богатству и бедности. «Человек, стремящийся к богатству - основная фигура американского общества. Именно этот человек его создатель. С ним, естественно и связана основная структура мотивации, касающаяся всех. Его отрицательные черты, пренебрежение социальных интересов в угоду личных - все это осуждается. Тем не менее, богач - реальная фигура и принимается таким, каков он есть. Судя по результатам опросов американцев, образ богача складывается из таких характеристик: он более образован, более умен, физически более привлекателен, хотя при этом он более эгоистичен, часто сноб, не очень честен и склонен к расизму.

А что у нас?

Исследования начала 90 годов свидетельствуют, что советские люди тоже хотели бы разбогатеть, т.е. «хорошо жить». Но у нас богачи - это люди, не утруждающие себя, как правило, трудом, но имеющие либо отношение к власти, либо к распределению благ, либо к торговле. И богатство у нас - атрибут не человека, а должности. Севший на общее добро и распределяющий его, следуя собственным пристрастиям и узкокорыстным интересам, старый знакомец еще по дореволюционным временам - мироед. А значит и отношение к нему однозначное. Не зря у нас так популярен термин «сладкая жизнь». И люди из этой сладкой жизни вовсе не притягательны, не популярны в народе». [1]

А теперь рассмотрим подробнее образ нашего героя, представленного прессой. И их героя. Отношение к работе у нас не выражено явно. Но профессионализм героя, как правило, не подчеркивается. Основная его характеристика - энтузиазм, умение броситься в незнакомое дело, как в омут. У нас в массмедиа часто изображаются и антиподы героя. Это мелкие, алчные люди, действующие в личных интересах, идущие на измену своим принципам.

Чем руководствуется герой - личным или общественным? У нас чаще всего - не личными интересами, а общественными. Приоритет общественного над личным, как и у традиционного героя русских сказок, так и в нашем сегодняшнем дне, очевиден. Каковы средства достижения успеха? Будничный труд, ежедневное зарабатывание себе на жизнь или энтузиазм во имя общества? У нас очень популярно зажечь своим энтузиазмом, поднять весь коллектив на большое дело, поскольку личных усилий совершенно недостаточно и только коллектив может решить дело. Форма успеха, приветствуемая социумом. У нас и в нынешние, «рыночные» времена мерило успеха - общественный резонанс, не богатство, не личный успех. Наш герой стремится к счастью для своего коллектива, своего класса, своей нации, своей страны - не для себя и своей семьи. В этом, как уже говорилось, основной водораздел в психологии отечественного и американского образца.

Личные качества - гибкость, умение приспосабливаться или твердость, бескомпромиссность. У нас ценится твердость, верность жизненным принципам и устоям, неспособность изменить им, неспособность к компромиссу. Главный герой, безусловно, честен, порой наивен, как правило, предчувствует грядущее фиаско или трудности, но идет на все как на бой. Военные термины вообще часты в нашей лексике, связанной с героем. Герой у нас - фигура скорее трагическая, поскольку безусловные победы добра редки. Какова ориентация? На семью или на социум? Наш герой, как правило, ориентирован на весь социум, о семейных привязанностях говорить у нас не принято. Разница вырисовывается совершенно явственно. И водораздел очевиден: отношение к личному и общественному. Если американец и общественен, то преследуя свои, личные цели. Наш же человек общественен потому, что общественен прежде всего. И кажется, рекомендации напрашиваются сами собой. Но закрадывается подозрение, что незачем. Переводить внимание от общественного к личному? Но ведь нет предмета! Что есть у советского человека личного? Ничего! Разве что его костюм, а все остальное - государственное, общественное. Поэтому, чтобы была возможность для направленного формирования общественного сознания, приемлющего рынок, надо создать основу для устремлений, на­правленных на личность. Прежде всего - дать людям собственность. Не рыночные отношения сами по себе - краеугольный камень, а собственность. Не выступать против коллективизма, не провозглашать приоритеты конкуренции - кто съел, тот и прав, - так сильно противоречащие национальному общинному сознанию.

Это не только трудно, но и бесполезно, победить вековые тенденции невозможно, да и не­зачем. В единстве с традициями, в преемственности, а не в борьбе с ними корень успеха. Возродить коллективизм, общинность на основе понятия общественно значимого личного успеха - вот что могло бы стать лекарством».[1] Американские социологи считают, что их общество принципиально отличается от большинства стран своими жизненными ценностями. Сравнивая 13 главных жизненных ценностей американцев с соответствующими жизненными ценностями, присущими традиционным обществам они составили такую таблицу.


США

Традиционное общество

Контроль над обстоятельствами

Судьба

Перемены

Традиции

Время и контроль над ним

Человеческое общение

Равенство

Иерархия, социальный статус

Индивидуализм

Групповые и общественные интересы

Опора на собственные силы

Право рождения и наследования

Соревнования

Сотрудничество

Ориентация на будущее

Ориентация на прошлое

Ориентация на активную деятельность

Ориентация на бытие

Неформальность

Формализм

Прямота, открытость, честность

Закрытость, соблюдение правил, «сохранение лица»

Практичность и эффективность

Идеализм

Материализм и склонность к приобретательству

Духовность и нестяжательсво



А теперь посмотрим, как конкретно работают отличия в ценностных, поведенческих установках в Америке и у нас. В советскую эпоху культивировался идеал - подвиг, когда для того, чтобы сравняться с героем, нужно было отдать свою жизнь. Идея самопожертвования во имя Родины, народа, партии внушалась десятилетиями. Личное - ничто по сравнению с общественным. Главное - стремится куда-то ввысь и вдаль, не обращая внимания на повседневные заботы и трудности. То есть идеал и реальный человек разделены пропастью, и все понимают, что жить одними высокими устремлениями невозможно. Следовательно, человеку остается либо осознавать свое полное бессилие, извиваясь в тисках комплекса неполноценности, заливая себя вином, или же находить удовольствие в антиобщественных поступках.

Себялюбивое американское капиталистическое общество оказывается значительно более здоровым в моральном плане. Дистанция между идеалом и рядовым человеком гораздо короче. В американском обществе достаточно быть хорошей женой, матерью, хорошим мужем, отцом, членом родительского комитета, рабочего коллектива, чтобы снискат
1.3 Личность в постсоветском социуме.

Наиболее глубоко и подробно особенности советского менталитета и изменения, происходящие в нем в постсоветский период, исследованы в работе Г.Г. Дилигенского «Индивидуализм старый и новый. Личность в постсоветском социуме».

Автор задает вопрос: произошли ли в постсоветский период российской истории какие-либо качественные изменения в массовом сознании, в системе социальных представлений и установок, мотивов и ценностей рядовых россиян? Или в их реакциях на новую действительность проявляются главным образом черты советской ментальности, сформированные опытом нескольких поколений?

Дилигенский ищет ответы на эти вопросы, исследуя содержание понятий «индивидуализм» и «коллективизм», свобода и воля, взаимоотношение личности и государства.

Конечно, в советском обществе коллективизм всегда составлял одну из основ официальной идеологии и являлся средством узаконивания и осуществления тоталитарной власти. Но его культурное и социально-психологическое значение в различные периоды советской истории было неодинаковым. В годы "строительства социализма" коллективистские ценности, требовавшие подчинения интересов личности интересам класса, коллектива, общества, сияющему коммунистическому будущему, выступали в качестве реального феномена массовой психологии. Их питали вера в коммунистическую утопию, пафос строительства новой жизни, атмосфера "мобилизационного общества". Однако в послевоенные десятилетия, особенно в годы застоя, ситуация кардинально изменилась.

Индустриализация, урбанизация, рост социальной мобильности, индивидуализация потребления, повышение образовательного уровня населения разрушали (как и повсюду в мире) устойчивые связи между индивидами внутри традиционных (локальных или профессиональных) социальных групп и сред, составлявшие социальную и психологическую базу коллективистских, или общинных, культуры и поведения. С переходом "реального социализма" в фазу застоя и возрастающей дискредитацией коммунистической утопии коллективистская идеология утратила свои массовые корни.

Формально социалистический коллективизм все еще оставался официальной идеологемой, навязываемой властью нормой отношений между людьми. Но как и другие официальные ценности, он приобрел прежде всего показной характер: homo sovieticus скорее демонстрировал свою коллективистскую ориентацию (главным образом в ситуациях, когда находился под государственным контролем), нежели ощущал ее личностной ценностью. Коллективизм утратил присущую ему в "героические времена" социалистического строительства мобилизационную и мотивирующую силу. Но это не означало, что он вообще перестал играть сколько-нибудь значимую роль в массовой и индивидуальной психологии.

«Поскольку социалистический коллектив представлял собой первичное звено пирамиды власти, интеграция в него выступала в качестве необходимого условия социальной защиты, которую даровал всемогущий Отец-Государство.

Подобную индивидуалистическую стратегию можно определить как адаптационный индивидуализм. Советский индивидуалист преследует свои цели, приспосабливаясь к правилам игры системы или изобретательно обходя их. Но при всех обстоятельствах он неизменно демонстрирует свою преданность этим правилам, часто маскируя тем самым свои личные цели и позиции.

Советское двоемыслие отнюдь не всегда равнозначно лицемерию или сознательной маскировке. Коллективистские нормы, похоже, усвоены советским человеком в качестве его собственных, вполне искренних убеждений. Они скрывают его индивидуализм не только от других, но и от него самого. В сущности, это вынужденный индивидуализм социально слабого человека. В данном случае - настолько слабого, что он не решается даже критиковать явно противоречащие его убеждениям социально-политические порядки. Советский человек - действительно "коллективист", поскольку нуждается в поддержке и помощи социума, однако он индивидуалист в своем отношении к этому социуму. Подобную позицию можно определить как инфантильный эгоцентризм: маленький ребенок ждет помощи от взрослых, но еще не в состоянии разделить их заботы». [5]

Распад прежней экономической и политической системы создал для основной массы населения России радикально новую ситуацию, характеризующуюся крайней нестабильностью и отсутствием материальных и социальных гарантий. Прежде всего, были разрушены или ослаблены механизмы социальной защиты. Исчезли гарантированная занятость, относительная стабильность цен и уровня жизни. Испарились сбережения советских времен, многие ранее бесплатные или дешевые социальные услуги (например, организованный отдых для детей и взрослых) стали недоступными, усилилось неравенство в сферах здравоохранения, образования, распределения жилья. Возникли невиданные прежде феномены неработающих заводов, не выплачиваемой месяцами и годами зарплаты.

Но особо значимые социально-психологические последствия имело отсутствие новых правил экономической и социальной жизни (либо незнание этих правил теми, кто хотел бы следовать им). Либеральные российские реформаторы не проявили желания или способности разъяснить людям свою политику, новые принципы и цели, призванные определять отныне социальное поведение. Единственным нормативным представлением о возникающем социально-экономическом порядке, которое можно было извлечь из реформаторского курса, был принцип конкуренции между индивидами, а наиболее одобряемым качеством гражданина - личная предприимчивость.

Одним из важнейших факторов, определяющих социально - психологическую эволюцию постсоциалистического общества в России, является крайний дефицит социальной информации. Речь идет не об информации "о чем попало", которую в изобилии поставляют российские СМИ, а об информации осмысленной, позволяющей понять, что происходит в стране, ориентироваться в затрагивающих каждого россиянина процессах экономической и общественной жизни. Отсутствие такого рода знаний исключает формирование новой культуры, способной заменить распадающуюся коллективистскую: общество не имеет ценностей и норм, которые могли бы лечь в ее основу.

За несколько лет "невидимая рука" перенесла вчерашнего советского человека из жестко организованного иерархического общества в царство беспорядка - хаотичный социум, лишенный ясных и обязательных "правил игры". В сущности, этому человеку было предложено единственное правило: принцип индивидуального выживания и успеха. Данный принцип открыто провозглашали многие сторонники либеральных реформ, пропагандировали массмедиа и реклама. После краха государственного контроля и защиты, когда поддерживаемые им "коллективистские" ценности и практика перестали служить индивидам психологической и моральной опорой, индивидуализм окончательно превратился в едва ли не неизбежную жизненную стратегию.

Постсоветское общество создало условия для развития нескольких форм этой стратегии. С одной стороны, оно открыло перед людьми невиданные в советские времена возможности для индивидуального успеха, обогащения, социального продвижения, а иногда - и самореализации личности. С другой - оно обрекло широкие массы населения на экономическую и социальную деградацию, предпосылки которой были заложены структурами советской экономики. В подобной ситуации глубокие различия в индивидуальных судьбах стали зависеть от многих факторов, включая физиологические, психологические и интеллектуальные данные индивидов, их возраст, состояние здоровья, уровень образования и культуры, семейное и профессиональное положение, место проживания и, наконец, их "социальный капитал" - те связи, которыми они обзавелись при социализме, ту "сеть" отношений, в которую они были включены.

В самом общем, схематичном виде можно выделить три основных типа реакции россиян на постсоветскую ситуацию. Отличительные черты реакции первого типа – пассивное безразличие. Склонным к такой реакции людям часто присуща психологическая установка на терпение, довольно обычная для традиционной русской ментальности. Для них характерны состояние тревожности, нередко безнадежности или смутной надежды на какие-то "объективные" положительные изменения в будущем, а также выраженная ностальгия по прошлому, чувство социальной беспомощности. Свойственная данной категории людей инерция "коллективистских" ценностей воздействует на их социальные представления: вынужденные обстоятельствами ориентироваться на индивидуальное выживание, они воспринимают такую ситуацию как угнетающее одиночество.

Согласно данным социологических опросов ВЦИОМ, более 80% россиян определяют свое нынешнее положение формулами "жить трудно, но можно терпеть" и "терпеть наше бедственное положение уже невозможно" (хотя на практике они терпят его). Можно предположить, что те, кто ориентируется на терпение и пассивную адаптацию, образуют наиболее многочисленную часть населения. Она представлена главным образом людьми старших возрастов; женщинами-матерями; теми, кто живет в основном на зарплату, которую платит государство; рядовыми работниками "кризисных" отраслей и предприятий.

Второй тип реакции на постсоветскую ситуацию можно назвать активной адаптацией. Наиболее показательный признак склонности к данному типу реакции - энергичный поиск возможностей выживания или даже успеха, открытых новыми социально-экономическими условиями, будь то смена профессии, переход в частный сектор экономики с относительно высокой оплатой или просто "приработки" (часто на основе неформальной, "теневой" занятости). Самый наг