Реферат: Семиотика звука



Министерство образования Российской Федерации

Ульяновский Государственный Технический Университет

Цикл: Теоретическая и прикладная лингвистика


РЕФЕРАТ

Тема: Семиотика звука


Выполнил: Дергунов В.В.

Проверил: Арзамасцева И.В.


Ульяновск 2004


Содержание

Введение__________________________________________________________3

1. Смысловое значение звуков (букв)___________________________________4

2. Значимость звукового символизма___________________________________12

3. Звуко-цветовая синестезия__________________________________________14

4.Звукоподражание__________________________________________________22

5.Значение музыки___________________________________________________24

Заключение________________________________________________________27

Список литературы_________________________________________________28




Введение


Истоки фотоаудиотактильной стимуляции уходят в глубокую древность. Звук, музыка использовались в течение столетий во многих культурах, чтобы изменить состояние сознания. Еще Пифагор проводил лечение, вращая с различной скоростью колесо со спицами, расположенное между огнем и пациентом, имитируя световые мелькания. Аналогичное воздействие применяют шаманы ритмично ударяя в бубен и двигаясь возле костра. Барабанный бой, скандирования, многие звуки окружающей среды, такие как ветер, дождь, шум водопада, прибоя вызывают эмоциональные образы и ассоциации.

В повседневной жизни каждый человек ежедневно сталкивается с различными режимами фотоаудиотактильной стимуляции. Например - перед водителями пробегают мерцающие белые разделительные полосы, шумят проезжающие мимо машины. В театре, кино, телевидении, дискотеках используются ритмичные цветомузыкальные воздействия.

Звук очень сильно воздействует на восприятие нами окружающего мира. Например при просмотре фильма, маленький сюжет об акулах покажется вам настоящим триллером, если в качестве звукового сопровождения использовать тревожную, зловещую музыку. Кажется, что в любой момент огромные челюсти могут схватить аквалангиста, плавающего среди акул. Тот же самый сюжет в сопровождении умиротворяющей, расслабляющей музыки превращается в красивый подводный этюд о гармоничной взаимосвязи человека и природы. Грациозные гиганты уже не покажутся нам источником опасности.

Так что же заставляет человека связывать, ассоциировать звуки с чем либо в своем сознании, является ли это свойство врожденным, или же оно приобретается с опытом? В своей работе я попытался раскрыть некоторые аспекты семиотики звука, то, какого рода эмоции, ассоциации, образы могут вызывать звуки, будь то буквы, слова, музыка, какой-либо шум и т.д.

^ Смысловое значение звуков (букв)

(версия)

Наш мозг работает как хорошо отлаженный компьютер. Предложения и слова – это настоящие программы для принятия правильного решения. Значения основных команд для мозга являются буквы, а точнее звуки, которые зашифрованы в этих буквах. Когда-то в далёком прошлом каждый произносимый звук имел какое-то определённое значение. И сейчас, в наше время мы, непроизвольно раскрываем первоначальный смысл каждого звука, произнося его в неожиданных ситуациях в виде восклицания или междометия. В виду того, что человеческие языки произошли от одного какого-то племени, то смысл отдельных звуков речи надо искать, опираясь на все известные языки. Одни и те же звуки в языках разных народов должны вызывать они и те же представления и ощущения. Именно язык отличает один народ от другого, в нём заключено отличие в отношении каждого народа к тем или иным проявлениям жизни. Один и тот же предмет в разных языках обозначается разным набором звуков, который и определяет в совокупности душу и характер каждого народа.

Первым эту тему затронул древнегреческий учёный, ученик Гераклита – Кратил (V век до нашей эры):

Для каждого из вещей имеется по природе правильность имени, и поэтому имя – это вовсе не то, что какие-нибудь люди, условившись это так называть, называют, произнося при этом частицу своей собственной речи, но от природы существует для всех – и для эллинов и для варваров – одна и та же правильность имён.

Кратил только не учёл, что каждый народ относится по-разному к одним и тем же проявлениям жизни и к одним и тем же вещам.

Данная работа укладывается в раздел науки: семиотику, занимающуюся изучением знаковых систем. Основные принципы семиотики впервые были сформулированы американским математиком Пирсом. Языковыми знаками занимается раздел семиотики – семантика. Кондильяк, сторонник междометной теории возникновения языка, сказал так: «Естественные возгласы служили им (первобытным людям) образом для создания нового языка».

^ Согласные звуки:

(Б) – [Пустота, бесконечность ДАО].

Власть, нечто дающее власть, но и что-то отнимающее.

(В) – [Время ЯН].

А) Принцип силы.

Б) Вода, свойство жидкости, нечто распространяющееся, растекающееся, проникающее

(Г) – [Глава ЯН].

Идти своими ногами, передвигаться.

(^ Д) – [Неожиданность, удивление ИНЬ].

Нечто дающее, способствующее, помогающее.

(Ж) – [Существование ДАО].

Жевать. То, что можно или нужно жевать или то, что само жуёт, кусает.

(^ З) – [Комплекс знание ЯН].

Смотреть, знать

(К) – [Основа, корень, начало ЯН].

Небольшая, отдельная часть чего-то.

(Л) – [Дружба ЯН].

Исчезновение, недоступность.

(М) – [Плоть, масса ЯН].

Женский род, женские свойства, способствующие продолжению рода и материальной жизни. В глубинном смысле – какое-то углубление, яма, нора.

(^ Н) – [Начало, рождение духовной идеи ИНЬ].

Движение (к субъекту, от субъекта).

(П) – [Продолжение ЯН].

Препятствие, выступающее над землёй

(Р) – [Зарождение ИНЬ].

Мужское свойство. Энергетическое, насыщающее, но и подавляющее, агрессивное свойство.

(С) – [Мощь ДАО].

А) Нечто отдельное, но связанное с основным.

Б) Быстрое движение

(^ Т) – [Плоть ЯН].

Утверждение, основание, неподвижность, остановка, твёрдость.

(Ф) – [Объём, форма ИНЬ].

Нечто несущественное (Междометие: «Фи…, фу…!»)

(^ Х) – [Истина, корень, сила ЯН].

Временно утверждающее, внимание, предупреждение об опасности, скрытая угроза.

(Ц) – [Цель событие ЯН].

Нечто небольшое, но требующее к себе внимание.

(^ Ч) – [Элемент ИНЬ].

Нечто некрупное

(Ш) – [Код, программа ИНЬ].

Тихий, негромкий звук, нечто тихое и негромкое.

(Щ) – [Отсутствие ДАО].

Нечто тонкое, узкое, длинное

(Й) – [Взаимообразность движения, замкнутость в кольцо ИНЬ ↔ ЯН].

Усиленное «И», то есть: усиленное значение Звука команды, выражения власти, нечто длительного.

^ Гласные звуки:

(А) – [Основа, ядро энергии ДАО].

Отчаяние, тревога, сигнал тревоги.

(Е) – [Новое ЯН].

Звук, обозначающий еду или нечто съедобное.

(Ё) – [Новое движение ЯН].

Досада (ё – моё).

(^ И) – [Истина ЯН].

Звук команды, выражение власти, нечто длительное.

(О) – [Движение ЯН высшего уровня].

Удивление, восхищение.

(У) – [Материя в движении ЯН].

Сомнение, недоверие, нечто непонятное.

(Ы) – [Истина, знание ЯН].

Нечто, недоступное понятию?

(^ Э) – [Знание, сила, корень ЯН].

Растерянность, замешательство

(Ю) – [Свежесть ИНЬ].

(И-У) Звук команды, выражение власти, нечто длительное + сомнение, недоверие, нечто непонятное.

(Я) – [Явление, взаимно переходящие энергии ИНЬ ↔ ЯН].

(И-А) Звук команды, выражение власти, нечто длительное + отчаяние, тревога, сигнал тревоги. http://frolov-vlad.narod.ru/letter.htm

Рассмотрим предложенный вариант значений звуков (букв) на примерах:

В Русских сказках самый популярный герой – это Иван-дурак, который, в конце концов, оказывается умней и удачливее своих “умных” братьев. Почему? Что вкладывал Русский народ в понятие «дурак»? Рассмотрим это слово с позиции значения букв-звуков составляющих это слово.

Д – нечто дающее, способствующее, помогающее.

У – сомнение, недоверие, нечто непонятное.

Р – мужское свойство, энергетическое насыщающее, но и подавляющее, агрессивное свойство.

А – отчаяние, тревога, сигнал тревоги.

К – небольшая отдельная часть чего-то.

В комплексе значение букв-звуков можно интерпретировать так: дурак – это отдельный человек обладающий, непонятным для многих его соплеменников, мужеством, направленным в разрез с общим представлением. Он вызывает сомнение, недоверие, но в то же время отчаяннее и тревогу, но все перечисленные свойства что-то дают, способствуют, помогают этому человеку. Можно сказать: дурак – это человек имеющий мужество думать и поступать не так, как окружающие его люди. Или, любой человек, думающий и поступающий не так, как те, кто дают оценку этому человеку. http://frolov-vlad.narod.ru/fool.htm

Для России слово президент – инородное, которое ничего не говорит о свойстве человека, который должен занимать эту выборную должность. Если заглянуть в историю России, то можно увидеть, что этой должности соответствует слово «царь». Первоначально должность царя была выборная, и выбирали его либо бояре, либо весь народ.

Теперь посмотрим, что для Русского народа обозначает слово «царь».

Ц – нечто небольшое, но требующее к себе внимание.

А – отчаяние, сигнал тревоги.

Р – мужская, насыщающая, но и властно подавляющая, агрессивная сила.

То есть «царь» - это для народа свой человек, к которому население относится покровительственно, немного свысока. Первая буква «ц» говорит об этом. Царь – это человек, который может накормить, но может и проявить, когда надо, свою силу для восстановления порядка – буквы «а» и «р».

Рассмотрим еще для примера, что для Русского народа значило слово «князь».

К – (нечто отдельное) – т.е. личность, в противовес простым общинникам, которые осознавали себя только совместно с обществом.

Н – (принцип движения) – человек не “сидящий на земле”, а находящийся всегда в движении, в заботах о благополучии общества.

Я – (Звук команды, выражение власти, нечто длительное + отчаяние, тревога, сигнал тревоги),

З - (знание, смотреть) – человек, несущий в своём названии звук команды, выражение власти и вызывающий страх и отчаяние не с помощью силы а силой своих тайных знаний.

Эту характеристику полностью подтверждают древние Русские былины, в которых первые богатыри могли оборачиваться волком, превращаться в сокола, лисицу, они знали язык зверей и птиц. Первоначально Русские князя совмещали функции вождя и главного ведуна (волхва или кудесника) племени. http://frolov-vlad.narod.ru/putin.htm

По изменению языка можно судить об изменении отношения данного народа к различным проявлениям жизни. Это очень хорошо заметно в современном английском (американском) языке, где написание слов не соответствует изменившемуся значению соответствующего предмета в жизни народа. Если судить по русскому языку, то можно придти к выводу, что Русский народ очень и очень консервативен, и не спешит выходить за рамки ранее установленных правил. В отличие от русских, американцы смело меняют свои взгляды на жизнь, закрепляя это в произношении слов. В наше время произношение практически всех слов у американцев не соответствуют написанию. По этому изменению можно судить, как меняется отношение американцев к тем или иным проявлениям жизни.

В Русском языке тоже существуют различия в виде говоров, например:

А) Волжский «окающий» говор. Выделение буквы «о» может говорить о том, что волжане относятся к жизни больше с удивлением и восхищением.

Б) Московский «акающий» говор. В этом случае выделение буквы «а» говорит о том, что у москвичей жизнь вызывает тревогу и отчаяние, и они на эту жизнь бросаются, как бросаются солдаты в атаку, с криком ура, которое слышится в их говоре как долгое «а – а – а!!!». Естественно, побеждает тот, кто активно атакует. Этим можно объяснить успехи москвичей в повышении уровня своей жизни.


Примечание:

В квадратных скобках взято значение звуков в имени, отчестве и фамилии человека по китайскому учению ДАО.

1.     ДАО – корень неба и земли, мать всех вещей. Дао лежит в основе мира. Дао – это «пустота». (Слово «Дао» происходит от названия проса или сои, которые в китайском языке имеют то же название – С).

2.     ИНЬ – энергия «женского» свойства: вогнутость, влажность, прохлада

3.     ЯН – энергия «мужского» свойства: выпуклость, сухость, жар. http://frolov-vlad.narod.ru/letter.htm

Для сравнения я предлагаю еще один вариант ассоциативности значений букв (звуков) алфавита:

А – всё, объединять, общий
Б – нести, большой, великий
В – вести, наполнение, веяние, полный
Г – путь, идти
Д – делать, деяние, движение, направление
Е – длительность, длиться, протяжённый
Ё – сжатость, настороженность, проникать, устремлённость
Ж – жизнь, живое, способствующее жизни, оживляющее
З – завершённость, звонкий
И – конкретика, локализовать, ограниченный
Й – точка
К – индивидуальность
Л – любовь, привязанность, согласие
М – рождение-смерть
Н – наличие, принадлежность
О – развитие, совершенствование в ограниченной области
П – пауза, споткнуться
Р – излучающий, развиваться, упругий
С – плавность, спокойствие, сила (энергия)
Т – твёрдость, крепость, жёсткость, опора
У – втягивать, проницаемость, податливость, уклончивость
Ф – вспышка, раздражение, недовольство
Х – эго
Ц – чёткость, отрывистость
Ч – энергия, наполненность
Ш – осторожность
Щ – обострённость
Ъ – подчёркивание, обострение, усиление
Ы – пространство, наполнение
Ь – приземлённость, сглаженность, скруглённость
Э – владение, собственность
Ю – движение, темперамент
Я – отдача, излучение

Приведённые значения букв (звуков) – это, всего лишь, видение автора, ощущение. Эти значения требуют уточнения и различения в них постоянной и динамической составляющих. У другого человека для букв и звуков могут быть свои значения, ассоциации. В этом наше психологическое (и физиологическое) своеобразие. На основе значений можно проводить диагностику состояния человека как по выбранным ассоциациям, так и по частоте использования, употребления звуков.

Вибрационные основы фонетики языка взаимосвязаны с психологическим образом нации, народности. Также интересен момент отличия озвучивания букв в зависимости от их сочетания вплоть до непроизношения или наоборот: одинаковое обозначение при разном произношении звуков.

Автор считает, что генотипу человека должен соответствовать определённый набор вибраций (в том числе и голосовых), гармонизирующий его структуры. Отклонения от изначального оптимума могут быть обусловлены многими причинами: климатическими, географическими, социальными … Попытки восстановить в человеке свойственные ему изначальные вибрации могут привести к продвижению его по эволюционной лестнице. http://users.podolsk.ru/vasko/slovo.htm


^ Значимость звукового символизма


Одна из теорий происхождения языка утверждает, что язык возник в первую очередь как подражание звукам природы. Эта теория (которой будет посвящена глава данной работы) поднимает важный вопрос – значимость звукового символизма в языке. Если говорить о традициях изучения звукосимволизма в русской науке, то еще М.В. Ломоносов высказывал предположение, что звуки речи обладают некоторой содержательностью. В разные периоды истории эта проблема интересовала античных ученых, западных просветителей, русских философов. В настоящее время теория звукосимволизма экспериментально доказана учеными.

Согласно этой теории, фонетическая форма слова так или иначе связана со свойствами предмета, который это слово называет. Однако речь здесь может идти лишь об определенных группах слов, обозначающих в первую очередь категории, поддающиеся субъективному восприятию – различные виды движения, размер, форму, свойство поверхности предметов, мимику, физиологическое и эмоциональное состояние человека и т.д. Существует множество примеров, демонстрирующих наличие в сознании носителей разных языков и различных культур связи между одинаковыми, например, пространственными категориями и сходными (не только по звучанию, но и по своим характеристикам) группами звуков. Разработана даже теория так называемых универсальных фонестем – звуковых сочетаний, связанных с тем или иным значением. Существование этих универсальных звуковых кластеров подтверждается не только различными экспериментами, но и так называемой моторной теорией языка, согласно которой человек, воспринимая окружающий мир через нервную систему, трансформирует нервные импульсы в моторику, т.е. в определенные движения, в результате чего происходит акт озвучивания (а значит, и называния) какого-либо явления. Таким образом, некоторые зрительные (слуховые, чувствительные, осязательные) образы должны ассоциироваться с теми звуками, которые данное явление называют. Но поскольку психофизический аппарат одинаков у всех представителей человечества, можно сделать вывод и об универсальности связи, по крайней мере некоторых зрительных (осязательных и т.п.) и звуковых образов. В настоящее время звукосимволизм изучается в поэтике, психолингвистике, психологии, других областях науки.

«Лингвистический знак не является связью между вещью и именем, но между концептом и звуковым образом. Звуковой образ не является просто звуком; так как звук – это что-то физическое. Звуковой образ является психологическим ощущением слушающего звук, которое дано ему в чувственном опыте. Этот звуковой образ может называться «материальным» элементом только как представление наших сенсорных впечатлений. Звуковой образ может таким образом быть отличным от другого, связанного с ним в лингвистическом знаке. Этот другой элемент представляет собой ещё более абстрактное образование: концепт (Ф. де Соссюр).


^ Звуко-цветовая синестезия

Связь, ассоциированность цвета и звука издревле привлекает к себе внимание философов и поэтов, психологов и лингвистов, а в современном мире – и специалистов по массовой коммуникации, рекламистов и маркетологов.

Откуда возникает ощущение, что звук «а» - «красный»? Свойственно ли оно всем? Или большинству? Или оно полностью индивидуально, и для другого человека «а» окрашен совсем в другой цвет? Можно ли использовать такие связи в массовой коммуникации? В начале это были просто интуиции одаренных, затем они сменились попытками объяснения и экспериментального установления фактов. Единого понимания сути этого явления нет до сих пор, однако некоторые факты в науке накоплены.

Так, к примеру, один из известных авторов в этой области, лингвист А.П.Журавлев приводит следующие данные по гласным звукам русского языка (обобщенно по результатам нескольких экспериментальных процедур) (Журавлев, 1974):

А – ярко-красный,
И – синий, голубой,
О – светло-желтый,
У – сине-зеленый,
Ы – черный, темный,
Э – желто-зеленый.

Надежность полученных результатов подтверждается тем, что различные процедуры дают сходные ответы. И все же необходимо содержательно проанализировать сами эти процедуры, чтобы понять, измеряют ли они то, что призваны измерять (другими словами, являются ли они валидными).


В работах А.П.Журавлева применялись три методики.

В первом случае испытуемым предъявлялись гласные, и они свободно называли наименование цвета предъявленного звука.

Во втором варианте оба списка – и звуков, и цветонаименований были фиксированными, предлагалось каждому из звуков приписать одно и только одно из предъявленных названий цветов.

И в третьей процедуре респонденты работали с фиксированным набором цветов, теперь уже представленных в виде окрашенных в соответствующий цвет карточек.

Две первых методики не могут считаться валидными по причине того, что в них материалом для сравнений выступают не сами цвета, а их наименования, в то время, как результаты одного из наших исследований показали что, это далеко не равнозначные явления (Пугачева Т., «Соотношение зон спектра и цветонаименований в русском языке», http://www.dnp.ru/):

у каждого из цветов есть оттенки, которые большинство испытуемых признает типичными (1-2 оттенка для разных цветов) и есть оттенки, где мнения разных испытуемых гораздо меньше совпадают, так называемые области цвета (4-26 оттенков для разных цветов);

широта областей разных цветов различна,

разные цветовые области обладают разной сфокусированностью,

есть оттенки, к которым применимы два базовых цветовых названия (зеленый и желтый, синий и голубой, розовый и красный)

есть оттенки, к которым не применимо ни одно из базовых цветовых названий, а применимы только смешанные наименования (коричнево-зеленый) или низкочастотные наименования (болотный).

Таким образом, если мы попросим испытуемого представить, с каким цветом у него ассоциируется тот или иной звук, а ответ от него будем ждать в виде цветовых наименований, то мы получим в значительной мере искаженные данные. Испытуемые могут представить себе один и тот же оттенок, а назвать его по-разному (синий и голубой), или, наоборот, представить себе разные оттенки, а назвать их одним более стандартным словом; испытуемый может представить себе оттенок, для которого нет стандартного наименования, а в условиях жесткого эксперимента, где даны только 6 цветов, «приблизить» свой оттенок к одному из них, и, тем самым, мы потеряем в точности наших данных.

Следовательно, включение в исследование звуко-цветовых соответствий «между» звуками и цветами дополнительного звена цветонаименования искажает данные, нарушает их точность, делает их более грубыми.

В третьей же методике, которую использует А.П.Журавлев, валидность нарушена за счет того, что диапазон цветов, с которыми испытуемый может сопоставлять звуки, ограничен только шестью цветами. Тем самым, мы получаем не столько данные о том, какому звуку соответствует какой цвет спектра, сколько данные о взаимосочетании 6 звуков и 6 цветов.

Кроме того, в своей работе А.П.Журавлев уделяет достаточно большое внимание обоснованному выбору того, что будет оценивать испытуемый. Ведь мы можем попросить респондента сопоставить с цветом написанные на карточках буквы или произнесенные звуки. В описанных выше экспериментах звуки и отображающие их буквы предъявлялись одновременно. Однако, разумно ли это? А.П.Журавлев утверждает, что только после знакомства с буквами ребенок начинает выделять и дифференцировать звуки речи. Но, во-первых, это утверждение не может считаться верным: даже после овладения письмом человек не начинает различать все звуки (к примеру, не выделяет [р] и [р’] в качестве самостоятельных звуков), в особенности это становится очевидным при рассмотрении других языков от французского до тайского.

А во-вторых, даже если бы это было верно, нас интересует не осознанное и дифференцированное познание человеком звуков речи, а смутное, дорефлексивное, но влияющее на оценку отношение. И действительно, долговременное соседство звуков и букв в сознании грамотного человека не может не приводить к их влиянию друг на друга. Но не разумнее ли рассмотреть сначала впечатление респондентов от звука самого по себе, пусть и понимая при этом, что в явлении, которое мы увидим, не последнюю роль сыграл образ буквы?

По всем этим причинам наше исследование звуко-цветовых соответствий было проведено по иной методике.

Прежде всего, мы предъявляли именно звуки русского языка. Испытуемые слушали их в записи.

По сравнению с экспериментом А.П.Журавлева, наши результаты содержат информацию не только по гласным звукам, но и по согласным. При этом мы включили в экспериментальный материал и мягкие и твердые согласные звуки, на письме отображаемые одной и той же буквой: к примеру, в словах «ряд» и «рама» участвуют два разных звука, обозначаемые буквой «р», - мягкий [р’] и твердый [р] и их цветовые образы могут оказаться различными.

Каждый звук прослушали 30 испытуемых. Непосредственно после прослушивания им предлагали цветовой круг – круговой цветовой спектр плюс ахроматические оттенки (от черного до белого).

На круге испытуемый должен был отметить точку, цвет которой, по его мнению, наилучшим образом соответствует предъявленному ему только что звуку. Таким образом, решались сразу две проблемы: во-первых, испытуемый у нас имел дело напрямую с цветом, а не опосредованно через слово. Во-вторых, мы не вносили в его выбор цвета ограничений: ведь перед ним был не дискретный набор цветов, а все оттенки (хотя и в одной степени насыщенности).

Таким образом, нами были получены результаты, представленные в Таблице 1. В отношении каждого из звуков мы выделяли

цветовые точки наибольшего соответствия – зоны цветового круга в 5°, на которые приходилось 3 и более выборов респондентов

цветовые области наибольшего соответствия – все соседние с точкой наибольшего соответствия зоны, в которых есть выборы испытуемых, объединяются в область.







Таблица 1.

Как оказалось, для многих звуков такая цветовая точка и область вокруг нее не одна: к примеру, звук [л’] – 5 респонденов видят зеленовато–голубым (»245°), а другие 5 респондентов представляют его звуком глубоко-синего цвета (»305°). Поэтому в Таблице 1 мы приводим все значимые (3 и более респондентов) области для каждого из цветов.

Кроме того, не все звуки, по-видимому, обладают одинаковой выраженностью цветовых ассоциаций. За звуками [р’] и [ё] 11-10 респондентов из 30 признают одну и ту же цветовую область, а вот звуки [с], [ц] и [з’] не обнаруживают больше 4 приверженцев одного мнения.

Сопоставить получившиеся в нашем исследовании данные с результатами экспериментов А.П.Журавлева можно по Таблице 2.



Таблица 2. Сопоставление данных по связи звуков и цветов.

По-видимому, в таблице 2 можно проследить, как по мере отклонения от свободной процедуры (от методики 1 к методике 3) ответы испытуемых А.П.Журавлева все в меньшей степени согласуются с данными, описываемыми в этой статье. Из этого мы можем заключить, что изменения в методике позволили восстановить преимущества, которые имела самая свободная из использовавшихся А.П.Журавлевым процедур (и которые были полностью утрачены в ходе двух других), и, в то же время, избегнуть ее недостатков.

Подробно рассмотреть какие звуки лучше, а какие хуже ассоциированы с цветом, можно по Таблице 3. Из нее хорошо видно, что «окрашены», в основном, либо сонорные согласные звуки ([р], [н], [м]), либо гласные ([ё], [а], [е]), намного реже взрывные ([б], [б’]). А наиболее размытый, неочевидный цветовой облик у щелевых согласных ([ж], [х’], [з’]) и взрывных согласных ([к’], [т’]).



^ Таблица 3: Степень ассоциированности звуков с цветом и их фонетические характеристики.


Звукоподражание


Звукоподражание (ономатопея, идеофон), слово, которое служит для имитации звуков окружающей действительности средствами языка. Например, в русском языке существует большая группа слов, обозначающих звуки, которые производятся животными: мяу, гав-гав, ква-ква, чик-чирик. Другие слова передают неречевые звуки, производимые человеком: кхе-кхе, чмок, ха-ха-ха, а также разные другие звучания окружающего мира: бух, кап-кап, чпок, пиф-паф. (Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990)

Звукоподражания представляют особый интерес для философии языка и семиотики. В отличие от большинства языковых единиц, звукоподражания представляют собой иконические знаки (т.е. знаки, непосредственно воспроизводящие существенные признаки объекта). В самом деле, для обычных слов характерна случайная, или произвольная связь между значением и формой: тот факт, что предмет, из которого мы пьем пиво, обозначается по-русски с помощью последовательности звуков кружка, никак не связано с какими-либо свойствами этого предмета. Такие знаки называют немотивированными, поскольку их форма, звуковой облик, не имеет никаких мотиваций, причин для того, чтобы быть именно такой. Напротив, звуковой состав звукоподражаний не случаен: он мотивирован соответствующим звуком внешнего мира.

Итак, звукоподражания необычны уже тем, что обладают прямым сходством со звуками внешнего мира. Для некоторых из них характерна нестандартность звукового облика; например, в слове апчхи используется сочетание трех согласных звуков, редкое для русского языка. Еще одна особенность звукоподражаний состоит в том, что они часто имеют фонетические варианты: например, лай собаки передается с помощью звуковых последовательностей гав-гав, ав-ав и ваф-ваф.

С другой стороны, звукоподражания являются единицами языка и используют звуковой состав языка, поэтому они не могут быть полностью идентичными естественным звукам. Каждый язык по-своему осваивает звучания внешнего мира, и звукоподражания разных языков не совпадают друг с другом, хотя нередко обладают сходством.

Состав звукоподражаний, характерных для того или иного языка, различается очень сильно в зависимости от особенностей культуры и географической среды обитания того народа, который говорит на данном языке. В русском языке, например, нет звукоподражания, обозначающего звук летящей стрелы, а в одном из языков южноамериканских индейцев есть: торо тай. Междометие тхее в другом языке Южной Америки передает звук каноэ, которое ударяется о берег. В одном из языков Папуа Новой Гвинеи имеется звукоподражание для обозначения шума моря: Море опускается и поднимается: буху баха и. А в одном североафриканском языке есть специальное слово, обозначающее звук тишины: халь. (Воронин С.В. Звукоподражание; Звукоподражания теория; Звукосимволизм.) Но можно ли его назвать звуко-подражанием, и будет ли это слово при произнесении выхывать у ,например русского человека, образ тишины?


^ Значение музыки

Мнение, что музыка пробуждает эмоции, имеется в виду та эмоциональная реакция, которая должна предположительно вызываться, восходит еще к греческим философам. Это привело к тому, что Платону для его идеального государства потребовалась строгая цензура образов и мелодий, чтобы граждане этого государства не соблазнялись расслабляющими или чувственными мелодиями, потворствующими деморализирующим эмоциям. Тот же самый принцип часто используется для объяснения роли музыки в родовом обществе — манящего звучания африканских барабанов, звуков рожка и волынки, зовущих армию или племя на битву, старого как мир обычая убаюкивать младенца колыбельными песнями. Легенда о сиренах основывалась на вере в наркотическое и отравляющее воздействие музыки, точно так же как история о Терпандре, предотвратившем в Спарте гражданскую войну, или о датском короле Эрике, который совершил убийство в результате сознательного эксперимента одного арфиста по вызыванию определенного настроения. Несмотря на то что согласно знаниям, которыми я располагаю, нет ни единой подлинной записи о каком-либо специфическом изменении склонности или намерения, либо даже задержки практического импульса у какого-нибудь человека под действием музыки, эта вера в физическую силу искусства дошла до нашего времени. Как известно, музыка, конечно, влияет на частоту пульса и дыхания, способствуя или мешая сосредоточению, возбуждая или расслабляя человеческий организм, в то время как стимул продолжает действовать; но за пределами вызываемых импульсов-реакций на песню, на выстукивание музыкального ритма, возможно на задержку дыхания или на состояние возбуждения, музыка обычно на поведение не влияет. По-видимому, она оказывает соматическое воздействие как на немузыкальных, так и на музыкальных людей (обычно подборка музыки в таких экспериментах музыкальных людей скорее раздражает, чем успокаивает или вдохновляет), и, следовательно, соматическое влияние является скорее функцией звука, чем музыки. Эксперименты, проделанные с голосовой музыкой, совершенно ненадежны, поскольку слова и пафос человеческого голоса вносят свою поправку к музыкальным стимулам. В целом поведение публики на концерте даже после самых волнующих представлений делает тезис о традиционном магическом влиянии музыки на человеческие действия весьма сомнительным. Соматическое влияние музыки является временным, а ее моральными последствиями или духовными подъемами, по-видимому, следует пренебречь.

Если музыка несет в себе какое-нибудь значение, то оно является семантическим, а не симптоматическим. «Значение» музыки заключено, очевидно, не в стимуле, вызывающем эмоции, а также не в сигнале, объявляющем о них; если музыка обладает эмоциональным содержанием, то она «обладает» им в том же самом смысле, в каком язык «обладает» своим концептуальным содержанием, то есть символически. Значение музыки обычно заключено не в воздействиях, к которым она также не стремится, хотя с определенными оговорками можно сказать, что музыка всегда говорит о них. Музыка — это не причина возникновения чувств и не средство избавления от них, а их логическое выражение; даже если при этом она обладает своими особыми способами функционирования, это делает ее несоизмеримой с языком; и даже с презентативными символами типа образов, жестов и ритуалов.

Существует предположение, что музыка является разновидностью языка. Самым очевидным и наивным толкованием такого «языка» является звукоподражательное, то есть признание природных звуков в музыкальных эффектах. Это, как всякому известно, является основой «программной музыки», которая сознательно имитирует гул и крики рыночной площади, цокот копыт, лязгающий стук молотов, журчание ручьев, трель соловья и звуки колокольчиков, а также неизменное кукование. Такая «звукопись» никоим образом не является современной; она восходит еще к XIII столетию, когда в музыкальной постановке «Sumerisacumenin» вводилась как тема мелодия кукушки. В XVIII веке один критик говорил с неодобрением: «Наши интермеццо… полны фантастических имитаций и глупых трюков. Сегодня там можно услышать тиканье часов, кряканье уток, кваканье лягушек, и очень скоро, наверное, — чихание блохи и рост травы». Но эти ранние опыты были откровенными трюками, подобно тому как тональность фуги Баха выражалась букв
еще рефераты
Еще работы по разное