Реферат: Методические рекомендации документы и материалы вологда 2004 печатается по решению умс вгпу холодная война 1945-1955 гг методические рекомендации документы и материалы

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ВОЛОГОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ


ХОЛОДНАЯ ВОЙНА 1945-1955 гг


МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ


ДОКУМЕНТЫ и МАТЕРИАЛЫ


ВОЛОГДА

2004


ПЕЧАТАЕТСЯ ПО РЕШЕНИЮ УМС ВГПУ


ХОЛОДНАЯ ВОЙНА 1945-1955 гг. МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ДОКУМЕНТЫ и МАТЕРИАЛЫ.


АВТОР-СОСТАВИТЕЛЬ - доктор исторических наук Б.В. ПЕТЕЛИН РЕЦЕНЗЕНТ- кандидат исторических наук, доцент С.Г. КАРПОВ


Издание предназначено для студентов исторических факультетов, изучающих курс новейшэй истории стран Европы и Америки (2 часть). Содержит документы и материалы по истории возникновения холод­ной войны в международных отношениях второй половины XX века, а также рекомендации по изучению данной темы на семинарских заня­тиях и список отдельных источников. Может быть использовано на за­нятиях по Отечественной истории, политологии и международному праву.




,


Издательство «Русь» ВГПУ, 2004 г.


^ МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

История холодной войны по-прежнему остается предметом пристального изучения, хотя и утратила свою политическую актуальность в связи с круше­нием ялтинско-потсдамской системы и кардинальными изменениями в мире. Главные вопросы, вокруг которых шли дискуссии историков:

- когда началась холодная война?

- кто несет ответственность за ее развязывание?

- какие цели преследовались в холодной войне?

- в каких формах и какими средствами она проводилась, когда и чем закончилась?

получили свое разрешение в условиях нового мирового порядка, когда мир, утратив одну сверхдержаву, оказался зависимым от глобальных притя­заний другой - Соединенных Штатов Америки. Но это не значит, что исчез плюрализм мнений и оценок и исследователи пришли к однозначным выво­дам. О неисчерпаемости самой истории холодной войны свидетельствуют опубликованные в данном издании документы и материалы, представляющие собой извлечения из работ отечественных и зарубежных авторов. Работа с ними позволит студентам самостоятельно выяснить цели, характер и содер­жание внешней политики Советского Союза, так и США, проводимой ими после окончания Второй мировой войны.

Среди многих трактовок холодной войны выделяют ее главное проявле­ние - конфронтация между двумя сверхдержавами: США и СССР. Тем самым причины ее возникновения сводят к американо-советским противоречиям, исключая причастность других государств к становлению послевоенного ми­ра. Многие исследователи проходят мимо того факта, что существовавшие до войны и в ходе войны англо-американские разногласия были куда сущест­веннее, чем противоречия между другими государствами. Нарушается также хронологический аспект проблемы, когда зарождение холодной войны выво­дят из противостояния капиталистического Запада и социалистического лаге­ря. Так называемый «социалистический лагерь» возник не в 1945 г. Его фор­мирование имеет собственный генезис, который проходил уже в условиях холодной войны.

^ «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА», термин, означающий враждебный политиче­ский курс, который правительства западных держав стали проводить в отно­шении СССР и других социалистических государств по окончанию 2-й ми­ровой войны».

Советский энциклопедический словарь. - М.: «Советская энциклопедия». 1987. С. 1487.

^ ХОЛОДНАЯ ВОЙНА - политическое противостояние двух лагерей во второй половине XX века - группы капиталистических стран во главе с США и группы социалистических стран во главе с СССР. Начало этого противо-[1] стояния принято отсчитывать со времен выступления У- Черчилля в амери­канском городе Фултоне (1946). Холодная война неоднократно грозила обер­нуться «горячей» (события в Берлине в 1953 г., в Венгрии в 1956 г., в Чехо­словакии в 1968 г., в Польше в 1980 г. и др.). Наиболее опасный момент был связан с Карибским кризисом осенью 1962 г.: Советский Союз разместил на Кубе, где к тому времени установился режим Ф. Кастро, баллистические ра­кеты с ядерными боеголовками. Руководство США (президент Дж. Кеннеди и др.) в ультимативном порядке (грозя досмотром советских судов) потребова­ло эти ракеты убрать. Какое-то время в Кремле колебались, и мир оказался перед реальностью ядерной войны. Сутки спустя руководитель СССР Н.С. Хрущев, продемонстрировав здравый смысл, распорядился ракеты с Ку­бы вывезти. Конец периода холодной войны наступил вместе с распадом СССР, советского блока и прекращением деятельности Организации Варшав­ского договора (1991). А.В. Кацура. Глобалистика: Энциклопедия. М., 2003. С 1126.

В подобной трактовке холодной войны виновной стороной в ее сущест­вовании признается СССР, действия которого чуть ли непостоянно грозили привести мир к "войне горячей". Однако к этим событиям были причастны и страны Запада, идет ли речь о Берлинском 1948 или Карибском J962 гг. кри­зисах. Примеров открытого вмешательства США в дела стран Латинской Америки, Юго-Восточной Азии, Ближнего и Среднего Востока в годы холод­ной войны достаточно. От подобной политики они не отказались и после ис­чезновения СССР. Поэтому для выяснении истины необходимо учитывать воздействие всех факторов как внутренних, так и внешних.

В современной американской историографии отчетливо проявляется стремление рассматривать внешнюю политику США в системе всего ком­плекса международных отношений второй половины XX века. Так, Т. Мак-кормик, анализируя начало холодной войны, считает, что решения Вашинг­тона были в значительной мере обусловлены событиями, происходивших во многих регионах мира. Собственно это можно сказать и в отношении СССР, который нес свою долю ответственности за обеспечение международной безопасности.

Можно дать такое определение холодной войны: Холодная война - есть складывание и развитие международных отношений между Западом и Востоком в условиях конфронтации между двумя сверхдержавами - США и СССР, двумя мировыми системами - капитализмом и социализ­мом, их союзникам и военными блоками, сопровождавшиеся безудерж­ной гонкой вооружений, прежде всего, ядерных.

В нем нет какой-либо идеологической нагрузки, а есть констатация осо­бого характера международных отношений, которые стали доминировать с окончанием Второй мировой войны. Ключевое слово здесь: конфронтация. Она стала проявлением не только нового расклада политических сил и пере­распределения сфер влияния, но и была отражением многовекового геополи-[2]тического и цивилизационного противостояния Запада и Востока, обострив­шегося до крайности в ядерную эру.

^ Историографический аспект проблемы. В работах американских исто­риков-ревизионистов В. Вильямса, Л. Гарднера, Д. Горовица, Г. Колко, К. Лэша и др. отвергалась официальная версия происхождения холодной войны как «оборонительной» со стороны США. Ими отмечалось, что после войны СССР не мог представлять реальной угрозы для Америки. США имели ядер­ное оружие, значительный перевес в других видах вооружений, экономиче­ское превосходство. Представители радикального направления внесли, значи­тельный вклад в историографию внешней политики, но с середины 70-х гг. XX века их влияние резко пошло на убыль. В американском обществе возоб­ладали консервативные настроения, и историки вновь заговорили о советской угрозе как единственной причине начала холодной войны. Вместе с тем о полном возврате говорить вряд ли можно. Происходит сочетание старых ор­тодоксальных воззрений и радикальных подходов в некий «постревизио­низм». Стали развиваться идеи о взаимной ответственности СССР и США в послевоенной конфронтации. Подобные перемены в американской историо­графии были вызваны использованием новых источников, прежде всего, ар­хивных материалов ряда политических деятелей. Наиболее известным пред­ставителем «постревизионизма» является Дж.Геддис, автор работы «Соеди­ненные Штаты и происхождение «холодной войны. 1941-1947» (издана в США в 1972г.).

«Ревизионистский» подход российских историков заключался в пере­смотре прежних односторонних оценок холодной войны, когда внешняя по­литика СССР трактовалась исключительно позитивно, а вся вина за конфрон­тацию в мире возлагалась на США. Можно согласиться с тем, что Советский Союз вел свою «холодную войну», прежде всего в послесталинский период, когда его действия вышли за рамки геополитических интересов (например, Центральная Америка, Африка). Нельзя не учитывать и того факта, что в СССР предпринимались попытки выйти из состояния холодной войны, но не на условиях Запада. К сожалению, стремление к быстрому преодолению коммунистического наследия привело в 1990-е гг. к неоправданному заимст­вованию западных оценок политики СССР, чего не избежали и некоторые известные российский историки и политологи.

Российский историк Д.Г. Наджафов (ИВИ РАН) в статье «К вопросу о генезисе холодной войны» поставил и рассмотрел ряд вопросов: хронологи­ческие рамки холодной войны, восприятие советским руководством Второй мировой войны ее итогов и последствий, отношения Сталина к Западу вооб­ще и к США в частности, русская имперская традиция и международная практика большевизма, характер сталинского режима, советская внешняя политика и идея мировой революции, конфликт демократии с тоталитариз­мом и т. д. [3]

Автор склонен свести генезис холодной войны к противостоянию идеоло­гий, где коммунистическая идеология является первопричиной международ­ной конфронтации. Такой подход уводит в сторону от выяснения объектив­ной основы зарождения холодной войны. Коммунизм в его марксистском выражении середины XIX века был порожден капиталистическим Западом, где, как показал весь ход истории в XX веке, социалистическая революция была скорее утопией, чем реальностью. Да, ленинизм с его идеей мировой революции не был мифом и нашел воплощение в ряде революционных вы­ступлений в Европе. Но это не привело к холодной войне. Советская Россия даже после победоносного окончания Гражданской войны оставалась слабым государством и определенные силы на Западе не оставляли надежд на ее крах.

Положение меняется с началом проведения сталинской политики, в осно­ве которой лежала экономическая модернизация, превратившая СССР в ин­дустриальную державу. Эти перемены в статусе России на Западе восприни­малось с тревогой. Что касается внешней политики, то сталинское руково­дство прилагало усилия восстановить позиции СССР на международной аре­не, утраченные после 1917 года. В полной мере сделать это удалось только по окончанию Второй мировой войны.

В качестве аргумента Д. Наджафов приводит «речь Сталина на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 19 августа 1939 г.», где вождь говорит о «советиза­ции» Германии и других европейских государств и в связи с этим о «жела­тельности» европейской войны. Однако усилия исследователей обнаружить достоверные сведения об этом «заседании Политбюро» ни к чему не привели. Такого заседания просто не было. Опубликованный на Западе текст «речи» по стилю и содержанию не характерен для сталинских выступлений (в России о нем узнали в 1990-е гг. из Интернета).

Д. Наджафов и другие авторы проходят мимо перемен во взглядах Стали­на, когда он фактически порывает с идеей мировой социалистической рево­люции и придает советской внешней политике государственный и нацио­нальный интерес. Более объективными, нам кажутся, суждения итальянского профессора, проректора Флорентийского университета Эннио Ди Нольфо:

«Сталин уже давно перестал преследовать революционные цели. Вряд ли могла быть искренней идея возрождения социалистической революции, кото­рая исходила от деятеля, заключившего советско-нацистский пакт. Анализ политической деятельности Сталина до и во время Второй мировой войны показывает, что она заключалась не столько в пропаганде революционных призывов, сколько в развитии мощной и энергичной концепции советской безопасности, утверждаемой любыми средствами, и прежде всего созданием внешнего «санитарного кордона», нацеленного против капитализма, а не про­тив Советского Союза. В этом заключался политический смысл военной по­беды Сталина в Европе. Поэтому понятно, что диктатор, когда перед ним вставала проблема выбора, во всех случаях, не колеблясь, жертвовал револю­[4]

ционными перспективами партий, связанных с Советским Союзом, ради ин­тересов самого СССР. Это означает, что идея революционной реконструкции не имела смысла, если понимать ее как проект, связанный с советской рево­люцией; но если рассматривать ее в более широком смысле, она предполагала глубокое изменение предшествующего социально-политического режима, системы ценностей и образа жизни...

Новая роль СССР была связана, во-первых, с новой геополитической си­туацией, сложившейся в Европе и Восточной Азии; во-вторых, главным обра­зом, с решительной и несгибаемой волей Сталина и его ближайших соратни­ков, которые смогли защитить СССР от попадания в сферу американского господства».

Идеологическая война была одним из проявлений холодной войны и у нее были свои первопричины. Как пишет доктор исторических наук, депутат Государственной думы от блока «Родина» Н.А. Нарочницкая в книге «Рос­сия и русские в мировой истории», столкновение вильсонизма и ленинизма -двух внешнеполитических идеологий, заявивших в XX веке о переделке ми­ра, разумеется нельзя игнорировать при выяснении истоков холодной войны. При этом не следует придавать ей какую-то исключительность. В междуна­родных отношениях холодная война не была чем-то особенным. В истории человечества имеется немало периодов, когда продолжительное время кон­фликтовали между собой различные государства и коалиции. Холодная вой­на второй половины XX века, выделяет Н. Нарочницкая, стала продолже­нием той политики Запада, что он проводил по отношению к России в прошлые века.

Среди множества фактов, приведенных в книге, сошлемся на следую­щий.«Резолюция конгресса США от 17 июля 1959 г. постановила отмечать ежегодно «неделю порабощенных наций» и стала законом P.L.86-90. обязав­шим президентов из года в год подтверждать цель США освободить жертвы «империалистической политики коммунистической России, приведшей с по­мощью прямой и косвенной агрессии, начиная с 1917 года, к созданию ог­ромной империи, представляющей прямую угрозу безопасности Соединен­ных Штатов и всех народов мира». «Находящимися под советским господ­ством» были названы все народы союзных республик, «Казакия» и «Идель-Урал», кроме русского. Это неопровержимо демонстрирует главный аспект холодной воины, не понятый ни либеральной частью русской эмиграции, ни ортодоксальными коммунистами: борьба не с коммунизмом, а борьба с «русским империализмом», причем на самой территории исторического государства Российского, которая никогда до революции не подверглась сомнению самыми жесткими соперниками России на мировой арене» (с.347).

Среди многих объяснений причин возникновения холодной войны, сле­дует выделить точку зрения известного российского историка А. М. Филитова (ИВИ РАН). По его мнению, появление «ядерного фактора» позволяет вполне точно датировать ее начало, а «состояние холодной войны определя-[5] лось гонкой ядерных вооружений». Действительно, атомные бомбардировки в 1945 г. подкрепили притязания США на мировое господство. В дальнейшем ядерный потенциал: 1946 - 6 бомб, 1947 - 13 бомб, 1948 - около 50 бомб, 1949 - около 250 бомб, в 1950 - около 450 бомб планировалось использовать для устранения СССР. Таким образом, именно США после войны начали ' наступательную стратегию для передела ялтинско-потсдамского мира. И то, что становление «нового мирового порядка» оказалось отложенным на десятилетия, свершилось «по вине» Советского Союза, который в силу своего геополитического положения, экономической и военной мощи оказался в ро­ли «удерживающегося».

Работа с документами и материалами. На семинарских занятиях следу­ет организовать работу с предложенными документами и материалами. Среди них основные источники по истории холодной войны: «длинная телеграмма» американского дипломата Кеннана, фултонская речь Черчилля, выступления Трумэна и отклики на них Сталина, доктрина «сдерживания» США 1950 г. Для более полного и всестороннего их изучения, понимания причин, вызвав­ших холодную войну, следует прочесть и прокомментировать извлечения из работ отечественных и зарубежных историков и политологов. Необходимо обратить внимание на аргументацию авторов относительно причин и содер­жания холодной войны, сравнить их оценки и позиции.

В виду недостатка учебного времени, вряд ли возможно осветить все пе­риоды холодной войны (синхронизированные таблицы, помещенные в конце пособия, помогут установить основные периоды в холодной войне). Тем не менее, обращение к окончанию холодной войны, ее итогам и результатам является вполне оправданным. Для этого следует использовать книгу амери­канского политика и политолога 3. Бжезинского, мемуары бывшего помощ­ника по национальной безопасности при президенте Р.Никсоне Г. Киссинд­жера, воспоминания 41-го президента США Дж. Буша, написанные совместно с В. Скоукрофтом. На основе изученных источников попытайтесь обосновать утверждение американского историка и дипломата Раймонда Л. Гартхоффа: «Запад не выиграл «холодную войну», как это повсеместно считалось, путем геополитического сдерживания и военного устрашения... Вместо этого «по­беда» пришла к Западу, когда новое поколение советских руководителей по­няло, насколько плоха их внутренняя система и что их внешняя политика провалилась.. .Таким образом, в течение четырех десятилетий политика сдерживания выполняла историческую обуздания советской мощи, пока внутренние семена разрушения в Советском Союзе и его империи не пророс­ли и не привели к краху и коммунистический миф, и советскую угрозу». По мнению американского автора, в «конечном счете именно субъективное раз­витие привело к окончанию «холодной войны»: признание советским руково­дителем Михаилом Горбачевым того, что основополагающий коммунистиче­ский постулат о международной классовой борьбе и неизбежности конфликта был ошибкой». [6]

^ ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ

А.С. Протопопов, В.М, Козъменко, Н.С. Елманова.

История между­народных отношений и внешней политики России (1648-2000) Глава 4 «Холодная война» (извлечения)

Значительное место в истории международных отношений второй поло­вины XX в. занимает период, известный как «холодная война». Этот термин характеризует враждебную политику в отношении Советского Союза и дру­гих стран, входивших в социалистическую систему. «Холодная воина» пред­ставляла собой резкое противоборство двух систем на мировой арене. Осо­бую остроту она приобрела в конце 40-х - 60-е годы. Было время, когда ост­рота несколько спадала, а затем вновь усиливалась. Холодная война охваты­вала все сферы международных отношений: политическую, экономическую, военную и идеологическую. Точное даты ее начала практически нет, да и ее невозможно установить. Тем не менее многие считают, что сигналом к раз­вертыванию «холодной воины» послужила известная речь Черчилля в Фул-тоне весной 1946 г.

Пролог «холодной войны» можно отнести еще к заключительному этапу второй мировой войны. По нашему мнению, не последнюю роль в ее зарож­дении сыграло решение руководства США и Англии не информировать СССР о работах по созданию атомного оружия. К этому можно добавить стремление Черчилля открыть второй фронт не во Франции, а на Балканах и продвигаться не с Запада на Восток, а с юга на север, чтобы преградить путь Красной Армии. Затем н 1945 г. появились планы оттеснения советских войск с центра Европы к довоенным границам. И наконец в 1946 г. речь в Фултоне.

В советской историографии считалось общепризнанным, что «холодную войну» развязали США и их союзники, а СССР был вынужден принимать ответные, чаще всего адекватные, меры. Но в самом конце 80-х и в 90-е годы в освещении «холодной войны» обнаружились и иные подходы. Одни авторы стали утверждать, что вообще нельзя определить ее хронологические рамки и установить, кто ее начал. Другие называют виновниками возникновения «хо­лодной войны» обе стороны - США и СССР. Некоторые обвиняют Советский Союз во внешнеполитических ошибках, приведших если не к прямому развя­зыванию, то к расширению, обострению и длительному продолжению проти­востояния двух держав.

Конечно, во внешнеполитической деятельности СССР были просчеты, ошибочные ходы и несвоевременное реагирование на действия США и их союзников. Но если спокойно, без перегибов в одну и другую сторону, объек­тивно посмотреть на послевоенную историю, то можно убедиться, что в по­давляющем большинстве случаев обострение обстановки и доведение кон­фликтов до критического состояния исходили от США. [7]

«Холодная воина» развернулась и велась между двумя сверхдержавами, США и СССР, к которым примыкали и которых поддерживали их союзники. Однако первыми выступали Соединенные Штаты. Советский Союз отвечал на предпринимаемые США активные меры, хотя в ряде случаев пытался опе­редить противоположную сторону.

В годы «холодной войны» стало правилом применение силы или его уг­розы. Стремление к установлению своего господства, к диктату со стороны США стало проявляться давно. После второй мировой войны Соединенные Штаты использовали для достижения своей цели все средства - от перегово­ров на конференциях, в Организации Объединенных Наций до политическо­го, экономического и даже военного давления в Латинской Америке, в Запад­ной Европе, а затем на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке. Главным идео­логическим прикрытием их внешнеполитической доктрины служила борьба против коммунизма. Характерными в этом отношении являлись лозунги: «от­брасывание коммунизма», «политика на острие ножа», «балансирование на грани войны»...Задача американской внешней политики состояла в «ускоре­нии разложения советской системы».

Источник: История международных отношений и внешней политики России (1648-2000). Учебник для вузов /Под ред. А.С. Протопопова - М.: Аспект Пресс^ 2003. С. 294-296.

Эннио Ди Нольфо. История международных отношений (т. 2) Часть 3. Холодная война (извлечения)

Известный американский историк Джон Гэддис, описывая в 1997 г. исто­рию холодной войны на основе ранее недоступных советских источников, назвал свою кнгу ^ "WE NOW KNOW" («Теперь мы знаем»), подразумевая, что прежде мы не знали правды и, наконец, нам стала известна истина. Высо­копарность у него превалирует над критическим отношением. Сегодня мы знаем несколько больше о происхождении холодной войны. Трудно утвер­ждать, что стали известны подлинные объяснения. Это, впрочем, не оправды­вает незнания того, что известно из архивов советского времени в той мере, в какой они ныне доступны.

В период между сентябрем 1945 г. и весной 1946 г. рассеялась как дым надежда, что институциональный путь в политико-юридической области и многополюсный подход в финансово-экономической сфере станут базой для реконструкции новой международной системы. Вместо многополюсности возникла биполярность. Это означало, что существовал не один-единственный способ реконструкции международной системы в глобальном масштабе; родилась биполярная система, поскольку были две державы-победительницы и формы их реконструкции наполнялись различным содер­жанием: сложились две модели или два лагеря, как позже сказал Сталин. Тео­ретическое обоснование разделению на два лагеря было дано в учредитель-[8]ном документе Коминформа; эти два полюса стремились объединить вокруг себя все свободное пространство, но со временем образовался и третий лагерь - неприсоединившиеся страны. Сразу после окончания войны причины, по­родившие трудности и разногласия, требовали доброй воли для поиска ком­промиссных решений, но они переросли в открытые столкновения, которые, постепенно обостряясь, сделали ситуацию необратимой. В эти месяцы стало ясно, что разгром Германии и закат европейской гегемонии не смогли элими­нировать силовую политику, они только привели к смене векторов.

Анализировать эти проблемы означает рассматривать причины будущей холодной войны, как стали называть обострение отношений между Соеди­ненными Штатами и Советским Союзом в период с начала 1947 г. по крайней мере до 1955 г. (при ограничительной трактовке этого понятия) или до 1989 г. (в таком случае за этой метафорой скрывалась очень сложная и фрагментар­ная картина). Подойти к анализу этого конфликта по его сути - не позволяя превалировать бесчисленному количеству эпизодов или предвзятой интер­претации событий, или бесконечной критике, обусловленной уже самой про­блемой, в особенности в историографии, свободной обсуждать прошлое с использованием источников и применять в политике выводы из своих иссле­дований, - означает заняться трудными исследованиями в документальном и в концептуальном плане.

Советские источники стали доступными для историков только после 1990-1991 гг., а до этого времени большая часть советской историографии находилась под влиянием политической пропаганды; все эти моменты созда­ют ограничения для работы историка, которые можно будет преодолеть лишь постепенно. Поэтому приходится ограничиться взглядом извне, хотя и учи­тывая события в советской системе между 1985 и 1991 гг., что не может не повлиять на анализ послевоенных событий. Этот взгляд извне приобретает определенную упорядоченность, если представить его в виде четырех перио­дов различной интенсивности и продолжительности, включающих различные проблемы, впрочем, эти периоды связаны между собой развитием истори­ческой ситуации:

а) период до конца 1945 г., когда Соединенные Штаты изменили воспри­ятие Советского Союза: от ненадежного союзника вначале, затем как против­ника и, наконец, как врага и в Европе, и в Азии;

б) этот пересмотр образа СССР был вызван закрытыми дебатами, проис­ходившими в американской администрации в первые месяцы 1946 г., которые привели к существенному изменению отношения Соединенных Штатов к Советскому Союзу. Развеялись надежды на достижение компромисса и ис­чезли иллюзии осуществить, несмотря ни на что, универсальный «большой проект», оставленный в наследство Рузвельтом и пересмотренный Трумэном. Последний был убежден, что по отношению к Советам нужно проводить по­литику дистанцирования и противостояния, которая подпитывалась глубоким недоверием к стратегическим планам Сталина и уверенностью в способности [9] Запада противостоять этим замыслам и сорвать их. дождавшись соответст­вующего момента;

в) в конце 1946 и весной 1947 г. поворот в отношениях, назревавший в предыдущие месяцы, открыто выразился в заявлениях и акциях в политико-дипломатической и экономической сфере, так что смысл новых намерений стал очевидным. Эти намерения заключались в решимости дать понять Сове­там, что Соединенные Штаты и часть Западной Европы, безусловно, будут развивать собственную политику реконструкции, которая принимала как не­избежный факт наличие другого субъекта, во многих отношениях враждебно­го;

г) в 1948-1950 гг. к политическим проблемам добавились события воен­ного характера в Европе и Азии. Политическое разделение мира с тех нор стало расколом мира на противостоящие друг другу военные блоки, нацелен­ные на достижение военного превосходства.

Итальянский дипломат Пьетро Кварони, обладавший необычайным да­ром наблюдения, будучи послом в Москве, писал в мае 1945 г.: «В настоящее время здесь господствует чрезвычайно эгоцентристское представление о соб­ственной значимости и собственной силе, которое должно привести к умо­заключению, что ради дружбы с русскими никакие уступки не будут слиш­ком большими».

^ СТАЛИНСКАЯ ИМПЕРИЯ. Сталин стоял во главе огромной державы, добившейся победы в войне, но еще связанной со своим недавним революци­онным прошлым, и естественно испытывал недоверие ко всему, что не отно­силось к миру «реального социализма», как позже стали называть советскую систему. В победе он обрел обоснование для консолидации личной власти, возвысившись так, что оказался вне какого-либо контроля и мог подавить даже малейшее несогласие. Он использовал эту власть для достижения двух целей в международном плане: защищать безопасность СССР от любой угро­зы и наращивать усиление СССР как мощной мировой державы. Ничто не могло остановить его устремления к достижению внешних целей, даже усло­вия существования советских южан. Поэтому, согласно пятилетним планам восстановления реконструкции народного хозяйства, ресурсы распределялись им образом, что потребности государства превалировали над необходимо­стью повысить уровень жизни советских людей. Императив этой политики состоял в устранении всяческой, даже самой отдаленной угрозы.

Ощущение опасности, присущее Сталину, заставляло его делать упор на восстановление советского военного потенциала, ценой колоссальных усилий со стороны советских людей, выражалось в его стремлении препятствовать любыми средствами возможному снижению авторитета Советского Союза на международной арене либо из-за его внутренней отсталости, либо из-за разо­рения, которое страна претерпела вследствие германской агрессии. Именно националистическое чувство обостряло державную политику Сталина и тол­кало его к действиям во всех направлениях. Несмотря на то, что фактически [10] СССР стал геополитическим колоссом, доминирующим в Евразии, Сталин не упускал из виду имевшиеся, как ему казалось, возможности. Преследуя гео­политические цели, Сталин еще до окончания войны предпринял ряд инициа­тив, направленных на преодоление вековых барьеров и достижение макси­мально возможного расширения сферы советского контроля. Территориаль­ное продвижение в сердце Европы привело Советы в Кенигсберг (переимено­ванный в Калининград), а оккупация Восточной Германии, контроль над Польшей и Финляндией привели к превращению Балтийского моря почти в советское озеро, хотя и не давали выхода в Северное море, открытое для лег­ко доступных с моря территорий.

Для отношений с Польшей и странами Дунайско-Балканского региона был характерен переходный период. Он был обусловлен отчасти переговора­ми о мирных договорах и дискуссиями с западными союзниками о роли со­юзных контрольных комиссий, отчасти протестами западных государств в связи со спорной реализацией ялтинской Декларации об освобожденной Ев­ропе, отчасти в связи с очень специфической ситуацией, сложившейся в Че­хословакии и Венгрии, где оставались коалиционные правительства с участи­ем буржуазных политических партий. Но благодаря соглашению с Югослави­ей и с Албанией, которое тогда не оспаривалось. Советы полагали, что обош­ли вопрос о закрытии проливов в Средиземное море. К этому следует доба­вить антиправительственную войну у северных границ Греции, которую вели прокоммунистически настроенные партизаны. Все эти события ставили во­прос о том, как далеко хотели бы Советы распространить свой контроль на Балканах, несмотря на соглашения, подписанные в Москве в октябре 1944 г.

Советы были заинтересованы в обсуждении вопроса о режиме судоходст­ва в проливах и в обсуждении своих отношений с Турцией непосредственно с Анкарой. После того как на конференции в Тегеране Сталин отверг предло­жение о включении Турции в войну, советская пропаганда обвинила прави­тельство Анкары в намерении продлить войну и в оказании немцам поддерж­ки на Балканах. Только в конце января 1945 г. турецкое правительство заяви­ло об открытии проливов для союзнического флота, который осуществлял поставки Советскому Союзу, и лишь 23 февраля объявило войну Германии.

Эта рассчитанная медлительность (в значительной мере согласованная с англо-американцами) дала Москве повод начать против Турции предупреж­дающие дипломатические выступления по всем направлениям. Во-первых, 21 марта 1945 г. Советы денонсировали договор о дружбе и нейтралитете, кото­рый связывал обе страны с 1925 г. (в иной форме, чем договор от 1921 г.); во-вторых, они стали предъявлять территориальные претензии, касающиеся воз­врата Советскому Союзу армянских городов Каре и Ардаган, которые по до­говору 1921 г. отходили к Турции, а также претензии относительно пересмот­ра границы с Болгарией в пользу последней.

Еще более значительными были требования по вопросу о режиме судо­ходства через проливы, в отношении которого выдвигалось требование изме-[11] нения конвенции Монтре от 1936 г. и появления СССР военных баз в Босфо­ре и Дарданеллах. Это только начало давления, которое продолжалось в тече­ние почти всего 1946 г., что не могло не вызвать опасений у турецкой сторо­ны. Но что гораздо важнее, весь комплекс советских требований демонстри­ровал, что в зоне Восточного Средиземноморья не намерен больше ограничи­ваться ролью пассивного наблюдателя. Следует учесть, что с самого начала переговоров о мирном договоре с Италией советские делегаты добивались, чтобы СССР был предоставлен мандат на управление территорией или, по крайней мере, Триполитании. Эти домогательства наряду с давлением на Турцию и изменениями, которые происходили в это время в районе Адриати­ки, где просоветские силы захватили господствующие позиции, а также наря­ду с тем фактом, что в августе 1945 г. СССР добился права на участие в меж­дународном управлении Танжером, - все вместе создавало мощный фронт советского продвижения. Складывалось впечатление, что Советы собираются заявить о своих интересах в Средиземноморье; конечно, не таких, как на Бал­тике, но достаточных для того, чтобы радикально изменить соотношение стратегических сил в регионе.

Англичане при поддержке французов и при относительном равнодушии американцев должны были противостоять новой ситуации, когда впервые после 1833 г. Россия предстала как потенциальный соперник английской ге­гемонии в Средиземноморье. В 1945-1946 гг. речь шла лишь о выдвижении Советами своих требований (за исключением Адриатического моря), но именно эти требования отражали намерение играть новую, отнюдь не маргинальную роль, как это было в прошлом, что угрожало английским стратеги­ческим интересам; их защита вызывала много противоречий между Англией и Италией вплоть до 1940 г.

Характеристику новой советской позиции дополняет иранский вопрос. Опасения, высказанные в Организации Объединенных Наций относительно соблюдения сроков вывода советских войск - в течение шести месяцев с мо­мента окончания войны, - были небезосновательны. После окончания войны в Иранском Азербайджане, который входил в советскую зону оккупации, на­чались антиправительственные демонстрации, советские войска воздержа­лись от их подавления, но даже англичане и американцы не заняли по отно­шению к ним жесткой позиции. Вдохновленные этим представители демо­кратической партии Азербайджана, т.е. компартии этой провинции, как и коммунистической партии, действовавшей во всем Иране (партии Туде). в декабре 1945 г. при поддержке нескольких тысяч выходцев из соседнего со­ветского Азербайджана, свергли иранского правителя в Тебризе и провозгла­сили автономную республику. Началось осуществление социальных преобра­зований по советской модели. Более того, из Азербайджана волнения переки­нулись в курдские провинции Ирана.

Потрясенное этими событиями иранское правительство запросило вме­шательство ООН, но не добилось реального результата. Вследствие этого в [12] апреле 1946 г. правительство Тегерана было вынуждено заключить соглаше­ние непосредственно с правительством Москвы, согласно которому в обмен на обещание вывода советских войск (которое произошло до 9 мая, на два месяца позже изначально предусмотренного срока) учреждалась компания со смешанным капиталом (51% акций принадлежал Советам и 49% - иранцам) для эксплуатации нефтяных ресурсов региона, при этом признавались особые интересы СССР в этой зоне. Кроме того, шахское правительство предложило коммунистической партии три министерских портфеля в правительстве Теге­рана. Все эти соглашения и концессии были подписаны под давлением небла­гоприятных обстоятельств в ситуации изоляции, в которой оказались иранцы. Возможно, Сталин раскаивался в своих поспешных действиях, когда спустя несколько месяцев вос