Реферат: Методические указания к спецкурсу «Теория и практика нейролингвистического программирования» для студентов дневного и заочного отделений

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования


«РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ФАКУЛЬТЕТ ПСИХОЛОГИИ


Прокопьева Е.В.


ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ИДЕЙ

НЕЙРОЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ПРОГРАММИРОВАНИЯ


МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ

к спецкурсу

«Теория и практика нейролингвистического программирования»

для студентов дневного и заочного отделений,

специализирующихся по кафедре психологии личности


Ростов-на-Дону

2006


Методические указания разработаны кандидатом психологических наук, доцентом кафедры психологии личности Е.В.Прокопьевой


Печатается в соответствии с решением кафедры психологии личности факультета психологии РГУ, протокол № 1 от 8 сентября 2006 г.

Ответственный редактор – кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии личности И.П.Шкуратова.


СОДЕРЖАНИЕ





Стр


Введение


4

I Первые разработки Р.Бэндлера и Дж.Гриндера


6

II Моделирование ключевых фигур психотерапии


10

III Оформление НЛП в самостоятельное психологическое направление


16

IV Сферы применения и квалификационные стандарты НЛП


19

Терминологический словарь


21

Список рекомендуемой литературы

25



ВВЕДЕНИЕ


История становления и развития нейролингвистического программирования насчитывает около 30 лет. История открытого распространения и развития этого знания в России примерно в два раза короче. За последние 10-15 лет в нашей стране НЛП уверенно завоевывает популярность как средство повышения личной эффективности и коммуникативной компетентности в области психотерапии, психокоррекции, обучения, спорта, управления и бизнеса. Ясность моделей и техник, предлагаемых нейролингвистическим программированием, в сочетании с возможностью проверки их эффективности на практике сегодня вызывает большой интерес со стороны практиков.

Однако до недавнего времени в России НЛП часто сталкивалось со скептическим отношением, а иногда и с полным неприятием со стороны академической психологии, что, вероятно, объясняется своеобразным «ненаучным» стилем изложения ряда работ в этой области, представляющих собой стенограммы практических НЛП-семинаров, и громкими обещаниями, с которых начинаются учебники по НЛП, написанные в американской традиции. Кроме того, само название «нейролингвистическое программирование» вызывает настороженность специалистов в том случае, когда термины «программирование», «кодирование», «зомбирование» рассматриваются как синонимы. По собственному опыту преподавания знаю, что для многих студентов изучение НЛП сопряжено с изменением изначально негативных установок по отношению к данному направлению психологии. Появлению ряда мифов об НЛП способствовали также сведения о том, что приемы НЛП (в Советском Союзе тогда державшиеся в секрете) активно использовались такими службами, как ЦРУ и КГБ, а также публикации в СМИ о том, что с помощью навыков НЛП можно легко заставить покупателя приобрести ненужный ему или испорченный товар, а кассира - отдать выручку.

Сейчас в отношении российских психологов к НЛП наблюдаются позитивные изменения. В последние годы появился ряд работ, написанных специалистами в области академической психологии и посвященных серьезному профессиональному анализу моделей НЛП. В связи с этим хотелось бы отметить вышедшую у нас в 2002 году книгу В.Волкера «Проект НЛП: исходный код» [4], а также работы А.Плигина и А.Герасимова [13], С.В.Ковалева [9; 10]. Сегодня мы являемся свидетелями того, как во многих высших учебных заведениях студентам предлагаются спецкурсы по основам нейролингвистического программирования, освоение которых предполагает приобретение не только теоретических знаний, но и конкретных навыков, без владения которыми невозможно представить квалифицированного психолога, в каком бы направлении психологии он не специализировался.

Целью данного пособия является ознакомление студентов с научными истоками и историей формирования идей нейролингвистического программирования.

Методические указания ориентированы на помощь студентам в ознакомлении с вкладом в формирование идей НЛП как его непосредственных создателей, так и представителей других направлений психологии. В тексте прослеживается процесс оформления нейролингвистического программирования в самостоятельное психологическое направление, рассматриваются сферы и возможности применения НЛП, приводятся квалификационные стандарты, применяемые в настоящее время в подготовке специалистов в области нейролингвистического программирования.

В заключение работы предлагается словарь терминов НЛП и список литературы, который может быть полезен студентам в их самостоятельной работе для более глубокого изучения нейролингвистического программирования как отдельной области психологических исследований и психотерапевтической практики.


^ I ПЕРВЫЕ РАЗРАБОТКИ Р. БЭНДЛЕРА И ДЖ. ГРИНДЕРА


Авторы учебников по нейролингвистическому программированию традиционно начинают изложение с перечисления сфер применения НЛП и проблем, которые успешно решаются с помощью его инструментария. Солидные списки психологических трудностей, указания на непривычно быстрые сроки их разрешения, а также специфическая позитивистски ориентированная, типичная для американских работ манера изложения материала вызывают вполне понятный скептицизм российского читателя, воспринимающего данный текст как рекламу, наполненную вряд ли выполнимыми обещаниями. В связи с этим представляется обоснованным начать данную работу с рассмотрения истории формирования идей нейролингвистического программирования, позднее оформившихся в методологические принципы, на которых основываются практические приемы и техники НЛП.

Нейролигвистическое программирование возникло в США и оформилось как отдельное направление психологии к середине 70-х годов прошлого века. Создателями НЛП являются Ричард Бэндлер и Джон Гриндер. Р.Бэндлер получил математическое образование в Калифорнийском университете в Санта-Круз, затем увлекся психологией и поступил на психологический факультет того же университета. Удивительно, но к моменту разработки первых моделей, которые позже лягут в основу нейролингвистического программирования, он был еще студентом четвертого курса. Джон Гриндер занимал должность профессора кафедры лингвистики уже упомянутого университета. До этого он служил в ЦРУ в качестве секретного агента на территории западноевропейских стран и позже преподавал там, передавая свой опыт молодым специалистам.

Первые разработки в области НЛП относятся к первой половине 1970-х годов, когда Р.Бэндлер знакомится с работой основателя гештальт-терапии Ф.Перлза. Следует отметить, что сам Ф.Перлз не имеет отношения к созданию НЛП. Р.Бэндлер не встречался с ним лично; более того, к тому времени, как он приступил к расшифровке стенограмм терапевтических сеансов и обучающих семинаров Ф.Перлза и к транскрипции видеоматериалов его работы для одного из книжных издательств, самого Ф.Перлза уже не было в живых. Анализируя имеющиеся в его распоряжении материалы, Р.Бэндлер стремился выявить те элементы вербального и невербального поведения Ф.Перлза, которые составляют существо не только его техник, но и его мастерства как терапевта, эти техники применяющего. В последствие этот опыт Р.Бэндлера лег в основу нейролингвистического программирования как искусства моделирования1 – процесса, при котором особенности специалиста, существенные с точки зрения успешности выполняемой им деятельности, исследуются и описываются таким образом, что становится возможным обучение им другого человека с целью достижения столь же высокого результата. Другими словами, моделирование – это процесс передачи специфических способностей одного человека другому так, чтобы последний мог их практически использовать.

Р.Бэндлер полагал, что в профессиональном поведении выдающихся психотерапевтов должно быть что-то общее, определяющее их мастерство независимо от того, каких теоретических позиций они придерживаются и какие из разработанных приемов применяют. Впоследствии оказалось, что значительная часть этих «составляющих мастерства» является неосознаваемой и, следовательно, не включается в традиционный процесс обучения. «Есть огромная разница между тем, чтобы просто иметь способности и их использовать, и осознавать их, поскольку оба этих фактора помогают добиться необходимых результатов»,– отмечает Дж.О’Коннор [12, с.263-264]. В.Волкер отмечает, что целью изысканий Р.Бэндлера и Дж.Гриндера было «…выработать паттерны, базирующиеся на узко формальном описании того, что делали терапевтические маги, такие как Перлз, Сатир и Эриксон, а не в том, что они предполагали, что делают» [4, с.24].

В университете Ричард Бэндлер собирает группу студентов, интересующихся гештальт-терапией, и проводит с ними обучающие тренинги, моделируя поведение Ф.Перлза. Нужно отметить, что Р.Бэндлер обладал незаурядными способностями к точному копированию поведения других людей и эффективного обучения этим образцам желающих. Этот свой талант он проявлял и раньше, когда прославился усвоением манеры игры на гитаре выдающихся музыкантов и своим особым подходом к обучению игре на гитаре; упоминания о способностях к моделированию мы находим и в последующей творческой биографии Р.Бэндлера. Так, например, известно, как он поразил Вирджинию Сатир, безупречно выполнив задание, которое вызвало затруднения у группы психологов, проходящих сертификацию в заключение практического курса обучения у нее. Реакцию основательницы семейной психотерапии можно понять, если учесть, что Р.Бэндлер не пытался сознательно изучить ее паттерны, поскольку не был участником упомянутой группы; на семинаре он обслуживал звукозаписывающую технику и находился в изолированном помещении, одним ухом проверяя по двухканальным наушникам качество записи, а другим слушая кассеты группы Pink Floyd [4]. В ходе ведения гештальт-терапевтических групп Р.Бэндлер экспериментирует со своим поведением, постепенно опуская различные несущественные с точки зрения результата деятельности элементы, и постепенно приходит к пониманию сути техник Ф.Перлза.

Интересы Дж.Гриндера пересекались с интересами Р.Бэндлера, поскольку он проводил эксперименты с моделированием в области изучения языков. По одним свидетельствам, Дж.Гриндер начинает посещать гештальт-терапевтические группы Р.Бэндлера в качестве участника, по другим – в качестве преподавателя университета – супервизора, приглашенного Р.Бэндлером; вскоре он предлагает объединить усилия и выступает в качестве соведущего. В этот период, названный Т.Макклендоном и Д.Гордоном «вокруг гештальта», в ходе проведения ролевых игр Р.Бэндлер и Дж.Гриндер развивают идею «частей», которая сегодня составляет одну из ключевых тем нейролингвистического программирования [4; 7; 13].

Р.Бэндлер имел богатый опыт, касающийся современных терапевтических школ. Благодаря Р.Бэндлеру нейролингвистическое программирование обогатилось представлением о том, что возможно всё, если знаешь КАК. Он привнес в НЛП установку на исследование того, как мысли и чувства человека функционируют в структуре, обусловливая успех его деятельности. Из гештальт-терапии Р.Бэндлер вынес идею о возможности изменения взгляда клиента на события своей жизни (т.е. изменения его мыслей и чувств) в противоположность популярной в то время идее изменения поведения личности. В юности, которая совпала со временем расцвета движения хиппи, он усвоил «минимальное уважение социальных правил и ограничений» [7, с.10], что позже легло в основу рассмотрения в качестве причин проблемного поведения человека ограничений его представлений о мире.

Дж.Гриндер привнес в нейролингвистическое программирование свои лингвистические знания и опыт создания моделей. В результате творческой переработки ряда положений трансформационной грамматики и лингвистически ориентированной философии (в частности идей А.Коржибского и Н.Хомского) в НЛП появилось представление о роли несовпадения глубинной и поверхностной структур языка в порождении и поддержании психологической проблемы, а также широко известная за пределами нейролингвистического программирования метамодель речевого поведения. Метамодель явилась первым крупным результатом сотрудничества Дж.Гриндера и Р.Бэндлера и позже была изложена в работе «Структура магии» [5]. Подобно Р.Бэндлеру Дж.Гриндер был одарен талантом заимствования опыта другого человека. Он был известен необыкновенными способностями усвоения языков и легкого вхождения в другую культуру. По словам Л.Деркса и Я.Холландера, Гриндер привнес в НЛП «возможность увлеченно вторгнуться в опыт другого человека для получения подробностей» [7, с.10].

^ II МОДЕЛИРОВАНИЕ КЛЮЧЕВЫХ ФИГУР ПСИХОТЕРАПИИ


После успешного опыта изучения мастерства Ф.Перлза у Р.Бэндлера и Дж.Гриндера созрела идея моделирования ключевых личностей современной терапии. Среди них выделялась Вирджиния Сатир – основательница семейной психотерапии, известная своим талантом почти мгновенно устанавливать контакт с любым клиентом. Сама В.Сатир считала терапевтический контакт существенным условием эффективных изменений клиента, но будучи одаренной от природы способностью многое замечать, не осознавала, что конкретно она делает. По ее собственному замечанию, «…многие мои начинания опирались тогда на интуицию, которую я не могла перевести на язык левого полушария» [цит. по 4, с. 18-19]. Сотрудничество с В.Сатир оказалось плодотворным: Р.Бэндлер и Дж.Гриндер исследовали и точно описали структуру языковых и невербальных способностей Сатир в области успешной коммуникации между терапевтом и клиентом, в результате чего в нейролингвистическом программировании появились модель установления раппорта и техники Изменения Личностной Истории, позволяющие изменить отношение клиента к травмирующему раннему опыту общения со значимыми взрослыми. Кроме того, В.Сатир совместно с Р.Бэндлером и Дж.Гриндером является автором НЛП-подхода к семейной терапии, изложенного в ряде работ (см., например, Бэндлер Р., Гриндер Дж., Сатир В. Семейная терапия и НЛП) [3].

Второй фигурой, привлекшей внимание создателей НЛП, стал Грегори Бейтсон – биолог по образованию, который произвел революцию в антропологии и психиатрии, впервые применив принципы кибернетики к наукам о человеке. Фактически Г.Бейтсон, используя кибернетический подход, заложил основу системной теории в психотерапии. Взгляд на мир как на совокупность взаимодействующих систем (экологических, социальных, культурных, логических, мыслительных, коммуникативных), заключающих в себе первопричины и следствия, позволили Г.Бейтсону сформулировать концепцию шизофрении, получившую название теории двойных связей. В соответствии с данной концепцией, причины шизофрении заключаются в патологическом нарушении структуры семейной коммуникации человека, страдающего этим недугом. Новаторство данного подхода заключается в том, что впервые психопатологические явления рассматривались как результат интерперсональных нарушений – нарушений системы взаимодействия.

В нейролингвистическом программировании идеи Г.Бейтсона нашли свое воплощение в понятиях экологии и инконгруэнтной коммуникации.

Введенное Г.Бейтсоном понятие экология в НЛП рассматривается в контексте экологичности изменений, которые подразумевает достижение заявленного клиентом результата. В настоящее время все техники нейролингвистического программирования содержат шаг, который называется «проверка экологии» и означает проверку того, что достижение цели не будет иметь негативных последствий для жизненного пространства клиента, не повлияет отрицательно на возможность достижения им других целей, на его взаимоотношения с членами семьи, знакомыми, коллегами по работе и т.п.

Под инконгруэнтностью понимается несогласованность сообщений, передаваемых коммуникатором по различным выходным каналам (смысл слов, интонация, громкость речи, дыхание, мимика и т.д.), результатом которой является передача противоречивой информации («двойственные информационные посылы») и нарушение контакта с собеседником. В НЛП инконгруэнтная (несогласованная) коммуникация рассматривается как следствие внутреннего конфликта и потому – ценный индикатор его наличия.

В результате осмысления идей Г.Бейтсона в более широком контексте в НЛП также появился ряд моделей. Так на основе концепции Г.Бейтсона о взаимосвязи между людьми, их социальным, духовным и физическим окружением, а также его взглядов на логические системы Р.Дилтс впоследствии разработал модель логических (нейрологических) уровней – иерархическую модель опыта, нашедшую широкое применение в таких областях, как обучение, терапия (и шире – достижение целей и изменение), общение, бизнес, построение корпоративной культуры, реклама.

Благодаря общению с Г.Бейтсоном Дж.Гриндер и Дж.Делозье разработали модель трехпозиционного описания, представленную в их книге «Черепахи до самого низа» [6]. В ней описаны три основные позиции восприятия как возможные способы восприятия человеком ситуации социального взаимодействия, в которой он сам принимает участие.

Необычайно сильное влияние на методологию нейролингвистического программирования и, в частности, на воззрения Р.Бэндлера и Дж.Гриндера оказало четырехлетнее моделирование приемов работы легендарного Милтона Эриксона – основателя школы недирективного гипноза. Его новаторские идеи о влиянии коммуникации на изменения, о значении бессознательного, о роли терапевта в процессе изменения были тщательно изучены и определили ряд принципов НЛП.

Во многом именно М.Эриксону НЛП обязано своей атеоретичностью, поскольку он первым из известных терапевтов обратился к исследованиям прагматически направленных стратегий изменений. В этой связи интересно мнение В.Волкера, который считает, что «в отличие от американского прагматизма, ориентированного на поиск решений и имеющего свои корни в опыте первых поколений переселенцев, в европейском мышлении на первом плане почти всегда стоял вопрос «почему?» Эта традиция привела в области психотерапии к тому, что выше ценился и до сегодняшнего дня ценится выше интерес к теориям личности и моделям мышления, цель которых объяснить переживание и поведение, отступающее от норм, нежели развитие терапевтических моделей, которые, прежде всего, должны привести к эффективным изменениям проблемных паттернов поведения и переживаний. Все эти теории (и выходящие из них научные модели мышления) имеют один явный недостаток. Они предполагают существование универсального человека, типа стандартной личности, которого поэтому можно лечить согласно универсальным стратегиям… Эриксон намного раньше своих коллег занял противоположную позицию. Он был последовательным прагматиком, и в вопросе изменения проблемного поведения придавал большую ценность вопросу «как?», нежели вопросу «почему?» Он ясно предостерегал перед обтесыванием личности и индивидуальности клиента, чтобы подогнать его под прокрустово ложе гипотетических теорий о человеческом поведении» [4, с.163]. Известно, что до последнего дня М.Эриксон был категорически против попыток определить его метод в рамки эриксоновской системы терапии. Уважение, которое он испытывал к неповторимости личности, предостерегало его против того, чтобы формировать общую парадигму лечения. Вероятно, именно атеоретическая позиция М.Эриксона давала ему возможность в работе с клиентами проявлять необыкновенную гибкость и творчество.

В контексте подобных воззрений М.Эриксон считал бесполезным обращение к прошлому своих клиентов в поисках событий, считающихся причиной проблемы, полагая, что погружение в негативные личные переживания прошлого скорее мешает людям в концентрации на их актуальных проблемах. Отголоски этой идеи в совокупности с положениями теории систем и принципами системного мышления мы находим в модели S.C.O.R.E., позволяющей наиболее эффективно организовать сбор информации о проблеме и наметить пути ее решения, часто без обращения к моменту ее зарождения в прошлом.

В своей работе М.Эриксон виртуозно совмещал точность языка и невероятную способность чувственного восприятия. Современники называли его «самым совершенным детектором лжи». Благодаря моделированию опыта М.Эриксона нейролингвистическое программирование обогатилось методом вы­сокоточного наблюдения за невербальными реакциями клиента. Борясь с собственной болезнью (он дважды перенес полиомиелит, в результате чего наполовину оглох и был парализован), Эриксон развил свое необыкновенное умение различать минимальные телесные движения. Он пришел к выводу, что причина каждого неосознанного движения – ментальный процесс, содержание которого можно прочитать при соответствующем развитии собственных способностей восприятия в различных сенсорных системах (визуальной, аудиальной, тактильной).

М.Эриксон достигал сильного терапевтического контакта и погружал клиентов в трансовые состояния, отмечая и используя их определенные черты (характерные слова, выражения, типичные, хоть и малозаметные движения тела, интонации). Разговаривая с людьми, М.Эриксон перенимал их вербальный и невербальный язык. Выявленные особенности поведения он также использовал в выборе своих аналогий и метафор, выступающих в качестве самостоятельного, а иногда и основного терапевтического средства. В результате у людей, с которыми общался М.Эриксон, возникало впечатление, что он просто читает их мысли. Принцип использования различного рода метафор (анек­дотов, сказок, небольших рассказов, случаев из жизни), сегодня представляющий собой важную часть нейролингвистического программирования, складывался под влиянием опыта М.Эриксона. Результатом его изучения также стало расширение модели раппорта: были описаны прямое и перекрестное отзеркаливание, введены новые параметры подстройки, такие, как дыхание и т.д. [12].

Моделирование речевых приемов работы М.Эриксона увенчалось созданием модели коммуникации, названной Милтон-моделью. Милтон-модель представляет собой действенный инструмент наведения транса и использования измененных состояний сознания для раскрытия творческих возможностей и решения проблем.

Особая заслуга Милтона Эриксона состоит в разработке позитивного взгляда на роль бессознательного. Как известно, З.Фрейд акцентировал внимание на психических расстрой­ствах и заболеваниях, а бессознательное рассматривал как вместилище вытесненных аффектов и инфантильных фантазий. М.Эриксон видел в бессознательном мощную созида­тельную силу. По его мнению, «если вообще можно говорить о бессознательных процессах в такой конкретной форме, бессознательное далеко превышает человеческое сознание с точки зрения ориентации и мудрости. Это огромный склад, содержащий также весь опыт, обучение, воспоминания и ресурсы, дающие возможность человеку ощутить и сохранить свою интегральность, не важно на каком уровне» [4, с.170].

Такой подход определил взгляд М.Эриксона на необходимость сознательного инсайта клиента в причины проблемы в ходе терапевтического процесса. В европейской психотерапии до сегодняшнего дня считается, что это – существенный фактор терапевтического изменения, поэтому, например, полезно привести пациента к осознанию метафорического значения его снов, фантазий и аналогий, описывая подобия между ними и его реальной жизненной ситуацией. М.Эриксон считал, что помощь человеку в осознании метафорических описаний не только не вызывает желаемые изменения, а наоборот, тормозит их, т.к. сознание понижает сложность проблемы, которую необходимо решить. В своей работе М.Эриксон фиксировал подтверждения готовности клиента к изменениям и их экологичности, как со стороны его сознания, так и со стороны бессознательного. На этом принципе построены многие техники современного нейролингвистического программирования, а отдельные из них (например, «Шестишаговый рефрейминг») представляют собой емкое и полное описание стратегии работы самого Милтона Эриксона.

Таким образом, в отличие от ряда других психологических ориентаций НЛП выросло не из терапевтической практики его основателей, а из их исследовательского интереса к мастерству выдающихся психотерапевтов. Р.Бэндлер и Дж.Гриндер развили ряд идей лингвистики, лингвистически ориентированной философии, кибернетики, гештальт-терапии, гипноза, психиатрии и семейной терапии в применении к разработке моделей успешного человеческого поведения.


^ III. ОФОРМЛЕНИЕ НЛП В САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ


Из работ, посвященных истории формирования НЛП, следует, что Р.Бэндлер и Дж.Гриндер не ставили перед собой задачи создания принципиально нового направления в психологии, но в результате исследования успешных моделей человеческого поведения разработали принципы, приемы, психологические инструменты, которые уже не укладывались ни в один из существующих подходов. Ко второй половине 70-х годов прошлого столетия Р.Бэндлер, Дж.Гриндер и их последователи накопили ряд открытий, выработали ряд моделей человеческого поведения и коммуникации и создали множество техник. Тогда и возникло название «Нейролингвистическое программирование». В 1979 году в официальном журнале «Психология сегодня» появилась первая большая статья, посвященная НЛП, которая называлась «Люди, которые читают людей». Однако к этому времени уже были опубликованы «Магия без тайн» Ф.Пьюселика и первый том «НЛП» Р.Дилтса, а книга «Из лягушек в принцы», основанная на материалах одного из семинаров Р.Бэндлера и Дж.Гриндера, стала бестселлером.

Дальнейшее развитие нейролингвистического программирования свидетельствует о том, что оно всегда было открыто плодотворным идеям, позволяющим изменить мышление и поведение человека так, чтобы он эффективно достигал поставленных целей. А.Плигин и А.Герасимов указывают, что в основу НЛП легли некоторые разработки, появившиеся в рамках поведенческой, архетипической, когнитивной, экзистенциальной психологии и теории систем [13].

Основы поведенческой психологии были заложены изучением рефлекторной деятельности. В НЛП использование механизма условнорефлекторной деятельности с целью доступа человека к имеющимся у него ресурсам, а также обретения контроля над своими состояниями рассматривается в рамках раздела «Якорение». Кроме того, нейролингвистическое программирование широко использует модель Т.О.Т.Е., разработанную К.Прибрамом, в процессе исследования и описания поведенческих и мыслительных стратегий.

Модели искусственного интеллекта, разрабатываемые в рамках когнитивных наук, снабдили НЛП ёмкими метафорами для понимания того, как работают мыслительные стратегии и устроены ментальные карты.

Экзистенциальная психология задала направление исследованиям того, как осознание себя (Я-концепция, в НЛП – личностное своеобразие) и своего предназначения (миссии) влияет на достижение человеком психологического благополучия, на способы самореализации и построение своей жизни. Изучение иерархии ценностей и способов ее гармонизации также составляют одну из частей нейролингвистического программирования, выросшую на идеях экзистенциализма.

Идеи архетипической психологии, которые в последние годы инициировали исследование элементарных составляющих психологических типов, предложенных К.Юнгом, а также рядом других авторов, позволили развить динамический подход к психологической типологизации, на основании изучения метапрограмм.

На принципах теории систем основаны такие модели, как множественное описание, S.C.O.R.E. и S.O.A.R. и другие, использующиеся в современном нейролингвистическом программировании для многомерного описания опыта, понимания структуры различных техник и технологий, выстраивания стратегий изменений.

Из числа первых участников групп Р.Бэндлера и Дж.Гриндера вышли талантливые исследователи, впоследствии плодотворно развившие идеи нейролингвистического программирования. Лесли Камерон-Бэндлер обнаружила существование уже упоминавшихся метапрограмм. Джудит Делозье исследовала предпосылки личностной гениальности. Роберт Дилтс изучил сущность, структуру, функции и способы кодирования убеждений, предложил модель нейрологических уровней, с увлечением изучал «стратегии гениев», что, в частности, привело к созданию техники «Стратегия творчества У.Диснея». Дэвид Гордон посвятил свою работу терапевтическим метафорам. Конира Андреас создал метод «трансформации глубинного ядра личности», основанный на работе с «сердцевинными состояниями».

В 80-е годы сотрудничество Р.Бэндлера и Дж.Гриндера прекратилось; каждый из них начал самостоятельно развивать определенное направление нейролингвистического программирования. В рамках подхода, названного «Инженерным Проектированием Человека» (Design Human Engineering – DHE), Р.Бэндлер разрабатывает метод согласования внутренних ощущений и измеримым внешним миром, уделяя особое внимание субмодальностям – качественным и количественным характеристикам образов. Дж.Гриндер создал систему «Новый Код», посвященную множественному описанию действительности и фильтрации накопленного опыта под воздействием культуры. В 80-е – 90-е годы Т.Джеймс и В.Вудсмол разработали так называемую «Терапию на линии времени», М.Холл направил свои усилия на исследование метасостояний (состояний более высокого уровня, переживаемые по поводу собственных состояний), а Э.Энтус занялась кросскультурными исследованиями [7; 9; 13].

Итак, прослеживая историю нейролингвистического программирования, можно заметить, что исследовательский интерес авторов постепенно расширяется, сдвигаясь от психотерапии в сторону более широкого социального контекста. Действительно, первые семинары по НЛП были посвящены терапевтическим моделям и привлекали психологов, психотерапевтов, психиатров. Однако вскоре стало очевидным, что многие закономерности успешного профессионального общения наблюдаются в любом социальном взаимодействии. Поэтому тренинги нейролингвистического программирования стали посещать представители различных коммуникативно-насыщенных профессий – руководители, тренеры, юристы, консультанты, продавцы и т.д. Данная традиция сохраняется до сих пор: участниками даже сертификационных обучающих семинаров могут стать не только психологи, но и все, кто интересуется повышением личной компетентности в самых разных областях своей жизни.


^ IV СФЕРЫ ПРИМЕНЕНИЯ

И КВАЛИФИКАЦИОННЫЕ СТАНДАРТЫ НЛП


Нейролингвистическое программирование практически исследует структуру человеческого опыта и выявляет стратегии достижения различных результатов. С помощью принципов НЛП мож­но детально описать любую человеческую деятельность, что позволяет быстро и легко осуществлять многие глубокие и стабильные изменения. На сегодняшний день НЛП получило широкое применение в таких сферах деятельности, как коммуникация, обучение, искусство, творчество, терапия, бизнес, организационный и политический консалтинг – везде, где наиболее интенсивно задействованы ресурсы человеческого мышления и поведения.

Если на вопросе о сферах применения нейролингвистического программирования остановиться более детально, то можно отметить следующее:

НЛП позволяет эффективно переработать негативный опыт, который выступает препятствием на пути достижения поставленных целей, и перейти к более позитивному мировосприятию;

НЛП позволяет примирить конфликтующие намерения, ценности, убеждения, представления о себе (разрешить внутриличностные конфликты);

техники НЛП обучают человека контролировать собственное негативное автоматическое поведение, т.е. помогают избавиться от нежелательных привычек (курения, пристрастия к ал­коголю, переедания и т.д.);

НЛП позволяет за несколько сеансов справляться с психосоматическими проблемами, избавляться от фобий и страхов;

в рамках нейролингвистического программирования смоделированы паттерны сохранения здоровья, а также разработаны техники работы с убеждениями, поддерживающими клиента в процессе выздоровления;

моделирование в контексте образования позволило выявить стратегии грамотного письма, машинописи, быстрого чтения и различных стратегий обучения, которые легли в основу разработанной Р.Дилтсом системы «динамического обучения» [8], позволяющей детям и взрослым эффективно учиться и пре­одолевать имеющиеся ограничения в этом процессе;

НЛП позволяет вносить изменения во взаимодействие пар, семей и организаций так, чтобы они жили и функционировали более продуктивно;

принципы и приемы НЛП можно использовать для изучения и моделирования самых талантливых людей в любой сфере деятельности. На сегодняшний день нейролингвистическое программирование помогает людям вырабатывать и совершенствовать самые различные навыки –ведения переговоров, управления творчеством и инновациями, лидерства, презентации, ведения продаж и т.д.

Когда нейролингвистическое программирование стало распространяться за пределы США и тренинги начали проводиться во многих странах, возник вопрос об обязательной для освоения программе (на тот момент существовало большое количество паттернов и моделей). В США и Западной Европе сформировалась ассоциация, в рамках которой были разработаны стандарты качества подготовки специалистов в области нейролингвистического программирования. В 1978 году был проведен первый сертифицированный семинар-тренинг «НЛП-Практик» под руководством Р.Бэндлера, Дж.Гриндера, Дж.Делозье, Л.Кэмерон, Д.Гордона и М.Б.Маерс.

Сегодня в обучении НЛП существуют стандартные сертификационные курсы: НЛП-Практик (21-24 дня); НЛП-Мастер (21-24 дня) и НЛП-Тренер (17-20 дней). Каждая из ступеней включает в себя программу изучения и отработки определенных моделей и техник. Специалисты, осваивающие нейролингвистическое программирование, в ходе данных тренингов продвигаются от овладения существующими техниками к самостоятельному моделированию успешных стратегий и разработке авторского дизайна НЛП-семинаров. Кроме того, проводятся специализированные тематические тренинги, такие как «НЛП в рекламе», «НЛП в деловых переговорах», «Успешное общение с помощью НЛП», которые чаще всего не требуют от участников начального знакомства с нейролингвистическим программированием.


^ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ


Аптайм – состояние, в котором внимание человека полностью сосредоточено на происходящем вокруг. При этом внутренние процессы перестают осознаваться.

Ассоциация – одна из основных визуальных субмодальностей; визуальный образ прошедших, настоящих или будущих событий, при котором субъект видит ситуацию