Реферат: Серебряный век детям XXI века

Серебряный век детям XXI века


Сборник


АЛЕКСАНДР БЛОК


Вербочки


Мальчики да девочки

Свечечки да вербочки

Понесли домой.


Огонёчки теплятся,

Прохожие крестятся,

И пахнет весной.


Ветерок удаленький,

Дождик, дождик маленький,

Не задуй огня!


В Восресенье Вербное

Завтра встану первая

Для святого дня.


* * *


Ты помнишь? В нашей бухте сонной

Спала зелёная вода,

Когда кильватерной колонной

Вошли военные суда.


Четыре – серых. И вопросы

Нас волновали битый час,

И загорелые матросы

Ходили важно мимо нас.


Мир стал заманчивей и шире,

И вдруг – суда уплыли прочь.

Нам было видно: все четыре

Зарылись в океан и в ночь.


И вновь обычным стало море,

Маяк уныло замигал,

Когда на низком семафоре

Последний отдали сигнал…


Как мало в этой жизни надо

Нам, детям, – и тебе и мне.

Ведь сердце радоваться радо

И самой малой новизне.


Случайно на ноже карманном

Найди пылинку дальних стран –

И мир опять предстанет странным,

Закутанным в цветной туман!


^ Сочельник в лесу


Ризу накрест обвязав,

Cвечку к палке привязав,

Реет ангел невелик,

Реет лесом светлолик.

В снежно-белой тишине

От сосны порхнёт к сосне,

Тронет свечкою сучок –

Треснет, вспыхнет огонёк,

Округлится, задрожит,

Как по нитке, побежит

Там и сям, и тут, и здесь…

Зимний лес сияет весь!

Так легко, как снежный пух,

Рождества крылатый дух

Озаряет небеса,

Сводит праздник на леса,

Чтоб от неба и земли

Светы встретиться могли,

Чтоб меж небом и землёй

Загорелся луч иной,

Чтоб от света малых свеч

Длинный луч, как острый меч,

Сердце светом пронизал,

Путь неложный указал.


^ Ветхая избушка


Ветхая избушка

Вся в снегу стоит.

Бабушка-старушка

Из окна глядит.

Внукам- шалунишкам

По колено снег.

Весел ребятишкам

Быстрых санок бег…

Бегают, смеются,

Лепят снежный дом,

Звонко раздаются

Голоса кругом…

В снежном доме будет

Резвая игра…

Пальчики застудят, –

По домам пора!

Завтра выпьют чаю,

Глянут из окна –

Ан уж дом растаял,

На дворе весна.


Ворона


Ворона на крыше покатой

Так с зимы и осталась лохматой…

А уж в воздухе – вешние звоны,

Даже дух занялся у вороны…

Вдруг запрыгала в бок глупым скоком,

Вниз на землю глядит она боком:

Что белеет под нежною травкой?

Вот желтеют под серою лавкой

Прошлогодние мокрые стружки…

Это все у вороны – игрушки,

И уж так-то ворона довольна,

Что весна, и дышать ей привольно!..


На лугу


Леса вдали виднее,

Синее небеса,

Заметней и чернее

На пашне полоса,

И детские звончее

Над лугом голоса.


Весна идёт сторонкой,

Да где ж сама она?

Чу, слышен голос звонкий,

Не это ли весна?

Нет, это звонко, тонко

В ручье журчит волна…


* * *


Гроза прошла, и ветка белых роз

В окно мне дышит ароматом…

Еще трава полна прозрачных слёз

И гром вдали гремит раскатом.


Зайчик


Маленькому зайчику

На сырой ложбинке

Прежде глазки тешили

Белые цветочки…


Осенью расплакались

Тонкие былинки,

Лапки наступают

На жёлтые листочки.


Хмурая, дождливая

Наступила осень,

Всю капусту сняли,

Нечего украсть.


Бедный зайчик прыгает

Возле мокрых сосен,

Страшно в лапы волку

Серому попасть…


Думает о лете,

Прижимает уши,

На небо косится –

Неба не видать…


Только б потеплее,

Только бы посуше…

Очень неприятно

По воде ступать.


Снег да снег


Снег да снег. Всю избу занесло.

Снег белеет кругом по колено.

Только морозно, светло и бело!

Только чёрные, чёрные стены…


И дыханье выходит из губ

Застывающим в воздухе паром.

Вон дымок выползает из труб;

Вон в окошке сидят с самоваром;


Старый дедушка сел у стола,

Наклонился и дует на блюдце;

Вон и бабушка с печки сползла,

И кругом ребятишки смеются.


Притаились ребята, глядят,

Как играет с котятами кошка…

Вдруг ребята пискливых котят

Побросали обратно в лукошко…


Прочь от дома на снежный простор

На салазках они покатили.

Оглашается криками двор –

Великана из снега слепили!


Палку в нос, провертели глаза

И надели лохматую шапку.

И стоит он, ребячья гроза, –

Вот возьмёт, вот ухватит в охапку!


И хохочут ребята, кричат,

Великан у них вышел на славу!

А старуха глядит на внучат,

Не перечит ребячьему нраву.


^ Колыбельная песня


В небе звёздочки горят,

В речке струйки говорят,


К нам в окно луна глядит,

Малым детям спать велит:


«Спите, спите, поздний час,

Завтра брат разбудит вас.


Братний в золоте кафтан,

В серебре мой сарафан.


А под вечер брат уснёт

И меня гулять пошлёт.


Сладкий сон вам пошлю,

Тихой сказкой усыплю,


Сказку сонную скажу,

Как детей сторожу…


Спите, спите, спать пора.

Детям спится до утра…»


* * *


Там неба осветленный край

Средь дымных пятен,

Там разговор гусиных стай

Так внятен.


Свободен, весел и силён,

В дали любимой

Я слышу непомерный звон

Неуследимый.


Там осень сумрачным пером

Широко реет,

Там старый лес под топором

Редеет.


Учитель


Кончил учитель урок,

Мирно сидит на крылечке.

Звонко кричит пастушок,

Скачут барашки, овечки.


Солнце за горку ушло,

Светит косыми лучами.

В воздухе сыро, тепло,

Белый туман за прудами.


Старый учитель сидит, –

Верно, устал от работы:

Завтра ему предстоит

Много трудов и заботы…


Завтра он будет с утра

Школить упрямых ребяток,

Чтобы не грызли пера

И не марали тетрадок.


Стадо идёт и пылит,

Дети за ним – врассыпную,

Старый учитель сидит,

Голову клонит седую.


Рождество


Звонким колокол ударом

Будит зимний воздух,

Мы работали недаром,

Будет светел отдых.


Серебрится лёгкий иней

Около подъезда.

Серебристые на синей,

Ясной тверди звёзды.


Как прозрачен, белоснежен

Блеск узорных окон!

Как пушист и мягко нежен

Золотой твой локон!


Как тонка ты в красной шубке,

С бантиком в косице!

Засмеёшься – вздрогнут губки,

Задрожат ресницы.


Веселишь ты всех прохожих –

Молодых и старых,

Некрасивых и пригожих,

Толстых и поджарых.


Подивятся, улыбнутся,

Поплетутся дале,

Будто вовсе, как смеются

Дети, не видали.


И пойдёшь ты дальше с мамой

Покупать игрушки

И рассматривать за рамой

Звёзды и хлопушки…


Сёстры куклам будут рады,

Братья просят пушек,

А тебе совсем не надо

Никаких игрушек.


Ты сама нарядишь ёлку

В звёзды золотые

И привяжешь к ветке колкой

Яблоки большие!


Ты на ёлку бусы кинешь,

Золотые нити.

Ветки крепкие раздвинешь,

Крикнешь: «Посмотрите!»


Крикнешь ты, поднимешь ветку

Тонкими руками…

А уж там смеётся дедка

С белыми усами!


* * *


Девушка пела в церковном хоре

О всех усталых в чужом краю,

О всех кораблях, ушедших в море,

О всех, забывших радость свою.


Так пел её голос, летящий в купол,

И луч сиял на белом плече,

И каждый смотрел и слушал,

Как белое платье пело в луче.


И всем казалось, что радость будет,

Что в тихой заводи все корабли,

Что на чужбине усталые люди

Светлую жизнь себе обрели.


И голос был сладок, и луч был тонок,

И только высоко, у Царских Врат,

Причастный Тайнам плакал ребёнок

О том, что никто не придёт назад.


Сольвейг


Сергею Городецкому


Сольвейг прибегает на лыжах.

^ Ибсен. «Пер Гюнт».


Сольвейг! Ты прибежала на лыжах ко мне,

Улыбнулась пришедшей весне!


Жил я в бедной и тёмной избушке моей

Много дней, меж камней, без огней.


Но весёлый, зелёный твой глаз мне блеснул –

Я топор широко размахнул!


Я смеюсь и крушу вековую сосну,

Я встречаю невесту – весну!


Пусть над новой избой

Будет свод голубой –

Полно соснам скрывать синеву!


Это небо – твоё!

Это небо – моё!

Пусть недаром я гордым слыву!


Жил в лесу как во сне,

Пел молитвы сосне,

Надо мной распростёршей красу.


Ты пришла – и светло,

Зимний сон разнесло,

И весна загудела в лесу!


Слышишь звонкий топор? Видишь

радостный взор,

На тебя устремлённый в упор?


Слышишь песню мою? Я крушу и пою

Про весеннюю Сольвейг мою!


Под моим топором, распевая хвалы,

Раскачнулись в лазури стволы!


Голос твой – он звончей песен старой

сосны!

Сольвейг! Песня зелёной весны!


* * *


Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный путь!

Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь!


В тёмных провалах, где дышит гроза,

Вижу зелёные злые глаза.


Ты ли глядишь иль старуха-сова?

Чьи раздаются во мраке слова?


Чей ослепительный плащ на лету

Путь открывает в твою высоту?


Знаю – в горах распевают рога,

Волей твоей зацветают луга.


Дай отдохнуть на уступе скалы!

Дай расколоть это зеркало мглы!


Чтобы лохматые тролли, визжа,

Вниз сорвались, как потоки дождя,


Чтоб над омытой душой в вышине

День золотой был всерадостен мне.


* * *


Свирель запела на мосту,

И яблони в цвету.

И ангел поднял в высоту

Звезду зелёную одну,

И стало дивно на мосту

Смотреть в такую глубину,

В такую высоту.


Свирель поёт: взошла звезда,

Пастух, гони стада…


И под мостом поёт вода:

Смотри, какие быстрины,

Оставь заботы навсегда,

Такой прозрачной глубины

Не видел никогда…

Такой глубокой тишины

Не слышал никогда…


Смотри, какие быстрины,

Когда ты видел эти сны?..


* * *


О, весна без конца и без краю –

Без конца и без краю мечта!

Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!

И приветствую звоном щита!


Принимаю тебя неудача,

И удача, тебе мой привет!

В заколдованной области плача,

В тайне смеха – позорного нет!


Принимаю бессонные споры,

Утро в завесах тёмных окна,

Чтоб мои воспаленные взоры

Раздражала пьянила весна!


Принимаю пустынные веси

И колодцы земных городов!

Осветленный простор поднебесий

И томления рабьих трудов!


И встречаю тебя у порога –

С буйным ветром в змеиных кудрях,

С неразгаданным именем бога

На холодных и сжатых губах…


Перед этой враждующей встречей

Никогда я не брошу щита…

Никогда не откроешь ты плечи…

Но над ними – хмельная мечта!


И смотрю, и вражду измеряю,

Ненавидя, кляня и любя:

За мученья, за гибель – я знаю –

Все равно: принимаю тебя.


^ СЕРГЕЙ ГОРОДЕЦКИЙ


Лето


Я лежу на лугу,

В небесах ни гугу.

Вдаль плывут облака,

Как немая река.

А в траве, на земле,

На цветке, на стебле –

Всюду пенье и свист,

И живёт всякий лист:

Тут и муха, и жук,

И зелёный паук.

Прилетела пчела

И в цветок уползла.

Тут кузнечик усы

Чистит ради красы,

И кряхтит муравей

За работой своей.

Шмель мохнатый гудит

И сердито глядит,

Где цветок посочней,

Где медок повкусней,

А комар-людоед,

Будто друг иль сосед,

Будто в гости попав,

Полетел мне в рукав.

Будет жалить и петь.

Что же! Надо терпеть:

Я убить на лугу

Никого не могу.


^ Новогодние приметы


Коли нынче иней,

И от белой ноши

Ветки все в кручине –

Будет хлеб хороший.


Коли звёзды в небе

Высыпали сильно –

Будет мало хлеба,

А горох обильный.


Коли снег весёлый

В Новый год кружится –

Будут летом пчёлы

Хорошо роиться.


^ Здравствуй весна


Вешний цветик в травке новой

Щурит ласковый глазок,

Сел щеглёнок на кленовый

Зеленеющий сучок.


Любо птичке желтогрудой:

В ясном блеске вышина,

Светит солнце, радость всюду, –

Здравствуй, милая весна!


^ Весенняя песенка


Выпал вешний денёк,

На бугре солнцепёк,

Собирайся, собирайся, народ,

В хоровод!

Станем кругом ходить

Да весну веселить,

Хоровод заведём,

Запоём:

Здравствуй, здравствуй, весна!

Прилетела весна

Впопыхах,

Разносила красу,

Зеленила в лесу,

На полях

Ах ты, ёлочка-ель,

Ах сосна, ты сосна,

Не одни вы теперь зелены

У весны!

Вешний воздух, как хмель,

И пьянит, веселит,

И зовёт в хоровод,

Будем кругом идти,

Ты, весна, залети

В тесный круг.

Улыбнись, озари

И цветами весь луг

Убери!


* * *


Здравствуй, весенняя первая травка!

Как распустилась? Ты рада теплу?

Знаю, у вас там веселье и давка,

Дружно работают в каждом углу.

Высунуть листик иль синий цветочек

Каждый спешит молодой корешок

Раньше, чем ива из ласковых почек

Первый покажет зеленый листок.


Первопуток


Первый, щедрый, рыхлый снег

Всё засыпал, всё сравнял.

Я скорее без помех,

Стал на лыжи. Побежал.

Там, в лесу тропинка есть.

Летом я по ней ходил.

Чтоб жука найти и съесть,

Дятел ёлку там долбил.

Белка там хвостом мела,

Пели птицы, мох шуршал.

А из тёплого дупла

Тёмной ночью сыч кричал.

Очень долго я бежал

По оврагам, по горам.

Кувырком не раз летал

На смех зимним воробьям.

Уж заря на небе шла

Край небесный зажигать…

Вдруг судьба мне помогла

Ту тропинку отыскать.

Ныли ноги и спина,

Сладко было отдохнуть.

Как ласкала тишина!

Как синел мой лыжный путь!

«Здравствуй!» – тихо я сказал, –

«Здравствуй – скрипнул снизу снег.

– В эту зиму прибежал

Ты на лыжах раньше всех.


^ Первый снег


Месяц с Солнцем стал считаться,

Кому раньше подыматься,

Раз – два – три – четыре – пять,

Вышел ветер полетать,

Напустил он птиц крылатых,

Облак серых и лохматых.

Запушило небосвод,

Днём и ночью снег идёт,

А меж облак, под оконцем,

Плачет горько Месяц с Солнцем:

Раз – два – три – четыре – пять,

Кому тучи разгонять?


^ Колыбельная ветровая


Баю-баю, вею-вею

Над головкою твоею.

Баю-баю, налетаю,

Колыбель твою качаю,

Баю-баю, баю-бай

Поскорее

Засыпай.


У меня на чистом поле

сАлы цветики не спят.

У меня на синем небе

Звёзды ясные блестят.

Ждут, когда к ним

Прилечу я,

«Спите тихо», – им скажу.

Улетать-то не хочу я,

В эти оченьки гляжу.

Баю-баю, вею- вею

Над головкою твоею.

Баю-баю, налетаю,

Колыбель твою качаю.

Баю-баю, баю-бай.

Поскорее

Засыпай.


Осень


Осень в белые туманы

Сад хоронит по утрам.

Ни дорожек, ни поляны –

Ничего не видно нам.

Понапрасну где-то с крыши

Кукарекает петух.

Осень будто и не слышит

И туман как будто глух!

Понапрасну лает в будке

Рассердившийся Буян.

И не дует осень в дудки,

И туман – как есть туман!

Но лишь солнце острым, светлым

Первым выстрелит лучом –

Осень к речке, к старым вётлам

Подбирается бочком.

И туман снимает белый –

Полотно за полотном:

Сад умытый, свежий, целый

Вновь мы видим за окном!


^ ИВАН БЕЛОУСОВ


Осень


Садик мой весёлый,

Где ж твои цветы?

Под дождём осенним

Изменился ты!


Под дождём и ветром

В темноте ночей

Стонешь ты, качаясь,

Слёзы льешь с ветвей.


Как тебя утешить,

Что тебе сказать?

Жди – весна вернётся,

Зацветёшь опять!


В лесу


Краснеют на солнце

Сосен стволы,

Разносится всюду

Запах смолы;

А ландышей белых кисти висят

Как тонок и нежен

Их аромат.

По лесу иду я,

Песню пою,

Сквозь ветви густые

Солнце глядит

Зяблик в ответ мне

Песней звенит…


^ ЛИДИЯ ЧАРСКАЯ


Дивные звуки


Земля и солнце,

Поля и лес –

Все славят Бога:

Христос воскрес!


В улыбке синих

Живых небес

Все та же радость:

Христос воскрес!


Вражда исчезла,

И страх исчез.

Нет больше злобы –

Христос воскрес!


Как дивны звуки

Святых словес,

В которых

Слышно:

Христос воскрес!


Земля и солнце,

Поля и лес –

Все славят Бога:

Христос воскрес!


^ Ангел у постели ребёнка


Ночь… Тишина… У киота

Тихо лампада сияет…

Светлый и радостный кто-то

Детский покой охраняет.

Очи, как звёзды мерцая,

Дивною блещут красою,

Кудри, до плеч ниспадая,

Тёмною вьются волною.

Он из надзвёздного мира

В мир поднебесный явился,

Рея в пространстве эфира,

К детской постельке спустился.

Вея крылом белоснежным

В милые сонные глазки,

Голосом тихим и нежным

Шепчет он дивные сказки…


^ НИКОЛАЙ ГУМИЛЁВ


Сказка

Тэффи


На скале, у самого края,

Где река Елизабет, протекая,

Скалит камни, как зубы, был замок.


На его зубцы и бойницы

Прилетали тощие птицы,

Глухо каркали, предвещая.


А внизу, у самого склона,

Залегала берлога дракона,

Шестиногого, с рыжей шерстью.


Сам хозяин был чёрен, как в дёгте,

У него были длинные когти,

Гибкий хвост под плащом он прятал.


Жил он скромно, хотя не медведем,

И известно было соседям,

Что он просто-напросто дьявол.


Но соседи его были тоже

Подозрительной масти и кожи:

Ворон, оборотень и гиена.


Собирались они и до света

Выли у реки Елизабета,

А потом в домино играли.


И так быстро летело время,

Что простое крапивное семя

Успевало взойти крапивой.


Это было ещё до Адама,

В небесах жил не Бог, а Брама,

И на всё он смотрел сквозь пальцы.


Жить да жить бы им без печали!

Но однажды в ночь переспали

Вместе оборотень и гиена.


И родился у них ребёнок,

Не то птица, не то котёнок,

Он радушно был взят в компанью.


Вот собрались они, как обычно,

И, повыв над рекою отлично,

Как всегда, за игру засели.


И играли, играли, играли,

Как играть приходилось едва ли

Им, до одури, до одышки.


Только выиграл всё ребёнок:

И бездонный пивной бочонок,

И поля, и угодья, и замок.


Закричал, раздувшись, как груда:

«Уходите вы все отсюда,

Я ни с кем не стану делиться!


Только добрую старую маму

Посажу я в ту самую яму,

Где была берлога дракона».


Вечером по берегу Елизабета

Ехала чёрная карета,

А в карете сидел старый дьявол.


Позади тащились другие,

Озабоченные, больные,

Глухо кашляя, подвывая.


Кто храбрился, кто ныл, кто сердился…

А тогда уж Адам родился,

Бог, спаси Адама и Еву!


^ Неоромантическая сказка


Над высокою горою

Поднимались башни замка,

Окружённого рекою,

Как причудливою рамкой.


Жили в нём согласной парой

Принц, на днях ещё из детской,

С ним всезнающий и старый

И напыщенный дворецкий.


В зале Гордых Восклицаний

Много копий и арканов,

Чтоб охотиться на ланей

И рыкающих кабанов.


Вид принявши молодецкий,

Принц несётся на охоту,

Но за ним бежит дворецкий

И кричит, прогнав дремоту:


«За пределами Веледа

Есть заклятые дороги,

Там я видел людоеда

На огромном носороге.


Кровожадный, ликом тёмный,

Он бросает злые взоры,

Носорог его огромный

Потрясает рёвом горы».


Принц не слушает и мчится,

Белый панцирь так и блещет,

Сокол, царственная птица,

На руке его трепещет.


Вдруг… жилище людоеда –

Скал угрюмые уступы

И, трофей его победы,

Полусъеденные трупы.


И, как сны необычайны,

Пёстрокожие удавы…

Но дворецкий знает тайны,

Жжёт магические травы.


Не успел алтарь остынуть,

Людоед уже встревожен,

Не пытается он вынуть

Меч испытанный из ножен.


На душе тяжёлый ужас,

Непонятная тревога,

И трубит он в рог, натужась,

Вызывает носорога.


Но он скоро рог оставит:

Друг его – в лесистом мраке,

Где его упорно травят

Быстроногие собаки,


Юный принц вошёл нечаян

В этот дом глухих рыданий,

И испуганный хозяин

Очутился на аркане.


Людоеда посадили

Одного с его тоскою

В башню мрака, башню пыли,

За высокою стеною.


Говорят, он стал добрее,

Проходящим строит глазки

И о том, как пляшут феи,

Сочиняет детям сказки.


Жираф


Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.


Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.


Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полёт.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.


Я знаю весёлые сказки таинственных стран

Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме

дождя.


Христос


Он идёт путем жемчужным

По садам береговым,

Люди заняты ненужным,

Люди заняты земным.


«Здравствуй, пастырь! Рыбарь,

здравствуй!

Вас зову Я навсегда,

Чтоб блюсти иную паству

И иные невода.


Лучше ль рыбы или овцы

Человеческой души?

Вы, небесные торговцы,

Не считайте барыши.


Ведь не домик в Галилее

Вам награда за труды, –

Светлый рай, что розовее

Самой розовой звезды.


Солнце близится к притину,

Слышно веянье конца,

Но отрадно будет Сыну

В Доме Нежного Отца».


Не томит, не мучит выбор,

Что пленительней чудес?!

И идут пастух и рыбарь

За искателем небес.


Капитаны


I

На полярных морях и на южных,

По изгибам зеленых зыбей,

Меж базальтовых скал и жемчужных

Шелестят паруса кораблей.


Быстрокрылых ведут капитаны –

Открыватели новых земель,

Для кого не страшны ураганы,

Кто разведал мальстрёмы и мель.


Чья не пылью затерянных хартий –

Солью моря пропитана грудь,

Кто иглой на разорванной карте

Отмечает свой дерзостный путь


И взойдя на трепещущий мостик,

Вспоминает покинутый порт,

Отряхая ударами трости

Клочья пены с высоких ботфорт,


Или, бунт на борту обнаружив,

Из-за пояса рвёт пистолет,

Так что сыплется золото с кружев,

С розовых брабантских манжет.


Пусть безумствует море и хлещет,

Гребни волн поднялись в небеса –

Ни один пред грозой не трепещет,

Ни один не свернёт паруса.


Разве трусам даны эти руки,

Этот острый, уверенный взгляд,

Что умеет на вражьи фелуки

Неожиданно бросить фрегат,


Меткой пулей, острогой железной

Настигать исполинских китов

И приметить в ночи многозвездной

Охранительный свет маяков?


II

Вы все, паладины Зелёного Храма,

Над пасмурным морем следившие румб,

Гонзальво и Кук, Лаперуз и де Гама,

Мечтатель и царь, генуэзец Колумб!


Ганнон Карфагенянин, князь Сенегамбий,

Синдбад-Мореход и могучий Улисс,

О ваших победах гремят в дифирамбе

Седые валы, набегая на мыс!


А вы, королевские псы, флибустьеры,

Хранившие золото в тёмном порту,

Скитальцы-арабы, искатели веры

И первые люди на первом плоту!


И все, кто дерзает, кто хочет, кто ищет,

Кому опостылели страны отцов,

Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,

Внимая заветам седых мудрецов!


Как странно, как сладко входить в ваши грёзы,

Заветные ваши шептать имена

И вдруг догадаться, какие наркозы

Когда-то рождала для вас глубина!


И кажется: в мире, как прежде, есть страны,

Куда не ступала людская нога,

Где в солнечных рощах живут великаны

И светят в прозрачной воде жемчуга.


С деревьев стекают душистые смолы,

Узорные листья лепечут: «Скорей,

Здесь реют червонного золота пчёлы,

Здесь розы краснее, чем пурпур царей!»


И карлики с птицами спорят за гнёзда,

И нежен у девушек профиль лица…

Как будто не все пересчитаны звёзды,

Как будто наш мир не открыт до конца.


III

Только глянет сквозь утёсы

Королевский старый форт,

Как весёлые матросы

Поспешат в знакомый порт.


Там, хватив в таверне сидру,

Речь ведёт болтливый дед,

Что сразить морскую гидру

Может чёрный арбалет.


Темнокожие мулатки

И гадают и поют,

И несётся запах сладкий

От готовящихся блюд.


А в заплёванных тавернах

От заката до утра

Мечут ряд колод неверных

Завитые шулера.


Хорошо по докам порта

И слоняться, и лежать,

И с солдатами из форта

Ночью драки затевать.


Иль у знатных иностранок

Дерзко выклянчив два су,

Продавать им обезьянок

С медным обручем в носу.


А потом бледнеть от злости,

Амулет зажав в пылу,

Всё проигрывая в кости

На затоптанном полу.


Но смолкает зов дурмана,

Пьяных слов бессвязный лёт,

Только рупор капитана

Их к отплытью позовёт.


IV

Но в мире есть иные области,

Луной полуночной томимы.

Для высшей силы, высшей доблести

Они навек недостижимы.


Там волны с блесками и всплесками

Непрекращаемого танца,

И там летит скачками резкими

Корабль Летучего Голландца.


Ни риф, ни мель ему не встретятся,

Но, знак печали и несчастий,

Огни святого Эльма светятся,

Усеяв борт его и снасти.


Сам капитан, скользя над бездною,

За шляпу держится рукою,

Окровавлённой, но железною,

В штурвал вцепляется – другою.


Как смерть бледны его товарищи,

У всех одна и та же дума,

Так смотрят трупы на пожарище,

Невыразимо и угрюмо.


И если в час прозрачный, утренний

Пловцы в морях его встречали,

Из вечно мучил голос внутренний

Слепым предвестием печали.


Ватаге буйной и воинственной

Так много сложено историй,

Но всех страшней и всех таинственней

Для смелых пенителей моря –


О том, что где-то есть окраина –

Туда, за тропик Козерога! –

Где капитана с ликом Каина

Легла ужасная дорога.


^ ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН


Пасха в Петербурге


(отрывок)


Гиацинтами пахло в столовой,

Ветчиной, куличом и мадерой,

Пахло вешнею Пасхой Христовой,

Православною русскою верой…


И у памятника Николая

Перед самой Большою Морскою,

Где была из торцов мостовая,

Просмоленною пахло доскою.


Из-за вымытых к Празднику стёкол,

Из-за рам без песка и без ваты

Город топал, трезвонил и цокал,

Целовался, восторгом объятый…


Пусть нелепо, смешно, глуповато

Было в годы мои молодые,

Но зато было сердце объято

Тем, что свойственно

Только России.


Ветер


Ветер весел, ветер прыток,

Он бежит вдоль маргариток.

Покачнёт бубенчик сбруи, –

Колыхнёт речные струи.


Ветер, ветреный проказник, –

Он справляет всюду праздник.

Кружит, вертит всё, что хочет,

И разнузданно хохочет.


Ветер мил и добродушен

И к сужденьям равнодушен,

Но рассердишь – не пеняй:

И задаст же нагоняй.


^ Накануне весны


Мы ярко чувствуем весну:

Во всём её мотив.

Бросает звонче в вышину

Гудки локомотив.


И самый воздух стал ясней,

И стал длиннее день.

Весна! Все мысли снова с ней.

Куда бы их ни день.


При свете радостной зари

В оранжевом соку

Уж вскоре будут глухари

Томиться на току.


И реки вновь взломают лед

И унесут в моря.

В душе сиянье и полёт

Весне благодаря.


Заслышав вешнюю свирель,

Я отдаюсь ей весь.

Весна – единственная цель

Существованья здесь!


^ К. Р. (КОНСТАНТИН РОМАНОВ)


Серенада


О, дитя! под окошком твоим

Я тебе пропою серенаду…

Убаюкана пеньем моим,

Ты найдёшь в сновиденьях отраду;

Пусть твой сон и покой

В час безмолвный, ночной

Нежных звуков лелеют лобзанья!


Много горестей, много невзгод

В дольнем мире тебя ожидает;

Спи же сладко, пока нет забот,

И душа огорчений не знает;

Спи во мраке ночном

Безмятежным ты сном,

Спи, не зная земного страданья.


* * *


Повеяло черёмухой,

Проснулся соловей,

Уж песнью заливается

Он в зелени ветвей.

Учи меня, соловушко,

Искусству твоему!

Пусть песнь твою волшебную

Прочувствую, пойму.

Пусть раздаётся песнь моя

Могуча и сильна,

Пусть людям в душу просится,

Пусть их живит она;

И пусть всё им становится

Дороже и милей,

Как первая черёмуха,

Как первый соловей!


* * *


Вчера мы ландышей нарвали,

Их много на поле цвело;

Лучи заката догорали,

И было так тепло, тепло!


Обыкновенная картина:

Кой-где берёзовый лесок,

Необозримая равнина,

Болото, глина и песок.


Пускай всё это и уныло,

И некрасиво, и бедно;

Пусть хорошо всё это было

Знакомо нам давным-давно, –


Налюбоваться не могли мы

На эти ровные поля…

О север, север мой родимый,

О север, родина моя!


^ ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ


Первый снег


Серебро, огни и блёстки, –

Целый мир из серебра!

В жемчугах горят берёзки,

Чёрно-голые вчера.


Это – область чьей-то грёзы,

Это призраки и сны!

Все предметы старой прозы

Волшебством озарены.


Экипажи, пешеходы,

На лазури белый дым,

Жизнь людей и жизнь природы

Полны новым и святым.


Воплощение мечтаний,

Жизни с грёзою игра,

Этот мир очарований,

Этот мир из серебра!


Мыши


В нашем доме мыши поселились

И живут, живут!

К нам привыкли, ходят, расхрабрились,

Видны там и тут.


То клубком катаются пред нами,

То сидят, глядят;

Возятся безжалостно ночами,

По углам пищат.


Утром выйдешь в зал, – свечу объели,

Масло в кладовой,

Что поменьше, утащили в щели…

Караул! Разбой.


Свалят банку, след оставят в тесте,

Их проказ не счесть…

Но так мило знать, что с нами вместе

Жизнь другая есть.


Коляда


Баба-Яга


Я Баба-Яга, костяная нога,

Где из мёда река, кисель берега,

Там живу я века – ага! ага!


Кощей


Я бессмертый Кощей,

Сторож всяких вещей,

Вместо каши да щей

Ем стрекоз да мышей.


Солнце


Люди добрые, солнцу красному,

Лику ясному,

Поклонитеся, улыбнитеся

Распрекрасному.


^ Утренняя звезда


Пробудись, земля сыра!

Ночи минула пора!

Вышла солнцева сестра!


Месяц


Я по небу хожу,

Звёзды все стерегу,

Всё давно заприметил,

Сам и зорок и светел.


Звёзды


Мы звёздочки, частые,

Золотые, глазастые,

Мы пляшем, не плачемся,

За тучами прячемся.


^ Радуга


Распустив волоса,

Разлеглась я, краса,

Словно путь-полоса

От земли в небеса.


Дед


Мы пришли,

Козу привели, –

Людей веселить,

Орешки дробить,

Деток пестовать,

Хозяев чествовать.


Детская


Палочка-выручалочка,

Вечерняя игра!

Небо тени свесило,

Расшумимся весело,

Бегать нам пора!


Раз, два, три, четыре, пять,

Бегом тени не догнать.

Слово скажешь, в траву ляжешь,

Чёрной цепи не развяжешь.

Снизу яма, сверху высь,

Между них вертись, вертись.


Что под нами, под цветами,

За железными столбами?

Кто на троне, кто в короне?

Ветер высью листья гонит

И уронит с высоты…

Я ли первый или ты?


Палочка-выручалочка,

То-то ты хитра!

Небо тени свесило,

Постучи-ка весело

Посреди двора.


Облака


Облака опять поставили

Паруса свои.

В зыбь небес свой бег направили

Белые ладьи.


Тихо, плавно, без усилия

В даль без берегов

Вышла дружная флотилия

Сказочных пловцов.


И, пленяясь теми сферами,

Смотрим мы с полей,

Как скользят рядами серыми

Кили кораблей.


Но и нас ведь должен с палубы

Видеть кто-нибудь,

Чьё желанье сознавало бы

Этот вольный путь!


Колыбельная


Спи, мой мальчик! Птицы спят;

Накормили львицы львят;

Прислонясь к дубам, заснули

В роще робкие косули;

Дремлют рыбы под водой;

Почивает сом седой.


Только волки, только совы

По ночам гулять готовы,

Рыщут, ищут, где украсть,

Разевают клюв и пасть.

Ты не бойся, здесь кроватка,

Спи, мой мальчик, мирно, сладко.


Спи, как рыбы, птицы, львы,

Как жучки в кустах травы,

Как в берлогах, норах, гнёздах

Звери, лёгшие на роздых…

Вой волков и крики сов,

Не тревожьте детских снов.


По меже


Как ясно, как ласково небо!

Как радостно реют стрижи

Вкруг церкви Бориса и Глеба!

По горбику тесной межи

Иду, и дышу ароматом


И мяты, и зреющей ржи.

За полем усатым, не сжатым

Косами стучат косари.

День медлит пред ярким закатом…


Душа, насладись и умри!

Все это так странно знакомо,

Как сон, что ласкал до зари.


Итак, я вернулся, я – дома?

Так здравствуй, июльская тишь,

И ты полевая истома,


Убогость соломенных крыш

И полосы жёлтого хлеба!

Со свистом проносится стриж


Вкруг церкви Бориса и Глеба.


^ МАРИНА ЦВЕТАЕВА


Первое путешествие


«Плывите!» – молвила Весна.

Ушла земля, сверкнула пена,

Диван-корабль в озёрах сна

Помчал нас к сказке Андерсена.


Какой-то добрый Чаро