Реферат: Ом предков трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы «Психотерапия» Москва 2007 ббк88

Anne Ancelin Schlitzenberger

AIE, MES AIEUX!

Liens transgenerationels, secrets de famille, syndrome d'anniversaire, transmission des traumatismes et pratique du genosiciogramme

15e edition revue et augmentee

La Meridienne Desclee de Brouwer

Анн Анселин Шутценбергер

СИНДРОМ ПРЕДКОВ

Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы


«Психотерапия»

Москва

2007


ББК88

УДК 159.9.072

Ш97

Перевод с французского: И.К. Масалков

Шутценбергер АА.

Ш 97 Синдром предков: Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы. — 3-е изд. — М.: Психотерапия, 2007. — 256с.

Эксклюзивное право издания книги на русском языке принадлежит Институту психотерапии. Все права защищены. Любая перепечатка издания является нарушением авторских прав и преследуется по закону. Опубликовано по соглашению с автором.

Все мы являемся звеньями в цепи поколений, и порой нам приходится, к собственному удивлению, «оплачивать долги» прошлого наших предков. Эта своеобразная «невидимая преданность семье» подталкивает нас к неосознанному повторению приятных ситуаций или печальных событий. Мы менее свободны, чем полагаем, но у нас есть возможность отвоевать свою свободу и избежать роковых повторений в нашей семейной истории, поняв сложные хитросплетения в собственной семье.

Эта книга во Франции выдержала 15 изданий. Она является результатом двадцатилетней научной деятельности и клинической практики Анн Анселин Шутценбергер. Случаи, которые она приводит, по драматизму, «эмоциональному градусу» и таинственности превосходят самые смелые фантазии авторов готических романов. Иногда они шокируют, иногда пронзают острой болью и всегда напоминают о том, что каждый из нас является частью общей для всех истории и даже самые отдаленные события гораздо ближе к отдельному человеку, чем можно себе представить.

Исследовательский и терапевтический аспект книги представляет обоснования тех явлений, с которыми автор работает с помощью своего метода — трансгенерационной психогенеалогической контекстуальной терапии. Один из основных его «инструментов» — геносоциограммы — позволяет распутать сложный клубок семейных историй, выявить связи между поколениями и прервать цепь бессознательных повторений, чтобы человек мог осознать собственное предназначение и использовать свой шанс в жизни.

ISBN 978-5-903182-22-0

© А.А.Шутценбергер, 1993

© Издательство «Психотерапия», 2007


ОГЛАВЛЕНИЕ

^ ЖИВУЩЕЕ ПРОШЛОЕ. ПОПУГАЙ ДЕДУШКИ 10

ОТ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО К ГЕНОСОЦИОГРАММЕ 13

Уже Фрейд 14

Юнг, Морено, Роджерс, Дольто и другие 16

Мои профессиональные «родственные связи» 19

Этот незнакомец Морено 19

Генограмма и геносоциограмма 22

Фрейд и «тревожащая странность» 23

^ СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ

ИГЕНОГРАММА/ГЕНОСОЦИОГРАММА 26

Группа Пало Альто 27

Стратегическая системная терапия 28

Структурная семейная терапия 29

Семейная психоаналитическая терапия 30

^ НЕВИДИМЫЕ ЛОЯЛЬНОСТИ 31

Концепция Ивана Бузормени-Надя 33

Парентификация 33

Семейный миф или сага о семье 35

Личный пример 36

Семейная «бухгалтерия». Базовая безопасность.

Несправедливость 38

Обида 41

Несправедливость судьбы 42

Трансгенерационный страх

Травматизм «ветра пушечных ядер» 43

«Это несправедливо...» Пережитая несправедливость,

«настоящая справедливость» 43

Пассивная агрессивность 44

ПСИХОСОМАТИКА/СОМАТОПСИХИКА 45

«Body mind connection» 45

Трансгенерационные связи. Бухгалтерия долгов и заслуг.

Пережитая несправедливость 46

«Зубастые подарки» 51

«Гроссбух» святого Николая 54

Мы все происходим из «смешанных пар» 56

Индивид и семья 57

Синхронная карта семейных событий 59

Контекстуальный интегративный подход 61

Семейные правила 62

Быть лояльным членом группы 65

Контекст и классовый невроз. Провал в школьной учебе 66

^ КЛИП И ПРИЗРАК 69

Непризнаваемая, неуловимая тайна 71

Охотник за бабочками 73

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ 76

Эрже и Тентен 76

Семейные бессознательные повторения в день годовщины:

несчастный случай со вдовцом 77

Болезнь приемного ребенка 78

Тайна смерти родителей и своего происхождения:

дети депортированных 78

Случай Робера — разрывы и тайны 79

Геноцид и пережитая несправедливость:

рабство, депортация, массовое бегство 81

^ МОИ ИССЛЕДОВАНИЯ ГЕНОСОЦИОГРАММ

И СИНДРОМА ГОДОВЩИНЫ 88

Открытие синдрома годовщины 90

Обмены и взаимодействие 92

Мой стиль работы 93

Синдром годовщины 99

«Невидимые лояльности» и «фракталы» 103

^ КАК СТРОИТЬ ГЕНОСОЦИОГРАММУ? 106

Условные обозначения 106

Биографическая реконструкция. Метки, ключи,

границы памяти и ограничения метода 110

Основы идентичности: имя и фамилия.

Фамилия или отчество: «Как тебя зовут?» 113

Значимость имени. Нить Ариадны 117

Важность контекста

(исторического, экономического, культурного) 118

Жизненный контекст (учеба, путешествия,

проживание в дальних краях). Имя-код,

имя-травести, имя-криптограмма 120

Мы все метисы? Наследники двух культур 121

Внебрачные дети, побочные дети.

Примеры социального и семейного «стыда» 122

Задачи геносоциограммы 123

^ МОЯ КЛИНИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА

В ТРАНСГЕНЕРАЦИОННОМ МЕТОДЕ 125

Группа, Мари и другие 128

Вновь обрести свою идентичность. Передача 134

Запас прочности 135

Базовая безопасность. Жизненный порыв 135

Трансгенерационное и интергенерационное.

Память, к которой вновь обращаются:

живая память или провалы памяти 139

^ КЛИНИЧЕСКИЕ ПРИМЕРЫ

С УПРОЩЕННЫМИ ГЕНОСОЦИОГРАММАМИ 141

Шарль:

синдром годовщины и невидимая лояльность семье 141

Марк:

семейное повторение несчастных случаев 145

Жаклин: армянский геноцид 149

Валери и Роже:

существует ли наследственная предрасположенность

к дорожно-транспортным происшествиям? 153

Семейная конфигурация и синдром «двойной годовщины» 156

Годовщина — период уязвимости, «стресс годовщины» 157

Два брата, выживший и умерший 158

Люсьен и мадам Андре: генеалогический инцест 160

Две молодые мадам Раванель:

непроясненный генеалогический инцест 162

«Цепочка» семейных союзов 167

Переданное наследство и структура семьи 169

Семья де Мортелак: смерть детей в раннем возрасте

в нескольких поколениях 170

Предсказания и проклятия в истории 172

Эффект «сильного слова». Проклятие Катона:

«Delenda Carthago est» 174

Священник: эффект плохо понятого «сильного слова» 176

Ван Гог, Дали и Фрейд: замещающий ребенок

и ребенок восстанавливающий 181

Сандрина и другие:

помечающая — помеченная годовщина 184

Четыре других примера: мусульмане; Жак/Жаклин;

понедельник на Пасху 1965 г. — след Севастополя;

Изабель 187

Ноэль: конфликты пищевых привычек

и «диетической идентичности» 189

^ ВЫВОДЫ: ВЕРХНИЙ ЯРУС ТРОПИЧЕСКОГО ЛЕСА

И ЧЕЛОВЕК 193

ПРИЛОЖЕНИЯ 204

Определение «склепа» и «призрака»

по Никола Абрахаму и Марии Терек 204

Статистические исследования синдрома годовщины,

проведенные Жозефиной Хилгард (работы с 1952 по 1989 гг.) 207

О душе женщины 216

Пример субституционного инцеста,

взятый из истории литературы 216

«Я припоминаю»: Стигматы семейной памяти

о не совершённом трауре 218

Травматизм «ветра пушечных ядер» 219

Инцест и инцест второго типа 221

Синдром годовщины 222

Два клинических случая синдрома годовщины 224

Фрейд, или «Оно говорит с другой сцены» 227

Синдром годовщины, «столкновение времен»

и национальные трансгенерационные травмы в истории

(Косово — 28 июня 1389 г. — 28июня 1914г.-28 июня 1989г.) 227

Семейное и групповое со-бессознательное (Дж.Л. Морено).

Социальное и межличностное бессознательное

(Эрих Фромм, КаренХорни, С.Х. Фулкс) 230

Типовая рамка для генеалогического древа 231

Типовая рамка для семейной геносоциограммы 232

^ НЕКОТОРЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ДАТЫ 234

БИБЛИОГРАФИЯ 238


Моей дочери Элен и моим внукам Од, Пьеру и Франсуа. Моим стажерам, больным и студентам с благодарностью за то, что благодаря имя столько узнала о передаче, научении и повторениях событий от поколения к поколению.


«Мертвые невидимы, но они не отсутствуют». Блаженный Августин


ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

В последнее время стало модным использовать трансгенерационный метод. В практическом плане он хорошо вписывается в терапию и учебные курсы, поэтому необходимо, чтобы те, кто занимается как клинической практикой, так и преподаванием, имели более четкие представления о том, какие связи существуют между эмоциями, биологией и явлением трансгенерационной передачи.

Иными словами, многие люди без аналитического и/или психотерапевтического образования считают возможным самостоятельно использовать трансгенерационный метод.

В этом и заключается реальная опасность, о чем должны быть предупреждены пациенты и клиенты.

Анн Анселин Шутценбергер, почетный профессор ряда университетов, психодраматист, психотерапевт, групповой аналитик


^ ЖИВУЩЕЕ ПРОШЛОЕ. ПОПУГАЙ ДЕДУШКИ

Было прекрасное летнее утро.

Я приехала на каникулы к коллегам и друзьям на юг Франции.

Проснувшись рано, я бесшумно вышла в сад посмотреть на восход солнца над горами позади Сен-Бома*. Не зная привычек хозяев дома и не желая причинить беспокойство, я затаилась около бассейна под кронами сосен.

Отовсюду веяло спокойствием... Везде чувствовались порядок и красота... роскошь, спокойствие и нега.

«За стол! — неожиданно прокричал вдалеке властный голос. — За стол! Быстро, быстро, быстро, за стол!..» Собаки, а следом за ними и я устремились в просторную столовую. Однако там... не оказалось ни души.

Твердый мужской голос, уверенный в своих особых правах и привыкший давать указания, повторял: «За стол! Моника, быстро! За стол! И держись прямо!» Я инстинктивно выпрямилась.

Собаки, ориентируясь на голос, остановились перед... клеткой с попутаем, подождали, сделали «служить»... и удалились на прежнее место. Я была озадачена не меньше, чем они, и в ожидании завтрака вернулась в сад.

Позже, за настоящим воскресным завтраком, с его теплой и дружеской расслабляющей атмосферой, мой друг Мишель объяснил, что после смерти дедушки унаследовал попугая — столетнюю птицу, которая иногда «говорила» так, как говорили прежде в семье, приводя всех в изумление.


Это мог быть то голос дедушки (врача), зовущий всех домашних, — главным образом внуков к столу, или кого-либо иного из членов семьи или друзей. Никто не знал, что будоражило память попугая и кто должен был из нее появиться.

Для моих друзей «семья» всегда оставалась рядом. Какое ощущение соприсутствия, какую теплоту, дружественную атмосферу привносил этот попугай, какое чувство преемственности поколений и успокаивающую уверенность! Но в то же время какие тайны могли бы появиться на свет, какие «невысказанные» запреты, какие приказы возникали из памяти?

Это было прошлое, прошлое живое, вечно живое и взаимодействующее с настоящим.

Эта история открыла мне доступ к прошлому-настоящему, происходящему-становящемуся (allant-devenant).

«Мертвец хватает живого», — испокон веков говорят нотариусы, повторяя римскую максиму.

Мы продолжаем цепочку поколений и оплачиваем долги прошлого, и так до тех пор, пока «грифельная доска» не станет чистой. «Невидимая лояльность» независимо от нашего желания, независимо от нашего осознавания подталкивает нас к повторению приятного опыта или травмирующих событий, или несправедливой и даже трагической смерти, или к ее отголоскам.

Ницца-Мер, 1989


Сен-Бом — гора на юге Франции. — Прим. переводчика.

10


Мне хотелось бы поблагодарить Фрагу Томази, без которой эта работа не появилась бы на свет, и Лолиту Лопес — аспирантку из Ниццы, которая любезно и терпеливо печатала и перепечатывала на своем компьютере дюжину правленых версий этого текста.

За появившиеся одно за другим 15 изданий я хотела бы вынести особую благодарность Иву Раффнеру из издательства Desclee de Brouwer, так же как и моей переводчице на английский язык Анне Трагер, Кейт Хейс, Кейт Шевени-Тренч из издательства Routledge (Лондон и Нью-Йорк, 1998), а также Эвелин Темфрой-Бюссон за перевод на испанский язык для Аргентины.


Париж, Аржантьер и Ницца, 15 июня 2002 года


^ ОТ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО К ГЕНОСОЦИОГРАММЕ


Жизнь каждого из нас является романом. Вы, я — все мы опутаны невидимой паутиной, одним из создателей которой являемся мы сами. Если бы мы научили наше «третье ухо»1, «наш третий глаз»2 схватывать, лучше понимать, слышать, видеть эти повторения и совпадения, существование каждого из нас стало бы более ясным. Мы были бы более чувствительны к тому, что мы собой представляем, к тому, кем мы должны были быть. Так ли уж прочны эти невидимые нити, действительно ли мы не можем избегать этих «триангуляции», этих повторений?

Можно с уверенностью утверждать, что в своей жизни мы менее свободны, чем полагаем. Однако мы можем отвоевать нашу свободу и избежать повторений, понимая происходящее, осознавая эти нити в их контексте и сложности. Таким образом мы сможем наконец прожить «свою» жизнь, а не жизнь наших родителей, или бабушек и дедушек, или, к примеру, скончавшегося брата, которого мы «заменили», порой даже не осознавая этого...

Эти сложные связи поколений можно увидеть, прочувствовать или предвосхитить по крайней мере частично. Но чаще всего мы не говорим о них: они проживаются как неуловимые, несознаваемые, невысказанные или тайные.

Тем не менее можно формировать и эти связи, и наши собственные желания, чтобы наша жизнь соответствовала тому, что мы хотим, т.е. нашим подлинным желаниям, глубинным мечтам, потребностям, а не тому, чего нам «желают», чтобы было.


Reik Th. Ecouter avec la troisieme oreille. Paris, Epi,1976.

Rosny, Eric de. Les Yeux de ma chevre. Paris, Plon, 1981.

13


Если не принимать во внимание ни крайние случаи, ни экстремальные ситуации, то можно использовать свой шанс в жизни, осознать свое предназначение, «обратить в нужное русло неблагосклонную судьбу» и избежать ловушек бессознательных трансгенерационных повторений.

Сделать нашу жизнь выражением нашей глубинной сущности — в этом и состоит задача психотерапии и (пере) обучения. Обратившись к самому себе и познав самого себя, психотерапевт в состоянии лучше услышать, воспринять, увидеть и почти разгадать то, что едва выражено у клиента, что иногда проявляется через боль, болезнь, молчание, язык тела, провалы памяти, ошибочные действия, повторение, «несчастья» и экзистенциальные затруднения. И тогда, используя свои знания во всей полноте (хотя речь идет в не меньшей мере об умении быть, об умении быть с другим и слышать его, чем об умении делать или о теоретическом знании), терапевт может стать «go-between» — посредником или проводником между «Я» и «самостью» (le je et le moi) клиента, между тем, кого он ищет в себе и тем, каков он (клиент, другой) есть на самом деле, стать его «акушером» или его «знахаркой», как говорил Сократ.


^ Уже Фрейд...

Исходя из своей проблематики и своих собственных страданий, тревог и вопросов к самому себе, Фрейд3 обнаружил эту «другую сцену», которую каждый человек несет в себе, свое «невысказанное» или «невыраженное», (das Unbewusste, плохо переведенное в то время как «бессознательное»); эту бездну, «черную дыру, соединяющую нас с другими» (членами семьи, близкими, обществом во всей его совокупности) так же, как интер- и интрапсихи-ческое окружение, контекст. Именно это формирует нас, выстраивает, слепо влечет в равной мере к приятному или трагическому, а иногда даже играет с нами злые шутки.

3 Gay P., Freud, une vie, Paris, Hachette, 1991.

14


Можно ли найти глубокий смысл в безобидных и банальных вещах повседневной жизни — провалах памяти, оговорках, ошибочных действиях, снах, импульсивных действиях? Какое значение придавать нашему поведению и нашим реакциям, прежде всего нашим болезням, несчастным случаям, значимым и «нормальным» событиям жизни, таким как вступление в брак (число браков, возраст), выбор профессии, количество детей, «выкидышей», смерть (в каком возрасте она наступает)? Без помощи (хорошего) психотерапевта здесь не обойтись.


Верно ли это?

Скорее нет, но отслеживая подобные явления, накапливая информацию, можно быстро проникать в то «нечто», что работает внутри нас. Может быть, вы обнаружите у себя талант писателя, как это произошло со многими английскими романистками, или пианиста, или талант садовника, или же разрешите себе заняться учебой, или же позволите себе (наконец-то) предаться удовольствиям.

Само собой разумеется, что работа с тремя — пятью поколениями отсылает нас к бессознательному и его проявлениям, а значит, к Фрейду и психоаналитической клинике. Я бы хотела порекомендовать читателю обратиться к Фрейду и, в частности, к его «Введению в психоанализ», «Новым лекциям по психоанализу», «Пяти психоанализам» и «Тревожащей странности», и Гроддеку— «Книге об Оно».

Вспомним утверждение Фрейда о выборе имен для своих детей: «Я придерживался того, что имена не выбирались под влиянием моды дня, а определялись воспоминанием о дорогих нам людях. Имена делают из детей призраков» (Фрейд [1900], «Толкование сновидений», 1976).

Фрейд напоминал, что:

«Архаичная наследственность человека не включает в себя исключительно предрасположенности, а несет также идеативное содержание следов в памяти, которые оставлены опытом, полученным предшествующими поколениями» (Фрейд 3. «Моисей и монотеизм», 1939, р. 134, Gallimard, Poche, Collection Idees, 1948).

«Мы постулируем существование коллективной души (...) [и то, что] чувство как бы передается от поколения к поколению в привязке к той или иной ошибке, которую люди больше не держат в сознании и о которой вспоминают меньше всего» (Фрейд 3. « Тотем и табу», Petite Bibliotheque Payot, 180).

История психоанализа4 меньше всего напоминает течение спокойной реки. Как и во всяком открытии и важнейшем направлении исследований, здесь имеются столкновения, интерпретации, толкования, поиск вслепую, разрывы, исключения, находки, прозрения.


^ Юнг, Морено, Роджерс, Дольто и другие

Вспомним, что в своей работе «Тотем и табу» Фрейд говорил о «коллективной душе», в то время как Юнг5 упоминал о «коллективном бессознательном».

Разрыв Фрейда со своим «дофином» (так в окружении Фрейда называли Юнга) был крайне резким: чтобы так возненавидеть, надо было сильно любить друг друга.


4 Robert Marthe, La Revolution psychanalytique. - Paris, Petite Bibliotheque Payot, 2 vol., 1989; et Roudinesco Elisabeth, Histoire de la psychanalyse, 2 vol. - Paris, Le Seuil, 1986.

5 Jung C. G, Essai d'exploration de 1'inconscient. - Paris, Gallimard, reed. (1988), Folio, Essai, et Dialectique du moi et de 1'inconscient, Paris, Gallimard, reed. (1986), Folio, Essai. В одном из американских информационных бюллетеней 1980-х годов Бруно Беттельгейм вновь обращается к «подлинным этическим причинам» разрыва Фрейда с Юнгом и освещает его в свете жалоб травматизированных клиенток — и, в частности, Сабины Шпильрейн: Фрейд не одобрял, что терапевт «встречается» со своими молодыми клиентками, — упрек, который Юнг якобы плохо воспринял. Об этом см.: Spielrein Sabina (1980), Entre Freud et Jung, textes commentes de Sabina Spierlein; dossier decouvert par Aldo Carotenuto, Carlo Trombetta; edition fran9aise par Michel Guibal et Jacques Nobecourt; trad, de 1'all., Paris, Aubier.

16


Бруно Беттельгейм из Чикагской школы незадолго до своего ухода на пенсию и смерти напоминал, что этот разрыв был, видимо, основан на этической некорректности, в которой Фрейд упрекал Юнга. Юнг называл этот разрыв теоретическим разногласием вокруг теории влечений.

Как бы то ни было, Юнг дополняет работы Фрейда выявлением синхронии* и того, что он называет «коллективным бессознательным».

Согласно Юнгу, это «работающее» в нас коллективное бессознательное, передаваемое в обществе от поколения к поколению, аккумулирует человеческий опыт. Оно дано от природы и, таким образом, существует вне всякого вытеснения и личного опыта. Это понятие будет иметь большое значение как для теории, так и для клинической практики.

Несмотря на то, что мой выбор был сделан под влиянием фрейдистского образования, я думаю, что время противостояния школ уже позади. Таким образом, в мои намерения не входит отстаивать позицию за или против Юнга. Но что следует отметить, так это идеи передачи из поколения в поколение и синхронии, или совпадения дат.

Следует также напомнить, что если Фрейд открыл бессознательное, невыраженное, «коллективную душу», а Юнг ввел понятие коллективное бессознательное, то Морено сформулировал постулат со-сознательного и со-бессознательного в семье и группе. Приблизительно в то же время, в I960— 1970-е годы, Франсуаза Дольто**, Николя Абрахам и их ученики, а также Иван Бузормени-Надь, ставят сложную проблему трансгенерационной передачи не полностью разрешенного конфликта (ненависть, месть, вендетта), тайн, «невысказанного», преждевременных смертей и выбора профессии.


* Синхрония — явление, в котором событие во внешнем мире значащим образом совпадает с психическим состоянием человека. Это повторяющиеся переживания, отражающие события, которые не подчиняются законам времени, пространства и причинности. — Примеч. ред.

** Франсуаза Дольто прошла в Париже психоанализ (1934 — 1937 гг.) у Рене Лафорга, которому принадлежит открытие трансгенерационного поля.


Знание выстраивается в результате накопления, а новое видение появляется в одно мгновение. В процессе психоанализа продвижение идет в неизвестном направлении и затем вдруг появляется смысл.

Лакан сравнивал появление смысла с внезапным появлением на поверхности острия швейной иглы, пронизывающей и соединяющей несколько слоев прожитого.

Каждый терапевт, будь он психоналитиком или сторонником других направлений, является частью системы преемственности, из которой он черпает свои теоретические основы. Однако клиника часто действует наперекор догмам, и на практике мы идем на уступки, признавая это или нет6. Особое значение имеет способ, с помощью которого терапевт принимает, слушает, понимает и наблюдает своего клиента7. Терапевт должен «слышать» клиента и взаимодействовать с ним. Гриндер и Бэндлер показали значимость различных способов восприятия8, состояния эмпатии9, для того чтобы бессознательное одного человека коммуницировало10 с бессознательным другого. При этом возникает то, что Морено называет «со-бессознательным». Самый блестящий психолог и самый крупный ученый никогда не будут настоящими терапевтами, если они не в состоянии слышать другого в его (клиента) собственном контексте».

Поэтому часто именно в тот момент, когда слово зависает в воздухе, происходит самое важное, и наиболее значимым оказывается сказанное «в дверях», «на пороге дома».


6 См.: La Famille: I'individu plus un, Marseille, Hommes & Perspectives, 1991. В этой поучительной книге о психоаналитическом и системном подходах в семейной терапии Роберт Песслер утверждает: «Психоаналитики и сторонники теории систем прибли жаются друг к другу (не сливаясь однако), когда речь идет о том, чтобы рассматривать семью в клинической практике... Клиника должна по необходимости поставить себя выше поляризации и взаимного исключения».

7 Клиент — термин, введенный Карлом Роджерсом, который отдает ему предпочте ние перед терминами «субъект» или «больной», чтобы обозначить того, кто спрашива ет совета или приходит на терапию, подчеркивая свободную связь.

8 См. работы Гриндера и Бэндлера: каждый из нас ориентирован преимущественно на визуальное, слуховое или кинестетическое восприятие.

9 Эмпатия — это еще не значит симпатия.

10 Co-бессознательное (по Морено) уже предчувствовал Фрейд, когда говорил о пла вающем внимании терапевта.

18


Психоаналитики имеют основание утверждать, что их профессия не такая, как другие: она не заучивается, она передается. Это в такой же мере искусство, как и наука, и способ бытия в этом мире.


^ Мои профессиональные «родственные связи»

Анализируя сущность процесса «передачи», мне хотелось бы упомянуть свои «родственные связи». Фрейдовскому психоанализу меня обучали два француза — Робер Жессен (директор Музея человека в Париже, который сопровождал Поля-Эмиля Виктора на Северный полюс) и Франсуаза Дольто, а психодраме — в Америке Дж.Л. Морено (Beacon, N.Y) и Джеймс Эннеис (St. Elisabeth's Hospital, Washington D.С.). Именно им я обязана своим умением иногда делать «из лягушки принцессу»11. С тех пор мою практику и мое восприятие обогатили и другие подходы.

Я многим обязана Леону Фестингеру, Маргарет Мид, Грегори Бейтсону, Эрвину Гоффману, Карлу Роджерсу и немного терапевтам из группы Пало Альто, Рэю Бердвис-телю, Полу Вацлавику и Юргену Рюэшу, а также Луи и Диане Эверстайн. Однако именно Морено способствовал развитию моего творческого воображения, желания идти «навстречу другому» и упорства в стремлении помогать тем, кто страдает.


11 См. Richard Bandler et John Grinder, Les Secrets de la communication: changer sans douleur, Montreal, Le Jour, 1983, перевод de Frog into Princess.

19


^ Этот незнакомец Морено

Во Франции Морено всегда воспринимался как немного незнакомый. Отчасти это можно объяснить, с одной стороны, его позицией по отношению к Фрейду, выглядевшей почти психодрамой во время его полемики с Абрахамом Бриллем на 1-м Конгрессе американской психиатрической ассоциации в 1932 г., а с другой — опубликованной в 1967 г. монографией «The Psychodrama of Sigmund Freud»12. На самом же деле это два великих творца, которые дополняют друг друга. В 1956 г. по случаю столетия со дня рождения Фрейда Морено напишет, что если XX век в психологии несомненно принадлежал Фрейду, то XXI век будет принадлежать Морено. Не выглядит ли это в некотором роде убийством отца, от которого хотят отмежеваться и которого хотят превзойти?

Это наскоро сделанное «открытие» в области языка бессознательного — точнее, бессознательного терапевта и бессознательного клиента, которые особым способом общаются как на кушетке, так и вне ее, или «где-то там», во времени, ставшем, таким образом, замкнутым (circulaire). Формы его проявления изучаются сегодня с помощью геносоциограммы а трансгенерационного подхода, что также связано с Морено и позволяет именно о нем говорить как об одном из отцов-основателей.

В этом исследовании среди ключевых понятий, использованных Морено, назовем прежде всего понятие «теле»* («смесь эмпатии», переноса и «настоящей коммуникации», коммуникации положительной или отрицательной, бессознательной, на расстоянии, между людьми).


12 Более подробно см.: Marineau Rene J.L. Moreno ou la Troisieme revolution psychi-atrique. - Paris, A. M Metaille, 1989.

Если попытаться дать рабочее определение этому термину, можно сказать, что «теле» проявляется как мгновенное невербальное общение (например, когда двух людей в толпе по загадочным причинам тянет друг к другу) или как бессознательная взаимная приязнь. Согласно Морено, «теле» является фактором, влияюшим на степень неслучайности социальных конфигураций. — Примеч. ред.

20


Далее укажем, что Морено предложил образное понятие «социальный атом» для обозначения наиболее значимых отношений в жизни каждого. Социальный атом — это лица, составляющие «личный мир субъекта»: его семья, друзья, близкие, соседи, коллеги по работе или спорту, те, кого любят или ненавидят, независимо от того, умерли они или нет. Обычно главное действующее лицо (протагонист) — тот, кто работает «у доски» во время сессии, располагает этих лиц в виде схемы, на социально определяемых расстояниях13, соответствующих каждому виду отношений. В этой конфигурации можно, например, послать к черту (т.е. поместить в дальний угол доски) тещу, которая причиняет вам неприятности, и вписать рядом с собой умершую бабушку, любимую и всегда присутствующую. В «социальном атоме» субъект в большинстве случаев начинает находить место для себя и фиксировать его («здесь — именно я»), и только потом находит место для других, уже после своей семьи.

«Социальный атом» отображает одну жизнь, ее ответвления, интересы, мечты или тревоги.

Можно сказать, что «социальный атом» — это геносоци-ограмма14 «здесь и теперь». Он дополняется для приверженцев Морено социометрической сеткой (аффективной) и социометрическим статусом («рангом любимости» индивида в своей группе). Именно аффективные проекции составляют «социальный атом». В работе «Кто выживет» Морено дает определение «социальному атому», этому представлению личностного мира человека: «Внутреннее и внешнее ядро, состоящее из лиц, эмоционально связанных с субъектом».


13 «Социальное расстояние» — понятие социальной психологии, указывающее, в какой мере то или иное лицо расположено психологически ближе или дальше от другого лица, без учета географического расстояния. Например, Бразилия и ее карнавал более близки жителям Ниццы, чем Германии или Бельгии, или же мой умерший де душка для меня является более «присутствующим», чем мой сосед по лестничной площадке.

14 Геносоциограмма — от генеалогия (генеалогическое древо); социограмма (представление связей, отношений) — генеалогическое древо с его значимыми фактами, важными событиями жизни и графически представленными эмоциональными связями. Гемограмма — генеалогическое древо с комментариями, с несколькими метками; используется главным образом в системной терапии и социологами, которые не являются психоаналитиками и, таким образом, меньше «копаются» в рассказах о жизни в поисках скрытых или бессознательных связей, что делаем мы в геносоциограмме. Геносоциограмма является той же генограммой, но с большей глубиной проработки.

^ 21


Генограмма и геносоциограмма

Напомним, что профессор Анри Колломб15 разработал в Дакаре (и привез в Ницу в 1978 г.) технику геносоциограммы, основанную на размышлениях Морено, которые мы развиваем.

Геносоциограмма позволяет получить наглядное социометрическое (аффективное) представление о генеалогическом, семейном древе с его характеристиками фамилий, имен, мест, дат, связей и главных событий жизни: рождений, бракосочетаний, кончин, значимых болезней, несчастных случаев, переездов, выборов профессий, выходов на пенсию. Геносоциограмма является комментированным представлением генеалогического древа (генограммы). На ней с помощью социометрических стрелок выделены различные типы отношений субъекта со своим окружением и связи между различными персонажами: соприсутствие, сожительство, содействие, диады, треугольники, исключения — «кто с кем живет под одной крышей» и «ест из одного котла», кто чьих детей растит, кто и куда убегает, кто прибавляется (рождается, приезжает) в тот момент, когда другой уходит (умирает или уезжает), кто кого заменяет в семье и как происходит раздел... особенно после смерти (наследства, подарков), одаренные, обделенные, «несправедливости» (семейные и социальные счета), повторения...

Обычно происхождение генограммы связывают с конференцией по семейной терапии Мюррея Боуэна (1967). Однако иногда утверждают, что генограмма берет свое начало в ранних размышлениях Морено о семейных комплексных связях и «социальном атоме». Большинство же практиков из области системной семейной терапии и генограммы вообще не обращались к этой «исторической генеалогии».


15 Collomb Henri (1977), «La mort en tant qu'organisateur de syndromes psychosomatiques en Afrique», Psychopathologie africaine, XII, 2: 137-147.

22


Профессионалы, использующие генограмму, в большей или меньшей степени углубляют аспекты, связанные с отношениями, связями, смежными областями.

Я работаю с тем, что называю геносоциограммой, при этом иду гораздо глубже и в более широком контексте, часто восстанавливая прошлое на протяжении двух веков (от семи до девяти поколений), а иногда и более того.

Психосоциальная и психоаналитическая интерпретация, дополненная «обращением к эффекту соучастия», а также отслеживанием изменений самого субъекта, его «дыхательного ритма», углубляет и обогащает исследование с помощью генограммы и выводит на подлинную геносоциограмму. Таким образом, выявляется сказанное и несказанное, текущие и прошлые социально-аффективные связи и отношения. Мы работаем с вербальным и невербальным, «провалами», «забвениями», разрывами, «изломами души», синхронией и совпадениями дат рождения, смерти, бракосочетания, разводов, несчастных случаев, появлением болезней, провалами на экзаменах, сближениями, годовщинами или значимыми для личности субъекта датами, с его семейным («социальным атомом») и социально-экономическим окружением, с личной психологической реальностью. И все это для того, чтобы человек лучше понял свою жизнь и смог придать ей смысл.

^ Фрейд и «тревожащая странность»

Иногда увиденное и услышанное в психотерапии даже опытным психотерапевтам может показаться странным.

Но когда мы слышим о таких странностях по нескольку раз и от различных больных, когда мы непредвзято и внимательно слушаем и одновременно нейтрально и доброжелательно относимся ко всему тому, что человек может рассказать, эти странности обретают смысл — субъективный для страдающего субъекта и особый смысл для терапевта, если при этом извне не «навязывается» теория, которая, вероятнее всего, будет редукционистской в отношении того нового и неожиданного, что может появиться. И потом и только потом могут открыться новые парадигмы, которые, возможно, станут клиническими, а затем и научными фактами (создавая смысл в новых референтных рамках).


23


Фрейд так описывал тревожащую странность (Das Unheimlich, 191916):

«...Все то, что в людях, вещах, сенсорных ощущениях, событиях или ситуациях пробуждает в нас чувство тревожащей странности и [позволяет] из этого выводить характер, скрытый и общий по всем этим случаям.

Тревожащая странность будет этим чем-то пугающим [выделено нами], имеющим привязку к известным вещам, давно известным и всегда близким. [...] Наше исследование было проведено на серии особых случаев. [...] И только в последействии оно получило подтверждение». (Freud, S. Е., XVII, pp. 219 et s., The «Uncanny», опубликовано в 1919).

Фрейд определяет тревожащую странность как «неожиданное возвращение элементов, которые должны были быть уже давно преодолены или вычеркнуты и которые как бы достались нам от прошлого, от первобытного человека. Это возвращение архаического или же элементов, которые могли и должны были быть вытеснены... поскольку связаны с ужасом, отвращением, тревогой, чем-то пугающим [...] связаны со временем, в котором мы живем» (ibid., 220). (Написано в конце Первой мировой войны, опубликовано в 1919г.)

Вслед за Марией Терек мы можем распознать17 в «тревожащей странности» длительный и навязчивый эффект семейной тайны (неотступность семейной тайны), или неожиданное возвращение вытесненного, или травматизм военных ужасов (Фрейд лечил раненых при Вердене).

В этом, я думаю, и заключается одна из теоретических основ Фрейда, подтверждающая выводы, сделанные как мною, так и другими терапевтами, использующими трансгенерационный метод. Суть этих выводов состоит в следующем: в тревогах, в приступах «смертельного холода» (близкого к синдрому Рейно) и ужаса проявляются повторяющиеся кошмары потомков тех, кто пережил драмы, катастрофы и бесчисленные ужасы войны. Эти симптомы часто прослеживаются в дни поминания и/или годовщины, если реальные факты замалчивались, не оглашались или скрывались. Сюда относятся тайны, а также несказанное или исторически известное, но не проговариваемое в семье: воспоминания о войне, лагерях, бомбардировках, стихийных бедствиях.

Все это знаки, близкие к «травматизму ветра пушечных ядер». (См. стр. 43).


16 На основе литературного текста Е. Т. A. Hoffmann, L'Homme аи sable, (Freud, S. E.,

XVII, 233 et 219-220, 247..., London, Hogarth).

" Текст Фрейда, использованный Николя Абрахамом, Марией Терек и их учени-

24


^ СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ И ГЕНОГРАММА/ГЕНОСОЦИОГР