Реферат: То же, что союзное государство (см соотв ст.). Ф. образуются в громадном большинстве случаев посредством сплочения отдельных государств в одно целое

Федерация

— то же, что союзное государство (см. соотв. ст.). Ф. образуются в громадном большинстве случаев посредством сплочения отдельных государств в одно целое; иногда промежуточным звеном является конфедерация — союз государств (см. соотв. ст.). Бывают, однако, случаи, когда в унитарном государстве торжествует стремление к самостоятельности отдельных провинций и оно превращается в Ф. Так Мексика, бывшая под испанским владычеством единою провинциею и оставшаяся унитарным государством по конституции 1813 г., обратилась в государство федеративное по конституции 1824 г. Точно так же Бразилия, унитарная в эпоху империи, превратилась в федеративную республику. Bсе ныне существующие федеративные государства состоят из отдельных государств с вполне определенными территориями. В самое последнее время, однако, в литературе и в политической жизни (именно в политической жизни Австрии) возникла идея о Ф. национальностей. Главная задача Ф. есть охрана самобытности государства; между тем на сохранение самостоятельного бытия претендуют не только государства, но и — притом с гораздо большею настойчивостью — национальности. Границы между национальностями не только не совпадают почти нигде с границами государств или провинций, но вовсе не имеют территориального характера. Особенно верно это относительно Австрии. В Богемии и Моравии, кроме господствующего чешского населения, существует весьма значительное меньшинство немецкое; Силезия населена почти поровну чехами и поляками и, кроме того, обладает значительным немецким меньшинством; Галиция делится между русинами и поляками, тоже с значительною примесью немцев и т. д.; наконец, евреи рассеяны повсюду, нигде не составляя видного процента населения. Таким образом, даже федеративная Австрия не могла бы покончить с национальною враждою и притом даже в том случае, если бы при ее реорганизации вовсе не были приняты в соображение исторические границы между коронными землями. Невозможно так перекроить карту Австрии, чтобы создать Ф. из территории с однородным национальным населением. Поэтому, а также ввиду того, что национальный вопрос является самым больным вопросом в Австрии, в литературе австрийского государственного права возникла мысль организовать национальности в Австрии так, как организуются церкви в Соединенных Штатах Сев. Америки, т. е. объединить всех людей, принадлежащих к определенной национальности, где бы (в пределах всего государства) они ни жили, и предоставить в их ведение вопросы народного просвещения, языка и культуры, а для решения всех остальных государственных вопросов (суд, полиция и т. д.) соединить их в одну Ф. Наиболее полную теоретическую разработку этого вопроса представил Synopticus ("Staat und Nation", Вена, 1899). Ту же идею начала разрабатывать часть австрийской социал-демократии, которая на брюннском партейтаге 1899 г. предложила подробный проект такой Ф. (предложение словенской социал-демократической партии). Главные его пункты: "Австрия должна быть демократической Ф. национальностей; каждый живущий в Австрии народ, независимо от обитаемой им территории, должен представлять автономную группу, которая решает все свои национальные задачи (культурные и касающиеся языка) совершенно самостоятельно; территориальные области должны иметь чисто административный характер и не иметь никакого влияния на национальные отношения; в государстве все языки должны быть совершенно равны". Проект встретил ожесточенную оппозицию в среде самой социал-демократической партии; противники указывали на практическую его неосуществимость, напр. на то, что вопрос о языке, употребляемом в суде, не может быть решен автономною национальностью, а должен быть решаем властью, организующею суд, следовательно — властью, связанною с территориею; таким образом, то или иное вмешательство этой власти в национальные отношения является безусловно необходимым. Проект был отвергнут партией, но основная его мысль не заглохла и усердно разрабатывается и пропагандируется. Тем не менее, в литературе (преимущественно за пределами Австрии, между прочим и в России) эта идея обыкновенно не критикуется, а просто высмеивается, причем высмеивающие ее обыкновенно обнаруживают незнакомство с самым термином Ф. национальностей. В переносном смысле Ф. называется всякий союз, состоящий из отдельных, в разных местах находящихся обществ или организаций. Такую Ф. представляет из себя, напр., австрийская социал-демократическая партия. Точно так же федеративно организовались в 1899 г. социалистические партии Франции (см. соотв. ст.).

^ Федеративные общины

(foederatae civitates). — Этим именем у древних римлян назывались общины, свобода которых была обеспечена договором (foedus) и которые вместе с другою группою так наз. свободных общин (Civitates sine foedere iminnues et liberae) пользовались под сенью римской власти самостоятельностью в противоположность категории податных общин (civitates stipendiariae), имевших лишь ограниченное самоуправление. Пока римлянам было неизвестно международное право, всякий иноземец в Риме стоял вне закона и считался hostis; лишь с установлением международных сношений возникло договорное начало, причем римляне, расширяя свое политическое влияние за пределами собственно римской области и принуждая к полному подчинению лишь непокорные общины, признавали в большей или меньшей степени суверенитет за другими общинами, предпочитавшими мирную политику, и заключали с ними союзы. По Марквардту ("Römische Staatsverwaltung", в 4 томе "Handbuch der Römischen Altertümer", Marquardt und Th. Mommsen, Лпц., 1881), существовали три формы договоров: 1) договор обеспечивал мирные отношения сторон и возможность торговых и иных сношений (таков был, напр., договор, заключенный Ромулом с г. Альбой, или договоры Рима с Карфагеном 348 и 306 гг. до Р. Х.); 2) договор закреплял hospitium publicum, обеспечивая контрагентам почетный прием в союзном государстве, допущение к участию в играх и жертвоприношениях, право купли и продажи, личное предстательство перед судом; 3) договор, предлагавшийся Римом на правах могущественной державы более слабым в политическом отношении общинам, налагал на последние известные обязанности, предоставляя им в то же время и права. Большинство союзных общин было связано с Римом договором последнего типа, причем отношение их к Риму носило характер клиентелы; это ограничение самостоятельности союзной общины (foedus iniquum) обозначалось формулой: ut is populus alterius populi maiestatem comiter conservaret. Договор, налагавший на обе стороны одинаковые обязательства, назывался foedus aequum: таким был, напр., договор, существовавший между Римом и Лацием. Древнейшими римскими союзниками были латиняне, к которым впоследствии присоединились герники; заключенный между этими народами договор предусматривал обязательство поддержания дружбы и подачи взаимной помощи в оборонительной войне, попеременное главное командование, равный раздел добычи, а также заключал в себе постановления по вопросам iuris commercii. Союз, за исключением краткого перерыва после нашествия галлов (390—358), просуществовал до начала латинских войн, окончившихся покорением Лация, причем одни латинские общины получили civitas, a с другими были заключены отдельные договоры. Эти последние общины, равно как и древние латинские колонии, сохранили в общем свое прежнее положение; они известны под именем nomen Latinum или socii nominis Latini. После покорения вольсков, эквов, герников, аврунков и привернатов их области были присоединены к Лацию (Latium adiectum) и в правовом отношении поставлены наравне с socii nominis Latini. Основанные позднее римлянами так назыв. coloniae novae хотя и не состояли исключительно из латинян и не основывались в Лации, но были приравнены к nomen Latinum. Общины латинского имени составляли независимые civitates и принимали лишь те римские законы, относительно которых с их стороны последовало соглашение; они имели право чеканить собственную монету и так назыв. ius exilii, в силу которого римский изгнанник (exul) мог поселиться в союзном городе и приобрести местное право гражданства взамен утраченного. Союзные общины были обязаны поставлять для римской армии контингент пехоты и конницы, максимум которого определялся договором латинской общины или формулой латинской колонии. Общая цифра ежегодно требовавшегося войска назначалась сенатом, а римские власти, обыкновенно консулы, распределяли, сколько должна была поставить каждая союзная община. Латиняне служили не в легионах, но, как и другие socii, в особых когортах и жалованье получали от подлежащих общин. Латиняне, жившие в Риме (incolae), подавали голоса в трибных комициях, в трибе, определяемой жpeбиeм. Право гражданства предоставлялось латинянам, если они занимали какую-либо магистратуру в латинском городе, если им удавалось успешно обвинить римского наместника в процессе repetundarum и если они поселялись в Риме при условии оставления потомства в своем городе. Постепенно право гражданства было предоставлено большинству латинских городов, и с 89 г. в Италии уже не было общин с латинским правом. Ф. общины в провинциях пользовались административною независимостью, сохраняли собственное законодательство и судопроизводство, не зависели от наместника, были полными хозяевами своей территории, не содержали римского гарнизона, не уплачивали Риму дани ни натурою, ни деньгами и пользовались правом чеканки собственных монет. Ограничение их свободы сводилось лишь к запрещению вести внешнюю политику, обязательства же — к помощи войсками и кораблями. Почти все провинциальные федеративные общины были связаны с Римом неравным договором (foedus iniquum), заключение которого сопровождалось религиозными церемониями при посредстве фециалов. По прочтении текста договора pater patratus убивал камнем (silex) жертвенную свинью, восклицая: "если римский народ первый, со злым умыслом и с общего согласия, нарушит эти условия, тогда ты, Юпитер, порази римский народ так, как сегодня здесь поражу эту свинью" (Liv. I, 24). Подлинные документы договоров вырезывались на медных таблицах; один экземпляр хранился в капитолийском храме Fidei populi Romani, другой — в городе, с которым заключался договор. Положение Ф. общин в провинциях было весьма удовлетворительное, но число их было невелико, и существовали они только в древнейших провинциях.

Федерализм

(лат.) — основной принцип федерации (см.), признание политическим идеалом федеративной организации государства, стремление либо объединить несколько отдельных государств в одну федерацию, либо обратить государство унитарное в государство федеративное. Федералисты — сторонники федеративной организации либо их государства, либо всех государств вообще. В первой половине XIX в. среди демократов и радикалов было довольно широко распространено верование в наступление такого времени, "когда народы, распри позабыв, в единую семью соединятся"; таково, по словам Пушкина, было убеждение Мицкевича, так думали и многие другие; убежденным сторонником этой идеи был Мадзини. Однако в таком общем виде это верование не послужило к созданию на его почве какой бы то ни было организованной группы; только в применении к определенным государствам Ф. не раз являлся объединяющим началом сильных партий. Вообще говоря, Ф. есть крайняя и наиболее развитая форма самоуправления. Отсюда можно было бы заключить, что федералистами должны быть по преимуществу либералы или радикалы, в большинстве случаев являющиеся противниками централизации. В действительности, однако, не всегда бывает так. Вообще Ф. лучшую для себя почву находит там, где государство сравнительно недавно сплотилось из отдельных составных элементов, или там, где различие национальностей поддерживает и оживляет память и мечту о самостоятельном государственном бытии. В таких случаях Ф. есть нередко стремление к восстановлению привилегий, утраченных или утрачиваемых в более или менее централизованном государстве с господством парламентаризма. Такой феодально-консервативно-клерикальный характер имеет Ф. в Австрии, где почти все консервативно-национальные партии являются федералистическими. Чешская националистические партии (старочехи и младочехи), крайне консервативный и клерикальный Польский клуб, клуб Гогенварта и все клерикальные группы являются в Австрии федералистическими. Впрочем, и социал-демократы тоже говорят о федерации как о желательном государственном принципе для Австрии. Разница между теми и другими состоит в том, что первые отстаивают расширение компетенции или независимость от центральной государственной власти ныне существующих коронных земель с их органами самоуправления (ландтагами), организованными еще менее демократически, чем рейхсрат, тогда как последние стремятся прежде всего к демократической реорганизации управления в отдельных коронных землях. При возникновении австро-венгерского дуализма Ф. противополагался дуализму; его главным защитником в правительстве был Белькреди. Теперь Ф. нередко является не враждебным дуализму, стремясь к реорганизации на федералистическом начале одной лишь австрийской половины монархии. В Германии федералистами были сторонники объединения; ныне вопрос о Ф. не стоит на очереди. В Италии до ее объединения радикальные партии стремились к федеративной организации итальянских государств; многие мечтали о федерации государств с Папою во главе.

В Испании существует группа федералистов-республиканцев, во главe которой стоял Пи-и-Маргалль (ум. 1901); она стремится к разделению ныне единого испанского государства на отдельные области (бывшие государства), соединенные друг с другом, а также с Португалией, федеративной связью — другими словами, к образованию Иберийской федерации. В Соед. Штатах слово "федералисты" употребляется несколько своеобразно. Так как там федерация возникла из отдельных колоний и должна была бороться не с централистическими стремлениями государства, а, напротив, с центробежными стремлениями отдельных штатов, то федералистами в конце XVIII и начале XIX в называли людей, стремящихся к закреплению федеративной связи между штатами; партия федералистов потом преобразовалась в партию вигов, а еще позднее — в ныне существующую партию республиканцев (см. соотв. ст.). Во время междоусобной войны федералистами назывались сторонники правительства, а южане — конфедератами. В том же смысле термин Ф. употребляется в Южной и Средней Америке, где стремление к объединению мелких государств в одно существует постоянно, борясь с стремлением к сохранению самостоятельности отдельных государств. В Аргентине и других государствах Южной Америки федералисты (видным вождем их в Аргентине был Розас; см.) боролись с унитариями (см.). Совершившееся в 1901 г. объединение Австралии в одну федеративную республику явилось результатом 20-летней упорной борьбы различных федералистических парий (см. соотв. ст.). В Великобритании федералистическое направление возникло в последние десятилетия XIX стол. в форме стремления к объединению Англии с Канадой и другими колониями в одно федеративное государство с общим парламентом ("Greater Britain" — Величайшая Британия). Там это стремление преследует по преимуществу торгово-промышленные цели (общая таможенная система) и имеет либо консервативный, либо по крайней мере империалистический в современном смысле слова, т. е. шовинистический, характер. Главный представитель Ф. в Англии — Чамберлен. См. Wallon, "La révolution du 31 Mai et le Fédéralisme en 1793" (П., 1886); Ch. Dilke, "Problems of Greater Britain" (Л., 1890); G. Parkin, "Impérial fédération. The problem of national unity" (Л., 1892).

^ В. В—в.

В эпоху франц. революции Ф. приписывался жирондистам, которых якобинцы обвиняли в стремлении американизировать Францию обращением ее в восемьдесят три федеральных республики. Борясь именно с этой теорией, конвент 10 мая 1793 г. провозгласил "единство и нераздельность" республики. На самом деле жирондисты никогда не переставали провозглашать себя сторонниками унитарной республики; они хотели только, чтобы Париж не имел никаких исключительных прав в качестве руководящей столицы и чтобы его "влияние сводилось к одной восемьдесят третьей части, как и всякого другого департамента". Не добившись этого "сокращения" Парижа, жирондисты захотели объединить, федерализировать департаменты против Парижа и после событий 31 мая 1793 г. и декретов 2 июня попытались вызвать восстание (названное федералистским). Против конвента поднялись многие большие города — Бордо, Лион, Марсель, и во многих местах руководителями были бежавшие из Парижа жирондисты — в Нормандии Гюаде, Петион, Бюзо, Барбару и др., в дпт. Аллье — Бриссо, в Провансе — Ребекки, в Ниме — Рабо С.-Этьен. Каен должен был стать их главной квартирой, 13 июня департамент Эры дал сигнал к восстанию, объявил, что конвент не свободен, декретировал набор в 4000 чел. для похода на Париж и послал комиссаров в друг. департаменты, чтобы и их вызвать к восстанию. Был момент, когда движение охватило до шестидесяти департаментов. Скоро, однако, жирондисты убедились, что везде, куда они являлись защищать свои принципы, они лишь пробуждали дремавшие силы роялизма, готовые даже на измену (Тулон, напр., 27 авг. предался англичанам). Они отказались от дальнейшей борьбы, когда избранный ими ген. Вимпфен предложил им, как единственное средство, признать Людовика XVII и призвать англичан.

Украина

— так назывались юго-восточные русские земли Речи Посполитой. Это название никогда не было официальным; оно употреблялось только в частном обиходе и сделалось обычным в народной поэзии. Границы земель, которые были известны под именем "украинных", трудно определить, тем более, что название это не было устойчивым и в разное время обнимало собою неодинаковое пространство. Лучший знаток истории У. в польское время, А. Яблоновский, полагает, что в половине XVII столетия "название "У." обнимало собой на Поднепровье — повет Киевский (за исключением его северной, древлянско-северской лесной части), вместе с городом Киевом, а также дикие поля нижнего течения Днепра, с Запорожьем; на Побужье — всю старую Звенигородщину на "Синих водах", повет брацлавский, сливавшийся с полем очаковским, и восточную половину повета винницкого; западная половина этого повета, на самом Буге, называлась, скорей, Подольем, брацлавское междуречье между Днестром от устья Мурахвы и Бугом — Побережем. Таким образом, в обозначенных пределах У. обнимала собой юго-вост. часть нын. губернии Подольской, значительную часть Киевской, разве только юго-западную часть Черниговской, всю Полтавскую и значительную часть губерний Екатеринославской и Херсонской ("Slownik geograficnzy", т. XII, 773 — 774). На этом пространстве были в древности княжества киевское, переяславское, отчасти черниговское; небольшая часть юго-западной У. принадлежала к Подольской земле. В XIV веке все эти земли подпали под власть Литвы, а со времени люблинской унии (1569 г.) — и Польши. М. П. Погодин высказал было предположение, что после татарского нашествия все население из этих областей убежало на север, а вместо него с Карпат пришло новое население, причем самое переселение состоялось незаметно. Такую же мысль высказывали польские писатели Грабовский и Шайноха, называя новое население У. польскими выходцами. Мнениe последних повторил Кулиш в своей "Истории воссоединения Руси". М. А. Максимович, а за ним и В. Б. Антонович доказали, что никакого переселении народа с юга на север после татарского нашествия не было, а равно не было и запустения У., которая от татарского нашествия пострадала даже меньше, чем Русь северо-восточная. Гораздо большее значение для У. имело нашествие в 1482 г. крымского хана Менгли-Гирея, после которого У., особенно южная часть ее, так сильно была опустошена, что долго не могла оправиться. Постоянные набеги татар и позже долго мешали заселению края. Только в начале XVI века, когда набеги эти ослабели, край стал мало-помалу заселяться. Литовское правительство выработало целую систему обороны края. У. пересекали три оборонных линии, на которых были расположены укрепленные места, или замки. К замкам были приписаны села, населенные боярами, которые за право владеть землей обязаны были оборонять замки и высылать стражу в поле, а также выступать в поход в случае требования воеводы или старосты. Из оборонных линий средняя, на которой стоял Киев, начиналась у верховьев Тетерева и Роси, переходила через Днепр и упиралась в низовья Десны. Крайними замками здесь были на западе — Житомир, на востоке — Остер. На север от этой линии шла линия полеско-северская, долиной Припяти и над Днепром к Десне. На ней стояли замки Овруч, Мозырь, Любеч. Третья, южная линия, была выдвинута далеко в степь. Ее охраняли замки: на Днепре — Канев и Черкассы, на Синей воде — 3венигород, на Буге — Винница и Брацлав. В начале XVI в. эта последняя линия была прервана, так как Звенигород был разрушен. Вместо него был основан замок в Белой Церкви. В истории заселении У. нужно различать два периода: до люблинской унии 1569 г. и после. До люблинской унии колонизация У. шла слабо. Сперва были заселены северные части У.; стали возвращаться на свои места жители, загнанные на север нашествием Менгли-Гирея. За ними двинулись с севера на юг и новые поселенцы. Навстречу им с юга шла колонизации туранская, так как туранцев много бродило в степях, прилегавших к Черному морю. Из-за Кавказа с торговыми целями приезжали армяне и селились по городам. Евреям запрещалось селиться на У., и они являлись только там, где находили себе сильных покровителей, вроде, напр., кн. Ильи Острожского, старосты винницкого. Винница сделалась исходным пунктом для еврейской колонизации на У. Из-за Днестра также приходили поселенцы, но в малом, сравнительно, количестве; их называли обыкновенно волохами. Была и самовольная колонизация, состоявшая преимущественно из разного рода беглецов. Этого рода колонизация уходила дальше в степь, на низовья Днепра, и сливалась с казачеством. Люблинская уния 1569 г. расширила район переселения на У.: кроме переселений с севера на юг из литовских областей идет теперь много переселенцев и с сев.-запада, из польских областей, тем более, что правительство практиковало в широких размерах раздачу шляхте земель на У. Получив земли, шляхта старалась колонизировать их, вызывая из разных мест колонистов и обещая им льготы. Помимо этой шляхетской колонизации, шла и другая, промышленная: рыболовы, звероловы и др. имели уходы в степях. В истории колонизации после люблинской унии беглые также играли немаловажную роль. Сначала заселялись опустевшие вследствие татарских набегов поселения; затем основывались и новые поселения, причем колонизация подвигалась постепенно в степи с севера на юг. В конце XVI в. и в особенности в XVII в. колонизация переходит с правого берега Днепра на левый. Князья Вишневецкие, владевшие большею частью нын. Полтавской губ., начинают заселять Посулье. К середине XVII в. как правобережная, так и левобережная У. уже в достаточной степени была заселена колонистами, главным образом, малорусского племени; между ними, впрочем, особенно на правом берегу, встречалось также немало поляков, волохов, армян и евреев, на левом берегу — белорусов. В административном отношении У. делилась на два воеводства — киевское и брацлавское. Последнее было некоторое время придатком то воеводства киевского, то земли волынской и только в 1566 г. окончательно организовалось в самостоятельное воеводство. Каждое из воеводств делилось на поветы. В 1654 году У. соединилась с Москвою. По Андрусовскому договору 1667 г. левобережная У. осталась за Москвой, правобережная — за Польшей. С этого времени для левобережной У. обычным названием делается Малороссия. На левом берегу Днепра Украиной называлась официально только У. Слободская, т. е. теперешняя Харьковская губ. На правой стороне Днепра название У. сохранилось за всеми землями, составлявшими прежде киевское и брацлавское воеводства и остававшимися во владении Польши до самого её падения. Ср. Малороссия.

Малороссия

(историю Малороссии см. Россия. История) — часть Европейской России, крайне неопределенная по объему (см. Украина). Название Малая Россия возникло с того времени, когда цари Московские стали именоваться самодержцами Великие и Малые и Белые России. По Андрусовскому договору к Московскому государству присоединена была территория нынешних Черниговской и Полтавской губерний. И в настоящее время под М. в официальных сферах разумеют иногда только эти две губернии; так, когда от полтавской городской думы в конце XIX в. в мин. внутр. дел поступило ходатайство о разрешении подписки на сооружение памятника основателю новой украинской или малороссийской литературы Котляревскому, то подписка эта разрешена была только в пределах двух названных губерний. Но "черкасский" (по старинному термину московских приказов) или южно-русский народ, как коренное население древней России Киевского периода ее политической жизни, в настоящее время занимает гораздо более широкую область, чем Черниговская и Полтавская губерния. По переписи 1897 г. говорящих на украинском или малорусском языке числилось в губерниях и областях:

 

 

% всего населен.

Полтавской губ.

2583133

или 93,0

Черниговск. "

1526072

" 85,7

Подольской "

2442819

" 80,9

Харьковской "

2009411

" 80,6

Киевской "

2819145

" 79,5

Волынской "

2095579

" 70,1

Екатериносл."

1456369

" 68,9

Херсонской "

1462039

" 53,5

Кубанской обл.

908818

" 47,4

Таврической губ.

611121

" 42,2

Ставропольск. "

319817

" 36,6

Воронежской "

915883

" 36,2

Донской обл.

719655

" 28,1

Гродненской губ.

362526

" 22,6

Курской "

527778

" 22,3

Бессарабской "

379698

" 19,6

Люблинской "

196476

" 16,9

Седлецкой "

107785

" 13,9

Астраханск. "

133115

" 13,2

Саратовской "

149291

" 6,2

Терской обл.

42036

" 4,5

Самарской губ.

119301

" 4,3

Оренбургск. "

41541

" 2,5

Всего в этих губ. и областях

21929408

или 45,9

В других губерниях Кавказа, Средней Азии, Сибири и Польши есть также малороссы.

Малороссы

(в антр. отнош.), или южно-русы, — одна из трех русских народностей, превышающая, по численности, в 4 раза белорусов и уступающая в 21/3 раза великорусам. Некоторые видят в М. потомков древних полян, угличей, тивердов, древлян и других южно-русских племен; но, по-видимому, большинство этих племен исчезло еще в начале русской истории, подвергшись разорению и смешению с тюркскими кочевниками (половцами и др.), а затем страна была опустошена монгольско-татарским нашествием, причем все оставшееся население бежало на запад. Здесь, в Галиции и на Волыни, и сложилась, по-видимому, малорусская народность (Малая Россия), выступающая уже отчетливо, с особенностями своего языка, в XIV в. отсюда она заселила, мало-помалу, все Приднепровье, дав начало различным украинским говорам. Сперва были заселены более безопасные северные пределы — от Припяти и Стыри до Киева, вся нынешняя Черниговская губ. на юг от Десны и сев. часть Полтавской. Эта сверная полоса украинского наречия граничит с областью полесских говоров, с припятским Полесьем и Залесеньем, население которых, по языку, представляет переходы от малорусского наречия к белорусскому — на З и от малорусского к великорусскому — на В. В XVII в. притеснения польского правительства и панов, а также войны, имели следствием массовое переселение М. за Днепр, в Полтавскую и далее, в Харьковскую и Воронежскую губ., а также заселение Подольской губ. В XVIII в., с завоеванием Новороссийского края, М. распространяются и по губ. Херсонской, Екатеринославской и Таврической, переходят в 1792 г., в лице черноморских казаков, на Кубань, проникают затем в Ставропольскую губ., даже за Волгу и в Сибирь. В физическом отношении М. представляют, в общем, отличие от белорусов и великорусов средней России, прежде всего, по своему росту, который, в среднем (по данным о воинской повинности в империи за 1874-83 гг.), на 1-4 см выше. Хотя такие же величины среднего роста встречаются и в некоторых великорусских уездах, но в Малороссии нет малых величин (163-162 см), довольно распространенных в уездах средней России. Дальнейшее отличие составляют: больший процент темноволосых (60-70%), темноглазых (хотя нередки также и голубоглазые) и смуглокожих, сравнительно с бело— и великорусами и особенно с поляками; несколько большая длина ног (особенно бедер). Голова, абсолютно и в отношении к росту невелика (как и вместимость черепа), лоб и нос тоже, тогда как нижняя треть лица имеет, сравнительно, большие размеры; по форме — преобладает голова короткая и широкая (брахицефалия), в несколько большей степени, чем у поляков и великорусов; замечаются иногда довольно высокие, выступающие скулы и широкое межглазничное пространство (несколько плоское переносье). По словам г. Гильченка, некоторые из размеров головы и лица весьма близко подходят к соответственным размерам то иранцев (осетин и др.), то тюрков (напр. крымских татар). Не подлежит сомнению, что малороссы должны были воспринять в себя немало крови древних тюркских народов южной России — во всяком случай более, чем великорусы, которые зато ассимилировали многие финские народности. Антропологическое различие проявляется, отчасти, и в темпераменте, и в характере, на которые, впрочем, могли еще иметь влияние окружающая природа и весь ход истории, иной, чем на севере. Как бы то ни было, М. отличаются от великорусов многими чертами своего умственного и нравственного склада, своим отношением к религии, к женщине, к семье, к собственности и т. д. (ср. ст. Великорусы). Они имеют особый (мужской и женский) костюм, их селения (из хат) представляют иной вид, волы у них часто имеют большее значение, чем лошадь, их "громада" не то, что великорусский "мир", их песни, думы, поговорки, сказки проникнуты иными чувствами, мыслями и воспоминаниями. С развитием культуры эти различия отчасти сглаживаются, и хотя М. даже в своих отдаленных, сибирских колониях долго сохраняют свои особенности, тем не менее, проведение жел. дорог, развитие городской жизни, умножение фабрик и заводов, всеобщая воинская повинность, школа и т. д. оказывают постепенно свое влияние и ведут к утрате многих самобытных и оригинальных черт.

Ср. Diebold, "Ein Beitrag zur Anthropologie der Kleinrussen" (Дерпт, 1886); Чубинский, "Труды экспедиции в Юго-западный край" (т. VII); Mayer и Kopernicki, "О населении Галиции" (в "Трудах Краковской Академии"); Эркерт, "О малороссах Харьковской губ." (в "Изв. Кавк. отд. И. Р. Геогр. Общ.", VII, 1882-83); Иков, "Заметки по кефалометрии белорусов, сравнительно с велико— и малорусами" (в "Днев. Антр. Отд.", 1890, вып. IV); Kopernicki, "Characterystyka fizyczna Goraliv-ruskich" (Краков, 1889); Д. Анучин, "О геогр. распределении роста мужского населения России по данным о всеобщей воинской повинности за 1874-83 гг." (СПб., 1889); H. Гильченко, "Кубанские казаки" ("Труды Антрополог. Отдел. Общества Любителей Естеств.", т. XVIII, вып. 2, Москва, 1895).

Д. А.

Галиция

— провинция Австро-Венгерской империи, составляющая, под названием "королевства Галиции и Володимирии" (Königr. Galizien & Lodomerien), вместе с великим княжеством Краковским, часть Цислейтании; граничит на З с Силезией австрийской и прусской, на С и В с Poccиeй (Царством Польским, Волынской, Подольской и Бессарабской губерниями), на Ю с Буковиной, на ЮЗ с Венгрией. Расположена между 18°57' и 22°26' вост. долг. (от Гринвича) и между 47°46' и 50°48' сев. шир. Длина Галиции 531 км, ширина на зап. — 91 км, на вост. — 228 км. Пространство 78497 кв. км. Хорошую естественную границу (Карпаты) Г. имеет только на ЮЗ, с Венгрией. Вся остальная граница Г. совершенно открыта; она идет по сухому пути, или ее составляют незначительные, большею частью, реки: Пржемша, Висла, Збруч, Белый Черемош, Черемош. Г. не составляет единой страны ни в естественном отношении, ни в этнографическом и историческом. В орографическом и геологическом отношении она состоит из Карпат, Подольской возвышенности и Краковских холмов; в историческом отношении представляет конгломерат из русских княжеств Галицкого, Теребовльского, Бельзского, Перемышльского и части Владимирского, из частей великого княжества Краковского и княжеств Освецима и Затора, принадлежавших к Силезии.

Геология. Галицию можно разделить на несколько резко обособленных частей. 1) Складчатые горы Карпаты, своим строением из нарушенных пластов и своим рельефом принадлежащие Западной Европе. 2) Подольская возвышенность, сложенная из горизонтальных пластов без малейшего следа дислокации, составляет часть однообразной русской равнины с горизонтальным напластованием. Характеристическою чертою Подолии является даже присутствие древних формаций. В песчаниковых Карпатах самой древней породой оказывается, исключая юрские отложения в рифах, нижний мел; в Подолии же развиты силурийские и девонские породы. Древнейшие породы прикрыты более новыми, а наверху лёсс скрывает коренные породы, и только в глубоких долинах рек и в оврагах мы видим правильную последовательность слоев. Силурийская формация обнажается лишь на востоке, а площадь, покрытая девонскими песчаниками и сланцами, гораздо значительнее. Она тянется в долине Днестра далеко на сев.-вост. Очень небольшое распространение имеют юрские отложения, тогда как промежуточные, каменноугольные, пермские, тpиacoвые совершенно отсутствуют, точно так же, как и последующий после юры нижний мел. Верхнемеловые отложения развиты в долинах левых притоков Днестра и на северной границе Подольской возвышенности. Преобладающее значение имеют новейшие третичные образования в верхнем течении подольских рек и на северном склоне Подолии. На пространстве между Днестром, Прутом и Быстрицей является исключительно неоген. 3) Краковские холмы, занимающие маленькое пространство, но довольно разнообразное. Они составляют особую геологическую местность, незначительную часть Польско-Силезской возвышенности. Здесь находится южный конец польской юры, каменноугольные и триасовые отложения, но самым отличительным фактом является присутствие порфиров, мелафиров и других изверженных скал в окрестности Кржешовиц. Промежуточные долины в западной и северной части Г. заполнены ледниковыми наносами. Южная граница распространения ледников тянется на запад, по северному подножию Карпат, идя с Силезии через Вадовице, Тарнов, Перемышль, до Добромил, где оставляет Карпаты и тянется в сев.-вост. направлении на Городок, Каменку, Струмиловую, и вблизи Бродов переходит в Волынь. 4) Промежуточные долины, занятые делювиальными наносами и новыми образованиями.

Орография Галиции. Четыре главные геологические группы выделяются в обособленные орографические площади: Карпаты, холмы Краковские, Подолия и долины главных рек. Главным фактором, обуславливающим рельеф страны, являются Карпаты, на юге Галиции. От них понижается вся местность на север, но общий наклон прерывается рядом возвышенностей, почти параллельно расположенных рядом с Карпатами. Краковские холмы занимают небольшое пространство на сев.-зап., но Подольская возвышенность и ее отроги Росточе на западе и неогеновые плато на юго-вост. выполняют почти всю восточную Галицию. Эти небольшой высоты возвышенности представляют резко обособленные черты рельефа, не имеющие ничего общего с Карпатами. Эти возвышенности разделены от Карпат долинами Вислы, Сяна, Днестра и Прута. Они прикасаются к Карпатам только в окрестности Кракова, а потом соединяются низкими плоскими увалами, едва заметными среди низменности. Ввиду этого нельзя называть их отрогами Карпат.

Карпаты. В пределах Галиции находится главным образом только песчаниковая полоса этих гор; из центральной кристаллической полосы входит незначительного протяжения участок, в виде северного склона хребта Татр, представляющий, однако, самую интересную и высокую часть всех Карпат. Татры возвышаются среди долины 650 — 850 метров высоты, в которой текут в различных направлениях Дунаец, Попрад, Орава и Вага. Подъем необычайно крутой, в особенности с южной стороны, и гребень Татр достигает 2000 м. Вершины на 600 м выше, как: Крывань 2499 м, Герлах (Gerlsdorfer Spitze) 2685 м, Ломница 2684 м. Название Татр носит только средняя часть хребта, продолжение же гранитного гребня в виде известкового кряжа называется в Оравской долине Грдосином, тогда как восточный отрог, называемый Ждар, возвышается над долиной Попрада и состоит из пе