Реферат: Хрестоматия

ХРЕСТОМАТИЯ
по истории философии

ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

Вторая половина XIX — начало XX века XX век На пороге XXI века

Рекомендовано Министерством образования Российской Федерации в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений

Москва

.ВПАЛОС

2001

ББК 87.3 Х91

Московский Педагогический Государственный Университет. Кафедра философии

Авторский коллектив:

Н.С. Автономова, В.И. Баранова, М.Н. Грецкий, И.Н. Грифцова, М.М. Дорошенко, Н.В. Киреева, В.Н. Князев, М.С. Козлова, Е.А. Косолапова, А.Н. Кочетов, А.А. Костикова, И.М. Кутасова, В.Л. Махлин, Н.М. Мамедов, Ю.А. Муравьев, Н.А. Минкина, В.Р. Скрипник, Г.Л. Сорина

Ответ, редактор Л.А. Микешина Редактор-организатор И.М. Кутасова

Рецензенты:

д-р филос. наук, проф. Б.Т. Григорьян;

д-р филос. наук, проф. Н.Г. Попова

Хрестоматия по истории философии (западная философия):

Х91 Учеб. пособие для вузов: В 3 ч. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС. - 2001, Ч. 2. - 528 с.

ISBN 5-691-00604-5. '•••••

ISBN 5-691-00046-2(11)- "

Хрестоматия содержит фрагменты работ выдающихся мыслителей XIX в. А. Шопенгауэра, О. Конта, С. Кьеркегора, Ф. Ницше, а также при-знанных классиков XX в. от Э, Гуссерля, М. Вебера, Л. Витгенштейна до М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, К.Р. Поппера. Новейшие течения фило-софской мысли на пороге XXI в. представлены П. Рикером, К.-О. Апелем, Ж. Дерридой, Р. Рорти и другими известными философами Запада. В целом учебное пособие, рассчитанное на студентов, аспирантов, препода-вателей, включает извлечения из трудов философов. Каждому автору предпослано краткое описание жизни и творчества.

ББК 87.3

ISBN 5-691-00604-5 ISBN 5-691-00046-2(11)

© Коллектив авторов, 1997 © «Гуманитарный издательский 'я| центр ВЛАДОС», 1997


ВВВДЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Ч,

тгателю предлагается хрестоматия по современной за-падной философии, в которой достаточно полно представлена философская мысль различных направлений XX века. Им предпосланы фрагменты работ таких выдающихся мыслителей

XIX в., какА-Шопенгауэр, С.Кьеркегор, Ф.Ницше, О.Конт. Идеи каждого из них оказали существенное влияние на будущий —

XX в., послужили истоком крупнейших философских направ-лений, оказали влияние на общественное сознание и духовную культуру в целом. Это послужило главной причиной включения данных философов в хрестоматию, посвященную преимущест-венно XX в.

Редакционная коллегия и составители ставили перед собой задачу дать возможность всем, кто интересуется современной западной философией, прочитать труды основных ее предста-вителей в подлиннике, пусть во фрагментах, но «из первых рук». Эта задача носит не только учебный характер, но имеет более глубокую цель — преодолеть укоренившуюся в отечественной культуре последних десятилетий привычку судить, критиковать, хвалить или отвергать, не читая автора в подлиннике. Учитыва-лись также и чисто практические моменты: приблизить, осо-бенно к молодым читателям, философские тексты, обильно из-дающиеся сегодня, но требующие подготовки и навыка для пра-вильного осмысления и понимания.

Составители надеются, что им в необходимой мере удалось решить основную часть поставленных задач. Кафедра благодар-на известным ученым, историкам философии М.С.Козловой и Н.САвгономовой, предоставившим собственные переводы фраг-ментов работ Л.Витгеншгейна и ЖДеррвда; М.Н.Грецкому, под-готовившему материалы по Ф.Ницше и Г.Башляру, в том числе в собственном переводе. Их поддержка, так же, как и участие в

I*

ВВЕДЕНИЕ

работе НАМинкиной и переводы Н.М.Смирновой, А.В.Кос-тиковой, ЕА.Косолаповой, существенно обогатили палитру направлений и текстов. Значительную переводческую работу вы-полнили также доценты кафедры ЮАМуравьев и ВЛ.Махлин.

Особую благодарность заслужила инженер Е.Ю.Кузнецова, создавшая макет-оригинал данной книги. •

^ СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

В

данном томе хрестоматии по истории философии пред-ставлены отрывки из произведений самых известных современ-ных западных философов, без знакомства с которыми невозмож-но сегодня стать широко образованным культурным человеком, научиться самостоятельно мыслить, сознательно выбирать жиз-ненные ориентиры и моральные ценности. Основные направ-ления и методы философствования современной мысли воз-никли или зародились в XIX веке. Титаны мысли того времени подвергли критике фундаментальные понятия классической ев-ропейской философии, понятия Истины, Разума, переосмыс-лили даже сам предмет и назначение философии как науки о наиболее общих законах природы и общества, и как орудия пре-образования мира для блага человечества. Абстрактным общим категориям «метафизики» зачинатели современной философии противопоставили понятие единичного, непосредственно дан-ного, очевидного. От общих законов объективного мира они перешли к рассмотрению «фактов», «жизни», феноменов со-знания субъекта; от рационализма, завершившегося панлогиз-мом Гегеля к иррационализму, художественной, религиозной и мистической интуиции гения. Просветительской морали, тре-бовавшей подчинения частных интересов общему благу, они противопоставили свободу, права и достоинство индивида.

Огюст Конт, основоположник позитивизма, отбросил «мета-физическое» понимание законов науки как знания сущност-ных, причинных связей и предложил «позитивное знание» — связей между фактами, явлениями. Датский религиозный мыс-литель С.Кьеркегор, предтеча экзистенциализма, отверг фило-софию, которая говорила об объективных законах мира и благе

^ СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

всего человечества, но ничего не могла сказать о смысле моей единственной, неповторимой жизни, данной мне на радость или на горе. Индивидуализм немецкого философа конца

XIX века Ф.Ницше оказал влияние на умонастроение целой эпохи европейской истории, которая производила «переоценку всех ценностей», отказывала в послушании как заповедям Хри-ста, так и нормам просветительской морали, «тарантуловой мо-рали Руссо, исполнителем которой был Робеспьер».

В XX веке в калейдоскопе самых разных течений философ-ской мысли намечаются две главные ветви: первая — позитиви-стские школы, основным вопросом для которых были пробле-мы отличия научной теории от ненаучных концепций, от «мифов

XX века», развития научного знания и т.п.; вторая — гумани-тарно-антропологическая ветвь, основным вопросом выдвигает проблему смысла жизни человека, места человека в современ-ном мире.

Неопозитивисты из «венского кружка» предложили для раз-личения «осмысленных» высказываний от «бессмысленных» ме-тод верификации, согласно которому высказывания, имеющие определенный смысл, могут быть верифицированы или под-тверждены путем соотнесения с «непосредственно данными». В 20—30-е годы нашего столетия попытка отличить подлинно научные положения от разного рода теорий, «научно» обосно-вывавших право «высшей расы» на мировое господство или не-избежность мировой пролетарской революции, имела важное значение для интеллектуального противостояния националисти-ческому угару, распространявшемуся в Европе, или тоталита-ристскому искусу. Логический позитивизм Б.Рассела, а также лингвистическая философия Л.Витгенштейна в конечном итоге имели целью освободить умы людей от «замаскированной бес-смыслицы» и побудить их к «самостоятельному мышлению».

С выдающегося философа XX века К.Поппера начинается новый этап позитивистской философии. Он подверг критике принцип верификации, заметив, что из одних только положе-ний, «проверенных опытом», логически невозможно вывести общую теорию. И если настаивать на строгом соблюдении про-цедуры верификации, то теория относительности Эйнштейна, например, должна остаться за рамками эмпирической науки. Этими методами уничтожается не только метафизика, но и те-оретическое естествознание, ибо законы природы не более сво-димы к утверждениям наблюдения, чем метафизические изре-чения. Вместо метода верификации в качестве критерия демар-

^ СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

кации науки и ненауки Поппер предложил принцип фальсифи-цируемости, то есть принципиальной опровергаемое™ предла-гаемой теории. Действительно, теория, которая не может быть опровергнута никакими мыслимыми фактами или события-ми, — это догматическая, следовательно, ненаучная теория. Вы-дающийся теоретик кардинально изменил направление фило-софии науки, отбросив поиски прочной основы знания и заняв-шись проблемой роста научного знания. Попперу принадлежит главная роль в разработке логики социальных наук после вто-рой мировой войны и в споре с неомарксистскими теориями «тотального бунта», направленного «против всей системы в целом» (Г.Маркузе). Глубокое сочувствие бессмысленным жерт-вам «фашистской и коммунистической веры в Неумолимые Зако-ны Исторической Неизбежности» побудило его к критике «ис-торицизма», теорий, претендующих на предвидение будущего всего человечества на основании «открытия» законов всемир-ной истории. «Утопическому рационализму», ставившему целью революционное изменение мира, Поппер противопоставил свой «критический рационализм», предлагающий «частичные», по-степенные решения социальных проблем. Многочисленные постпозитивистские «философии науки» — все родом из «Логи-ки научного открытия» Поппера. Критикуя его схему роста на-учного знания, они предлагали свои схемы развития науки:

«структуру научных революций» (Т.Кун), «исследовательские программы» (ИЛакатос), «неявное знание» (М.Полани) и т.д.

Старая философская проблема смысла жизни человека с но-вой остротой встала в Европе первой половины XX века. Пер-вая мировая война привела к крушению жизнерадостной, опти-мистической, просветительской идеологии. Ответ на вопрос — «стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить» — надо было дать людям, утратившим все надежды на благополучный исход дел на земле и веру в божью благодать. Экзистенциали-сты (Ж.-П.Сартр, А.Камю и др.), опираясь на феноменологию Э.Гуссерля и «фундаментальную онтологию» М-Хайдеггера, по-новому поставили проблемы существования (экзистенции) и сущности человека, неподлинной морали и подлинного бытия человека, отчуждения и путей его преодоления, свободы и лич-ной ответственности человека. В дни бед и страданий, тревоги и страха, разрыва с религией отцов, утраты веры в идеалы и ценности демократического общества религиозный экзистен-циализм предложил отчаявшемуся человеку «возвышение до Бо-га», выстраданную, выношенную, глубоко продуманную «фи-

^ СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

лософскую веру» (К.Ясперс). Нерелигиозные философы отбро-сили «прыжок к Богу» (А-Камю), решились до конца продумать логику «абсолютного нигилизма», возложив на самого человека все тяжкое бремя свободы и ответственности перед другими людьми.

К этому же роду философствования относится философская антропология. Ее основатель М.Шелер ставил целью своих раз-мышлений о природе человека «постепенное освобождение» от традиционных религиозных и философских учений о сущности человека и создание «фундаментальной науки о сущности и сущ-ностном строении человека, о его отношении к богатствам при-роды, а также к основе всех вещей».

Во время второй мировой войны и в послевоенный период происходит возрождение религиозных учений, которые обрели значение духовного сопротивления идеологиям, проповедывав-шим культ силы, агрессии, революций и войн. Большим влия-нием стали пользоваться те религиозные мыслители, которые стремились традиционную теологию соединить с жизненными потребностями людей и призывали их «к соучастию в страдани-ях Бога в обезбоженном мире» (Д.Бонхеффер).

Когда в Европе стали побеждать тоталитарные режимы и рас-пространяться массовые психозы национальной вражды, расиз-ма, антисемитизма и классовой ненависти, страх одиночества и изоляции рождал в человеке готовность присоединиться к мас-се, укрыться в толпе, стать винтиком прочной государственной машины. Угроза массового безумия, утраты человеком своей неповторимой индивидуальности, деградации личности побуж-дает философов, психологов и психиатров обновить и развить науку З.Фрейда о роли бессознательного в поведении человека. В неофрейдизме было множество школ разной направленно-сти, но самыми популярными в Европе и в Америке стали кни-ги Э.Фромма. Основная цель его творчества состояла в том, чтобы понять причины «тоталитаристского бегства от свободы» и помочь современному человеку дорасти до реализации свобо-ды, осуществления своих творческих способностей, своей не-повторимой личности и единения с другими людьми на основе общности идеалов свободы, истины и мира.

В XX веке бурно развиваются гуманитарные науки. Во мно-гих из них весьма успешно и плодотворно применяется метод обнаружения и описания структуры исследуемых объектов, — в первую очередь, в лингвистике, а также в литературоведении, этнографии, истории, искусствоведении, эстетике, психологии

^ СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

и социологии. КЛеви-Строс исследовал структуру систем род-ства, брака, обычаев и мифов в первобытных .обществах. Сопо-ставляя «формы, в основном одинаковые для всех типов мыш-ления, древнего и современного, первобытного и цивилизован-ного», ученому удалось открыть некоторые «общие законы» че-ловеческого общества. Близок к структурализму другой выдаю-щийся ученый М.Фуко, который распространил структурный метод на исследование истории науки, культуры и цивилиза-ции различных общественных эпох, выявив в них вневремен-ные скрытые общие основы знания и поведения людей. ЛАль-тюсер попытался соединить структурализм с марксистским мето-дом исследования. Во второй половине 60-х годов во Франции развернулась дискуссия, в которой структуралисты высокомер-но отбросили философствования экзистенциалистов, феномено-логов и персоналистов о человеке и его свободе как ненаучные разглагольствования. Последние же не преминули указать на ограниченность, убогость и недостаточность научных методов исследования для понимания человека, его места и назначения в мире.

Феномен понимания стал основной проблемой философской герменевтики — одного из ведущих направлений западной фи-лософии второй половины XX века. Г.Г.Гадамер опирался на герменевтику философов ХЕХ века — Ф.Шлейермахера и В.Диль-тея, которые отвергли возможность познания «законов» исто-рии и доказывали, что возможно только интуитивное постиже-ние «исторического мира». Гадамер предложил концепцию пони-мания и правильного истолкования понятого не как специаль-ную методологию исторических наук, а как опыт постижения истины, опыт самосознания человека через интуитивное пости-жение смысла исторического предания, философской традиции, опыта искусства.

На пороге XXI века в размышлениях западных философов как бы соединяются две тенденции, — с одной стороны, бунт против традиционных философских систем, претендующих на статус науки, с другой стороны — стремление обрести цельное мировоззрение, говоря словами М.Хайдеггера, «тяга повсюду быть дома». ЖДеррида, представитель французского постструк-турализма, опираясь на структурный анализ, а также на анализ языка и психоанализ, предложил метод «деконструкции» — метод анализа текстов классической философии и критики основных понятий традиционной метафизики. В конце 70-х годов шум-ную известность во Франции приобрели «новые философы»

^ СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

А-Глюксман, БАЛеви и другие. Бывшие активисты «молодеж-ной революции» 1968 года выразили в своих книгах и публич-ных выступлениях глубокое разочарование в «революционных мифах», в марксизме — «опиуме для народа», во всех философ-ских теориях, вынашивавших планы «разумного» преобразова-ния общества и воспитания нового человека.

Конечно, понять современных западных философов нелег-ко, ведь для этого надо знать предшествовавшую многовековую традицию метафизики, освоить новые незнакомые понятия, тер-мины, ходы рассуждений. Но мы надеемся, что студент (или аспирант) будет вознагражден за свои труды знанием духовного опыта преодоления философий, претендующих на обладание Истиной, противопоставляющих одни классы, нации и общест-венные системы другим, оправдывающих ненависть и насилие. В век термоядерного оружия и глобального экологического кри-зиса необходимо всем обрести истины и ценности, объединяю-щие людей, помогающие «построить в союзе со всеми людьми ковчег согласия» (А. Камю), сохранить природу и человека на планете Земля.

И.М.Кутасова

^ ФИЛОСОФИЯ — ВЕК XX

ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

«-с урестоматия...», как и эта ее вводная часть, не может заменить и не заменяет собой учебник по истории новейшей западной философии: подборка текстов с краткими персональ-ными пояснениями в основном биографического характера, не дает главного — представления об историко-философском про-цессе, то есть оставляет в тени суть дела, которую прояснить и должен был бы учебник. Это тем более важно иметь в виду, что речь идет о процессах, не оконченных и по сей день, так что зачастую именно школами, течениями и направлениями та или иная мыслительная ориентация представлена в гораздо боль-шей мере, чем авторитетными именами. Но если перенести вни-мание на процесс философского развития, а не на отдельных представителей философии XX века, то в поле зрения неизбеж-но попадет немало авторов, которые в текстах хрестоматии ли-бо вовсе не упоминаются, либо упоминаются вскользь. А между тем в приводимых отрывках почти всегда присутствует то яв-ная, то скрытая полемика даже не с отдельными оппонентами, а с целой системой взглядов. Тут-то и нужно расставить точки над i, указав конкретные адресаты, которые, конечно, удобнее упоминать поименно.

Необходимость более подробного предисловия, чем в случае с другими частями хрестоматии, которые посвящены другим историческим периодам, очевидна — ведь до настоящего вре-мени учебников, посвященных рассмотрению современного за-падного историко-философского процесса — философской ис-тории XX столетия в целом — нет.

Философия первой половины века какое-то освещение у нас все-таки получила — пусть подчас искаженное. Вторая же по-ловина столетия как бы вовсе отсутствует для изучающего за-

11

^ ФИЛОСОФИЯ - ВЕК XX

падную философию студента. А часто также и для преподавате-ля — ведь интерес к западной философии двадцатого столетия у нас до недавнего времени не так легко было удовлетворить:

основная масса источников не переводилась, а западные изда-ния чаще всего отправлялись прямиком в спецхран...

У философии XX века есть несколько бросающихся в глаза особенностей, отличающих ее от философии всех предшеству-ющих эпох. Раньше всего заметна вот какая ее черта. Если в предшествующие эпохи ориентироваться в историко-философ-ском процессе можно было без существенных утрат, не прибе-гая к сугубо процессуальным характеристикам развития фило-софии, то в истекающем столетии такая ориентация не только затруднена, но зачастую и вовсе невозможна, если пренебречь такими процессуальными характеристиками. Отчасти это про-исходит потому, что временной промежуток, отделяющий нас от самых первых из числа «новейших» явлений философского развития, все еще микроскопически мал.

Вот почему в XIX веке даже если философы принадлежали той или иной школе, — все равно мы обычно знаем ее по вели-ким именам. Немецкая классическая философия: Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель, Фейербах...

Не то в XX веке: ныне очень часто самого мыслителя «по-нимают», только если к нему пристал ярлык — «лейбл» — шко-лы или направления. История учит, что так будет не всегда:

время произведет свой отбор. Но пока приходится считаться с этой реальностью. И потому прежде, чем перейти к непосред-ственным характеристикам философских событий XX века, сле-дует усвоить ряд понятий, которыми при этом придется пользо-ваться.

Современный цикл научных дисциплин, сделавших предме-том исследования так или иначе науку (история науки, теория науки, логика научного познания, философия науки, социоло-гия науки, науковедение, наукометрия и др.), серьезно облег-чили задачу рассмотрения специфики философского знания с точки зрения его внутренней структуры. И несмотря на то, что характеристики философского знания не укладываются в рам-ки описания научного познания (поскольку философия как фор-ма общественного сознания н& только имеет черты сходства с наукой, но, как известно, также и отлична от науки по целому ряду параметров), с определенными допущениями можно вос-пользоваться той концептуальной схемой, которая имеет хож-дение у специалистов в области «наукознания» — тем более,

12

^ ФИЛОСОФИЯ - ВЕК XX

что в философии соответствующие закономерности подчас на-ходят даже более отчетливое проявление, чем где-либо.

Социология науки в первую очередь скажет нам, что о суще-ствовании той или иной научной дисциплины можно вести речь в случае, когда есть определенной плотности сеть (наличие лю-дей, занятых данным видом научной деятельности, учебных за-ведений, периодических изданий и т.д.). Узловыми пунктами такой сети с известной долей условности можно считать науч-ные школы (учителя с учениками или группы ученых-едино-мышленников). Часть науки, характеризующаяся применением общих методов и принятием общих научных принципов не толь-ко внутри, но и за рамками научной школы может быть названа научным направлением. Когда тот или иной круг идей приобре-тает довольно широкое хождение, но при этом теряет жесткую связанность с представителями той или иной конкретной или основополагающей для направления школой, — такое познава-тельное явление часто называют течением. Когда же принад-лежность научному направлению требует от участников каких-либо социальных акций (выражения солидарности или, напро-тив, противопоставления другим научным сообществам), такое явление характеризуют как движение. Существование школы, направления, течения, движения на протяжении длительного времени создает научную традицию. Принадлежность той или иной традиции, движение в русле традиции характеризует мо-мент устойчивости в науке, когда движение получает некото-рые константные характеристики. В этом случае можно гово-рить о научных позициях. Когда же в движении наблюдается некоторое общее уклонение от традиции, ощутимое изменение в традиции, но такое, при котором с традицией окончательно не порывают, — такую разновидность научной динамики ха-рактеризуют как поворот.

Если обратить внимание на более тонкие процессы в дина-мике научного познания, тогда не обойтись без данных исто-рической школы в науковедении и «философии науки» (само существование этой философской школы подчеркивает рефлек-сивную установку в науке — научную саморефлексию, обра-щенность научного знания на себя, что неизбежно ведет, как минимум, к соприкосновению с философией). Здесь уже мно-гое зависит от аспекта, в котором рассматривается наука, от единицы анализа, с помощью которой рассматривается наука и т.д. Так, сторонники влиятельной теории или ряда теорий об-разуют научное сообщество, а разделяемые сообществом и не

13

^ ФИЛОСОФИЯ - ВЕК XX

обязательно осознаваемые предпосылки, позволяющие ставить и решать задачи определенного круга, называют парадигмами. Переход от одной парадигмы к другой называют научными рево-люциями. Нередки в наши дни попытки укрупнить единицу ана-лиза — и тогда предметом анализа становятся научные темы, имеющие в фундаменте некие не вполне определенные образо-вания в качестве неявного знания и т.д.

Уже по этим фрагментарным наброскам современных пред-ставлений о научном и философском познании — о них еще в дальнейшем пойдет речь — легко видеть, что для описания про-цессуальной стороны этого познания привлекаются разного рода социальные характеристики его. В самом деле, течения, движе-ния, направления существуют отнюдь не только в науке: все это характерные явления художественной, нравственной, по-литической, идеологической, религиозной жизни. Поэтому часто эти научные характеристики выступают как аналогии соответст-вующих явлений из других сфер, а иногда характеризуют по-знавательный процесс в философии чисто метафорически. Вот почему при рассмотрении современной историко-философской реальности так важно иметь в виду относительность различия самих этих течений, школ, направлений, а также соответствую-щих понятий. Подобно тому, как нельзя с абсолютной точно-стью обозначить различие между школой, течением, направле-нием или, скажем, определенной научной или, скажем, фило-софской сектой (отклонение от господствующего течения, ха-рактеризующееся небольшим числом сторонников и особого рода замкнутостью), — точно так же невозможно указать момент, когда научная школа образует научное направление и т.д. Та-ким образом, резкие понятийные различения вводятся здесь по преимуществу в учебных целях, о чем следует помнить также и учащемуся, делающему первые шаги в постижении азов совре-менной философской мысли.

^ ЧЕРТЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ФОНА. ПЕРИОДИЗАЦИЯ НОВЕЙШЕЙ ФИЛОСОФИИ

Подобно всем другим современным духовным явлениям, раз-витие философской мысли на протяжении более чем столетия {от конца XIX до конца XX века) являет собой картину почти калейдоскопического разнообразия имен, течений, школ, на-правлений. Одно перечисление тех из них, которые в полной

14

^ ФИЛОСОФИЯ - ВЕК XX

мере заслуживают упоминания в учебном курсе, составило бы список длиной в добрую треть всего этого вступительного тек-ста. Волнообразно накатывающие социальные настроения, тен-денции гуманитарной мысли, да и просто потоки интеллекту-альной моды, не раз сменявшейся за это время, делают почти невыполнимой задачу их более или менее объективного отра-жения во введении к текстам хрестоматии.

Дело, однако, осложняется тем, что ведь далеко не всегда ясно, что именно следовало бы отнести к современности: кое-что в нашем философском сознании атавистично, безнадежно устарело, кое-чему из того, что пока незаметно, суждена долгая жизнь и за пределами нашего века, а что-то можно уже в наши дни отнести к вечному и непреходящему.

Есть, однако, ряд бросающихся в глаза черт, которые опре-деляют собой специфику, «живую душу» культуры нашего време-ни и позволяют безошибочно отнести определенные проявле-ния философской мысли к современности. Именно эти черты, которые при всем разнообразии составляют своего рода дина-мическое единство, следует обозначить здесь в первую очередь.

Две мировые войны, дотоле невиданное противостояние двух мировых социальных систем, сопряженное в дальнейшем с «хо-лодной войной», не раз ставившей мир на грань ядерной ката-строфы, выход на социальную арену стран третьем мира, крах мировой «системы социализма», появление экологических и дру-гих глобальных проблем — все это не могло долго оставаться не осмысленным, не включенным в философское сознание эпохи, не могло не оставить на нем глубоких следов.

Остро реагируя на все перипетии политической и идеологи-ческой борьбы, философская мысль Запада в XX веке нередко подчинялась логике противостояния идеологий: с блеском «со-крушала» построения «коммунистических идеологов», предла-гала экзистенциалистскую линию поведения в «пограничной си-туации» сопротивления фашизму, выстраивала направленную против экзистенциализма структуралистскую идеологию, мно-гообразно реагировала на студенческие бунты «мая-68» во Фран-ции, участвовала в разработке новых вариантов консерватизма, правых идеологий, стояла у кормила постмодернистского дви-жения...

Вместе с тем философскому развитию была всегда присуща имманентная логика, которая в XX веке выразилась прежде всего в переосмыслении и обновлении богатой философской тради-ции европейского Нового времени и более отдаленных эпох и

15

^ ФИЛОСОФИЯ - ВЕК XX

иных континентов. Идейной, художественной, научной и нрав-ственной жизни в нашем столетии в целом оказалась присуща эта опора на традицию уже не в архаическом ее понимании (в смысле первобытного традиционного общества), но на «вто-ричную» традицию — традицию цивилизации. Вторичное воз-никновение в духовной жизни явлений предшествующих эпох не в качестве прямого «возрождения», заимствования, а в каче-стве материала для собственной идейной или образной модер-низирующей проработки — неотъемлемый признак всей куль-туры XX века.

С той же мерой условности, что и в предыдущих случаях, можно разбить двадцатый век на три приблизительно равные части — «трети». Первая треть — до начала 30-х годов; вторая от начала 30-х годов до конца пятидесятых — середины 60-х годов; третья треть — с конца 60-х годов по настоящий момент. Естественно, самое последнее время охарактеризовать труднее всего. В фило-софии можно выделить теорию-лидер каждой «трети».

Содержание первой трети — переход от «второго» позитивиз-ма к «третьему»; укрепление сциентизма. Содержание второй — яркий взлет аналитической философии (неопозитивизма); одно-временно как реакция — поворот к иррационализму, теологии, мистике. В философской динамике последней трети вьщеляются три момента. Во-первых, разнообразные поиски новой рацио-нальности, расцвет философии науки и трех ее «поворотов» — это исторический, социологический, лингвистический повороты.

Во-вторых, в это время воспряла феноменология (М.Мерло-Понти, П.Рикёр), из которой некогда вырос экзистенциализм, сначала немецкий (К.Ясперс, М-Хайдеггер), а затем и француз-ский (Г.Марсель, Ж.-П.Сартр, А.Камю), а также новейшие ва-рианты философской герменевтики — Г.-Г.Гадамер, отчасти постструкгуралистский «деконструктивист» ЖДеррида.

В-третьих, на волне релятивизации, деидеологизации позна-ния и детеоретизации науки расцвел типично американский «плод» — популярный современный вариант прагматизма, от-стаиваемого Р.Рорти.

Реакция на технократические социальные тенденции и со-ответствующее их идеологическое оформление выражается в ряде следствий, из которых особо примечательно то, что:

— продолжается дальнейшее сближение философской мыс-ли с теологией, главным образом, благодаря модернизаторским тенденциям внутри богословских традиций у представителей раз-ных конфессий;

16

^ ФИЛОСОФИЯ - ВЕК XX

— параллельно росту влияния обновленных объективно-иде-алистических (часто пантеистических или в духе «диалектиче-ской теологии») идей происходит рефлексивная обработка про-дуктов ремифологизации, мифотворчества, масскультовской сак-рализации социальных явлений. При этом познавательные про-цессы подвергаются предельной релятивизации, в эпистемоло-гии получает распространение «теория консенсуса», а любой «фундаментализм» попадает под огонь самой резкой критики.

— наконец, в самое последнее время становится все более заметной и с каждым днем набирает силу реакция на иррацио-нализм, релятивизм и постмодернистские тенденции в культур-ной жизни — реакция в форме неотрадиционализма, нового философского (не путать с религиозным!) фундаментализма (ре-фундаментализации), новой объективности и т.д. Одним из нео-жиданных, хотя по-своему логичных следствий «социологическо-го поворота» стало обращение к методологическому наследию марксизма — марксизма, очищенного от утопизма, вульгарно-идеологических и прямолинейно политизированных истолко-ваний. «Академизированный» марксизм занял прочное место в университетских курсах — и не только политической филосо-фии, но и философии науки, эпистемологии, теории познания в целом.

^ ФИЛОСОФСКАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ СОВРЕМЕННОСТИ. ВЕК ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВРЫВАЕТСЯ В ДВАДЦАТЫЙ

Исток философии нашего столетия справедливо усматрива-ют в недрах века прошлого — именно тогда возникло странное ответвление философствования, не похожее на все предшест-вующее в этой сфере: в работах С.Кьеркегора, где выплыло, взятое из средневековой философии, понятие экзистенция, раз-делившее необычную судьбу, Ф.Ницше (вдохновленного А.Шо-пенгауэром на создание особого варианта «философии жизни»), А.Бергсона с его «жизненным порывом» (elan vital) — всюду здесь читатель встречается с необыкновенными ходами мысли, далекими от сложившихся стереотипов наличности, которые пи-тались гегельянством и «первым» позитивизмом (О.Конт, Г.Спенсер, Д.С.Милль). Эти авторы непосредственно ввели в мир философии обыденный опыт, эмоциональную жизнь, аф-фект, художественную, а также и мистическую (иногда и рели-

17

^ ФИЛОСОФИЯ - ВЕК XX

гиозную) интуицию. Идеологически объяснить эти явления не-сложно: это как раз и были одновременно — реакция на успехи научных методов, предвосхищение кризиса научной методоло-гии и, наконец, реабилитация ценностей жизненного мира ин-дивида перед лицом популярных и тогда, и теперь экономико-социологических трактовок человека.

Но представители и этой новой манеры философствования, и сторонники возрожденной ориентации на классиков предше-ствующих веков — все они стремились обрести солидную родо-словную. Отсюда это обилие философских направлений, обозна-чаемых приставками «нео-» или «пост-». Таковы перешедшие за рубеж столетий неокантианство, неогегельянство, позднее неотомизм, неореализм, неорационализм и др.

Среди неотрадиционных (обновляющих исторически более древнюю традицию) философских учений первое место при-надлежит, бесспорно, неокантианству, чье влияние еще и до наших дней не преодолено в философской культуре Запада. Ес-ли, однако, слава таких столпов марбургекого неокантианства, как Г.Коген и П.Наторп со временем потускнела, звезда Э.Кас-сирера и поныне сияет на философском небосклоне: интерес XX века к символу, мифу, построению общих представлений об основоположениях человеческой культуры именно Кассирер ча-стью уловил, а частью пробудил одним из первых, сумев при этом не только строго соединить эти идеи с классикой фило-софской мысли — учениями Платона, Канта, Гегеля, — но и с классической жеясностью представить обновленное мировозз-рение широкой читающей публике Америки и Европы.

Судьба баденского (фрайбургского) неокантианства сложи-лась иначе: некогда громкие имена В.Виндельбанда и Г.Рик-керта ныне на Западе полузабыты. Зато инициированные эти-ми мыслителями идеи составляют важную часть теоретического багажа многих современных мыслителей: выдвинутая В.Вин-дельбандом концепция дихотомии номотетических и идиогра-фических наук, развитая Г.Риккертом мысль о специфике есте-ственных и исторических наук, обоснование баденцами теории ценностей и разработка аксиологической проблематики — все это стало частью «фонового знания», неосознаваемыми пред-посылками и даже исходным пунктом философских построе-ний многих теоретиков в нашем веке, редко подозревающих о неокантианской генеалогии своих идей. Так, инструментализм ДжДьюи, несомненно, сохраняет следы философии марбуржцев. Точно так же постоянно обсуждаемая учеными (получившая свое

18

^ ФИЛОСОФИЯ — ВЕК XX

название с легкой руки Ч.Сноу) проблема «двух культур» — ес-тественнонаучной и гуманитарной — не может полноценно обсуждаться без учета неокантианского наследства. Вообще приобретшие небывалую остроту уже к концу нашего века проблемы культуры человечества (культурной идентичности, взаимоотношения культур, культурного уровня, «культурной ре-волюции» и мн. др.) теоретически, безусловно, восходят к нео-кантианской «философии культуры».

Уже в поздних работах неокантианцев и особенно у послед-него классика неокантианства — Э.Кассирера — стала очень заметной тенденция отхода от Канта к дотоле совершенно не-приемлемому для них Гегелю; первые же десятилетия нашего века были заметно окрашены неогегельянством. Если, однако, неокантианство все-таки осталось во многом локальным (гер-манским) явлением, то неогегельянство с самого начала было распространением идей Гегеля по остальной Европе за преде-лами Германии: в Англии (Ф.Г.Брэдли, Дж.Мак-Таггарт, РД.Коллингвуд), в Италии (Б.Кроче, ДжДжентиле), во Фран-ции (А.Кожев, Ж-Иштолит). При всем разнообразии конкрет-ных форм неогегельянства, его центральная идея — объектив-ность идеальной (рационал