Реферат: Уо мгпу лингвокультурологический анализ пространственных представлений в русской и белорусской поэтических картинах мира ХХ века (языковые средства и принципы структурирования)

© УО МГПУ

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

ПРОСТРАНСТВЕННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ В РУССКОЙ

И БЕЛОРУССКОЙ ПОЭТИЧЕСКИХ КАРТИНАХ МИРА ХХ ВЕКА

(ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА И ПРИНЦИПЫ СТРУКТУРИРОВАНИЯ)

А .О. Рудько, С. Б. Кураш

The lingvokulturological analysis from point of view of key words and their associative fields in Russian and Byelorussian poetry of XX century, the metonymical and metaphorical principles of structurization of space image in poetic pictures of the world of Russians and Byelorussians, the main tendencies of structurization of concept «space» are studied in the article.


Ключевые слова: лингвокультурология, картина мира, концепт, пространство

Язык репрезентирует не только особенности концептуализации отдельной личности, но и «национальный дух» (В.фон Гумбольдт) и связанные с ним особенности речетворчества отдельных личностей. Результаты процесса концептуализации писателей и поэтов реализуются в их художественном творчестве. Поскольку поэт является представителем той или иной национальной общности, на его когнитивную структуру накладывает отпечаток национальная картина мира (далее – КМ), и, как следствие, в ней помещаются культурные концепты, которые интерпретируются сквозь призму индивидуального восприятия и реализуются через выразительные средства языка. Исходя из этого, можно говорить о лингвокультурной природе концепта [1]. Нередко лингвокультурные концепты становятся доминантой того или иного произведения, идиостиля, а иногда и национального стиля в целом.

Опираясь на мнения ряда исследователей (С.А.Аскольдов, Д.С.Лихачев, Ю.С.Степанов, Е.С.Кубрякова и др.), мы исходим из положения о том, что «концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека» [2, с. 283]. Благодаря универсальной пресуппозиции [3, с. 26] в художественных (поэтических) текстах на любом языке читатель выделяет некоторые универсальные концепты, среди которых одно из первых мест принадлежит пространству.

Объектом нашего исследования явился концепт «пространство» как одна из универсалий поэтического мышления и, в частности, как феномен поэтической КМ русских и белорусских авторов ХХ века.

Предметом исследования стали языковые средства, приемы и принципы структурирования концепта «пространство», характеризующее тексты русских и белорусских авторов ХХ века.

Исследование велось в сопоставительном лингвокультурологическом аспекте – с целью выявить общее и особенное в пространственной модели мира русского и белорусского поэтических стилей ХХ века, обусловленное спецификой мировидения русских и белорусов.

Материал исследования извлекался из сборников стихов отдельных русских и белорусских поэтов (А.Вознесенского, Н.Рубцова, В.Фирсова, Р.Бородулина, П. Панченко, А.Пысина, С.Законникова и т.д.), а также из сборников лирики, объединенных темой Родины («Свет в окне»/ Сост. Л.В.Календо, Г.П.Пашков, Минск, 1998 и «Пад сэрцам Радзiмы»/ Склад. М.У.Скобла, Минск, 1997), и подбирался по тематическому принципу: в первую очередь привлекались тексты поэтов, склонных к поэтизации Родины, родного пространства в жанрах пейзажной и философской лирики. Всего было исследовано около 600 поэтических текстов.

Художественное пространство не раз оказывалось в центре внимания ученых. Так, Д.С.Лихачев отмечал, что пространство может быть большим (охватывать ряд стран), а может сужаться до границ одной комнаты; пространство может обладать своеобразными «географическими» свойствами: быть реальным (как в летописи или историческом романе) или воображаемым (как в сказке) [4, с. 116]. Ю.М.Лотман писал, что художественное пространство может быть точечным, линеарным, плоским, объемным. Второе и третье могут иметь также горизонтальную и вертикальную направленность. Ю.М.Лотман характеризует пространство как «модель различных связей» КМ (временных, социальных, этических). «Художественное пространство, – пишет Ю.М.Лотман, – не есть пассивное вместилище героев и сюжетных эпизодов. Соотнесение его с действующими мирами и общей моделью мира, создаваемой художественным текстом, убеждает в том, что язык художественного пространства – один из компонентов общего языка, на котором говорит художественное произведение» [5, с. 205].

Исследование показало обусловленность выбора языковых средств структурирования пространства в русской и белорусской поэтических КМ этнопсихологической и ментальной спецификой восприятия пространства русскими и белорусами.

В целом можно отметить, что русская поэзия – поэзия преимущественно широких пространств, в силу «равнинного», бескрайнего мышления русских, связанного с географическими просторами (ландшафтом) России. Многие исследователи (О.П.Ермакова, И.Б.Левонтина, Е.С.Яковлева, А.Д.Шмелев и др.) не без основания говорят о «равнинном мышлении русских людей». К числу постоянно высказываемых идей относится утверждение, что русский характер сформировался под влиянием бескрайних российских просторов. В частности, Н.Н.Бердяев писал: «Пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли, та же безграничность, бесформенность, устремленность, широта» [Цит. по: 6, с. 56].

Анализ картины белорусской ментальности, по наблюдению ряда ученых, выявляет такие особенности, как толерантность, чуткость по отношению к представителям иных наций, конфессий, уважение к людям с иным складом мышления и мировосприятием. По данным этнопсихологических исследований, ни в белорусском фольклоре, ни в белорусской литературе не отражено резко негативного отношения к поработителям, несмотря на то, что белорусы на протяжении значительных исторических отрезков не имели своей государственности. В связи с этим отмечается отсутствие пространственности в мышлении белорусов, их тяготение к близким явлениям и понятиям, стремление к локализации пространства. На материале анализа художественных сравнений М.И.Конюшкевич, ссылаясь на Г.Гачева, приходит к выводу, что белоруса характеризует «внимание к близким, привычным предметам и явлениям. Как специфическое, точнее, как доминирующее – внимание к трем стихиям – свету, земле, воде. Нет объемности, пространственности, высоты, бесконечности в такой степени, как у русского человека» [7, с. 79]. Аналогичное наблюдение встречаем и у Л.Н.Чумак: «Если россиянину свойственна тяга к простору, то белорус привержен к локализации своего места, сакрализации своей малой родины» [8, с. 22].

Следует отметить и различное «наполнение» пространства русских и белорусов. Особенность в том, что российское (государственное, этническое) пространство неоднородно: в состав России входят территории, представляющие собой «свое иное», то есть то, что находится за пределами родной, традиционной природы средней полосы России – это, например, Кавказ, сибирская тайга, Черноморье [9]. Потому в системе русского пейзажа наряду с традиционным (национальным) значительное место занимает экзотический. Это и горы, зовущие ввысь (вертикальное пространство), моря и степи, зовущие вдаль (горизонтальное пространство); наконец, это своеобразие культур других народов, населяющих Россию.

Проиллюстрируем сказанное конкретными примерами, аналоги которым весьма многочисленны:

^ Окину взглядом Север и Восток,

песчаную и ледяную сушу,

и не географический восторг,

а мысль прожжет мятущуюся душу

о том, что предки шли не торопясь

осваивая реки и наречья

не для того, чтоб износилась связь

полустальная, получеловечья.

С.Куняев

Не ведаю, якім вузлом

^ Навекі я прывязан

Да старых сосен за сялом,

Да яблынь, груш і вязаў,


Да кладак гладкіх,

Валуноў,

Да траў, жытоў на ўзлесках

Да партызанскіх курганоў

І помнікаў гвардзейскіх.

А.Пысін

В центре концептуальной области «пространство» многие русские и белорусские поэты помещают Родину:

Бацькаўшчына –

гта не бацькавы спадкі.

Як вымеру ўсе, што табою даецца?

Ці зразумеюць мяне нашчадкі,

Якім я багатым быў спадкаемцам?

М.Арочка

^ Что грозы железная мелодия,

Радость или горькая нужда?!

Все проходит.

Остается Родина,

То, что не изменит никогда.

В.Фирсов

Нами выявлено около пятидесяти ключевых лексем, характерных для русской и белорусской национально-поэтических концептосфер «родного» пространства, составляющих список своеобразных «ключевых слов» поэтических текстов.

Для русской поэзии это такие слова, как береза, дуб, море, журавль, голубь, небо, поле, Москва, Волга и проч. Ср.:

^ Дорога Красного Коня,

тоска берез

и звоны пашен –

таким знакомым,

русским,

нашим

все

опрокинулось в меня!

К.Скворцов;


Сверкают водные равнины,

И взлеты рыб, и выводки утят.

И белые морские исполины

Стоят у пирсов, пляшут и скрипят.

И где-то там, в неведомом пространстве,

Как некий сон мерцают острова.

И снится мне: со всех миров и странствий

Над головой проносится молва.

Н.Тряпкин.

Для текстов белорусских поэтов ХХ века преимущественно характерны следующие лексемы, структурирующие концепт «пространство»: асіна, хвоя, дуб, бор, бусел, неба, васількі, ніва, Скарына, Купала, Палессе и проч. Например:

Беларусь –

^ Бераг белых буслоў...

Р.Барадулін;


Нас хвоі ў ціхіх калысках-далонях люлялі,

Нас хвоі ад куляў варожых сабой засланялі,

а на вяселлях цымбаламі стаўшы

нам песні спявалі,

і ў сцюжу цяпло, што гадамі па кроплі збіралі

згараючы нам аддаюць,

і з намі ў магілу кладуцца,

і помнікамі жывымі ля нашых галоў устаюць

хвоі,

родныя хвоі...

М.Рудакоўскі.

Итак, можно констатировать различия в структурировании художественного концепта Родины с помощью ключевых лексем у русских и белорусских поэтов. В частности, русской поэзии не свойственна в такой мере, как белорусской, поэтизация плодовых деревьев, символизирующих локальное пространство, малую родину, – яблони, груши, вишни:

^ Як неад’емнае: над грушай

птах белы крылы распрасцер...

Яго святлом

свiтае ў душах

любвi святое пачуцце.

(В.Каско);


Вiшняк, сцяжынка... За гароды выйшлi,

У казачна нямую цiшыню.

Интересную для наблюдения группу составляют ключевые слова, посредством которых создаётся «вертикальное» пространство в русской и белорусской поэзии. Это, в частности, лексемы, обозначающие птиц. Для всех индоевропейских народов птица – священный символ ветра, света, быстроты духовных процессов. Мифологический образ птицы обозначает души умерших и ещё не родившихся, это «начало» и «конец» одновременно. Летящая птица – своеобразный символ пространства.

Для русской поэзии наиболее характерен образ журавля:

Меж болотных стволов красовался восток огнеликий

Вот насупит октябрь – и покажутся вдруг журавли!

^ И разбудят меня, позовут журавлиные крики

Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали...

Широко по Руси предназначенный срок увяданья

Возвещают они, как сказание древних страниц.

^ Всё, что есть на душе, до конца выражает рыданье

И высокий полёт этих гордых прославленных птиц.

Н.Рубцов.

Образ журавля служит источником метафорического воплощения родного пространства.

Символичен в русской лирике и образ голубя, также обнаруживающий непосредственную связь с пространством:

^ На заре рассветные озёр