Реферат: Ф. М. Достоевский Христианство на протяжении столетий оставалось основой общественного сознания и вплоть до двадцатого века определяло способ мышления, систему нравственных ценностей и взглядов на мир, что нашло отраже
К 200-летаю со дня рождения
Н. В. ГРА БЛИНА,
заслуженный учитель РФ, кандидат педагогических наук
«Горнило сомнений» Федора Ивановича Тютчева
Я — дитя века, дитя неверия
и сомнения и вечного
упования на Христа.
Ф.М. Достоевский
Христианство на протяжении столетий оставалось основой общественного сознания и вплоть до двадцатого века определяло способ мышления, систему нравственных ценностей и взглядов на мир, что нашло отражение в концепции русской литературы. В ХIХ веке в России появился оригинальный евангельский текст, в создании которого участвовали многие философы, прозаики, поэты. Вот как Пушкин оценил Священное писание: «...книга сия называется Евангелие, — такова ее вечно новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее божественное красноречие [1].
Евангелие стало духовным событием века, сокровищницей мудрости для всех мыслящих людей. Как к душеспасительному источнику обращался к нему и Ф. И. Тютчев:
Но скудны все земные силы:
Рассвирепеет жизни зло —
И нам, как на краю могилы,
Вдруг станет страшно тяжело.
Вот в эти-то часы с любовью
О книге сей ты вспомяни —
И всей душой, как к изголовью,
К ней припади и отдохни.
(«При посылке Нового Завета»)
По словам Л. Н. Толстого, жизнь и смерть Иисуса Христа — «величайшая тема, которая представляется искусству». Эта «величайшая тема» нашла отражение и в творчестве Федора Ивановича Тютчева. Поэт скорбит о судьбе своей Родины, своего народа, утешение который может обрести только в образе Христа, принявшего крестные муки за то, чтобы воцарились на земле Добро, Красота и Истина:
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа —
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде царь небесный
Исходил, благословляя.
Не случайно в своем «Послании апостолу» поэт вслед за Пушкиным жаждет видеть себя пророком, исполняющим волю Божию:
Небесный царь, благослови
Твои благие начинанья —
Муж несомненного призванья,
Муж примиряющей любви.
Недаром ветхие одежды
Ты бодро с плеч своих совлек.
Бог победил — прозрели вежды,
Ты был поэт — ты стал пророк… –
Складывается впечатление, что перед нами глубоко верующий человек, исповедующий православие. Зададимся вопросом: «Так ли это воистину?».
На Западе давно сложилось мнение о том, что мировоззрение Тютчева, без сомнения, глубоко религиозно. Для такого утверждения были основания: поэт в публицистических статьях и особенно в письмах отмечал благотворное влияние христианства, церкви на духовно-нравственное становление России и своих соотечественников. В православии Тютчев видел необходимый фактор социального развития своей страны, фактор, нравственно сплачивающий общество.
Однако мало кто в самой России назвал бы поэта глубоко верующим человеком. И. С. Аксаков, близко знавший Тютчева, писал о его религии, как «о вере, признаваемой умом, призываемой сердцем, но не владевшей им всецело, не управлявшей волей, недостаточно освещавшей жизнь, а потому не вносившей в нее ни гармонии, ни единства» [2]. Прислушаемся: в многострунном поэтическом оркестре Ф. И. Тютчева отчетливо слышны два голоса, два мотива, два начала — христианское и языческое (в условном значении — нехристианское):
О, вещая душа моя,
О, сердце, полное тревоги,
О, как ты бьёшься на пороге
Как бы двойного бытия!..
«Двойное бытие» Тютчева — это, с одной стороны, извечная борьба страстей, чувств, мыслей, а, с другой стороны, бесконечное стремление к гармонии, к совершенству, к высоте христианских идеалов. Нельзя забывать, что религиозно-философские взгляды поэта формировались под влиянием неоплатонического учения Ф. Шеллинга, по убеждению которого человек и Космос, земное и небесное связаны многочисленными незримыми нитями. Это во многом объясняет «соединение несоединимого» в философской лирике Тютчева. Художественный мир его поэзии многогранен и полифоничен. Дуализм мировоззрения философа-лирика отражается даже в названиях его стихотворений:
«Два единства», «Два голоса», «Две силы есть — две роковые силы», «Два демона ему служили...» Драматическое противостояние чувств, мыслей, жизненных позиций... Раздвоенность, присущая внутреннему миру поэта, обретает не только художественное воплощение, но и духовное осмысление:
Так, ты — жилица двух миров,
Твой день болезненный и страстный,
Твой сон — пророчески неясный,
Как откровение духов…
Художественная ткань его лирики глубоко противоречива, соткана из парадоксов, антиномий. Вполне закономерно, что излюбленными композиционными приемами, к которым прибегает поэт-философ, стали антитеза и симметрия. Антитеза организует повествование, построенное на последовательном чередовании различных смысловых планов: покой — мятежность, тишина — раскаты грома, сон — явь, земное — небесное, вера — безверие… Симметрия в стихах Тютчева создает либо ситуацию диалога противоборствующих начал, либо спора с самим собой или с воображаемым собеседником:
Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,
Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!
Над вами светила молчат в вышине,
Под вами могилы — молчат и оне.
(«Два голоса»)
Используется поэтом симметрия и для значимости сопоставления земного и небесного, языческого и христианского:
Не знаю я, коснется ль благодать
Моей души болезненно греховной,
Удастся ль ей воскреснуть и восстать,
Пройдет ли обморок духовный?
Контрастность становится сущностной чертой творчества Тютчева, поэтому не случайно его стихи называют лирикой-трагедией.
С. М. Соловьев писал: «Тютчев является трагиком в истинном смысле слова, как были трагиками Эсхил и Софокл. У него над жизнью тяготеет беспощадный и неодолимый рок... Мрачность Тютчева — мрачность дохристианская, трагическая, мрачность Эсхила и Софокла, сказавшего, что всего лучше человеку не родиться» [3]. А. А. Блок отмечал в его лирике «эллинское, до-Христово чувство Рока, трагическое» [4]. Неумолимая, безжалостная, немилосердная власть Рока не могла заставить древних греков усомниться в своих стремлениях, потерять веру в себя, пасть духом. Тютчеву была близка философия древней Эллады, прославляющая не смирившихся героев. Нескончаемый спор противоборствующих начал отчетливо слышен в трагически-мятежной лирике Тютчева.
Душевное смятение, бесконечные сомнения, словно яд, разъедающие душу, ирония, скепсис — вот что наполняло до краев его личную жизнь и поэзию. Тютчев вел себя как человек, не принявший всецело Бога, когда самовольно оставил службу, чтобы обвенчаться со своей второй женой — Эрнестиной Дернберг, в то время как не прошло и года со дня смерти его первой жены; в течение четырнадцати лет поддерживает незаконную связь с Е. А. Денисьевой, вопреки всем условностям света и православным обычаям. Весьма примечательно, что в церковных обрядах поэта волновало не религиозное содержание, а глубокая даль истории. Сохранилась дневниковая запись его дочери А. Ф. Тютчевой о характерной черте отца: «Он совершенно вне всяких законов и правил. Он поражает воображение, но в нем есть что-то жуткое и беспокойное» [5].
По непримиримости столкнувшихся начал его творчество сродни великим книгам Ф. М. Достоевского. В одном из лучших своих стихотворений — «Наш век» Тютчев повествует о своей эпохе, о поколении, о самом себе и, наконец, о нас с вами:
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует…
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Безверием палим и иссушен,
Невыносимое он днесь выносит...
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры … но о ней не просит.
Не скажет ввек, с молитвой и слезой,
Как не скорбит перед замкнутой дверью:
«Впусти меня! — Я верю. Боже мой!
Приди на помощь моему неверью!..»
Воистину, эти слова, наполненные испепеляющим отчаянием и спасительной надеждой, могли повторить многие герои Достоевского, да и сам Федор Михайлович. Вслед Достоевскому поэт мог бы сказать: «Через большое горнило сомнений моя осанна прошла». В этом стихотворении, воспринятом современниками как исповедь поэта, жажда веры и бунт духа, непомерная гордость и готовность смириться, неизбывная тоска и горячее желание избавиться от душевной тревоги.
От мук раздвоенности, тоски не избавляет Тютчева и любовь — самое созидательное и жизнеутверждающее из человеческих чувств. События личной жизни заставили поэта ощутить в себе «разорванность чувств», отъединение от мира, некую обреченность. В его стихах любовь представлена как борьба двух сердец:
Союз души с душой родной —
Их сьединенье, сочетанье,
И ... поединок роковой.
Еще трагичнее, безнадежнее зазвучала его лира. Тютчева по-прежнему посещали тяжелые минуты безверия, его душу захлестывала неистовая богоборческая стихия. Смерть любимой женщины до глубины души потрясает поэта, а потому вызывающе, по-лермонтовски дерзко звучат его предсмертные строки:
Все отнял у меня казнящий Бог:
Здоровье, силу воли, воздух, сон,
Одну тебя при мне оставил Он,
Чтоб я Ему ещё молиться мог.
Смерть Е. А. Денисьевой, по словам самого Тютчева, «сломала пружину его жизни», его письма и стихи переполнены отчаянием. Оставаясь чиновником на государственной службе и будучи политическим публицистом, Тютчев был человеком своей эпохи с ее стремлением к христианскому идеалу и недосягаемости высоты его совершенства:
Достойны ль мы священного залога?
Иль не про нас сказало Божество:
«Лишь сердцем чистые, те узрят Бога!»
(«Памяти В. А. Жуковского»)
И. С. Аксаков, хорошо знавший Тютчева, отмечает и другую ипостась бытия поэта — «способность отвлекаться от себя и забывать свою личность» в связи с тем, что «в основе его духа жило искреннее смирение», но «не как христианская высшая добродетель», а как «постоянное философское сознание ограниченности человеческого разума», как «сознание своей личной нравственной немощи», как «прирожденное личное и отчасти народное свойство» [6]. Тютчев, по мнению современников, отрицал «гордое самообожание» разума, философа-лирика задевало человеческое самолюбие. «...его я, — вспоминал И. С. Аксаков — уничтожалось и подавлялось... сознанием недосягаемой высоты христианского идеала и своей неспособности к напряжению и усилию» [6]. С. М. Соловьев также отмечал, что в поэзии Тютчева нет христианского «спасительного» начала.
Маятник сомнений Тютчева с нарастающей амплитудой колебался между упованием на Бога и мраком безверия, между светом и тьмой. В его поэзии живут хаос и гармония, небытие и бессмертие, греховная сущность человека и «ненасытимое» желание припасть к святой ризе Христа. Вечные сомнения приводят поэта к неспособности истинно верить. Незадолго до смерти в стихотворении «Памяти М. К. Политковской» Тютчев безверие определит как проклятие целого поколения, как болезнь своего века.
Однако невозможно жить с «холодным отрицанием» Творца, иссушающим душу скепсисом, в «страшном раздвоеньи», поэтому в минуты горестного одиночества, скорби, тягостных сомнений поэт обращается к матери-Земле, ища у нее защиты и душевного покоя. Глубоко символичен у Тютчева образ матери-
Земли:
Нет, моего к тебе пристрастья
Я скрыть не в силах, мать-Земля!
Духов бесплотных, сладострастья,
Твой верный сын, не жажду я.
Примечательно, что в воплощении этого образа у Тютчева переплетаются фольклорно-языческие и христианские мотивы. Известно, что предки почитали землю, как Бога. Выражение «мать-сыра земля» связано с представлением о том, что увлажненная, оплодотворенная дождем, земля готова стать матерью. Земля — мать не только богов, но и людей. «Велика матерь, земля сырая! — читаем в проповеди религиозного философаС. Н. Булгакова. — В тебе мы родимся, тобою кормимся, тебя осязаем ногами своими, в тебя возвращаемся. Дети земли, любите матерь свою, целуйте ее исступленно, обливайте ее слезами своими, орошайте потом, наполняйте кровью, насыщайте ее костями своими. Ибо ничто не погибнет в ней, все хранит она в себе, немая память мира, всему дает жизнь и плод» [7].
Такое толкование родного образа придает по-христиански трепетное звучание стихотворению Тютчева. Лишь в природе поэт находит отдохновение и просветление души. Трагизму человеческой судьбы противопоставлены
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе.
(«Певучесть есть в морских волнах»)
Победно звучит в лирике Тютчева примиряющий голос Вселенной. Поэта радует и утешает «моря тихое дыханье», «небесная лазурь», «паутины тонкий волос», «тихоструйная волна», очарование «осени первоначальной». Само восприятие природы у него в ряде поздних произведений окрашено в религиозные тона:
Он (Господь) милосердный, всемогущий,
Он, греющий своим лучом,
И пышный цвет, на воздухе цветущий,
И чистый перл на дне морском...
Силы природы в стихах Тютчева способны исцелить потерянного, одинокого человека, помогают ему обрести истинные ценности:
В часы, когда бывает
Так тяжело в груди,
И сердце изнывает,
И тьма лишь впереди.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но силу их мы чуем,
Их слышим благодать,
И меньше мы тоскуем,
И легче нам дышать...
Подлинно христианским по мироощущению можно назвать и его стихотворение «Сияет солнце, блещут воды...» Скорбная человеческая душа здесь сливается воедино с цветущим миром природы, и утихает внутренняя гроза.
Щедрость души, отзывчивость на любое проявление жизни, восторженное любование красотой, мудрость, соединенная с детской непосредственностью, пробуждаются в душе поэта. Лишь просветленный образ вечно возрождающейся природы способен разогнать тучи тягостных сомнений, раздвоенность чувств и мыслей, дарует поэту «неземную благодать». Наполненное Верой, Надеждой и Любовью духовное завещание Тютчева, сына своего века, обращено к нам, живущим в третьем тысячелетии:
Чему бы жизнь нас ни учила,
Но сердце верит в чудеса:
Есть нескудеющая сила,
Есть и нетленная краса...
Литература
1. Пушкин А. С. Собр. соч. В 10 т. М.: Правда, 1981. Т. 6. С. 290.
2. Аксаков И. С. Федор Иванович Тютчев. В кн.: К. С. Аксаков, И. С. Аксаков. Литературная критика. М., 1981. С. 286.
3. Соловьев С. М. Богословские и критические очерки. Собр. статей и публичных лекций. М., 1916. С. 154—155.
4. Блок А. А. Собр. соч. В 6 т. Т. 6. М-Л., 1962. С. 376.
5. Аксаков И. С. Федор Иванович Тютчев. В кн.: К. С. Аксаков, И. С. Аксаков. Литературная критика. М., 1981. С. 47-48.
6. Аксаков И. С. Федор Иванович Тютчев. В кн.: К. С. Аксаков, И. С. Аксаков. Литературная критика. М., 1981. С. 89—91.
7. Булгаков С. Н. Избранные статьи: В 2 т. М., 1993. Т. 2. С. 357.
8. Тютчев Ф. И. Стихотворения. Письма. Воспоминания современников. М.: Правда, 1988.
9. Шеллинг Ф. Философские исследования о сущности человеческой свободы. Бруно, или о божественном и естественном начале вещей. СП6., 1908. С. 74.
еще рефераты
Еще работы по разное
Реферат по разное
Федоровская Светлана Евгеньевна, консультант Департамента экономики Администрации Томской области
17 Сентября 2013
Реферат по разное
При гнойно-воспалительных заболеваниях
17 Сентября 2013
Реферат по разное
Е. В. Терешина Кровь как дисперсная система Функционирование многоклеточного организма как единой системы обеспечивается согласованностью в работе ее отдельных звеньев. Системный подход предполагает, что орг
17 Сентября 2013
Реферат по разное
Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума РФ
17 Сентября 2013