Реферат: Бен Каунтер

Бен Каунтер БИТВА ЗА БЕЗДНУ Брат мой, враг мой
Это легендарное время. Могущественные герои сражаются за право управлять Вселенной. В результате Великого Крестового Похода Император Человечества покорил Галактику, миллиарды чуждых рас были смяты лучшими воинами Империума и стерты с лица истории. Встает рассвет новой эры — господства человеческой расы. О победах Императора свидетельствуют сверкающие цитадели из мрамора и золота. В миллионах миров звучат триумфальные восхваления в честь Его могущественных и непобедимых воинов. Самые выдающиеся из них — примархи — героические существа, ведущие Легионы космодесантников Императора от одной победы к другой. Появившиеся на свет в результате блестящего генетического эксперимента Императора, примархи непобедимы и не ведают преград.

Космический десант состоит из самых сильных представителей человеческой расы Галактики, и каждый из них в бою способен одолеть сотню, и даже больше, обычных солдат.

Космодесантники образуют огромные армии в десятки тысяч воинов и под руководством своих предводителей-примархов сражаются по всей Вселенной во имя Императора. Главный среди примархов — Хорус, прозванный Великолепным, Яркой Звездой, любимец Императора, почти что сын. Он великий Воитель, главнокомандующий императорских военных сил, покоритель тысяч и тысяч миров, завоеватель Галактики. Это воин, равного которому нет в мире, превосходный политик с безграничным честолюбием. И пока пламя войны распространяется по всему Империуму, всем лидерам человечества предстоят суровые испытания.
^ Действующие лица ЛЕГИОН УЛЬТРАМАРИНОВ
Цест — брат-капитан и командующий флотом, Седьмая рота

Антиг — почетный караул, боевой брат

Сафракс — почетный караул, знаменосец

Лаэрад — почетный караул, апотекарий
^ ЛЕГИОН НЕСУЩИХ СЛОВО
Задкиил — капитан флота, «Яростная бездна»

Баэлан — штурм-капитан, «Яростная бездна»

Икталон — брат-капеллан, «Яростная бездна»

Рескиил — сержант-командир, «Яростная бездна»

Малфориан — магистр вооружений, «Яростная бездна»

Ултис — боевой брат
^ МЕХАНИКУМЫ МАРСА
Кельбор-Хал — генерал-фабрикатор

Гуреод — магос, «Яростная бездна»
ЛЕГИОН КОСМИЧЕСКИХ ВОЛКОВ
Бриннгар — капитан

Руджвельд — боевой брат
ЛЕГИОН ТЫСЯЧИ СЫНОВ
Мхотеп — брат-сержант, капитан флота, «Убывающая луна»
^ ЛЕГИОН ПОЖИРАТЕЛЕЙ МИРОВ
Скраал — брат-капитан
ФЛОТ САТУРНА
Каминска — контр-адмирал, «Гневный»

Афина Венкмайер — рулевой, «Гневный»

Оркад — главный навигатор, «Гневный»
^ 1 НЕСУЩИЕ СЛОВО ПОРА СБРОСИТЬ ПОКРОВЫ ГИБЕЛЬ КРУИТНИ
Гора Олимп ярко вспыхнула и выбросила в небо огромный столб пламени. Под поверхностью необъятных скалистых плато раскинулись колоссальные сооружения марсианских заводов. В цехах и на подъездных путях постоянно сновали аколиты в красных балахонах, сопровождаемые лишенными мозга сервиторами, двуногими роботами, толпами слуг и надменными скитариями. Над покрытой красной пылью поверхностью поднимались полукруглые купола, массивные башни систем охлаждения и величественные храмы-кузницы. Высоченные трубы, за тысячелетия работы отмеченные многочисленными щербинами, выбрасывали в пылающее небо плотные клубы дыма.

Еще выше — словно дыхание богов — поднимались клубы пара из громоздких компрессорных станций, которые поддерживали работу вечно пылающих горнов, высеченных в сердце планеты; этот мир был настолько же непостижимым и сложным, насколько густо населенным.

Но повседневная суматоха по сравнению с главным событием этого утра казалась не более значительной, чем кусок угля, брошенный в пылающую топку печи. Не многие догадывались о нем, еще меньше было тех, кто заметил, как из кальдеры в Долинах Маринера стартовал ничем не примечательный космический челнок. Летательный аппарат пронзил плотную завесу дыма и устремился в стратосферу. Преодолевая бурные вихри испарений и ямы, образуемые геотермальными извержениями, он поднимался в небо. В холодных слоях мезосферы его наружная оболочка раскалилась добела. Плазменные двигатели, пронзительно взвыв, подняли аппарат до уровня термосферы, где лучи Солнца превратили наружный слой защиты в ослепительный хвост раскаленных газов. Лишь после прохождения экзосферы двигатели стихли. Это был полет в один конец. Запрограммированные датчики быстро отыскали назначенную цель. Она находилась далеко за пределами красной от пыли атмосферы Марса, вне досягаемости любопытных взглядов. Космический челнок держал курс на Юпитер.


Туле уже шесть тысячелетий двигался по своей орбите вокруг верфей Юпитера. Расположенный далеко за пределами газообразной оболочки господствующей планеты, этот астероид находился на безопасном расстоянии от галилеевых спутников: Каллисто, Ганимеда, Европы и Ио. Уродливый обломок скалы обладал столь низкой гравитацией, что был совершенно бесформенным.

Но механикумы не придавали значения подобным мелочам. Какое дело машинам до эстетики и наружности? Важны лишь точность и целесообразность.

Однако в силу своего расположения Туле превратился в нечто большее, чем просто голый кусок камня. Гигантские бурильные машины выскребли из него сердцевину, вырезав бесконечные переходы, тоннели и залы. Подземные лабиринты наполнились толпами чернорабочих, дронов и аколитов, подчиненных одной грандиозной задаче. По сути, выпотрошенный астероид превратился в гигантский завод, со своими храмами-кузницами, компрессорными станциями и колоссальной гравитационной установкой вместо ядра. Поднимавшиеся над поверхностью конструкции удерживались металлическими щупальцами, а прозрачные купола льнули к скалам, словно гигантские моллюски. Туле больше не был захудалым обломком скалы. Он превратился в филиал верфи Юпитера и сегодня принимал гостей.


— Мы стоим на пороге новой эры!

Вокс-передатчик, вмонтированный в ворот бронекостюма, легко разносил голос Задкиила по всему огромному залу. За его спиной, в холодной пустоте космоса, маячили колоссальные сооружения верфи. От смертоносной бездны Задкиила и его подчиненных защищал выпуклый прозрачный свод. Солнечный ветер выбелил скалы астероида, а неизбежная эрозия привела к появлению насыщенной азотом пыли.

— Занимается багряная заря, и она утопит наших врагов в их собственной крови! Внемлите силе Слова и знайте, что это наша участь! — возбужденно выкрикивал Задкиил с обсидиановой кафедры.

Письмена на патрицианском лице и выбритом черепе добавляли торжественности и без того убедительной речи Задкиила. Его серые беспокойные глаза излучали искреннюю страсть и уверенность. Руки в причудливо украшенных латных перчатках крепко сжимали края кафедры, и вся поза дышала непоколебимой решимостью. На его боевом облачении из темно-красного керамита еще не было отметин. Новый бронекостюм и шлем, увенчанный рогами Колхиды, символом славного и почетного наследия родного мира примарха, ярко демонстрировали приход новой эры, о которой говорил Задкиил.

Легион Несущих Слово слишком долго был вынужден скрывать свою истинную сущность. Но теперь они избавились от всякого подобия покорности и подчиненности, от уловок, компромиссов и самоотречения. Новые силовые доспехи, только что вышедшие из кузниц Марса и украшенные посланиями Лоргара, стали тому зримым свидетельством. Гранитно-серая броня притворного невежества была переплавлена в печах Олимпа. Легионеры, надевшие цвета просвещения, полностью переродились.

Перед Задкиилом, стоящим на каменном возвышении, разливалось багряное море. Тысяча Астартес, разделенная на десять рот с капитанами во главе, внимательно слушала его выступление. Все внимали Слову. Легионеры в новых доспехах, застывшие с поднятыми болтерами в руках, были похожи на древних идолов. Бронекостюм Задкиила не отличался от доспехов его солдат, но был увешан свитками молитвенных пергаментов, листов с обетами и списками сражений — окровавленных страниц, напоминающих об операциях возмездия. И речь Задкиила вполне соответствовала риторике этих документов.

— Внемлите силе Слова и знайте, что это наша участь!

Собрание ответило ему единодушным ревом.

— В наших руках копье возмездия! И пусть оно поразит сердце Жиллимана и его ослабевший духом Легион! — взревел Задкиил, возбужденный собственными криками. — Мы слишком долго ждали отмщения! Мы слишком долго оставались в тени!

Задкиил шагнул вперед, и его стальной взор привел солдат в еще большее воодушевление.

— Теперь пришло наше время, — заявил он, в подтверждение своих слов ударяя кулаком по краю кафедры. — Мы сбросим оковы притворного повиновения. — Он фыркнул, как будто эти слова оставили во рту неприятный привкус. — Давайте сорвем покровы и откроем свое истинное лицо! Братья, мы — Несущие Слово, сыны Лоргара. Пусть зажигательные речи наших тайных апостолов станут отравленными клинками в сердцах приспешников лже-Императора. Взгляните на средство нашего возвышения!

Задкиил обернулся к находящейся за его спиной арке. Сквозь закаленный плексиглас купола был виден огромный корабль, господствующий над всеми остальными сооружениями. Со всех сторон, вместе со строительными лесами, по которым сновали толпы рабочих и техников, его окружали вспомогательные механизмы и приспособления. Бесчисленные кабели и трубопроводы тянулись к различным точкам гигантского, богато украшенного корпуса, над которым возвышалась надстройка, устремившая к звездам готические шпили. Крепкая броня, казалось, способна противостоять залпу лазерных орудий оборонительной батареи. Собственно, она была изготовлена специально для этой цели.

Тупой нос, похожий на наконечник пули, и обводы бортов свидетельствовали о величии замысла и неимоверной мощи судна. Три зазубренных выступа напоминали три острия стигийского трезубца. Вдоль обоих бортов тускло поблескивали оружейной сталью лазерные батареи. Один только их залп мог уничтожить и погрузочную площадку, и всех, кто на ней находился. Пушечные опоры были закреплены на прямоугольных металлических выступах с бесчисленными точками обзора, что указывало на множество внутренних помещений. Хищный оскал орудийных башен на верхней и нижней плоскостях и темные пятна торпедных гнезд излучали молчаливую угрозу.

С многочисленных вспомогательных палуб поднимались антенные башни, перемежаемые дополнительными оружейными комплексами и торпедными жерлами. Ребристое днище корабля отливало маслянистым блеском и было покрыто, словно чешуей, створами пусковых платформ для летательных аппаратов различного назначения.

На корме огромные дюзы выпускали светящиеся струи газов от прогреваемых двигателей, способных в одно мгновение унести боевой корабль от Туле. Хромированные шестиугольники вентиляционных шахт машинного отсека казались бездонными колодцами.

И наконец, опустившиеся щиты открыли взгляду массивную конструкцию, украшавшую нос судна, — словно объятую пламенем книгу, изготовленную из серебра и золота. На ее страницах многометровыми буквами были записаны избранные изречения Лоргара. Этот поистине самый большой из всех построенных когда-либо кораблей обладал уникальной, ни с чем не сравнимой мощью.

Словно грозное чудовище, рожденное в темных глубинах первобытного океана, судно, открывшееся взорам людей, заставило умолкнуть даже Задкиила.

— Наше копье готово, — наконец произнес он прерывающимся от благоговейного восторга голосом. — Это «Яростная бездна».

Уникальный корабль был построен на верфях Юпитера специально для них, и наконец все работы по его оснастке подошли к долгожданному завершению. Он должен нанести решающий удар по Императору, удар в честь Хоруса. Никто не узнает о создании этого судна, пока не станет слишком поздно. Для сохранения тайны были приняты определенные меры. И запуск с малоизвестного и незначительного, по общему мнению, спутника — только часть этих мер.

Задкиил резко повернулся к своим воинам.

— И мы будем им управлять! — пронзительно воскликнул он. — Смерть лже-Императору!

— Смерть лже-Императору! — единодушно подхватил многоголосый хор.

— Да здравствует Хорус!

Барьеры дисциплины рухнули. Воины орали и ревели, словно толпа одержимых, стучали кулаками по груди и потрясали оружием. Многие лихорадочно выкрикивали клятвы ненависти и заверения в преданности, сливавшиеся в непрерывный оглушительный шум.

Задкиил прикрыл глаза и некоторое время упивался воплями и охватившим всех фанатизмом. Снова подняв веки, он повернулся к проему, за которым открывался величественный вид на «Яростную бездну». С мрачной улыбкой он представил себе возможности, открываемые этим кораблем, и его разрушительный потенциал. Судно было задумано и построено для одной-единственной миссии, и для ее выполнения потребуется вся его мощь и прочность; им предстояло уничтожить Легион.


В сумрачном отдалении обширной площадки, превращенной в импровизированный зал собраний, имелись и другие наблюдатели и слушатели. За бушующей толпой солдат, которые были результатом гениального эксперимента Императора или, скорее, его самоуверенности, наблюдали ничего не выражающие глаза.

— Мой господин, как странно, что эти Астартес так бурно реагируют на плод наших трудов.

— Они состоят из плоти, магос Эпсолон, и потому подвержены жалким эмоциям, — ответил Кельбор-Хал своему почтительно склонившемуся аколиту.

Генерал-фабрикатор специально затеял дальнее путешествие на своей личной барже, чтобы попасть с Марса на Туле. Он сделал это под предлогом необходимости побывать на Юпитере, чтобы лично проследить за атмосферными изысканиями на поверхности планеты, инспектировать работы на Ио и проверить качество строительства и продукции, выпускаемой в городах-ульях Европы. Заявленный план объяснял его присутствие на Туле. Но на самом деле генерал-фабрикатор хотел присутствовать при этом знаменательном событии. Им двигала не гордость — такие мелочи не имели значения для существа, приближавшегося к полному слиянию с Омниссией; скорее, его присутствие объяснялось крайней необходимостью.

Для генерал-фабрикатора один запуск мало чем отличался от другого, и задачи порядка и эффективности всегда заслоняли потребность в величии и церемониях. И все же он стоял здесь, закутавшись в черные одежды, символизирующие преданность Хорусу и приверженность его делу. Разве он не поручил мастеру-адепту Уртзи Злобному создание доспехов для Хоруса? Разве не разрешил ввести в строй огромное количество боеприпасов, военной техники и сопутствующих материалов? Да, он выполнил все это. Он все сделал, поскольку это соответствовало его личной цели, его возрастающему желанию или, вернее, сложной программе, свойственной служителям великого Омниссии. Хорус в своем стремлении обрести Бога-Машину освободил Марс, отменив наложенные Императором ограничения. А вопрос верности для Кельбор-Хала, как и для любого другого механикума, решался простыми вычислениями, требующими всего нескольких наносекунд.

— Там, где мы видим функциональность и порядок, они видят красоту, — продолжал генерал-фабрикатор. — Сила, магос Эпсолон, сила, полученная из огня и стали, — вот что создано нами.

Магос Эпсолон, тоже одетый в черное, кивнул, благодаря своего господина за пояснения.

— В некотором отношении они все еще люди, — добавил генерал-фабрикатор, — и их слабости так же далеки для нас, как и для когитаторов на борту корабля.

Сам Кельбор-Хал, невероятно высокий, с открытой грудной клеткой, из которой торчали ребристые трубки и похожие на щупальца сервоустройства, заменявшие ему плоть, вены и различные органы, был совсем не похож на человека. Он давно отказался от лица, заменив его гладкой стальной пластиной с набором зеленых диодов на месте глаз; по бокам его тела, как у паука, имелись ряды механодендритов, снабженных лезвиями, пилами и другими приспособлениями. Его голос, синтезируемый встроенным воксом, был лишен каких-либо эмоций и звучал с механическим бесстрастием и холодностью.

Пока Кельбор-Хал наблюдал за фалангами Астартес, грузившимися на борт корабля с помощью герметичных трапов, протянутых к прозрачному куполу, и за их предводителем, который суетился, излучая высокомерную гордость, хронометр, встроенный в его программу, напомнил о том, что время подходит к концу.

Реактивные двигатели «Яростной бездны» глухо взревели и повернули корабль вертикально. Затем послышался низкий нарастающий гул плазменных двигателей, легко различимый даже под куполом из толстого плексигласа. «Яростная бездна» с экипажем и Астартес на борту была готова к старту.

Из механодендрита генерал-фабрикатора выскользнул тонкий щуп и вонзился в цилиндрическую консоль, бесшумно появившуюся из-под пола. Кельбор-Хал, повернувшись к устройству, набрал последовательность символов, необходимых для запуска корабля. На лицевой панели консоли замигали разноцветные огоньки, а затем весь купол задрожал от нарастающего гула.

Право активировать последовательность взрывов, освобождавших «Яростную бездну» от технологических креплений, была предоставлена ведущему магосу Лорваксу Аттеманну, старшему в группе аколитов и техников, собравшихся, чтобы наблюдать за стартом. Он сделал это без всяких церемоний.

Огоньки взрывов праздничным салютом пробежали вдоль причальной стенки дока. Подъемники, вспомогательные трубопроводы и леса полетели в темноту, где их ждали магнитные буксировщики, собиравшие мусор. Над корпусом корабля поднялись защитные пластины, предохранявшие от радиации. Остатки закачиваемого топлива вспыхнули огненными лентами.

Плазменные двигатели гортанно взревели, и над поверхностью Туле пронесся вихрь огня и света. В темное небо начала подниматься новая звезда, невыразимо ужасная и прекрасная одновременно. Она была подобна воплощению грозного металлического бога, способного осветить пламенем своего гнева всю Галактику.

Наконец «Яростная бездна» отправилась в путь. Кельбор-Хал, наблюдавший за ее величественным вознесением, а заодно и прислушивавшийся к звуку двигателей, ощутил, как в его душе шевельнулся отголосок эмоции. Чувство было эфемерным, почти неразличимым. Генерал-фабрикатор обратился к встроенному когитатору, хранившему память о прошлом, и определил это чувство.

То был благоговейный восторг.


Глубоко в недрах Туле ждал своего часа дрон-шаттл, пробравшийся к назначенному месту по потайным переходам и пустынным залам. Встреченные по пути чернорабочие и сервиторы, занятые своими делами, не обратили на него никакого внимания. Шаттл медленно и беспрепятственно достиг своей цели и ждал несколько часов, остановившись в небольшой камере, через которую проходил кабель, питавший гравитационный двигатель астероида.

Личная баржа генерал-фабрикатора Кельбор-Хала покинула Туле уже час назад. Глава механикумов оставил своего помощника магоса Эпсолона, чтобы тот проследил за чисткой астероида после запуска корабля. Это судно должно было стать последним, стартовавшим с Туле.

Вскоре в сервиторе, управлявшем дроном, активировалась заранее заложенная программа. Две жидкости, хранящиеся в разных отделениях тела сервитора, начали поступать в один резервуар. Безопасные по отдельности химикаты, соединяясь, превращались в горючую смесь огромной взрывной силы. Спустя секунду после соединения небольшая искра разбудила ее ярость. Мгновенная вспышка — и волна пламени, поглотив небольшой корабль, с ревом распространилась по тоннелям и трубопроводам, сжигая попадавшихся на пути рабочих. Как только огненная буря докатилась до гравитационного двигателя, началась цепная реакция, приведшая к катастрофе. Всего через несколько минут астероид раскололся на множество раскаленных осколков. Не было ни возможности, ни времени, чтобы спастись от гибели. Все адепты, сервиторы и рабочие превратились в пепел.

Обломки будут еще долго разлетаться во все стороны, но астероид находился в самой удаленной точке своей подковообразной орбиты, и Юпитеру ничто не угрожало. Исчезновение Туле не останется незамеченным, но последствия этого события столь незначительны, что расследование, если оно вообще будет, начнется не ранее чем через несколько месяцев. Никто не узнает о строительстве корабля, пока не станет поздно, слишком поздно.

При уничтожении Туле были утрачены многие технологии, и это стало высокой ценой за сохранение полной и абсолютной тайны. Но воля генерал-фабрикатора была исполнена. Именно он приказал уничтожить Туле.
^ 2 СУДЬБА ГЕКТОРА БРАТЬЯ УЛЬТРАМАРА В ВОЛЧЬЕМ ЛОГОВЕ
В реклюзиуме было почти совсем темно. Брат Гектор, тщательно контролируя дыхание, сделал выпад коротким мечом, затем последовало движение щита, поворот в сторону воображаемого противника и ложный выпад. Потом он низко пригнулся в темноте пустынного зала и повторил все движения, но в другом направлении: выпад, блок, еще выпад, короткий взмах мечом, обманное движение, разворот. Он повторял эту последовательность снова и снова, словно бесконечную физическую мантру. После каждого успешного завершения цикла Гектор добавлял еще движение — то колющий удар, то прыжок. Число последовательных упражнений увеличивалось, интенсивность движений возрастала. В окружающей темноте ничто не отвлекало внимания, и вскоре Гектор достиг предельного уровня скорости и сложности, после чего стал постепенно замедлять темп, пока не остановился.

Он неподвижно застыл на месте, выровнял дыхание и на этом закончил тренировку.

— Свет! — скомандовал он, и с обеих сторон на стенах вспыхнули изящные светильники, заливая мягким светом весь пустынный зал.

Тело Гектора, одетого лишь в набедренную повязку и сандалии, поблескивало в искусственном свете ламп легкой испариной, и это сияние подчеркивало выпуклости его усиленных мышц. Погрузившись в самосозерцание, он перевел взгляд на свои руки. На больших и сильных кистях не было ни единого шрама. Он сжал правый кулак.

— Я — меч Императора, — прошептал Гектор и сжал левый кулак. — Через меня воплощается Его воля.

В темном углу терпеливо замерли в ожидании два аколита. Накидки с капюшонами скрывали их аугметику и прочие уродства. Даже без сравнения с огромным мускулистым Астартес оба они казались сутулыми и низкорослыми. Не обращая внимания на их раболепные поклоны, Гектор отстегнул ремни, удерживающие щит на предплечье, и вместе с коротким мечом протянул в сторону слуг. Те с готовностью приняли оружие и опять отступили в тень, а Гектор посмотрел себе под ноги. Посреди зала на круглом синем поле была выгравирована серебряная буква «U». Гектор стоял в самом центре круга, в том самом месте, где начал упражнения.

Он позволил себе улыбнуться и жестом приказал слугам принести его броню.

Близился великий день.

Гектор уже давно не видел большинства других Ультрамаринов. Уже три года, как он вместе с пятью сотнями боевых братьев странствовал вдали от родного Ультрамара, участвуя в Великом Крестовом Походе Императора. Они несли свет знаний Галактике и, победив вектатов с Аркената, освободили утраченную колонию людей. Вектаты оказались необычной расой, их чуждый извращенный разум полностью поработил людское население Аркената. Гектор и его воины разбили ярмо, сковавшее несчастных сородичей, а в процессе уничтожили и всех вектатов. Освобожденные от тирании люди с радостью принесли присягу Императору. Но война была крайне жестокой. «Кулак» участвовал в яростном сражении с кораблями противника и одержал победу. На Аркенате им пришлось задержаться, чтобы устранить повреждения, и там же взамен погибших членов экипажа были призваны новобранцы, выразившие желание путешествовать среди звезд. После окончания военных действий Гектор и его братья получили вызов в систему Калта, находившуюся в секторе космоса, известном под названием Ультрамар. Им предстояло долгожданное воссоединение с остальными боевыми братьями и примархом.

Гектор испытывал горделивую радость при одной мысли, что снова встретится с Робаутом Жиллиманом, своим генетическим отцом и прославленным предводителем Легиона. Полученное и расшифрованное астропатами «Кулака Макрейджа» послание не оставляло никаких сомнений. Сам Воитель, великий Хорус, приказал Легиону прибыть в систему Веридан. Жиллиман подтвердил его призыв и приказал всем Ультрамаринам собраться в системе Калта. Там они пополнят припасы, соединятся с братьями и подготовятся для удара по силам орков, захвативших несколько миров по соседству с Вериданом. По пути им еще предстоит ненадолго заглянуть на космическую станцию Вангелис, чтобы забрать находящихся там братьев, и тогда подготовка к освобождению Веридана будет закончена.


В полном боевом облачении Гектор вышел в коридор, ведущий к капитанскому мостику. Его корабль, «Кулак Макрейджа», принадлежал к классу боевых судов типа «Лунный» и был назван в честь родного мира Ультрамаринов. Мимо Астартес по одному из главных коридоров корабля постоянно сновали рабочие, офицеры связи и прочие служащие.

Появление Гектора в рубке сопровождалось негромким шипением дверной гидравлики. Автоматическое устройство, пропустив его, тотчас закрыло проход.

— Капитан на мостике! — громогласно объявил Иван Сервантес, рулевой корабля.

Сервантес был обычным человеком, но даже в окружении огромных Астартес сохранял достоинство и горделивую осанку. Он коротко отсалютовал капитану аугметической рукой; природная конечность была утрачена во время абордажной операции против вектатов, так же как и левый глаз, — теперь на его лице в полумраке рубки сверкал красным огоньком бионический заменитель. Свет многочисленных консолей повсюду отбрасывал резкие отблески, а кнопки активации перемигивались зеленоватыми огоньками. Члены экипажа, подключенные проводами к консолям через вживленные в обритые черепа порты, молча и усердно занимались своей работой. Кое-кто стоял, сверяясь с инфопланшетами или считывая данные с больших экранов. Все они обеспечивали бесперебойную и безопасную работу механизмов корабля и его движение в реальном пространстве космоса. В свою очередь, сервиторы с усеченным мозгом, словно муравьи, выполняли свои задачи, обеспечивая жизненный ритм экипажа.

— Как и вы, рулевой, — откликнулся Гектор.

Он в два прыжка поднялся на помост в передней части рубки и уселся в большое кресло командира, стоявшее в центре возвышения.

— Сколько еще осталось до космопорта Вангелис? — спросил Гектор.

— Мы планируем прибыть туда приблизительно…

На главном экране перед креслом командира настойчиво замигали предупреждающие огни, и рулевой мгновенно умолк.

— Что это? — спокойно спросил Гектор.

Сервантес торопливо сверился со своей консолью.

— Предупреждение о сближении, — ответил он, продолжая считывать поступающую информацию.

Гектор наклонился вперед в своем кресле и заметно насторожился:

— Предупреждение о сближении? Но с чем? Мы одни в этом секторе реального космоса.

— Я понимаю, сэр… Но оно только что появилось…

Сервантес лихорадочно просматривал дополнительные сведения, а на мостике все службы уже пришли в боевую готовность.

— Это какой-то корабль, сэр, — доложил рулевой, — Он огромен. Я еще ни разу не видел такого большого судна!

— Это невозможно! — рявкнул Гектор. — А что же сенсориум и астропаты? Как он мог незаметно подобраться к нам так близко?

— Я не понимаю, сэр. Никакого предупреждения не поступало, — ответил Сервантес.

— Выведите его изображение на главный экран, — приказал Гектор.

Противоударные щиты переднего иллюминатора плавно скользнули вверх, и за ними открылось пространство глубокого космоса. На фоне звездного неба черной тенью показался огромный корабль, какого Гектору еще никогда не приходилось видеть. Он был построен в виде длинного лезвия с тремя выступающими вперед палубами, похожими на острия трезубца. Громадный корабль повернулся к «Кулаку Макрейджа» бортом, и тотчас по всей длине синхронно блеснули красные огни. Вспышки позволили более отчетливо рассмотреть корабль, занявший почти весь иллюминатор. Он оказался еще больше, чем показалось Гектору с первого взгляда. Даже на расстоянии нескольких километров от «Кулака Макрейджа» было ясно, насколько он массивнее.

— Во имя Терры! — выдохнул Гектор, осознав, что происходит.

Огромный корабль, которому каким-то образом удалось остаться незамеченным для сенсоров и астропатов, стрелял из всех бортовых лазерных орудий.

— Поднять передние дуговые щиты! — закричал Гектор, когда первый удар уже заставил капитанскую рубку содрогнуться.

Слева от него неожиданно взорвалось несколько консолей, засыпав осколками сервиторов и едва не погубив одного из членов экипажа. Корабль снова сильно вздрогнул, и люди, чтобы удержаться на ногах, хватались за столы и приборы. Кое-где вспыхнул огонь, и дроны, пытаясь предотвратить пожар, немедленно отреагировали фонтанами пены. Гектор обеими руками вцепился в подлокотники кресла, а по всему кораблю уже разнесся вой тревожных сирен, и свет красных сигнальных ламп залил рубку кровавыми отблесками.

— Поднять щиты! — снова закричал Гектор, едва не вылетев из кресла после второго удара. — Рулевой Сервантес, быстрее!

Но ответа не последовало. Иван Сервантес был мертв, левая половина его тела обугливалась в одном из многочисленных очагов пожара, вспыхнувшего на капитанском мостике.

Оставшиеся члены экипажа лихорадочно метались, пытаясь включить аварийные источники питания, блокировать поврежденные секции корабля и передать на батареи координаты цели, чтобы нанести ответный удар.

— Кто-нибудь, обеспечьте энергию, дайте связь с артиллеристами, сделайте хоть что-нибудь! — взревел Гектор.

Но в рубке уже царил настоящий хаос; все тщательно разработанные протоколы боевых действий оказались бессмысленными перед неожиданным противником.

— Мы получили непоправимые повреждения, сэр! — крикнул один из помощников Сервантеса, у которого по лицу обильно струилась кровь. За его спиной забился в агонии еще один член команды. Гектор увидел, что большая часть экипажа уже погибла. — Мы не в состоянии остановить утечку воздуха!

— Приведите ко мне астропата.

— Чтобы послать сигнал бедствия, сэр? — спросил офицер, едва перекрикивая оглушительный шум.

В дыму еще виднелись силуэты тех, кто пытался как-то навести порядок и исправить повреждения, хотя все это было бесполезно.

— Нам уже никто не сможет помочь, — обреченно ответил Гектор, сознавая, что системы корабля одна за другой выходят из строя. — Надо послать предупреждение.


Цест опустился на колени в одном из святилищ казармы Омега космопорта Вангелис. Обширная космическая станция была построена на крупном спутнике и располагалась в нескольких шестиугольных куполах, где находились доки, различные храмы и жилые помещения. Все объекты соединялись между собой лабиринтом подъездных тоннелей, а во избежание путаницы территория подразделялась на множество кварталов, или дворов. Оживленный космопорт наводняли толпы торговцев, корабельных служащих и ремесленников, а значительная часть территории была отведена Астартес. Вангелис давно стал галактическим перевалочным пунктом, и небольшие отряды Астартес, участвующие в отдельных операциях, использовали его в качестве места сбора.

После выполнения своих задач они собирались в казармах, отведенных для их Легиона, и дожидались, пока не подойдет боевой корабль. Хотя одновременно здесь находилось не больше роты, в распоряжении космодесантников были секторы от «Каппа» до «Тета». В этих помещениях редко можно было увидеть других людей, кроме вездесущих слуг и помощников Астартес, хотя и летописцы, во исполнение приказа о поддержании хороших отношений с людьми, без труда получали доступ в казармы.

Цест наслаждался темнотой святилища и пользовался случаем привести в порядок мысли. Он пришел сюда в полном боевом облачении и теперь медленно поднял сжатый кулак к букве «U», выгравированной в центре нагрудника доспехов. Прикоснувшись к символу прославленного Легиона Ультрамаринов, Цест склонил голову.

«Уже скоро», — подумал он.

Вместе с девятью боевыми братьями он провел на Вангелисе больше месяца. Астартес исполняли роль почетной стражи при одном высокопоставленном чиновнике Империума на расположенном неподалеку Итилриуме и все это время находились вдали от остального Легиона. Эта отлучка показалась Цесту чрезвычайно долгой. Поначалу он думал, что смешаться с человеческой частью населения космопорта будет любопытно и поучительно, но даже без силовых доспехов, в простой одежде легионера, он вызывал у людей страх и благоговение. В отличие от своих братьев Цест не испытывал радости от подобной реакции. В конце концов он стал проводить все свободное время в казармах.

Известие о скором прибытии корабля, который доставит его вместе с остальными братьями на Ультрамар, к примарху, вызвало у него облегчение. Он хотел снова участвовать в Великом Крестовом Походе и сражаться на просторах Галактики, неся людям порядок и уверенность.

Прошел слух, что Воитель Хорус уже отбыл на Истваан III, чтобы подавить восстание против сил Империума. Цест не без зависти узнал, что с ним рядом сражаются его братья: Пожиратели Миров, Гвардия Смерти и Дети Императора.

Несмотря на увлечение тайными знаниями и высокую образованность, Цест был воином. Таким его создали. Отрицать это было бы все равно что отрицать генетические особенности своего существа. Он не мог этого сделать, как не мог пойти против воли и отеческой мудрости Императора. И потому Цест частенько искал уединения, медитируя в святилище.

— Совсем не обязательно преклонять колени при моем появлении, брат.

Глубокий бас раздался за спиной Цеста, и тот в одно мгновение вскочил на ноги и развернулся.

— Антиг, — произнес Цест и убрал короткий меч в ножны на бедре.

Для любого другого боевого брата такой неуважительный поступок закончился бы выговором, но с Антигом, несмотря на то что тот был младше по званию, их связывала крепкая дружба, необычная даже для Ультрамаринов.

Эта связь была полезна обоим космодесантникам, делая их в паре намного сильнее, чем просто два отдельно взятых воина. Там, где Цест мог поддаться эмоциям и пренебречь осторожностью, порой несдержанный Антиг зачастую проявлял настойчивость и хладнокровие, несвойственное его брату-капитану. Действуя как команда, они уравновешивали друг друга.

Боевой брат Антиг был одет так же, как его товарищи Астартес. Громоздкая синяя броня в точности повторяла доспехи Цеста вплоть до обязательной для каждого Ультрамарина эмблемы. Оплечья, наручи и воротник сверкали золотой отделкой, а с левого плеча к правой части груди тянулся золотой шнур. Оба Астартес были без шлемов: Антиг пристегнул свой к поясу, а Цест держал под мышкой; его светловолосую голову украшал серебряный лавровый венок.

— Не терпится, брат-капитан? — спросил Антиг, блеснув серыми глазами. — Хочется снова оказаться среди звезд и командовать частью флотилии?

Как капитан роты, Цест носил еще и звание командира флота, но на время пребывания на Итилриуме этот аспект его деятельности оставался невостребованным. Антиг не ошибся, он действительно очень хотел опять вернуться к своим обязанностям и сражаться против врагов Императора.

— А тебе лишь бы шнырять по темным углам и врываться в самый неподходящий момент, — строго произнес он и шагнул вперед.

Цест лишь пару мгновений сохранял грозную мину, а потом широко улыбнулся и хлопнул Антига по плечу.

— Рад тебя видеть, брат, — сказал он, сжав его предплечье.

— И я рад, — ответил Антиг, приветствуя друга таким же жестом. — Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда, брат-капитан, — добавил он. — Мы собираемся для встречи «Кулака Макрейджа».


От храма квартала «Омега» до косми