Реферат: Проблемы перевода метонимии

Проблемы перевода метонимии


Основной проблемой перевода метонимичес­кого словоупотребления является различие как в спо­собах метонимизации, так и в степени ее распро­страненности в речи на исходном и переводящем языках. Это различие часто сопровождается и объяс­няется разными традициями метонимического вы­ражения в исходной и переводящей культурах.

Вспомним, что в самом общем виде метоними­ей (от греческого metonomadzo — переименовывать) называется перенос названия с одного предмета на другой, или иноимеиование, на основе смежности сопоставленных таким образом объектов. Она состоит в том, что вместо названия одного предмета употребляется название другого, связанного с первым постоянной внутренней или внешней связью. Эта связь может быть между предметом и материалом, из которого он сделан; между местом и людьми, которые в нем находятся; между процессом и его результатом; между действием и инструментом.

В отли­чие от метафоры, направленной на сопоставление, уподобление объектов друг другу с целью выявления сущностного сходства, употребление метонимии в лю­бом языке направлено на индивидуализацию объек­та путем выделения какой-либо характерной черты и вынесения ее на первый план в способе имено­вания. Например, знаменитые «пикейные жилеты», (“the pique waistcoats”) из «Золотого теленка» существуют как наивысшее выражение индивидуальности во всем остальном совершенно безликих персонажей. Ха­рактерно, что в условиях необходимых преобразо­ваний метонимия, в отличие от метафоры, никогда не преобразуется в сравнение, но зато сравнительно легко переходит в эпитет, в частности, в субстантивированный эпитет.


Например:

Two men, one with thin black hair and the other with luxurious red mop, stood side by side, like day and night. The red was smiling ready to see the funny

side of danger, the black, with his wry face and triangle eyebrows, was the embodiment of despair.

Два человека, один с жидкими черными волосенками, другой с пышной рыжей шевелюрой стояли бок о бок, как день и ночь. ^ Рыжий мечтательно улыбался, как будто усматривал что-то забавное в опасности; черный, с кислой гри­масой и страдальческими бровями, казался во­площением отчаяния.

В данном примере исходная метонимия практически не представляет трудности для перевода поскольку в структурном и содержательном отно­шении способы ее выражения совпадают в английском и русском языках.

Наибольшую сложность для перевода представ­ляют такие случаи метонимического переноса, кото­рые основаны на ассоциации:

а) между предметом и одним из его признаков — метонимический эпитет,

б) между целым и частью предмета — синекдоха,

в) между именем собственным и именем нарица­тельным, обладающими общей содержатель­но-признаковой основой, — антономасия.

Рассмотрим подробнее возможные приемы, которые можно употребить при переводе этих разновидностей метони­мии.

В отличие от метафоры, метонимия практичес­ки не переделывается в сравнение, зато способна соз­давать удивительные по меткости метонимические эпитеты на основе ассоциации между предметом и одним из его свойств или признаков.

Например:

«В кабинет буквально ввалилась джинсовая девица»


Здесь детали туалета переносятся на определение самой носительницы этого туалета. Такие эпитеты не всегда переводимы в силу двойной трудности, включающей возможные преобразования самой структуры атрибутивного словосочетания, а также необхо­димость преобразований метонимического словоупотребления. Например, при переводе данного предложения с русского на английский язык теряется возможность сохранения метонимичности:

Это предложение можно так перевести на английский язык: “A girl in her full denim outfit nearly fell into the office”. “Denim” – это «грубая хлопчатобумажная ткань». “Outfit” – «одежда». Выражение “a denim girl” не вполне приемлемо в английском языке, ибо denim не является собствен­ным признаком объекта. Более того, такое словосо­четание не отражает тех социально-культурных, оце­ночных коннотаций, которые сопровождают это словоупотребление в русском контексте. По существу, единственным средством перевода здесь является преобразование признака в объект, то есть рекатегоризация исходной единицы, однако при этом те­ряется часть эмоционально-оценочной информации, выраженной в исходном тексте посредством данной метонимии, теряется подчеркнутая индивидуальность признака джинсовый {denim).

Разновидностью метонимии является синекдоха. Синекдоха, в переводе с греческого означающая «подразумева­ние, соотнесение», обычно проявляется в употреб­лении названия части вместо целого, частного вмес­то общего, и наоборот. Сложность ее для перевода состоит в том, что в разных языках способы и огра­ничения в выражении категории «часть — целое» мо­гут довольно сильно отличаться друг от друга. В рус­ском языке метонимический перенос такого рода сравнительно ограничен, поскольку имеется целый ряд других средств, прежде всего метонимический эпитет, возникающих на флективной основе. На­против, в английском языке синекдоха столь же естественна, сколь естественна метафора и, зачастую не неся каких-либо стилистических нагрузок, зависит главным образом от придания синтаксической функции тому или иному слову. Это несоответствие осложняет перевод и требует иногда замены самого выразительного средства каким-либо другим стилистическим оборотом. Например, в предложении “These wheels will drive you at your pleasure” these wheels употреблены как синекдоха вместо this car. При переводе на русский язык, упо­требив аналогичную синекдоху «Эти колеса га­рантируют вам езду с удовольствием», мы тем самым несколько снижаем общий стилистический тон это­го рекламного выражения, поскольку рекламиру­ются не колеса, а сама машина, а в русском рече­вом обиходе употребление слова «колеса» вместо слова «машина» носит жаргонно-просторечный характер и употребляются либо в ироническом, ли­бо в небрежном именовании (например, «Бери какие-ни­будь колеса и дуй за ним»), то есть, по существу, лексическая единица «колоса» равно таким единицам, как «тачка», «мотор» и т. п. Этот оттенок словоупотребления совершенно не со­ответствует исходному английскому тексту и меня­ет сам стиль рекламного предложения. В данном случае уместным будет либо парафраз-иносказание (например, «ваш замечательный друг на колесах»), либо дополнение (например, «эти замечательные колеса, современный дизайн корпуса и автоматичес­кое управление гарантируют...»), которое нейтра­лизует стилистическое несоответствие отдельной синекдохи в русском тексте.

Известные осложнения связаны и с различием проявлений антономасии в русском и английском языках, что сопровождается неизбежными преобразованиями при переводе. Антономасия – это тоже вид метонимии. Общим термином «антономасия» называется особое использование собственных имен: переход собственных имен в нарицательные (типа Дон Жуан), или превращение слова, раскрывающего суть характера, в собственное имя персонажа (такого рода имена в последнее время получили название прецедентных), или замена собственного имени названием связанного с данным лицом события или предмета.


Применение того или иного переводческого приема для перевода антономасии зависит не только от языковых, но и, как во многих других случаях, от культурных различий.

Так, чтобы передать метонимичность фразы “The guards now change Buckingham Palace to a Lennon and McCartney», недостаточно перевести сами имена, необходимо восстановить основу метонимического переноса (“tune” “music”), поскольку в русской культурной традиции этот вид метонимии не имеет широкого распространения и воспринимается слегка чужеродно в отношении данных имен в данной ситуации:

Смена караула при Букингемском дворце происходит теперь под музыку Леннона и Маккартни.

В иной ситуации та же метонимия может быть воспроизведена без преобразования — в случае сопоставимости культурной традиции: если вместо приведенного выше предложения взять русское предложение «Наши отцы, битники шести­десятых годов, балдеют под Леннона и Маккартни» и перевести его на английский язык, то обратный перевод даст ту же самую форму мето­нимии в английском языке: “Our parents, beatniks of the 60-s, buzz out of Lennon and McCartney”.

Широта применения метонимии этого вида наблюдается в области торговых наименований про­дукции по имени владельца фирмы, что практически пока отсутствует в русской речевой традиции. Вы­ражение “to buy some Kellogg’s” может быть передано только либо с восстановленной основой («купить кукурузные хлопья фирмы Kellogg’s"), либо даже без метоними­ческого компонента («купить кукурузные хлопья»).

Сложнее обстоит дело с передачей именных метонимий, отражающих имена, широко известные в рамках исходной культуры, но практически не имеющих значения или вообще неизвестные в переводящей культуре. В русской публицистической традиции довольно часто употребляются имена литературно-исторических персонажей в качестве нарицательных именований для какого-либо общественного типа. Например, для перевода фразы «Эти пустые статьи и статейки пишутся то французским Маниловыми, то американскими Чичиковыми» необходимо хорошо представлять себе, говорит ли что-либо англоязычному читателю такое имя. Как пра­вило, в таких случаях наиболее частый вариант пе­ревода — это расшифровка качества, обозначенного метонимическим именем, сопровождаемая разруше­нием метонимии, например: “Some of these idle, shallow writings belong to fuzzy French dreamers, some to pushing American wheeler-dealers”

С большими трудностями сталкивается переводчик при переводе прецедентных английских имен на русский язык. Как и в русском языке, так и в английском, прецедентное имя – это своеобразный культурный символ. Повторим: прецедентными именами называются индивидуальные имена, связанные с широко известными текстами (Обломов, Тарас Бульба, Дон Кихот, Мэри Поппинс и т.п.), с ситуациями, которые известны большинству представителей данной нации (Иван Сусанин, Марат, и т.п. Эти имена, как правило, не требуют «буквального» перевода. Достаточно только соблюсти принцип взаимно однозначного соответствия между фонемами оригинала и их графическими соответствиями в принимающем языка (т.е. необходимо заставить правильно «работать» принцип транскрипции).

Творчество в передаче имен собственных начинается в тот мо­мент, когда переводчик сталкивается с так называемыми смысловы­ми (значащими», значимыми, «говорящими», номинативно-характеристическими) именами и прозвищами. Тогда же возникает и пере­водческая проблема, связанная с анализом сущности и функции значимых имен в тексте и способом их передачи при переводе.

Такого рода имя становится как бы душой персонажа (часто эти имена называются «мена-каламбуры». В качестве примера можно привести перевод прецедентного имени Lord Chatterino из «Мониконов» Ф. Купера – Лорд Валаболо (от англ. Chatter – «болтать»). Много такого рода имен мы находим у американского писателя Марка Твена, у английского писателя Дж.Свифта, у русских писателей В.И. Фонвизина и М. Е. Салтыкова-Щедрина и многих других великих представителей мировой литературы.

По существу это, конечно, не столько фамилии, сколь­ко клички, прозвища, т. е. названия, даваемые помимо имени, обычно указывающие на какую-либо примечатель­ную черту характера, наружности, деятельности, что и обусловлено их более тесной связью с контекстом. В них обычно содержание преобладает над фор­мой, т. е. форма «подогнана под содержание». Смысл прецедентных имен-прозвищ выявляет только контекст, и только при таком осмыслении перевод­чик обязан довести до сознания своего читателя их вну­треннее содержание.

Прецедентные имена очень часто зависят от ситуации, т.е. возникают в конкретной ре­чевой ситуации по определённому поводу.

Then the boss spied a fellow at the far end of the soda fountain, a tall, gaunt-shanked, malarial, leather-faced side of jerked venison, wearing jean pants... Old Leather-Face didn't show.

(R.P. Warren)

Потом он заметил у дальнего конца стойки высокого тощего малярика, наружностью напоминающего вяленую оленину, обтянутую дубленой кожей в джинсах… Кожаная Морда не выразил чувств.

При переводе ситуативных прозвищ нужно в той же мере сохранить их ориентированность на определённую ситу­ацию, яркую мотивированность образной номинации, как это сделано в следующем примере:

I'm through with behaving like the Madame of a private bordello for him, taking down telephone numbers for him saying, “Mr Brenner is busy now, Yvette or Odile or Miss Big Tits, can he call you back?”

(I. Shaw)

Хватит с меня разыгрывать роль хозяйки его персонального борделя, записывать номера телефонов и говорить: «Мистер Бреннер сейчас занят, Иветта – Одилия – мисс Большое Вымя. Может ли он Вам позвонить?»

(Пер. К. Чугунова)

В данном примере мы видим прецедентное имя-прозвище Big Tits. Лексическая единица tits – американский вульгаризм, который перевести можно только в зависимости от контекста. Основное ее значение – «бюст, грудь». В данном случае переводчик, стараясь более точно передать смысл произносимой персонажем фразы, руководствовался происхождением и языком героини произведения.

Если же прозвище закрепляется за человеком в различных ситуациях, то такое прозвище можно определить как внеситуативное прозвище.

В одних случаях функции внеситуативного прозвища может выполнять нарицательное наименование, отражающее более или менее постоянные признаки человека, например: Boss – Хозяин, Crookback – Горбун, Nosey – Носатик и т.п.

Скажем, героя одного из рассказов О. Генри зовут Soapy – то есть кличкой, совпадающей по форме с прилагательным soapy «мыльный». Всё же мотивация этого прозвища из рассказа не ясна, а подлинное имя персонажа не называется. Поэтому про­звище здесь уже как бы выполняет функции антропонима, и пе­реводчики применили ономастическое соответствие – Сопи.

Однако, если мотивация прозвища обосновывается контекс­том, она воссоздаётся и в переводе. Так, в одной из повестей Г. Роббинса среди персонажей встречается подросток по имени Spit, о котором говорится, что он брызжет слюной при разгово­ре. Понятно, за что он получил своё прозвище, и в переводе его можно назвать, например, Слюнявый.

Ассоциация, вызвавшая к жизни то или иное прозвище, может быть настолько случайной, что потом не поддаётся расшифровке. В художественных произведениях с исполь­зованием прозвищ такая ассоциация часто раскрывается в тексте. Но если она основана на забавных созвучиях, игре слов, перед переводчиком встают сложные задачи. Он дол­жен воссоздать процесс и характер прозвищной номина­ции, использовав средства русского языка.

Таким образом, можно отметить, что от умелого, тактичного перевода чужих прецедентных имен в значительной степени зависит и успех в деле сохранения национального колорита всего произведения. А для этого требуется, помимо владения иностранным языком, еще и широкая переводческая культура. Ведь прецедентное имя – это определенный код, который необходимо расшифровать, чтобы правильно передать смысл произведения.

Итак? сделаем выводы. Каковы же основные рекомендуемые правила перевода метонимических единиц?

1. ^ Полный перевод метонимической исходной единицы применяется в случае полного совпадения языковых и культур­ных традиций выражения индивидуально­го свойства в английском и русском языках.

2. ^ Структурное преобразование исходной метонимии применяется в услови­ях несовпадения грамматических норм, когда исходный контекст, в котором упо­треблена метонимия, не может быть грам­матически полностью воссоздан на язы­ке перевода.

3. ^ Семантическое преобразование ис­ходной метонимии происходит в условиях отсутствия в переводящем языке способа выражения для исходного индивидуаль­ного признака.

4. Функциональное преобразование ис­ходной метонимии применяется в усло­виях несовпадения стилистического ста­туса метонимической единицы в исходном и переводящем языках.

5. ^ Полное преобразование исходной метонимии, то есть восстановление пря­мого именования, применяется в условиях значительного расхождения культурных традиций, когда исходное метонимическое слово не существует в переводящем языке и неизвестно переводящей культуре.


Использованная литература:


Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. – Л.: Просвещение, 1981. - 295 с.

Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). – М.: Издательство института общего среднего образования РАО, 2001. – 224 с.

Ермолович Д.И. Имена собственные на стыке языков и культур. – М.: Р.Валент, 2001. – 200 с.

Казакова Т.А. Практические основы перевода. – СПб: Издательство Союз, 2001. – 320 с.