Реферат: Структурная политика «инновационного прорыва»

Сухарев О.С.

д.э.н., профессор, в.н.с. ИЭ РАН


СТРУКТУРНАЯ ПОЛИТИКА «ИННОВАЦИОННОГО ПРОРЫВА»


1. Экономический рост, кризис, структура и «инновационный прорыв»

На форуме «Россия и мир: в поисках инновационной стратегии» прозвучал тезис будто «Индустриальная эпоха закончилась. Мир и вместе с ним Россия вступает в стадию новых технологических драйверов роста». Кроме того, были поставлены на обсуждение следующие вопросы: «что для экономики полезнее – низкий рубль или низкая инфляция? Бюджетный дефицит или бюджетные деньги для инновационного роста?»1Обсуждалась модель социального поведения в постиндустриальном обществе2, где всё больше людей, как утверждалось, будут надеяться только на себя. Однако, реалии таковы, что Россия не вступает в эру новых «драйверов» экономического роста, поскольку для неё индустриальная эпоха если и закончилась, то не по причине перехода в иную следующую по развитости производительных сил эпоху, а по причине значительной утраты индустриальной мощи, разрушения производств, причём этот процесс не прекращался и в годы экономического роста.

Более того, согласно газете Ведомости от 17 августа 2011 года, группа экспертов, корректирующих программу Правительства 2020, сходится во мнении, что проводимая экономическая политика является неудовлетворительной, поскольку Россия превращается в бедную, люмпенизирующуюся страну. Свои выводы они подкрепляют положениями, что агенты безынициативны, культура бедности возрастает, даже несмотря на сокращение числа бедных с 2000 года почти втрое, за счёт концентрации детей в бедных семьях и снижения качества человеческого потенциала.

В период 2000-2008 гг., который является периодом довольно высокого роста, его главной чертой являлось то, что этот рост не изменял качественных параметров системы существенным образом и происходил при сниженном значении реальных факторов. В основном этот рост полагался на монетарные факторы – спекулятивную основу (сырьё и хорошую мировую конъюнктуру). Высокие процентные ставки привлекали капитал, который решал свои задачи, но не задачи развития российской экономики. Одновременно, приватизация разрушала индустриальную основу роста, превращала отдельных производителей в монополистов, уничтожала многие виды производств. Поэтому не отсутствие конкуренции является ограничителем роста, а институциональные изменения, которые не управляются и приводят к росту монополизма, сокращению ассортимента выпуска, привязке внутреннего рынка к импорту. Российская экономика уже очень сильно структурно зависима, по крайней мере, по многим направлениям эта зависимость довольно существенна. Поэтому проектирование макроэкономической политики должно учитывать те реалии, которые наблюдаемы. Тезис относительно закрытости системы – просто неверен, как и положение о недостаточности конкуренции – оно может справедливо по формулировке (как итог), но оно не отражает причину, названную выше и не устранимую в рамках стереотипных инструментов макроэкономической политики1. Действительно, и высокая норма сбережений и укрепление экспортных производств несырьевого содержания будет полезным шагом экономической политики. Но результат определится не нормой сбережений, а их структурой и умением использовать имеющиеся сбережения с наибольшей эффективностью, что определяется состоянием финансовой и банковской системы. Россия подвержена эффекту «голландской болезни», но разовыми или даже перманентными девальвациями эту проблему решить невозможно, потому что девальвация лишь камуфлирует проблему эффективности и конкурентоспособности так же, как аспирин купирует жар и температуру. Но борется с болезнью организм, поскольку он обладает силами бороться, и не борется, если иммунитет недостаточен. В последнем случае нужны дополнительные препараты для борьбы и победы над инфекцией. В данном случае необходимы воздействия на структуру экономики, только не продолжающаяся бессистемная приватизация, заканчивающаяся потерей кадров, направлений деятельности фирм, рынков и т.д. Сопротивление растущему импорту, а также инфляции, которая превышает инфляцию в Европе, делая российские товары неконкурентоспособными, возможно не на основе девальваций, которые являются местным лекарством, а на основе длительного развития промышленной структуры, ориентированной на внутренний и внешний рынок.

Сегодня в России появился целый пласт исследователей, фондов, организаций, центров, институтов, занимающихся разработкой стратегии инновационного развития России и модернизации экономики. Создано множество групп по направлениям приложения усилий, секторам экономики (разрабатывается энергетическая стратегия 2030, оборонная, научно-техническая и т.д. и т.п.). При этом не учитываются в полном объёме структурные проблемы, задачи изменения структуры экономики и структуры затрат, распределения совокупного дохода по агентским группам и в региональном разрезе и многие другие факторы (инерция системы, отсутствует адекватное понимание состояния многих подсистем экономики, в частности, технических, инженерных школ и т.д., не оцениваются способности нации совершить такой прорыв).

Более того, представляется, что логика «прорыва» вообще является ущербной, потому что, во-первых, необходимо определить, что понимается под прорывом, каковы его параметры, как они будут достигаться, посредством чего, ведь ограничением такого прорыва является тот текущий валовой внутренний продукт, который создаёт экономика плюс элементы национального богатства, которые можно задействовать в рамках той структуры, затрат которая сформировалась к текущему моменту – и так далее.

Некоторые авторы отмечают, что несмотря на неблагоприятные стартовые позиции Россия пока еще сохраняет возможности для такого прорыва. И предлагают для прорыва реструктуризировать научный потенциал и использовать отечественные изобретения, обеспечить подъем высокотехнологичного сектора, модернизировать энергосектор, трансформировать потребительский сектор, использовать резервы интеграции и глобализации. Но проблема состоит в том, что системная модернизация, преодоление дисфункции экономической системы России, которую мы наблюдаем многие годы, требует особого исходного порядка конструирования ПРОГРАММЫ модернизации. Здесь недостаточно выполнить планирование по направлениям или секторам экономики или сферам деятельности, а затем условно сложить результаты работы отдельных групп. «Прорывная» логика означает «ускорение» в решении задач, которые по своему существу и природе не могут решаться в спешке и с высокими скоростями, несмотря на то, что в мире действительно наблюдается «технологическая гонка» как новый вид конкуренции и соперничества.

Базой хозяйственного развития России должна стать организация экономического роста за счёт применения и совершенствования исключительно отечественных технологий без подчинения задачам догоняющей модернизации, либо массированного заимствования, существом – задача обеспечения эффективности экономической структуры (в противовес доктрине инновационной паузы и заимствования технологий). Национальный приоритет – отечественное производство. Необходимо особо подчеркнуть, что заимствование технологий иметь только вспомогательное значение, то есть быть добавочным к развитию отечественной технологической базы и служить именно этой цели и вытекающим из нее задачам.

Потребуется макроэкономическая политика наращивания инвестиций, государственных расходов и уровня монетизации экономики, при сокращении процентных ставок и со стимулированием перетекания различных видов ресурсов из сырьевых и трансакционных секторов в производственные секторы, включая и трудовой потенциал.

Потребуется «замкнуть» производства средств производства на потребительские секторы и создание перспективных продуктов будущей конкурентоспособности. Далее будет уместен пример с развитием микроэлектроники, организацией полукристаллического кремния в России, предназначенного для создания фотоэлектрических преобразователей высокого коэффициента полезного действия, энергоэффективных приборов и т.д.

Для стимулирования денежно-кредитного потока в реальные сектора экономики, для выправления сложившейся в России «структурной вилки» (это основная задача модернизации), когда продуктивные виды деятельности низко доходны и высоко рискованны, а спекулятивные виды деятельности, сырьевой сектор – высоко доходны и относительно менее рискованны, можно использовать принцип «процентного портфеля» и «плохого баланса» банков.

Это подразумевает необходимость исходя из средней рентабельности различных секторов экономики установить процентный портфель, то есть процентные ставки по кредиту для каждого сектора избирательно. Этот инструмент или его аналог, если будут такие предложения, должен нивелировать разницу по доходности и рискам между секторами. Подобные воздействия на уровне макроэкономики будут выполнять роль инструмента и выравнивания доходов и привяжут процесс создания дохода к процессу создания материальных благ и услуг в экономике. Цель – отойти от сырьевой модели, увеличивая долю добавленной стоимости по высоко технологической компоненте отечественного производства.

Кредитный портфель банка можно представить состоящим из четырёх блоков: финансово-банковские операции, сырьевой сектор, коммерческо-торговые операции и реальный сектор. Плохим можно считать баланс портфеля, когда четвёртая компонента незначительна, а первые три, особенно вторая и третья – доминируют по своей доле.

Исправить «плохой баланс» можно, установив своеобразную шкалу ставок за кредит сырьевым секторам, скажем b%, если их доля в кредитном портфеле данного банка превышает x%, а для реальных секторов - a%.

Весь инструментарий, имеющийся в распоряжении государства необходимо подчинить исполнению данного рецепта: совпадению профиля доходности, риска, инвестиций, функций и полезности видов деятельности и благ. Иными словами необходимо планировать изменения структуры национальной экономики и управлять соответствующим образом этими изменениями.

Макроэкономическим рецептом инновационного развития российской может стать набор следующих действий:

а) повышение стоимости труда и его качества, формирование критериев оценки общественного вклада, трудовой деятельности;

б) создание институтов, обеспечивающих восприятие инноваций всеми элементами системы, стимулирующих творческую деятельность, обеспечивающих замещение и обучение кадров;

в) перелив ресурсов из трансакционных в производственные секторы с расширением потребностей внутреннего рынка. Конечно, понадобится национализация базовых ресурсных секторов хозяйства, формирование отдельных наукоёмких секторов промышленности;

г) воссоздание внутреннего рынка и формирование ядра секторов, включая инфраструктуру, обеспечивающих его развитие и экспортного ядра отраслей;

д) ликвидация конвергентных кризисов отдельных подсистем, с формированием обеспеченных финансами направлений их развития (наука, образование, здравоохранение и т.д.), решение организационных задач, повышающих, а не снижающих эффективность этих подсистем.

Для проектирования стратегии, для проектирования экономики, а модернизация именно так и понимается как системное изменение – необходим проектировочный подход, по аналогии с созданием новых технических систем.

Анализ проектной ситуации должен дать материал относительно тех параметров системы, которые следует достичь к некоторому моменту времени, определив и инструменты, при помощи которых это можно осуществить. Компромисс, точнее поиск этого компромисса между ожидаемым и потенциально, а также реально возможным, составляет суть проектирования.

При исчезнувших промежуточных переделах в промышленности, при наличии указанной «структурной вилки», при сформированном сырьевом ядре, и финансово-спекулятивном секторе, при ликвидации организационных структур в цепи создания нового результата и даже при свёртывании непрерывного цикла воспроизводства многих изделий, за редким исключением, на отечественных промышленных предприятиях, разговоры о возможности некоего прорыва следует считать не обоснованными и научно безответственными. Цель промышленной политики должна сводиться к тому, чтобы обеспечить восстановление структуры реального сектора экономики, насыщение его деньгами (кредит) под создание продукции для внутреннего рынка. С этой целью необходимо развернуть инфраструктурные проекты (транспорт, коммуникации, связь, жилищно-коммунальное обеспечение, строительство и т.д.), а также поставить цели развития отечественного агропромышленного комплекса, создающего пищевую экологически чистую продукцию с реальными сроками хранения на создаваемых под эту задачу отечественных средствах производства и соответствующей обработки. Это позволит запустить мультиплицирующий эффект для реального сектора, замкнув все процессы в секторах на конечный потребительский спрос, заданный величиной текущего дохода.

^ 2. Промышленность и финансы как основа «реального» сектора экономики

В 1990-2000 гг. развитие промышленной системы России характеризовалось процессом деиндустриализации, причём этот процесс проявлялся и в период абсолютного спада ВВП, и в период роста 2000-х гг.

Многократное сокращение по фондам, кадрам, технологиям, сжатие внутреннего рынка и сокращение потенциала, возможностей к развитию, разрывы на уровне производственно-технологических переделов, и производственной кооперации, разрыв вертикально и горизонтально интегрированных промышленных систем – всё это ослабило промышленный потенциал России, обострило актуальность повестки дня, связанной с новой индустриализаций и восстановлением промышленных систем, ориентированных на развитие внутреннего рынка по многим видам продуктов и изделий и на внешние (экспорт) рынки. Дифференциация промышленности, её фрагментация, повышение уровня локального (регионального) монополизма и неэффективности – стали характеристиками развития современной промышленной системы российской экономики.

Промышленность устойчиво теряет кадровый потенциал. Общая тенденция в развитых странах связана с тем, что доля промышленности снижалась в последние 25 лет в общем объёме создаваемого продукта, однако, промышленность становилась производительнее, более оснащённой роботами, средствами автоматизации и т.д. Сектор услуг увеличивался относительно промышленности. Нужно заметить, что в России наблюдалась вовсе не та тенденция, которая присуща для развитых стран мира. Проблема состояла в абсолютной потере промышленных производств, свёртывании производственных мощностей, то есть имманентной характеристикой развития отечественной промышленности являлись процессы её разрушения и качественной деградации, а не снижения доли в продукте в связи с ростом сектора услуг и повышением производительности самой промышленности, научно-техническим прогрессом в секторах промышленности.

Экономисты-либералы часто ссылались на М.Фридмена и Ф.Хайека при отрицании необходимости масштабной промышленной политики. Однако, сам Хайек, например, утверждал, что «наверное, ничто не принесло столько вреда, как несгибаемое следование… некоторым эмпирическим правилам, прежде всего, такому принципу капитализма как «laissez-faire» невмешательство. Правительство должно играть свою роль в областях, начиная от регулирования продолжительности рабочего дня, денежно-кредитной политики и деятельности финансовых институтов до обеспечения потока соответствующей информации»1.

Проблема современного мирового финансового кризиса заключается в природе самого капитализма, его базовых институтах. На эту природу обращали внимание такие классики как К.Маркс, Т.Веблен, Р.Гильфердинг и многие другие их последователи. Причина в том, что промышленный капитал стал подчинён финансовому капиталу, и произошёл глубокий разрыв в развитии финансового и реального секторов современной хозяйственной системы, с явным усилением спекулятивных начал в экономике (образование пирамидальных финансовых структур).

К.Маркс отмечал, что «господство банковского капитала над промышленностью – важное явление новейшего времени»2. Р. Гильфердинг, продолжая ту же мысль, спустя более полувека, отмечал, что «функция промышленного капитала всё более становится монополией крупных денежных капиталов – отдельных или ассоциированных»3. Эти тенденции усматривались им к середине XX века4. Ещё Т. Веблен в «Теории делового предприятия» показал, что основа экономического кризиса состоит в работе финансовых институтов и обороте денег. Кредитная инфляция и дефляция – два механизма, обеспечивающих цикличность развития капитализма. Причины современного кризиса также обнажаются в дисфункции финансовой системы, с дальнейшим её распространением в «реальные» секторы экономики.

Генератором финансового кризиса явились США:

C 1979 по 2004 г. доходы самых бедных 20% населения США увеличились на 2,8%.

Общий долг всех агентов в 2007 г. составил 350% ВВП, что превышает долг 1929 г.

Долг на банковских картах составил 900 млрд. долл.

Задолженность американских семей увеличилась с 46% ВВП в 1979 г. до 98% ВВП в 2007 г.

Повышение рентабельности капитала происходило за счёт роста задолженности.

Потеря на деривативах компании Bear Strearns составляет порядка 13,4 трлн. долл. на март 2008 г.

Бюджетный дефицит – 12% ВВП, доля прибыли в ВВП финансового сектора 14% в 1960 г, 40% - в 2008 г.

5% населения США присваивают 38% дохода и 50% национального достояния за период 1990-2006 гг. (данные приводит П.Кругман).

Иными словами, провоцируется дисфункция финансовой системы:

а) нарушается управление рисками; б) неэффективно распределяется капитал; в) не используются сбережения с минимальными трансакционными издержками.

Причина потери функций и управляемости состоит в поощрении «эпохи финансового монетаризма», которая началась с работы президентской комиссии Ханта в 1972, особый расцвет этой эпохи пришёлся на 1980-е гг. (закон о дерегулировании депозитных учреждений):

отменить верхние пределы процентных ставок по депозитам,

устранить различия между банками и иными кредитными учреждениями,

разрешить создание филиалов банков повсеместно.

В законе о дерегулировании депозитных институтов и денежно-кредитном контроле от 1980 года, были реализованы и развиты положения доклада Ханта:

устанавливалась норма обязательных резервов,

потолки процентных ставок отменялись, расширялись возможности ссудо-сберегательных учреждений,

ставки ссудного процента привязывались к учётной ставке,

упрощались условия кредитования,

вводился ряд преференций для работы банков – членов и не членов Федеральной резервной системы.

Это был «спусковой курок» «финансового монетаризма». С начала 1990-х гг. финансовый сектор отрывается в своём развитии от «реального» сектора.

Одновременно забыли о докладе Г.Макмиллана, а именно в этом докладе были сформулированы основные императивы коэволюции финансового и реального секторов (промышленности):

- финансовая система обязана обслуживать потребности промышленности;

- денежно-кредитная политика должна противодействовать нестабильности производства и сокращению занятости;

- необходимо удовлетворять потребность в крупномасштабном финансировании, финансировании корпораций, а также долгосрочного капитала малым и средним предприятиям. На практике именно это финансирование было недостаточным. При этом эмиссия акций для этих не столь крупных компаний не могла решить проблемы насыщения их достаточным капиталом.

Этот обнаруженный «разрыв» в потребном капитале, был назван «разрывом Макмиллана. Основа современной экономической политики – финансовая система должна преодолевать «разрыв» Макмиллана.

^ 3. Структурная динамика отдельных секторов «реальной экономики»

Проблема воздействия управленческими инструментами на отраслевую структуру экономики должна стать центральной при планировании макроэкономической политики. Понятие оптимальной структуры или оптимизации структуры относится к созданию режима наиболее благоприятного развития экономической системы в целом. Причём задача оптимизации может предполагать наличие нескольких критериев (целевых функций) и накладываемых ограничений, например, на общую величину используемых ресурсов (в том числе финансовых), ожидаемый доход, величину экологического ущерба и т.д.

Введём для экономической системы следующие параметры: е1 и е2 – соответственно объём «обработанного» и «сырьевого» экспорта; Р – численность занятых, Y – объём выпускаемой продукции (создаваемый доход), К – коэффициент структурной независимости, Z- «закрытость» экономической системы, i1 и i2 – величина «обработанного» и «сырьевого» экспорта. Продукт можно представить состоящим из двух компонент: внутреннее потребление (обработка и сырьё – vp1 и vp2) и экспорт (обработка и сырьё – е1, е2) или Y = vp1+vp2+e1+e2. Тогда в качестве показателя структурной независимости региона можно принять K = e1 / e2. Понятно, что, преследуя цель переключения экономики с сырьевой ориентации на инновационно-технологическую, сам процесс такого переключения должен состоять, точнее, выражаться в увеличении коэффициента K. Иными словами, можно поставить задачу оптимизации структуры производства так: K = e1 / e2 → max. Введём показатель закрытости экономического сектора (системы) Z = Y/ (e1+e2), величина выработки (уровень продукта на одного занятого) y = Y/ P, а величина «обработанного» и «сырьевого» экспорта на одного занятого соответственно i1 = e1/P и i2 = e2/P (характеризует степень сырьевой ориентации, зависимости). Тогда можно получить, что y = Z (i1+i2) и K= i1 P/ (i2 P)= i1/i2 = ( y – Z i2 ) / (Z i2) = y / (Z i2) – 1 → max. Исследование функции K(t) на экстремум, учитывая, что y= y(t), Z = Z(t) и i2=i2(t), даёт:

; ,

Получив данное соотношение, сформулируем теорему проектирования оптимальной структуры экономики:

Оптимальная структура производства экономической системы (при: , – имеем оптимальную структуру «несырьевого» развития, а при , - имеем устойчивую структуру «сырьевого» развития, полной структурной, ресурсной зависимости) достигается при условии, когда изменение продукта на одного занятого в этом регионе (выработки) пропорционально самой выработке с коэффициентом пропорциональности, равном сумме относительных приращений показателя открытости/закрытости сектора и показателя его сырьевой зависимости (i2).

В более удобном варианте эта теорема может звучать так: оптимальная структура производства экономической системы, при условии реализации сценария «несырьевого» развития экономики, достигается, когда относительное приращение выработки равно сумме относительных приращений показателя закрытости и показателя сырьевой зависимости сектора экономики. (). То же справедливо для экономической системы в целом – ресурсоёмкой или зависимой от некоего сырья экономики страны.

Тем самым структурный анализ позволяет решать достаточно сложные задачи межсекторных взаимодействий в экономической системе и получать рекомендации по развитию реального и финансового секторов экономики. Это развитие необходимо развёртывать при реализации двух принципов – специализации и согласования функций.

Применяя представленную простейшую модель (теорема оптимальной структуры экономического сектора) дадим общую результирующую характеристику1 эволюции российского машиностроения и лесопромышленного комплекса.

1. Структурная независимость российской экономики по состоянию её машиностроительного комплекса и самого комплекса была довольно низкой по величине, причём коэффициент структурной независимости ещё и неуклонно сокращался в период с 2000 по 2009 гг. Нужно отметить, что только в 1998-2000 гг. показатель структурной независимости возрастал, когда в постдевальвационный период были предприняты меры для стимулирования развития промышленности.

2. Показатель закрытости машиностроительного комплекса в 1998-2003 гг. возрастал, затем стал снижаться вплоть до 2008 года. Можно утверждать, что повышение уровня закрытости явилось отражением промышленной политики, направленной на поддержку отечественных производственных систем в этот период, особенно 1998-2000 гг., что отразилось в инерционной динамике этого показателя вплоть до 2003 года. Снижение закрытости сектора со значительной вероятностью будет приводить к снижению показателя структурной независимости, провоцируя сокращение занятости в секторе и технологическую деградацию производства. За десять лет с 1998 по 2008 гг. занятость в машиностроительном комплексе сократилась с примерно 4,8 млн. чел до 3 млн. чел. Темп роста доли импорта продукции машиностроения в несколько раз обгонял темп роста доли экспорта, который неуклонно снижался, так что внешнеторговое сальдо для машиностроительного комплекса становилось отрицательным, увеличивая зависимость российской экономики от зарубежных средств производства, комплектующих, деталей машин, метиза и т.д. и т.п. Коэффициент импортной зависимости для машиностроения демонстрировал неуклонный рост.

3. Относительное приращение выработки в машиностроении имело устойчивую тенденцию к снижению, что не могло не сказываться на показателях эффективности производства, величине платежеспособности предприятий, возможностях получения кредита и др. (Рис. 1-7)

Коэффициент структурной независимости в условиях кризиса 2008-2010 гг. в целом снижался для машиностроения, хотя в первой фае кризиса в конце 2008 и 2009 году он незначительно возрос (рис. 1). Закрытость машиностроительного комплекса возрастала вплоть до 2003 года, затем она неуклонно снижалась, хотя в период кризиса 2008-2009 гг. опять возросла. Структурная независимость сектора несколько увеличилась в условиях кризиса, что вызвано общим спадом. Неуклонно с 2002 года и по 2010 год возрастал объём импорта машиностроительной продукции, причём разрыв по сравнению с экспортом составляет уже более чем 6 раз. Относительное приращение выработки сокращается, показатель импортной зависимости возрастает. Кризис 2008-2010 гг. сильно сократил объём импорта машиностроения, однако, при выходе из кризиса к концу 2010 года и началу 2011, импорт быстро восстанавливался, а экспорт практически не изменился. Таким образом, рост российской экономики 2002-2008 гг. сопровождался резким ухудшением показателей структурной зависимости обрабатывающих производств и, в частности, базового производства – машиностроения. Согласно используемой модели – проводится явная политика укрепления структурной зависимости отечественных производств от внешних факторов – инженерного потенциала, инвестиций (кредитов) и т.д.

Для сырьевого сектора, коим является лесопромышленный комплекс, ситуация и в условиях кризиса и при росте значительно лучше, чем в машиностроении (см. рис. 8-10). Показатели для лесопромышленного комплекса лучше по значению в связи с тем, что в большом объёме экспортируется лес, первично обработанный, то есть сырьё, а не продукция конечного потребления из дерева. Поэтому для решения задач модернизации экономики и осуществления управляемых структурных изменений, машиностроительный и лесопромышленный комплекс составляют стартовую площадку подобных преобразований и правительственных мероприятий. Необходимо выбрать ту структуру и ту систему методов воздействия на сектор, которые бы обеспечили бы наиболее приемлемый коэффициент структурной независимости и величину W, близкую к нулю, при соответствующем изменении коэффициента К.

Интересно отметить, что в России число созданных юридических лиц неуклонно сокращалось и до кризиса 2007-2009 гг. и в период кризиса, доля банкротств в среднем возросла, доля реорганизаций увеличивается, а вот общее число организаций, прекративших свою деятельность, возрастает перед кризисом, но в период кризис – снижается. В машиностроении наблюдается рост числа неплатежеспособных предприятии в период 2008-2009 гг., сокращение занятости и числа заказов. Курс на заимствование технологий и расширение «отвёрточных производств» загоняет проблему структурообразования и управления структурой экономики вглубь, не ликвидируя главной причины - тенденции увеличения структурной зависимости экономики и отечественных производств. Необходим качественно новый подход в макроэкономике, предусматривающий стимулирование отечественных производств, поощрение внутреннего рынка продукции отечественного производства необходимой конкурентоспособности. Под эту задачу необходимо формировать и структуру затрат, и макроэкономические пропорции всей системы, включая промышленность. Это предполагает применение системного мышления в макроэкономике развитие «структурной» макроэкономики, элементы которой были здесь представлены и применены.



Рис. 1.



Рис. 2.





Рис. 3.




Рис. 4.




Рис. 5.




Рис. 6.




Рис. 7.



Рис. 8.



Рис. 9



Рис. 10.





Рис. 11.




Рис. 12.



Рис. 13.



Рис. 14.

1 Без закрытых тем // Российская Газета. – М., 2011. - 17 марта.

2 Автор считает, что такого общества быть не может ни на практике, ни в теории.

1 Желание экспертов снижать инфляцию до уровня в 3,5 % в год как главной причины бедности и расслоения – означает только одно – сохранение прежних ориентиров экономической политики, вытекающей из общей логики монетаризма, разбавленной необходимостью «институциональных реформ» - прим. авт.

1 Hayek F. Constitution of Liberty. – Chicago: University of Chicago Press, 1960. - P. 502-503.

2 Маркс К. Капитал. – М. Т.2. – С. 79.

3 Гильфердинг Р. Финансовый капитал. Новейшая фаза в развитии капитализма. – М.: URSS, 2011. – С. 72.

4 Р. Гильфердинг умер в 1941 году – прим авт.

1 Сухарев О.С. Структурные проблемы экономики России. – М.: Финансы и статистика, 2010. - С. – 145; Экономическая политика и развитие промышленности. – М.: Финансы и статистика, 2011.