Реферат: Петере Б. Г. Морское дело и античных государствах северного Причерноморья


Глава II

Из истории мореплававния.


Многие тысячи лет существуют люди на берегах Черного и Л юнекого морей. Племена и народы воевали, торговали, сменяли фуг друга во времени'и пространстве. Все это происходило возле моря и впадавших в него рек, которые были удобными путями перемещения. Жить вблизи воды и не плавать, хотя бы с in пользованием простейших приспособлений и хотя бы у самого берега, было невозможно.

Предполагают, что первыми проникли в Черное море (Понт )нксинский) опытные моряки — финикийцы, отважные моряки нейского мира. Письменных памятников этого события не осталось .

Из цивилизованных народов античной эпохи раньше других на берегах Черного и Азовского морей появились, очевидно, древние греки. Пионерами были аргонавты, путешествовавшие за золотым руном из Греции в Колхиду. Датируется это путешествие XII в. до н э.; воспевший его Гомер жил в VIII в. до н. э.

Путешествие «Арго» считается мифом, однако реальная возмож¬ность плавания по его маршруту именно такого судна доказана известным «повторным» плаванием «Арго» в 1985 г. под руководством Тима Северина. Правда, еще Эратосфен не верил, что плавания фгонавтов совершались только ради «золотого руна», а не ради грабежа и торговли, но не в открытом море, а вдоль берегов.

По мнению многих исследователей, Гомер в своем описании прямо указывает на прохождение аргонавтами Керченского пролива. Вот одна из ссылок на античных авторов:

("ведения Страбона, приведенные Б. Г. Петерсом (см. Петере Б. Г. Морское дело и античных государствах северного Причерноморья,— М.: Наука, 1988.— С. 29).

' Древние поселения в пределах современного г. Керчь


«Немалое число как древних, так и позднейших писателей (между ними, и Тимей) рассказывают, что когда аргонавты после похищения руна узнали, что Ээт своими кораблями занял устье Понта, то совершили удивительный и достойнейший подвиг, проплыв вверх по Танаису до его истоков и перетащив в одном месте корабль по суше, они уже по другой реке, впадающей в океан, спустились к морю и проплыли от севера к западу, имея сушу по левую руку: очутившись недалеко от Гадир (Гадиа)", они вступили в наше море...»' Иными словами, сообщается невероятный путь аргонавтов по Дону, Волге, Волго-Балтийскому пути, вокруг Европы в Средиземное море. Активным сторонником этой версии был проф. С. А. Ковалевский2. По его мнению, один из стихов «Одессеи» (XII, 59—72) прямо рассказывает о плавании мимо огнедышащих грязевых вулканов Тамани.

«Здесь еще не пробегало ни одно человеческое судно, какое ни проходило, но морские волны и бушующее губительное пламя вместе уносят доски судов и трупы людей. Только один прошел тут мореходный корабль, всем известный «Арго» на обратном пути.»

Именно на изобилующем грязевыми вулканами Таманском полуострове поместил Гомер ту печальную оголенную местность, где начинается подземное царство Плутона. Аргонавты с большими трудностями и опасностями прошли Керченский пролив за несколько веков до массового переселения греков и возникновения Боспорского царства.

Нам кажется, если принимать во внимание рассказ Гомера о бушующем губительном пламени на пути аргонавтов, то маршрут «Арго» пролегал не по современной основной линии фарватера Керченского пролива, возможно в то время перегороженного косой Чушка или обмелевшего, а по Таманскому заливу, рукаву впадавшей в то время в залив Кубани, Ахтанизовскому лиману и далее по выходу Кубани в Азовское море близ современного Темрюкз. Именно в этом случае аргонавты двигались сквозь цепь таких взрывающихся грязевых вулканов, как Горелая, Карабетова гора, Цимбалы, Бориса и Глеба, Ахтанизовская блевака и другие3.

Если же обратиться от мифа к историческим фактам, то они зачастую интереснее самой красивой легенды. Производя подводные исследования у Калиакры, болгарские ученые в 1975 г. обнаружили каменный якорь критского корабля, затонувшего около 3,5 тыс. лет назад. Это свидетельство появления в Черном море критских мореплавателей еще в XVI—XV вв. до н. э., т. е. за несколько веков до аргонавтов.

В VIII в. до н. э. началась «великая греческая колонизация Черного моря». Первые города-колонии — Синопа, Трапезунт (Трапезунд), Гераклея Понтийская возникли на южном берегу Черного моря. Местные жители были изгнаны. На западном побережье во второй половине VII в. до н. э. были построены Истрия (в устье Дуная) и ряд других поселений. По свидетельству Плиния, очень важную роль в колонизации Черного моря сыграл Милет, основавший около 90 колоний, в том числе в VII в. Ольвию в устье liicnpa и Тиру на берегу Днестра. В VI в. милетяне основали Иантикапей, Феодосию, Нимфей, Тиритаку, Мирмекий , Феодосию м,1 Керченском полуострове, Фанагорию (Сенная) на Таманском по'| у острове4. Южный маршрут греков пролегал через Фасис (Поти), 1п1)скуриаду (Сухуми) и в районе Пицунды.

Многочисленные греческие колонии-порты на Черном море | пдетельствуют о том, что греческие суда плавали по всему морю п заходили в Азов. При этом они попадали в аварии, тонули и погибали в разных точках Черноморского региона. Следует огово¬риться, что в первые этапы греческого освоения Черноморского региона мореплаватели плавали преимущественно вдоль берегов, чтобы не терять ориентировки. Очевидно, погибшие суда того времени надо искать близ берегов.

Предполагают, что в районе Севастополя в VI в. до н. э. была inчымянная торговая фактория. Во всяком случае достоверно, что греческие суда использовали бухты района Херсонеса как удобные икорные стоянки. В 422—421 гг. до н. э. на берегу Карантинной бухты был основан Херсонес Таврический — колония Гсраклеи I Кштийской. Был момент, когда в V в. до н. э. Гераклея Понтийская перестала подчиняться метрополии, и та вынуждена была послать пелый флот для усмирения своей колонии. Вероятнее всего, *ч новными боевыми действиями были десантные и блокадные, чтобы шшить город подвоза припасов с моря. Можно предположить, что I ераклея Понтийская имела свой флот, ибо иначе она не могла основать «дочерние» колонии на северных берегах Черного моря, не могла торговать с северным Причерноморьем и районом Эгейского моря. Таким образом, на подходах к Гераклее Понтийской наверняка юетоялись морские сражения, высадка десанта, что всегда приводит к потерям в корабельном составе. Не одно древнегреческое судно покоится в акватории на подходах к турецкому городу Эрегли (бывш. Iераклея). Очевидно, это было первое в истории крупное военно-юрское сражение в акватории Черного моря.

Несомненно, сражениями сопровождалась и демонстрация силы, предпринятая Афинами в 444 или 437 гг. до н. э. в Черном море.

«...Перикл, вступив в Понт с большим и прекрасно снаряженным флотом, для эллинских городов выполнил все, о чем они просили, п вообще отнесся благосклонно, а окружающим варварским племенам и их царям и династиям показал величину могущества афинян, есстрашие и смелость, с которыми они плавали куда хотели, и подчинили себе все моря.»5

Древнегреческие суда, судя по античным периплам, следовали в Мерном море по определенным маршрутам. Как уже отмечалось, первоначальное плавание греков было сугубо каботажным, и маршруты проходили лишь вдоль берегов, но уже в V—VI вв. | реческие суда шли из Боспора Фракийского (Босфора) вдоль ипадных берегов до Истра (Дуная), а затем проходили напрямую от Истра (т. е. устья Дуная) до Херсонеса. При прохождении вдоль южного берега Крыма суда попадали в с.феру влияния пиратов — тавров — и зачастую захватывались. В. Ф. Гайдуксвич предполагает, что греческие суда уже в V в. совершали переходы в открытом море между мысом Сарыч (Крым) — мысом Керемпс (побережье современной Турции) — на расстоянии 263 км; прямые переходы между Боспором Фракийским и Боспором Киммерийским, между городами северного и южного берегов Черного моря. В этом случае риск оказаться в руках пиратов-тавров резко уменьшался.6 Пиратская деятельность очень выразительно описывается Геродотом. Об интен¬сивности движения судов свидетельствуют находки остатков кораб¬лекрушений у берегов Крыма. Археологи в 1964—1965 гг. установили случай кораблекрушения недалеко от Донузлава на глубине 4—5 м в 140—180 м от берега. Предполагается, что погибло гераклейское судно, шедшее из Гераклеи Понтийской с грузом до 3000 амфор. Это был относительно большой для своего времени корабль с днищем, обшитым свинцовыми листами. Иными словами, судно было сделано на уровне лучших образцов своего времени. Литературные свиде¬тельства показывают, что не только торговый, но и военный флот Гераклеи в начале IV в. до н. э. не уступал лучшим эскадрам эллинистических государств Средиземноморья (рис. 9).



Обнаруженное судно, очевидно, было прибито штормом к берегу и затонуло. Последующие штормы завершили его разрушение, поэтому ныне мы находим лишь отдельные его обломки, разбросан¬ные на площади свыше 7000 м2.

Еще одним свидетельством оживленного античного судоходства может служить обнаружение на подходах к Евпатории в 1980 г. затонувшей, предположительно греческой, триеры. Правда, обследо¬вание этого судна проведенное в 1991 г. с помощью подводного телеробота, не дало возможности с достаточной степенью достовер¬ности идентифицировать это судно, так как за десять лет после первичной находки корпус судна оказался практически полностью разрушенным рыболовецкими тралами, а манипулятор робота вышел из строя и взять образец дерева для определения возраста радиоуглеродным методом в лаборатории не удалось.

Есть указание в античных источниках на гибель судов и у берегов восточного Крыма, в особенности на морских маршрутах между Иантикапеем и Феодосией.

Вот одно из свидетельств Демосфена, относящееся к IV в. до н. э. «...Этот Лакрит сказал, что разбилось судно, шедшее из Пантикапея в Феодосию и что при крушении судна погибли деньги его братьев, случайно находившиеся на судне; оно было, говорил он, нагружено соленой рыбой, косским вином и кое-чем другим; и говорили, что все это было нагружено вместо прежнего груза и что он хотел отвезти этот новый груз в Афины, если б он не погиб при крушении судна...7

Аварию одного из судов позже описывает Аппиан в своих периплах. «...Все (корабли) выдержали бурю невредимыми, за исключением одного, -который при причаливании, слишком рано повернувшись боком, был подхвачен волной, выброшен на берег и разбит. Впрочем, все было спасено, не только паруса, снасти и люди, но, и гвозди; даже воск был выскоблен, так что для постройки нового судна нужен был только корабельный лес, а его, как ты знаешь, большое обилие в Понте».

Греки господствовали на Черном и Азовском морях несколько веков и все время продолжались интенсивные плавания многочис¬ленного торгового флота, ибо единственным торговым путем от греческих городов-колоний до метрополии Эллады был морской.

В 260 г. до н. э. царь государства Селевкидов Антиох II попытался захватить Византии. Дружественные византийцам греческие горо¬да — колонии Понта послали свои корабли с войсками и продовольствием на помощь осажденным. Только Гераклея Понтий-ская послала 40 кораблей!8

В 179 г. до н. э. понтийский царь Фарнак I заключил договор об оказании помощи Херсонесу, что было возможно только при наличии у него мощного флота.9

В Неаполе Скифском сохранилась надпись на камне о победе во II в. до н. э. скифского флотоводца Посидея, сына Посидея, над «пиратствующими сатархеями». Предполагается, что у скифов во II в. до н. э., начиная со времен царя Скилура, был свой флот10. Сообщается, что Посидей освободил захваченный сатархеями остров Левку (Змеиный).

Гибелью многочисленных кораблей сопровождались, очевидно, войны Митридата VI Евпатора (132—63 гг. до н. э.) и его полководцев. Корабли одного из его полководцев — Архелая — господствовали над Понтом. Сохранился декрет о героическом подвиге капитана одного из судов, который в критические моменты осады Ольвин скифами в условиях штормового Черного моря прорвался сквозь шторм из Синопы в Малой Азии в Ольвию, имея на борту отряд воинов Митридата и продовольствие.

С помощью флота другой полководец Митридата — Диофант подавил восстание скифов и рабов во главе с Савмаком (107 г. до н. э.) в Боспорском царстве.

По свидетельству Страбона, в устье Меотиды (т. е. в Керченском проливе) во время суровых зимних морозов полководец Митридата Неоптолем разбил варваров в конной стычке на льду, а потом — в морском сражении. Предполагается, что эти сражения Неоптолема с варварами азиатского Боспора произошли в 106—105 гг. до н. э. Очевидно, с Неоптолемом сражались конница и флот скифского царя Палака и тавров, либо остатки ранее разбитого флота Палака, ушедшего на Боспор и поддержавшего Савмака.11

В 70 г. до н. э. римский флот под командованием Цензорина блокировал Синопу. Брошенная на римлян синопская эскадра Митридата под командованием киликийского пирата Селевка наго¬лову разбила римский флот.

По свидетельству Тацита, в 69 г. до н. э. «... в Понте неожиданно взялся за оружие раб, варвар, некогда командовавший царским флотом,— отпущенник Полемона Аникет... Он привлек на свою сторону пограничные с Понтом племена... и во главе значительных сил ворвался в Трапезунт. Расположенная здесь когорта, составляв¬шая в прошлом царский гарнизон, была перебита».

«Аникет сжег римские суда, забросав их горящими факелами, и стал полновластным хозяином на море, так как лучшие либурнские галеры и всех солдат Муциан еще прежде увел отсюда в Византию.»

Войны Митридата VI Евпатора с Римом шли с переменным успехом. Во время этих войн Рим был вынужден направить в Понт Эвксинский крупные силы флота. С тех пор в течение нескольких веков вплоть до IV в. н. э. Рим содержал в Понте Эвксинском достаточно сильный флот... Мощная эскадра Рима базировалась в Херсонесе. Есть данные о стоянке римских судов в районе Харакса. Здесь, в частности, стояла Равеннская эскадра. По данным Флавия, для удержания в подчинении тавров, боспорцев, гениохов, колхов Рим содержал три тысячи гоплитов и сорок военных кораблей12.

В 67 г. до н. э. римский полководец Гней Помпей уничтожил пиратов в Средиземном море. Ему были даны чрезвычайные полномочия для борьбы с Митридатом VI Евпатором. Эскадра римских кораблей плотным кольцом блокировала Крым. Захватыва¬лись все суда, прорывавшие блокаду, а купцов, пытавшихся провезти товары в боспорские порты, казнили13.

В 63 г. до н. э. царь Митридат VI Евпатор покончил с собой. Война Боспорского и Понтийского царств против Римской империи была проиграна. Римское наступление с юга и севера Черного моря сомкнуло клещи, и Понт Эвксинский превратился во внутреннее римское море. При этом, подчинение Риму греческих городов, в частности Херсонеса, было меньшим злом, чем захват городов скифами. Так, в середине I в. скифы полностью осадили Херсонес, его граждане просили «великого императора и сенат» Рима о помощи. На двенадцатый день помощь пришла. Легат Мезии (дунайской провинции Рима) Тиберий Плавтий Сильван прибыл на кораблях римской эскадры к Херсонесу с севера, вероятно из Ольвии, и принудил скифов снять осаду. Очевидно, считает В. Н. Дьяков14, в состав сил римского флота, кроме прикомандированной к легату Мезии Равеннской эскадры, входили в качестве транспортов и суда греческих городов Ольвии и Тиры.

Командир всех римских черноморских вексилляций находился в Херсонесе, где была военная канцелярия трибуна и самая крупная всксилляция15. Основные силы римской эскадры составляли неболь¬шие быстроходные либурны — суда, построенные по типу иллирий¬ских пиратских кораблей (рис. 10). Небольшие либурны несли сторожевую службу, более крупные выполняли боевые задачи. В последующем именно благодаря римскому флоту Херсонес уцелел в битвах с готами в III в. н. э. Проблема борьбы с пиратством возникла почти сразу же после появления судоходства. На Черном море существовало несколько очагов пиратства. Морской разбой в районах, где обитали преимущественно отсталые племена, стал своеобразным традиционным занятием на протяжении нескольких веков. Иногда пиратство приобретало угрожающие размеры, и тогда понтийские государства принимали решительные меры к его пресечению. Морской разбой временно прекращался, но не надолго, вновь нарушались морская торговля и экономические связи.



Одним из древнейших очагов черноморского пиратства являлось фракийское Черноморское побережье к западу и востоку от Босфора, в частности, район между городами Саллидесса и Аполлония. Ксенофонт (рубеж V и IV вв. до н. э.) рассказывает, что побережье у Саллидесса было разделено фракийцами столбами на участки, и добычей каждого считались корабли, выброшенные или причалившие на его участке16. Приводим текст, относящийся к 307—301 гг. до н. э. и как бы подтверждающий неискоренимость пиратства,: «...для защиты плавающих по Понту он (Эвмел) вступил в войну с варварскими народами, обыкновенно занимавшимися пиратством,— гениохами, таврами, ахсями — и очистил от пиратов море.»17

*Вексилляция — стоящий под одним знаменем военный отряд, независимо от характера, размера и организации

Таврские пираты мешали греческому судоходству в течение нескольких веков. Первоначально захватывались и приносились в жертву Деве все потерпевшие кораблекрушение или причалившие к берегу, потом стали захватывать в море проходящие эллинские суда.

Как пишет Страбон, в римское время пираты бесчинствовали не только у берегов Крыма, но и у берегов Синдской области и у Горгиппии (совр. Анпы). «Племена ахейцев, загов и гениохов жили за счет морского разбоя. В море они выходили на небольших узких и легких лодках, вместимостью до 25—30 человек — камарах». Флотилии «камар» господствовали на море, нападая на купеческие суда, на города и даже на отдельные страны. Жители Боспора помогают им, предоставляя порты и рынки сбыта добычи».

«Варвары с удивительной быстротой понастроили себе кораблей и безнаказанно бороздят море... Когда море бурно и волны высоки, (на «камарах») поверх бортов накладываются доски, образующие что-то вроде крыш, и защищенные таким образом барки легко маневрируют»... (Тацит, т. II). Во времена Асандра (47—17 г. до н. э.), сменившего на Боспорском троне сына Митридата VI Евпатора Фарнака, в Пантикапее соорудили храм Афродиты Навархиды (судоначальницы) в память о какой-то морской победе, очевидно, над пиратами. О морских победах свидетельствуют и изображения на монетах богини Победы Ники на носу корабля.

Под угрозой римского военного флота Агриппы на Боспорский престол был посажен ставленник Рима — правитель Полемон (14—8 гг. до н. э.)18. Как пишет Страбон, он предпринял военную экспедицию на кораблях через все Азовское море от Пантикапея к устью Дона и разорил за неповиновение пантикапейскую колонию — город Танаис1 ^ (древний город в районе совр. Ростова).

В 45 г. н. э. в связи с интригами Рима был свергнут боспорский царь Митридат III (41—45 гг.), сын Аспурга, а на троне воцарился его брат Котис, посаженный с помощью римского флота и войск. Митридат III пытался вернуть престол, но был разбит и бежал в Танаис. Специальная экспедиция римских войск и флота захватила его в Танаисе, он был отправлен в Рим. Когда римский флот возвращался из похода в Танаис на свою базу в Херсонесе, его постигла катастрофа. Тацит (Ann. XII, 17) свидетельствует:

«При возвращении счастье нам изменило: некоторые из судов (войска возвращались морем) были отнесены к берегам тавров и захвачены варварами, причем были убиты начальник когорты и большинство людей вспомогательного отряда»20.

В конце II в. н. э. произошло некоторое усиление Боспорского царства, возрос его военный потенциал, увеличился военный флот. Во времена Савромата II (173—210 гг.) мощный боспорский флот действовал у южных берегов Черного моря. Как свидетельствует надпись на камне, найденном в Танаисе, флот Боспора очистил от пиратов морское пространство у Вифиния и Понта21.

В сороковых годах III в. н. э. Боспорское царство подпало под контроль готов. Большой флот Боспора оказался в их распоряжении. В частности, он выполнял все операции по перевозке войск готов через Боспор Киммерийский (Керченский пролив). На боспорских же судах готы-бораны совершили морские походы в 256 г., а затем в 257 г., когда они овладели Питиунтом на Кавказском берегу. Ряд походов был совершен и позже22. В одном из таких походов готы выставили военный флот в составе 500 кораблей!

Все войны, как правило, сопровождались военными потерями — от флота противника, от ударов стихий природы.

Не следует думать, что суда античного мира были небольшими и плохо сработанными лодками. По мнению некоторых исследова¬телей, средний тоннаж античных торговых кораблей примерно равнялся среднему тоннажу европейских парусных судов XVIII в.23.

В VI в. до н. э. были широко распространены греческие петиконтеры водоизмещением в 30 т, длиной до 25 м, шириной 4м, осадкой менее \м, вместимостью до 60 человек. В V—IV в. до н. э. греческие корабли были немного больше, до 60 т водоизмещением, до 30 м длиной и 5м шириной, типичной была бирема. Примерно в то же время у греков появились и широко использовались суда водоизмещением до 100 т, длиной до 40 м, с осадкой до 2 л. Экипаж их составлял уже 200 человек.

Массовые римские корабли III—II вв. до н. э. были еще большими.

Трирема — наибольший массовый корабль того времени — имела водоизмещение 300 т, длину 50 м, ширину 6 м, осадку 3 м. Экипаж ее состоял из 350 человек (общая вместимость вместе с гребцами). Дальнейшим развитием триремы явилась либурна — судно водоиз¬мещением до 80 т, с острыми обводами, с шарнирно закрепленным абордажным мостиком, с тяжелым грузом на конце для сцепления с кораблями противника24.

Как греческие, так и римские корабли имели одну мачту для обычного четырехугольного паруса и в качестве оружия — таран. С III в. до н. э. на кораблях начали устанавливать метательные машины, а затем и зажигательные снаряды. Конечно, были все эти корабли деревянными, а основным двигателем на них были весла, число которых доходило до 66, располагавшиеся в два и больше рядов.

Есть данные, что Гераклея Понтийская в начале III в. доГ н. э. имела на вооружении октеру, называвшуюся леонтофорой. Судно имело восемь рядов весел с каждого борта, каждый ряд — 100 гребцов. Таким образом, общая численность гребцов составляла 1600 человек. Кроме того, на октере было 1200 воинов 25.

И это — далеко не самый крупный корабль античных времен. В Египте на Средиземном море при Птолемее IV (220—204 г. г. до н. э.) была построена тессароконтера с сорока рядами весел, длиной корпуса до 125 м и высотой 22 м. На этом корабле было 4 тыс. гребцов, 400 матросов и 3000 воинов!!! Это как будто бы рекордсмен античного мира, хотя несколько меньшие по размерам кораблиизвестны и в других районах Средиземного моря. В строительстве крупных судов участвовал великий Архимед.25

Представьте себе возможную гибель такого Левиафана (а море есть море, все возможно!). Это была бы трагедия похлеще гибели «Титаника» или «Нахимова».

Масштабы судоходства, размеры военных флотов в античное время были весьма значительны.

В 89 г. до н. э., когда Митридат VI Евпатор начал военные действия против Рима, его флот насчитывал 400 боевых единиц. В античных источниках сообщается: «У Митридата... было... военных судов со скрытой палубой 300 и с двумя рядами весел 200 и соответственно все остальное к ним оборудование...» В течение следующих двадцати лет война на море и на суше продолжалась с переменным успехом: то римский флот входил в Черное морс, то опять победу одерживал флот Понтийского царства, вытесняя римлян в Эгейское море. По историческим данным, флот Митридата в течение всего этого времени поддерживался на уровне 400 единиц. Судя по переменным успехам в войнах, силы противника были примерно равны, и римский флот был ориентировочно таким же. Таким образом, вместе с торговыми судами в Черном море одновременно в те времена находилось не менее тысячи судов различного назначения, а, возможно, и гораздо больше.

Нашествие готов в IV в. привело к гибели Боспорского царства и переносу центра мореплавания в юго-западную прибосфорскую часть Черного моря.

Первый документально подтвержденный морской поход славян, по мнению Б. А. Рыбакова 26, в VI в. совершил на Царьград киевсий князь Кий. В 626 г. н. э. славяне осадили Константинополь, большая лодейная флотилия проникла в пролив Босфор. В этом же веке и позже славянские флотилии плавали по всему Понту Эвксинскому и неоднократно выходили в Мраморное, Эгейское и Средиземное моря.

Феофилакт Симокатт (610—641 г. н. э.) сообщает, что «VI. 39... каган (владетель Болгарии — Е. Ш.) стал требовать от кесаря увеличения договорной суммы взносов. Так как император пропустил все речи варвара мимо края уха, то каган тотчас решил предпринять против него войну. Поэтому он приказывает славянам построить большое число легких судов, чтобы тем при переходе через Истр как бы накинуть на него узду».

* Данные Аппиана приводятся по Б. Г. Петерсу (Б. Г. Петере. Морское дело в античных государствах северного Причерноморья.— M.: Наука, 1988.— С. 167.

Уже в древние годы масштабы морских войн были огромны. Феофан в своей «Летописи...» рассказывает, что в 754 г. по р. х. «... болгары возмутились против своих господ... убили их и поставили в правители мужа злонравного по имени Телетзин. ...Многие из бежавших славян обратились к императору, и он поселил их на Артанане. 17 июня император отправился во Фракию и послал туда флот по Эвксинскому морю до 10000 судов, из которых каждое тащили 12 лошадей»!

В 765 г. по р. х. 12 мая «...Константин двинул флот, состоя¬щий из 2000 судов, против Болгарии и сам, сев на русские суда, намере¬вался плыть к реке Дуная...» Флот достиг Варны и здесь, к общему удовлетворению болгар и императо¬ра, удалось договориться о мире. Как видим, демонстрация военно-морской мощи была чрезвычайно масштаб¬ной. О высоком уровне судостроения русов середины VIII в., надежности судов свидетельствует и тот факт, ЧТО император ПЛЫЛ именно на русских судах.



Очевидно, одним из первых совершил морской поход против южночерноморских городов славянский князь Бравлин. Об этом событии М. Грушевский сообщает, ссылаясь на «Житие Стефана Сурожского». Он, однако, датирует поход Бравлина началом IX в.27. Другие литературные источники датируют эти походы VI в., концом VIII в. Бравлин именуется Новгородским князем.

В 831 г. славяне совершили поход в Эгейское море, затем захватили черноморские города Сурож и Амасра. В 860 г. 200 (по данным венецианской хроники 360) больших челнов и 20 тысяч воинов Руси вновь напали на Царьград. Византийские войска во главе с императором Михаилом находились в это время в походе в Малой Азии. Столица фактически оказалась без защиты. В своих «Беседах» византийский патриарх Фотий вспоминает о нашествии русов в 860 г. весьма драматично: «... О, как все тогда расстроилось, и город едва, так сказать, не был поднят на копье!.. Помните ли тот час, невыносимо горестный, когда приплыли к нам варварские корабли... когда они проходили перед городом, неся и выставляя пловцов, поднявших мечи, и как бы угрожая городу смертью от меча». Русы прорвались в Мраморное море, целую неделю (с 18 по 25 июня) держали Константинополь в осаде, разграбили окрестности. Император Михаил срочно вернулся из похода и заключил договор о «мире и любви»28. Флот русов покинул Босфор. По другим данным, вопрос решила неожиданная буря. Русские челны были разбиты, и Русь покинула Царьград. Потери наверняка были весьма значитель¬ными: штормовое Черное море не для небольших деревянных судов (рис. 11).

Летописец Нестор пишет о походе князей Аскольда и Дира на Царьград в 866 г. Скорее всего, это поход, датированный в других источниках 860 г. В более поздних летописях с этим неудачным походом связывается даже захват Киева Олегом.

«И услышал Олег, что Аскольд и Дир ходили войной на Царьград и возвратились в Киев осрамленными и с малой дружиной, взял с собой Игоря Рюриковича и пошел к Киеву и убил Аскольда и Дира и погреб их на горе»29.

Есть сведения, что в 866—867 гг. между Русью и Византией был заключен новый договор о дружбе и союзе.

Как правило, торговые суда везли собранное князьями «полюдье», чаще всего морем в Византию. Иногда часть судов направлялась на Восток через Керченский пролив в Хазарию. Движение торговых караванов или военных судов на Византию было также достаточно опасным: по берегу, наблюдая за судами, часто двигались печенеги, дожидаясь, когда хоть одно из судов будет выброшено на берег или причалит. Поэтому, если море выбрасывало даже одну однодревку, вся флотилия приставала к берегу, чтобы сообща противостоять печенегам. Опасность нападения печенегов исчезала лишь после прохождения устья Дуная30. Широко известен поход князя Олега к Царьграду в 907—911 гг. Огромный флот «моноксилов» подошёл к Царьграду. Судя по данным летописей, было применено техническое новшество, изумившее греков: воины, подходя к берегу, вытаскивали лодьи на сушу, ставили их на колеса и, подняв паруса, подступали к городу31. Эта акция имела глубокий смысл. Дело в том, что вход в бухту Золотой Рог (в древнерусских летописях называемую Судом) греки успели загородить громадной железной цепью, надежно закрывавший бухту от судов. Летопись рассказывает: «И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на них корабли. И с попутным ветром подняли они паруса и пошли со стороны поля к городу. Греки, увидя это, испугались и сказали через послов Олегу: «Не губи города, дадим тебе дани, какой захочешь».

Надо полагать, в данным случае речь шла о перетаскивании легких моноксилов волоком на катках через водораздел и проник¬новении их в бухту Золотой Рог в обход цепи32. Любопытно, что более чем через пятьсот лет так поступили турки, захватившие Константинополь. Византийский император уплатил значительную дань (по 12 гривен на судно и дань для русских городов). Олег прибил свой щит к воротам Царьграда. Но главное было не в дани и не в военных амбициях. Главным был чрезвычайно выгодный для Руси договор, регламентировавший продажу в Константинополе-Царь-граде полюдья, ограждавший русских купцов от угнетений, обеспе¬чивавший их длительное — до полугода — пребывание в Константинополе на содержании императора. Мир с Византией направил воинственные интересы Киевской Руси в ином направле¬нии — на восток. Так, по данным мусульманского историка Масуди, в 913 г. огромный русский флот из 500 судов прошел через Керченский пролив, направляясь в Каспийское море. В 943 г. русы вновь прошли этим путем33. Еще в 935 г. отношения Руси и Византийской империи были довольно дружественными, ибо в этом году корабли и воины князя Игоря совместно с греческими ходили походом в Средиземное море — в Италию. Византийская сторона постепенно отошла от выполнения условий договора. В этой связи Русь через тридцать лет — в 941 г. предприняла новый поход против греков, ибо мирная торговля с Византией была ей необходима. М. Грушевский отмечает, что князь Игорь Старый привел 10 тысяч лодей под стены Константинополя. Время для нападения было выбрано удачно, ибо основной греческий флот в это время выступил против арабов. Греки судорожно собрали все наличные корабли, перекрыли Босфорский пролив и применили против флота Киевской Руси «греческий огонь», который казался русам «небесными молни¬ями». Деревянные суда легко загорались от этого древнего прообраза напалма. «Греческий огонь» и штормовая погода вынудили русский флот отступить от Константинополя, он двинулся к малоазиатским берегам. Посланная императором македонская кавалерия разбила отряды русов, ушедшие в глубь берега за припасами. Стоявшая в порту Вифиния русская, флотилия была блокирована греческим флотом Феофана. С огромными потерями флотилия прорвала блокаду и устремилась к берегам Фракии. Отставшие суда русов были настигнуты греками и сожжены «греческим огнем». Многие воины утонули, часть попала в плен. Все же ушедшая вперед часть русской флотилии благополучно прорвалась; корабли ушли к- Керченскому проливу,' чтобы избежать засады печенегов у Днепра34. Поход был проигран35. Взятые в плен русские воины были казнены в Константинополе.

Два года Русь собирала новые силы. Князь Игорь готовил реванш. Торговля с Византией была просто необходима. В 943 г. херсонесские корабли дозора, стоявшие у Днепро-Бугского лимана, испуганно сообщили в Херсонес о новом походе Руси. Немедленно в Константинополь был послан херсонесский корабль с известием для императора Романа: «Се идут.Русь, без числа корабль покрыли ее суть море корабли». Испуг от предыдущего набега Руси на Византию и от создавшейся тогда критической ситуации был еще слишком свеж в памяти, чтобы начинать новую войну. К Игорю были отправлены «лучшая боляры» — высокопоставленные парламентеры. Между тем, флот Руси продвинулся к Дунаю, где остановился на промежуточной стоянке. Как сообщает летопись, император Роман обратился к Игорю: «Не ходи, но возьми дань, юже имал Олег; придам и еще к той дани». Исход сражения был неизвестен. «Известно ли, кто одолеет? мы ли? они ли? и с морем кто совестен? Под нами не земля, а глубина морская: в ней общая смерть людям». И дружина решила «не бившися имати золото и серебро и паволоки»36. Флот вернулся к Днепру. В 943 г. был подписан новый договор между Киевской Русью и Византией, обеспечивающий для Руси свободу навигации и судоходства на Черном море, а экономически — сбыт полюдья. Небезынтересно, что в договоре 911 г. и в договоре 943 г. есть пункт о помощи греческим послам и купцам в случае кораблекрушения.

Вот как записан этот пункт в договоре: «...VI. Когда ветром выкинет греческую лодью на землю чужую, где случимся мы, русь, то будем охранять оную вместе с ее грузом, отправим в землю греческую и проводим сквозь страшное место до бесстрашного. Когда же ей нельзя возвратиться в отечество за бурею или другими препятствиями, то поможем гребцам и доведем лодью до ближней пристани русской. Товары и все, что будет в спасенной нами лодье, да продается свободно; и когда пойдут в Грецию наши послы к царю или гости для купли, они с честью приведут туда лодию и в целости отдадут, что выручено за сс тиары. Если же кто из русских убьет человека на сий лодии или что-нибудь украдет, то примет виновный казнь вышеозначенную»-'7.

Надо полагать, гибель судов была настолько распространенным явлением, что этому посвящен особый пункт в соглашении из десяти пунктов.

Мир на Черном море продолжался недолго. Уже в 969 г. киевский князь Святослав во главе флота из 500 лодей и 20 тысяч воинов спустился по Днепру в Черное море. 30 тысяч войск во главе со Свенельдом и братом князя Глебом двинулись конным путем на юго-запад для встречи со Святославом. Византия спровоцировала нападение печенегов во главе с Курей на Киев. Вернувшись с частью войск, Святослав разгромил печенегов у Киева, после этого опять ушел в Болгарию, где успешно разгромил войска нового византий¬ского императора Иоанна Цимисхия. Тот был вынужден заключить мир, который сам же и нарушил, отправив в устье Дуная, где базировался Святослав, 300 кораблей с «греческим огнем». Русы немедленно вытащили свои корабли на берег у городской стены Доростола. Греческие корабли не рискнули подойти к Доростолу, что облегчило русам вылазки на судах. В одну из темных ночей двухтысячный русский отряд совершил дерзкую контратаку на лодьях, захватив большие запасы хлеба, пшена и убив многих византийских солдат. Император пригрозил командующему флотом казнью, если подобная вылазка повторится38. После сражений с греками и обороны Доростола, где засели русско-болгарские войска, Святослав был вынужден подписать Доростольский мир, помириться с греками, уйти из Болгарии. Цимисхий обязался пропустить корабли Святослава из Дуная. Поздней осенью русская флотилия добралась, наконец, до Днепро-Бугского лимана. Здесь были получены сведения о новом нападении печенегов и о засаде их у днепровских порогов. Флотилия осталась зимовать в низовьях Днепра в тяжелейших условиях, потеряв многих людей во время этой неудачной зимовки. Ранней весной 972 г., разделившись на три группы, корабли Святослава двинулсь вверх по Днепру, где их уже ожидал подкупленный Цимисхием печенежский хан Куря, неосмотрительно отпущенный великодушным Святославом из киевского плена. Даль¬нейшее известно: флотилия и сам Святослав погибли к районе порогов39.
© РОНЛ.орг 2000-2024 По всем вопросам обращаться на эту почту: admin@ronl.org