Реферат: Как становились благотворителями семейная идиллия и семейная драма
КАК СТАНОВИЛИСЬ БЛАГОТВОРИТЕЛЯМИСемейная идиллия и семейная драма
В Старомонетном переулке стоит научно-исследовательский институт минерального сырья, который в обиходе часто называют Аршиновским. Когда-то на свои деньги его построил Василий Федорович Аршинов, крестьянский сын, пришедший в 17 лет в Москву пытать счастья и ставший со временем фабрикантом-миллионером. Он мечтал о том, что два его сына продолжат начатое родителем дело. Но один из них, Владимир, был серьезно увлечен минералогией. Для него и построил Василий Аршинов в своей усадьбе, в углу сада, целый научно-исследовательский институт для изучения горных пород и минералов.
Второй сын, Сергей, решил посвятить себя музыке. Отец и ему дал возможность заняться любимым делом - построил консерваторию в Саратове, первую провинциальную консерваторию в России. Она действует до сих пор и считается одной из лучших в мире.
Все семьи счастливы по-разному, вопреки известному мнению классика, и семейный мир очень по-разному давал импульс благотворить. Например, благотворителя можно было просто воспитать в семье. Для этого нужно было два условия: во-первых, чтобы семья была богатая и богатство это из рода в род умножалось и, во-вторых (и в-главных), чтобы в разных ее поколениях было принято благотворить. Так появились целые династии благотворителей. В собранном исследовательницей Г.Н. Ульяновой словаре крупнейших московских благотворителей содержатся сведения о восьми благотворителях рода Хлудовых, шести - Куманиных, шести - Бахрушиных, четырех - Рахмановых и о других, в т. ч. - о шестнадцати (!) благотворителях рода Морозовых. И чем устойчивее были эти традиции, чем дольше они существовали, тем раньше молодые члены фамилии становились благотворителями. Так, Иван Рахманов сделал первое свое крупное пожертвование в 26 лет, сложив средства с дядей, сестрой и двумя братьями на устройство санатория для страдающих грудными болезнями. А Константин Рукавишников в 28 лет вместе с братом Иваном начал строить знаменитый приют для исправления малолетних преступников.
Особенно естественным было продолжать помощь заведению, учрежденному дедом или родителем. Жил, например, в Москве купец 1-й гильдии, торговец бумажной пряжей Герасим Хлудов, был большим благотворителем, построил на свои средства много полезного, и среди прочего - богадельню на 80 человек. Куда же в первую очередь понесут деньги его дети, когда захотят помогать другим, не в Хлудовскую ли богадельню? Так оно и было: четыре его дочери жертвовали и на ее расширение, и на корпус бесплатных квартир при ней, и на устройство в богадельне нового отделения - "для слабых и одержимых недугами женщин".
Увы, иногда скрытым мотивом пожертвования были семейные разлады. Анастасия Алексеева, вдова фабриканта-текстильщика, никак не могла найти общий язык со своими детьми. Она так скупо их содержала, что сын и две дочери обратились к генерал-губернатору с просьбой учредить над матерью опеку "по ее расточительности". Дело рассматривало Купеческое общество и признало опеку необходимой. Через два года дети договорились с матерью, что после выделения на их имя части капитала они оставят всякие к ней претензии. Мать согласилась, опека была снята, но, видимо, отношения вконец испортились. В результате А.Н. Алексеева лишила детей наследства, передав имущество городу на постройку и содержание при Преображенской больнице специального отделения "для неизлечимых душевнобольных обоего пола бедных лиц". Прямым наследникам так и не удалось оспорить завещание в суде.
Но это случай все-таки исключительный. Чаще всего весь капитал целиком завещали на нужды города те предприниматели, которые были бездетными.
Самым, наверное, распространенным семейным обстоятельством, вызывавшим желание жертвовать деньги на добрые дела, были болезни или смерть близких. Тот же Хлудов решился на создание огромного дома призрения после того, как скончался его двадцатилетний сын - долгожданный ребенок в семье, где рождались только девочки. Сам Герасим Иванович не перенес удара и умер год спустя.
Александра Четверикова, вдова крупного промышленника Дмитрия Ивановича Четверикова, в духовном завещании пожертвовала огромную сумму на строительство санатория для туберкулезных больных, прося дать ему имя своей больной дочери Наталии. Наташа была младшим и самым любимым ребенком в их многодетной семье, и на четвертом году жизни ее постигла неожиданная и страшная болезнь - костный туберкулез. У девочки отнялись ноги. В санатории, открытом в Сокольниках в 1913 году, при жизни Наташи и после смерти обоих ее родителей помогали главным образом больным костным туберкулезом.
Поистине трагические жизненные испытания выпали на долю купца-миллионера Флора Ермакова. В течение одного года он потерял жену, сына и отца. Биограф пишет, что "смерть любимых лиц терзала сердце Флора Яковлевича, но это же самое послужило к тому, что направило его мысли в другую сторону. Мысль ликвидировать фабричные дела запала глубоко в сердце, и за этой мыслью восстала во всей чистоте и привлекательности другая - послужить Богу в лице ближних". Он останавливает сначала одну фабрику в Вышнем Волочке, построив там храм с богадельней, потом строит огромную богадельню в Москве и рядом большой храм.
Когда скончался второй его сын, Флор Яковлевич ликвидировал все свои фабричные дела и целиком отдался делам молитвы и благотворения. Он строил богадельни, сиротские и ночлежные дома. На его деньги построен большой Ермаковский корпус в больнице для душевнобольных (нынешней Алексеевской, бывшей Кащенко). Раздав большую часть капитала, в завещании он потребовал истратить на благотворительные цели все, что еще осталось (1,5-2 млн рублей). Родственники, возмутившись таким решением, пытались после смерти Флора Яковлевича отсудить часть денег, но суд отказал им, признав завещание Ермакова действительным.
^ Добро как вклад в бизнес
Мы привыкли противопоставлять добрые дела тем, которые сделаны ради выгоды. Но исследователи вопросов благотворительности уверяют, что противопоставление здесь ошибочное: очень часто поистине благородное и полезное дело оказывается выгодным для развития бизнеса. Более того, масштабная благотворительность предпринимателей, как правило, и возникала из такого сочетания.
Об этом рассказывает главный хранитель московского Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей Лев Краснопевцев:
- Все шло от самого бизнеса. Наши деловые люди вынуждены были строить не только фабрики и заводы, но тут же - жилые города для своего персонала. Такие городки появились у Морозовых, у Третьяковых, у Рябушинских и у многих других. Вот возьмем текстильную династию Прохоровых, основателей Трехгорной мануфактуры на Красной Пресне. Построили они фабрику. А где люди будут жить? Они, конечно, могут ходить на работу из окрестных деревень. Но если человек с утра пять-шесть километров идет до работы, какой из него работник? Надо строить жилье. Кстати, и Морозовы, и Прохоровы денег с рабочих за жилье не брали. Они говорили: ну что ж мы будем с них копейки драть, ну сколько мы с него возьмем, если он 15 рублей получает в месяц? Надо прибыль получать от продажи товара!
Дальше. Работники болеют - надо устраивать больницы. Надо готовить следующее поколение - значит, нужны школы для детей. Зарплата небольшая, женщинам придется работать - значит, ясли нужны.
Конечно, разные были капиталисты, не все это делали. И думаю, что значительная часть считала: хочет заработать - пусть хоть под станком ночует. И многие ночевали так. Но люди, которые смотрели далеко, которые входили в самую верхнюю элиту предпринимательства, они всегда занимались социальным строительством. Что это - выгода или нравственный долг? И то и другое. Зачем делать так, чтобы твои рабочие убегали от тебя? Не лучше ли, если дети их будут работать, внуки их будут работать? При хороших условиях они и бастовать будут меньше. Например, у Алексеевых работники не бастовали никогда, и хотя их производство было связано с использованием больших партий золота и серебра - не воровали ни золото, ни серебро. Потому что выгоднее получать хорошую зарплату, чем один раз попасться и вылететь.
Конечно, связь благотворительности с бизнесом бывала очень разной, и не всегда столь непосредственной, как строительство городков для рабочих. Про какие-то проекты сегодня бы сказали: "Это реклама!" Но это было бы не совсем справедливо, гораздо больше подошло бы другое определение: "дело купеческой чести". Когда среди заводчиков и фабрикантов собирались средства на народное дело, то вопросом чести было присоединить и свой капитал, не меньший, чем уже сделанные вклады. Это было и показателем того, что дела у тебя идут хорошо, и знаком уважения к остальным участникам сбора.
В воспоминаниях об известном московском враче М.С. Зернове, инициаторе устройства здравницы в Ессентуках, его жена рассказывает, как собирались благотворительные пожертвования на устройство санатория для малосостоятельных больных. Начав с себя и "подписав" тысячу рублей на санаторий, Зернов обратился к известному фабриканту Григорию Ивановичу Мальцеву. Тот, сделав такой же вклад, необычайно воодушевился идеей санатория и включился в сбор средств. При этом он не описывал потенциальным жертвователям картин неблагоустройства Ессентуков, как делал врач Зернов, а поступал по-своему, по-купечески. "Приезжал к нему, например, на фабрику покупатель из Сибири или из другой глуши. При расчете с ним Мальцев обычно говорил: "Вот ты товару купил не на одну сотню тысяч рублей, так пожертвуй на хорошее дело, на санаторий в Ессентуках, я там каждый год лечусь и воды пью, очень помогает". Обычно покупатель, уважавший Мальцева, соглашался и давал столько же, сколько сам Мальцев, - тысячу рублей. Если же он колебался, то Г.И. обращался к нему со следующими рассуждениями: "Ты посчитай, сколько ты наживешь на купленном у меня товаре, меньше тысячи нипочем с тебя не возьму". В большинстве случаев покупатель или подписывался на листе, или давал устное обещание. Для Г.И. обещание было равносильно получению денег. У него самого все было построено на слове и на чести".
^ Забота о душе
Самым распространенным побуждением к благотворительности оставалась забота о спасении, христианская совесть. В.П. Рябушинский, известный промышленник и банкир, писал в своих воспоминаниях, что русскому хозяину-фабриканту, вышедшему из крестьянской среды, "и в голову не приходило считать себя за свое богатство в чем-то виноватым перед людьми. Другое дело Бог: перед Ним было сознание вины в том, что из посланных средств недостаточно уделяется бедным".
Самый древний, самый распространенный и любимый на Руси вид пожертвования - это милостыня, которая особенно в дни поста всегда сопутствовала молитве и покаянию. Кроме того, милостыня - и повод попросить помолиться за себя. И хотя форма подаяния могла модернизироваться, по сути она все равно оставалась такой "поминальной молитвой". Например, в Москве в XIX веке были очень популярны пожертвования в местные попечительства о бедных с формулировкой: "Для раздачи бедным невестам и бедным жителям к праздникам Рождества и Пасхи". Такие пожертвования в десятки и даже сотни тысяч рублей (для сравнения: в 1893 году 10 тыс. рублей составляли годовое жалование банковских директоров и министров, 12 тыс. - городского головы; в 1903 году на 4,5 тыс. можно было построить приют на 100 стариков) делали, как правило, люди пожилые, и очень часто - уже в духовных завещаниях. В условиях часто оговаривалось, кого именно нужно поминать при раздаче денег и даже - когда это делать. Купец 2-й гильдии и владелец рогожной фабрики Федор Беляев завещал 37 тыс. на пособия бедным невестам (с присвоением капиталу его имени) с условием "выдавать пособия ежегодно 16 мая в день ангела покойного" (т.е. его, раба Божия Федора).
Беспокоились люди (особенно бездетные) и о том, чтобы было кому помянуть их умерших близких. И большего сочувствия ожидали от тех, кто и сам находится в скорбях и болезнях. Часто жертвовали на строительство церквей при больницах или богадельнях с условием поминовения родных, как известный благотворитель И.Д. Баев, пожертвовавший на церковь Алексеевской больницы "с условием вечного поминовения рабы Божией Анны", покойной жены. А например, крупная домовладелица Александра Истомина так увековечила память супруга. В 1910 году она пожертвовала 10 тыс. на постройку детского приюта со следующим условием: "Один из двух этажей нового здания приюта должен носить имя покойного супруга жертвовательницы - Алексея Михайловича Истомина, для чего должно внутри этого этажа приделать мраморную доску с соответствующей надписью. В столовой должна быть икона святого Алексия Божиего человека, перед которой ежегодно в день ангела покойного супруга жертвовательницы, 17 марта, должна совершаться панихида по усопшем". Приют был построен в тот же год с соблюдением всех условий.
Конечно, всегда богатые люди любили жертвовать на храмы. При этом они не просто приносили деньги в церковь, но и принимали самое непосредственное участие в жизни прихода. В последней четверти XIX века московские предприниматели были старостами более половины московских приходских храмов и ряда кафедральных соборов. В обязанности старосты входило ведение всех дел храма, включая поддержку в исправности здания, всей его утвари, обновление и пополнение ризницы и т.д. Так, на рубеже XIX-XX веков старостой Архангельского собора в Кремле был знаменитый владелец булочных и кондитерских Д.И. Филиппов; старостой Успенского собора в Кремле - представитель династии Морозовых, директор "Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий" М.А. Морозов; старостой храма Христа Спасителя - глава чаеторговой фирмы П.П. Боткин; Покровского собора на Красной площади - крупный оптовый торговец кожей А.А. Мошкин и т.д. и т.д.
Особое отношение было среди людей всех сословий к монастырям. "Чадо! Люби мнишеский чин, и страннии пришельцы всегда бы в дому твоем питалися; и в монастыри с милостынею и с кормлею приходи..." - наставлял еще в XVI веке "Домострой". Любовь к монастырям, монашествующим и надежда на их молитвы сохранились и в XIX веке. Торговец шелком Федор Самойлов (1817-1895), крупный благотворитель (на церкви, монастыри, богадельни, приюты и др. он пожертвовал около 250 тыс.), завещал дом с землей и 100 тыс. на устройство и содержание Странноприимного дома для монахинь, приходящих в Москву за сбором подаяния, и дому завещал присвоить свое имя. Поражает предусмотрительность купца: в завещании он подумал о том, как нужно использовать дом, "если будет воспрещено посылать монахинь в Москву...". Опасения оправдались: в 1911 году Странноприимный дом им. Ф.Н. Самойлова был закрыт в связи с постановлением Святейшего Синода, но продолжал при этом служить для целей благотворительности: в 1911-1914 годах там размещался Самойловский лазарет Московского биржевого и купеческого обществ. Вот он, хозяйственный купеческий ум!
^ Прекрасные порывы и выстраданные убеждения
Бывали случаи, когда решение пожертвовать крупную сумму приходило под влиянием сильного впечатления - например, от чьего-то вдохновляющего примера или пламенной речи. Как это произошло с богачом XVII века премьер-майором Григорием Походяшиным.
В Москве был голод, и съестные припасы сделались неслыханно дорогими. Писатель и просветитель Николай Новиков в одном из общественных собраний очень красноречиво описал бедствия неимущих. Это так сильно подействовало на Походяшина, что он тут же сказал Новикову, что отдает на помощь бедным все свое огромное состояние. На эти деньги была открыта безденежная раздача хлеба неимущим в Москве. Умирал добровольно разорившийся Походяшин на чердаке, в положении, близком к нищете.
Большим вдохновителем на дела милосердия был Николай Александрович Алексеев (1852-1893), предприниматель и городской голова, который пользовался большим уважением среди горожан. За краткий срок своей службы он разрешил насущные вопросы, годами лежавшие в канцелярии думы. Один из них, остававшийся открытым в течение 15 лет, касался призрения душевнобольных. На одном из заседаний губернского Земского собрания Алексеев нарисовал жуткую картину их жизни: "Если бы вы взглянули на этих страдальцев, лишенных ума, из которых многие сидят на цепях в ожидании нашей помощи, вы не стали бы рассуждать о каких-то проектируемых переписях, а прямо приступили бы к делу".
Он буквально вынудил земцев принять решение не сходя с места, и в течение нескольких дней была открыта временная психиатрическая больница. Одновременно он обратился с призывом собрать деньги на новую лечебницу. Сбор средств Алексеев, как отмечают современники, всегда начинал с себя: вместе с женой он внес на психиатрическую больницу 350 тыс. рублей. Уважение к этому человеку и его пример сыграли свою роль: за один только 1889 год деньги пожертвовали более 60 предпринимателей, многие со стандартной формулировкой: "На призрение душевнобольных по почину городского головы Н.А. Алексеева".
Не всегда, правда, достаточно было только вдохновляющей речи Алексеева. Известный предприниматель С.И. Четвериков* рассказывает в своих воспоминаниях об одном нашумевшем случае с купцом Т.**, который "кроме своего исключительного богатства был известен и своей исключительной скупостью":
"На каком-то собрании, на котором присутствовали все видные представители купечества и между ними Т., Николай Александрович подошел к нему и сказал: "Как вы меня обидели, Иван Сергеевич!" - "Чем это?" - спросил Т. "Да как же, - ответил Алексеев, - вы человек столь богатый, на такое святое дело подписали всего 10 тыс., а я вот что было задумал: если бы Иван Сергеевич подписал мне 50 тыс., то я решил ему поклониться в ножки". - "Ну, знаете, Николай Александрович, - сказал Т., - чтобы посмотреть, как московский городской голова тебе кланяется в ноги, за это, пожалуй, действительно, 50 тыс. не жаль". Алексеев немедля стал на колена, сказав: "Пока не вручите чек на 40 тыс. (известно было, что Т. всегда носил при себе чековую книжку) - не встану". Сконфуженный Т. старался его поднять, уверяя, что исполнит его просьбу, но Алексеев повторял: "Пока не вручите чека - не встану". Пока побежали за чернильницей и пером, Алексеев продолжал стоять на коленях. Когда наконец чек был вручен, он, встав и стирая с колен пыль, сказал: "Ведь вот какой казус вышел, ведь я было решил и за 25 тыс. на колена-то встать!" При общем веселом настроении собрания сконфуженный Т. поспешил ретироваться".
В небольшой срок на новую больницу (впоследствии ей было присвоено имя Н.А. Алексеева) было собрано около полутора миллионов рублей. По роковому стечению обстоятельств Алексеев погиб от руки психически больного человека, выстрелившего в него без всякой причины во время приема в городской думе.
Конечно, многими жертвователями двигало непосредственное впечатление от человеческих страданий, отзывчивость к происходящим в России несчастьям. После трагедии на Ходынке коммерсанты пожертвовали значительные суммы на устройство приюта для тех детей, чьи родители пострадали. Во время первой мировой войны, как пишут современники, вся Москва "была сплошь покрыта госпиталями, лечебницами, санаториями". Жертвовали и на пособия увечным воинам и их семьям, и на приюты для них.
Для ветеранов различных войн устраивали и праздники - как, например, в 1839 году, когда ветераны Отечественной войны 1812 года были приглашены на торжественную церемонию закладки храма Христа Спасителя, а после этого для них был устроен праздничный обед, на который московское купечество потратило более 40 тыс. рублей.
Кто-то, в силу обстоятельств своей жизни, особое сочувствие и сострадание проявлял к разорившимся согражданам и жертвовал на выкуп их из долговой тюрьмы. Кто-то отдавал деньги на устройство больницы для алкоголиков. Кем-то двигало чувство благодарности. Так, купец 1-й гильдии, торговец шелковым товаром Сергей Капцов (1816-1892) пожертвовал 25 тыс. Московской практической академии коммерческих наук "с целью отблагодарить за полученное в ней сыном Александром воспитание". А в списке пожертвований на помощь голодающим в 1911-1912 годах одно шло с таким объяснением: "В память о хорошем человеке".
Все переплетено в человеческой душе, и часто в одно движение помощи соединяется несколько причин. И чем больше углубляешься в обстоятельства жизни благотворителей, тем неотступнее впечатление, что причиной благотворения могли быть практически любые обстоятельства: память о близких и ревность о собственном спасении, забота о счастье детей и бездетность, народные бедствия и даже... технический прогресс (Сергей Иванович Лямин пожертвовал крупную сумму на аппараты и кабинет светолечения для Старо-Екатерининской больницы; а Александр Алексеевич Бахрушин, построивший вместе с братьями известную Бахрушинскую больницу, выделил отдельную сумму для оборудования в больнице рентгеновского кабинета).
У потомственных, "систематических" благотворителей, при их хозяйственном отношении к окружающему миру, благотворительность была как бы частью инстинкта настоящего хозяина: хотелось ввести в орбиту разумной и обустроенной жизни как можно больше территории, принадлежавшей хаосу, несчастью и неустроеннности. Все они делали сами: сами находили проектировщика, сами строили, оборудовали. И велись благотворительные дела по-хозяйски, экономно, бережливо - все расходы шли через бухгалтерию фирмы и тщательно проверялись.
Мотивы к благотворению бывали разными, но единым было убеждение в том, что благотворить - естественно и необходимо. В ходу была поговорка, переделанная из французского noblesse oblige ("знатность обязывает") Павлом Павловичем Рябушинским: "Богатство обязывает". Павел Третьяков, встретив непонимание дочерей, ожидавших от него большей финансовой поддержки, объяснил свою позицию в письме к одной из них: "Прожить наследство можно всякое, как бы оно велико ни было... Моя идея была с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое для общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня никогда во всю жизнь".
Было бы несправедливо видеть благородные эти убеждения только в самых богатых и самых известных. В России было огромное количество "полезных учреждений" (только в Москве в 1900 году - около девятисот богаделен, приютов, больниц для бедных...) не только потому, что было много богачей. В районные, приходские, больничные, школьные попечительства входили и люди состоятельные, и среднего достатка, платившие небольшие ежегодные взносы: рубль, три рубля, пять. И что такое рубль? Столько могла внести в год даже старушка, просящая милостыню на паперти. Так - с миру по нитке - и собирались довольно значительные средства. На ту же Алексеевскую больницу поступило огромное количество очень скромных пожертвований никому не известных людей. Что каждого их них подтолкнуло к этому?
Об этом история умалчивает.
Редакция благодарит директора московского Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей Льва Краснопевцева за помощь в подготовке материала.
Музей предпринимателей, меценатов и благотворителей расположен по адресу: Москва, ул. Донская, 9. Проезд до ст. метро "Октябрьская", далее пешком. Открыт ежедневно по будням с 13.00 до 18.00. Заказать экскурсии можно по тел.: 237-53-49.
Инна Карпова
^ Материалы парламентских слушаний “О меценатстве и других формах экономической поддержки культуры и искусства”3
^ В.А.РОДИОНОВ - генеральный директор Всероссийского музейного объединения “Государственная Третьяковская галерея”
Пять лет назад Третьяковская галерея начала программу работы с благотворителями и спонсорами. И за эти ^ 5 лет помощь галерее со стороны благотворителей увеличилась в 15 раз и составила на сегодня 12% от общего музейного бюджета.
Мое сообщение - это некоторые соображения и суждения из практики главного национального музея России в работе по привлечению внебюджетных средств на основе благотворительности.
Как известно, в 1995 году был принят Федеральный закон "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях”, устанавливающий основы правового регулирования, по существу, только благотворительных организаций (фондов).
В порядке справки. За пять лет работы с благотворителями ГТГ не получила финансовой поддержки ни от одного российского фонда.
По нашему убеждению, меценатство как историческое и современное явление, входит в понятие благотворительности. Эти понятия нельзя разделять, т.к. меценатство - это составная часть благотворительности.
К истории вопроса. Благотворительность и меценатство являются одной из давних русских традиций. Благотворителями вначале были дворяне, а затем купцы и предприниматели и не только потому, что они обладали большими деньгами и повышенной религиозностью, но и желанием сделать для России доброе дело из чувства патриотизма, оставить свой след в истории страны.
Меценатство появляется в России в конце 18 века - покровительство искусству, наукам, собирание коллекций, библиотек, создание художественных галерей, театров и т.д.
Благодаря купцам - промышленникам - меценатам в 18 веке в России созданы сотни музеев - краевых, губернских, уездных; театры, библиотеки, частные коллекции.
Щедрость российских предпринимателей - благотворителей поражала своим размахом и соотечественников, и иностранцев.
В ^ 1910 году в России на систему призрения российская казна выделила 25%, а 75% - были средства частной благотворительности, добровольные пожертвования.
Общеизвестно, что на частные средства были созданы, в частности, ^ Щукинский и Морозовский музеи современной французской живописи, Бахрушинский театральный музей, Художественный театр Алексеева-Станиславского, Частная опера Мамонтова. Особая роль в русской культуре и искусстве принадлежит Третьяковым П.М. и С.М. По выражению Репина особый вклад П.М. Третьякова в русскую культуру состоит в том, что он вынес на своих плечах целую школу именно русского изобразительного искусства. В 1892 году П.М.Третьяков подарил Москве свою галерею - этот гражданский акт вызвал бурный всплеск патриотизма в тогдашнем обществе.
И сейчас, когда Россия вступает в 3-е тысячелетие, в переломный момент своей истории важно не растерять накопленный в обществе огромный духовный потенциал, возродить на новом витке старые традиции Российской благотворительности, что безусловно принесет положительные результаты и может серьезно повлиять на улучшение нравственного климата в нашем обществе. Для этого есть неплохие предпосылки. В последние годы появились новые формы благотворительности:
- корпоративная и индивидуальная соответственно - юридических и физических лиц - напрямую благополучателю без посредников. Именно этой формой благотворительности мы пользуемся на протяжении пяти лет. И небезуспешно. На привлеченные средства благотворителей ежегодно осуществляется целый ряд научных, просветительских, выставочных и издательских программ.
За счет благотворителей выполнено, в частности, издание пяти томов Сводного каталога собрания ГТГ; альбома "Шедевры ГТГ", альбомов из серии "Художник в Третьяковской галерее", ряд каталогов к выставкам, серия видеофильмов.
Пополнилась коллекция. Благодаря помощи нефтяной компании "Сургутнефтегаз" вернулось на родину из Франции прекрасное полотно Дмитрия Левицкого "Портрет Храповицкого", приобретена картина З.Серебряковой "Спящая Галя". При помощи компания "Бритиш Американ Тобакко (Россия)" картина Сурикова "Иллюминация Московского Кремля" и Маковского "Цветущий миндаль. Севастополь". Большую благотворительную помощь оказывает Галерее Правительство Москвы, много других примеров. Более 30 российских и зарубежных компаний и фирм являются сейчас благотворителями галереи. Именно благотворителями, а не меценатами.
В российской истории определение российский меценат связано с покровительством частных лиц искусству, наукам, библиотекам, о чем я говорил выше. Особенностью мецената было, как правило, то, что он не только выделял денежный вклад, но и лично участвовал в организации и деятельности учреждения или занимался личным коллекционированием, собирательством и предоставлением возможности пользования своими сокровищами публике. Такими были Третьяков, Щукин, Мамонтов, Алексеевы, Рябушинские и другие.
^ В настоящее время таких меценатов в России пока нет. В России, вступившей к концу второго тысячелетия на путь развития цивилизованных стран, появились богатые люди, но они работают только на себя, их деятельность даже с большой натяжкой нельзя отнести к понятию меценатства. Существуют неплохие коллекции шедевров изобразительного искусства, принадлежащих банкам и экономическим структурам, но они практически недоступны для широкой публики. И вряд ли есть смысл принимать в настоящее время отдельный закон по меценатству.
^ Позиция Третьяковской галереи сегодня такова: не принимать сейчас закон о меценатстве, а внести изменения и дополнения в Закон "О благотворительности и благотворительных организациях ". Надо внести в этот закон раздел, регулирующий деятельность, права и обязанности корпоративных и индивидуальных благотворителей, а затем в налоговое и таможенное законодательство.
Мы уверены, что только отсутствие в законе “О благотворительности” раздела, не менее четко регулирующего деятельность, права и обязанности корпоративных и индивидуальных благотворителей ведет к тому, что закон с таким трудом работает сегодня.
^ Закон четко должен определить, как государство желает стимулировать благотворителей, какие налоговые и социальные льготы может обеспечить для него.
При доработке “Закона о благотворительности” следует учесть следующее:
1. Понятие “налоговая льгота” достаточно условно, ведь на самом деле речь идет о том, что если благотворитель уже пожертвовал государству в лице бюджетного учреждения сумму денег или имущество, то государство по элементарной логике не должно требовать с него еще уплатить дополнительно какие-то суммы в виде налогов.
В нашей практике мы сталкиваемся с тем, что государство отказывается от прямой пользы. Пример: если организация - благотворитель дарит музею произведение искусства, то за этот благородный жест государство не только наказывает благотворителя в размере НДС от рыночной стоимости самого произведения (20 %), но и не снимает стоимость произведения с его налогооблагаемой прибыли только за то, что он подарил именно картину, а не внес ту же сумму деньгами.
2. В законе отсутствуют моральные стимулы для благотворителей, т.е. их права по отношению к учреждению культуры, которому они помогают. Сегодня находится под сомнением - имеет ли право музей пригласить своего благотворителя бесплатно посмотреть экспозицию или выставку, разрешить встретиться благотворителям в своем кругу в стенах музея, театра, библиотеки, поддержку которым они оказывают, упоминать благотворителя в СМИ и изданиях. Но очевидно, что все выше перечисленное попадает под морально-этические нормы цивилизованного общения и не может в буквальном смысле рассматриваться как компенсация за вклад.
З. В законе нет социальных стимулов, т.е. даже благотворители, внесшие самый выдающийся вклад, не получают званий, наград и увековечивания памяти. И не потому, что они этого хотят, а потому, что это важно для самого государства, как находящаяся в его власти важная поощрительная мера.
А ведь общеизвестны примеры получения не только государственных наград, но и даже дворянского звания за вклад в благотворительность. Не будем далеко ходить за примером — это Сергей Михайлович Третьяков.
4. В законе отсутствует четкое понимание, что является для учреждения культуры основной деятельностью, а что предпринимательской. Представьте себе, что к предпринимательской деятельности сегодня относится — любая платная деятельность, т.е. даже экскурсии для школьников младших классов. И согласитесь, что абсурдно, если пожертвования на организацию экскурсионной работы в музее из-за этой терминологической путаницы могут быть не признаны благотворительными.
5. В законе не затронут вопрос о разделении полномочий в области благотворительности между федеральным уровнем и субъектами РФ. А, ведь, такой положительный опыт уже имеется, например в Москве, где существуют дополнительные налоговые льготы за помощь; учреждениям культуры и за участие в определенных целевых программах.
Усугубляет, кстати, положение культуры и новый Бюджетный кодекс РФ. Он рассматривает благотворительные взносы как составную часть доходов государственного бюджета. Но общеизвестно, что законодательство большинства зарубежных стран не признает благотворительным взнос в бюджет чужого государства, а это значит, что с 1 января 2000г. музеи и учреждения культуры лишаются возможности получать средства от многих зарубежных благотворителей. Этот кодекс относит, например, проведение экскурсий в музеях к предпринимательской деятельности.
Заканчивается год, объявленный дирекцией и Ученым Советом годом Третьяковых. Кое-что нам удалось сделать:
1. Открыта первая часть постоянной экспозиции на Крымском валу "Искусство XX века". По существу, это музей современного искусства России. По договоренности с Министерством культуры, мы намерены открыть экспозицию полностью 15 мая 2000 года накануне Международного дня музеев - пригласив на торжества директоров главных национальных музеев мира. Здесь нам безвозмездно помогает фирма “Элерон” Минатома РФ - охрано-пожарная сигнализация (2 млн. руб.). Правительство Москвы выделило 3 млн. рублей на ремонт помещений, подготовку экспозиции. Требуется помощь в приобретении лифта для посетителей и инвалидов.
2. В домовую церковь ГТГ - ^ Святителя Николая в Толмачах, которая является храмом-музеем (музейный климат), перенесена самая почитаемая на Руси икона “Богоматерь Владимирская” - духовный символ Православной церкви и государства Российского. Эта акция может послужить примером для всей России, т.к. проведен уникальный эксперимент по поиску путей делового и уважительного сотрудничества между государственной организацией (музеем) и православной церковью; путей, если хотите, объединения верующих и неверующих в неспокойном обществе. Здесь нам помог Московский завод полиметаллов Минатома РФ, изготовивший беспрецедентную специальную климатическую витрину, которая удерживает музейный климат при большом скоплении людей и повышении температуры и влажности. Эту работу также оплатило Правительство Москвы.
Я приглашаю всех посетить наш храм-музей, в котором регулярно проводятся службы, а в свободное время - это экспозиционный зал ГТГ с музейным климатом, в котором размещены почти 200 икон из собрания нашего музея.
3. Привлекли внимание посетителей и ряд проведенных в галерее выставок по программе “Золотая карта России” - из Калуги, Саратова, Самары, Нижнего Тагила, Рязани. Эта программа будет продолжена.
4. Совместно с ОРТ завершена серия видеофильмов из 250 сюжетов “^ Возвращение Третьяковки. История одного шедевра”, три месяца назад получившая Гран-при на фестивале документальных фильмов в Каннах.
Среди проблем, которые нам предстоит решать:
1.Требуется замена хладоцентра в Лаврушинском переулке - стоимость около 1,5 млн.долларов. Обращение председателя Попечительского Совета галереи, мэра Москвы в Правительство РФ с просьбой дать согласие на решение этого вопроса за счет налоговых сборов, поступающих в Москву, не нашло поддержки.
2. Владельцы картины ^ Серова “Похищение Европы” решили продать эту картину, которая находится в постоянной экспозиции ГТГ на временном хранении. Стоимость картины - 500 тыс. долларов. Кто нам поможет: государство или благотворители? Банк “Авангард” предложил организовать сбор средств, однако владельцы картины пока возражают, боясь огласки.
3. Требуется помощь в реконструкции т.н. ^ Дома вдов и сирот, построенного на средства П.М.Третьякова; музея П.Корина; дома, в котором родился П.М.Третьяков.
4.