Реферат: Морали и нравственности занимала центральное место в творчестве писа- теля. Достоевский придавал особое значение духовной трезвости, умению разграничи- вать понятия "добра" и "зла", нередко не лежащие на поверхности человеческих отноше- ний, но умело

1.Введение

Имя великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского стоит в ряду выдающихся имен не только русской, но и всей мировой литературы. В его творчестве отразились сложнейшие вопросы общественной жизни России периода глубокого кризи- са самодержавно-помещичьей системы и бурного развития капиталистических отношений.

Все произведения писателя пронизаны поисками ответа на «жгучие вопросы жиз- ни». В них звучат раздумья писателя о социальной несправедливости, о судьбах России и русского народа, делаются попытки решить такие кардинальные проблемы времени, как добро и зло в социальном мире, вера и безверие, страдание и протест, соотношение личности и общества, перспектива исторического развития человечества.

Особенностью творчества Достоевского было то, что в нем художническое начало было теснейшим образом связано с началом философским. Поэтому Достоевского с

полным основанием можно назвать писателем-мыслителем, писателем-философом.

Его произведения не только оказали огромное влияние на развитие мировой литерату-

ры, но и оставили глубокий след в духовном развитии человечества. Поставив перед собой задачу «перерыть» все вопросы, связанные с прошлым, настоящим и будущим

России и всего мира, Достоевский постоянно обращался к фактам современной ему действительности. Отталкиваясь от реальных фактов окружающей жизни, пытаясь ос-

мыслить и обобщить их, Достоевский настойчиво искал выход из кричащих противоре-

чий современной действительности, мечтал найти и указать путь, который мог бы при-

вести человечество к гармонии и счастью.

Тема морали и нравственности занимала центральное место в творчестве писа- теля. Достоевский придавал особое значение духовной трезвости, умению разграничи- вать понятия "добра" и "зла", нередко не лежащие на поверхности человеческих отноше- ний, но умело скрытых под внешней личиной благообразия, скрывающей пошлость, по- хоть, лицемерия, человеколюбивых идей.

Как показывают сто с лишним лет, прошедших после смерти Достоевского, образ великого русского писателя за это время не потускнел. Достоевский остался для нас со-

временником, он оказывал постоянно, с самого начала ХХ столетия, и продолжает ока-

зывать сегодня громадное влияние на литературу и духовную жизнь человечества. Своими различными гранями творчество русского романиста воздействовало на многих

непохожих друг на друга мыслителей и художников нашего века – А. Блока, М. Горького,

А. Эйнштейна и Т Манна, Леонова и Платонова, Булгакова и Акутагаву. Присутствие Достоевского в жизни и литературно-общественной борьбе ХХ века по общему истори-

ческому закону отбрасывает обратный свет на самые творения Достоевского, позволяет

нам сегодня увидеть в них новые важные грани, осмыслить многое в них шире и глубже,

чем это было доступно прошлым поколениям.

Основная причина, которая порождает неизменный и даже растущий интерес к Достоевскому людей ХХ века, – та огромная внутренняя напряженность, которая свой- ственна всей общественной, духовной и нравственной жизни нашего века, напряжен- ность, которая отличает его жизнь от жизни других эпох. Этой внутренней напряженнос- ти материальной и духовной жизни ХХ века – века великих революционных преобразо- ваний в истории человечества и вместе с тем века двух мировых войн, века разворачи- вающейся на наших глазах научно-технической революции, ломающей привычные в прошлом нормы и представления, – созвучна духовная напряженность творчества Достоевского, напряженность бытия, мироощущения, мысли, страстей его главных героев.

Достоевский никогда не изображал жизнь в ее эпически неторопливом, спокой- ном, размеренном течении. Ему было свойственно особое, обостренное внимание к кризисным состояниям в развитии общества и отдельного человека. Жизнь в изображе-

нии Достоевского чревата на каждом шагу возможностями острых и неожиданных изло-

4

мов и потрясений, под внешней корой обыденности в ней таятся скрытые подземные силы, которые в любую минуту готовы вырваться наружу. Эти подземные силы грозят и человеку и обществу разрушением – но они же могут быть обузданы, стать основой нового созидания.

В силу многогранности своего содержания творения Достоевского зачастую полу- чали в ходе литературно-общественной борьбы ХХ века разноречивые, иногда полярно противоположные истолкования. Почти каждое из философских и эстетических течений, возникших в предреволюционной России, а позднее в Западной Европе и США, после смерти великого писателя, испытывало соблазн «присвоить» его себе, представить Достоевского в качестве своего единомышленника или предтечи. В многочисленных монографиях графиях и статьях конца XIX и начала ХХ века Достоевский изображался как писатель-натуралист или предтеча символизма. Позднее Достоевского не раз вос- принимали то ницшеанцем до Ницше, то христианским философом, то – в последние десятилетия за рубежом – экзистенциалистом – в соответствии с философскими и художественными симпатиями его почитателей. В действительности – и это подтверждает уже само постоянно увеличивающееся число подобных разноречивых и односторонних истолкований – творчество Достоевского шире каждого из них. Его смысл не может быть уложен в прокрустово ложе тех или иных более или менее влиятельных на современном Западе художественных и философских доктрин. Этому мешает исто- рическое богатство содержания произведений романиста, который, стремясь дать отве- ты на основанные вопросы жизни человечества, искал на разных этапах своего пути их решение в разных направлениях, снова и снова возобновлял свои искания, пытаясь ши- роко и полно охватить всю совокупность часто противоречивых, не сводимых к одному философскому или художественному знаменателю социальных, психологических и иде- ологических тенденций исторической жизни своего времени.

Для того чтобы в наше время верно понять значение любого выдающегося явления классической литературы, мы должны оценивать его не только в свете жизненных воп- росов той, уже прошлой для нас, исторической эпохи, когда она было создано, но и в

свете всей позднейшей истории человечества, вплоть до сегодняшнего дня. Есть нема- ло художников и произведений, восторженно принятых многими из их современников (а иногда и ближайших потомков!), слова которых оказалось более или менее быстротеч-

ной и которые сейчас не вызывают у нас уже того горячего интереса, какой испытывали по отношению к ним их первые читатели и зрители. И наоборот, есть великие писатели,

великие художники и мыслители, значение которых со временем не только не уменьши-

лось, но возросло и даже по-настоящему раскрылось для человечества лишь в более широкой и сложной исторической перспективе нашего века. К числу таких писателей

бесспорно принадлежит Достоевский. В спорах вокруг Достоевского и в различных ис-толкованиях его творчества непосредственно отражается борьба основных обществен- ных сил и идеологических направлений современности.

Проблема безнравственности людей, тема морали находили отражение в твор-честве многих писателей. Не является исключением и Ф. М. Достоевский. В его творчес-

тве наиболее ярко отразились общественные проблемы XIX века. Но они продолжают волновать нас и сейчас, так как проблемы эти вечны. И творчество Достоевского дает необычайно богатую пищу для размышлений и помогает нам и поныне решать нрав-

ственные проблемы. Религия как способ разрешения нравственных проблем. Вот, возможно, девиз всего творчества Достоевского.

Христос как идеал человечества дал ему возможность верить в то, что он – вы- сочайшее, последнее развитие человеческой личности. Человеку “необходимо, прежде всего, чтобы, несмотря на всю бессмысленность мировой жизни, существовало общее условие осмысленности, чтобы последней, высшей и абсолютной ее основой был не слепой случай, не мутный, все на миг выбрасывающий наружу, и опять все поглошаю- 5 5

щий поток времени, не тьма неведения, а Бог как вечная твердыня, вечная жизнь, абсо- лютное благо и всеобъемлющий свет разума” – так писал Ф. М. Достоевский. Истинная, безусловная и, можно сказать, врожденная интеллигентность Ф. М. Достоевского не поз- воляла ему “пройти мимо” “вселенской несправедливости”. Именно чувство осознания ее непременного присутствия на земле составляет основу постоянных раздумий его ге- роев. Чувство благородного гнева порождает в душах героев протест, а он нередко пе- реходит в скрытое, а затем и открытое противостояние с миром, “духовный бунт”. Раскольников, Ипполит Терентьев, Иван Карамазов пытались понять замысел Творца, а затем и восстать против него. Но кто может определить точно, что такое несправедливость? Наказание божье или “бессмыслица и неразумие”, ошибка, как считал Ф. М. Достоевский. Поиск разумного основания жизни – вот духовный и жизненный путь героев произведений писателя и его самого.

Путь обретение веры долог и тернист, у каждого он свой, но всегда осознанный и безгранично искренний.


6

2. «Преступление и наказание».

2.1. Теория Раскольникова.

«Преступление и наказание» – одно из самых сложных и совершенных произведе- ний Достоевского, вокруг которого ведутся споры и по сей день. И это понятно. «Пре- ступление и наказание – роман во всех отношениях необычный. Это проблемный, иде- ологический роман, подобного которому раньше не было ни в русской, ни в мировой литературе. Достоевский попытался решить в нем множестве проблем: от социальных и нравственных до философских. «Перерыть все вопросы в этом романе» – вот такую задачу поставил перед собой писатель. Как отмечал Достоевский, его новый роман – это «психологический отчет одного преступления», преступления, которое совершил бедный студент Родион Раскольников, убивший старуху-процентщицу. Однако в рома-

не речь идет не об одном преступлении и Раскольников – не просто убийца. Это, если так можно выразиться, «идеологическое» преступление, а убийца – преступник-мысли- ель, убийца-философ. Раскольников убил ростовщицу отнюдь не во имя обогащения и даже не ради того, чтобы помочь своим близким – матери и сестре. Оно явилось след- ствием трагических обстоятельств окружающей действительности, результатом долгих и упорных размышлений Раскольникова о своей судьбе, о судьбе всех «униженных и оскорбленных», о социальных и нравственных законах, по которым живет человечест-

во.

Жизнь предстает перед ним как клубок неразрешимых противоречий. Повсюду он ви- дит картины нищеты, бесправия, угнетения, подавления человеческого достоинства. На

каждом шагу ему встречаются отверженные и гонимые люди, которым некуда деться,

некуда пойти. Да и сам Раскольников оказывается не в лучшем положении. Ему тоже, по существу, некуда пойти. Живет он впроголодь, ютится в жалкой каморке, похожей на шкаф, откуда его грозят вышвырнуть на улицу. Под угрозой оказалась судьба его матери

его матери и сестры. Все это заставляет Раскольникова задуматься о том, что же проис-

ходит вокруг, как устроен этот бесчеловечный мир, где господствуют неправедная власть, жестокость и корыстолюбие, где бедному человеку некуда преклонить голову,

как и где найти выход из создавшегося положения, почему никто не протестует и все

молчат, покорно неся бремя нищеты и бесправия. И ему показалось, что существующие

законы вечны и неизменны, что природу человеческую ничем и никогда ни исправить, ни

преобразовать невозможно. В своей исповеди Соне Мармеладовой Раскольников гово-

рит: «Потом мы узнал, Соня, что если ждать, пока все станут умными, то слишком уж долго будет… Потом мы еще узнал, что никогда этого не будет, что не переменятся люди и не переделать их никому, и труда не стоит тратить! Да, это так! Это их закон!..

И я теперь знаю, Соня, что, кто крепок и силен умом и духом, тот над ними и властелин!

Кто много посмеет, тот у них и прав. Кто на большее может плюнуть, тот у них и законо- датель, а кто больше всех может посметь, тот и всех правее! Так доселе было и так всегда будет!»

Отсюда и родилась в сознании Раскольникова страшная, человеконенавистническая

теория. Опираясь на примеры, взятые из истории ( Магомет, Наполеон и пр. ), он при-

шел к выводу, что все люди делятся на «необыкновенных», которым ради высших со-

ображений «все позволено», позволено преступать любые человеческие законы, и «обыкновенных», удел которых терпеть и покоряться. «… Люди,— говорит Раскольни-

ков следователю Порфирию Петровичу, – по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низший ( обыкновенных ), то есть, так сказать, на материал, служащий

единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих

дар сказать в среде своей новое слово». Иными словами говоря, во имя якобы высоких

целей совершать любые поступки и даже преступления.

Такой сложный нравственный закон выводит для себя Родион Раскольников. На первый взгляд из некоторых рассуждений Раскольникова можно сделать вывод о том,

что в его теории есть некоторые альтруистские мотивы – отомстить за боль и страда-

7

ния «униженных и оскорбленных», избавить себя и свою семью от безысходной нужды

и в будущем облагодетельствовать человечество ( «Сто тысяч добрых дел… на стару-

хины деньги!» ). Однако в разговоре с Соней Раскольников более определенно объяс-

няет причину, толкнувшую его на преступление: «Не для того я убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто убил, для

себя убил, для себя одного: а там стал ли бы мы чьим-нибудь благодетелем или всю жизнь, как паук, ловил бы всех в паутину и из всех живые соки высасывал, мне, в ту минуту, все равно должно было быть!»

Раскольников, человек совестливый и легко ранимый, не может хладнокровно смот-

реть на ужасы и несчастья, царящие в обществе. Отсюда, по словам Достоевского, «его идея: взять во власть это общество». С этой целью Раскольников и решил путем прес-

тупления испытать себя, проверить, может ли он стать властелином, «обыкновенный»

он человек или «необыкновенный», кто он – «тварь ли дрожащая или право имеет»,

«вошь ли, как все, или человек»?

Идея Раскольникова о «праве на кровь», о праве утвердить свое «я» путем преступле-

ния могла возникнуть только в условиях социальной несправедливости как реакция на

безнравственное устройство мира, как бунт против него. Но путь, избранный Раскольни-

ковым, ложен, его протест против бесчеловечных законов буржуазного общества оказал-

ся несостоятельным, потому что он носил индивидуалистический характер. И это он не сразу , но все-таки понял.

Характер Раскольникова противоречив. Он весь в сомнениях, колебаниях. В нем при- чудливо сочетаются непомерная гордость, озлобленность, холодность с мягкостью, доб-

ротой, отзывчивостью к чужим несчастьям. В его сознании все время происходит напря- женная борьба. Он постоянно спорит с самим собой, пытается убедить себя в правиль- ности своей теории. Сначала Раскольникову кажется, что после убийства старухи-про-

центщицы его отношение к миру и людям не изменилось. Но он ошибся. Совершив прес-

тупление, Раскольников, по словам Достоевского, испытывает «чувство разомкнутости и

разъединенности с человечеством» и это «замучило его». Он начинает ощущать себя

отщепенцем, понимает, что между ним и окружающими людьми образовалась пропасть,

что он переступил нравственный барьер и сам поставил себя вне законов человеческого

общества. «Разве мы старушонку убил? – с горечью говорит Раскольников Соне. – Я себя убил, а не старушонку!» В этом и заключается сущность наказания Раскольникова,

которое несравненно страшнее любого иного наказания. Муки совести, сознание своей

духовной опустошенности привели его в конце концов к тому, что он, по совету Сони, идет с повинной и отдает себя в руки правосудия.

Объективная реальность в романе оказалась совсем иной, нежели нравственный закон, выведенный Раскольниковым, да еще и заставило понести страшнейшее нака-

зание в виде крушения мечтаний и идей героя, а также заставила Раскольникова осоз- нать несостоятельность своей теории.

Понять характер, взгляды, мотивы поведения и поступков Раскольникова во многом

помогает соотнесение Достоевским его образа с другими персонажами романа. Почти

все действующие лица произведения, не теряя своей индивидуальной самобытности,

в той или иной мере объясняют происхождение теории Раскольникова, её развитие,

несостоятельность и в конечном итоге – крушение.

История семьи Мармеладова, потрясающий душу рассказ старого пьяницы чиновни-

ка о своей жизни, о муках и страданиях жены Катерины Ивановны, о судьбе дочери Со-

нечки, вынужденной ради спасения детей от голода пожертвовать собой, и, наконец,

гибель Мармеладова, раздавленного лошадьми, и смерть Катерины Ивановны, выбро-

шенной вместе с детьми на улицу, – все это олицетворяет трагическую безысходность

жизни бедных и обездоленных людей и приводит в конечном итоге Раскольникова к

мысли о несостоятельности и бесчеловечности существующего миропорядка, к мысли

о том, что так больше жить невозможно.

8

Особое место в романе занимает образ Сони Мармеладовой, судьбу которой Рас-

кольников соотносит с судьбой всех «унижённых и оскорблённых». В ней он увидел

символ вселенского горя и страдания, и, целуя её ноги, он «всему страданию челове-

ческому поклонился». Образ Сонечки преследует Раскольникова, на каждом шагу встре-

чает он подобных ей отверженных и страдающих. Размышляя об участи своей сестры,

Раскольников восклицает: «Сонечка, Сонечка Мармеладова, вечная Сонечка, пока мир

стоит!»

Своеобразную роль играют в «Преступлении и наказании» характеры Лужина и Свид-

ригайлова. Это своебразные «двойники» Раскольникова. Казалось бы, что может быть

общего между ним и беспринципным дельцом и приобретателем Лужиным, с одной сто-

роны, и «нравственным квазимодо», шулером и убийцей Свидригайловым, с другой?

Между тем сам Раскольников, встретившись с Лужиным, убеждается, что у них есть мно-

го общего. Ради наживы, ради упрочения своего благополучия Лужин готов на любую

подлость. В основе его поведения лежит принцип: «Возлюби прежде всех самого себя,

ибо все на свете на личном интересе основано". Слушая Лужина, Раскольников не мог

не почувствовать, что подобные суждения есть не что иное, как умеренный вариант его

собственной теории. «А доведите до последствий, что вы давеча проповедовали, – с от-

вращением говорит он Лужину, – и выйдет, что людей можно резать…»

Ещё больше точек соприкосновения есть у Раскольникова со Свидригайловым, кото-

рый не без основания говорит, что между ними имеется «точка общая» и что«они одного

поля ягоды». Свидригайлов – человек преступный, циничный, развратный и одновре-

менно в глубине души сознающий свою нравственную опустошенность. Он ни во что не верит и давно утратил различие между добром и злом. И если принципы Лужина в конце концов могут привести к теории Раскольникова о «праве» на преступление, то та же тео- рия в своем развитии неминуемо должна выродиться в свидригайловщину, привести к полному моральному разложению личности.

Близость взглядов Лужина и Свидригайлова к теории Раскольникова лишний раз под-

черкивает ее губительность и аморальность.

По мнению Достоевского, идея Раскольникова явилась во многом результатом абст-

рактных «кабинетных» мудрствований и «отвлечённых» доводов рассудка, оторванных от жизни, от «почвы», и что в основе ее лежат материалистические идеи и атеизм. И хотя писатель в своем произведении не связывает теорию Раскольникова с идеями

социалистов и революционеров, тем не менее он в известной степени сопоставляет

их, поскольку считал любые революционные выступления, любые формы революцион-

ной борьбы в чем-то сродни анархическому бунту героев-одиночек.

Против индивидуалистической теории Раскольникова в романе выступают Порфи-

рий Петрович, Разумихин и Соня Мармеладова. В отличие от»отвлеченных доводов

разума», породивших человеконенавистнические взгляды Раскольникова, эти герои

проповедуют необходимость «простого», «цельного» отношения к жизни. Порфирий

Петрович советует Раскольникову: «…вы, лукаво не мудрствуя, отдайтесь жизни пря-

мо, не рассуждая; не беспокойтесь, – прямо на берег вынесет и на ноги поставит». Ра-

зумихин такой же бедный студент, как и Раскольников, но, в отличие от него, он не оз-

лобился, не пытается выдумывать никаких теорий, а признает действительность такой,

какова она есть, и приспосабливается к ней. Признать существующую жизнь, прими-

риться с ней , положиться на господнее провидение убеждает Раскольникова и Соня

Мармеладова.


^ 2.2. Религия как способ разрешения нравственных проблем.

Как полюбить братьев, как полюбить людей? Для Достоевского, человека глубоко ре- лигиозного, смысл жизни заключался в постижении христианских идеалов любви к ближ- нему. В "Преступлении и наказании" автор изобразил человеческую душу, прошедшую через страдания и ошибки к постижению истины. В XIX веке стала видна недостаточ-

9

ность прежних христианских аксиом, и все они предстали перед человеком в виде воп- росов, требующих безотлагательного решения. Но сама насущность этих вопросов, само сознание, что от них зависит дальнейшая судьба и всего человечества, и каждого чело-

века, ясно показали, что усомнившемуся человечеству нужно было лишь убедиться в ис- тинности своей прежней веры. Мне кажется, Достоевский очень хорошо это осознавал, и
это оказало немалое значение на его творчество, ведь предшественники Достоевского никогда так ясно, как он в романах "Униженные и оскорбленные" и "Преступление и нака- зание", не ставили вопрос о нравственности человека. Главный герой романа "Преступ- ление и наказание", Родион Раскольников, отзывчивый, добрый по натуре человек, тя- жело переживает чужую боль и всегда помогает людям, даже если ставит под угрозу свое дальнейшее существование. Он необыкновенно умен, талантлив, терпелив, но, вместе с тем горд, малообщителен и очень одинок. Что же заставило, что побудило это- го доброго, умного, бескорыстного человека пойти на убийство, совершить тяжкий грех?

Кажется, у такого человека и мотива к убийству никогда не будет. Но постоянно уязви- мая гордость Раскольникова мучает его, и тогда он решается на убийство, чтобы бро- сить вызов окружающим и доказать себе, что он не "тварь дрожащая", а "право имеет". Этот человек много вытерпел и перестрадал. Раскольников был беден, и его гордость

была задета тем, что он питался объедками, прятался от хозяйки, которой долго не пла- тил за свою убогую каморку. В этой нищенской комнате и родилась чудовищная теория преступления. Автор тщательно описывает ее зарождение. Раскольников спрашивает себя: "Тварь ли я дрожащая или право имею?" Он долго размышляет, к какому разряду людей принадлежит сам, однако после совершенного преступления вдруг осознает, что не соответствует своей теории, так как совесть не дает ему покоя. Достоевский, разуме- ется, не согласен с философией своего героя, и автор заставляет его самого в ней раз- убедиться.
Рассматривая с христианской точки зрения преступление Раскольникова, автор вы- деляет в нем в первую очередь факт преступления нравственных законов, а не юриди- ческих. Родион Раскольников – человек, по христианским понятиям являющийся глубоко грешным. Имеется в виду не грех убийства, а гордыня, нелюбовь к людям, мысль о том, что все "твари дрожащие", а он, возможно, "право имеющий", избранный. Как же Рас- кольников смог постичь ошибочность собственной теории и возродиться к новой жизни? Безусловно, он совершил преступление, жестокое преступление, но разве он не страда- ет из-за этого? Раскольников становится жертвой своего преступления: "Я себя убил, а не старушонку". Хотя, согласно морали, убитая старушонка, вызывающая чувство страха и отвращения, тоже имела право на жизнь, однако жизнь ее ничего не стоила. "Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая," – вот так ее описывает Достоевский. Согласитесь, очень похожа на пушкинскую "Пиковую даму". Раскольников пришел к убеждению, что "на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки " ″значит не более, как жизнь вши", поэтому он решил избавить окружающих от безжалостной старухи. Но он не задумывается над тем, что одно преступление влечет за собой другое, независимо от того, какого человека убили, "тварь ли дрожащую" или "право имеющую". Так случилось и с Раскольниковым. Убив никчемную старуху, он лишил жизни человека, который вызывает у читателя жалость и по сути ни в чем не провинился перед человечеством. Итак, мы видим, что Раскольников – это не просто преступник, а жертва своего же преступления. Душа его болела, отчего он никак не мог оправиться, пока не нашел в ми- ре человека, способного понять его и помочь.


^ 2.3. Бунт Раскольникова.

Интересно, что за полгода до совершения своего собственного преступления, вы-

шедший из университета студент, Юрист Родион Раскольников написал статью “О прес-

10

туплении”. В этой статье Раскольников “рассматривал психологическое состояние прес- тупника в продолжение всего хода преступления” и утверждал, что оно, это состояние,

очень похоже на болезнь — помрачение ума, распад воли, случайность и нелогичность

поступков. Кроме того, коснулся в своей статье Раскольников намёком и вопроса о таком

о преступлении, которое “разрешается по совести”, и потому, собственно, не может быть названо преступлением (самый акт его совершения не сопровождается, очевидно, бо- лезнью). Дело в том, разъясняет позднее Раскольников мысль своей статьи, “что люди по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низших (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово”. Первые склонны к послушанию, смирению, благоговению перед законом. Вторые — во имя нового, лучшего могут преступить закон, и для своей идеи (“смотря, впрочем, по идее и по размерам её” — оговаривается Раскольников), если потребуется, “дать себе разрешение перешагнуть через кровь”. Такое “преступление”, нарушение закона — не преступление (разумеется, в глазах необыкновенного человека).

Уже в самом начале романа, на первых его страницах, узнаём мы, что Раскольников “покусился” на какое-то дело, которое есть “новый шаг, новое собственное слово”, что месяц назад зародилась у него “мечта”, к осуществлению которой он теперь близок. А месяц назад, почти умирая с голоду, он вынужден был у старухи-“процентщицы”, ростов- щицы, колечко — подарок сестры. Неопределённую ненависть и отвращение почувство- вал он, “задавленный бедностью”, к вредной и ничтожной старушонке, сосущей кровь из бедняков, наживающейся на чужом горе, на нищете, на пороке. “Странная мысль наклё- вывалась у него в голове, как из яйца цыплёнок”.
  И пока что в три последние перед убийством дня — им посвящена первая часть ро- мана — трижды мысль Раскольникова, до предела, до крайности возбуждённая траге- дией жизни, переживает именно те моменты наивысшего напряжения, которые приот- крывают, но ещё не открывают полностью самые глубинные причины его преступления.
  В первый раз — шутовской и трагический рассказ пьяненького Мармеладова о семнад- цатилетней дочери, Сонечке, её подвиге, жертве, о спасённой её ценою надругатель- ства семействе. И вывод — “Ко всему-то подлец человек привыкает!”. Но в ответ ярост- ная вспышка бунтующей раскольниковской мысли.
  “Ну, коли я соврал,— воскликнул он вдруг невольно,— коли действительно не подлец человек, весь вообще, весь род, то есть, человеческий, то значит, что остальные все — предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и так тому и сле- дует быть!...”
  Подлец тот, кто ко всему привыкает, всё принимает, со всем смиряется. Но нет, нет, не подлец человек — “весь вообще, весь род человеческий”, не подлец тот, кто бунтует, разрушает, переступает — нет никаких преград для необыкновенного, “послушного” че- ловека. Выйти за эти преграды, переступить их, не примириться!
  Второй раз — письмо матери о Дунечке, сестре, “восходящей на Голгофу”, отдающей свою свободу ради него, “бесценного” Роди. И снова маячит образ Сонечки — символ вечной жертвы: “Сонечка, Сонечка Мармеладова, вечная Сонечка, пока мир стоит!”
  “Или отказаться от жизни совсем!— вскричал он вдруг в исступлении,— послушно при- нять судьбу, как она есть, раз и навсегда, и задушить в себе всё, отказавшись от всякого действовать, жить и любить!” Послушно сложить голову перед судьбой, права требую- щей страшных жертв, отказывающей человеку в праве на свободу, принять железную необходимость унижения, страдания, нищеты и порока, принять слепой и безжалостный “фатум”, с которым, казалось бы, смешно спорить — это для Раскольникова — “отка- заться от жизни совсем”. Но Раскольников хочет “действовать, жить и любить!”
  Третий раз — встреча с пьяной обесчещенной девочкой на Конногвардейском буль- варе, и снова: “Это, говорят, так и следует. Такой процент, говорят, должен уходить каж- дый год... куда-то... к чёрту, должно быть, чтоб остальных освежать и им не мешать.

11

Процент! Славные, право, у них эти словечки: они такие успокоительные, научные. Ска- зано: процент, стало быть, и тревожиться нечего!” Но ведь Сонечка, Сонечка-то уже по- пала в этот “процент”, так легче ли её от того, что тут закон, необходимость, судьба? “А

что, коль и Дунечка как-нибудь в процент попадёт! Не в тот, так в другой?...” Вновь

иступлённый “вскрик”, вновь — предельный накал бунтующей мысли, бунт против будто бы “законов” бытия. Пусть экономисты и статистики хладнокровно высчитывают этот

вечный процент обречённых на нищету, проституцию, преступность. Не верит им Рас-

кольников, не может принять “процента”.

Итак, три женщины, три жертвы, как три Мойры древнегреческого рока, судьбы, тол- кают Раскольникова всё дальше и дальше по пути его бунта. И тут становится понятен неличностный, нестяжательный характер его.

  Томас Манн заметил, что своим героем, Раскольниковым, Достоевский “освобождал от бюргерской морали и укреплял волю к психологическому разрыву с традицией, к пре- ступлению границ познания”. Да, для Раскольникова не существует бюргерская, мещан- ская мораль, она не связывает его могучий дух (ведь он перед Соней преклонился!), для него нет традиций, он хочет преступить не только нравственные и социальные, но, в сущности, земные физические законы, сковавшие природу человеческую. Ему мало земного, “эвклидовского” разума, он хочет совершить скачок, по ту сторону, за границы познания, доступные человеку. Этот скачок должен поставить Раскольникова в особые отношения с миром, ибо тогда он сможет в себе самом найти Архимедову точку опоры, чтобы перевернуть мир.
  И Раскольников чувствует себя способным и на большее, он хочет взвалить себе на плечи бремя тяжести неимоверной, поистине сверхчеловеческой. На истерический воп- рос Сони: “Что же делать?”, после мучительного разговора о будущем, фатально предо- пределённым детям Катерины Ивановны (“Разве Полечка не погибнет?”), Раскольников отвечает так: “Сломать что надо, раз и навсегда, да и только: и страдание взять на себя!”
  Весь этот бунт не только против мира, но и против бога, отрицание божественной бла- гости, божественного смысла, предустановленной необходимости мироздания. Навсегда запомнилась Достоевскому богоборческая аргументация его друзей-петрашевцев: “Не- верующий видит между людьми страдания, ненависть, нищету, притеснения, необразо- ванность, беспрерывную борьбу и несчастия, ищет средства помочь всем этим бедстви- ям и, не нашед его, восклицает: “Если такова судьба человечества, то нет провидения, нет высшего начала! И напрасно священники и философы будут ему говорить, что небе- са провозглашают славу Божию! Нет, — скажет он, — страдания человечества гораздо громче провозглашают злобу Божию!”8 “Бог, бог такого ужаса не допустит!” — говорит Соня после разговора о гибели, которая неизбежно ждёт детей Катерины Ивановны. Как не допустит?! Допускает! “Да, может, и бога-то совсем нет!” — отвечает Раскольников.
  Убийство старухи — единственный, решающий, первый и последний эксперимент, сразу всё разъясняющий: “Тою же дорогой идя, я уже никогда более не повторил бы убийства″. Раскольникову его эксперимент нужен именно для проверки своей способнос- ти на преступление, а не для проверки идеи, которая, как он до поры до времени глубоко убеждён, непреложна, неопровержима. “Казуистика его выточилась, как бритва, и сам в себе он уже не находил сознательных возражений” — это перед убийством. Но и потом, сколько бы раз он ни возвращался к своим мыслям, сколь строго он ни судил бы свою идею, казуистика его только вытачивалась всё острее и острее, делалась всё изощрён- нее. И уже решившись выдать себя, он говорит сестре: “Никогда, никогда не был я силь- нее и убеждённее, чем теперь!” И наконец не каторге, на свободе, подвергнув свою “идею” беспощадному нравственному анализу, он не в силах от неё отказаться: идея неопровержима, совесть его спокойна. Сознательных, логических опровержений своей идее Раскольников не находит до конца. Ибо вполне объективные особенности совре- менного мира обобщает Раскольников, уверенный в невозможности что-либо изменить,

12

бесконечность, неизбывность человеческого страдания и разделение мира на угнетён- ных и угнетателей, властителей и подвластных, насильников и насилуемых, или по Рас- кольникову, на “пророков” и “тварь дрожащую” . Вот он раскол, раскол внутри самого героя, между разумом и сердцем, между “казуисти-

кой” идей и “влечениями” сердца, между “Христом и истиной” . В 1854 году, выйдя с ка- торги, Ф. М. Достоевский напишет Н. Д. Фонвизиной, что если бы ему доказали, “что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа” , то ему “лучше

хотелось бы остаться с Христом, нежели с истиной” .

Достоевский допускает (пусть теоретически) , что истина (которая есть выражение выс- шей справедливости) может оказаться вне Христа: например, если “арифметика” авто- матически докажет, что дело обстоит именно так. Но в таком случае сам Христос как бы оказывается вне Бога (вернее, вне “арифметики” , тождественной в данном случае миро- вому смыслу) . И Достоевский предпочитает остаться “со Христом” , если вдруг сама ис- тина не совпадает с идеалом красоты. Это тоже своего рода бунт: остаться с человеч- ностью и добром, если “истина” по каким-либо причинам окажется античеловеческой и недоброй. Он выбирает “слезинку ребёнка” . И именно поэтому — в этом гениальность романа Ф. М. Достоевского — как бы парал- лельно с “вытачиванием казуистики” всё нарастает, усиливается и наконец побеждает опровержением раскольниковской идеи — опровержением душой и духом самого Рас- кольникова, сердцем, “которое обитель Христа” . Это опровержение не логическое, не теоретическое, не умственное — это опровержение жизнью. Глубочайшая уязвлённость ужасом и нелепостью мира родила раскольниковскую идею. Идея породила действие — убийство старухи-процентщицы, убийство намеренное, и, убийство ненамеренное, её служанки — Лизаветы. Выполнение идеи привело к ещё большему увеличению ужаса и нелепости мира. Благодаря множеству как бы нарочно сошедшихся случайностей Р