Реферат: С. В. Кортунов Мировой кризис: основные проблемы России остаются нерешенными1

С.В.Кортунов

Мировой кризис: основные проблемы России остаются нерешенными1


Грянувший в 2008-2009 гг. мировой экономический и финансовый кризис властно поставил в глобальную повестку дня проблему управляемости процессами мировой экономики и мировой политики. Масштабы кризиса многие обозреватели сравнивают с Великой депрессией 1930-х годов2, а некоторые из них – даже с тем, что прошла Европа в XIV столетии во времена «нового темного века»3. С.Караганов полагает, что начался новый период мировой истории4. В.Кузнецов считает, что «речь идет о глобальной структурной гуманитарной революции»5.

Президент РФ Д.Медведев в Послании Федеральному Собранию от 5 ноября 2008 г. упомянул кавказский кризис, который поставил «под сомнение эффективность международных институтов обеспечения безопасности» и фактически «дестабилизировал основы глобального порядка», и мировой финансовый кризис, который, начавшись как «локальное ЧП» - на национальном рынке Соединенных Штатов…тоже приобрел глобальный характер». Эти две очень разные проблемы, по мнению Президента РФ, имеют, «однако, общие черты и, можно сказать, общее происхождение». И связал он их с односторонними действиями США.6

В июле 2008 года Президент России Д.Медведев утвердил новую Концепцию внешней политики Российской Федерации. В октябре 2008 г. правительство РФ утвердило Концепцию долгосрочного социально-экономического развития РФ до 2020 года (Стратегия 2020). В мае 2009 г. Президент РФ утвердил новую Стратегию национальной безопасности. В этих документах Россия ставит задачу возвратить себе статус великой державы и войти в пятерку наиболее богатых стран мира (по валовому ВВП), определяющих мировое развитие. Эти цели подтверждаются в выступлениях высшего политического руководства РФ даже в условиях кризиса.

О кризисе сказано уже очень много. Написано огромное количество статей и даже книг. Государства приняли и осуществляют национальные антикризисные программы. Проблемы кризиса обсуждаются не только в экспертном сообществе, но и на высшем межгосударственном уровне. Приняты международные документы «Группы двадцати», фиксирующие совместные меры по выходу из кризиса.

И все же внимательного обозревателя не покидает ощущение, что главного – ни про коренные причины, ни про природу кризиса, ни, соответственно, про реалистичные пути выхода из него - пока сказать никому не удалось. Более того, создается впечатление, что по мере нарастания кризиса на фоне жизнеутверждающих заявлений национальных и мировых лидеров растет всеобщее непонимание происходящего. Горько сознавать, но это явный признак интеллектуального банкротства национальных и мировых элит. А поскольку, несмотря на все усилия отдельных государств, сроки выхода из кризиса не просматриваются и никто, по общему признанию, не знает, «достигли ли мы дна», многие вспоминают анекдот о разнице между кризисом и разводом: половина денег потеряна, а жена все еще дома.

Непонимание происходящего - лейтмотив основных международных форумов, включая происходящие на высшем уровне. Д.Медведев, подводя итоги саммита «двадцатки» в начале апреля 2009 г., вынужден был констатировать, что почти все, кто на нем выступал, говорили о том, что «сложности ещё впереди; непонятно, где дно этого кризиса, сколько ещё будет происходить падение; непонятно даже до конца всё-таки, нашли ли мы абсолютно адекватный набор инструментов, чтобы влиять на кризис…Мы не знаем и никто не знает в мире, сколько будет продолжаться этот кризис. И мы не застрахованы от всякого рода изменений, в том числе и неблагоприятных»7. «Этот кризис во многом напоминает коллапс советской системы, свидетелем которого я был. И тогда и сейчас люди не понимали, что происходит» - такое заявление сделал Дж.Сорос на ежегодной конференции Центра капитализма и общества при Колумбийском университете. А главный антикризисный советник президента Б.Обамы П. Волкер признался, что он тоже не знает, что будет дальше.8 Крупнейший американский финансист У.Баффет полагает, что кризис развивается по самому негативному сценарию и худшее еще впереди…американская экономика заработает в полную силу через пять лет…Кризис не сулит России ничего хорошего, поскольку лишает ее основных источников экономического роста…Россия фактически лишена источников простого роста и тем более – развития».9

На ежегодной апрельской (2009 г.) конференции ГУ-ВШЭ Вице-президент Всемирного банка М. Кляйн отметил, что кризис этот очень необычный. Поэтому прогнозы делать крайне тяжело. Кляйн подчеркнул, лично он не знает, по какому именно сценарию будут развиваться события. Директор Института Международного валютного фонда Л.Липшиц заметил, что быть умными было легко два года назад. Тогда все давали оптимистичные прогнозы. Сейчас же никто толком не знает, что будет дальше.10

Свое интеллектуальное бессилие вынуждены были признать на конференции и ввысокопоставленные российские чиновники, в том числе из ближнего окружения Д.Медведева. По признанию экономического советника Президента РФ А.Дворковича, бюджет 2009 г. принимался из расчета, что баррель нефти будет стоить 90 долларов, поэтому в начале этого года необходимость его пересмотра стала очевидной. Он признался, что "цена на нефть может оказаться любой".11

Прямо противоположными выглядели и рекомендации наших экономистов по выходу из кризиса. Так, Г.Греф утверждал, что сейчас более эффективно взять все лучшее из мировой практики и реализовать это у нас, а не искать собственные пути. А об инновациях уместнее думать в период развития. С другой концепцией выступал Е.Гайдар: России не стоит копировать антикризисные меры других стран (особенно развитых). Наоборот, во многом требуются противоположные подходы. Западные страны, борющиеся с дефляцией, обладают валютами с длинной историей, поэтому могут позволить себе проводить политику поддержания глобального спроса. Поэтому эти страны вправе снижать процентные ставки и увеличивать бюджетные дефициты. Страны, чьи валюты не относятся к резервным и стабильным, находятся в другом положении – им угрожает утрата резервов, неконтролируемая девальвация, рост инфляции, снижение импорта, в том числе комплектующих, а в результате – снижение производства и социальная дестабилизация. Поэтому если бы российские власти предпринимали меры, подобные европейским, то резко бы выросла инфляция, возникли проблемы у предприятий, возросло количество безработных. Важно полностью отказаться от протекционистских мер – защитить отечественных производителей можно путем недопущения избыточного укрепления рубля. И хотя Е.Гайдар успел написать пухлую книгу о кризисе, он признал, что природу и механизмы глобальных экономических потрясений понять до конца невозможно.12

Оценку этой пугающе противоречивой дискуссии дал российский экономист М.Хазин: «фактически мы находимся в идейном и организационном тупике: те идеи и соображения, что ставят под угрозу власть нынешней мировой элиты, к широкому обсуждению не допускаются, а те, которые допускаются, по уровню своей наивности и неадекватности никаких ответов или решений дать не могут в принципе».13


^ Кризис или катастрофа?


Что такое кризис? По-гречески кризис (krisis) – это всего лишь решение, поворотный пункт. Или более развернутое определение - упадок, тяжёлое переходное состояние, перелом, при котором неадекватность средств достижения целей рождает непредсказуемые последствия. Кризис в китайском языке записывается двумя иероглифами: «Вэй»: «опасность» и «страх», «Цзи»: «переломный момент». Как видим, два этих определения весьма близки. И в античной (западной), и в китайской (восточной) культурах речь идет о болезненном состоянии, сопровождающимся частичной дисфункцией и возникшем вследствие исторического перехода от одной модели развития к другой.

А что такое катастрофа? Простейшее определение дает С.Кургинян: скачкообразное изменение динамической системы в ответ на плавное изменение условий внешней среды.

Является ли современное состояние мировой экономики и мировых финансов кризисом или катастрофой? С.Кургинян полагает, что мы имеем дело именно с катастрофой. При этом он полемизирует с Е.Гайдаром, которыйэто категорически отвергает.14 С.Кургинян ссылается на работы математиков и философов Х.Уитни, Р.Тома, В.Арнольда, К.Лоренца, давших типологию канонических катастроф (катастрофы типа свертки, катастрофы с точкой возврата, катастрофы типа "ласточкин хвост", типа "бабочка" и так далее), описавших их образы, рельеф, внутреннюю структуру и т.д. С.Кургинян обращает внимание на то, что «катастрофа - это еще не смерть. А вот если мы, принося правильное в жертву приятному, назовем катастрофу кризисом, то шансы на летальный исход резко возрастут».15

По мнению С.Кургиняна, "идеальный шторм", о котором говорил В.Путин в Давосе (январь 2009 г),16 в строгом смысле слова, уже не кризис, а катастрофа. Потому что полторы или две тысячи триллионов годового оборота деривативов, собранные в пирамиду, - это не уже обычная, равновесная ("ламинарная") система, которой можно управлять классическими методами, а нелинейная и неравновесная ("турбулентная") динамическая система с положительной обратной связью которую можно подтолкнуть и обрушить на реальное мировое хозяйство финансовую мощь десятков мировых виртуальных хозяйств, закрученную в турбулентную спираль.

«Мы находимся посреди кредитного цунами, которое  случается раз в столетие» -
 заявил  экс-глава ФРС А.Гринспен на слушаниях в конгрессе США в октябре 2008 г.17

Крупная консервативная газета Guardian опубликовала манифест, в котором представлен список политиков, экономистов, бизнесменов и организаций, которые выработали и реализовали доктрину, непосредственно приведшую к нынешнему кризису. Сам этот список и "рейтинг" виновников есть своеобразный образ структуры кризиса, его наглядная модель. В тексте выражена важная мысль о том, что нынешний кризис — это не явление природы, а созданная человеческими руками катастрофа, "и все мы в этом отчасти виноваты". (Тут нельзя не отметить контраста с представлением В.Путина о кризисе как "природном бедствии", подобном стихии. Такая натурализация кризиса, естественно, не побуждает к анализу собственных действий). Первым в списке "виновников" кризиса, опубликованном в "Guardian", стоит экс-глава ФРС США А.Гринспен, который "повинен в том, что позволил расти ипотечному пузырю вследствие низкой процентной ставки и недостатка регулирования в области ипотечных займов". Затем идут Б.Клинтон, Дж.Буш, премьер-министр Великобритании Г.Браун, директора крупнейших финансовых учреждений США и Великобритании, Дж.Сорос, У.Баффет и Дж.Полсон.

Можем ли мы представить себе, чтобы в солидной российской газете был опубликован список министров и президентов, виновных в катастрофе начала 90-х годов, дефолте 1998 года и в нынешнем кризисе? Можем ли мы представить, чтобы Чубайс или Греф покаялись в своих ошибках и заблуждениях, извинились ну хотя бы перед стариками? Ответ очевиден. В мышлении наших министров и президентов исключена функция анализа их прежних решений и действий, программа "рефлексия" просто стерта из их сознания, как удаляются ненужные программы из компьютера. Считается, что глубина рефлексии зависит от степени образованности человека и развитости морального чувства. Но в нашем случае — не до глубины. Аномальная система российской власти начисто лишена рефлексии.


^ Триумф марксизма?


Если бы в 1991 году не распался Советский Союз, то текущий кризис был бы охарактеризован, вероятно, как подтверждение марксовой теории об общем кризисе капитализма, как его четвертый этап (первый этап -1900-1917 гг.; второй – 1918-1945 гг.; третий – 1946-1991 гг.; четвертый – 1991-2009 гг.).

При этом четвертый этап общего кризиса капитализма был бы назван глобальным, а не только американским (хотя американцы были бы обозначены главными виновниками –с этим сегодня никто не спорит - поскольку именно они контролируют всю мировую экономику и все мировые финансы). Он был бы назван системным – и это сейчас справедливо, - не только финансовым, но и экономическим, политическим и даже экзистенциальным, в смысле кризиса капиталистических ценностей. В самом деле, многие ведущие экономисты мира говорят сегодня не только о кризисе ликвидности, банковской и кредитной системы, но и о кризисе доверия – к государству, институтам и процедурам. Кризис был бы назван также интеллектуальным – признаком интеллектуального бессилия мировой экономической элиты. И против этого в настоящий момент никто не возражает.

А может быть, происходящее - знамение того, что на смену капитализму приходит нечто другое? Если не коммунизм (хотя и об этом говорят), то меритократия, «нетократия», информационное общество, технотронное общество. Во всяком случае, мировой кризис не просто развенчал и уничтожил господствующие мифы о "вечных либеральных ценностях" и "конце истории" — он поставил вопрос о том, в каком мире мы живём, какие испытания ждут нас в ближайшем и более отдалённом будущем. Этот кризис заставил всех другими глазами посмотреть на альтернативные "рыночной демократии" цивилизационные проекты, особенно на те из них, которые в своё время успешно осуществлялись на практике, — и прежде всего на проект социалистического устройства общества. Пока этот интерес носит в основном теоретический характер, однако дальнейшее углубление и расширение кризисных явлений вполне способно перевести его в сферу реальной политики.

Таким образом, посткапиталистические перспективы обсуждаются достаточно широко. Как минимум - обсуждается капитализм как таковой. Причем на самом высоком уровне. 14 апреля 2008 года премьер-министр Бельгии заявляет о необходимости перехода от англо-саксонской модели капитализма к "рейнскому" капитализму (капитализму сотрудничества рабочего и предпринимателя, предпринимателя и государства и так далее). Осенью 2008 года президент Франции начинает выступать за новый регулируемый капитализм. А по итогам встречи в Берлине 21-22 февраля 2009 года Н.Саркози заявляет нечто экстраординарное: "Надо вновь строить капитализм с нуля, сделав его более моральным". 24 марта 2009 года премьер-министр Франции Ф.Фийон говорит в вашингтонском Фонде Карнеги об обновлении капитализма, о борьбе с его излишествами и аберрациями.

Полосы западных газет пестрят заголовками – «Назад, в коммунизм», «Саморазрушение капитализма», «Социалистическая альтернатива», «Капитализм с человеческим лицом» и т.д. Вопрос о том, сумеет ли капитализм пережить нынешний кризис, всерьёз обсуждают и светила западной экономической мысли. По мнению французского философа К. де Мале, в условиях кризиса «созданы наиблагоприятнейшие условия для развития антикапитализма». Она цитирует Ф.Энгельса, который писал К.Марксу 26 сентября 1856 г.: «На сей раз это будет dies irae как никогда раньше: вся европейская промышленность в полном упадке все рынки переполнены, все имущие классы втянуты в полное банкротство буржуазии…».18

Как полагает известный американский экономист-антиглобалист Л.Ларуш (многие, впрочем, считают его неофашистом), «мировая валютная система является безнадежным банкротом. Продолжать жить с этой системой не только жульничество со стороны политических сил, отказывающихся признавать эту реальность, но и тягчайшее преступление против большинства человечества, которое пострадает от последующих жестокостей больше, по размаху результатов, чем от действий гитлеровской машины. Мир находится в состоянии всеобщего экономического распада, сопоставимого с тем, что Европа прошла в 14-ом столетии во времена «нового темного века». Новая трещина появилась в США впервые в конце июля 2007 года. В сложившихся условиях, отказ ведущих стран мира признать этот факт будет преступлением против человечества этих стран и их правительств, а их руководители несут личную ответственность за управление и состояние мировой экономики». Модель т.н. глобализации сегодня показала себя таким же полным банкротом, как коммунистическая модель в 1989-1991 гг.: «система «глобализации», с ее хищническим капитализмом, потерпела крах в экономическом, финансовом и моральном смысле. Человек должен опять стать мерой всех вещей, а экономика в первую очередь должна служить общему благосостоянию. Новый экономический порядок должен гарантировать неотчуждаемые права всего человечества на нашей планете».19

Россия в этом обсуждении почти не участвует. И это не случайно. По всей вероятности, для российской элиты символом веры и залогом спасения является то, что капитализм есть триумфальное завершение истории. Все сейчас уже понимают, что это не так. Из отечественных экономистов можно, пожалуй, отметить лишь М.Хазина, который считает, что спасти мир от катастрофы может только новый «глобальный проект», обновлённая социалистическая идея. Пока совершенно непонятно, как данный процесс можно остановить. Именно для этого и можно использовать социалистические методы, вопрос только в том, как это можно организовать технологически. То есть, без кровавой социалистической революции.20

О концепции М.Хазина и его соавторов, ещё в начале нынешнего десятилетия предсказавших крах мировой системы капитализма и опубликовавших результаты своих исследований в книге "Закат империи доллара и конец Pax Americana" сейчас в России знают многие. В XVI веке, напоминает он, в Европе был отменен запрет на ссудный процент. До этого ростовщичество считалось у европейцев грехом и даже уголовным преступлением, а тогда его разрешили. И сразу же ускорился экономический и технический прогресс. А к концу XVIII века уже сформировалась современная модель инновационной экономики, суть которой состояла в следующем: на заемные деньги финансировалась новая волна инноваций, которые после этого продавались, а за счет вырученных средств оборотистый и прогрессивный капиталист расплачивался с кредитами и получал прибыль. Причём, следующая волна инноваций довольно часто начиналась до того, как окупалась предыдущая, если было очевидно, что процесс развивается штатно и закончится успешно. Соответственно, если эти инновационные волны шли быстро, то каждую последующую волну приходилось окупать с помощью постоянно возрастающего числа потребителей. Ввиду того, что старые потребители к началу новой инновационной волны свои деньги уже расходовали, необходимо было постоянно расширять сферу потребления.21 

 Конечно, подобная концепция не вполне корректна. Между инновационным типом развития и постоянным расширением сферы потребления нет прямо пропорциональной зависимости. Как представляется, именно зрелая инновационная экономика создает новые экономические стимулы, новые мотивации трудовой деятельности, позволяющие преодолевать порочные механизмы потребительского общества. Кроме того, вряд ли можно говорить о том, что современная инновационная экономика сформировалась уже к концу XVIII века и была связана с отменой запрета ссудный процент. Наконец, растовщичество существует в мире столько, сколько существуют деньги.

Тем не менее, точку зрения М.Хазина разделяют и многие другие эксперты. Так, по оценке С.Батчикова и А.Нагорного, «этот, казалось бы, финансовый кризис приобрел принципиальный, метафизический характер. Это кризис той системы ценностей западного капитализма, которая сложилась за четыре века. Это – кризис духовных основ цивилизации, который наконец-то осознается как данность. Рушится сама антропологическая доктрина Запада, модель «экономического человека» - Homo economicus. Для России именно это – главный урок кризиса. Только усвоив этот урок и превратив полученное знание в политическую волю, мы выберемся из нашего «длинного» кризиса и возродимся как страна, культура и народ. На этом пути нас неизбежно ждут испытания. На Западе сильна партия ястребов, которая попытается оттянуть преобразование системы путем сброса своих болезней на периферию. Это становится все труднее, и Западу придется идти на все более жесткие меры – очищать Землю от «лишних» людей».22

Более осторожно, но тем не менее весьма решительно высказался по этому вопросу профессор кафедры мировой политики ГУ-ВШЭ Ю.Рубинский: «Сегодня все чаще начинают говорить о предстоящей смене нынешней экономической парадигмы на новую, способную ограничить разумными рамками аморальный и контрпродуктивный культ безудержного потребления, восстановить разорванную взаимосвязь финансового сектора с реальным, соединить свободу предпринимательства с ответственностью капитала перед обществом. При этом индийский ученый, лауреат Нобелевской премии по экономике Амартия Сен заявляет: «Речь идет не о том, быть за капитализм или против него, а о необходимости поставить рынок и капитал на их место. Сегодня мы нуждаемся в том, чтобы вернуться к таким фундаментальным ценностям, как справедливость, гуманизм и подлинная свобода для всех».23

 По сути, именно об этом шёл разговор на VIII Глобальном стратегическом форуме "Мир вразнос: стратегии в условиях сложности и хаоса будущего", состоявшегося в конце 2008 г. в Москве. Обсуждались проблемы оптимального развития России и мира в условиях глобального кризиса. Главным смысловым центром форума стало, пожалуй, выступление профессора МГУ А.Фурсова, который задался вполне естественным вопросом: является ли нынешний глобальный кризис каким-то уникальным явлением в истории человечества, или у него существуют определенные аналоги в прошлом? В качестве таковых были предложены три разновременных и разномасштабных события. Первый из них и самый близкий по времени — Великая Депрессия 1929-1933 годов, кризис в рамках капиталистической (рыночной) системы. И, более широко, "эпоха водораздела" 1873-1933 годов, ознаменовавшая собой переход к современной экономической системе и стоявшая на "трех китах": финансовом капитале, революционном движении и организованной преступности. Второй — "революция цен" "длинного" XVI века (1453-1648 гг.), который обычно трактуется как кризис в рамках межсистемного перехода от феодализма к капитализму. И третий — "неолитическая революция", кризис в рамках цивилизационного, биосферного перехода человечества от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству, к "миру пирамид", который, по большому счету, также дожил вплоть до нынешнего дня.24

 По мнению обозревателя Форума В.Винникова, нынешний кризис — это кризис будущего. В наиболее простой для понимания форме данное определение означает, что мировая финансово-экономическая система жила в долг у собственного будущего, с помощью фьючерсов и других "дериватов" активно монетизируя будущие активы: недобытую нефть, непостроенные дома, несобранные автомобили и так далее, — вплоть до несостоявшихся природных катастроф и прочих страховых случаев. И если лозунгом классической капиталистической (рыночной) системы можно было считать афоризм "Time is money!" ("Время - деньги!"), то лозунгом так называемой глобализации можно считать афоризм "Future is money!" ("Будущее - деньги!"). Но сегодня этот финансовый резерв будущего выбран до дна видимого прогностического горизонта - то есть на 20-30 лет вперед. Причем выбран - лишь с точки зрения объект-объектной, предметно-логической сферы деятельности современного человечества. Что касается субъект-объектной (эстетической) и субъект-субъектной (этической) сфер действий, то здесь, напротив, образовалось и существует гигантское пространство для ускоренного развития, аналогичного "эстетической революции" античности и "этической революции" христианства.

Эпоха преимущественно материального, первичного производства, она же "эпоха пирамид", она же эпоха "неолита" в широком смысле, завершена. В эту эпоху человечество научилось добывать из земли металлические руды, уголь и "каменное масло" — нефть, научилось плавить и обрабатывать металлы, создало письменность, научилось использовать атомную и термоядерную энергию, вышло в ближайший космос и расшифровало структуру собственного генома. Всё это имеет непосредственное отношение к нашему будущему, но вовсе не определяет его.

На наших глазах происходит цивилизационный переход, который, по аналогии с предшествующими эпохами, можно назвать "ноолитической революцией", связанной с переходом от эпохи "неолита" к эпохе "ноолита" - тех "умных камней", которые составляют материальную основу компьютерной цивилизации, цивилизации преимущественно идеального производства, и описаны в ветхозаветной книге пророка Даниила как последнее земное царство, "частью из глины, частью из железа"25


Глубина кризиса


На этот счет есть три точки зрения, которые, вероятно, сегодня уже можно назвать «школами».

^ К первой школе относится С.Кургинян, который полагает, что мы имеем дело не с кризисом, а с катастрофой (скорее всего, с катастрофой типа «бабочка»). При этом Кургинян считает эту катастрофу рукотворной, характеризуя ее как «заговор США», целью которого является обанкротить своих быстро развивающихся мировых конкурентов (КНР, Индия, Россия, Бразилия и др.), а затем скупить их активы подешевке.26

Соответственно, сейчас, развивают эту конспиралогическую версию другие эксперты, происходит «контролируемое обрушение» мировой экономики. Надо понять, что для создателей виртуального фондового рынка ничего страшного не происходит. Все идет по плану. Этот этап «контролируемого обрушения» также должен принести огромные прибыли и усилить позиции владельцев Федеральной резервной системы (ФРС) во всем мире. Этап обрушения неизбежен, т.к. законы физики никто не отменял, и любая финансовая пирамида обязательно обрушится. При этом не стоит осуждать владельцев ФРС США. Просто это очень умные люди, создавшие себе большие, просто фантастические возможности (и финансовые, и политические, и военные) чтобы влиять на наш мир. Они не обязаны заботится обо всем человечестве. Они на это не подписывались и таких обязательств не имеют ни перед кем. Они просто делают свой бизнес и создают себе механизмы для роста и процветания этого бизнеса.27

К изложенной «теории заговора» оказались близки специалисты Института развития фондового рынка. По их мнению, в настоящее время в мире количество обращаемых американских долларов многократно превышает стоимость реальных активов, а внешний долг США превосходит $13 трлн. при внутреннем долге около $50 трлн. Фактически США превратились в страну, паразитирующую на экономике всех остальных стран мира. Поэтому основная задача устроителей современного финансового «кризиса» – ликвидация огромного американского долга, в первую очередь – внешнего. Пока он не будет ликвидирован, по их замыслу «кризис» должен продолжаться.

Скорее всего, проблемы в американской ипотеке были специально инициированы ФРС для создания проблем с ликвидностью сначала в США, а затем в других странах. Эти масштабные проблемы увеличили спрос на ликвидность, что автоматически привело к росту курса доллара. Одновременно с этим другие страны, которые также оказались зараженными плохими («токсичными») активами или связанными большими внешними долгами, вынуждены начать дополнительную эмиссию своих национальных валют, что приводит к дополнительному укреплению доллара.

Сейчас США не просто эмитируют пустые деньги, но и вынуждают к этому другие страны. В итоге курс доллара в последние шесть месяцев вырос (примерно на 25%), что позволило США приобрести дополнительные активы. По оценкам Института развития фондового рынка, масштаб этой операции может составлять $6-7 трлн. Таким образом, за шесть месяцев часть проблемы американского внешнего долга уже решена за счет экономик других стран. 28

Свою версию «теории заговора» высказал и вышеупомянутый Л.Ларуш, который, впрочем, развивает ее уже не один десяток лет. В разгар кризиса он, видимо, решил, что настал его звездный час. Кризис, убежден он, – это происки англичан: корни современной де-факто обанкротившейся мировой валютно-финансовой системы якобы уходят к Парижскому мирному договору 1763 года, когда была создана британская Ост-Индская компания лорда Шелбурна, по сути, мировая империя. Без осознания этого факта, ключевого для понимания причин и способов преодоления общего кризиса существующей мировой системы, невозможно предпринять правильные шаги для предотвращения обрушения мировой цивилизации в новый темный век.

С момента своего зарождения, Британская империя или англо-голландская либеральная система, вновь воцарившаяся в качестве мировой империи с 15 августа 1971 года и последующего кризиса нефтяных цен, была «новой венецианской» империей международных финансистских сил. Эту империю – если хотите, вампирию – возглавили последователи П.Сарпи, использовавшие захваченное ими Объединенное королевство как главный инструмент наднациональной власти кругов, объединенных в правящую валютную систему.29

По мнению В.Винникова, «нынешний кризис действительно является кризисом в основе своей рукотворным, он направлен прежде всего на создание единого мирового правительства, и в этом смысле является аналогом "революции цен" "длинного" XVI века — только вместо американского золота и серебра роль разрушителя сложившихся мер стоимости стали выполнять виртуальные "электронные деньги", запасы и скорость обращения которых практически не ограничены никакими законами природы, за исключением постоянства скорости света".30

Конечно, конспиралогия имеет право на существование. Но к ней, на наш взгляд, следует относиться крайне осторожно, поскольку ей свойственно недопустимое упрощение действительности, а подчас и подмена доморощенными и предвзятыми схемами серьезного и глубокого политического анализа.

^ Вторую школу представляют такие уважаемые политологи и экономисты, как например, С.Караганов и М.Делягин. Они считают, что мы столкнулись с кризисом мироустройтсва, кризисом мирового управления, кризисом институтов и кризисом идей, за которым должен следовать переход к новой парадигме мирового развития, переформатирование человеческого общества и даже «революция в ценностях».

С.Караганов в своей статье «Мировой кризис: время созидать» делит прошедшие сто лет на три периода. Первый начался Первой мировой войной, революцией в России, несправедливым Версальским миром, продолжился первой холодной войной, а закончился сталинизмом, фашизмом и Второй мировой войной. Следующий начался строительством системы блокового противостояния, классической холодной войной и одновременно созданием ООН и системы управления мировой экономикой и финансами, в которой доминировали США и Запад. В мировой экономике стали господствовать Международный валютный фонд, Всемирный банк и «Вашингтонский консенсус» — идея о том, что весь мир может развиваться только по суперлиберальной англосаксонской модели.

К концу 1990-х годов процессы глобализации, большей открытости мировой экономики, от которых на первом этапе получал дивиденды преимущественно старый Запад, стали приносить больше выгод молодым капиталистическим странам. Началось новое мощнейшее перераспределение финансов — триллионы долларов пришли в течение нескольких лет к добывающим странам и их компаниям. От этой второй волны перераспределения ресурсов выиграла и энергобогатая Россия. Начали надуваться огромные финансовые «пузыри», в основном в США.

Август-октябрь 2008 года, видимо, войдут в историю как старт четвертого этапа развития мира за прошедшее столетие. С.Караганов назвает эту ситуацию предвоенной, сравнивает ее с августом 1914г.31

Того же мнения придерживаются российские политологи В.Лейбин и Р.Хестанов: «мы вступили в период длительных трансформаций, похожих на те, что переживал мир с 1914 по 1945 год. В 1914 году британский министр иностранных дел лорд Грей произнес ставшую впоследствии знаменитой фразу: «Гаснут лампы по всей Европе. При нашей жизни мы не увидим, как они опять зажгутся».32

Впрочем, министр иностранных дел РФ С.Лавров спешит успокоить общественность: «Я не вижу оснований, чтобы нынешний кризис привел к войне. Вспоминается Великая депрессия, после которой тенденции к экономическому и финансовому общению поутихли. Все завершилось Второй мировой войной. Я не вижу сейчас условий для того, чтобы повторился этот сценарий».33

 Дополняя анализ С.Караганова, М.Делягин утверждает, что после холодной войны транснациональные корпорации (ТНК), которые тогда еще не были глобальными, получили возможность быстро освоить огромные пространства: весь социалистический лагерь и огромные куски развивающегося мира. И осваивая эти территории, они быстро переформатировали их под свои стандарты. Они быстро освоили территорию, загадили ее и уперлись в кризис перепроизводства. В этих условиях ТНК стали бурно кредитовать потребителей и получили глобальный кризис долгов 1997-1999 гг., который «вырубил» все развивающиеся страны, кроме Китая, потому что он большой, и Индии, потому что она большая, а также Малайзии и Чили, которые ввели налог на вывоз спекулятивного капитала.

В 2000 г. кризис пришел в развитые страны. В Америке рухнула новая экономика, которая в 2001 г. начала входить в рецессию. А из рецессии Америка стала выходить из с помощью двух инструментов. Первый инструмент - экспорт нестабильности. Но уже в Ираке эта стратегия забуксовала. Невозможность нанесения удара по Ирану показала, что она выдохлась. А в Афганистане она выродилась в экспорт хаоса.

Вторым инструментом стимулирования экономического роста было надувание пузыря невозвратной ипотеки. Сначала это были рискованные ипотечные кредиты, затем высокорискованные, а потом и совсем безнадежные. При этом многие забывали, что такая ситуация не может продолжаться вечно, и, как пел В.Высоцкий, «в конце пути придется рассчитаться». Но именно эта ситуация была локомотивом развития американской экономики. Уже в конце 2007 г. ипотечный кризис в Америке перерос в глобальный финансовый кризис. Произошел серьезный фондовый спад. В начале 2008 г. на мировых фондовых рынках прошло болезненное снижение котировок. В августе-сентябре 2008 г. произошел кризис ликвидности, и начался вывод капиталов из рискованных активов. Нехватка ликвидности была такой, что стали изымать даже средства, вложенные в такие спекулятивные инструменты, как фьючерсы на натуральные ресурсы. Началось удешевление сырья: с июля по декабрь произошло падение цен на нефть почти в четыре раза ($147/баррель → $41/баррель).

В основе всего мирового финансового кризиса находится невозвратная ипотека. При этом рост рынка деривативов был головокружительным. В 1998 г. их просто не было физически (был ноль), в 2004 г. было 8 трлн. долларов США, в 2005 г. — 17 трлн., в 2006 г. — 34 трлн., т.е. они удваивались каждый год, в 2007 г. - 46 трлн. долларов.34 А в 2008 г., по мнению бывшего председателя Центобанка РФ С.Дубинина, они достигли 1500 трн. долларов.35

Принципиальный вопрос в оценке кризиса заключается в том, носит ли он циклический характер, вытекающий из проблем нормальной экономики, которая не будет меняться, или это кризис структурный, который связан с серьезными изменениями. Как полагает научный руководитель ГУ-ВШЭ Е.Ясин, у мирового кризиса структурная основа: «Моя позиция, что это кризис структурный, что он сложный и обусловлен теми тектоническими сдвигами в структуре мировой экономики, которые произошли за последние 15−20 лет». Связано это с выходом на мировую арену Китая, Индии, других развивающихся стран. Общемировой кризис начался с США, поскольку они первыми вступили в инновационную эру. В России, по его словам, глубокая стадия кризиса продлится от года до полутора лет.36

^ Третью школу представляют банкиры, финансисты, эксперты в области мировых финансов и мировой экономики. Ее условно можно назвать «школой Евстигнеева-Гилмана». Мировая финансовая система, утверждают они (и в этом они близки к марксистам), обречена на периодические кризисы.

Зав. кафедрой международных валютно-финансовых отношений ГУ-ВШЭ В.Евстигнеев, в частности, напоминает, что эта система набрала к 2008 г. большие финансовые риски. Активы выросли с 2001 г. в 4 раза, а стоимость ценных бумаг – в десятки раз. Это и привело к фантастическому росту рынка деривативов. Но этот