Реферат: Августин

Архиепископ
Августин (маркевич)
УНИАТСТВО

БОГОСЛОВСКИЕ

АСПЕКТЫ


Киев – Львов

(2010)





…В данном исследовании мы сделали попытку хоть в некоторой мере посмотреть на проблему унии не только с исторической, но и с догматической точки зрения. Необходимость богословского осмысления униатского вопроса представляется очевидной. Речь идет не только о том, что исследования, предпринимаемые в данном направлении, могут значительно способствовать разрешению конфликтной ситуации, сложившейся на Западе Украины в ходе возрождения Униатской церкви в конце ХХ в. Сегодня уже мало кто сомневается в том, что и Православная Церковь, и католицизм оказались перед лицом общих проблем. Они в равной степени призваны отстаивать традиционные христианские ценности в условиях нарастающего натиска секуляризма и все более активизирующегося исламского фундаментализма. В складывающейся ситуации православные и католики не могут не сознавать необходимости объединения совместных усилий в противостоянии общим вызовам и решении общих задач. Но препятствием на пути к диалогу неизбежно оказывается проблема прозелитизма и, как ее частный случай, вопрос об униатстве…


Архиепископ Львовский и Галицкий АВГУСТИН (Маркевич), 2010

Киев-Львов, 2010


Августин 1

(маркевич) 1

Введение 5

Глава 1 25

Эксклюзивная экклесиология католицизма — 25

основа идеологии униатства 25

Глава 2 56

Формирование и развитие униатства как католической 56

модели достижения церковного единства 56

ГЛАВА 3 130

Униатство — основа католических представлений 130

о достижении церковного единства в XIX — середине ХХ в. 130

ГЛАВА 4 161

Униатство как основное содержание экуменической 162

деятельности Католической Церкви 162

в 2-й половине ХХ — в начале XXI ст. 162

Глава 5 198

Проблема поиска идентичности в униатстве 198

Заключение 206

Библиография 218



«Главный вопрос, изучению которого

современное поколение православных

христиан должно посвятить себя ―

это вопрос внутреннего противостояния

церковного Православия и западной

цивилизации» 1

Х. Яннарас
Введение
Человечество вступило в новое, третье тысячелетие по Рождестве Христовом. На пороге нового века и нового тысячелетия естественно подвести итоги пережитого в прошлые века и, особенно, в ХХ столетии, а также объективно и непредвзято оценить сегодняшнюю действительность, понимая современность как связь между прошлым и будущим. Осознание прошлого дает основание для прогнозирования будущего. Именно такой подход должен лежать в основе нашего обращения к событиям церковной истории, к опыту, накопленному в церковной жизни в прошлом и теперь во многом определяющему ее современное состояние.

Христова Церковь ощущает свою ответственность перед обществом и необходимость давать ответы на вызовы современного мира. При этом она учитывает, что все возникающие проблемы в основе своей онтологичны, то есть тесно связаны со смыслом человеческого бытия, целостного по своей природе. Любое явление общественной жизни не свободно от мировоззренческих и духовных факторов, которые всегда присутствуют в жизни общества и явно или незримо объединяют повседневность с неисторической (метаисторической) действительностью, с реальностью вечного Бытия.

«Большинство проблем, возникающих сегодня в жизни и служении Православной Церкви, имеют богословский характер», поэтому «богословие не является «внутренним делом» Церкви. Оно призвано отвечать на вопросы и вызовы современности, обращаясь к живому человеку…»2.


Таким образом, православный взгляд на любую проблему, которую актуализирует жизнь, предполагает ее рассмотрение в свете Истины Евангелия.

Церковь присутствует в жизни человечества, влияет на нее, но при этом и сама испытывает воздействие со стороны мира, на каждом историческом этапе определяя характер и степень своей икономии: теоретической и практической. Церковь всегда богословствует, то есть переводит евангельскую весть на язык времени и культуры. Так, на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 г. были утверждены два важных документа, которые стали началом нового этапа богословской работы Церкви в отношении крупнейших проблем и запросов современности: «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» и «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию».

Последний документ вызван к жизни рядом проблем, которые существуют в разделённом христианском мире, в частности — с существенным обострением межконфессиональных отношений, обусловленных сменой геополитической ситуации в Восточной Европе. В постсоветский период Западное Христианство, несмотря на переживаемый серьёзный духовный кризис, не совладало с соблазном заняться прозелитизмом среди восточноевропейских православных народов, освободившихся от идеологии государственного атеизма и ощущающих большую потребность в обновлении духовной жизни. Для Православной Церкви — основной духовной силы исторического, культурного и государственного становления народов Восточной Европы — проблема инославного прозелитизма стала серьёзным вызовом на пути возрождения духовности народов, исторически сформировавшихся в православной традиции: русского, украинского, белорусского, молдавского, сербского, болгарского, румынского и грузинского.

Опасность протестантского влияния на народы с православной историко-культурной традицией, наиболее очевидна. Она заключается, прежде всего, в том, что протестантские сообщества сегодня в значительной степени отошли от подлинного евангельского идеала, подменив его ценностями либерально-демократической идеологии. Последние все чаще демонстрируют тенденцию к утрированию, превращающему их порой в откровенно антихристианские установки (например, поддержка однополых «браков» многими протестантскими деноминациями). Возникла серьезная проблема защиты нашего общества от стремительного распространения ценностей современной западной цивилизации, прежде всего — секулярной массовой культуры и технократического сознания. В Православной Церкви эта опасность целиком сознается:

«Фундаментальное противоречие нашей эпохи и одновременно главный вызов человеческому сообществу в XXI веке ― это противостояние либерализованных цивилизационных стандартов, с одной стороны, и ценностей национальной культурно-религиозной идентичности, с другой»3.


В отличие от протестантского влияние католицизма на православные народы Восточной Европы, на первый взгляд, представляется менее деструктивным в силу декларируемой Католической Церковью приверженности традиционным евангельским нравственным принципам. И хотя в реальности церковная жизнь католиков оказывается в сравнении с Православием более подверженной обмирщению и либерализации, основная опасность, исходящая сегодня от католицизма и подтверждаемая остро конфликтной ситуацией, которая существует сегодня в православно-католических отношениях, заключается в другом. В ходе геополитических изменений, произошедших в Восточной Европе в конце 1980-х ― начале 1990-х гг. Ватикан в очередной раз продемонстрировал свою готовность и решимость воспользоваться новыми социально-политическими обстоятельствами в экспансионистских и прозелитических целях. И хотя сами католики отвергают обвинения в свой адрес в прозелитизме, их деятельность в восточноевропейских странах, трактуемая ими как «новая евангелизация» постатеистического пространства, в реальности является ничем иным, как продолжением вполне традиционного для Католической Церкви в продолжение всего последнего тысячелетия устремления к подчинению восточных христиан власти Римского папы.

Это особенно наглядно продемонстрировали события конца XX ― начала XXI в.: возрождение Униатской церкви на Западной Украине, сопровождавшееся массовым захватом православных приходов, и усиление католической миссии в странах СНГ — открытие новых католических епархий, администратур, приходов, духовных школ и т.д. Целиком закономерно, что подобные действия Ватикана, к тому же никак не согласованные с Православной Церковью, воспринимаются как крайне недружелюбные и квалифицируются как расширение прозелитической активности, наносящее ущерб не только православной церковной жизни, но и серьезно осложняющее православно-католические отношения, которые прежде, в 1960-1980-е гг. достигли небывалого ранее уровня открытости и доброжелательности.

По этой причине возрождение униатства на Украине и в других восточноевропейских странах стало одной из самых острых тем не только в переговорном процессе между Православной и Католической Церквями (увы, пока абсолютно безрезультатном), но и причиной острой полемики между православными и католиками. На историческом и церковно-публицистическом уровнях такая полемика развивается достаточно активно. Однако процесс богословского осмысления проблемы униатства пока еще находится в состоянии, которое трудно признать удовлетворительным. Основным препятствием на этом пути является, прежде всего, продолжающееся противостояние между православной и католической стороной по вопросу об унии, что служит источником бурных эмоций и лишает возможности беспристрастного подхода к проблеме. Тем не менее, в данном исследовании нами была предпринята попытка хоть в какой-то степени взглянуть на проблему унии не только с исторической, но и с догматической точки зрения.

Необходимость богословского осмысления униатского вопроса представляется очевидной. Речь идет не только о том, что исследования, предпринимаемые в данном направлении, могут значительно способствовать разрешению конфликтной ситуации, сложившейся на Западе Украины в ходе возрождения Униатской церкви в конце ХХ в. Сегодня уже мало кто сомневается в том, что и Православная Церковь, и католицизм оказались перед лицом общих проблем. Они в равной степени призваны отстаивать традиционные христианские ценности в условиях нарастающего натиска секуляризма и все более активизирующегося исламского фундаментализма. В складывающейся ситуации православные и католики не могут не сознавать необходимости объединения совместных усилий в противостоянии общим вызовам и решении общих задач. Но препятствием на пути к диалогу неизбежно оказывается проблема прозелитизма и, как ее частный случай, вопрос об униатстве. Для его преодоления, прежде всего, необходима глубокая, ответственная и предельно объективная оценка униатства — феномена, который на рубеже тысячелетий вновь значительно обострил православно-католические отношения и практически отбросил их к тому уровню, который существовал до II Ватиканского собора.

Не только церковно-историческая, но и богословская актуализация феномена униатства способна лечь в основу практической разработки стратегии и тактики формирования православно-католических отношений на современном этапе. Особенно важно в этом плане творческое переосмысление тех положений в духе икономии, которые имели место в прошлом в отношениях между Православием и католицизмом, но сегодня потеряли свою актуальность.

Новое богословское прочтение феномена униатства, актуализированного современностью, — это обязанность Церкви по отношению ко всей проблематике христианского единства, замалчивание которой не может не быть грехом против Господней заповеди: «Да вси едино будут» (Ин. 17, 21). Особенно важно изучение униатства в контексте вопроса о церковном единстве для православных христиан Украины, где исторически именно Униатская церковь всегда являлась и ныне продолжает оставаться камнем преткновения не только в церковной, но и в государственно-политической и культурной жизни страны. Именно униатство стало главной причиной разделения и поляризации внутри украинского народа в контексте противостояния Восточной и Западной цивилизаций, что с особой силой проявилось на Украине в ходе т.н. «Оранжевой революции» и последующее время

Следует отметить, что до сих пор как католической, так и православной стороной предпринимались лишь очень немногочисленные попытки исследования богословских аспектов униатства. Работ униатских авторов, хотя бы в некоторой степени затрагивающих данную проблематику, крайне мало (думается, данное исследование дает ответ на вопрос о причинах подобного положения вещей), при этом они, как правило, отличаются значительной степенью тенденциозности. Большинство работ греко-католиков (или римо-католиков, стоящих на позиции активной поддержки униатства) по указанной тематике представляют собой не более, чем попытки апологии унии или же отражают проблему самоидентификации, весьма насущную для современного униатства4.

В частности, значительное внимание проблеме идентичности униатов, их месту и роли в современном христианском мире уделяется в сборнике «Богословие», издаваемом Украинским Богословским Научным Обществом. На страницах этого издания Роберт Тафт5, Петр Галадза6и Мирослав Татарин7 рассуждают о проблеме «восточного католического богословия». Проблемы унийной экклесиологии представлены в статьях Гектора Виларделла8, Василия Лостена9, Юрия Аввакумова10, Ярослава Москалика11 и др. Украинскими греко-католиками даже основана целая серия публикаций «В поисках идентичности», в рамках которой вышли два сборника12.

Среди немногочисленных трудов униатских исследователей, в которых была предпринята попытка непредвзято рассмотреть феномен униатства, следует отметить работы Софии Сенык, в прошлом – монахини-василианки, которая недавно перешла в Православие. Несмотря на то, что указанный автор является, прежде всего, крупным специалистом в области церковной истории Украины, София Сенык в ряде своих работ поднимает многие важные вопросы, имеющее непосредственное отношение к догматической проблематике13.

Интересно отметить, что в трудах некоторых римо-католических авторов, в отличие от греко-католиков, более заметно стремление объективно взглянуть на проблему униатства как фактора, продолжающего оказывать существенное влияние на православно-католические отношения. Работы этих католических исследователей: Эрнста Суттнера, Вацлава Гриневича, Иоханна Мейера и ряда других заслуживают внимания по причине предпринятых ими попыток более широко взглянуть на сущность униатства, и в том числе – в богословском аспекте (прежде всего – в плане экклесиологии)14.

К сожалению, приходится признать, что, несмотря на весьма высокую степень актуальности униатской проблематики, она до сих пор рассматривалась православными исследователями почти исключительно в историческом разрезе и практически не была затронута в догматическом аспекте. Во многом это является следствием того, что в православных духовных школах развитие сравнительного богословия до сих пор так и не вышло на уровень, сопоставимый с другими церковно-научными дисциплинами15.

Показательно, что именно догматический подход к проблеме униатства отличает труды одного из главных инициаторов воссоединения западно-украинских униатов с Православной Церковью в середине ХХ в. — протопресвитера Гавриила Костельника. В частности, одним из первых он указывал на католическое учение о папской власти в Церкви как на краеугольный камень в основании униатской идеологии16.

Однако в дальнейшем, во 2-й половине ХХ в., проблема унии казалась практически решенной, и новых исследований в направлении богословского осмысления феномена униатства не появлялось на протяжении почти половины столетия. Лишь с возрождением Греко-католической церкви на территории Украины в конце ХХ в. появляются работы православных авторов, в которых затрагиваются вероучительные аспекты униатства, но их количество до сих пор крайне невелико. Прежде всего, следует отметить труд митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси, «Богословие добрососедства»17, некоторые положения которого касаются проблемы униатства, причем, именно в богословском аспекте. Попытка рассмотреть проблему униатства на фоне экуменической деятельности Католической церкви была предпринята в работе диакона (ныне — священника) Василия Секачева.18 Проблема современных православно-католических отношений в контексте экуменической стратегии Рима рассмотрена на основе важнейших доктринальных документов Католической Церкви в труде В. И. Петрушко.19 Наконец, можно отметить работу диакона (ныне — священника) Иоанна Обрембальского, где проводится сравнительный анализ экклесиологических воззрений главы галицких униатов митрополита Андрея Шептицкого и протопресвитера Гавриила Костельника.20 Приходится с сожалением констатировать, что этими немногочисленными исследованиями практически ограничивается круг работ по униатской тематике, написанных с позиций православного догматического богословия.

По этой причине нам приходилось использовать преимущественно официальные вероучительные документы Римо-католической и Униатской Церквей, способные служить отправной точкой для изучения избранной темы. Поскольку к теме исследования имела отношение, прежде всего, экклесиология католицизма, основной корпус источников составили доктринальные тексты Римо-католической Церкви и важнейшие униатские документы, отражающие католическое учение о Церкви. В данном исследовании рассматриваются документы Западной Церкви, которые касаются как отношений христиан Востока и Запада на протяжении практически всей двухтысячелетней истории Христианства, так и развития догматических нововведений католицизма, в том числе – учения о папской власти в Церкви и вероучительной непогрешимости Римского понтифика. Среди этого корпуса источников важнейшее значение имеют официальные документы Римской курии (папские энциклики, послания и проч.) и материалы соборов Католической Церкви (прежде всего – I и II Ватиканских соборов)21.

Использованы также важнейшие унийные документы, в том числе – документы Лионского (1274 г.) и Ферраро-Флорентийского соборов (1438-1439 гг.)22, т.н. «Артикулы» и прочие документы, касающиеся Брестской унии (1596 г.)23 и ряд других источников.

Исторический аспект в изучении феномена униатства, безусловно, имеет вторичный, вспомогательный характер. В то же время при изучении любого явления невозможно искусственно абстрагировать его из конкретно-исторического контекста, отрывая исторические факты от идейной основы. В этой связи для данного исследования необходимо было привлечь значительный пласт исторических источников и исследований в области церковной истории католицизма, униатства и православно-католических отношений.

Если богословских работ по данной теме крайне мало, то научно-исследовательская литература, связанная с историческим аспектом униатства, напротив, довольно обширна. Меньшая их часть посвящена Лионской24 и Ферраро-Флорентийской25 униям, но исследования по истории Брестской унии весьма многочисленны. Обстоятельное обозрение историографии Брестской унии дано в исследованиях М. Дмитриева26 и Б. Гудзяка27, поэтому в данном кратком обзоре рассмотрим лишь новейшие публикации по данной тематике. Разумеется, далеко не все они были использованы в исследовании: к изучению привлекались лишь те из них, которые содержали материалы, дающие возможность их интерпретации в богословском аспекте.

Современная православная церковно-историческая наука, к сожалению, еще не вполне оправилась от урона, нанесенного ей в годы господства официального безбожия в ХХ веке, и по этой причине в настоящее время круг церковных исследователей униатства сравнительно невелик. Тем не менее, среди работ православных церковных историков, к которым приходилось прибегать в ходе данного исследования, важное место занимает многотомная «История Русской Церкви» митрополита Макария (Булгакова): предпринятое недавно ее переиздание удачно дополнено не только трудом М. Смолича, посвященным русской церковной истории Синодальной эпохи, но и работой прот. Владислава Цыпина по истории Русского Православия в ХХ веке. Тема западно-украинского униатства занимает в этой работе заметное место28, как и в трудах православного историка из Канады Дмитрия Поспеловского29. Следует также отметить работы прот. Алексия Добоша, опубликовавшего очерк об истории украинского униатства в ХХ в.,30 и В. И. Петрушко, труды которого посвящены как событиям, предшествовавшим заключению Брестской унии31, так и новейшей истории Украинской Греко-католической церкви32.

Новейшая католическая литература, посвященная Брестской унии и истории Униатской церкви, гораздо более обширна: как в учебных заведениях и исследовательских центрах Римско-католической Церкви, так и в униатской диаспоре на Западе этой тематике традиционно уделялось значительное внимание.

Среди наиболее серьезных научных трудов католических авторов следует отметить исследование польского историка Оскара Галецкого33, посвященное анализу контактов между Киевской митрополией и Римом в период от Флорентийской до Брестской унии. Обозревающий историю униатства труд Иосифа Махи34 считается лучшим сочинением подобного рода в англоязычной церковно-исторической литературе.

Исследование вопросов, касающихся истории униатства, еще более оживилось в католической историографии после празднования тысячелетия Крещения Руси. Римская курия проявила большой интерес к этой дате: проводимая в то время в СССР политика «Перестройки» давала надежды на легализацию Греко-католической церкви на Украине, поэтому юбилею в Риме постарались придать характер масштабной акции, пропагандирующей униатство.

Еще в преддверии празднования, в 1979 г., папа Иоанн-Павел II направил специальное послание кардиналу Иосифу Слипому, главе Украинской греко-католической церкви, по поводу грядущего юбилея. Показательно, что в этом послании вспоминалась и Брестская уния, которой, разумеется, давалась положительная оценка35. В самый год юбилея (14 февраля 1988 г.) Папа подписал еще одно послание, адресованное украинским католикам в ознаменование 1000-летия Крещения Руси ― «Великий дар Крещения». В нем в адрес унии вновь были сказаны самые теплые слова. Понтифик отмечал, что

«целью унии было создание Церкви, где бы ― как на Востоке, так и на Западе ― осуществилось полное единство и видимое единство, основанное на единой вере и едином крещении»36.

Как и следовало ожидать, усиление внимания папы Римского к своей униатской пастве повлекло за собой появление множества новых исследований, посвященных проблеме унии. Уже в 1987 г. увидела свет работа греко-католического священника Игоря Мончака, посвященная восприятию наследия Флорентийской унии в Киевской митрополии37. Вслед за этим появляются труды Софии Сенык, посвященные церковной истории Западной Руси и в том числе — вопросам, связанным с распространением унии. Восточный папский институт в Риме начал издавать подготовленную ею «Историю Церкви в Украине»38. Перу Софии Сенык также принадлежит значительное число других работ, посвященных истории украинского униатства39. Для большинства из них характерно стремление к объективности и добросовестное отношение к источникам. Характерно, что именно принципиальная позиция Софии Сенык при оценке исторических событий в конечном счете привела ее в лоно Православной Церкви.

В 1996 г. в Католической Церкви широко отмечалось 400-летие Брестской унии, что также дало новый толчок к расширению изучения истории униатства. Появились новые монографии и статьи, были проведены многочисленные конференции, семинары и круглые столы. В частности, Украинской Греко-католической церковью были организованы 6 конференций, посвященных юбилею унии — т.н. «Брестские чтения»40. Мероприятие было проведено на довольно высоком научном уровне — в чтениях приняли участие крупные украинские, российские, польские, немецкие, итальянские историки: Сергей Плохий (Канада), Герхард Подскальски (Германия), Тереза Хинчевская-Геннель (Польша), Василий Ульяновский и Наталья Яковенко (Киев, Украина), Михаил Дмитриев и Борис Флоря (Москва, Россия), Викторио Пери (Италия), София Сенык (Рим, Италия), Ярослав Исаевич (Львов, Украина), Роберт Тафт (Рим, Италия) и др.

Среди наиболее глубоких научных исследований, предпринятых греко-католическими авторами в последние годы, наибольший интерес вызывает посвященный генезису Брестской унии труд Бориса Гудзяка, нынешнего ректора Украинского католического университета во Львове41. Из работ, отличающихся обилием фактического материала, но, к сожалению, демонстрирующих не самую высокую степень объективности его анализа, можно отметить труды Кирилла Королевского42 и Лаврентия Гуцуляка43 о литургических и обрядовых особенностях униатской церкви. То же самое можно сказать и об исследовании Михаила Димида, посвященное истории Киевской митрополии периода, предшествовавшего заключению Брестской унии44.

В последние годы украинскими греко-католиками издано несколько сборников архивных материалов (с комментариями) и монографий, отражающих деятельность крупнейших униатских иерархов нового и новейшего времени – Андрея Шептицкого45 и Иосифа Слипого46. Также опубликованы документы, касающиеся упразднения Униатской церкви в советской Украине в середине ХХ в.47 Этой же теме посвящена и книга Богдана Боцюркива о взаимоотношения Греко-католической церкви с советским государством в 1939-1950 годах48. Упоминая эти издания, следует отметить, что несмотря на последовательно отражаемую в них проуниатскую позицию, в целом их отличает добротная источниковая и библиографическая база.

В связи с возрождением Украинской Греко-католической церкви на Украине в конце ХХ столетия в украинской светской исторической науке также значительно большее место стало уделяться униатской тематике. Среди ученых, труды которых посвящены истории Греко-католической церкви на Украине, можно отметить таких авторов, как Леонид Тимошенко (Дрогобычский университет)49, Михаил Довбыщенко (Киевский университет)50, Светлана Била51 (Дрогобычский университет), Ольга Недавня52 (Институт философии Национальной академии наук Украины), Наталья Мадей53 (Львовский университет).

Говоря об исследованиях в области истории униатства, принадлежащих перу светских авторов, свободных от конфессионального подхода к вопросу, следует отметить, что в конце XX — начале XXI вв. в российской светской исторической науке также оживился интерес к теме Брестской унии. Как пример наиболее удачных исследований такого рода можно привести работы Б. Н. Флори, М. В. Дмитриева, С. С. Лукашовой и ряда других авторов54.

В Кракове был издан сборник научных статей по таким проблемным направлениям, как генезис и последствия унии; уния в зеркале польской литературы и роль унии в культуре восточнославянских народов55. Один из выпусков издаваемых кафедрой украинистики Варшавского университета «Варшавских украиноведческих записок», также был полностью посвящен проблеме Брестской унии56.

В целом можно утверждать, что интерес, проявляемый как светскими, так и церковными учеными к истории и современному состоянию униатства, свидетельствует о чрезвычайной актуальности и востребованности исследований по данной тематике, что объясняется, прежде всего, сохраняющимися на Украине в настоящее время серьезными проблемами во взаимоотношениях между православными и греко-католиками.


Научная значимость данного исследования заключается в том, что в нем впервые предпринята попытка рассмотреть проблему униатства не только в историческом, но и в богословском аспекте. Работа также позволяет заполнить определенные пробелы в изучении православно-католических отношений, которые в настоящее время переживают довольно сложный период, и проблема унии продолжает оставаться одним из важнейших факторов, оказывающих на них влияние. Приводимые в исследовании данные могут стать основой для выработки ряда практических рекомендаций, способных сделать более эффективным православно-католический диалог.




^ Глава 1 Эксклюзивная экклесиология католицизма — основа идеологии униатства


§ 1. Специфические особенности католического богословия, явившиеся предпосылками униатства

Проблема униатства в христианском мире закономерно возникла после т. н. «Великой схизмы» 1054 г., когда Рим и Константинополь официально предали друг друга анафеме. Некоторые современные исследователи обращают внимание на то, что настоящим расколом события 1054 г. считать нельзя:

«Буллы об экскоммуникации в 1054 г. касались лишь отдельных лиц. Латинские легаты отлучили патриарха и некоторых приближенных к нему лиц; спустя несколько дней патриарх отлучил легатов»57.

Тем не менее, разделение между Римской и Константинопольской кафедрами, возникшее в середине XI в., в последующее время закрепилось. Разгром столицы Империи ромеев латинскими крестоносцами в 1204 г. окончательно поставил точку в этом вопросе: с этого времени восточные и западные христиане стали смотреть друг на друга как на врагов.

В связи с развитием экуменических контактов между православными и католиками в ХХ в. нередко предпринимаются попытки представить историю «Великой схизмы» как явление чисто политического порядка. Разрыв между Восточной и Западной Церквями иногда стремятся объяснить различиями в их подходе к построению догматических систем и решению отдельных богословских задач. Обычно эта ситуация объясняется изначальными фундаментальными культурологическими различиями между Римом и Афинами, которые в дальнейшем и обусловили противоречия между христианским Востоком и Западом. К сожалению, во всех случаях такой упрощенный взгляд приводит к игнорированию главной и существенной причины возникновения раскола: наличия серьезных вероучительных противоречий между Церквями Востока и Запада, уже вполне оформившихся к моменту разделения. Именно догматические нововведения Римской Церкви явились основной причиной разделения христианского мира.

Среди главных вероучительных нововведений католиков, прежде всего, следует отметить Filioque, догмат о Непорочном зачатии и учение о Римском папе, которое на I Ватиканском соборе было сформулировано в своей крайней форме как догмат о папской непогрешимости. Эти новации Католической Церкви касаются важнейших основ христианского вероучения (триадологии, христологии и экклесиологии). Прочие расхождения между Православием и католицизмом являются в сравнении с указанными гораздо менее принципиальными. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что все католические нововведения были целиком восприняты униатами58.

Католическое учение об исхождении Святого Духа не только от Бога Отца, но и от Сына — т.н. Filioque — следует признать важнейшим вероучительным противоречием между Православной и Католической Церквями, ибо оно является искажением главного догмата Христианства — Троического. Именно на вопрос о Filioque как на важнейшее искажение, допускаемое Западной Церковью, указывал уже в середине IX в. святитель Фотий, Патриарх Константинопольский, в ходе конфликта, возникшего между ним и Римской Церковью. Несмотря на то, что Filioque еще не утвердилось на Западе как общецерковное учение, в 862 г. Фотий не только осудил это латинское новшество, но и указал на него как на единственное принципиальное расхождение между Церквями Востока и Запада. На большое значение учения Filioque в формировании всего комплекса католического богословия, канонического права и аскетической практики указывали многие крупные исследователи этого вопроса новейшего времени59.

Поскольку проблематика Filioque не имеет непосредственного выхода на вопросы католической экклесиологии, прямого влияния на формирование идеологии униатства она не оказала. Однако тема Filioque активно обсуждалась в ходе дискуссий между греками и латинянами перед заключением Лионской и Флорентийской уний, в результате чего католическая формулировка учения об исхождении Святого Духа вошла в документы этих уний, а также в документы Брестской унии. В то же время Filioque является знаковым моментом для характеристики сущности униатства: принятие Filioque было одним из главных критериев отречения от «схизмы» и принятия унии. Напротив, отсутствие Filioque становилось в таких условиях моментом самоидентификации с Православной верой60.

Как и Filoque, догмат о Непорочном зачатии, представляющий собой мариологический аспект специфического католического вероучения, не связан напрямую с вопросами экклесиологии и не имеет самостоятельного значения для оформления комплекса униатства. Это тем более объяснимо, что введен он в Католической Церкви лишь во 2-й половине ХХ в. Данную крайность в католической мариологии вообще можно признать крайне неудачным следствием сугубого почитания Божьей Матери в Католической Церкви. Признание Девы Марии изъятой от первородного греха при рождении повлекло за собой признание Ее Соискупительницей, что внесло существенное искажение в христианскую сотериологию.

Главной и безусловной предпосылкой униатства, его «богословием» и необходимым основанием является папский догмат, Filioque и догмат о Непорочном зачатии — это, по сути, лишь логическое следствие принятия унии, поскольку униатство как имплицитная идея при своем историческом воплощении привело к полному поглощению православного вероучения католическим. Это стало возможно в силу т. н. эксклюзивной экклесиологии, которая уже в полной мере сформировалась в Католической Церкви ко времени заключения Лионской, Флорентийской и Брестской уний. Ее основой является учение об особом месте Римской кафедры в Церкви и особой власти Римского папы над Церковью. Согласно католическому учению, Римский папа не только наделен высшей властью в Церкви, но власть его имеет такой характер, что невозможно кому бы то ни было оставаться членом Церкви вне иерархического подчинения Римскому первосвященнику, а значит, без этого условия невозможно и спасение.

Видный русский католик восточного обряда князь А. Волконский в начале 1930-х гг. отмечал по поводу догмата о верховной власти папы Римского:

«По учению Католической церкви, первенство это заключается в том, что Римский епископ, будучи преемником св. Петра, главы апостолов, является по Божьему установлению преемником его служения и его прав, главою всех епископов, видимым главою всей Церкви. Он обладает полнотою «юрисдикции», т.е. полнотою законодательной, исполнительной и судебной власти; права присущи ему в силу его должности; он получил их от Спасителя в лице ап. Петра, а не от какой-либо земной власти или народа. Власть Папы распространяется на всю Церковь, на каждого ее члена и на все стороны жизни Церкви (на управление, благочиние, учение, нравственность); в нем сосредоточена полнота духовной власти, врученной Спасителем Церкви – власть ключей, безошибочность учения. Он Наместник Христа на земле»61.


Несмотря на то, что после II Ватиканского собора положения эксклюзивной экклесиологии Католической Церкви уже не формулируются в столь жесткой форме (не по причине отказа от нее, а скорее, из соображений экуменической «политкорректности»), ее главное вероучительное положение — папский догмат — остается абсолютно нерушимым. И сегодня Католическая Церковь признает, что

«власть Папы — это высшая и юридически полная власть над всей Церковью, независимая от какой бы то ни было человеческой власти и распространяющаяся не только на вопросы веры и нравственности, но и на все управление Церковью»62.


Это учение о папской власти опирается на два принципа, которые, однако, не приемлются в православном мире63, что является весьма существенным препятствием на пути к возможному соединению Восточной и Западной Церквей. Во-первых, католики утверждают, что папа Римский является преемником св. апостола Петра, а во-вторых, они считают, что власть Папы в Церкви унаследована им от св. апостола Петра, «князя