Реферат: Синтаксис современного русского языка к проблеме разграничения языковых и речевых синтаксических единиц

Синтаксис современного русского языка

К проблеме разграничения языковых и речевых синтаксических единиц

С. В. Андреева

Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского

предложение, коммуникатив, гибридное образование, модус, информация, фатика

Summary. In this paper language and speech syntactical units are distinguished. The author draws a conclusion that syncretic (intermediate, transitive) speech units are typical of Russian colloquial speech. When a sentence is compared with communicatives four intermediate communicative syntactic units are distinguished: sentence-fativ, constitutive utterance, hybrid communicative, communicative with formal predicativity.

Понятие коммуникативно-синтаксической единицы ши­ре понятия предложения. В качестве функциональных заместителей предложения в разговорной речи активно «работают» нечленимые речевые образования, отдельные лексемы и даже звуки. Процесс коммуникативации новых непредложенческих структур продолжается.

Практически каждый разговорный диалог охватывает 2 уровня: коммуникативно-информативный (основной) и коммуникативно-организующий (вспомогательный). В реальном диалоге коммуникативно-синтаксические единицы названных уровней переплетаются.

Ядро информативного уровня составляют предикативные высказывания предложенческой структуры. Назовем их предложения-информативы (Пи) и предложения-фативы (Пф). Ядро коммуникативно-организу­ю­ще­го уровня формируют коммуникативы (К).

В зоне наложения названных уровней выделяются син­кретичные, переходные речевые коммуникативно-син­­таксические единицы. Для их обозначения предлагаются термины: высказывания конситуативные (Вк), коммуникативы с формальной предикативностью (Кп), комму­никативы гибридные (Кг — термин О. Б. Си­ро­ти­ни­ной).

Синкретичные образования выделены на основе двух классификационных признаков: предикативная оформленность и представленность информативной / фатической составляющей. Например, в гибридном коммуникативе наблюдается синкретизм эллиптического варианта предложения и непредикативного коммуникатива (Привет им! Как жизнь? До встречи! Как вы?):

А — Как вы?

Б — Спасибо. Нормально.

Высказывание коммуниканта А — это синтез эллиптического предложения (^ Как вы?  Как вы живете / чувствуете себя?) и этикетной формулы (выражение внимания, участия). Фатический компонент доминирует над информативным (запросом конкретной информации о состоянии здоровья и дел), о чем свидетельствует ответная реплика коммуниканта Б.

Таким образом, между противопоставленными ядерными единицами — предложениями и коммуникатива-
ми — расположены синкретичные образования, которые характеризуются свойствами, совпадающими как с первыми (предикативная оформленность, информативность), так и со вторыми (непредикативность, фатика). Если в коммуникативе отсутствует какая-либо иная информация, кроме модусной, то в синкретичных единицах могут быть элементы пропозиционального содержания. Так, коммуникатив с формальной предикативностью (Слу-у-у-шай! Первый раз тебя без хвоста вижу! — в адрес соседки, идущей без внука, которого она нянчит) представляет собой предикативно оформленное определенно-личное предложение (Слушай!), однако по коммуникативной интенции — это инициальная фатическая реплика, в которой информативная составляющая отсутствует. В других переходных единицах значение предикативности не имеет структурного выражения, носит специфический ситуативно-речевой характер (на схеме это обозначено знаком ±).


            Пи/ф   

      

Кп 

Кг    ±


Вк    ±

К    –


^ Схема

Предикативная оформленность (отношение к действительности) коммуникативно-синтаксических единиц

При движении по континуальной оси переходности от предложения к коммуникативу наблюдается постепенное устранение в коммуникативно-синтаксических единицах предикативного признака: от истинной предикативности (в предложении) — к формальной (в коммуникативе с формальной предикативностью), далее к си­туативно-речевой предикативности (в гибридном коммуникативе и конситуативном высказывании) — и до полного отсутствия предикативности (в коммуникативе).

Литература

Сиротинина О. Б. Место предложения в системе разговорной речи // Предложение и слово. Саратов, 1999. С. 38–42.

Проблемы актуального членения сложного предложения.
(на материале сложных предложений, выражающих причинно-следственные отношения)

Е. Н. Виноградова

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова

сложное предложение, актуальное членение, причина, следствие, союз

Summary. The communicative perspective is usually considered regarding to a simple sentence. Never the less it’s quite obvious that complex sentence has its communicative perspective as well. We study communicative perspective in complex sentences expressing casual-effect relationship. There are following peculiarities in this kind of sentences: possibilities to mark casual or effect part, differentiated and non-differentiated conjunctions, dismembered conjunctions.

Актуальное членение обычно рассматривается относительно простого предложения, однако актуальное чле­нение относится к суперсегментным средствам языка, распространяясь и на сложное предложение. От интона­ционного оформления зачастую зависит не только выбор формы сложного предложения, но и смысл высказывания в целом. Ср.: Мы зн3аем, ск5олько он работает («Он работает много»); Мы зн3аем, ск2олько он работает («Он работает мало») и Мы зн1аем, сколько он работа­ет («Нам известно количество выполняемой им работы»).

В сложных предложениях, выражающих причинно-следственные отношения, есть целый ряд специфических черт. Это связано прежде всего со спецификой союзных средств, способных оформлять данные отношения. В русском языке существует большой арсенал как причинных, так и следственных союзов, что позволяет автору маркировать либо причинный, либо следственный компоненты сложного предложения и тем самым высвечивать причинную или следственную составляющую. Вошедши в зал, Чичиков должен был на минуту зажмурить глаза, потому что блеск от свечей, ламп и дамских платьев был страшный. Блеск от свечей, ламп и дамских платьев был страшный, так что Чичиков, вошедши в зал, должен был на минуту зажмурить глаза. Отметим, что есть возможность отказаться от экспликации смысловых отношений, выбрав бессоюзное предложение. Вошедши в зал, Чичиков должен был на минуту зажмурить глаза: блеск от свечей, ламп и дамских платьев был страшный. Блеск от свечей, ламп и дамских платьев был страшный — Чичиков, вошедши в зал, должен был на минуту зажмурить глаза.

2.1. Корпус причинных союзов достаточно определен в работах русистов и не вызывает больших разногласий [1].

2.1.1. Все союзные средства делятся на 2 группы относительно актуального членения.

2.1.1.1. Дифференцированные относительно актуального членения союзы — это группа собственно рематических союзов, способных выступать лишь в реме.
К ним относятся причинные союзы потому что, ибо, тем более что и частица ведь.

2.1.1.2. Недифференцированные относительно актуаль­ного членения союзы — они могут выступать как в теме, так и в реме. Это остальные причинные союзы, к которым относится также целый ряд т. н. отпредложных при­чинных союзов типа из-за того что, благодаря тому что, в результате того что, на основании того что и т. д.

Таким образом, актуальное членение определенным образом накладывает ограничения на выбор формы сложного предложения, выражающего причинно-след­ственные отношения. Так, если причинная компонента, которую автор маркирует, находится в тематической части, автор должен выбрать союзное средство исключительно из недифференцированных средств.

Большинство производных причинных союзных средств могут существовать в двух ипостасях: расчлененной и нерасчлененной, т. е. содержать в себе границу синтагматического членения. Не расчленяются союзы так как, тем более что. Ср.: Он Лидочку больше всех нас любил, … так как она маленькая, и оттого еще, что больная… Вышесказанное положение (2.1.1.1.) относится только к нерасчленяемым союзам. В расчлененной ипостаси причинные производные союзы (в том числе союз потому что) могут находиться в разных частях предложения. Ср. союз потому что может выступать в расчлененной форме: Он Лидочку больше всех нас любил потому, … что она маленькая, и оттого еще, что больная…; передвигаясь вплоть до инициальной позиции. Он Лидочку больше всех нас потому любил, … что она маленькая, и оттого еще, что больная…. Он Лидочку потому больше всех нас любил, … что она маленькая, и оттого еще, что больная… Он потому Лидочку больше всех нас любил, … что она маленькая, и оттого еще, что больная…. Потому он Лидочку больше всех нас любил, … что она маленькая, и оттого еще, что больная….

Отметим, что при союзе в расчлененной ипостаси рема актуализируется сильнее, чем при союзе в нерасчлененной ипостаси, так как тематическое ударение падает на первую часть союза.

2.2. Обычно рассматриваемый корпус следственных союзов не совпадает с фактическим положением дел. Так, в РГ-80 [1] выделяется только союз так что, вместе с тем имеется ряд следственных средств, коррелирующих с причинными союзами. Это т. н. что и это-союзы: от того что: от этого / от чего, из-за того что: из-за этого / из-за чего, благодаря тому что: благодаря этому / благодаря чему, вследствие того что: вследствие этого / вследствие чего, в результате того что: в результате этого / в результате чего, в силу того что: в силу этого / в силу чего, на основании того что: на основании этого / на основании чего, исходя из того что: исходя из этого / исходя из чего, по причине того что: по причине этого / по причине чего, в связи с тем что: в связи с этим / в связи с чем, ввиду того что: ввиду этого / ввиду чего, под видом того что: под видом этого / под видом чего, под предлогом того что: под предлогом этого / под предлогом чего, судя по тому что: судя по этому / судя по чему. Ср.: Угрозы непонятны полякам, из-за того что страх неизвестен им. Страх неизвестен полякам, из-за этого угрозы непонятны им. Страх неизвестен полякам, из-за чего угрозы непонятны им. В функ­ционально-коммуникативном описании [2] языка нам удоб­нее считать данные средства союзными. Такая соотнесенность это-, что-, то-союзов не является специфически причинно-следственной. Ср. употребление этого типа союзов для выражения целевых отношений: для того, чтобы; для этого; для чего.

2.2.1. Все следственные союзные средства исключительно рематичны. Таким образом, маркированный следственный компонент вообще не может находиться в теме. Другими словами, у автора нет возможности маркировать следственный компонент, находящийся в теме. Следственный компонент может находиться в теме только в бессоюзном предложении. В сложносочиненном предложении союз и маркирует следственный компонент в реме и не может маркировать причинный компонент. Ср.: Аннушка разлила масло, и заседание не состоится. Это-союзы могут парцеллироваться и тем са­мым принимать актуальное членение простого предложения, выступая в собственно теме. Ср.: Он был сильно болен. Из-за этого он не смог приехать. В то время как что-союзы являются более связанными и не имеют способности выступать в простом предложении: Аннушка разлила масло, из-за чего заседание не состоится.

Литература

1. Русская грамматика. М.: Наука, 1982.

2. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка. М.: Изд-во МГУ, 2000.



К вопросу о темпоральной перспективе перформативных высказываний

Войводич Дойчл

Filozofski fakultet, Novi Sad, Югославия

темпоральная перспектива, каузиуемое сказуемое, (не)мобильный, перформативный, русский язык, сопоставительный

Summary. The paper analyses the temporal perspective of the causative activity (mobile / immobile predicate in the proposition) and the ways to express it in performative utterances.

1. Перформативные высказывания, представляющие собой высказывания с глаголами речи в 1-м л. ед. ч. имперфективного презенса индикатива, одним произно­шением которых говорящий, обращаясь к адресату, вы­полняет эквивалентные им действия (акты), можно рассматривать как структуры со специфичными лексико-грамматическими (синтактико-семантическими) кор­ре­ля­­циями, отражающими сочетательные потенции каж­дого из перформативных глаголов.

2. Среди таких корреляций выделяется предикативная (пропозициональная) валентность, связанная с характером темпоральной перспективы управляющего (здесь перформативного) глагола и тем самым с (не)мо­бильностью дополнения-сказуемого в пропозиции, обладающего объектной присловной позицией, т. е. «пра­вой интенцией». Данное сочетание осуществляется прямой связью или опосредованно — с помощью союзов «что» и «чтобы» в русском языке и их эквивалентов в других языках (см., в частности [1], [2], [3]).

3. В зависимости от валентностных потенций большинство перформативных глаголов (в иллокуции) может сочетаться лишь с каузируемым действием (прида­точным дополнительным сказуемым) в пропозиции, име­ющим немобильную (суженную) темпоральную перспективу, отличающуюся или только проспективной, или только ретроспективной семантикой, в то время как (придаточное) сказуемое у некоторых перформативов имеет мобильную (расширенную) темпоральную перспективу, обладающую «полной», трехплановой времен­ной семантикой (см. [1], [4]).

3.1. Пропозиция перформативов с мобильной перспек­тивой (какими являются глалолы типа сообщать, уве­рять, ручаться, клясться, спорить и т. д.) отличается свободным употреблением форм (сказуемого) с любой тем­поральной перспективой — претеритальной, презент­ной, футуральной; ср.: Клянусь (тебе), что (по)любил, люблю, полюблю (буду любить) тебя и твоих детей.

3.2. Сказуемое в пропозиции перформативов с немобильной перспективой в большинстве случаев выражается средствами с признаками футуральности (объ­е­ди­няющими как формы будущего и настоящего времени, сослагательного наклонения, инфинитива и императива, так и различные модальные конструкции), в то время как его выражение претеритальными средствами является очень редким.

3.2.1. Футуральной перспективой (проспективностью) от­личаются в первую очередь прескриптивные и автопрескриптивные перформативы (просить, требовать, при­­ка­зы­вать, советовать, обязываться, обещать и т. п.); ср.: Про­шу (тебя) устроить (устрой; чтобы ты устроил) меня на рабо­ту; Обещаю (тебе) привезти (что привезу) сувенир из Москвы.

3.2.2. Претеритальной перспективой (ретроспектив­но­стью) обладает небольшая группа глаголов с общим значением осведомления (адресата) с происшедшими событиями, как, например: признаваться, обвинять и т. п. (ср.: Признаюсь, что тебя вчера обманул).

3.3. Для пропозиции некоторых перформативов характерна предметная (неглагольная) или даже нулевая предикативность. Глаголы, с помощью которых реализуются данные перформативные высказывания, имеют, как правило, немобильную семантику, проявляющуюся лишь имплицитно. Речь идет преимущественно о глаголах, обладающих футуральной (проспективной) семантикой (назначать, увольнять, отменять, завещать, приглашать, проклинать, благословлять и пр.); ср.: Завещаю тебе мою библиотеку ( «чтоб ты в будущем поль­зовался ею» и т. п.); Благословляю тебя, сын мой! ( «чтоб ты был счастлив» и т. п.).

4. Анализ каузируемого говорящим действия (ска­зу­­е­мого в пропозиции перформативных высказываний), оформляющегося в русском языке с помощью различных глагольных форм и конструкций, дает осно­ву для сопоставительного исследования (в первую очередь русского и других славянских языков) и тем самым для выявления специфики каждого из сопоставляемых языков, сходства и различий между ними и вообще их типологических характеристик в данной сфере, что, в частности, можно использовать в учебных целях в качестве презентации лингвистического и коммуникативного содержания в иноязычной аудитории.

Литература

1. Ивич М. О маркированности предиката придаточных предложений по признаку мобильности // Исследования по славянскому языкознанию: Сборник в честь шестидесятилетия профессора С. Б. Бернштейна / Отв. ред. Е. В. Чешко. М., 1971.

2. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: логико-семанти­ческие проблемы. М., 1976.

3. Апресян Ю. Д. Синтаксическая обусловленность значения // Апре­сян Ю. Д. Избранные труды. Т. II: Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995.

4. Войводич Д. О валентности перформативных глаголов в славянских языках // Зборник Матице српске за славистику. Бр. 56–57. 1999.

Образная семантическая модель предложения как производная структура

Т. М. Воронина

Уральский государственный университет им. А. М. Горького, Екатеринбург

семантические модели, метафорические модели, лексико-семантические группы

Summary. Annotation: This work is devoted to investigation of a phenomenon of metaphorical semantic model in dynamic aspect. The author presents the metaphorical semantic model of a sentence as a structure which is made by interaction of basic and auxiliary models.

Выделение образных (метафорических) семантических моделей как объекта исследования базируется на денотативно-лексическом подходе к изучению семантической структуры предложения, представленном в Экспериментальном синтаксическом словаре «Семантичес­кие модели русских глагольных предложений» [1]. В этом словаре СМ (семантические модели) выделяются на ос­нове анализа ряда предложений, объединенных тож­деством отображаемой ситуации и наличием в качестве предикатов глаголов определенных ЛСГ. Обобщение се­мантических комплексов глаголов дает базовую СМ — предикатно-актантную структуру, включающую компоненты, необходимые и достаточные для отражения типовой ситуации, ее участников и релевантных признаков. Первичность СМ определяется тем, что ее компоненты (прежде всего предикат) содержат лексические наполнители прямого, первичного значения. Но есть глаголы, которые входят в те или иные ЛСГ во вторичных, переносных значениях. Это дает основание говорить о метафорических, образных СМ, организуемых такими глаголами в качестве предикатов.

Представляется актуальным изучение образных СМ предложений исходя из понимания метафоры как динамической сущности. В самом деле, в исследованиях последнего времени акцентируются положения о семантической двуплановости метафоры1 как языковой, лексической единицы2; о производности метафорических высказываний как речевых единиц, имеющих «опре­деленную деривационную историю в синхронии» [2]. По аналогии можно предположить, что образные СМ предложений также являются единицами производными, образованными взаимодействием двух исходных семантических структур. Эти структуры: базовая («зер­кально» отображающая определенную ситуацию) и вспомогательная (так же «зеркально» отображающая ситуацию, с которой сопоставляется данная). Допущение о том, что в структуре образной СМ могут быть по-разному представлены и взаимодействовать компоненты исходных структур, снимает некоторые теоретические вопросы. Так, например, Н. И. Бахмутова пишет о том, что «изменение денотативной отнесенности приводит к противоречию между реальной структурой ситуации и способом ее языкового обозначения» [3]. Если же подойти к анализу образной СМ не с позиций того, как вспомогательная СМ «приспосабливается» к отображению ситуации, а посмотреть на образную модель как на результат взаимодействия базовой и вспомогательной СМ, то противоречия нет.

Рассмотрим в качестве примера образные СМ предложений, отображающих ситуацию понимания. Так, понимание может уподобляться ситуации субъектного помещения (предложения с глаголом проникать).

На первый взгляд, обе модели трехкомпонентны, структуры сходны: S–P–Cont (кто-л. понимает что-л.), S–P–Loc (кто-л. проникает куда-л.). Однако если предста­вить образную СМ как результат взаимодействия, «нало­же­ния» базовой (понимание) и вспомогательной (субъ­ект­ное помещение) СМ, то обнаружим следующую картину:




S – P – Cont



S – P – Loc



S (баз и всп)

–

P ( Рвсп)

–

Cont ( Locвсп)













кто-л.




понимает,
будто проникает




в смысл, подобный
закрытому пространству




Предикат вспомогательной СМ, становясь предикатом образной СМ, акцентирует такую характеристику ситуации процесса понимания, как приложение усилия (за счет актуализации ДС: проникнуть — ‘Преодолев ка­кую-л. преграду, пройдя сквозь что-л., оказаться внутри чего-л.’ [МАС]). Употребление этого глагола в качестве предиката понимания влияет также на синтаксическое оформление позиции Content: с предлогом в; это свидетельствует о том, что в русском языке такой элемент си­туации понимания, как смысл, содержание, может образно представляться как некое закрытое пространство.

Таким образом, анализируя образные СМ предложений, отображающих ситуацию понимания, сопоставляя компоненты базовой и вспомогательной СМ, можно выявить, что и каким образом в ситуации понимания обозначается метафорически. Предикат вспомогательной СМ, выступая в качестве предиката образной СМ, актуализирует различные характеристики самого действия. Актанты базовой СМ, занимая место при предикате вспомогательной СМ и получая синтаксическое оформление в соответствии с его синтаксическими валентностями, служат дополнительным средством создания образности, метафорического представления тех или иных конструктивных элементов ситуации.

Литература

1. Семантические модели русских глагольных предложений: Экспериментальный синтаксический словарь: Проспект / Под общ. ред. проф. Л. Г. Бабенко. Екатеринбург, 1998. 172 с.

2. Симашко Т. В., Литвинова М. Н. Как образуется метафора. Пермь, 1993. С. 27.

3. Бахмутова Н. И. Глагольная метафора в синтагматическом аспекте // Вопросы стилистики: Стилистические средства языка. Саратов, 1984. С. 31.

Словосочетание как объект функционально-коммуникативной грамматики
(к постановке проблемы)

М. В. Всеволодова

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова

Практика преподавания русского языка как неродного выявила новые аспекты в подходах к тра­диционным единицам и объектам языка. Одним из таких объектов оказалось словосочета­ние (с/с). Не отрицая когнитивной ценности теории с/с, разработанной В. В. Вино­гра­до­вым, мы предлагаем обсудить некоторые аспекты этого лингвистического феномена, выявивши­еся, во-пер­­вых, в рамках современной лингвистической парадигмы (многоуровневость предло­же­ния, наличие содер­жатель­но­го инварианта — типовой ситуации — как некоторой конфигурации образов, денотатив­ных ролей), а во-вторых, в ходе анализа специфики функционирования русс­кого предложения, в первую очередь его коммуникативной (актуализационной и транс­фор­маци­он­ной) парадигм, пока­завшего, что с/с не всегда вставляется в предложение как кон­структивный модуль, а часто формиру­ется при речепост­ро­ении в зависимости от целого ряда факто­ров и, кроме того, активно участ­вует в актуальном членении (АЧ) предложения (О. А. Кры­лова). Назовем некото­рые факторы и результаты наблюде­ний, стимулировавшие постановку проблемы.

1. ^ Статус с/с в составе единиц синтаксиса и собст­венно языка. Состав единиц и объектов функци­о­наль­но-ком­муникативного синтаксиса, в отличие от традиционного, включает в себя: синтаксе­му, с/с, предложение-высказывание как отображение некоторой объективной денотатив­ной си­ту­а­ции со всеми субъективными осложнениями и данным АЧ, дискурс и текст как условия функцио­нирования предложения-высказывания. Наблю­дения над функционированием с/с застав­ляют поста­вить вопрос: единицей какого уровня является с/с — языка или речи?

2. ^ Определение с/с. В соответствии с определением лин­г­вистической энциклопедии, с/с представляет собой син­таксическую конструкцию, образуемую соединением двух или более зна­менательных слов на основе грамматической подчинительной связи — управления, согласо­вания и примыкания, то есть характеризуется конъ-
юнкцией смысловой и форма­льной связи. При этом подразумевается, что грамматически главное слово все­г­да является и се­мантически главным. С/с имеет свою парадигму, определяемую морфологической парадигмой грамматически главенству­ющего слова. Всегда ли грамматически главенствующее слово яв­ляется и семантически гла­в­ным? Ср., например, описательные предикаты (ОП) типа заниматься уборкой, произвести вы­стрел, синего цве­та, где носителем смысла является
зависимая слово­форма. В концепции В. В. Вино­градова

___________________________________

1 Ср. сформулированную еще в 50-е гг. А. Ричардсом идею: «Когда мы используем метафору, у нас присутствуют две мысли о двух различных вещах, причем эти мысли взаимодействуют между собой внутри одного единственного слова или выражения, чье значение как раз и есть результат этого взаимодействия» (Теория метафоры, 1990. С. 46).

2 См., например, работы Н. Д. Арутюновой, К. К. Жоля, Г. Н. Скляревской, В. Н. Телия.

компоненты с/с не могут находиться в отношениях пре­дикации и должны иметь прямой для дан­ного типа связи порядок слов; например, в предложении …мерзавцы ведут… жизнь те­плую, жизнь сытую, жизнь удобную (Горький) адъективно-именные конструкции, где сохра­няются смысловые и грамматические связи, по Виногра­до­ву, являются не с/с, а сочетаниями слов. Не яв­ляются ли такие ограничения с/с излишне схола­с­тич­ными? Функ­ционально-коммуни­ка­ти­в­ный подход требует рассмотрения «поведения» с/с в предложении, а не просто
вычленения с/с из структуры предложения. В кон­цепции В. В. Виноградова субстантивные сочетания с зависимой именной словоформой, например рассказы охотника, рассматриваются как вторичные по отношению субстантивно-адъективным: охотничьи рассказы. По­нятие изосемии ставит это утверждение под сомнение.

3. ^ Природа с/с. С/с в традиционной грамматике — только номинативная единица, целиком, как некоторый модуль, вставляемая в цепочку словоформ при создании предложения. Языковой материал и практика преподавания русского языка инофонам показывают, что с/с возникают и при трансформациях предложения, например: Он пришел поздно, чему мы все удивились  Его поздний приход уди­вил нас; и просто в ходе создания пред­ложения. Поскольку соде­р­жательную основу предложения составляет его денотативная структура как кон­фигурация образов, представ­ленных на языковом уровне своими именами, образовать с/с могут разные пары «фигурантов», причем появление с/с — явление многофакторное, определя­емое как ком­муникативными задача­ми адресанта речи, так и словообразовательным, морфологи­чес­ким, синтагматическим, комму­никатив­ным потенциалом каждого из слов, а также некоторыми условиями текста. Ср. невозмож­ность номи­нализации в предложении Он приплыл поздно, чему мы все удивились. Ср. возможное: звери и птицы Африки, но не: *кроко­ди­лы Африки, а только: африканские крокодилы и крокодилы в этой реке (не *речные крокодилы, и не *крокодилы этой реки). Соответс­т­вен­но, каждое кон­кретное с/с, даже будучи по­строено по определенной модели, индивидуа­ль­но. Отсюда мо­ж­но сделать вывод: модели с/с, как и словесные формы, — единицы языка; конкрет­ные реализа­ции этих моделей, как и кон­к­ретные словоформы, — явление речи.

4. ^ Смысловые связи между компонентами с/с. Распространенные с/с. С/с, как и пред­­­ложения, строятся на основе закона семантического согласования, который реализуется в ме­ха­низмах валентности (читать книгу), грамматического присоединения (читать сыну, бе­жать быстро) и импликации (умывать лицо, мыть руки, промывать глаза). Сочетаемость обеспечивают как лексические (просидеть час), так и грамматические (напри­мер, видовые) семы (сидеть час). В ОП (работать  вести работу) выбор экспликатора определяется и аспектуа­ль­ными характе­ристиками: произ­водить / про­из­вес­ти ремонт ( завершить) — заниматься ремонтом. Наряду со с/с, где смы­словые свя­зи осуществляются непосредственно между его компонента­ми: Он хорошо бе­жит, — есть с/с, например, с глаголами креативного действия, где смысло­вые связи осу­щест­вляются факти­че­с­­ки между распространителями стержневого слова: Он хорошо пишет сти­хи  Он пишет хорошие стихи.

5. С/с и АЧ. В традиционной грамматике из с/с исключаются подлежащно-сказуемостные сочетания и все слу­чаи, когда компоненты сочетания находятся в отношениях предикации. Однако: 1) сре­ди ОП есть случаи, когда образуется с/с с именительным падежом — подле­жа­щим, кото­рый не может быть признан субъектом пред­ложения, поскольку сочетание, куда он входит, есть се­мантический предикат, ср.: Он скром­ный  Ему // свойс­т­венна скром­ность; Ланд­шафт сте­пи однообразен  Для ландшафта степи // характерна однообраз­ность; 2) от­­ношения предикации между компонентами подлежащно-сказуемостной пары могут ней­т­ра­ли­зоваться: Характер сестры // испортился  У сестры // испортился характер, невоз­мо­жное, например, в корейском или китайском языках, где возможно только предложение пер­во­го типа; 3) компоне­н­ты регулярного с/с могут встать в отношения предикации: Я купил ин­тересную книгу  Кни­гу я купил интересную. В языках с грамматикализованным порядком слов здесь будет слож­ное предложение типа Книга, которую я купил, интересная; 4) как по­казала О. А. Крылова, именно порядок слов в с/с определяет интонационный рисунок предло­жения, ср.: Я купил // интересную Нкнигу (нейтральная интонация — ИК–1) и: Я купил // кни­гу интересную (акцент­ное выделение, ИК–1 смысловое). Напомним, что у В. В. Ви­ноградова такие случаи из разряда с/с выводятся. Может быть, важнее отметить свойственную славянс­ким с/с способность активно участвовать в АЧ и в том числе способность с/с устанав­ли­вать от­ношения пре­дикации между своими компонентами, что невозмож­но в языках с граммати­ка­ли­зованным порядком слов?

6. ^ С/с и сочетания слов. Расширение объема понятия «словосочетание» не означает раз­мы­вания его границ, поскольку основным остается наличие грамматической, формальной связи. В предложении возможны случаи наличия смысловой и отсутствия формальной связи, когда данное сочетание слов не имеет своей парадигмы на основе морфологической парадиг­мы грамматически стержневого слова: 1) разрыв формальных связей при переводе связанной синтаксемы в обусловленную в случае изменения ее коммуникативной позиции: Онегин — со­сед Лариных  Онегин Лариным — сосед  У Лариных сосед — Онегин, где во втором и тре­тьем случаях налицо смысловые связи при отсутствии формальных; 2) смысловые связи, в частности на основе сильной валентности, например у терминативов или градуативов с кон­текст-партнером — носителем соответствующей семы: За час прошли трое, ср. неотмечен­ность *За час прошли люди; С каждым днем все больше людей приходят сюда; ср. неотме­чен­ность *С каждым днем сюда при­ходят люди. Думается, что наличие формальной связи при отсутствии смысловой невозможно.

Литература

Виноградов В. В. Вопросы изучения словосочетаний // Ви­но­гра­дов В. В. Избранные труды: Исследования по русской грамма­тике. М.: Наука, 1975.

Крылова О. А. Коммуникативный синтаксис. М., 1992.

^ Дативные предложения как один из типов предложений русского языка

Н. И. Гришина

Московский государственный открытый педагогический университет им. М. А. Шолохова

синтаксис, системный подход, комбинаторика компонентов, парадигматика

Summary. This article describes Dative sentences as a separate type of sentences in the modern Russian language. Dative sentences are the units with the semantic subject, expressed by the nouns in Dative case (mainly without the grammatical subject, expressed by a noun in Nominative case). Dative sentences form the combinatorial paradigm together with sentences of other types.

К дативным предложениям предлагается относить модели «субъект — предикат» вида ^ Ему не спалось; Детям радостно; Детям радость; Ему нет сна; Ему не до сна; Ему невмоготу; модели «субъект — предикат — объект» вида Ему слышались звуки; Ему не слышалось звуков; Ему видна школа; Ему видно школу; Ему не видно школы; Ему книги радость; Ему книги в радость и другие, отличительным признаком которых служит способ выражения носителя предикативного признака формой дат. п. существительного (местоимения).

Систему предложений русского языка можно структурировать, разместив группы синтаксических единиц в виде упорядоченного объединения, которое можно назвать «комбинаторная парадигма». При ее построении учитываются комбинаторные возможности компонентов предложения: 1) признаковых слов, посредством ко­торых описываются предикативные признаки субстанций, и 2) предметных существительных, посредством ко­торых описываются сами субстанции.

Идеальная парадигматическая сеть, позволяющая исчислить предложения на основании потенциальных вариантов комбинирования их компонентов, состоит из ячеек, образуемых при пересечении проекций отрезков, принадлежащих соответственно двум взаимно перпендикулярным линиям. Количество отрезков на горизонтальной линии носителя предикативного признака опре­деляется числом форм падежей, свойственных данному языку. Отрезки же на вертикальной линии предикативного признака соответствуют как минимум четырем категориям слов (финитный глагол Vf, прилагательное Adjf, признаковое существительное N1, наречие или сочетание существительного с предлогом Adv / N2…), к которым при необходимости могут быть добавлены и слова других категориальных разрядов (инфинитив, им­ператив, глагольное междометие и проч.).

Через призму комбинаторной парадигмы множество простых предложений может быть представлено структурированным по типам (номинативный, генитивный, дативный и т. д.) и, в рамках каждого типа, по классам (глагольный, адъективный, субстантивный, адвербиальный). Предложения именно этих четырех классов приведены выше в качестве примеров предложений дативного типа. Номинативный тип также формируют четыре класса предложений: Он работает; Он веселый; Он — само веселье; Он в веселье. Что же касается конструкций других типов, то в них субъектный и предикатный компоненты наиболее регулярно сочетаются для образования предложений субстантивного класса: генитивный тип: У него тоска; У него нет страха; инструменталисный тип (т. е. тип предложений с субъектом в тв. п.): Между ними совет да любовь; Меж ними нет ссоры; локативный тип: В нем радость; В нем нет страха; в ряде случаев возможным является и образование класса предложений с отъадъективным предикативом: генитивный тип: У них неладно; инструменталисный тип: С ним плохо.

Благодаря принципу систематизации предложений с помощью комбинаторной парадигмы становится очевид­ным, что в синтаксической системе русского языка по­мимо номинативных предложений (т. е. предложений с семантическим субъектом в им. п.) представлены пред­ложения других, неноминативных типов, один из которых, и весьма продуктивный, представляют дативные предложения.

К предложениям дативного типа относятся и конструкции, в которых диктумное содержание осложнено дополнительными смыслами, получающими вербальное воплощение: 1) фазисными — Ему перестало, не стало спать­ся; Ему начинает, перестало быть весело, Ему сделалось весело; Ему продолжало быть не до разговоров, Ему стало невтерпеж; Ему не стало житья и 2) воли­тивно-модальными — Ему хочется работать; Ему необходимо ра­ботать; Ему нужда работать; Ему нет надобности ра­ботать; Ему надо, невмоготу, без надобности, в охоту работать. К модальным дативным предложениям сле­дует отнести и классы конструкций с невербализованным модальным смыслом — инфинитив­ные: Ему уезжать; Ему не уехать (известные в древнерусском и ак­тив­но используемые в современном русском языке), им­перативные: Все уехали, а мне дома сиди; Ему хоть на ули­цу не выходи (появившиеся в современном языке). Все эти конструкции занимают свои ячейки в комбинаторных парадигмах предложений соответствующих моделей.

В заключение отметим, что способ объединения синтаксических единиц в комбинаторную парадигму предложений позволяет увидеть интерпретирующие возмож­ности национального языкового сознания и дает нагляд­ное представление о наличии в системе языка тех типов и классов русских предложений, которые различаются прежде всего формой грамматического выражения субъектного и предикатного компонентов. Формули