Реферат: Преподобная Феодора Послушливая Солунская

Преподобная Феодора Послушливая Солунская
(Апрель 5, Август 29 по старому стилю)


Феодора Солунская (ок. 812, Эгина — 29 августа 892, Салоники) — христианская святая, почитается в лике преподобных. Память в Православной церкви совершается 5 апреля (по юлианскому календарю)

Преподобная Феодора Солунская происходила от христианских родителей Антония и Хрисанфы, живших на острове Эгине

Феодора родилась около 812 года в семье христиан на острове Эгина. Согласно жития, она с детства изучала Священное Писание, обладала привлекательной внешностью и многие знатные горожане желали вступить с ней в брак. Когда она достигла семилетнего возраста отец Феодоры «не будучи в состоянии нести еще и эту тяготу, как отрекшийся от мира и всего в нем, выбрал некоего знатного родом, известного скромностью и прославившегося ораторским искусством, и ему решил обручить отроковицу».[1] В браке у Феодоры родилась дочь.

При нашествии сарацин в 823 году супруги покинули Эгину и переселились в Салоники. Свою дочь Феодора решила посвятить Богу и отдала на воспитание в монастырь, в котором после смерти своего мужа около 837 года приняла монашеский постриг в монастыре святого Стефана. Прославилась аскетической жизнью, житие Феодоры содержит упоминания о её прижизненных чудотворениях.

Трудами послушания, постом и молитвою она так угодила Богу, что получила дар чудотворения и совершала чудеса не только при жизни, но и по смерти (+ 892 г.). Когда скончалась игумения монастыря св.прп.Феоктиста (родная дочь св.Феодоры), ее гроб хотели поставить рядом с гробом преподобной Феодоры. Тогда преподобная, словно живая, подвинулась вместе с гробом и уступила место своей начальнице, показывая пример смирения даже после смерти. После этого случая святую Феодору стали называть Феодорой Послушливой. От ее мощей истекало святое и цельбоносное миро.

Когда в 1430 году турки взяли Солунь, они раздробили святые мощи преподобной Феодоры на части, а монастырь св. Феодоры был полностью разрушен.

Сейчас мощи св. преподобной Феодоры Солунской хранятся в Греции, в восстановленном монастыре св. Феодоры в Салониках.

^ ЖИТИЕ ФЕОДОРЫ СОЛУНСКОЙ
Печатается по переводу еп. Арсения, за давностию лет составляющему общественное достояние, опубликованному брошюрой: Еп. Арсений. Житие и подвиги св. Феодоры Солунской. Греческий текст и русский перевод. Юрьев: Типография К.Маттисена. 1899. 79 с. Перевод выполнен с рукописи Моск. Синод. Библиотеки №390. О житии см. статья Вас. Гр. Васильевского в ЖМНП, 1886, ноябрь. Нумерация страниц этого издания указана в прямых скобках и отмечена линейками.

 
^ Месяца Августа в двадцать девятый день. Житие и подвиги преподобной матери нашей Феодоры Солунской.
Благослови, владыко.

Отечество Феодоры - город Бога живого, небесный Иерусалим (Евр. XII, 22); а благородство - хранение образа Создателева, по которому мы созданы; богатство - оттрясение всякого общественного обилия мирского, как бы некоего праха с ног; слава - желание никоим образом не быть в славе у людей. Так я говорю об отечестве и благородстве святой оной и действительно безукоризненной души. И не справедливо составлять ей похвалу из того, от похвальбы чем добровольно отказалась она, стремившаяся скорей самой прославить это, чем принять от него славу несуществующую. Для кого похвальбы чем-либо становится порицанием, тому как может быть приятным прославление этим? - потому что всем становятся дорогими обычные и еще более соответственные дела их. А так как обычай повествований требует говорить кто она была, откуда, какова и чем отличалась в мире, то скажу (и не похвально опустить сие), чтобы состав повествования имел последовательную (собственную) стройность и люди благочестивые и любознательные узнали обо всем без пропуска чего-нибудь из необходимых предметов. Ибо не мало грусти причиняет умолчанное, которое желают знать из речей, как и все любимое, не находясь на лицо, усиливает этим стремление любящего и крепко огорчает, если не появляется тотчас.

Отечеством преподобной был один из островов Эллады, называемый Эгиною. Прежде он был славен в [39]    землях западных; а теперь по судам, ведомым Богу, охваченный силами измаильтян, остается пустынным и безславным. На этом-то острове, некогда знаменитом, теперь пользующемся дурной славой (ибо я не краснею от нынешнего безславия родины, величаясь несравненною славою вырощенной там, и не стыжусь пленения отчизны, видя происходящую оттуда в восхвалении необыкновеном) родилась блаженная. Отцом ее был Антоний, приобретший великую известность. Он, украшаясь всем хорошим и прекрасным, приобщен и к клиру тамошней святейшей великой церкви, сделался протопресвитером, и с доброю славою вступил в монашеский чин, чтобы повсему явиться совершенным (2 Тим. III, 17) пред Христом Богом нашим. Матерью же была Хрисанта, не менее славы мужа или предковской приобретшая известность по добродетели. Не много впрочем времени после появления на свет через муки рождения преподобная питалась молоком от груди плотской матери; но почти сразу названа была и дочерью и сиротою, потому что может быть Бог нечто лучшее предусмотрел (Евр. XI, 40) и устроил касательно возвращения ее и образа жизни. Примечай же готовность отца ее к добродетели; мать преподобной еще не была положена в гроб и лежала мертвая на одре, а он облекся в одежды монашеского жительствования. Весьма любя безмолвие, он спешил отречься и от мирских дел и от себя самого, и радостно приветствовать уединение.

4. И прекрасно исполняя это свое намерение, он, когда еще желание кипело в нем, получил желаемое; и в такое место пришел человек городской, которого окружали многие слуги, устранившись от сношения с людьми, ничего с собою не взявши, кроме себя самого, дитя свое поручивши Богу и некоторой близкой родственнице, бывшей крестной матери своей, которая была такова по добродетели, что решилась по воле Божией всегда проводить чистую и беспорочную жизнь: чтобы как близкая по родству, возможно более заботилась она о теле, а как мать духовная и отличавшаяся добродетелию - о душе. Ей-то благоволил Бог отдать на хранение рабу Свою, так что от самых пелен  [40] 



 жизнь ее сияла и возбуждала удивление. Ибо не так сухая солома расположена к воспламенению от огня, как состояние подчиненности удобно к принятию властвующего, будет ли то добродетель или злоба, и особенно если подвластные еще дети, так как ум их, будучи слабым, легче изменяется и преобразовывается сообразно с каким-нибудь свойством начальствующего и собеседующего. Ибо "обращающийся с мудрыми", сказал некто (Притч. Сол. XIII, 20) "будет мудр", и иметь сношения с худыми не безвредно. Посему всегда лучше слабейшему следовать за сильнейшим, в надежде улучшения. Этим Феодора приобрела и бытие и благое бытие., и похвалу от всех и удивление.

5. Итак блаженная воспитывается чудною оною женщиною. Но еще не выйдя из отроческого возраста, обручается с мужем, из знатных жителей острова. Причиною же раннего замужества было следующее. Семилетняя отроковица была и даровита и понятлива, и к какой науке направляло желание воспитательницы, в той просвечивала сообразительность и талантливость отроковицы. Изучила она священное чтение и письмо, и некоторую часть Псалтири; отличалась и возбуждала внимание стройностию тела и красотою лица, и унаследованною от предков скромностию и благочестием. Посему многие из родовой знати искали женитьбы на юной девице и докучали отцу ее, когда он пребывал в уединении. Отец же, не будучи в состоянии нести еще и эту тяготу, как отрекшийся от мира и всего в нем, выбрал некоего знатного родом, известного скромностью и прославившегося ораторским искусством, и ему решил обручить отроковицу. И друг с другом так они соединились жизнию и образом мыслей, что как бы в некоем тонком и прозрачном веществе проявляли в себе нрав друг друга. Поэтому они были славою и предметом хвалы всего рода.

6. Но вот нападает народ сарацинский и начинает опустошать тот остров, многих из жителей захватывет в плен, а некоторых избивает мечем. В числе последних оказался и брат преподобной, клирик, уже украшавшийся саном диакона, умервщленный секирою. Лежащий его труп представлял печальное зрелище и для его рода и для всей отчизны, так как был он любезен  [41] 



всем. Муж преподобной, не вынося зрелища ежедневно грозящей опасности неожиданного нашествия язычников на родину, за добрым советом обращается к доблестному тестю своему. А он посоветовал уйти с родины, потому что жалел единственное оставшееся у него дитя. Трех детей отцом был он: дочери, скончавшей там же святую жизнь в чине подвижниц, диакона, убитого сарацинами, и этой, о которой у нас слово., на которой прекратились и роды матери. По внушению божественному отец наименовал ее Агапиею (т. е. Любовью), так что через созвучие предвещалась жизнь дитяти. Ибо, если кто решится сказать, что сущность названия не ограничивалась одним только хорошим именем, а имя обнимало и жизнь и направление ее, и искреннюю любовь к Богу, то не погрешит против долга, так как последующим исходом обстоятельств подтверждается сия речь.

7. И вот они выселяются из отечественной земли и направляются в наш славный город. Прибыв сюда, ознакомившись с местоположением и состоянием города и (узнавши), что охраняемый после Бога предстательством своего защитника и покровителя, всехвального мученика Димтрия, он является непреоборимым от всех наступающих зол, (решили остаться здесь). Отец преподобной, любя уединение и чувствуя отвращение к богопротивному сонмищу иконоистребителей (потому что еще, Божиим попущением, святая Церковь находилась в их власти), удалился в недоступные людям пустыни под Торопами, - он считал пребывание с дикими зверями безопаснейшим общения со злонравными (еретиками), - чтобы, сколько возможно, зреть Бога и соделываться блаженным. (Мф. V, 8). Там он богоугодно проводил все время жизни своей, имея покой и любомудрствовуя в молчании, и все представивши желающим и с самим собою всегда беседуя и с Духом, отстранился от человеческой жизни, и возвысился к небесным обителям.

8. Они (т. е. Агапия с мужем) решились решились поселиться в этом городе. У них было трое детей, из коих пследнее и среднее скоро расстались с жизнию, прибавимши им скорби после горевания на чужбине и потери имущества. Но несчастие, крайнее бедствование и великое страдание не овладели окончательно сею доблестную и любомудрую душою. [42] 



 Владели, конечно, потому что матерь и одинаковая с матерями природа как во всем, так и в этом чувствовала поражение, но не подобно многим матерям в страдании доходила до потери разсудка. Напртив, страданию противопоставив размышление, она становится опорою мужа в малодушии его, говоря: "слышу, что Писание божественное называет мужа главою жены (I Кор. XI, 3), и советует, чтобы члены одинаково заботились один о другом (XII, 25), и не может глаз сказать руке: ты не надобна мне, но члены тела, которые кажутся слабейшими, необходимы также (ст. 21. 22). И как слабейшая и менее совершенная часть, одинаково заботясь о тебе, умоляю тебя, мою почтеннейшую главу, в скорби о приключившейся нам теперь потере детей не пренебреги тем, что я скажу тебе. Не мы первые, и не мы одни испытываем горе; но благодаря даровавшему так Богу, исполни и это мое желание. Все люди приносят Богу начатки; принесем и мы начаток детей наших, эту единственную, оставленную нам теперь от Него (дочь), и я убеждена, что как никогда две лепты верующей той вдовы (Мрк. XII, 42), так и наше дитя примет Христос, и в настоящей жизни дарует нам совершенное утешение, и на будущем суде за посвящаемое Ему от оскуднения в детях приношение наше сподобимся большего Его милосердия". А доблестный муж оный ответил ей: "сударыня, хорошо твое желание, прекрасен и совет. Примем хорошо тобою решенное, исполним скорее; потому что добрые намерения не должны быть отсрачиваемы".

9. И тотчас взявши свое дитя (а ему было шесть лет), и достигши храма святого всехвального Апостола и Евангелиста Луки, расположенного при дороге, ведущей к воротам Кассандреотийским, представляют (дочь свою) Екатерине, сестре исповедника Антония, бывшего (впоследствии) и предстоятелем нашего города, которая и сама приходилась сродницею блаженной. Ибо тут она (Екатерина) обитала с некоторыми православными подвижницами; может быть и сам тот храм был иконоистребителями оставлен в небрежении по причине своей незначительности. И павши к ногам ее, сказали: "прими, мать, первое и одно только оставшееся нам дитя, и принеси в жертву добровольную и разумное всесовершенное посвящение Господу Богу нашему, облекши в живоносную и святую одежду монашескую". [43] 



 Святая же оная жена, принявшая дитя и вместе с воздетыми руками обративши взор к Живущему на небесах (Пс. II, 4), сказала: "Господи, по благоутробному милосердию Своему Ты благоволил младенчествовать плотию от святой Девы; Ты принял жертву Авраама, когда он, повинуясь Твоему указанию, хотел заколоть сына своего единородного! Прими и от супругов сих приводимое Тебе приношение, и яви сию, как до рождения Тебе, Богу, обещанного Самуила, преуспевающею в божественных добродетелях, потому что ты благословлен во веки". И на следующий день поутру, по совершении всего правила, чудная жена оная чрез благоговейного мужа постригла дочь и наименовала ее Феопистою. А родители ее возвратились в свой дом, славя и восхваляя Бога за то, что дочь их поступила в разряд подвижниц.

10. Хотел я тут рассказать о жизни ближайших к блаженной Феодоре и предков ее, не для того, чтобы привнести что к прославлению ее, а чтоб вы узнали о ее предках, как они жительствовали по Богу. Но чтоб не показаться излишне велеречивым, как заходящий далее предположенной цели, я, упомянувши только об Антонии, архипастыре нашем, тотчас же обращу речь на нее. Сей архипастырь наш Антоний, от детства изучивший священные письмена, облекшись в живоносный и святой образ монашеский, всегда упражняясь в боговдохновенных Писаниях и проникая умом в глубины их, и пленяя всякое помышление в послушание Христу (2 Кор. X, 5), украшал себя всякими видами добродетели. Он изучил не нашу только мудрость, которая, имея в виду одно спасение душ наших, пренебрегает обольстительностию и убедительною силою слов (I Кор. II, 4), но и внешнюю мудрость и науки, входившие в круг общего образования, так как и они нужны для лучшего уяснения того, что воспринимается умом; однако, у Антония преобладала любовь к нашему любомудрию. Посему он основательно изучил весь Ветхий Завет и весь Новый, как никому другому не удавалось изучить. Отсюда он богат был научными познаниями, отличался ж и чистотою жизни. Отсюда приобрел и славу необыкновенную. От того и Христос, Премудрость и Слово Бога Отца, Бог наш, даровал ему высоту учения. От того он просиял как светильник, сияющий в темном месте [44] 



 (2 Петр. I, 19). Посему волею Божеию поставляется и в архиепископа Диррахийского. Ибо не подобало свече скрываться под сосудом (Мф. V, 15), а надлежало ей стоять на подсвечнике церкви.

11. Когда таким образом блаженный возведен был на архиерейский престол и прекрасно водил паству свою на спасительные пажити, неожиданно мерзкая оная и вновь появившаяся ересь подобно пламени свирепо разбушевалась, весь сонм православных пришел во страх, смущение и волнение объяло вселенную, и люди всякого возраста и всякого происхождения, тяжко угнетаемые поборниками нечестия, принуждались поносить Бога нашего и Господа Иисуса Христа через попрание достойной поклонения и священной Его иконы. Ведаете конечно, что я говорю о вновь возникшей при звероименном, богоненавистном и безрассудном Льве Амаликитянине войне против святой и достопоклоняемой иконы Христа Бога нашего, которую, по подобию одушевленной плоти, принятой Им от святых кровей Девы, писать и чтить относительным поклонением благочестиво и богоугодно святая вселенская церковь приняла от святых Апостолов и Отцов. Одно воспоминание о ней (войне) исторгает потоки непрерывных слез; так она была жестока и нестерпима. И вполне оправдывает меня не молва, случайно возникающая и распространяющаяся в воздухе, не имеющая в основании подтверждения от дел, но самое великое подвижничество бывших в то время святых отцов.

12. Когда попущением Божиим гибельный этот Лев достиг царской власти, против святой Церкви направлена была и возбуждена война не малозначительная, так как тиран с величайшим нечестием и неистовым напряжением старался поколебать и низвергнуть всякую православную и боголюбивую душу, силою нечестия свергнуть всякий высящийся знак благочестия и оказаться не меньшим никого. С блеском повелевал, весьма обольщаясь собственными ухищрениями и смешивая коварство с властию. И некоторых из наших поборников пугая опозориванием, а кое-кого стараясь подкупать ласкательством,  [45] 



иных наказывая ссылкою, а других ухищряясь подчинить своей воле почестями и щедрою раздачею денег, подобно какому чудовищному Протею превращался в разные виды, мешая с жизнию бедствия и со смертию соединяя милосердие. И некоторые покорялись, а весьма многие приобрели венец победы. Тогда же к нему был приведен и сей Антоний, и тогда как тиран тщетно употреблял всякие средства, грозил всяким видом наказания и сети словесные приплетал к господству силы, имея в виду уловить этим во всех отношениях мужественного и непреодолимого, сам он с бестрепетною душою и возвышенным образом мыслей, пользуясь свидетельствами боговдохновенного Писания, данным ему с божественною силою ответом исполнил душу тирана потемнения и остолбенения, и показал его перед всеми как бы глухим, неслышащим и безгласным, не отверзающим уст. Ибо, говорят, с неизменною свободою речи он сделал тогда возражение, так что и все оное собрание стремилось слышать не иное что, как только речи Антония. А речь была такая.
 
^ Возражение того же архиепископа о православной Вере.
13. Я, о царь, не желая на словах поносить истинного Бога нашего Иисуса Христа, и на деле не придумываю всякого Ему бесчестия, как сонмище иконосожигателей, которые нахальным и безбожным языком и разумом не боятся называть идолом и другими возможными клеветами порицать достопоклоняемую икону Христову, которою мы избавляемся от идольского заблуждения. Я знаю, что почтение к изображениям есть почтение к изображаемым, подобно как бесчестие переходит на самые предметы изображаемые. Мы, истинные поклонники Бога, не в иконах, как они говорят, поставляем и заключаем предмет благоговения и поклонения, и воздаем им поклонение не служебное (прочь такая нелепость!), которое приличествует одному только, владычествующему над всем Богу. Ибо все, наученные  [46] 



Богом в Духе, знают различие в почитании, и какое поклонение надлежит воздавать Христу Богу нашему, и какое прилично почтение уделять священным иконам и через них переносить честь на первообраз. И мы, согласуясь с ветхозаветными показаниями священных изречений, а также апостольскими и отеческими преданиями, благопристойно и в относительном значении совершаем благоговейное поклонение в честь лица изображаемого. Таким образом, исполняя долг почтения и поклонения иконе Христовой, не ею ограничиваем благоговение и почитание, а возводим и относим их к Тому, который по неизреченному богатству человеколюбия обнищал ради нас. Так поклоняемся и преблаженному и животворящему древу крестному, на котром распято было тело Владычнее и из животочного ребра истекла кровь, омывающая от всякой нечистоты, очищающая весь мир (1 Иоан. II, 2); ее токами орошенное, древо сие изменило природу и вместо смерти произрастило нам жизнь неувядаемую. Так мы поклоняемся и образу креста, которым прогоняются демонские полки и врачуются неисцелимые страсти, так как и в отображении действует таже благодать и сила первообраза. Так мы, воздавая почитательное поклонение и другим священным символам и местам чистого и святого служения нашего, не уклоняемся в иноплеменнические и разнородные обрядности, но посредством видимого различного и частичного благоговения к ним и поклонения возводимся нераздельно к неделимому оному единовидному и единотворящему божеству. Так и священные изображения Всенепорочной Владычицы нашей Богородицы и всех святых мы почитаем и поклоняемся им соответственно превосходству и святости первообразов. И вообще скажу, мы при непорочных и святых наших молитвословиях воздаем относительное поклонение останкам, храмам и гробам святых, и иному чему, подобному сим. Ибо чрез действующее в них дарование и благодетельствование мы познаем и славословим начальную и перводетельную Причину. И мы не пишем на иконе того, что не может быть изображаемо; потому что Бодество совсем безвидно (Втор. IV, 12) и неописуемо, и не есть что-либо из видимого и очами постигаемого, но только умом созерцается, если только кто-либо и на это способен.  [47] 



14. А ты, царь, почему их не почитаешь, но бесчестишь? Кто тебе присоветовал это зло? Какой змий, позавидовав твоему спасению, лишил тебя райского наслаждения и царства небесного? Действительно, не погрешит против истины тот, кто оное ненавидящее святыню сборище клеветников на христиан назовет порождением христоненавистных иудеев. Откуда иначе такое у них бесчеловечие? Откуда такое самомнение? Откуда эта непреодолимая ярость и непримиримая война против Христа и святых Его, и демонское ополчение нечестивого оного сонмища, если оно не есть порождение христоборной синагоги иудеев, которых речь, незнаю как смогши занять слух, поколебала прямой твой трезвенный взор? Ведь, прежде облачения в багряницу ты был привязан к православной вере; а теперь, пленившись их учениями и переизбытком злобы стараясь превзойити даже учителей своих, которых сердце всецело ненавидит высшее всякого имени имя (Фил. II, 9) Христа Бога нашего, как говорит Исайя: люди сии устами своими чтут Меня, сердце же их далеко отстоит от Меня (Ис. XXIX, 13); и не будучи в состоянии среди общества христианского отречься Христа и устами, ты показал себя далеким от предковской их ревности, то есть иудейской, и явился нисколько не терпимее идолослужителей относительно божественных христианских обрядов и самых христиан, и спешишь изливать кровь (Ис. LIX, 7), ногами попирая и огню предавая образ Создавшего тебя и ногами Сокрушившего главу мысленного змия, которого ты - наихудшее порождение, и божественным огнем (Лук. XII, 49) Возродившего природу нашу развращенную.

15. Глупый и бессмысленный, разве не уважаешь древности и достоинства священного иконописания? Но, говоришь, это есть изобретение новое и не согласное со священными постановлениями Церкви. Не стыдишься доставляющего отраду и достопочитаемого в Церкви, закрепляемого и очертанием, и временем, и учением? Не боишься святых соборов, состоявшихся с помощью Христа и ради дела Христова, которые согласно и приняли их и передали последующим родам? Как ты, возставая на Христа, хочешь называться христианином? Какое отношение к тебе имеет повеленное иудеям? Не обыкновенное порицание падает на того, кто придерживается мнения иудеев о Христе,  [48] 



и даже опережает их через неуважение святости икон. Кто же не назовет тебя и и долослужителем, не (назовет) обнаружившим бесчеловечную подобно им жестокость против хритиан? Ты снова возбудил непримеримую войну против Церкви; ты питомец Церкви насильно заставляешь исполнять веления мутных вздорных твоих указов. Хорошо боговдохновенный Давид изрекал на тебя и твоих непотребных единомышленников: потопи, Господи, и раздели языки их (Пс. LIV, 10), поносившие и оскорблявшие Христа Бога нашего чрез ниспровержение и обезчещение священного изображения Его и непостижимо Родившей Его, совечное и собезначальное Слово Бога и Отца, воистину предстательствующей о нас Пренепорочной Богородицы, и святых Ангелов, и всех от века благоугодивших Ему.

16. Тогда как он еще дальше хотел продолжать слово, тиран, чувствуя, что словесное сосятзание нисколько не приведет к цели, к которой стремился, а усматривая, что святой скорее победит его (царя), чем царь одолеет преподобного, словесную защиту сменил делом, и подвергши бичеванию сильнейшему, чем сколько могла снесть оная священная плоть, наконец осуждает благочестивейшего на постоянное изгнание. И он с торжеством вышел из состязания, нося на лице блистательные знаки победы. Ибо так немилосердно били его по щекам, что и глаза с того времени несколько гноились и голова блаженного страшно тряслась от чрезмерных ударов. Тиран же имел лицо угрюмое и опущенное, и взоры посиневшие, исступленные от крови праведника и слепотствующие от омрачения бешенством. Итак в изгнание отправлен был Антоний, ничего другого себе и всем не говоря, а только оную псаломскую Давидову песнь: Господня земля и то, что наполняет ее (Пс. 23). Когда же прибыл на место ссылки, нужно ли говорить - сколько истязаний претерпел сей доблестный муж, разсудительностию крепчайший всякого адаманта? Я не нашел бы и слов, соответствующих предмету, так как всякий язык отступает пред истиною дел.  [49] 




 
^ О нем же, когда он получил архиерейский престол в Солуни.
17. Когда же Льва, оного звероименного варвара, постигла бедственная участь (потому что достойно своих злодеяний подвергшись насилию, худо окончил жизнь), то преемствовавший ему на царстве Михаил возвращает преподобного из ссылки, с повелением жить ему дома смирно; потому что уважал его твердость и нравственное достоинство. Но преподобный еще более прежнего укреплял верных, говоря: держитесь мужественно в борьбе, и при искушении Дающий и облегчение (1 Кор. X, 13) скоро избавит нас от злобы началозлобного демона, его ухищрения и приражения обратит ни во что, и весьма скоро ненавидящие по Христе и нас впадут в яму, которую сами ископали (Пс. VII, 16). И зачем много говрить? Когда тяжелая зима ереси миновала и проглянула весна непорочной веры православных, то блаженный Антоний соборным олпределением возведен был на архиерейский престол славного нашего города Солуни, получив знаменитый престол в воздаяние своих великих подвигов и священного благоговейного Авраамова жительствования. Не много что-то пожив на престоле, скоро отошел к Господу, во второй день ноября седьмого индикта (в 843 году). Говорят же, что он в Солуни не совершил ни Безкровного Приношения, ни какой-либо хиротонии, или чего-либо, что обычно совершать архиереям; рукоположил он одного только клирика, которого представители нашей (Солунской) церкви, движимые чрезвычайным уважением к рукоположившему, в отличие назвали именем рукоположившего, желая, как думаю, увековечить сие имя.

18. Торжественно похоронивши святое и подвижническое тело его, они поместили его в левой стороне великолепного храма святого и всеславного Великомученика Димитрия, в тамошнем пределе величайшего из рожденных женами (Мф. XI, 11) Пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна. Эти святые мощи доныне Христос для прославления его  [50] 



 сохраняет целыми и неповрежденными; чрез них и многие исцеления Податель благ Господь дарует притекающим к ним с верою. И я сам недостойный удостоился видеть их. Ибо когда через сорок шесть лет после его переселения к Господу преставился другой наш архипастырь, то мы, пожелавши и сего положить в склепе Антония, нашли всесвятое тело Антония с украшавшими его архиерейскими одеждами почти все целым и неизменившимся, так что видны были четные кресты омофора и другие отличия архиерейского облачения.
 
^ О кончине мужа преподобной и вступлении ее в монастырь.
19. Но об этом довольно; и так как речь подобно какому молодому коню несколько уклонилась в сторону от цели, увлекшись похвалами Антонию, надлежит говорящему возвратиться назад, и связно, без околичностей, излагать историю, обращае внимание на монашеские подвиги, которые совершала блаженная, живя в общежительном монастыре. Когда муж преподобной оставил сию привременную жизнь (потому что после пострижения дочери отец недолго прожил), то блаженная Феодора, дома совершивши поминовение по мужу в третий и девятый день, распрощавшись со всеми радостями мира и лишение мужа не считая горестным, всем открыла сердечное свое от многих лет стремление к монашескому чину, охраняя самодержавную власть ума над страстями в цветущую пору юности, когда раздуваемый пламень похоти ведет не маловажную борьбу с духом (Гал. V, 17). Ибо проводила она только двадцать пятый год возраста своего, когда это случилось. Препобеждала же плотскую ее любовь любовь божественная, одержимых ею возвышающая до неба, принудительно отвлекающая от всего тленного и склоняющая добровольно и по собственному убеждению в необходимости нести неутомимо на плечах иго самоподчинения. Посему-то и чрезмерное оное бедствие вдовства переносила мужественно, и возсылала благодарение Богу за то, что муж ее не погиб от рук измаилтян, но на ее руках без изуродования испустил дух.

20. И вот, по сказанному уже мною, совершивши по прекрасном оном муже поминовение в третий и девятый день,  [51] 



 и разделивши имущество свое на три части, из коих одну раздала бедным за упокой души преставившегося, заблагорассудила искать убежища у пользовавшейся известностью Анны, своей сродницы, которая за почитание Бога и за открытое поклонение священным иконам подвизалась добрым подвигом (1 Тим. VI, 12) исповедничества, так как немало досаждал ей телохранитель тирана, по прозванию Хиросфакт. И тотчас приходит в священный и честный монастырь святого первомученика и перводиакана Стефана, неся с собою сто золотых монет (после пострижения предоставила монастырю еще трех рабынь и все остальное имущество). И припавши к ногам преждеупомянутой Анны (она же и настоятельница той обители), сказала: "преподобная мати, смилуйся надо мною, страшно обуреваемою в треволнениях этой жизни. Не отвергни меня, нашедшую прекрасное образование в горести моей, но удостой ангельского образа. За несколько времени перед сим я посвятила Богу плод чрева моего, а теперь и себя приношу Богу через тебя. Сделай со мною милость".

21. Святая жена та, поднявши лежащую, сказала: "зная твою жизнь с колыбели, кровная моя и (духовное) чадо, как не приму и не возлюблю тебя, как собственный член? Но тотчас определить тебя в лик монахинь не решаюсь, чтобы по прекращении твоей скорби не появилось по навету ненавистника добра раскаяние. Итак, поживи немного в монастыре, и если благоизволит Бог, я с радостию и посоветую и помогу тебе". Когда же Феодора сказала, "если тотчас не причислишь меня к лику монашествующих, то дашь за меня ответ в день судный", то настоятельница начала ее наставлять и подготовлять к духовным подвигам, говоря: "смотри, чадо, на что соизволяешь, не возвратись опять, как пес на свою блевотину (2 Петр. II, 22), и не возлюби удовольствий мира сего больше чем Бога, и будет последнее хуже первого (Мф. XII, 45). Внимай, чадо, что говорит Господь в евангелиях Своих: кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот недостоин Меня (Мф. X, 38). Радуйся ж, пот. что Он же сам сказал и это: потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (ст. 39). Посему мужайся, чадо, и да укрепляется сердце твое, и потерпи (Пс. XXVI, 14) ради Христа. Наша брань не  [52] 



  против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей века сего, против духов злобы (Еф. VI, 12), как сказал избранный сосуд (Деян. IX, 15), божественный Апостол". Этими словами и многими другими поучивши ее, тотчас велела подать, как обычно, священнику ножницы. И она была пострижена и облечена в святую одежду монашескую, и наречено ей имя Феодора.

22. Не переставала же чудная оная исповедница каждодневно вразумлять ее; болезнуя о ней душою, так как она была юна телом, имела цветущее и приятное лицо, настоятельница боялась того, как бы завидующий добрым диавол не поставил преткновения стопам ее на пути к Богу. Радовалась же, видя прекрасное ее жительствование. Ибо как дыхание или иное что, без чего нельзя жить, так пощение издетства, скрепленное долговременным обычаем и удерживаемое любовию, сделалось свойством, неизменным у ней до кончины. И до смерти не ослабевала в сей добродетели, по привычке совершая ее, свободно от принуждения и без тягости. Посему-то и в общежитии желая еще более усилить ее и не осмеливаясь просить настоятельницу о большем для себя воздержании сравнительно с поступившими туда до нее, и не дерзая нарушать устава монастырского, чтобы не дать повода к соблазну для сестер, сидела с сестрами на трапезе, но почти не ела. Часто во всю седмицу не вкушала даже воды; но это не долго укрывалось от наблюдения настоятельницы. Она советовала ей и это, и все полезное позволяла ей делать открыто по возможности, так как любила Феодору, видя ее крайнее смирение и попечение о спасении. И в вещах простых и почитаемых незначительными наблюдала за ней, не позволяя ей ни малейше стараться и заботиться о том, что бесполезно для души, и советовала ночью и днем открывать свои дела и помышления, слова и движения, и ничего не делать без ее ведома.

23. Посему, когда диавол начинал искушать ее нечистыми и страстными помыслами, она тотчас удаляла их усердною молитвою и обнаружением их, и непрестанным напоминанием о вечных мучениях. Она знала, что неприлично раз отрекшимся от сатаны и всех дел его сквернить себя развратными и грязными мыслями, тогда как Бог  [53] 



говорит: будьте святы, потому что Я свят (Лев. XIX, 2). И тем легче она достигала этого, тчо не надмевалась своими успехами и не прельщалась тем, что отличается от многих, но оплакивала себя, представляя, сколь далека она от совершенного подчинения. Посему и считала себя и называла непотребною рабою настоятельницы и сестер, и почти всякое монастырское послушание одна исполняла. Она и молола, и собственными руками готовила хлеб и варила, о чем прежде ей не приходилось и хлопотать. И не это только делала, а прислуживала и в иных работах: ходила на рынок и куда-нибудь далеко вне города для выгодной покупки товаров, и таскала на плечах большую ношу дров или иного чего через площадь. А иногда и платок снявши с плеч, в нем что-нибудь носила. И если кто из знавших ее именитость говорил при встрече, для чего ты унижаешь свое благородство, то она совсем не хотела даже слушать, прекрасное свое усердие выставляя правилом для всех. Но больше незаметно для всех постоянно выходя на службу, и во всяком деле принимала участие сообразно с потребностями услуг, и всегда старалась только быть вдали от шума мирского. Так она пренебрегала мирским почетом, и так умервщляла свою плоть со страстями и похотями (Гал. V, 24 Кол. III, 5).

24. Так как слушалась Господа, говорящего: исследуйте Писания (Иоан. V, 39), то, по приказанию настоятельницы, охотно приняла на себя заботу и послушание по церкви. И как тело украшала благопристойностью, так и душу напитывала постоянным размышлением и слушанием божественных изречений; потому что воистину в законе Господа, по выражению псаломскому, была воля ее, и о законе Его размышляла она день и ночь (Пс. I, 2). Посему и была она как дерево, посаженное при потоках вод, (ст. 3) в каждое время принося соответственный плод. И так как Творцом преподаны нам многие и великие заповеди, посредством которых можем, если только захочем, сглаживать морщины души и очищать ум от омрачения житейскими вещами к принятию непостижимого просвещения божественного, она чрезвычайно стремилась к исполнению каждой.

25. Посему-то завидующий добрым диавол, видя ее справедливо достигающею блаженства, указываемого в  [54] 



этом псалме, накалял свою стрелу и подсматривал за путями души ее, не откроется ли какая возможность уловить ее. И, зная, что она особенно соблюдала две заповеди, на которых утверждается весь закон и пророки (Мф. XXII, 40), зная так же, что и законами природы побуждаются родители любить детей, и наибольше мать, умысливши вторую заповедь оторвать от первой, употребляя обычный себе способ борьбы, внушает Феодоре мысль относиться к своему дитяти с особенною заботливостью. Она же по слабости человеческой начала досаждать настоятельнице и говорить (так как ввела свою дочь в свой монастырь, потому что уже скончалась постригшая ее): "Госпожа матушка, между тем как ты заботишься только о душе, я огорчаюсь, видя, что любезнейшее дитя мое одевается в ничего не стоящее и раздранное рубище и