Реферат: Кошка Навсегда! Повесть

Кошка Навсегда!

Повесть.


Посвящается ТМ, самой необыкновенной девушке на свете.


Спроси меня: в чем смысл бытия?

И я отвечу, не размыслив долго,

Что главное во всем – любовь твоя,

А в остальном вообще не вижу толка!


Осенние листья тихо шуршали под ногами и поднимались в воздух, влекомые дуновением легкого ветерка. Погода стояла солнечная и на редкость теплая для середины октября. Утром лужи уже начинали покрываться первым инеем, а дни были все еще ясными и теплыми.

Я возвращался с работы и невольно любовался всем этим великолепием увядающей природы. Осень для природы, как для человека старость с той лишь разницей, что в природе через какие-то полгода наступит весна , и жизнь начнется заново, а у человека уже ничего не может повториться. Как быстротечны наши дни, боже мой, как быстро летит время. А мы все время куда-то бежим, стараемся все успеть, а не успеваем в итоге самого главного – жить.

Примерно такие мысли приходили мне в голову в тот осенний день.

Мне повезло, трамвай не пришлось долго ждать – он подошел к остановке практически одновременно со мной. Я стоял и держался за поручень трамвая, но в мыслях был где-то далеко. Мысли уносили меня в размышление об осени, о жизни, о ее быстротечности и смысле. Господи, как же скучно и однообразно мы живем! Где блеск в глазах? Где энтузиазм? Где радость от каждого прожитого дня, от каждого лучика солнца, от дуновения ветра? Где все это? Где?

Я посмотрел по сторонам – кругом серые, измученные лица людей, которые едут с работы домой. Едут в этом трамвае уже тысячный, миллионный раз, но все едут и едут. Наступает весна, за ней лето, потом осень, зима – изо дня в день они все едут на работу – с работы, на работу - с работы. И все!

Я снова посмотрел на эту серую толпу и подумал, что в этом мире серых буден любая яркая личность, несущая в себе какой-либо свет будет погашена, растоптана. Она либо погибнет, либо станет частью этих серых будней. Я перестал всматриваться в эти пустые, усталые, бесцветные лица и отвернулся к окну. За окном падали листья, мчались машины. Даже машины и те куда-то спешат, не сами по себе конечно, но все же.

А все же интересно о чем думают эти люди? Мне почему-то кажется, что они вообще не думают. Да, они запрограммированные роботы, делающие всю жизнь одни и те же вещи. Привычки, стереотипы. Это всего лишь изощренные программы, написанные кем-то индивидуально для каждого. Фу, какой кошмар, как все это банально и пошло.

И вдруг смех. Веселый разговор. Он словно лучик света сквозь тьму прорезался через сумрак лиц пассажиров. Я обернулся, чтобы посмотреть на такое чудо. Это в трамвай вошли школьники – мальчишка с девчонкой лет тринадцати. Они о чем-то мило беседовали и все время смеялись.

- Как, ты меня уже покидаешь? – спросила девчонка притворно печально, когда мальчишка сказал, что ему надо выходить.

- Ну, мы еще увидимся, - бодро и слегка задорно ответил он.

Трамвай захлопнул двери, а мальчишка остался стоять на остановке. Он еще раз обернулся, помахал вслед уходящему трамваю и веселой походкой пошел домой. Казалось, что никого в мире не счастливей этих двоих.

Я вышел на следующей остановке, даже не взглянув на ту , которая для кого-то быть может, была всех дороже на свете. И все…

Я не знаю, что ждет их впереди – радость встреч или горесть разлук. А может это лишь мимолетное чувство, которое погаснет через неделю-другую. Я этого никогда не узнаю, да и не захочу узнать. Мало того, даже если я и встречу кого-то из этих двоих, то вряд ли вспомню или вообще обращу внимание.

А может это не просто детское увлечение, а что-то посильнее, способное изменить жизнь их обоих? Как знать.

Вот и подумалось мне, что история, которую я хочу рассказать, могла начинаться также незатейливо – где-то в трамвае, осенним днем.

Рассказал мне ее один парень, с которым я в свое время работал. Я не буду называть его настоящего имени – да это и не важно, назовем его, скажем, Сашей.

В тот день мы с Сашей как раз получили зарплату и решили это дело, как водится , отметить. Взяли по бутылочке пивка, и пошли посидеть в Александровском парке. Мы разговорились. Сначала разговор зашел о работе, о планах на будущее, о возможных покупках и прочее. Постепенно мы стали говорить на личные темы.

Я, к примеру, почему- то вспомнил первый раз, когда пил пиво, а Саша рассказал мне про какую-то свою подругу, которая работала в банке начальником валютного отдела. Я не преминул похвалить Сашу за удачный выбор, и мы громко засмеялись.

- Слушай, Сань, я давно тебя хотел спросить, Что означает фраза «Кошка Навсегда», вытатуированная у тебя на руке? – задал я ему вопрос как бы, между прочим. Я знал, что Саша слушает рок, это было видно даже по его стилю одежды, и потому думал, что «Кошка» - это название какой-то группы.

Саша вдруг перестал смеяться , и тяжело вздохнув, сказал:

- Так звали мою девушку.

- Ты с ней больше не встречаешься? – задал я совершенно идиотский вопрос и не менее идиотским тоном. Саша не ответил мне и стал как будто более угрюмый.

Я решил его подбодрить, думая, что они расстались из-за какого-то пустяка, и что не стоит обращать внимание на такие мелочи. В то время я вообще крайне легкомысленно относился ко всякого рода чувствам и считал, что страдать от любви – это вообще верх глупости. Я весело встряхнул Сашу за плечо:

- Да не расстраивайся, баб много на свете, не стоят они того, чтобы о них жалеть.

Саша криво ухмыльнулся и посмотрел на меня взглядом, полным такой тоски, что я невольно вздрогнул.

- Ты не пытался с ней встретиться, поговорить? – пытался я его утешить, - она же должна понять. А если у нее другой, то она все равно вернется к тебе – да у баб всегда так бывает. Да не расстраивайся ты, все еще наладится.

- Уже ничего не может наладиться – сказал Саша таким тоном, что я невольно вздрогнул. – все кончено навсегда.

- Да что же она не поймет, что ты …

- Она умерла, - прервал меня Саша и опустил голову, - умерла. И я виноват в ее смерти… Я был там и ничего не мог сделать.… Это со мной теперь на всю жизнь.… Это камень на душе…

Я сидел с открытым ртом и ничего не мог сказать. Я не знал как себя вести, что говорить. Да, это было неожиданно.

-Давно она умерла? – спросил я

- Летом прошлого года. Ей было пятнадцать. Всего пятнадцать лет!

Немного помолчав, он продолжил:

- Ты не знаешь, Петь, как обидно умирать в пятнадцать лет, когда и не пожил еще вовсе, и я не знаю.

- А расскажи о ней, - попросил я и тут же добавил, - если, конечно можешь.

И он рассказал мне историю, которую я сейчас попытаюсь изложить вам. Некоторые факты из жизни героини я придумал, в особенности те, что происходили с ней до ее знакомства с Сашей, но большинство того, что я здесь напишу – правда. А главное, что, правда, то, как заканчивается эта история. А не самое ли главное в любом деле это его итог?



Начало

Жизнь – борьба: и в этом мой удел.

Кто мне скажет радость или горе.

Где найти тот жизненный предел,

За которым больше нету боли?


Как ее звали, я не помню, а быть может, Саша и не сказал мне ее имени. Впрочем, теперь это уже не важно, тем более что все звали ее просто Кошкой.

Кошка… Как много грациозности и независимости в этом зверьке, каким он может быть ласковым и агрессивным. Она была такой же. Очень изящная, хрупкая, но дерзкая и независимая. С одними она была доброй и ласковой, а с другими свирепой, готовой показать свою звериную сущность в стремлении защитить свое достоинство.

Такой представляется мне Кошка. Кошка.… Ну, пусть будет Катька, в чем-то эти имена схожи. Да, точно, ее звали Катькой.

В то время, с которого я начну ее жизнеописание, ей было тринадцать лет.

Мать Катьки умерла, когда ей было лет восемь. Она попала под автобус и скончалась в реанимации, не приходя в сознание. Отец сильно переживал ее смерть, начал пить. Добавилось еще и то, что на заводе, где он работал инженером, не платили зарплату. Он пил все сильнее, пытаясь водкой заглушить горе от потери жены и жизненные неурядицы, но становилось все хуже. Вскоре, в их двухкомнатной, хорошо обставленной квартире кроме бутылок из-под «Рояля» найти было нечего.

У Катьки был еще брат Вовка, которому незадолго до смерти матери исполнилось двенадцать. Он старался заботиться о младшей сестре как мог. Он ходил на овощную базу перебирать овощи, убирал мусор возле ларьков, мыл стекла дорогим иномаркам – в общем, делал все от него зависящее, чтобы им с сестрой не умереть с голода. Школу он, естественно , не посещал, просто не хватало времени.

А Катька тем временем училась и, надо сказать, училась неплохо. Она вела все домашние дела, готовила обед, стирала и, даже, пыталась навести порядок в квартире, где постоянно находился ее отец со своими дружками.

Случилось так, что Вовка связался с дурной компанией, начал понемногу воровать.

Однажды толпа его дружков напала на какого-то то ли вьетнамца, то ли китайца. В общем, интуриста «замочили», а все денежки, бывшие при нем, а это ни много, ни мало три тысячи баков, аккуратно поделили меж собой. Да и еще сумели вывернуть дело так, что виноватыми оказались Вовка с еще одним парнишкой Толиком, чей отец часто пил с Вовкиным. Так и отправились друзья- приятели на «малолетку»1 с радужной перспективой через два года отправиться на взрослую зону и познать все радости жизни зэка2.

Катька осталась совсем одна. Теперь был только отец, пивший беспробудно с утра до вечера и никого более.

Близких подруг у Катьки не было, так что ей даже поделиться своими трудностями было не с кем. Конечно, были девчонки в классе, с которыми она регулярно общалась, но вот таких, кому можно было бы излить душу, не было.

Той осенью, когда забрали Вовку, Катька познакомилась с мальчиком по имени Андрей. Он пришел в их школу из кокой-то специализированной математической, откуда ушел потому, что родители его не могли платить за все, что требовалось. Он был года на два старше Катьки.

Поначалу они просто вместе стояли и болтали на переменках, потом стали вместе ездить в школу и из школы, благо, что жили они недалеко друг от друга. Потом стали встречаться по вечерам и в выходные.

Катьке нравилось, что на нее обратил внимание мальчик, который старше ее, где-то ей это даже льстило. Вообще со времени знакомства с Андреем в ней стали происходить значительные перемены. Она вдруг стала очень жизнерадостной, много шутила, в общем ,вела себя так как будто жизнь ее была легче облачка и никаких в ней нет забот. Во время свиданий с Андреем она забывала обо всем.

Андрей же, в свою очередь, был также поглощен своей первой юношеской, еще почти детской любовью. Ему нравилась эта веселая, беззаботная стройная девчушка с проницательными голубыми глазами.

«Твои глаза так глубоки и бездонны, что в них можно утонуть» - часто говорил он ей, а она смеялась радостным звонким смехом и шаловливо вскидывала головку.

Все кто знали ее, говорили, что из нее со временем вырастет красивая девушка и, что не один мужчина будет страдать, мечтая о том, чтобы она принадлежала ему. Да что и говорить, уже в свои тринадцать она заставляла обращать на себя внимание многих парней.

Почему она выбрала его? Сложно сказать. Ничем особенным он примечателен не был, но готов был исполнить любое ее желание. Да, любовь, любовь.… Скольких людей погубила ты, а скольких еще погубишь?

Все радужные мечты и фантазии закончилось в один день.

Шел мелкий осенний дождь, такой холодный и противный, капли барабанили по стеклам домов, крышам машин и витринам магазинов. Листья с деревьев уже почти все облетели, город погружался в осенний мрак. Стояла типично питерская погода конца октября.

Катька пришла в этот день домой поздно. Она сидела у какой-то знакомой, где они вместе делали уроки. Едва переступив через порог, она сразу поняла, что дом полон гостей. В коридоре тут и там валялись чьи-то вещи, а из комнаты доносились голоса пьяных собутыльников ее отца.

Катька сняла пальто и пошла на кухню приготовить чего-нибудь поесть. Там были два довольно прилично одетых мужчины, которых она до этого никогда у папы не видела. Они стояли, повернувшись к открытому окну, курили и о чем-то разговаривали.

- Здрасьте, - сказала Катька, войдя на кухню, - а я вас не знаю.

Оба мужчины не спеша, повернулись к ней.

- Здравствуй, - сказал один из них не вполне трезвым тоном, - а ты кто?

- Я здесь живу, - ответила Катька, - разрешите, я пройду к холодильнику, - обратилась она к мужчине, который с ней до этого не говорил. Он молча отошел в сторону.

Катька открыла дверь и нагнулась, чтобы что-то достать.

- А ничего дочура у этой пьяни, сумел-таки хоть что-то нормальное сделать.

Катька повернулась к тому, кто это сказал.

- Не смейте так говорить о моем отце, - резко сказала она.

Мужики засмеялись.

- Маленькая, а уже огрызается. А что скажешь не правда? Да твой отец готов пропить даже тебя. Себя-то он уже давно пропил.

- Не смейте так говорить о нем, - прошипела Катька сквозь зубы, - убирайтесь вон отсюда.

- Что? Эта сучка еще смеет нам что-то указывать. А ну иди сюда, блядь, ща мы научим тебя уму-разуму.

С этими словами один из мужиков, стоявший ближе к двери, схватил Катьку и попытался обнять.

- Пустите, - закричала она, - не надо. На помощь! Папа-а-а!

В дело подключился второй мужик, стоявший до этого в стороне. Он также схватил Катьку и начал ее раздевать.

- Пустите, - кричала она, - я не хочу. Не-е-ет! Папа, папа, помоги!!!

Мужики захохотали.

- Твой папа уже часа два как валяется под столом без памяти. Не бойся – это приятно.

С этими словами он стащил с нее юбку.

Катька никогда до этого и не предполагала, что у нее может быть столько силы. Она извернулась и вцепилась в лицо державшему ее мужику. Она не видела, что делает, она просто боролась.

- Ах ты, сучка, - заорал мужик и отскочил в сторону. По лицу его текла струйка крови. Второй же еще сильнее прижал Катьку к себе. Затем он ударил ее по лицу.

- Будешь знать, сука, как бить порядочных людей. Ты просто тварь, мразь, такая же, как твой папаша.

Он не договорил. Катька сумела высвободить руку и схватить со стоящего рядом стола кухонный нож. Она начала махать им во все стороны, не видя, куда машет, и ничего не осознавая. Мужик, державший ее, отпрянул в сторону.

- Ни х…я себе, - прохрипел он, - эта паскуда нас здесь всех порешит.

Мужики стояли, прижавшись спинами к стене, и недоумевали, откуда в такой маленькой девочке взялось столько ярости. В этот момент она была просто великолепна! В оборванной одежде с ножом в руке, она готова была умереть, но не дать себя на поругание этим отморозкам.

- Все пошли вон отсюда, - орала Катька в беспамятстве, - всех порежу, будете знать, как оскорблять нашу семью.

Катька махала ножом, наступая на опешивших мужиков. Вдруг ее резко кто-то сзади схватил за руку. Она попыталась обернуться, но тупой удар кулаком по голове свалил ее с ног. Нож выпал из ее маленькой девичьей руки и звеня, упал на пол…

Когда ее начали насиловать, она была еще в сознании, хотя вскоре от боли потеряла его.


Очнулась Катька только следующим утром почему-то на полу в ванной. Из одежды на ней была только рваная блузка. Она попыталась встать, но не было сил. Она попробовала ползти, но резкий приступ боли заставил ее остаться на месте.

- Помогите, - прошептала она , -помогите.

Превозмогая боль, она все же доползла до тумбочки в коридоре, где стоял телефон, и набрала две известные еще с детства цифры 03…



Андрей.


Что мне спросить у Бога,

Веру в душе храня?

Я попрошу немного –

Просто любить тебя!


На тумбочке возле больничной кровати стоял букет цветов.

Он поставил его туда, когда она еще спала, а сам, чтобы не мешать ее сну, тихо сел рядом на стуле. Он все время смотрел на нее, любуясь ею во сне, и о чем-то думал.

Вскоре она открыла глаза. Улыбка, милая улыбка озарила ее лицо:

- Привет, - тихо прошептала она,- а я тебя ждала.

- Я знаю,- также тихо ответил он, взяв ее за руку. Несмотря на тревогу, все время охватывающую его, он тоже улыбнулся.

- Ты как? – спросил он еле слышно, поднося к губам маленькую девичью ладонь, которая была для него в тот момент дороже всего на свете.

- Сейчас лучше, - тихо ответила она,- спасибо, что пришел.

- Я буду теперь все время около тебя и никогда не покину,- сказал он так трепетно, что слезы навернулись у нее на глазах.

- А это мне? Какие красивые, - сказала она, посмотрев на стоявший на тумбочке букет.

- Вот… я тут еще… принес, - медленно, волнуясь, проговорил он, доставая пакет с фруктами.

Она мило улыбнулась:

- Мне пока нельзя, врачи запрещают. Мне вчера операцию делали, говорят, что некоторое время нельзя есть. Спасибо тебе за все. Я о тебе все время вспоминала. Мои соседи по палате говорят, что я после операции только и произносила твое имя…. Я не помню, но знаю, что это наверняка так.

Он просидел у нее почти весь день. Они сначала о чем-то разговаривали, а потом просто молчали, глядя друг на друга. Ведь часто в жизни так бывает, что слова вообще не нужны. Взгляды говорят обо всем лучше всяких слов.


Он приходил к ней каждый день и приносил букет цветов. Каждый день неизменно новый.

Ее выписали через десять дней. Она была очень слаба, но держалась уверенно и отказывалась от всякой посторонней помощи со стороны врачей.

Когда он пришел навестить ее очередной раз, ему сказали, что она выписалась и уже уехала домой. Для него это было несколько неожиданно – ведь он хотел присутствовать при ее выписке и помочь ей.

- А ее кто-нибудь встречал? – спросил он у врача.

- Нет,- ответил тот,- мы предлагали ей подождать пока за ней кто-нибудь придет, но она сказала, что очень хочет поскорее выйти отсюда и, что не будет здесь задерживаться ни на минуту.

Андрей вышел из больницы несколько расстроенный. Ему было обидно, что она не позвала его и не обратилась к нему за помощью. Они общались с ней всего около трех месяцев, но время пребывания ее в больнице заметно сблизило их. И вот теперь…

« Что же делать дальше?» - Андрей был в растерянности. Несмотря на то, что он часто провожал ее домой, он никогда не был у нее дома и точно не знал, где она живет. К тому же, она могла пойти и не домой, а, например, к какой-нибудь своей подруге.

Выходя из больницы, он силился вспомнить, кто бы мог знать ее адрес, к кому бы можно было обратиться, но ничего не приходило на ум.

В задумчивости он спустился по ступеням и стал медленно идти по направлению к выходу с больничной территории.

Вдруг он услышал где-то в стороне тихий голос, зовущий его по имени. Он остановился и, волнуясь, резко обернулся… Это была она!

Она сидела на скамейке, держа в руках букет цветов, который он принес ей накануне, и улыбалась. Он не стал долго ждать и побежал к ней. Подбежав к скамейке, он схватил ее и, прижавшись губами к ее волосам, крепко обнял.

- Пусти, задушишь – кричала она и весело смеялась.

А он все продолжал целовать ее волосы и лицо и еще крепче сжимать в объятиях.

- Катька, дорогая, - шептал он, целуя ее русые волосы,- я думал, ты ушла.

- Я не могла там оставаться, - сказала она, чуть отстраняясь от Андрея, - но и идти мне особо некуда. Ты знаешь, я боюсь идти домой после всего этого.

- Я так счастлив, что ты выздоровела, что с тобой все в порядке,- быстро говорил он,- а насчет того, где тебе жить мы что-нибудь придумаем. Например, ты можешь пожить у моей сестры. У них с мужем отдельная трехкомнатная квартира, места хватит.

- Я все же вначале должна поехать домой – ведь я даже не знаю что там и что с папой.

- Я поеду с тобой – после случившегося я просто не могу тебя пустить тебя одну, - сказал он, все время пристально глядя на нее.

Они выходили с территории больницы, взявшись за руки, и были настолько счастливы, что казалось, нет никого на свете, кроме них двоих. И действительно, в тот момент их не беспокоили жизненные трудности, они не думали о том, что произошло, и тем более не задумывались о том, что еще произойдет. Жили лишь мгновением!

Мгновение… Щелк, вспышка фотоаппарата при нажатии на кнопку, и мгновение запечатлено навеки. Вот они идут рука в руке, не вспоминая прошлого и не думая о будущем. Настоящее… Ни это ли и есть жизнь? Щелк – человек родился, щелк – чего-то достиг, щелк – просто кадр из жизни. А это что? А это последний щелк – гроб опустился в могилу… И все…

Как же хочется иногда продлить некоторые мгновения, хочется, чтобы они никогда не заканчивались, но... Птичка вылетела из объектива, мгновение закончилось, а что дальше неизвестно.

Рука в руке – два сердца вместе и ничего более. Как бы хотелось, чтобы все это было вечно, но…

Но, подойдя к квартире и увидев на дверях бумажку с печатью, она все поняла. Несмотря на уговоры Андрея, она сорвала печать и вошла в открытую дверь.

- Боже мой,- прошептала она, пробираясь среди разбросанных ее и папиных вещей в комнату, в которой тоже было все перерыто.

Она подошла к шкафу, в котором хранились некоторые семейные драгоценности. Папа не продал их ,даже, несмотря на то, что много пил – уважал память предков, от которых они ему достались. Все ящики шкафа были вывернуты наружу и в них, естественно, ничего не было.

Катька отошла от шкафа ,и взгляд ее упал на бурое пятно на полу, от которого шел след от тонкой струйки.

- Папа, - прошептала она, присев на корточки возле пятна и заплакала.

Не было никаких сомнений, что это его кровь.

Андрей обнял ее за плечи и поднял на ноги.

- Пойдем отсюда,- сказал он,- тебе не надо здесь оставаться.

- Папа, папочка,- рыдала Катька,- что они с ним сделали?

- Пойдем, может, он жив, может, он просто в больнице,- пытался утешить ее Андрей.

Но утешал он ее напрасно. Когда они пришли в местное отделение милиции, им сообщили, что Катькин отец был убит ножом во время ограбления одним из своих собутыльников предположительно дней десять назад, но труп его был обнаружен соседями лишь через несколько дней после этого. Сказали, что сразу начали разыскивать родственников, спросили соседей. Те сказали, что есть, мол, сын, отбывает наказание в колонии для несовершеннолетних, что есть дочь-школьница, но та вообще неизвестно куда исчезла.

Несмотря на то, что ей было тяжело вспоминать о событиях той ночи, она рассказала участковому обо всем, что с ней произошло, подробно, насколько сама помнила. При этом она все время пыталась сдерживать слезы, что получалось у нее крайне редко.

- А где он теперь?- спросила она сквозь слезы.

-Он находится в морге больницы «Святого Георгия», куда его отвезли после нахождения. Поскольку родственников у него не нашлось, то его тело было отдано на изучение.

При этих словах Катьку и стоявшего сзади Андрея передернуло.

- А похоронить его можно? – спросила Катька всхлипывая.

- У него нет родственников кроме тебя, и деньги все украли, на что собираешься его хоронить?

- Я достану деньги,- решительно сказал Андрей, выйдя у Катьки из-за спины.

- Ну тогда, конечно, можно его забрать, - сказал участковый, как-то косо посмотрев на Андрея.

- А тебя придется отправить в детский дом,- добавил участковый, обращаясь к Катьке, и дал ей какие-то документы для заполнения.

Она молча отодвинула бумаги, повернулась и вышла.

Когда они были уже на улице, Катька громко разрыдалась. Андрей обнял ее за плечи, а она, уткнувшись лицом ему в грудь, продолжала плакать.

- Что же мне теперь делать? – всхлипывала она, прижимаясь к нему все сильнее, - ты правда заберешь его оттуда, и мы его похороним? Это правда?

- Я тебе это обещаю, -сказал он, крепче прижимая ее к груди.

- Ты не представляешь, как же я тебя люблю, - вырвалось у нее признание, которого она сама вначале испугалась.

За все время их общения они ни разу не признавались друг другу в любви, а тут…

Андрей еще сильнее прижал ее к себе:

- Я тебя тоже сильно люблю,- признался он,- и никогда, слышишь, Катька, никогда тебя не покину. Мы будем вместе навсегда – я тебе это обещаю.

О юношеские обещания, о клятвы верности и любви. Даетесь вы всегда искренне , но как редко соблюдаетесь, ибо не может молодой человек в пятнадцать, как бы не было сильно его чувство, знать, что же ждет его и любимую даже в ближайшем будущем.

От того, что предначертано судьбой не деться никуда. Судьба.… А может, нет ее, может, придумали это понятие люди, чтобы оправдать свои ошибки и отчитаться за все, что было сделано и не сделано? Или все же есть, и жизнь наша заранее предрешена? Как знать!

Они поехали к нему. Он решил, что лучшее – это если она останется у него, пока все не уладится, хотя, что должно было уладиться, никто не знал.

Родители его были не очень довольны тем, что их сын привел в дом какую-то девчонку, но когда узнали о случившемся с ней горе, нехотя, но согласились на то, чтобы она пожила у них какое-то время.

Деньги на похороны Катькиного отца найти удалось, так что через несколько дней его труп был кремирован, а урна похоронена в могилу жены.

В детский дом Катьку не отправили, так как у нее в Колпине нашлась какая-то тетка, которая приходилась сводной сестрой ее матери и о которой Катька вообще никогда ничего не слышала. Она заявила о том, что будет воспитывать девочку и заберет ее к себе, хотя у самой было трое детей, которых она воспитывала одна без мужа, работая на трех работах.

Она приехала пару раз повидаться с Катькой, но та не захотела ехать в Колпино, о чем сказала тетке, поблагодарив за то, что та о ней проявила заботу.

Тетка долго не настаивала, понимая, что мало радости кормить еще одного человека, но просила Катьку не пропадать и обещала давать ей каждый месяц деньги.

Так и поселилась Катька у Андрея. Она жила в его комнате, а он спал на матрасе на кухне.


Так продолжалось несколько недель. Время летело неумолимо быстро, подходил период зимних каникул, а сними и Нового года.

Однажды Катька сказала Андрею:

- Спасибо тебе за все, но я больше не могу вас стеснять. Тем более, что у меня есть своя квартира. Я должна уйти к себе.

Напрасно Андрей уговаривал ее остаться, напрасно просили об этом даже его родители, успевшие к ней привыкнуть, Катька была непреклонна.

Андрей помог ей собрать свои вещи и отнести их домой.

- Как же ты будешь здесь жить?- спросил Андрей,- тебе, наверное, будет страшно.

- Ничего, привыкну,- весело сказала она, - ты только помоги мне прибраться.

Уборка в квартире продолжалась до позднего вечера. Они вначале сложили всю разбросанную одежду, выкинули все, что было изорвано и сломано, затем поставили на место опрокинутую мебель. Даже кровавое пятно, они закрыли каким- то старым ковриком, который валялся до того в прихожей. На протяжении всего времени уборки они весело смеялись и шутили и, посмотрев на эту картину, вряд ли кто-нибудь мог подумать о том, какая драма разыгралась здесь пару месяцев назад.

Уборка закончилась часам к одиннадцати вечера. Андрей спросил Катьку, не хочет ли она пойти с ним, на что она только покачала своей русой головкой.

Когда он собрался уходить и уже надевал обувь, она неожиданно обняла его за шею и прикоснулась его губ своими губами. Прикоснулась чуть заметно, еще очень робко.

- Останься здесь со мной, - прошептала она,- не уходи.

Прошептала настолько тихо, ласково и доверчиво, что сердце невольно стала чаще биться в его груди.

- Хорошо я останусь,- прошептал он, чуть отстранившись от ее губ.

Он присел, чтобы снять ботинки. Она взяла его голову руками и слегка приподняла ее. Их взгляды встретились. Он быстро встал, сердце его колотилось так часто, что, казалось, готово вырваться из груди, как стремится узник вырваться из темницы. Она обняла его за шею, и притянула к себе. Неловким движением он обнял ее за талию. Их губы встретились. Какой прекрасной казалась она ему в этот миг и такой желанной.

Она расстегнула ворот его рубашки, а затем и прочие пуговицы… Он больше не чувствовал своего сердца, упиваясь от счастья он целовал ее волосы, лицо, шею. Они были вдвоем, наедине друг с другом первый раз. Их чувства от этого были еще сильнее, и они не ощущали ничего вокруг, кроме друг друга.

Она впервые отдавалась тому, кого любит , а для него это все вообще было впервые…


С тех пор они почти не расставались. Даже недолгие разлуки приводили их в смятение, и каждый из них ждал новой встречи. Казалось, они были созданы друг для друга, и счастье их будет вечным. Но судьбе угодно было распорядиться иначе.


Однажды мартовским вечером, она сидела на кухне около окна и смотрела на пролетающие мимо снежинки. Она смотрела на них, и ей казалось, что это не снег падает вниз, а она поднимается вверх. Еще с детства она любила любоваться падающими снежинками, представляя, что она волшебная фея, которая летит в страну сказок, в которой абсолютно все счастливы.

Он все еще не возвращался, хотя в этот день должен был прийти пораньше. Вдруг как раскат грома среди ясного неба неожиданно зазвонил телефон. Катька слегка вздрогнула от неожиданности – ведь звонок отвлек ее от самых сокровенных мыслей. Еще звонок. Казалось, телефон надрывается, зовя кого-нибудь на помощь.

Катька взяла трубку. Звонила мама Андрея.

- Катя, слушай, я звоню из больницы,- тревожно, даже задыхаясь от волнения, сказала она,- приезжай скорее, с Андреем случилось несчастье.

Катька ничего не могла сказать, она просто молчала. Ее вдруг как будто парализовало. Мама Андрея сказала адрес, куда нужно подъехать и все время говорила, что надо быстрее.

Катька не стала долго размышлять, она накинула на себя какое-то пальто, надела обувь, и, взяв все бывшие у нее деньги, выбежала из дома.

Частник подвез ее до больницы за десять минут, так что и получаса не прошло со времени разговора, как Катька была уже в приемном покое.

Она вбежала туда, не обращая внимания на суетившихся врачей. В стороне она увидела сидевшую в кресле мать Андрея, вокруг которой стояла толпа врачей и медсестер. Она подбежала к ней и протиснулась сквозь толпу медперсонала

- Что с ним?- спросила, а вернее даже прокричала Катька.

Мать, которую успокаивали врачи, разразилась сильным рыданием.

- Что с ним? Ответьте! – прокричала Катька срывающимся голосом.

- Он умер, умер! – зарыдала мать.

Катька стала сразу белее снега. Теперь уже врачи переключились на нее, понимая, что она сейчас упадет в обморок. Но она не упала, а только лишь опустившись на колени перед креслом, прошептала: «Господи, за что?» , и, закрыв лицо руками, тихо заплакала.

Она не успела, несмотря на то, что так спешила. Его не довезли даже до операционной. Ни один искусственный аппарат, стимулирующий жизнедеятельность организма, не мог ему уже помочь.

Как он погиб? Просто оказался ни в то время, ни в том месте. Просто, возвращаясь домой (точнее к Катьке), он увидел как двое подростков приставали к девушке, просто он вмешался и просто получил удар в бок ножом, который просто случайно оказался в руке у одного из пристававших. Увидев кровь, они, конечно, испугались и убежали, оставив девушку, которая и вызвала скорую. Он умер , не приходя в сознание. Вот просто так и закончилась его жизнь. Легко и просто, как и все на этой голубой планете.

Был месяц март. В мае ему должно было исполниться шестнадцать…


Переход.

Все в этой жизни может статься,

Иль вижу это я во сне –

По переходу в семь пятнадцать

Огни идут навстречу мне…


Толпы, толпы народа. Все куда-то бегут, спешат, везде давка, суета. Стоит только просто встать , чтобы постоять пару минут, как на тебя кто-нибудь обязательно наткнется и обругав каким-нибудь матерным словом, побежит дальше, уже не обращая на тебя никакого внимания.

Всюду суета, гул машин, которые с ревом проносятся мимо идущих пешеходов. И огни… Множество огней, светящихся витрин магазинов, рекламных щитов. Таков Невский в восьмом часу вечера в будний день.

Пройдемте по Невскому в это время. Тихо падает снег, затем, упав на землю, мгновенно превращается в какую-то слякотную массу. Опять люди, куда-то бегущие, гул машин.… А вот дошли до перехода, что у «Гостинки»3 , спускаемся по ступеням вниз и …

Кого тут только нет. Смотришь направо – безногий ветеран Афганской войны сидит в уголочке, положив перед собой свой «боевой» десантный берет, слева старушка с иконкой сидит, опустив голову, и постоянно крестясь. Кидаешь старушке «чирик»4 и проходишь дальше, слыша вслед дежурную фразу: «Храни тебя господь, сынок».

Вот уже идешь по переходу дальше мимо тетки с парой беспородных собак и их щенками копошащимися рядом в корзинке. Рядом с собаками надпись: «Помогите нам на еду». Жалостливый вид. Выгребаешь из кармана какую-то мелочь и кладешь в миску.

Но вот среди всего этого убожества, среди толпы, куда-то постоянно спешащей раздается тонкий, протяжный голосок . В сторонке стоит девочка со скрипкой в руках и тихо, жалобно поет песню. Многие проходят мимо, не обращая на нее внимание. Некоторые же, случается, остановятся, чтобы посмотреть, что за звуки нарушаю ритм города. Кто-то кидает монеты в ржавую консервную банку, стоящую у ног девочки. Так, мелочь всякая, но все же.

Случается, подойдет какой-то пьяный мужик и начнет приставать, оскорбляя, ругая матерными словами. А она все стоит и отрешенно, самозабвенно играет на своей скрипке простой, но проникновенный мотив. Мороз ли на улице, слякоть ли – маленькие детские пальчики держат скрипку, творя мелодию, растворяющуюся в смоге Питерского вечера.

Девочке на вид лет тринадцать-четырнадцать. Одета она в какую-то рваную телогрейку, волосы не мыты. Она не поднимает лицо, даже, когда ей кидают деньги, а благодарит прохожих лишь легким, обреченным кивком головы.

Да это она…

Буквально какой-то месяц назад она стояла, опустившись на колени у кресла в больничном покое, а теперь…

Ее жизнь сильно изменилась со времени смерти Андрея. Раньше она никогда не думала о материальном обеспечении. Андрей зарабатывал, разгружая товары в ларьках, и разнося газеты. Кроме того, его родители тоже помогали им. Потом все кончилось.

Мама Андрея предложила Катьке, чтобы та перебралась жить к ним, тем самым, надеясь, что забота о ней хоть как-то скрасит боль потери сына, но та, поблагодарив за заботу, отказалась.

Колпинская тетка внезапно заболела, попала в больницу, а когда вышла, то не могла некоторое время работать, а, следовательно, помогать Катьке.

Катьке повезло. Как-то раз, когда дома совсем было нечего есть, а деньги все кончились, она решила пойти к метро собрать немного денег хотя бы на хлеб.

Деньги давали неохотно, едко спрашивая , что, мол, родители на сигареты не дают. Но через некоторое время все же удалось набрать нужную сумму на буханку хлеба. Когда она уже подходила к ларьку, держа в трясущейся руке собранную мелочь, к ней подбежал мальчишка лет десяти, резко сбил ее с ног, и, вырвав деньги, убежал. Она вначале попыталась бежать за ним, но сил у нее уже не было. С досады она пнула какой-то снежный ком, села на паребрик и заплакала.

Она сидела так минут десять, уткнув лицо в ладоши, и слезы сами текли между пальцев.

- Тебе плохо?- вдруг услышала она приятный мужской голос.

На некоторое время Катька перестала плакать и подняла свое красное лицо, на котором виднелись разводы от слез. Перед ней стоял молодой человек лет двадцати с небольшим. Одет он был в черную куртку и синие джинсы и выглядел вполне прилично.

- Я могу тебе помочь!- сказал он.

Она подняла на него лицо вначале как-то недоверчиво. Но вскоре, увидев спокойное его выражение, она несколько повеселела .

-
^ 4.Детский дом.

Нам о свободе мысль осталась

В наследие от прошлых лет.

Какой пустяк, какая малость,

Что на земле свободы нет!


Десять кроватей в одной комнате, напоминающей барак. Крики! Крик воспитательницы: «Тихо!». Беготня, суе