Реферат: Ингушский «Мемориал» Шамиль Ахушков неизвестное наследие




Ингушский «Мемориал»


Шамиль Ахушков


НЕИЗВЕСТНОЕ НАСЛЕДИЕ


Назрань-Москва

2009


Ахушков Ш. Неизвестное наследие. – Назрань-Москва: Ингушский «Мемориал», 2009 г. – 99 с.


Настоящее издание подготовлено Ингушским отделением Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориал» в рамках программы «Защита и возрождение духовного наследия ингушского народа».

В издание вошли художественные произведения, переписка, выступление, статьи, рецензии, ранее не опубликованные или опубликованные частично, ингушского литератора, сценариста и киноведа Шамиля Ахушкова.


Подготовка, составление текстов и части комментариев – Марьям Яндиева. Общая редакция и основной корпус комментариев – Адам Мальсагов.


 Марьям Яндиева

 Адам Мальсагов

 Ингушский «Мемориал»


ОГЛАВЛЕНИЕ


От составителей


Письмо А.М.Горького А.Н.Тихонову от 1 августа 1927 г.

Протокол заседания правления «Востоккино» (1928 г.).

Ibraŋim i, Axmæd i. Новелла.

Жiнка. Новелла. «Iз циклю “Iнгушетiя”. З iнгушських оповидань П.Тичинi».

Медвежа долина. Новелла. «Iз циклю “Iнгушетiя”. З iнгушських оповидань П.Тичинi».

Квiтне алича. Новелла. «Iз циклю “Iнгушетiя”. З iнгушських оповидань П.Тичинi».

Лошадь. Новелла. Из цикла «Три кавказских рассказа».

Лермонтов. Новелла. Из цикла «Три кавказских рассказа».

Бази. Новелла. Из цикла «Три кавказских рассказа».

Письмо Ш.Ахушкова С.М.Эйзенштейну от 21 ноября 1935 г.

Письмо Ш.Ахушкова С.М.Эйзенштейну от 22 ноября 1935 г.

Письмо Ш.Ахушкова С.М.Эйзенштейну от 4 декабря 1935 г.

Письмо Ш.Ахушкова С.М.Эйзенштейну (без даты).

Письмо Ш. Ахушкова С.М.Эйзенштейну от 2 июня 1943 г.

Телеграмма Ш. Ахушкова С.Эйзенштейну (без даты).

Письмо П. Аташевой и Ш. Ахушкова С.М.Эйзенштейну от «__» мая 1940 г.

Письмо С.Эйзенштейна директору Госкиноиздата С.Я.Абольникову от 28 апреля 1940 г.

Письмо С.Эйзенштейна Грачёву от 11 января 1943 г.

План Сборника избранных статей С.М.Эйзенштейна.

«Дети обходчика Громова». Рецензия на киносценарий.

«Голубятники». Рецензия на киносценарий.

«Бронепоезд № 3-18-233». Рецензия на киносценарий.

«Дальневосточники». Рецензия на киносценарий.

Предисловие к книге «Сценарии фильмов М.Чиаурели. Последний маскарад. Арсен. Великое зарево».

Предисловие к книге «Советское киноискусство. 1919-1939».

Предисловие к книге «Материалы по истории мирового киноискусства. Т. I. Американская кинематография. Д.У.Гриффит».

«Чарльз Спенсер Чаплин». Сообщение в разделе «Библиография» в издании «Хроника советского кино».

Кресты пацифистского лицемерия. Статья.

Две западных фильмы. Статья.

«Трагедия шахты». Статья.

Де історія українського кіна? Статья на украинском языке.

За стиль фільмаря! Статья на украинском языке.

Чи вмирає оперове мистецтво? Статья на украинском языке.

Сьогодні французьского кіна. Статья на украинском языке.

«Дела i люди». Статья на украинском языке.

«Создадим серию “Жизнь замечательных людей на экране”». Статья.

«Чудова китаянка» (Соя). Сценарий.

Ботанический сад им. В.М. Молотова. Статья.

Показ достижений передовиков шелководства на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Статья.


Комментарии


^ ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ


Публикуемый корпус писем, рецензий, рассказов, статей Шамиля Ахушкова состоит из:

1. Письма А.М.Горького издателю А.Н.Тихонову (1927 г.);

2. Протокола заседания правления кинотреста «Востоккино» (фрагмент, 1928 г.);

3. Рассказов-новелл (1926-1932 гг.);

4. Писем Ш.Ахушкова к С.Эйзенштейну (1935-1943 гг.) и писем С.Эйзенштейна к издателям (1940 г., 1943 г.);

5. Вступления к Материалам по истории мирового киноискусства («Американская кинематография. Д.У.Гриффит». Т. I, 1944 г., «Чарльз Спенсер Чаплин». Т. II, 1945 г.), одним из составителей которым был Ш.Ахушков

6. Рецензий Ш.Ахушкова на киносценарии (1936 г.);

7. Предисловия Ш.Ахушкова (к изданию «Сценарии фильмов М.Чиаурели. Последний маскарад. Арсен. Великое зарево», 1939 г., «Советское киноискусство. 1919-1939», 1940 г.);

8. Статьи-рецензии Ш.Ахушкова в журнале «Пролетарское кино» (1932 г.);

9. Статей Ш.Ахушкова в журналах «Кiно», «Радянське мистецтво» на украинском языке (1929-1930 гг.), рукописи статьи «Создадим серию “Жизнь замечательных людей на экране”» (1936 г.).

10. Сценария («Чудова китаянка. Соя» на украинском языке, 1931 г.) и статей («Ботанический сад им. В.М.Молотова», 1939 г., «Показ достижений передовиков шелководства на Всероссийской сельскохозяйственной выставке», 1939 г.) посвящённых сельскохозяйственной тематике.


Материалы внутри небольших десяти разделов расположены в хронологическом порядке. Каждый раздел сопровождается отдельным подробным комментарием.

К этому считаем необходимым отметить, что подробное исследование жизни и творчества Ш.Ахушкова на основе источников, выявленных Б.Газиковым, осуществлено в специальном издании: Яндиева М.Д. Ингушская Атлантида: Шамиль Ахушков. – Назрань-Москва: Ингушский «Мемориал», 2009 г.

Поиск и выявление произведений Ш.Ахушкова продолжается. Нам, в частности, известно о существовании 37-ми страничного сценария под названием «Одна (За пёстрыми занавесками)», написанного Ш.Ахушковым в соавторстве с М.Романовской в 1928 году, а также о его пьесе в жанре комедии «У нас в горах» (1941 г.).


^ Письмо А.М.Горького А.Н.Тихонову


Сорренто, 1 августа 1927


Дорогой Александр Николаевич [1] – сборничек-то плох [2]. Кроме Иванова [3], всё – незначительно. […] У Замятина [4] получилось неуклюжее подражание Зощенко [5]. «Старухи» [6] – не интересно. Умная и горькая шутка А.К.Воронского [7] понравилась мне. Мне кажется, что следовало бы возможно больше привлекать молодёжи; напр., Фадеев [8], автор «Разгрома», – человек несомненно талантливый, таков же как будто и Андрей Платонов [9], очень хвалят Олешу [10], отлично стал писать прозу Тихонов [11]; обратите внимание на ингуша Ахушлова, автора книги «Ингушетия», очень «экзотичные» и грамотные рассказы. Его адрес: Харьков, Примеровская ул., 11, кв. 2. Шамиль Ахушлов.

Секретарша Ваша спрашивает адрес Реубени [12], я Вам сообщал: Иерусалим, Палестина. Вас смущает, что улица не указана? Но, вероятно, в Иерусалиме одна улица, как, напр., в селе Безводном, а Реубени знаменит.

Мне думается, что Воронский… должен бы объявить войну таким злодеям, как Фатов [13] и подобные, за такие книги, как альманах «Утро» [14] и прочие.

Ко второму В[ашему] альманаху я напишу статью в половине сентября, но я становлюсь националистом и патриотом под давлением европейской скуки, которая постепенно принимает характер «арзамасского ужаса» [15]. Так что статья будет патриотическая. Обо мне А.А.Яблоновский [16] пишет:

«Но французы ещё не знают, что г. Горький состоит лжесвидетелем при советском правительстве и что его услуги оплачивает Госиздат под видом платы за полное собрание сочинений…»

Так что – вот.

Были здесь Леонов и Катаев [17]. Леонов читал свою пьесу [18]. Отличная пьеса, очень понравилась мне, хотя, по существу, чужда душе моей. Леонов – замечательно и весьма по-русски талантлив; он, несомненно, способен написать потрясающие вещи, и вообще он «страшно русский» художник. […] Катаев – «Гогольянец» и, кажется, тоже способен к неожиданным прыжкам, очень высоким. Вчера приехал Зубакин [19]. Интересно.

Жалею, что Вы едете лечиться не сюда. Но, разумеется, и на Кавказе – не плохо. Здесь поражает тишина. И – лечит. Вчера деятельно начал работать Везувий, мы – я, Максим [20], Зиновий [21], ехали из Неаполя в Кастелламаре ночью в 2 ч.; великолепно и жутковато было видеть в чёрном небе огромный огненный столб. Лавы – не видно, она течёт в сторону, противоположную берегу залива. Сейчас – полдень, над кратером грандиозное багровое облако пара.

Будьте здоровы. Всего доброго.

А.Пешков

1.VIII.27.


* * *


Из Протокола заседания правления «Востоккино»

(1928 г.)


Бляхин П.А. [1]: …И если так ставится вопрос, то мы должны объявить войну гнилому либерализму, потому что сейчас обстановка такова, что требует повышения классовой бдительности. Мы имеем сейчас попытку провоцировать нас на войну в случае с японским послом. Это делается для того, чтобы вызвать войну. Это означает, что атмосфера достаточно горяча. Проблема переделки, проблема перехода попутчиков на рельсы пролетарской кинематографии стоит сейчас очень остро. Наша кинематография очень запоздала. Если сравнить её с положением в литературе, то мы окажемся позади. Это один из основных моментов. Нужно отметить слабость художественно-идеологического руководства. Это имеет значение и в «Совкино»[2] и в «Востоккино»[3]. Такой слабой продукции не было бы, если бы руководство было на месте.

И ещё один момент. Это недостаточная активность рабочей общественности. Широкой рабочей общественности, которая бы окружала «Востоккино», национальной общественности мы не видим. Это большой недостаток в работе «Востоккино». Оно должно опираться на эту общественность, без такой общественности мы не сможем вывести кинематографию на широкую дорогу.

В общем и целом в этом году продукция «Востоккино» была не блестяща и страдала целым рядом политических и идеологических недостатков. Нам нужно принять все меры и организационные в том числе по линии перевоспитания художественных кадров, чтобы качество нашей продукции поднять на высоту.

^ Прения

Тов. Ахушков: Я считаю, что в серьёзном и деловом докладе тов. Бляхина наметился один основной момент – это низкое качество продукции. Я не буду вдаваться в рассуждения о том, кто виноват в этом. Причин этому много. Они уходят корнями ещё «в тьму веков» нашей кинематографии. Поскольку здесь, на нашем сегодняшнем собрании, идёт вопрос о продукции «Востоккино», нужно отметить, что продукция «Востоккино» слаба идеологически и художественно и что уровень нашей продукции низок. Тов. Бляхин в общем наметил основные причины низкого качества нашей кинопродукции. Нам нужно в прениях по докладу попытаться наметить те мероприятия, которые могли бы устранить эти причины, помогли бы изжитию прошлых ошибок, провалов в работе, помогли бы в повышении качества нашей продукции. Проблема эта является на сегодняшний день основной, в области создания технической и сырьевой базы советской кинематографии достигнуты крупнейшие успехи.

Вопрос о качестве продукции упирается в один основной вопрос – в вопрос о кадрах. Говорить о кадрах «Востоккино» – значит иметь ввиду прежде всего нац.кадры. Что делается нашим руководством в деле создания, подготовки своих нац.кадров. Я работаю в «Востоккино» только 10 месяцев, но, насколько мне удаётся наблюдать, по существу почти не делается ничего. Нами были организованы на местах краткосрочные сценарные курсы. Могли ли они принести реальные, действительные результаты? Мне думается, что нет. И это надо было иметь ввиду с самого начала. Ничего реального по существу они не дали. Эти курсы, организованные в отделениях с кинопроизводством, территориально не связанных, в лучшем случае дали только материал для сценария, который можно было бы передать потом сценаристу, т.е. давали только сырьё, а не готовый продукт – сценарий. Вопрос другой, что эти курсы могут явиться фильтрами, которые отсеяли бы на кино-производство наиболее способных, выявивших себя молодых курсантов. Но если сценарные курсы на местах делали в какой-то мере попытку разрешить проблему сценарных кадров, то в отношении подготовки работников творческого труда других областей кинематографии (режиссёров, операторов, актёров) нами не делается в общем ничего.

Разумеется, я не хочу сказать, что мы должны ограничиваться только национальными кадрами и что только нац.кадры могут быть призваны для работы в «Востоккино». Мы имеем в «Востоккино» ряд работников не националов, которые, однако, творчески органически связаны с национальной организацией. Но мы не должны забывать, что всё же большинство кинематографистов, не националов, работают в «Востоккино», как и в других нац. организациях в плане «гастролёрства». Сегодня в «Востоккино», завтра в «Узбеккино», послезавтра в «Украинфильме». Значит, ориентироваться в основном мы должны на нац.кадры. Подготовка нац.кадров – это основной вопрос для нас. Между тем, в этом деле нами ничего не делается. Отставание в темпах налицо, тем более, что наша кино-организация существует уже около 4-х лет. Дала ли она за это время таких приблизительно хотя бы национальных мастеров экрана, как Довженко [4], Калатозов [5], Шенгелая [6]? Ответ сам собой ясен.

Говоря о подготовке кадров, мы должны создать на производстве благоприятную атмосферу для воспитания, освоения попадающего на фабрику молодняка. До сего дня на вопрос подготовки кадров на производстве администрация фабрик смотрит, как на какую-то благотворительность, как на вопрос побочного значения. Это совершенно ненормальное явление. Вопрос воспитания молодняка не только не побочный вопрос для фабрики – это основная её работа, равнозначная выполнению промфинплана.

Тов. Бляхин отметил, говоря о причинах низкого качества продукции, недостатки нашего мировоззрения, нашу теоретическую неподготовленность. Я позволю себе процитировать выдержку из статьи тов. Ореловича [7], посвящённой путям реализации темплана «Украинфильма», статья отпечатана в последнем… (обрывается. – Сост.).

^ Тов. Альтшуллер [8]: Сегодня впервые мы подводим итоги продукции «Востоккино», и это сделано очень удачно Павлом Андреевичем. Павел Андреевич сказал, что мы сегодня будем говорить главным образом о недостатках. Тов. Ахушков понял это правильно, пошёл по этому пути и дошёл до того, что наши достоинства даже обратил в недостатки.

Заявление тов. Ахушкова о полной неспособности Сценарной Мастерской организовать национальные кадры сценаристов – это заявление совершенно голословно, и я думаю, что оно вызвано только тем, что зачастую мы склонны «самокритиковать», не имея достаточного материала.

Действительно, Сценарная Мастерская организовала несколько сценарных цехов, они были организованы как ученические, из среды которых мы рассчитывали через весьма продолжительный срок подготовить сценаристов. Через полгода мы думали уже получить сырьё. Сверх нашего ожидания, именно в силу самодеятельности цехов, в силу того, что весьма активно приняли участие в нац. республиках, эта работа через короткий промежуток времени дала результат. Начали поступать рабочие сценарии, мы ведём с цехами методическую работу.

На сегодняшний день мы имеем большие результаты. В Алма-Ате было организовано 4 бригады, из них 2 представили либретто, которые нами приняты. Причём одну работу политредактор сравнил даже с «Матерью» – это «Кэк». 2-я – «Оседлание». Третью тему выдвинули в порядке творческой заявки, тема нами одобрена, и с автором заключается договор на сценарий. Это либретто «Когда проснутся степи». Затем Казань. Представлено либретто «Борьба с религией – борьба за социализм», одобрено тов. Аршаруни [9]. На днях представили сценарий уже – тоже весьма удачный. 2-я тема второй Казанской бригады – неудачна, но не безнадёжна. Симферополь. Представлена из трёх бригад одна хорошая вещь «Два Алима». Либретто одобрено. В Махач-Кале четыре бригады. Представлено два хороших либретто, из которых одно уже идёт в производство. Таким образом, мы видим, что процент брака среди нац. бригад не выше, чем он был бы, если бы эти бригады состояли из профессионалов, а Вы имеете дело с начинающими, прослушавшими в лучшем случае наши краткосрочные курсы. Залог же успеха в том, что дело нашло огромный отклик в местных организациях, которые снабжают цеха соответствующими кадрами. Откуда тов. Ахушков брал свои сведения – неизвестно. Я оперирую цифрами – Вы ни на чём не основываетесь.

Я должен сказать, что пожелание тов. Ахушкова о том, чтобы цех был фильтром для привлечения людей сюда, также нами проводится. Мы наметили целый ряд товарищей из местных сценарных цехов, которые особенно удачно работают, и мы их привлечём на центральные сцен.курсы в Москве для повышения квалификации.

Относительно состава этих бригад. 60 процентов наших цехов состоит из националов.

Мне остаётся лишь заметить, что я чрезвычайно рад, что мы начинаем серию таких докладов и в последующем тов. Бляхин подробно остановится на анализе продукции. Сегодня мы имели лишь беглый обзор. Желательно было бы, чтобы Пётр Андреевич остановился на проблеме национальной формы национальной кинематографии тогда, когда сегодня он говорил о социалистической сущности, что важнее всего, но т.к. форма есть тоже содержание, то об этом хотелось бы поговорить подробней.

^ Тов. Галаджев [10]: Правильно сказал Альтшуллер, тов. Бляхин мало ещё сказал о нашей продукции. Сегодня это было начало, мы должны ещё собираться и ещё говорить о наших недостатках. Мы не должны спокойно жить и смотреть, как всякие несчастья постигают «Востоккино». Так как сегодня среди нас находится и рабочая бригада, надо было сказать и о том, что такое «Востоккино» и для чего оно появилось.

Что такое наша продукция. Вся наша продукция заключается в том, что мы снимаем по-разному одетых людей в разных нац. республиках, никакого другого различия нет. Отнимите надписи, и если бы киргиз был похож на горца, всё было бы одинаково. Почему это происходит? Потому что мы все не знаем материала, который снимаем, мы снимаем то, что нам вздумается.

Дальше происходи вот что. Мы хотим на каждую республику сделать по одной картине, и получается так: приходим мы к заказчику, и он нам говорит: «Покажите мне в картине борьбу с кулачеством, вопрос шовинизма, коллективизацию, ирригацию и…» и вот будьте любезны втиснуть это всё в 1800 метров. Это и получается та механистичность, о которой столько говорят. А режиссёр даже и не знает, что представляет собой та страна, в которую он едет снимать. Режиссёр, который работает в «Востоккино», помимо политических задач, должен заниматься изучением материала. Когда он едет в экспедицию, он начинает в срочном порядке искать эту страну в географическом учебнике – это не изучение.

^ Тов. Атаров [11]: … В кино-театре «Востоккино» идёт «Мистер Ллойд», который снова вышел в свой последний рейс в нашем кино-театре. Хозрасчёт не должен выбивать продукцию «Востоккино». Надо пустить «Востоккино» в его театре. Почему она не может дойти до экрана? Ничего нет удивительного, что наши кадры низкого уровня. На них не сосредоточено внимание. Когда «…орская роза» (неразборчиво. – Сост.) выйдет на экран, тогда этот эстетизм может быть больше не проявится в галаджевских фильмах. Сценарий нашей бригады будет делать Галаджев и вовсе не гарантирован от того, что он не будет грешить эстетизмом, потому что Галаджев ещё ничему не научился.

В отношении этнографической фильмы. Основной недостаток этих фильм это многотемность. Она происходит от ведомственного заказа, когда художник хочет делать так, как хочет та организация, которая ему заказывала. Этот ведомственный подход сильно отражается на нашей продукции. Мы делаем её на порочной основе. Например, юбилейные фильмы. Когда мы пишем сценарии, нам говорят: сделайте очерк, который бы отразил жизнь страны. Но ведь в одной фильме всё показать – это невозможная вещь. При некоторой недостаточности знания кино, которая у нас есть на местах, заказывающих нам такие сценарии, этот ведомственный подход у нас есть. А эта многотемность страшно вредит.

Мне кажется, что у нас упущена одна очень важная задача. Мы должны были бы давать не такие фильмы, этнографические очерки, как «У последней черты», её могло сделать «Арменкино», а производственные очерки, которых до сих пор нет. У нас строятся гиганты, которые не нашли отражения на экране. До сих пор не вышел на экран фильм о Магнитогорске, Кузбасстрое, Кавцинке и т.д. У нас есть заводы, награждённые орденом Ленина, выполнившие пятилетку за два с половиной года, Востоккиновская экспедиция снимает картину рядом с Кавцинком, почему не дать очерк о Кавцинке? Мне кажется, что такие очерки о строительстве надо было бы давать.

Последний вопрос о национальных кадрах. Мне очень не понравилось выступление тов. Ахушкова. Он говорит о том, что у нас плохо с кадрами, с учёбой. Но у нас существует сценарный цех. Это такая творческая группа в пределах «Востоккино», которая должна изучать сценарии, рассматривать и обсуждать установки будущих сценариев, ознакомить наших сценаристов – и молодых, и старых – с основами национальной политики, в которой сценаристы повышают свою квалификацию. Почему сценарный цех не пользуется никаким вниманием сценаристов? Есть в сценарном цехе группа молодых товарищей, которые кончили сценарные курсы «Востоккино», которые собираются и работают. Почему ни один из сценаристов не бывает там, мне непонятно. Это группа, вокруг которой можно было бы организовать всё остальное. Вопрос национальной формы, который в «Востоккино» находится в полном забвении (и национальная форма в кинематографии никак не разрешается), можно было бы поставить именно в Сценарном цехе.

^ Тов. Папава [12]: Я должен целиком присоединиться к тов. Атарову. К сожалению, тов. Бляхин о национальной форме ничего не сказал. А вопрос о национальной форме наших произведений должен стать одним из самых основных, это крепость, которую надо взять. Мы должны творить наши произведения для определённого зрителя. В вопросе со зрителем царит «обезличка». Нашей продукцией мы должны главным образом обслуживать рабочие окраины, те окраины, которые до сих пор в кино, кроме «развесистых клюкв», ничего не знали. Предполагается, что делаются картины вообще и вообще смотрятся. Я полагаю, что мы должны делать картины на совершенно определённого зрителя. Это не значит, что мы, если ставим картину о Кабарде, должны замыкаться в узком кругу. О том, какую фильму дать нац. окраине, надо подумать. Совершенно очевидно, что только тогда воспримет интернациональное содержание фильма нац. зритель, когда он почувствует присущую ему национальную форму. Этот вопрос в нашей прессе мы не поднимаем, а это вопрос жизни «Востоккино», в противном случае «Совкино» с успехом сможет заменить «Востоккино».

В Сценарном цехе мы ставили этот вопрос, был поставлен доклад Аршаруни, и даже Аршаруни, человек весьма подкованный, не смог его разрешить. Значить, нужно его разрешать общими усилиями, в противном случае наши картины будут встречать в республиках антагонистическое отношение.

Вопрос о сценариях. Необходимо, чтобы сценарии перестали быть келейным делом. Я пишу, затрачиваю какую-то энергию, где же моя творческая разрядка, я не вижу той аудитории, которая обсуждает мою работу. Мне нужен читатель, критик, который оценит мою работу, который укажет мне на мои ошибки. Я затрачиваю энергию, а возвращается она режиссёру. На этом вопросе мы должны заострить внимание. Мы должны осветить сценарий в прессе, организовать обсуждение сценария, должны быть опубликованы образцы лучших работ…


* * *


Ibraŋim i, Axmæd i.


Кеræма bhаrхеžуš vаghæ sо.

Теjšæ čоqij æ thæduvхæš, bes bännæ buх bolæ kij æ thætullæš vaghæ yz. Dunе čhоаghæ duqæ dezæ cunnæ. Cuduxæ duneno xælxetær æ dac cunnæ Mexo bærtæš doaxyš mo ghidælgæš doax txuņ joxmæræštæ. Šorttigæ kxælda velæ æ velyš vaghæ Кеræм… Lællæ ho æ xejnæ Keræmæg jax az, «xæbær duvcæ sonæ, dunen vaxærah».

Šortigæ ijlæ ju Keræmæz. Sonæ xov, cunnæ hælämæte duqæ ŋæmæ xovlgæ.

Yšttæ vaghæš cxæ хæ æ jaqqij xæbær dolædu Keræmæz. Duqæ ŋæmæ xov voaqqæčæ sægæ, hælämæte duqæ xov.

«Duqæ ахčæ хynnæd Ibraŋimæg, vhallæ æ čot æ joacyš duqæ. Sigælær setqhij hoču æ lijgä, yš xæguldičæ, yš æ xurgdacær Ibraŋimægæ dolčæ ахčæl duqax. Hælämæte doaqqij хæjbaj ulæš æ xynnæd cun.

Yš delqxijgæ xithæ dugæč xanæ jerrigæ jurt demo qhejlæ joaqqyš xynnæj. Ŋätæ lättæ cxæņ sægæg sel duqæ rucqhæ xylæra delæg latqhæš mo, qejkæš xynnæd. Cun rucqhæ bæxæn dolyš duqæ vezyš xynnuv yz naha. Mæssævæ æ cunnæ ghulæq de ghertyš xynnuv.

Šuņ dоахængæ voalčæ hunæ æ vezyš xynnuv Axmæd. Dalæ dennæd Ibraŋima, yz sov dikæ xylærax sellæ rucqhæ, ännæ xetyš xynnæd cunnæ.

Cqhæ chäххä cxæ ŋæmæ xynnæčul thexæx juxæ ijlæ je vännuv Ахmæd: Cqhæ Ibraŋimæ lоаlхоčo Ibraŋimgær juxælurg axčæ ijcä xynnæd. Cu axčax cun ze æ xynnæ qyņ æ čhoaghax qhe vennuv yz Thaqqæ šijņ deqærijnæ Ibraŋimo cungær cxæy maræ joacæ govr jäqqäj. Vaxæ jiš jij qhonæxčunnæ govr æ joacyš.

Dæggær dехær dičæ qyņ Ibraŋimo govr juxæ jælæ сæ æ tigä, äbærgex dhæ æ qijttæ, loam dhævæxav loalæxo.

Cul thexæx æ bhærgæ dejnæd Ахmædа Ibraŋim naxa xælxærčul duqax vezælgæ æ mäždæge yz mæghæ voaxyš æ.

Ŋätæ šijņ häržæčæ körtæ khažæræštæ juqhe setqhij æ luvcyś bijsæ thæječæ oalyš xynnæd Axmædo: «Boqhoncæ dolij xoax yz, cxænnegæ derrigæ rucqhæ æ dolyš» voqargæ cxæqqæ cæ xylær. Syņ fusæm dägæ mæ dij hælämæte duqæ rucqhæ. Yz vennæčul thexæx cun thexæ myčæ ghorgdæ cunnæ bulæš. Dalæ yz ghorgdæ jaxe, dälæx æ tešæc so äle.

Chæqqæ æ ŋæmæ ännædac Axmædæg bijsænno.

Duqæ xæ jalælex xæbær denæd gänærčæ loamærč doacæčæ, šijlæčæ, duqæ loa dolčæ, Örsi mexkæ uxkæčæ šæxæræškæ chaxxä joax æ jennæj, cigæ baxæčæ näxæ chij doax æ dennæ, carex qhonæxčul dolyš bolæ nax æ xynnæb, ännæ.

Šojņ pædčax dhæ æ väqqä mux mo mass jurtæštæ thæboaghæ yš, ännæ xæbær xynnæd Axmæd vaxæčæ jurtæ.

Qijttævac carex Axmæd. Cu joaqqæčæ šæxæræškær xæjoaghæ serdælo loamærčæ xæthix joalijtyš xynnæjac. Ŋätæ Ibraŋim qijttæ æ qijttæ, xæzæ juqhe šod bollä, šaltæthæ kilgæš däxkäd.

Sæbærde Ibraŋim! Šaltašthæ kilgæš dexkæ xæ ŋænz æ xæthæqäčäjac.

Bæghælghæ kes mo loacæ dæ hæ.

Bhästij dægæ läcäd Ibraŋimo šijņ joh märe jæxijtæ. Šijņ boaxæmæl duqax jezyš xynnæj cunnæ yz. Sixæ vennuv Ibraŋim, ŋænæ älčæ thæqačæ boaxkyš boaghæčæ mæjræčæ qhonæšæ dečæ tætajex loamære egæš xynda.

Duqæ xäšij gulæbennæb Ibraŋimæ chæghæ. Bæqhdæ xäšæš šojņ nyzax i mæjræl i doacyš, šojņ boaxæmex doaqqæl deš xynnæd. Yz zæ æ zijnæ ännæd Ibraŋimo: Köræš æ doacyš qhæjgæš xynnæj væjņ naxax. Qhonæxæšæ ustæghæšcæ bust šojŋ nyz! So qhæ vennuv. Siyņ johæ doal dergdolyš sæg vac ægarcæ.

Dhæ j, juxe j, qhästäb xäšij eghæz baxæ šojņ govrex jijttä šodæmæš æ xedæjä.

Mælvær Ibraŋimæ rucqhæ cæ dezyš.

Cu bus Axmædo, Ibraŋimæ hul lal bäxkä äbærgiš lelæxæ bäb. Yz xæzäča Ibraŋimo čhoaghghæ ijlæ æ jä, hurræ txirax Axmæd voalæve, ännæ govr bäreš bæxijtäb. Čhoaghæ govzæ sæg xynnuv Ibraŋim. Jer de dægæ läcäd co: khejčæ kinæšcæ oagædennæd loamære. Duqæ xæ jalælex xæthæ qoačærgbæ ghinbuxeræ boaghæ mæjræ bäreš. Axmæda še qhe væle æ, govri hul äbærgex khælxær doaqqæš mo syjņ joha doal de mogærgdæ.

Næhær säng secäv Axmæd chæghæ xæču cæ æ voalyš.

Læduvghælax Axmæd, ännæd Ibraŋimo. So qhæ vennuv syjņ joha æ syņ hulæštæ æ syņ axčæn æ dæ xylæ.

Dijšä, hälæm sæg xynnævac Axmæd.

Qhorax maræ qyņ kitab-žejņ dijšä xynnædac co. Loamærč qhejlæ jäqqä xynnæj joaqqæčæ šæxæræškær xæjoaghæ serdælo.

Ŋätæ æ jæ žop juxæ dennæd Axmædæz Ibraŋmæg: Xo vhäxij sæg væ, sonæ thæduvxær döxä čoqij dæ, ŋätæ æ xæ rucqhæ-xæ boaxæm bezæc sonæ.

Az duqæ ijlæ jaj, ŋænæ dolæ xoax jæ dune ysttæ cxænngæ co bhä šera diyčæ qoačælugdoacæ rucqhæ dæ, ŋätæ voqærgæ cxænden dææ ŋæmæ æ dac.

Yz yšttæ xylæ dezæ dalæ jaxe yz æ xarc luv, ännæ xet sonæ.

Cxæqqæ æ ŋæmæ, ännæ juxæ jist xynnævac Ibraŋim.

Ŋätæ Axmæd, šijņ govri hulæškæ loam juxæ xælæ væxav.

Ghalæt vannæ xynnuv Jbraŋim. Xynnæb naxa jvqhe qhonæxčul dolæ nax. Txirax govræš xäxkä bæxab yš Axmæd volčæ.

Hijrænnæ xæžäčæ mälxo sijrdæ bäxäb looamærč Gobäqqä dhæ j, juxe j xæžæ æ xæžä ännæd car šojlæ: chenæ æ dikæ æ jæ sigæle æ hujræ æ dikæ dæ loamærč æ bæqhdæ sego vaxær bijsæ jæ.

Sægæ vaxær æ siæle j, loamærč i, hjre mo dikæ de dezæ.

Yz dhæxezæčæ ghæd væxavæc Jbraŋim naxa juqhe mejræ qhonaxi xylæræx. Dhæqejdä top xæ æ ijcä dhæraæ iqqäv yz chæghær. Xhežæčæ thexæ bäreš æ boluš Axmæd bhargæ vhejnuv cun.

Duqæ xæ jäqqäj Jbraŋimo top xežæješ kæ egæš xynnæjac cun. Top jälčæ mettæx yz top qijttæ govra theræ hočuqijttuv Axmæd. Xäqhæl dolyš xynnv Jbraŋim. Dikæ dovzæš xumæd cun axčæ. Ŋätæ čhežæ hijræ bhargæ jeičæ bijsæ terjennæj cun, čoax. Thaqqæ choghærč töxäd loæmærčæ, bhærgæ chæcqhæmæš egæ dolædennæd car.

Foaqqijčæ šæxærškær mux mo massæ bäxkä xæ æ öttäčæ mæjræčæ khæntæškæ vennæ ulčæ æxmædægax yš dhæ æ xožæbä älyr nahæ: Yz vennuv näxæ ba xærex sigæle j, hujre j, loamærč i, mo xozæ ŋæmæ de volærax. Šeajnæ thæ kijnæš čæ toaxke æ txonæaxov šojņ khæntij dolgæ. Telat tužurkæ thæ juvxæčæ sægo šorttigæ juxæ žop dennæd: «txo æ ghert näxæ baxæræš iræz dolyš de, ännæ.

Šozzæ xæ a qijttæ ču bizäb malx æ, šozzæ delædennæd loamærč æ, qoalæxčæ dijnax khæntij I,raŋimæ chæghæ čulilxæčæ muqærgæ qaččælcæ näqæx šaltæ æ jæxa ulyš koræväv carnæ yz.

Märžæ Ibraŋim jæy! Sel xäqhæl dolyš volčæ xonæ yz mo loadæm boacyš dolæ doš qetæde mægynzær qyņ. Köræštæ bijsæ, jezyc. Malx xæqijttæčæ bhæ æ tæsyc car. Xæjņ došo serdælo maræ bhærgæ cæ jejnæčæ hæ lanzær mälxæ serdæl æ qetædænzær hæ dune æ hujræ æ…

Išttæ xæbær duvcar lomærč.

Jiuste välyr keræm. Sæjræn serdælax xaqælax mo xerč loamærč. Uqqæz xæxoz car sætijnoæ doaxyš dolæ sæ. Koaræ doaqhæš lattačæ qo xæž joaghæ. Keræm voghæ säg välčæ mo xæxozæčæ ghæræyæ æ tætaškæ æ læduvghæš.

Tætæ doačyš thæjoaghyš lattæ bijsæ juurtæ thæxyškæ cæ louš mo jiš xälä žhæleš nex.


Женщина


Я встречаю аул после долгих лет разлуки. Я блуждаю по вольным аульским улицам, за каждой саклей меня подкарауливают томительные воспоминания детства. Я слышу крик муэдзина, дребезжащий, надорванный крик муэдзина, и иду на площадь к мечети.

Июльский вечер курится на площади теплой грустью дымчатых сумерек. Мышиные зубы одиночества грызут меня. Я вспоминаю о Хасане, и вот я во дворе моего приятеля. Я вижу закрытую дверь сакли и замок на двери. Я вижу также конюшню без лошади и плетёные ясли без кукурузы. Больше я ничего не вижу и уже от Хасана узнаю, что к его хозяйству прибавилась теперь женщина.

Хасан приехал в арбе, нагруженной кукурузой. Он лежал на зелёной кукурузе, подперев руками голову. Лошадь его остановилась перед саклей. Я узнал эту лошадь. Красноармейцы ночевали когда-то в ауле.

Хасан выменял на кривую их лошадь свой железный кинжал. Лошадь остановилась перед саклей и, осев на задние ноги, застонала. Хасан не спеша слез с арбы и аж тогда увидел меня – я сидел в тени. Он обнял меня и рассказал о своей женитьбе. Он тяжело вздохнул и плюнул. Позже я понял, почему Хасан плюнул. Потом мой приятель подошёл к лошади. Острая губа лошади обвисла, и мухи пообседали ее загноенные глаза.

– Волла-ги, билла-ги, она к утру околеет. Даже скорее ночью она околеет, – сказал Хасан, пнул ногой в запавший живот лошади и повёл меня в саклю.

Мы сидим в сакле и перебираем чётки воспоминаний. Хасан снимает со стены свой чундырк и настраивает его. Керосиновая лампочка с разбитым стеклом, залепленным бумагой, дымится и попыхивает. И не видя жены Хасана, я спрашиваю о ней моего приятеля.

– Двоих довезти лошадь не годна, – говорит Хасан. – Час с поля ехать надо, два часа с поля идти надо. Она скоро дома будет…

Первый звук чундырк печальным криком рождается из-под хасановых пальцев. Он играет, сидя с ногами на низкой деревянной лавке. С суровым лицом он торжественно водит смычком по струнам, гордый тем, что умеет играть, а я не играю и завистливо слушаю печальные просторы его игры.

Дверь скрипит позади меня. Косой глаз лампочки, лукавый и огненный глаз, воровато подмигивает. Я оборачиваюсь и вижу женщину в дверях. Ростом она едва достает мне по пояс. Не ожидав увидеть чужого, карлица смущённо закрыла рот платком и, усмехнувшись боязливыми овечьими глазами, неслышно поздоровалась со мной. Тогда Хасан перестал играть. Он посмотрел на жену и отрывисто сказал ей:

– Распряги лошадь!

Карлица покорно пошла выполнять приказ. Длинный подол её юбки поднял пыль на пороге. Хасан пытливо взглянул мне в лицо и спросил голосом, в котором было желание сочувствия:

– Говорят, что ты женился, Заурбек?

И я ответил стеснительным признанием:

– Я был женат, Хасан, но жена бросила меня. У меня не было денег, и она ушла от меня, Хасан…

И он снова принялся играть, мой приятель.

– У меня тоже нет денег. За большую женщину надо большой калым платить. За эту – пусть будет она проклята, – Хасан показал смычком на дверь, – за эту я не платил калым. Её никто не хотел брать.

Мои веки наливаются оливой усталости. Одолеваемые дремотой звуки чундырка сонными котятами ползут ко мне. Воображение переносит меня на зелёный простор лощины. Женщины блуждают по этой лощине. Сок травы зеленит им перламутровые колена. Они бережно несут перед собой груди. Вино бурдюками набухших женских грудей пьянит меня. Я потягиваюсь и раскрываю глаза.

Хасанова жена, покачиваясь, входит в саклю. Она несёт хомут и сбрую и складывает их в уголке. Кожа на хомуте пообтёрлась, солома вылазит из него, как язык изо рта задушенного. Карлица, не садясь, снимает на пороге чувяки и вытряхивает из них пыль и сухую землю. Она стягивает шерстяные чулки, обнажая потрескавшиеся подошвы ног, на которых запеклась чёрная кровь. Потом хасанова жена моет ноги. Она кончает мыть ноги и, припадая на пятки, приносит от соседей жар и раздувает огонь в железной печке. Хасан вешает на место чундырк, мы идем взглянуть на лошадь. Ночь замыкает нас в успокаивающую прохладу своих объятий. На заснеженных подушках гор ночь разметала синеватые волосы и попереплетала их зарницами. Мы стоим во тьме перед лошадью. Лошадь распласталась на земле с протянутыми ногами, стройными и напряженными, как стволы сосен. В закруглённых, стеклянных её глазах танцуют звезды. Хасан пробует поднять лошадь за хвост. Он тяжкой силой отрывает от земли зад лошади.

– Пусть будет она проклята, я понапрасну привез кукурузу, – говорит мой приятель и старательно плюёт на лошадь.

– Эге-ж…, – говорю я ему, соглашаясь.


^ Квiтне алича1


Арчак ввів жінку у свою саклю. Весілля скінчилося, гості поїхали, залишаючи у дворі смуток застиглих вогнищ і обгризені бара­нячі кістки.

Стара Зігнат з плачем прощалася з своєю дочкою – жінкою Арчака. Iї удавані скарги завмерли серед звуків гармонії та пострілів.

Весілля Арчака відбулося весною. Весною розквітла перед саклею алича, білими косами обвила тіло Арчака. Вона запалила його кров бажанням. Арчак поїхав до Зігнат, удови Мухтара й, передаючи їй до рук повода, сказав:

– Салам - алейкум! Мабуть тобі з дочкою господарювати без чоловіка важко?..

Зігнат проживала одна з дочкою й була головою аульського жін­відділу.

Закриваючи хусткою беззубу послужливість посмішки, Зігнат за­вела коня Арчака в повітку, і, зваживши на долоні срібну оздобу збруї, спіймала найкращу курку й понесла на заріз до сусіда2.

– Яке вже то життя, – казала вона, поки дочка її, ловлячи в шовкові сіті вій погляд Арчака, ставила перед ним варену з запахом черемші3 курку – яке вже то життя, коли весною чужих чоловіків засіяти землю кукурудзою просити треба? А працюючи в жінвідділі, де багато жінок і нема чоловіків, чи можу ж я господаря знайти для дочки?!

І Зігнат невидимим кінжалом хитрощів обрізала волю Арчака. Він увів її дочку до своєї саклі.

І коли веселощі сховалися за поворотом дороги, і світанок молоде лоша із розпатланою вогняною гривою – перебіг по горах, роз­пустивши дзвінке іржання ранку, Арчак дізнався, що жінка його вагітна.

Арчак глянув у глиб її очей і побачив у них сторожке дожидання. Жінчине обличчя злилося з білою пошевкою подушки. Вона постара­лася скривити тремтячі губи в посмішку. Піт тяжкими краплинами виступив на iї чоло.

Арчак тремтячими руками натяг общиті золотим шнуром ногавиці – подарунок жінчин, вони обтягли його ноги сичущими чорними зміями.

– Встань і йди від мене, собако, – сказав Арчак. – Іди, доки я не
вбив тебе. Це не моя дитина!

Він назув чув’яки й неслухняною рукою відсунув двері. До саклі щасливою ходою дівчини увійшли весна й ранок.

На подвір’ї Арчак побачив брата – босого в подертому кожусі хлопчика, що пік у кізяках челпаш4, і сказав йому йти за собою.

– Одвези жінку назад – сказав, запрягаючи коня, Арчак.

Хлопчик, переставши гризти челпаш, здивовано глянув на брата. Арчак запріг коня й підвів його до ґанку саклі. Заслонена лякливою хмарою чадри, молодиця сіла в гарбу. Вони поїхали – хлопчик і мо­лодиця; грюкаючи колесами, гарба скрилася за ворітьми.

Увечері над аулом розходився мирний запах тлілого кізяку. Присунулись гори, й дівчата почали вертатися від криниці. Срібні глеки на їхніх плечах, як старечі лисі голови, сіяли в поцілунках вечірнього сонця.

У Арчакові ворота в’їхала гарба з Зігнат та дочкою. За гарбою спокійні у своїй величності ішли хаджі з дереновими дубцями в руках і в кольорових халатах. Вони суворо зустріли вийшлого проти них Арчака й, розсівшись під аличою, понесли до нього на сірих гострих віях важкий холод поглядів. Шукаючи допомоги, Зігнат обвела дідів покривдженими слізними очима. Вона не знехтувала звичаю і удала, ніби сховалася від зятя.

– Що діяти мені, люди? Він оганьбив дочку мою, а потім її від себе вигнав.

– Не моя це дитина, – тихо відповів Арчак. – Я ще не дотор­кався до її дочки…

– Кораном присягаюся, його це дитина, й жінвідділ велить йому назад жінку взяти, – казала, готуючись до боротьби, Зігнат. Іще гово­рила вона про свою безпорадність і з ніжною улесливістю виправдувалася перед хаджі за те, що старість – гнилу сапетку5 із залишками кукурудзи – довелося їй підперти жінвідділом. Хитра Зігнат скорила дідів свому бажанню.

Джантимир хаджі, найстарший із тих, що надійшли, погладив себе по кривавій од хни бороді:

– Раніше жінвідділу не було. Я кажу добре, що його не було. Цей жінвідділ не визнає звичаїв. Він каже «можна», коли звичай «неможна» каже, але на цей раз – Джантимир хаджі показав н
еще рефераты
Еще работы по разное